(Еще
раз напоминаю, что пули не обладали здесь такой эффективностью, как в
цивилизованном мире - по-крайней мере, для увеличения убойного действия
надо было прилагать особые мысленные усилия.) Возглавлял мой клин Кукин -
это дело у него неплохо получалось, не зря он все-таки напросился.
Воины врага, полусонные или нажевавшиеся коки, замахивались топорами и
палицами, наседали, но кончалось это тем, что просто повисали на копьях,
после чего их скидывали на землю, как сено с вил.
Однако, после первой сотни метров появились воины орла и застрочили. Наш
клин, по счастью, успел быстренько залечь, а пулемет, находившийся в руках
Носача,- ответно загавкать.
Где-то за десять минут мы израсходовали практически все боеприпасы, но наши
минометчики лихо обработали вражеские огневые точки и практически все их
накрыли. Теперь можно было двигаться, сближаясь, как с шатром вражеского
главкома, так и с колонной Кузьмина. Кукин, находящийся на острие нашего
клина, взмахнул топором и расколол очередную голову.
Когда до ставки вражеского главнокомандующего оставалась не слишком
протяженная дистанция, путь вперед преградили цепи личной стражи - уаранку.
В мощной броне. Такую я уже видал на лесистом склоне. Только там
противостояло нам куда меньшее количество латников.
На них были сплошные доспехи, шлемы в виде змеиных голов, нагрудники,
наплечники, пояса, передники, наручи, перчатки с когтями и прочее - все из
металлических пластин. Причем они постоянно перемещались и меняли форму
доспеха - для соответствия движениям тела. Происходило это так плавно,
непринужденно и без скрежета, что оставалось признать - у деталей этой
брони не имелось обычных сочленений, не были пластины нашиты на ткань или
кожу. Скорее всего, специалисты опять создали из податливой эктоплазмы вещи
условно существующие и страшно опасные. Воины-уаранку были вооружены не
только палицами, цепами и топорами, похожими на секиры, но и мечами. Как
прямыми, так и изогнутыми. Использовавшийся на доспехи и клинки металл имел
сочный черный оттенок.
Среди наших воинов прошел шорох, они не ожидали встретить такого
бронированного противника в таком количестве. Но я-то и понимал, и
чувствовал, что эти доспехи произведены нашей энергией сдвига, той самой,
которую выжимают из нас демонические силы.
Над шатром вражеского владыки твердо встал каменного вида демон из нижнего
мира с черно-желтой головой ягуара, с морщинистой головой кондора, с
зазубренной головой ящера - символ неотвратимости и неприступности. Похоже,
готовилось серьезное изменение судьбы.
Я видел, как из недалекого озера Титикака выплывает нижний мир, подарок
рейхсляйтера Бормана. Недостроенный храм-зиккурат на святом острове рос на
глазах, набирая ярус за ярусом, превращаясь в тоннель, связующий
реальности.
В этом диверсионном мире человек был органично включен в кругооборот
веществ и энергий.
Там одни граждане поедали других открыто и не стесняясь, получая одобрение
прессы и начальства. Персоны, предназначенные к употреблению, обязаны были
носить на одежке знак "М" - "мясо". Просторечно их называли "ходячими
бифштексами". В назначенный час их усыпляли и уносили в мясной магазин, где
сразу выстраивалась очередь. Туда же приезжали фармацевты, добывающие
полезные вещества из человеческих организмов, и хирурги, подыскивающие
органы для трансплантации. Ясно, что люди с буквой "М" старались дома не
проживать, поэтому их отлавливали по подвалам и чердакам с помощью
охотников-любителей и пионерских дружин.
Попасть в категорию "мясо" мог любой, кто отлынивает от порученной работы,
не видит в ней толка или же плохо сотрудничает с товарищами.
На Красной и Дворцовой площадях происходили массовые заклания,
присутствующие массы народа ("бодрствующие") в активном трансе помогали
энергии сдвига покинуть свежие жертвы и слиться в единый поток. Единый
поток под управлением Высших Сил и контролем "бодрствующих" устанавливал
гармонию в природе, уравнивая количество сознания в камнях, растениях,
животных и людях.
Созданные из металла и лазерных лучей изваяния-изображения Высших Разумных
Сил украшали центры городов.
На окраинах и в старых городских кварталах строились храмы, которые
назывались "медитационными центрами". Там все граждане регулярно, два раза
в будний день и три раза в выходной, слышали голоса и видели образы Высших
Сил, которые вдохновляли на труд и на подвиг.
Высшие Разумные приходили к каждому, кто умел правильно дышать и раскрывать
энергетические центры, расположенные на осевом психоканале тела.
Высшие Разумные, духи стихий и устоев, нисходили к народу и спонтанно, при
помощи телевидения и радио. Электронные средства информации постоянно
крутили психоделическую музыку, отключавшую малополезные и вредные участки
мозга. То есть, зоны коры, что ведают критикой, сомнениями и рекурсивным
мышлением, и которые годятся лишь для обдумывания мелких делишек, но не для
приобщения к Генеральной Линии Жизни.
Между нашим клином и передней цепью гвардии уаранку не осталось пустого
пространства и уже пошла крутая рубка. С огорчением я заметил, что другая
наша колонна, потихоньку сдает, отползает назад, едва сдерживая натиск
оправившихся инков. Да и мы бы охотно двинулись в ту же сторону, кабы не
Кукин. Он методично пер вперед, работая топором, словно не замечал крутых
вражеских доспехов и этих злых клинков, как будто в нем жила сила,
защищавшая судьбу всей нашей метрополии.
Это меня вдохновило настолько, что с оси моего позвоночника сорвались
быстрые вихри, облетели поле боя и, став серебристыми нитями, сплели
сфероид, иначе говоря, пузырь.
В нем и отразилась вся интересующая меня местность.
Фигуры и вещи, находящиеся поблизости, представали большими и и словно
размазанными, пребывающие вдали - сплющенными и тощими. Но что удивительно,
события, уже происшедшие, тоже отражались в пузыре. Я вновь видел наше
войско, перебирающееся через скальную гряду и располагающееся в боевые
порядки перед началом атаки. Все это изображалось на противоположной
стороне магического пузыря, где таким образом представало прошлое.
Поддавалась теперь наблюдению траектория каждого тела во времени, то есть
линия его судьбы. Роковые линии не только пробегали из прошлого в будущее.
На противоположной стороне пузыря я начинал различать смутное будущее -
наши клинья, отсеченные и рассыпающиеся под ударами с разных сторон,
порубленные тела моих и кузьминских бойцов, потом неудержимые фронтальные и
фланговые удары инков по нашим силы, оставшимся в резерве.
Я понял, что опять владыки инков заставляют нас работать на свою победу,
захватывая наши души, выжимая из нас энергию сдвига и превращая ее в свое
могущество.
Для начала возникло первое соображение - тактическое. Чтобы предотвратить
окружение и уничтожение, надо оба наших клина неторопливо развернуть на
девяносто градусов и соединить. Довольный противник соответственно станет
молотить нам в центр фаланги. Тут наши фланги крутанутся градусов еще на
девяносто, навстречу друг другу, и основные силы врага окажутся в "мешке".
Надеюсь, что неприятель окажется покладистым.
Эх, если бы я оставил на скальной гряде какие-то силы и они бы нанесли
отвлекающий удар, вот тогда случилась бы паника в стане сдрефившего врага.
Пузырь отозвался на мои мысли и, покрутившись, наглядно показал мне свою
обратную сторону. Я снова увидел наш военный совет перед началом перехода
через скалы. И не только видел, но снова участвовал в нем:
- ...Так что ночью мы вскарабкаемся на скалы, те, что справа от дороги, а
утром атакуем врага ударом сверху - надеюсь, он будет внезапным. Сколько у
нас огнестрельного оружия?
Коковцов снова талдычил, что огневая мощь у нас хиленькая, поэтому нечем
будет прикрывать спуск нашей армии со скал в долину.
Кузьмин опять предлагал пройти по скалам незамеченными и ударить по инкам с
тыла.
Только я уже не соглашался с советниками во всем.
- На скалах оставим пару сотен, спустятся они уже после начала побоища.
Инки сперва внимания не обратят на эту команду, зато потом она понаделает
шухера прилично.
После этих слов линии судьбы пролегли по пузырю несколько в иную сторону, а
я, успев заметить это, целиком очутился в текущей тяжелой реальности.
В текущей реальности было жарко. Враги крошили острие наше клина. Даже
Кукин еле отбивался. Но я рад был, что он цел и что наш боевой порядок еще
существует.
- Первые двадцать рядов отступайте вправо и назад,- скомандовал я "голове"
клина,- вторые двадцать рядов двигайтесь влево и вперед, пока я не дам
команду остановится,- велел я "хвосту".
Приказы побежали вдоль порядка и мы стали разворачиваться. Можно было
заметить по движению знамен, что Кузьмин, командовавший вторым клином,
уловил мой маневр и стал его повторять.
Отступать "голове" было не слишком сложно, ведь левое крыло поддавались
серьезному натиску "орлиной" гвардии и уаранку. А вот со стороны правого
крыла нам не особо препятствовали воины инкского ополчения, которых мы
успели прилично помять и дезорганизовать. По ходу дела я начал подмечать,
что наших воителей, в том числе Кукина, будто бы окружает багровый пар, на
руках, кончиках копий и лезвиях топоров словно бы появились рыжие космы.
Огонь сражается против камня, так выразился бы какой-нибудь местный жрец.
Вот "голова" нашего клина, наконец, сомкнулась с "головой" Кузьминского
клина, получилось что-то вроде фаланги. Теперь главное не потерять
соединения, не дать рассечь наш строй, но продолжать отступление в центре,
одновременно пытаясь с флангов замкнуть врага в "мешок".
Неприятели, казалось, уже усекли мой план, поэтому и собрались поскорее
разрубить нашу линию. Они, вообразив себя зверями, бросались на наш боевой
порядок, с воем размахивая черными клинками. Однако их встречали окутанные
рыжей дымкой квадратные щиты, под прикрытием которых рубили врагов топоры и
дырявили копья. Конечно, досаждали нам стрелы, которые были снабжены
теплонаводящимися демоническими головками, жадными до крови. Страшно
долбали и крушили наши доспехи каменюки, которые присылались вражескими
пращниками. Метательные снаряды явно были из эктоплазмы, заряженной
тяжестью необыкновенной. Но, коснувшись багровой дымки, смирнели
головки-упыри и легчали шары-болиды, как будто истощались в ней.
Был, правда, момент, когда несколько вражеских богатырей, похожих на потные
горы, прорубили наш строй наполовину. Причем в том месте, где располагался
лично я. Магазины к моему "калашникову" давно уже опустели, так что
пришлось отмахиваться холодным оружием. На меня надвинулся мужик -
шипованные браслеты с его широченных запястий годились бы мне для украшения
головы. Взлетела палица с многолепестковой главой - я почувствовал ее
тяжесть всеми фибрами души - кое-как поднырнул под локти богатыря, пытался
дать в пах, но наткнулся коленом на металл передника. Хотел было произвести
захват и бросок, но обхватить противника не получилось - слишком необъятен
он был. Тем временем богатырь ухватил своей левой рукой, облаченной в
латную рукавицу, меня за шею и стал давить, сминая позвонки и кровеносные
сосуды. Все сопли выдавил. Я же пробовал отжать вражеский подбородок. Плохо
действовало. Тогда, собрав последние ускользающие силы, я прыснул своим
"пшиком" в отверстие забрала. Это помогло лучше, противник заколдобился и я
кое-как вывернулся.
Однако на меня с двух сторон замахнулись топорами еще двое мужчин в шлемах,
изображающих разъяренную пуму. Я закричал "полундра". Однако криком не
спасешься. Хорошо, что удалось почувствовать направление ударов. Потому я
вовремя отклонился в сторону, чикнул одного врага ногой по коленке,
намеренно упал на спину и толкнул другого врага в пузо, одновременно
схватив его за пятку.
Впрочем, неприятели бы меня доканали в оставшееся до конца матча время, но
справа донеслись вопли каких-то атакующих и инкские ряды заметно дрогнули.
- Хорошо, что ты оставил резервную группу на скале,- похвалил подоспевший
Носач.
- Я? Ну да, я. Я действительно неплохой стратег, хотя академиев не кончал.
Я недолго пребывал в растерянности, откуда-то в моей голове взялось
объяснение. Дескать, периферийный мир привиделся мне в виде пузыря. Тот
показал несуществующее, ненастоящее, прошлое и будущее, причем в ярких
картинках, за что ему низкий поклон. Как-то удалось задействовать ранее
холостую линию судьбы и вытащить из НЕНАСТОЯЩЕГО две роты условно
существующих эктоплазменных воинов. И эти призраки, питаясь энергией
сдвига, становятся по мере наступления в НАСТОЯЩЕЕ все плотнее и злее. Вот
чихня-то, с трудом верится.
Однако благодаря двум ротам полтергейстов и в самом деле нашим флангам
удалось соединиться, кольцо вокруг инков замкнулось, после чего заработала
мясорубка, перемалывающая элитные части Уайна Капака. Не помогали им ни
доспехи-трансформеры, ни мечи острые. Наши топоры и копья не уступали
теперь по рубящим и колющим способностям их клинкам. Вот что энергия
сдвига-то понаделала!
Коля вдохновенно заорал:
- Нам форму новую дадут, научат бить из автомата, когда по городу пройдем,
умрут от зависти ребята...
И побежал вперед на оставшийся около ставки инкского главкома заслон из
личной стражи уаранку и орлиной гвардии.
Соответственно наша фаланга пошла в атаку на шатер рядом с золотым
штандартом. Первый ряд копий опирался на щиты, второй ряд копий на плечи
первого ряда.
И вот мы накатились на бастион из живого камня. Наши гибкие копья жалили и
прошивали насквозь черные доспехи, однако их мрачные палицы еще мозжили
черепа, а вострые мечи быстро снимали головы. Но берсеркер Кукин надвигался
на врагов словно солнечный протуберанец, он весь будто покрылся красными
длинными волосами. Мне то и дело казалось - в Николая что-то вселилось,
некая буйная огненная стихия. Попросту выражаясь, одержимый наш Коля. После
возвращения в мир родной придется лечить приятеля в Бехтеревке.
Именно в районе Кукина мы пробили боевой порядок инков и сыпанули в брешь.
Из шатра вышел Властелин, в плаще, обсыпанном драгоценными камнями и
накинутом поверх золотого доспеха. Над Уайна Капаком по-прежнему возвышался
каменный Супайпа-Борман.
- Ну, что не вышло по-вашему?- крикнул я Инке через разделявшие нас
тридцать тяжелых метров.
- С чего ты взял?- голос подозрительно спокойного Уайна Капака был тих, но
тем не менее легко проникал в уши.- Вся эта петрушка вполне укладывается в
мой сценарий, о котором я, извини уж, тебе не говорил в подробностях.
- Твоя голова начинена моими демонами,- хохотнул Супайпа.- Куда бы ты ни
пошел, обязательно прихватишь с собой голову. Разве не так?
Мне, действительно, захотелось оторвать на какое-то время свою башку. Даже
показалось, что так оно и произошло. Из позвоночника через открывшуюся дыру
вырвались вихри и смерчи.
Ну, думаю, сейчас что-то путное выйдет. Так и есть. Острые вибрации стали
багровыми нитями, из которых соткались клюв, когти; быстро
распространяющиеся вихри сделались серебристыми нитями, а те сплелись в
маховые перья, в крылья. Супайпа же, не зевая, опустился на четвереньки и
обернулся гигантским аллигатором из преисподней. Долго не удавалось пронять
гада - если, увернувшись от пасти, и доставал его клювом, то никак было не
пробиться через толстенную бронешкуру.
Наконец, я подхватил его, вонзивши когти в зазубрины спины, стал тащить
выше и выше, пока не увидел цепочку миров, тут и сбросил вредную тварь.
После чего ринулся вниз, чтобы нанести удар обмякшему противнику. Огонь
клюва пробил твердые покровы и стих.
Уайна Капак, он же полковник Максимов, он же оберст фон Рауш, повалился на
землю, немного потрогал грудь и стал коченеть. Укрепленная моей агрессивной
психикой пуля попала в самое "яблочко".
Золотой штандарт с изображением солярного знака, пятилучевой
свастики-солнцеворота, простоял еще немного. Кто-то, кажется Кукин,
опрокинул его и втоптал в грязь.
Неожиданно пейзаж вертанулся передо мной, и я оказался отброшенным на
несколько десятков метров от шатра, да еще обнаружил себя посреди клина,
рассыпающейся под ударами врага. Понятно стало, что масштабная херовина с
временем-хроносом приключилась. Я видел вдалеке, у царского шатра, опять
живого и торжествующего Уайна Капака.
Передо мной возник воин в шлеме, похожем на череп акулы, его забрало
поднялось,- и я встретил свое лицо, только с малоприятным
гнусно-торжествующим выражением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30