Сообщник читает, до него доходит, что произошло недоразумение, и он шлёт ответ, в котором назначает время и место встречи. Злоумышленник с чёрными когтями получает ответ и едет в Виланов, где ждёт сообщника… Что ж, могло быть и так.— Вот только не понимаю, — сказала девочка — откуда этот кретин узнал, что сообщник прочитает его шифр? Ведь машина же наша! Железная логика Яночки заставляла дать столь же логичный ответ на вопрос. Брат напряг все свои умственные способности:— Если исключить участие отца в сговоре… значит, остаётся предположить, что второй бандит находится там, где обязательно должен увидеть нашу машину. И не просто по пути, а где отец оставляет её на стоянке.— Значит, — с надеждой в голосе подхватила сестра, — если мы хорошенько продумаем все места стоянки, то и бандюгу сможем вычислить!— Сможем, наверное, — ответил мальчик. — Куда отец ездит, я знаю. На бензоколонку, ту, что на Вислостраде, в авторемонтную мастерскую, на свою работу, на работу мамы, на работу тёти Моники.— И в банк, — подхватила Яночка, — и в Ломянки в столярную мастерскую, и на Служевец за трубами, и в магазин стройматериалов на Галчинского…Надежда постепенно улетучивалась.— Многовато получается таких мест, — грустно констатировал Павлик.— Мама почему-то сказала, что машину папы раз рисовали на его работе, на стоянке, помнишь? — вдруг вспомнила девочка.— Не могут в папиной конторе работать какие-то бандиты! — веско заметил мальчик.— Я и не говорю, что работает. Может, он просто где-то там живёт неподалёку.— В Жерани живёт? Да там и нет жилых домов, сплошные фабрики и заводы.Оба замолчали. Невесёлый получился разговор, ничего из их предположений не оправдалось. Яночка носком ботинка ковыряла дыру в тротуаре, Павлик задумчиво грыз ногти.— Жить он там не может, — пробормотал он, — а вот работать вполне…— Жить он может и в Ломянках, и возле бензоколонки, — вторила брату Яночка.Павлика вдруг осенило:— Слушай, а его машина! Помнишь, тогда ночью Хабр до машины его проводил и мы выяснили что машина как раз из Ломянок! Значит, он живёт в Ломянках. А тот, с когтями, знал об этом!— И выходит, знал также и о том, что отец по едет в Ломянки? — скептически заметила Яночка. — Откуда он мог знать, что отец собирается ехать в столярную мастерскую?— Не знаю, — ответил Павлик, — но милиция может узнать.— А я думаю, все было по-другому, — высказала Яночка свою версию. — Тот, что живёт в Ломянках, видел там нашу машину, и её же он видел тут, у нашего дома. Ведь это он по чердаку шастал? А папина машина всегда стоит у дома. В основном у ворот, на улице, иногда во дворе, пока гаражом нельзя пользоваться. А он несколько раз был на чердаке, значит, несколько раз видел нашу машину и запомнил. И видел того, с когтями, как он тоже тут крутится…— И тоже на чердак залезает?— Не знаю, Хабр на него не рычал, так что точно не скажу. Ну и первый нацарапал послание для второго, потому как не дождался его в Виланове. Наверное, что-нибудь маленькое. А этот с когтями увидел и написал ответ. Тогда тот, первый, прочитал и сразу же ответил!— Если первый написал что-то маленькое, может, оно ещё осталось на дверце, как думаешь? — пред положил Павлик. — Надо было внимательней нам тогда смотреть.— Ничего не потеряно, ещё можем посмотреть, отец покрыл лаком только исцарапанную часть дверцы, а больше ничего не трогал. Если маленькое было в другом месте, могло и сохраниться. Когда вернётся домой — проверим.— Надо же, выходит, мы уже все знаем! — в полном восторге выкрикнул Павлик.— Не совсем, — охладила его восторг сестра. — Я, например, пока не знаю, зачем он залезал на чердак и что оттуда забрал. И что означают «ДВОР» и «ДЫМ». И зачем пишут себе послания на машине вместо того, чтобы нормально позвонить друг другу или домой прийти? Или послать письмо по почте. Ведь на машине намного труднее…— А вот это как раз капитан мне объяснил! — важно сказал Павлик, — Ведь у преступников как принято? Не доверять друг другу! Вот они и притворяются, что не знают один другого, когда встретятся где-нибудь на людях. А во-вторых, и в самом деле, раз не доверяют, не говорят ни своего адреса, ни телефона. Даже имён и фамилий не знают, у них только клички. И если вдруг почему-либо по теряют друг друга, им очень трудно опять друг друга найти, тут уж они на что угодно пойдут, даже на машине письмо напишут. А капитан как раз потому меня так и мурыжил, хотел узнать от меня все, чтобы разыскать преступников и арестовать. Надо им сказать!— Я ещё не пришла к окончательному решению! — важно ответила сестра. — Сначала скажи, что ты успел уже ему выболтать.— Да ничего! — обиделся брат. — Я не болтливый, не как некоторые девчонки. Сказал только, что настоящая записка с шифром у нас дома, мы им дали копию, боялись, что у них в милиции за теряется. А больше ничего, даже о машине из Ломянок ничего не сказал. Решил сначала с тобой посоветоваться.— Ну и правильно сделал! Машина бы их сразу на чердак привела, а о чердаке, сам знаешь, ничего говорить нельзя.Такая глупая мысль и в голову Павлику не приходила. Ещё чего, болтать о чердаке! Дурак он, что ли? Трудно даже ли представить, какой крик поднялся бы в доме!Яночка уточнила:— Они сразу же догадались бы, что это мы шастаем по чердаку. И воем там, и шум поднимаем. И привидение тоже мы организовали. Страшно подумать, что нам за это могут сделать!— Хабра отберут, — мрачно предположил Пав лик. — А тогда лучше не жить.— Типун тебе на язык! — как бабушка, крикнула Яночка. — Ещё напророчишь. Тогда хоть из дому беги. А мне совсем не хочется бежать из дому.— Мне тоже, — подтвердил брат. И, помолчав, спросил:— Так что же мы решили?— Никому ничего не скажем! — твёрдо произнесла Яночка. — Пусть милиция сама разбирается.— Самой ей ни за что не разобраться, — печально заметил брат.В унылом молчании сидели брат с сестрой. Какая-то безнадёжная складывалась картина, никакого выхода. Павлик снова принялся грызть ногти. Очень не по вкусу пришлось ему решение полнейшего соблюдения тайны. А он-то уже представлял себе, как они окажут милиции помощь в поимке злоумышленников, а милиция, в свою очередь, сообщит им, какое же преступление те совершили. Павлик даже надеялся в глубине души и лично поучаствовать в какой-нибудь боевой операции. А потом, когда справедливость восторжествует, как бы он гордился и собой, и сестрой! Ведь только с их помощью она, справедливость, восторжествовала! И вот теперь приходилось распрощаться со своими мечтами. Нет, все-таки не правильно это! Столько они узнали, столько всего раскрыли и что же, теперь это никому не пригодится?— Ты, послушай! — ткнул он сестру в бок.— Что ещё? — недовольно спросила Яночка.— Не уверен я, что мы поступаем правильно, — нерешительно проговорил Павлик. — Капитан сказал мне — у них огромные трудности, дело чрезвычайно запутано, а мы могли бы оказать совершенно бесценную помощь. Нельзя же так… Словно собаки на сене, и им не помогаем, и сами ничего не делаем.Яночка молчала. Так долго молчала, что Павлик не выдержал:— Ну чего молчишь? Скажи что-нибудь.— Я думаю, — ответила сестра. — В чем-то ты прав…— Вот я и говорю! — обрадовался Павлик. — Нельзя быть такими эгоистами. А я обещал им, что приведу тебя и мы им что-нибудь расскажем. Они ждут в патрульной машине. Решай скорее, сколько им ещё ждать! У них ведь масса дел. И ещё я обещал принести им настоящую записку.— Езус-Мария, как все сложно! — вздохнула Яночка и выпрямилась, опершись спиной о железные прутья ограды. — Я уже решила, что ничего говорить нельзя, а ты канючишь, теперь приходится перерешивать. Кое-что им сказать можно, вот опять надо думать. Голова заболела от постоянного думанья!— И ещё у нас есть перчатка, — напомнил Павлик.— Значит, надо забрать и передать им и записку, и перчатку, — раздражённо сказала девочка. — Все ты забываешь! Записку я спрятала на дно правого ящика, лежит под тетрадкой по пению, а перчатка в вазе, что стоит на шкафу. А ну быстренько сбегай за ними, но так, чтобы бабушка тебя не за метила!Обрадованный Павлик сорвался с места и со всех ног кинулся домой. Оставшись одна, Яночка ещё раз обдумала создавшееся положение и нашла что-то вроде компромисса. И когда запыхавшийся брат вернулся к ней с драгоценными вещдоками, у неё уже созрело решение.— Сделаем так; отдадим им записку и перчатку. Скажем, перчатку нашли рядом с запиской. Скажем о машине из Ломянок. Скажем о переписке на дверце нашей машины. Скажем, что Хабр рычал на перчатку и на хулигана из Ломянок. А о чердаке — ни словечка!Павлик внимательно выслушал мнение сестры и высказал сомнения:— А они спросят — где вы нашли зашифрованную записку и перчатку? Лежали вместе, понятно, но где? А насчёт машины из Ломянок… Обязательно спросят, что мы делали в нашем саду в шесть часов утра и вообще откуда вдруг взялся тип из Ломянок?У Яночки был готов ответ:— Врать не станем. Честно скажем — не скажем! Просто эта наша тайна, и о ней мы не станем говорить. И без того о многом сообщим, пусть и за то будут благодарны. Раз Хабр рычал, сразу догадаются, что перчатку потерял тот бандит из Ломянок. С них достаточно, а о чердаке им знать не обязательно, ведь изловить они должны бандита, а не чердак.Столь ясные и убедительные аргументы чрезвычайно понравились Павлику. С сердца мальчика скатился тяжёлый камень. Теперь он сможет и милиции помочь, и тайну чердака сохранить.— Мне и самому не хочется, чтобы они узнали про чердак. Нечего им туда лезть! — сказал он с такой подозрительной радостью, что девочка встревоженно поинтересовалась, почему именно не хочется.— Да потому, что там множество интересных вещей, а мы ещё не все изучили. И незачем милиции видеть пыточную машину, а то ещё начнут родителей таскать в милицию из-за их предков, а чем родители виноваты?— Думаешь? — встревожилась Яночка.— А то нет!— Значит, тем более о чердаке они не должны узнать.Воспрянувший духом Павлик вскочил на ноги и стал торопить сестру. Теперь, когда принято такое мудрое решение, его просто распирало от желания поделиться с милицией своими сведениями.— Ну, идём же скорей! Значит, обо всем, что не касается чердака, расскажем, а о чердаке — ни словечка. Обойдутся! 17 Капитан милиции и сержант Гавронский между тем ожидали в патрульной машине, стоявшей за углом. Разумеется, адрес Павлика они знали, но капитан решил не оказывать на мальчика никакого давления. Он знал по опыту, как непросто иметь дело с несовершеннолетними свидетелями, к каким нежелательным результатам приводят попытки за ставить их помочь милиции и, напротив, к каким потрясающим успехам приводило их добровольное сотрудничество. А капитан уже понял, что мальчик располагал чрезвычайно важными для милиции сведениями, которые весьма помогли бы в распутывании очень сложного и запутанного дела. Он не терял надежды, что светловолосый симпатичный паренёк не подведёт и вернётся, как обещал. Оба они с сержантом Гавронским настроились на длительное ожидание и сохраняли философское спокойствие. Ждать пришлось и в самом деле долго. Но вот из-за поворота показалась живописная группа — светловолосые мальчик с девочкой и при них красивая собака рыжей масти. Все трое решительно и целеустремлённо направлялись к их машине, Зашифрованная записка Павлика долго провалялась в милиции без внимания, а когда её наконец расшифровали, оказалась вдруг недостающим камешком в мозаике чрезвычайно запутанной афёры, над которой давно бились уголовные службы. Теперь любой ценой следовало получить от детей недостающие сведения. Капитан решил напрячь все свои дипломатические способности. Внимательно, не перебивая, с большим интересом выслушал капитан чёткое, ясное и, к сожалению, очень короткое сообщение. При этом выяснил, что главную роль играла не записка, а собака по кличке Хабр. Это Хабр сообщил о том, человек, приезжающий из Ломянок на машине марки «трабант», потерял перчатку и оставил зашифрованную записку. Это Хабр выяснил, что в деле замешаны два человека, ведущие друг с другом переписку. Это Хабр информировал о прибытии злоумышленника из Ломянок и довёл детей до его машины. Странно, что Хабр ещё и шифра не прочёл…— Вашему Хабру я доверяю целиком и полностью, — сказал капитан, поглядывая на красавца пса, который, обнюхав патрульную машину, сел у ног своей хозяйки, — Как можно не верить такой умной и рассудительной собаке? Но в отчёте вашего Хабра есть кое-какие пробелы. Вот, например, шифр. Вы его запомнили, надеюсь?— Вы имеете в виду тот первый, который на царапали на дверце нашей машины? Который потом соскребли? — как-то сразу поняла Яночка.— Да, именно его.— Ещё бы! Конечно, помним! — пренебрежительно фыркнул Павлик. — Сначала он нацарапал «ДВОР».Капитан поспешил вытащить из кармана блокнот.— Минуточку, я сразу попробую записать. Итак, «ДВОР». Печатными буквами?— Печатными, — подтвердила Яночка, проверяя, правильно ли записывает капитан. — Только у вас лучше получается. У бандита буквы шли вкривь и вкось. А сразу за этим, вот здесь, — девочка ткнула пальцем в страничку, — вот тут он накорябал стрелку. Нет, она указывала вверх. Ага, теперь хорошо. И рядом со стрелкой, тоже вверху, написал «ДЫМ».— Как?! — вскрикнул вдруг капитан. Его бросило в жар, сердце сильно забилось.— Дым, — повторила Яночка, с удивлением глядя на него. — Мы тоже считаем, что это глупость, но что я поделаю, если он именно так написал? Лицо капитана пошло пятнами, руки дрожали. Вот так, совершенно неожиданно, он вдруг разгадал один из самых непонятных моментов запутанного уголовного дела.— Дым! — повторил капитан дрожащим голосом, ещё не веря своему счастью. — Дым! Надо же!— Мы не знаем, что это означает, — сказала девочка. — А вы знаете?— Ещё бы мне не знать! — воскликнул счастливый капитан и тут же спохватился: нельзя выбалтывать тайну следствия посторонним лицам, пусть даже и бесценным помощникам. — Не то, чтобы так уж совсем точно знал, но немного догадываюсь…— Ну так скажите нам! — потребовал Павлик.Но капитан уже успел овладеть собой.— Минуточку, не торопитесь, мы с вами ещё не все выяснили о вашем ночном госте. У меня тоже создалось впечатление, что он действительно проживает в Ломянках. А что он делал в вашем саду?— Да ничего он в саду не делал, — ответила Яночка. Чистую правду сказала, в их саду злоумышленник действительно ничего не делал, садик его не интересовал. — Просто через дыру в загородке вылез.— Ага! — задумчиво протянул капитан. — Значит, из садика он вылез через дыру в загородке. Раз вылез, значит, перед этим залез. А зачем?Павлик решил прийти на помощь сестре:— Наверное, искал свою перчатку. Увидел, что потерял, вот и принялся искать.— Или хотел проверить, взял ли его записку тот, второй, — осторожно предположила Яночка, чувствуя, что ступает на очень скользкую почву.Капитан чувствовал — они коснулись главного момента, кружат вокруг него. Павлик отказался сообщить, в каком месте найдена записка, и капитан понял, что настаивать на ответе не стоит. Дети упорно старались увести капитана в сторону, а для него очень важно обследовать место, где преступник оставил записку и потерял перчатку. От этого зависели все последующие действия следственной группы. Что-то там, в саду этих симпатичных детей было такое, что привлекало преступников, а дети ни за что не желали об этом говорить и следствие будет топтаться на месте…Капитан ломал голову, как подипломатичнее попытаться получить необходимые сведения, дети вежливо ожидали дальнейших расспросов. Ничего дипломатичного не придумав, капитан просто вздохнул:— Жаль, что вы не хотите сказать нам, где нашли письмо и перчатку.Такая горечь прозвучала в его словах, что Павлик не выдержал:— Да нет же! Не в том дело, что мы не хотим, мы не можем! Честное слово, просто не можем!— Это я могу понять, — согласился капитан. — Не можете. Бывает. Тогда по крайней мере скажи те, почему не можете?Мальчик замолчал, не зная, что сказать, а девочка, подумав, неохотно ответила:— Потому что не должны знать о том, что мы там были.— Где? — быстро спросил капитан.Не на такую напал! Яночка холодно ответила:— Там, где находились записка и перчатка.— И мы честно признаемся, что не можем вам этого сказать, — добавил обиженно Павлик. Не отчаиваясь и не теряя надежды, капитан путём длительных дипломатических расспросов установил одно: если узнают родные о том, где найдены вещдоки, в семье его добровольных помощников разразится грандиозный скандал, чреватый для детей самыми ужасными последствиями. И тогда капитан решился на ещё одну дипломатическую попытку:— А нельзя сделать так, чтобы об этом месте узнал только я, а семья ваша по-прежнему пусть ничего не знает?Интересная мысль, новая, с ходу на такое предложение не ответишь. Дети задумались. Капитан с надеждой и тревогой смотрел на них.— Вам бы это все равно ничего не дало, — наконец произнесла Яночка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26