— Да я же буду тебе ловить, глупыш. Ну, не хочешь — не надо.
— Не дам.
Лян,Юнь, обиженный,, поднялся.
В эту минуту на пристани показался еще один рыболов с удочками в руках, на этот раз взрослый. Лян Юнь узнал его. Это был подрядчик.
— О, Лян Юнь! Так рано уже здесь!
- Угу.
— Смотришь, как ловят рыбу?
— Ага.
Подрядчик помахал перед ним своими удочками. Как они были хороши! Тонкие, гибкие, покрытые коричневым лаком. Бот такими бы половить!
Подрядчик как будто прочитал его мысли. Щуря глаза и улыбаясь, он предложил:
- Пойдем удить вместе. Смотри, сегодня я взял две удочки.
— Скоро на работу.
— Э-э, пустяки! На сегодня я тебя освобождаю. Деньги получишь, как обычно. Пошли!
Подрядчик говорил приветливо, как никогда раньше. — Я не пойду.
— Почему же?
— Не умею ловить.
- Чудак! Какое здесь нужно умение! Я тебя научу. Мне как раз хотелось с тобой поговорить на досуге. Смотри-ка, — он поднял над головой небольшой узелок. — Здесь есть и что выпить и чем закусить. Ну, пошли скорей!
Подрядчик сунул ему в руки удочку и увлек за собой. Лян Юнь не смог отказаться. Его мог бы выручить Фын, но того, как нарочно, не было поблизости. Пристань вообще была пустынна. Лян Юнь медленно шел за подрядчиком. Тот выглядел очень оживленным и по дороге даже что-то мурлыкал себе под нос.
Они обогнули Ласточкину гору и остановились у большого камня в закрытой бухте. Море было здесь спокойным. О камни мягко плескали волны. В прозрачной воде можно было рассмотреть водоросли на дне и снующих между ними рыбешек. Креветки и небольшие крабы хлопотливо сновали из одной щели в другую. Низко кружившиеся белые чайки время от времени садились на воду отдыхать. Вдали, напротив острова Куньлуньдао неподвижно застыло несколько парусов.
Они наладили удочки, насадив на крючки медведок. Подрядчик первым плавно взмахнул удилищем и с легким всплеском закинул крючок с грузилом далеко в море.
Лян Юнь не спускал глаз со своей удочки. Его томило неясное беспокойство. Как-то нехорошо получилось, что он попал в компанию к этому «рыбаку». Ему уже расхотелось ловить рыбу. Зачем ему водиться с ним? Ведь между ними не может быть никакой дружбы. Лян Юнь еще не забыл, как подрядчик ударил его по лицу. Видя перед собой его согнутую спину, он испытывал острое желание столкнуть его вниз, в море. Когда на пристани не будет подрядчика, рабочие станут получать по семь с половиной фыней за тюк. Тогда им не придется беспокоиться об еде и одежде.
Но сегодня, пока что, он с этим самым подрядчиком ловит рыбу. Лян Юнь сидел и то и дело искоса поглядывал на него.
— Большой Лян действительно твой родной брат?
— Ага.
— Удивительное дело! Родные братья, один такой живой, а другой... тупица.
У подрядчика был свой расчет. Последнее время он чувствовал, что кули перестали быть такими послушными, как в прошлые годы, и не повиновались его распоряжениям с былой готовностью. Лян Юнь мог бы без труда разузнать, кто мутит воду, выявить зачинщиков. Правду ведь говорят: «Змея без головы не поползет...»
Они поймали уже по нескольку рыбин. Удилище в руках Лян Юня снова дрогнуло. Рыба тронула, приманку. Он затаил дыхание. Торопиться было нельзя. Наконец леска напряглась. Рыба, проглотив приманку, пыталась уйти. Лян Юнь быстро подсек. Из воды выпрыгнул великолепный, в добрый чи длиной, морской окунь с темно-серебристой чешуей. Сердце Лян Юня гулко стучало. Ему никогда не попадалась такая громадная рыбина. К нему как будто снова вер-
нулось беззаботное детство. Держа рыбу в руках, он рассматривал ее, полузакрыв глаза от удачи: рыба извивалась и била хвостом.
Солнце поднялось уже высоко. Подрядчик развязал свой узел, достал из него два хлебца, пакетики с едой. В пакетах оказалось мясо, копченая колбаса. Он радушно предложил Лян Юню угощаться.
«Что с ним сегодня такое? — удивлялся Лян Юнь. — Он и разговорчив больше, чем обычно». Они заговорили о том, кто среди грузчиков самый сильный. Лян Юнь сказал, что Фын. Подрядчик назвал Большого Ляна. Они даже поспорили. Потом разговор перешел на пьянство и драки грузчиков. Подрядчик как бы между прочим сказал:
— Лян Юнь, если на пристани или в бараках что-нибудь случится, ты говори мне. Не смотри, что они взрослые, они иногда хуже детей. Я все время за них боюсь. Не уследишь — обязательно кто-нибудь в беду попадет...
Лян Юнь, не придав его словам значения, согласился. Половив еще некоторое время, они вернулись. Подрядчик подарил Лян Юню удочку, которой тот ловил, и отдал ему весь улов — около двух десятков рыб. Лян Юнь шел домой, не чувствуя под собой ног от радости. Где бы ему теперь поджарить эту рыбу? Он подумал о Шане и направился прямо к нему домой.
Ему уже несколько раз приходилось бывать у дядюшки Шана. Все встречали его там очень приветливо, в особенности его дочь — Эр-мань, которая обращалась к нему не иначе как «Старший брат». Жена Шана работала на заводе. В той семье Лян Юнь чувствовал себя как дома.
Он застал одну тетушку Шан. Она похвалила его за улов и принялась чистить рыбу. От его помощи она отказалась, и он вышел за дверь подождать возвращения главы семейства.
Первой вернулась Эр-мань. Лян Юнь помог ей донести лоток с сигаретами. Она обрадовалась его улову и сразу же захлопотала возле очага. Лян Юнь сходил в лавку и купил четыре ляна вина. Он хотел угостить своих друзей, как это делали взрослые. Шан вернулся поздно. Они сели за ужин. Рис с поджаренной рыбой был очень вкусен. Лян Юнь налил дядюшке Шану вина, но дам не стал пить. Эр-мань выразила удивление, как это ему одному удалось столько поймать. Ему была приятна ее похвала, но в то же время он смутился. В конце концов он признался, что рыбу поймал не он один.
— С кем же ты ловил? — спросила Эр-мань.
— С подрядчиком...
— Что? С подрядчиком? Ты ловил рыбу с подрядчиком?
— А что? — Он не понимал, почему Эр-мань так резко повысила голос.
«Трах!» Она демонстративно бросила чашку на стол.
— Если бы я знала, что эту рыбу поймал подрядчик, я бы с голоду умерла, а есть не стала!
— Да я...
— Что это ты за ним увязался, а? Подружиться хочешь? У него деньги, как же! — Она с гневом отвернулась от него.
Лян Юнь совершенно растерялся. Он не знал, что ей ответить, удивленно смотрел то на нее, то на ее отца.
— Ешьте, ешьте, — примирительно сказал Шан. -— Рыба не имеет к этому никакого отношения. Ей, наверное, тоже не хотелось, чтобы ее поймал подрядчик. Правильно я говорю, Лян Юнь?
— Но ведь ее подрядчик и поймал! — Эр-мань больше не спорила, но долго что-то недовольно ворчала себе под нос.
У Лян Юня горело лицо. Ужин, начавшийся так весело, теперь проходил в молчании. Одна только тетушка Шан приветливо угощала всех. Лян Юнь и Эр-мань старались не есть рыбу. Только дядя Шан, хитро улыбаясь, уплетал рыбу за обе щеки, а время от времени, прищурив глаз, спрашивал у ребят:
— Что, не нравится рыба? Наверно, не очень свежая?..
С треском распахнулась дверь, и в комнату влетел Фын. Не разглядев, кто сидит за столом, он с порога закричал:
— Старший брат, ты не видел Лян Юня?
В следующую же секунду он облегченно вздохнул.
— О небо, где ты целый день шлялся?
Лян Юнь встал, переминаясь и не зная, что ему ответить.
Эр-мань ехидно вставила:
— И что только ты его искал! Они, видишь ли, с подрядчиком друзьями стали. Целый день вместе рыбу ловили. Вот она и рыба. Подумаешь, невидаль!..
Фын сразу, почему-то покраснел. Он посмотрел на рыбу, взглянул на Ляна; губы его дрогнули, как будто он хотел что-то сказать. Но он ничего не сказал, повернулся и быстро вышел.
— Брат Фын!.. — Лян Юнь был готов броситься вдогонку, но Шан остановил ето.
— Поешь сначала, а потом пойдешь.
Ему теперь было совсем не до еды. Он так и не понял толком, почему его рыбалка с подрядчиком так огорчила всех его друзей. Шан, покончив с рыбой, вытер губы и даже нарочно облизнулся.
— Вкуснота! — сказал он, скорчив в сторону Эр-мань веселую гримасу.
Девочка, рассерженная, отвернулась.
— Иди сюда, Лян Юнь. — Теперь лицо Шана стало серьезным. — Давай с тобой потолкуем. Эр-мань, пойди приготовь чай, что-то пить хочется.
Все ушли. В комнате остались только Шан и Лян Юнь. Было тихо. Только вдали разномерно плескалось море.
При тусклом свете лампы Шан внимательно и серьезно вглядывался Лян Юню в лицо.
— Ты уже большой и должен уметь разбираться в людях, — сказал он. — Даже в первый раз встречаясь с человеком, должен быть настороже: друг он тебе или враг. Подрядчик никогда твоим другом быть не может. Он не работает, не трудится — живет за чужой счет. Это паразит. На пристани — он хозяин. Мы, кули, работаем, а он загребает денежки. «А-а, тебе кажется мало — можешь уходить!» Вот и весь его сказ. Пристань —это его Поднебесная. И на этой пристани так, и на другой так. Ты, конечно, дома у него не был, но мимо его ворот, наверно, проходил? У него двухэтажный дом, цветники, повар, няньки, прислуга... Собственный рикша. Откуда он берет деньги на все это?
Шан немного помолчал.
-— Он не только выжимает деньги с нас, кули, —^ продолжал он, — но еще и издевается над нами. А все из-за того, что мы —бедняки. А что, скажи, в этом мире не сделано руками бедняков? Видел ты где-нибудь, как богачи работали? Жизнью наслаждаются они, а все беды приходятся на нас.
А этот, наш, не смотри, что ласковый... Сердце у него злее, чем у скорпиона. Лет семь назад заболела у меня жена, и Эр-мань тоже. Говорили, что у девочки корь. Я один в то время работал. Эр-мань болела тяжело — горела как в огне, из носа кровь шла. Врача надо было звать, а в доме ни медяка. Тогда как раз война с японцами началась. На пристав ни работы никакой, у товарищей тоже ни гроша... Кто-то посоветовал мне обратиться к нему. Я решил попробовать.
Рассказал ему о своем положении, а он, ты думаешь, что? Он только засмеялся, говорит: «Шан, считай, что тебе повезло». Я говорю: «Как же это понимать, повезло — ребенок больной, жена боль-
пая?» — «А что, — говорит, — умрут они —тебе руки развяжут...» Ну, скажи, человек он после этого?! Обругал я его тогда, ни гроша, конечно, не получил. А на другой день в переулке вдруг набросились на меня двое, свалили на землю, избили... .
Лежали мы всей семьей. Спасибо жене, кое-как вставала, выпрашивала на улице куски и нас всех кормила. Потом Фын продал кое-что из вещей, купил нам лекарства. Вот и подумай теперь, что это за птица...
У Лян Юня в глазах стояли слезы.
— И Хозяин Тянь с пристани «И» или Хозяин Доу с пристани «Юн» — у кого из них руки не в крови! В позапрошлом году один грузчик с нашей пристани напился пьяным и начал громко кричать, как наш подрядчик губит людей, с японской разведкой сотрудничает. Так на другой же день его японская жандармерия сцапала. До сих пор не вернулся.
— Неужели с ними никто не боролся?
— Было. Расскажу тебе один случай. Лет двадцать уже прошло с того времени. Тогда еще был жив отец нынешнего подрядчика — Старая Лиса. На пристань к нам пришел новый грузчик, звали его Белый Дракон, здоровый такой парень, плечи — во! Один троих стоил! Только к работе относился не ,очень серьезно. Если какой ящик переносил с хрупкими вещами, так нарочно норовил его сильнее стукнуть. Один раз Старая Лиса поймал его, как говорят, с поличным и вытянул несколько раз по спине дубинкой. Белый Дракон палку у него вырвал да и самого этой палкой избил. Даже телохранителя швырнул, в море. Выместил на нем, можно сказать, всю нашу злобу. Но прошло два дня, и Белый Дракон исчез. А через десять дней прибило море к берегу его труп. Ясно, было, что Старая Лиса постарался, — только доказательств — никаких.
— Так что же, нам всю жизнь терпеть этих подрядчиков? — Лян Юнь яростно стиснул кулаки.
— Действовать, как Белый Дракон, не годится. В одиночку против подрядчика бороться — не дело.
Допустим, ты его даже убьешь. Ну и что? Вот гляди, Старая Лиса умер, так сынок его место занял. Пристань как была, так и осталась их Поднебесной. Теперь еще японцы на нашей шее. Тут, брат, всю власть менять надо, самим хозяйничать.
— А можно это сделать?
— Можно. — Шан еще больше понизил голос. — Уже есть одна страна, где это сделали, — Россия. Там рабочие свергли власть богатеев. И все бедняки, независимо от того, работают они на фабриках или пашут землю, сами себе хозяева. И никто над ними не измывается.
— А у нас почему так не сделают?
— И у нас такое время наступит. Только всем нам, беднякам, надо для этого объединиться и вместе бороться с негодяями, которые сидят на нашей шее.
Лян Юнь смотрел на него восторженными и горящими глазами. Он слушал Шана со смешанным чувством стыда, раскаяния и Досады. Ему вспомнились слухи, которые в деревне тайком передавали один другому крестьяне, о коммунистах и Восьмой армии. Стало понятно, за что арестован был отец...
Он вскочил и бросился к стоявшей в углу удочке. Схватил ее и с треском переломил. Сложил обломки вместе, переломил их еше раз, швырнул на землю и стал топтать. Шан с улыбкой наблюдал за этой вспышкой ярости.
Время было уже позднее. Лян Юнь отказался остаться ночевать у Шана и одиноко побрел домой.
Легкими порывами налетал морской ветерок, принося прохладу. Лян Юнь немного успокоился. У барака многие кули сидели на улице, наслаждаясь прохладой. Цао, как всегда, играл на хуцине, напевая под протяжные, заунывные звуки свою незамысловатую песенку:
Мне всю жизнь не везло, Как дракон на мели...
Лян Юнь пошел искать Фына. Того не было ни в бараке, ни возле него. Потоптавшись, он направился к пристани. Еще издали заметил сидящую на деревянной тумбе темную фигуру. Подошел ближе.
— Брат Фын!..
Фын, не отрывая взгляда, смотрел на море. Он ничего не ответил. Лян Юнь стоял подле него, опустив голову. Потом тихо сказал:
— Брат Фын, ты не думай, что я подлиза или подхалим. Я просто... не сообразил сразу.
Фын повернул голову, резко поднялся и молча прижал его к груди.
На другой день во время работы подрядчик подковылял к Лян Юню и остановился рядом. На нем был новый европейский костюм и соломенная шляпа на голове. В руках — дорогой веер.
— Лян Юнь, вечером переоденься. Я хочу повести тебя в театр, — сказал подрядчик.
— Я никуда не пойду!
Подрядчик удивленно воззрился на него.
— Ты что это? Может, кто обидел?
— Никто меня не обижал!
Подрядчик, недоумевая, постоял немного и отошел. Лян Юнь смачно сплюнул ему вслед.
В обеденный перерыв Ляп Большой отвел «братишку» в сторону.
— Послушай, Маленький Лян, привалило к тебе счастье. Подрядчик хочет тебя усыновить — он только что говорил со мной.
— Иди сам к нему в сыновья! — крикнул Лян Юнь срывающимся голосом.
Сидевшие неподалеку рабочие подошли к ним, чтобы узнать, из-за чего они ссорятся. Большой Лян развел руками.
— Я то тут при чем, судите сами? Только что разыскал меня подрядчик, тихонько говорит: «Лян Большой, понравился мне твой братишка. Смышленый такой. Хочу, — говорит, — его усыновить». Я мальчишке об этом говорю, а его словно муха какая укусила. Так и кинулся на меня!..
— Маленький Лян, -- принялись «урезонивать» его грузчики. — А почему бы тебе не стать подряд-чйковым сыном? Двое стариков всего, помрут — сколько богатства тебе останется!
— Сладко говоришь, что же ты сам с ним не породнишься?
— Я! — Грузчик состроил гримасу. — Я бы с радостью, только он.не захочет...
— Ха-ха-ха!..
У Лян Юня на ресницах уже висели слезы. Он знал, что кули шутят без всякой задней мысли, новее же был обижен. Их дружеские насмешки показались ему злыми. Он закрыл лицо руками и неожиданно для всех горько расплакался.
На второй год жизни Лян Юня в городе зима выдалась сырой и холодной. Сходни на пристани обледенели. Грузчики старались ходить по ним как можно осторожнее.
Лян Юнь давно уже не выдавал бирки. Подрядчик был очень раздражен поведением «не знающего приличия сопляка» и велел ему работать на пристани наравне с другими грузчиками.
Когда Фын заступился за паренька, приказчик вспылил:
— Какое мне дело, что он молодой! У меня здесь, черт возьми, не приют для всякого дерьма! Хочет — пусть работает, а не хочет — может убираться!
Кули, как могли, заботились о Лян Юне. Оставляли ему самые маленькие и легкие тюки, на сходнях и на пристани уступали дорогу.
Пятнадцатилетний паренек, проработав год грузчиком, закалился и окреп. Он очень быстро рос и теперь всего на полголовы был ниже, чем Фын.
А Заяц оставался таким же. Лян Юнь часто встречался с ним. Летом они частенько уходили на. камни у подножия Ласточкиной горы и сидели там часами, болтая в воде ногами и разглядывая подводных обитателей. Заяц и в самом деле научил его ловить крабов, но во Дворце Яшмового императора, на горе Большая Медведица и в других местах, куда он обещал его отвести, они так и не побывали. За прошедший год Заяц сильно захирел, стал вялым и апатичным. Он часто кашлял, а пробежав несколько шагов, задыхался. Лян Юнь всю зиму навещал его, а иногда и снабжал несколькими медяками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23