Я сгребла их, обменяла на деньги, подержалась за голову
и вышла.
Черные бандиты молча проводили меня до вертолета. Пилот послушно
поднял вертолет, и через несколько минут мы уже были на террасе.
Теперь мне предстояла чрезвычайно интенсивная деятельность.
Раздвижные двери диспетчерской были подогнаны идеально, но я все-таки
обнаружила узенькую, миллиметра в два, щель между дверью и стеной.
Приготовленный раствор - цемент с песком - я затолкала в эту щель пилкой
для ногтей, начиная с пола, до такой высоты, насколько могла достать. К
утру раствор должен затвердеть, так что двери не раскроются и понадобится
какое-то время, чтобы выколупать цемент.
Патлатый еще не вернулся. Об этом свидетельствовало и отсутствие
третьего вертолета, и обычное в таких случаях ослабление дисциплины.
Стража на террасе спала мертвым сном. Правда, один из часовых лег у самого
выхода, видимо, из тех соображений, чтобы проснуться, если мне вздумается
перелезать через него.
Бесшумно вывела я машину из гаража. Теперь я уже ее не проверяла
перед выездом - ехать было недалеко. До намеченного места я добралась так
же бесшумно. На небе светили звезды и кусочек луны, и этого освещения
оказалось совершенно достаточно, чтобы без приключений проехать такую
короткую трассу, тем более что я ее предварительно хорошо изучила. Съезжая
с шоссе к намеченной скале, я приоткрыла дверцу, чтобы успеть выскочить из
машины, если бы "ягуару" пришла охота свалиться в пропасть. Не пришла,
свалилось только немного камней.
Спрятав машину, я пешком вернулась в резиденцию, прихватила вещи
из-под пальмы и направилась к яхте. К этому времени я уже вполне сносно
научилась передвигаться по скалам на четвереньках и могла бы с успехом
выступать в цирке.
Вода стояла высоко, борт яхты почти сравнялся с помостом. Каждую
минуту мог начаться отлив.
В соответствии с планом я насыпала немного камней в желоб, по
которому двигались ворота, и аккуратно зацементировала их остатком
раствора. Канат на корме я перерезала пружинным ножом, потом перерезала
канат на носу и принялась тянуть за него. Боюсь, что я немного
поторопилась и опередила отлив, так как яхта не могла двинуться с места.
Эта темная громадина сидела в воде как прикованная и даже не пошевелилась.
Я еще подумала, может, корабль стоит на якоре, и на всякий случай
осмотрела то место, где, по моим предположениям, должен находиться якорь,
но там ничего не висело. Я вернулась на причал, уперлась покрепче ногами,
натянула канат изо всех сил, и яхта дрогнула! Дрогнула, пошевелилась и
потихоньку сдвинулась с места.
Когда полочка в скале закончилась и дальше я уже не могла идти, я
притянула яхту к себе, уперлась в борт и попыталась оттолкнуть ее вправо.
Сначала она поддавалась с трудом, потом все легче, так что я испугалась,
что ноги мои останутся на берегу, а руки на яхте, тела не хватит, и я
свалюсь в воду, а это совершенно не входило в мои планы.
Тем временем нос яхты почти коснулся противоположного берега пролива,
который был настолько узок, что яхта с трудом входила в него. Я быстро
перелезла через борт яхты и помчалась на нос. Теперь я отталкивалась
руками от берега и возникла прямо противоположная опасность; ноги мои
останутся на яхте, а руки на берегу. Опять нехорошо. Я вспотела, как мышь
под метлой, и сопела, как паровоз, я совсем выбилась ка сил, пытаясь
сладить с этой махиной. Как не хватало мне второй меня!
Теперь пролив сворачивал влево. Я металась по палубе то назад, то
вперед, отталкиваясь от скалы в нужном месте. Никогда в жизни не работала
я так тяжко и в таком темпе!
И вот передо мной открылся выход в океан! Тут я отдала себе отчет,
что боа мотора дальше двигаться нельзя. Скала, от которой я отталкивалась,
вот-вот кончится, и океанская волна втолкнет яхту обратно. Правда, отлив
еще продолжается, но теперь опасно полагаться на него. Отлив меня потянет,
а волна прибьет, и, того я гляди, яхта стукнется о скалы. Я бросилась в
рулевую рубку.
"Спокойней, спокойней, - уговаривала я себя, потому что у меня
тряслись руки. - Спокойно подбирай ключ".
Один за другим втыкала я все имеющиеся у меня ключи в то место, где,
по моим представлениям, включалось зажигание. Ведь должен же один из них
подойти! Если нет - конец... Обратно мне эту махину не затащить, тем более
теперь, во время отлива. Прилив заклинит яхту в проливе, меня обнаружат и
отнимут последнюю надежду на спасение. Не бежать же мне в самом деле через
горы!
У меня еще оставалась добрая половина ключей, когда один из них легко
вошел в скважину. На мгновение я замерла, а потом, затаив дыхание,
повернула ключ вправо. И свершилось чудо!
Пулы управления вспыхнул вдруг разноцветными огоньками, а все
пространство вокруг меня и подо мной наполнилось тихим урчанием. Чудесные
двигатели работали чуть слышно, их почти заглушал доносящийся из порта
неясный шум. Скалы надежно прикрывали яхту, и бандиты наверху просто не
имели права меня услышать.
Я перекрестилась и взялась за рукоятку. Переведя ее вперед, я от
страха закрыла глаза. А ну как взревет?
Не взревело, только немного усилился шум мотора, и яхта двинулась
вперед. Поспешно открыв глаза, я ухватилась за руль, совершенно не
представляя, как следует обращаться с ним. Вспомнилось мне, как когда-то
на Мазурских озерах я пыталась вести катер и какие загогулины выписывала
при этом на воде. Тогда рядом со мной стояли рулевой и матрос. Они чуть не
лопнули со смеху. А сейчас я совсем одна...
Теперь уже ничто на свете не заставит меня усомниться в правильности
народной пословицы: дуракам везет, - моя яхта сама по себе встала носом
точнехонько на выход из залива, так точно, что лучше и не надо. Мне ничего
не пришлось крутить, я только держалась за штурвал и как баран уставилась
вперед, туда, где под луной искрился и блестел океан. Я вышла из залива
идеально, под небольшим углом к волне, как и положено.
Пена хлестнула по носу, и это меня отрезвило. Что делать теперь:
передвинуть дальше тот же рычаг или ввести в действие другой? Поскольку я
любила симметрию, я и второй рычаг передвинула на один зубчик.
Яхта перелезла через волну, взобралась на следующую, с которой
свалилась вниз так, что пена валила стекло рубки. Я испугалась, вспомнила,
что у берега волны всегда больше, и перевела оба рычага еще на один зубчик
вперед.
Моя величественная и несколько медлительная посудина сразу набрала
прыти и рванулась вперед, с шумом разрезая воду. Гул мотора усилился, и
звук стал выше. Я оглянулась: темная стена скал быстро удалялась, за
кораблем тянулся поблескивающий серебром след. Нос яхты уже не сваливался
с волн, просто не успевал, он разрезал верхушки волн и скользил по ним.
Безгранично счастливая, забыв обо всех опасностях, летела я вперед,
наслаждаясь чувством свободы и целиком отдаваясь быстрому движению.
Наконец я взглянула на небо. Южный Крест сверкал и переливался почти по
курсу. Ничего хорошего, выходит, я плыву почти на юг.
Звезды я любила с детства, знала их и умела по ним ориентироваться.
Глядя теперь на Южный Крест, я стала поворачивать штурвал влево. Южный
Крест сдвинулся и стал перемещаться назад. В тот момент, когда он оказался
по правую сторону от меня, я повернула штурвал слегка направо. Крест
поместился позади меня, несколько наискосок, и замер. Я поздравила себя с
мастерски проведенной операцией.
Ободренная успехом, я бесстрашно перевела оба рычага на последний
зубчик вперед. Тон и шум мотора опять изменились, теперь это был
приглушенный рев. Яхта прыгнула вперед так, что меня прижало к спинке
кресла, брызги воды летели вдоль бортов, как искры от паровоза. Неужели
это всего-навсего семьдесят километров в час? Корабль несся вперед, как
ракета, плеск и хлюпанье воды превратились в один сплошной шум, волны нам
теперь были нипочем. Нос яхты задрался вверх, и "Морская звезда" мчалась
по верхушкам волн, почти не касаясь их.
Скорость, с которой я удалялась от места моего заключения, меня
одновременно и радовала, и тревожила. Надо было как можно скорее взять
правильный курс, а для начала обойти порт и находящиеся в непосредственной
близости от него отдельные суда. Никто не должен меня заметить, иначе
утром будут уже знать, где я нахожусь. Потом я пойду прямо на восток, а
где-нибудь посредине океана поверну на север. А как узнать, где у океана
середина...
Стараясь плыть так, чтобы Южный Крест все время находился по правому
борту, я пыталась высчитать, сколько времени мне понадобится плыть в
принятом темпе, чтобы оставить за собой тысячи две километров. Скорость я
определила на глазок как восемьдесят километров в час. Очень нелегко было
с этим Крестом, он качался у меня, как пьяный, и никак не хотел стоять на
месте. Малейший поворот штурвала сразу отодвигал его то слишком далеко
назад, то излишне продвигал вперед. Далеко слева виднелись огни порта и
кораблей, передо мной же ничего не было видно, одна чернота, в которую я и
мчалась. После продолжительного балансирования Южный Крест замер наконец
неподвижно в нужном месте, а огни по левому борту переместились назад и
постепенно исчезли. Я посмотрела на часы и постаралась запомнить время.
Было три часа двадцать шесть минут...

О том, что происходило в покинутой мной резиденции, я узнала
значительно позже.
Патлатый вернулся только к завтраку. Где-то около четверти
двенадцатого, когда завтрак уже кончался, он поинтересовался, почему меня
нет, и спросил у лупоглазого, где эта зараза, на что тот ответил, что,
наверное, еще спит, так как вчера у нее болела голова.
- И что? Она отправилась спать раньше обычного? - встревожился
патлатый.
- Да нет, проглотила какой-то порошок, сказала, что ей стало лучше, и
весь вечер играла.
- А ты ее видел?
- Еще бы, собственными глазами. Она выиграла, сам видел, но хваталась
за голову, видно, опять разболелась.
- Только бы ее не хватила кондрашка. - На этом патлатый закончил
разговор.
Но, видимо, мое здоровье его все-таки беспокоило, через какое-то
время он решил удостовериться, жива ли я. Придя в мои покои, он обнаружил
небрежно застланную постель, влажное полотенце в ванной и другие предметы
туалета, свидетельствующие о том, что я только что вышла. Он отправился
меня искать.
У бассейна меня не было, под пальмой тоже, на террасе меня никто не
видел. И вообще меня никто сегодня еще не видел. Патлатый встревожился и
бросился вниз, в диспетчерскую. Его появление спугнуло трех бандитов из
обслуживающего персонала, которые занимались у двери непонятными
манипуляциями.
- Что происходит? - сердито спросил он. - Что вы делаете? - При этом
его голубенькие глазки превратились в две ледышки, а младенческое личико
покрылось нехорошей бледностью.
Персонал охватила паника.
- Двери не открываются, - так должен был сказать один из них. -
Что-то мешает.
- Что мешает, тысяча чертей?! Что это значит - не открываются? Чем вы
тут занимаетесь?
- Выковыриваем, - дрожа всем телом, доложил начальству второй. -
Похоже на цемент.
- На что похоже?!
- На цемент. Застыл в пазах и не пускает...
На какое-то время патлатый тоже застыл. Все три сотрудника стояли ни
живы ни мертвы - они знали первого заместителя шефа лучше, чем я.
- Созвать людей! - завыл он. - Живей! Чтобы через десять минут двери
были открыты.
Сам же патлатый опять кинулся в мои апартаменты. Мешок с цементом был
открыт, но никаких других признаков строительных работ он не обнаружил.
Блеснула надежда, что, может быть, я спокойно занимаюсь где-нибудь на
воздухе своей идиотской скульптурой, а двери диспетчерской зацементировала
исключительно из вредности. Он спустился на лифте в гараж. "Ягуара" не
было, и надежда улетучилась. Вне себя от ярости, помчался он в кабинет
шефа. Засветились все телевизионные экраны, зажглось световое табло, и все
бандитское логово заполнил не очень громкий, но пронзительный звук сирены.
Тревога!
Услышав сигнал, все, кто был в резиденции, бросились со всех ног во
двор. Троица, выковыривающая цемент, тоже было бросилась, потом вернулась,
потом опять побежала - в общем, металась бессмысленно, не зная, что же им
в этой ситуации делать. Стража на пристани бросила свои моторки и тоже со
всех ног поспешила наверх. Оба помощника патлатого - лупоглазый и
маленький - столкнулись в дверях кабинета шефа.
- Вот! - зловеще произнес патлатый, указывая на стажерку с
выдавленным стеклом, пытаясь при этом смотреть одновременно на все
телеэкраны. - Машины нет. Дверь в диспетчерскую блокирована. Немедленно
поднять в воздух оба вертолета! Установить связь с Вальтером. Пусть летит
по той же трассе, как и в прошлый раз, но начнет с Куритибы. Послать людей
в город, пусть порасспрашивают. Обыскать бассейн, вдруг утонула. Ну,
пошевеливайтесь!
Через минуту оба вертолета выплыли на голубой простор. В одном из них
находился лупоглазый. В бинокль он рассматривал каждую складку на земной
поверхности. Маленький бандит, сидя на карачках у бассейна, напряженно
наблюдал за ныряющими бандитами. Патлатый рвал и метал у дверей
диспетчерской, отчего у выковыривающего персонала еще сильнее дрожали
руки. Черный бандит приволок огромных размеров топор, чтобы вышибить
дверь, но в этот момент остатки цемента удалили и дверь открылась.
Патлатый ворвался в диспетчерскую. Оба рычага указывали на то, что
мост поднят, а шлагбаум опущен. Это его озадачило. Пока он стоял над
пультом и пытался понять, что бы это значило, ворвался маленький с криком,
что в бассейне я не обнаружена. Патлатый показал ему рычаги.
- Смотри. Как это понимать?
Маленький с ходу ответил, что я проехала, а потом привела рычаги в
прежнее положение.
- Проехала, а кто-то потом поднял мост и опустил шлагбаум?! А подать
сюда кретина, что вчера дежурил в диспетчерской!
То, что происходило дальше, не поддается описанию. Вчерашний
дежурный, стоя на коленях, рыдая и бия себя в грудь, клался всеми святыми,
что ни на минуту не бросал свой пост, пока не кончилось его дежурство.
Потом запер двери на ключ и удалился. Случилось это уже после того, как мы
отбыли в игорный дом. Стражи с террасы не менее категорично заявляли, что
видели своими глазами, как я вернулась на вертолете, вошла в дом и не
выходила. Вертолеты сообщали по рации, что ничего не нашли. Толстяк
сообщал то же с вертолета над Куритибой.
Патлатый в ярости метался по резиденции и крушил все и всех, кто
попадался под руку. К шести часам вечера у нескольких человек из высшего
обслуживающего персонала были выбиты зубы и подбиты глаза. Низший
обслуживающий персонал в полном составе схлопотал по морде. Потом созвали
совещание. Вертолеты не спускались, держа под наблюдением главным образом
дороги.
- Нет, до города она не доехала, - решительно заявил маленький,
подкрепляя себя стаканом крепкого напитка. - Наши люди сообщили, что они
не спускали глаз с дороги. Там ни одна машина не проезжала.
- Если она бежала ночью, то теперь наверняка валяется где-нибудь в
ущелье, - со злостью заявил лупоглазый.
Вертолеты получили указание спуститься ниже и обследовать все ущелья
и овраги.
- Пожара не было, значит, машина не сгорела, - рассуждал патлатый. -
Препятствия на дороге были в нормальном положении - мост поднят, шлагбаум
опущен. Если этот осел, дежурный, не врет, значит, проехать она не могла,
машину же прихватила для отвода глаз, оставила в первом попавшемся
подходящем месте, а сама бежала.
- А как бежала? - воскликнули все трое.
- Ушла в горы. Пешком, как последняя идиотка. Я сам видел, как она
готовилась, канат припасла...
- А еще молоток и зубило, - подхватил толстяк. - О боже, ведь при мне
это было! Еще уверяла, что собирается ваять.
- Скульптура для отвода глаз. Она бежала в горы, рассчитывая там
скрыться. Далеко она, конечно, не уйдет, главное, чтобы жива была.
Немедленно всех на поиски! Во все стороны! Доставлять на вертолетах!
Может, она уже там подыхает.
- А не могла она по воде... - заикнулся было маленький бандит.
- Исключено, воды она панически боялась.
- Могла притворяться.
- Могла. Но когда тонула в бассейне - не притворялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34