молодой элегантно одетой девушки. Она присаживалась рядом и начинала вести беседу.
– Давайте поприветствуем Михаила Лунина из Москвы.
Зал зааплодировал. Миша вышел на сцену и занял свое кресло.
– Здравствуйте, Михаил. Расскажите немного о себе. Чем вы занимаетесь? Или, скажем так, занимались до известия о конце света. В последние полгода все могло измениться.
– Когда–то я был программистом. Потом открыл свою компьютерную фирму.
– Говорят, программиста ничего не интересует, кроме компьютеров. Это правда?
– Из каждого правила есть исключения, – улыбнулся Миша. – Еще говорят, что отпуск удался, если ты забыл пароль доступа в свой компьютер.
– Я Вас поняла. Ну, хорошо, Михаил. Если не компьютеры, то что? Вы любите путешествовать, например?
– Да. Хотя перелеты ненавижу.
– На машине далеко не уедешь. Во многих странах бывали?
– Вы знаете, я недавно нашел в Интернете сайт путешественника. На одной из страниц был изображен такой большой синий глобус. Нужно было выбирать из списка страны, в которых когда–либо бывал, и они закрашивались в красный цвет. Я начал отмечать страны, в которых путешествовал или просто бывал по работе. Мой глобус стал постепенно краснеть, и минут через десять синего цвета на экране осталось меньше, чем красного.
– Вы объездили полмира.
– Больше. В какой–то момент я подумал: «вроде бы, все», и попытался припомнить подробности каких–то своих давних поездок.
– Что вам вспомнилось, Михаил?
– Честно говоря, в голове был полный винегрет.
– Думаю, многие бы не отказались от такого винегрета. Интересно, из каких ингредиентов он состоял?
– Все, что угодно! США, Англия, Германия, Италия, Испания, Египет и даже мечта всех моих знакомых девушек – Гавайские острова. Тогда я пошел на кухню и сварил себе кофе. После нескольких глотков, почти как в рекламном ролике, на меня нахлынули воспоминания. Париж…
– О, это уже становится интересней! Расскажите нам о Париже.
– У Михаила Веллера есть замечательный рассказ. Называется «Хочу в Париж». Там рассказывается о советском человеке. Он всю сознательную жизнь мечтал о Париже. Самостоятельно выучил французский язык. Знал расположение улиц, названия станций метро, экспозицию Лувра. И вот повезло: он – обладатель заветной путевки! На старости лет. И что оказалось? Париж – фикция, там все пластиковое, ненастоящее. Но об этом чуть позже. Я ездил в Париж со своей девушкой лет 15 назад. Звали ее Катя. Для нас это была первая поездка заграницу.
– Почему именно Париж?
– Выбор страны у нас сомнений и разногласий не вызывал – Франция. Париж с его историей, атмосферой, с французами, наконец. Романтический центр вселенной! Мы долго готовились к поездке, читали путеводители, обсуждали, куда мы пойдем, даже изучили историю Франции. Потом сборы и предвкушение чего–то нового, необычного, никогда не испытываемые ранее впечатления.
– И вот вы в Париже …
– Да. Долгожданный Париж! Сейчас я увижу его своими глазами, услышу, почувствую его запах, дотронусь до него! Я вышел из самолета, и порыв свежего ветра ударил мне в лицо. Прошел сквозь меня. Затронул какие–то глубинные струны. Они заиграли внутри, выводя на поверхность и впервые отчетливо проясняя так хорошо знакомое мне сегодня чувство. Возбуждение, азарт и в то же время – ощущение опустошенности и страха, страха упустить что–то, не впитать в себя, не поглотить все, что встречается, подворачивается на пути. Такое ненавистное, но вдыхающее жизнь. Словно охотник, который боится вернуться домой с пустыми руками. Все удовольствия Парижа я обязан увезти с собой!
– Вы очень красиво описали свои чувства. Даже не хочется ничего добавлять, чтобы не испортить. Но все же… Можно ли сказать, что вы впервые осознали, что все время безрезультатно гонитесь за наслаждениями?
– Мы вставали рано утром, а поздно вечером с трудом доползали до кровати. Первым делом, как люди, получившие классическое советское воспитание, мы набросились на музеи, посещали по два – три музея каждый день – Лувр, д`Орсе, Пикассо, Родена, Армии, Искусств и Культуры им Ж. Помпиду, Дом-музей Виктора Гюго. А в придачу к музеям еще были рестораны, выставки, прогулки по Сене на речном трамвайчике, Елисейские поля, Нотр-Дам, Латинский квартал, Монмантр, и, конечно, Эйфелева башня.
– Такой темп не каждый выдержит.
– Охотник все выдержит! Первый раз в Париже мы поссорились с Катей где–то на третий день. Во время нашей очередной пробежки по оси Лувр–Риволи–Елисейские поля Катя вдруг решила посидеть на скамейке и отдохнуть. «Но мы же еще должны попасть в музей Родена сегодня! Он рано закрывается. Пойдем!» – заявил я ей. – «Я устала, посижу минут двадцать, и пойдем дальше» – «Двадцать минут? Да знаешь, сколько интересного можно увидеть в Париже за двадцать минут! Ты что сюда приехала сидеть на скамейке?!» Внутри меня все кипело, хотя, если честно, и у меня уже ноги подкашивались.
– Как развивались события дальше?
– На пятый день мы обнаружили себя сидящими в центре Лувра через десять минут пребывания в нем не в силах подняться. Вокруг нас вращались многочисленные экспонаты и сотни посетителей. Доползли до Джоконды. Взглянули. И все. Ощущение, испытанное мной на трапе самолета, с каждым днем все больше и больше трансформировалось в раздражение и усталость.
На последний день у нас была намечена поездка в Версаль. Мы долго любовались найденными в Интернете фотографиями садов и парков и спорили, что красивее, Петродворец или Версаль. Я, конечно, как бывший ленинградец, утверждал, что Петродворец. Будильник прозвенел в 6.15 утра, но был мной проигнорирован. «Ты еще не встал? Миш, собирайся, мы же ничего не успеем!», – сказала мне Катя. – «Я никуда не еду», – произнес я, неожиданно для самого себя. Пауза. «Ты что совсем с ума сошел?!» Мне показалось, что я действительно сошел с ума.
– Вы так и не поехали в Версаль?
– «Я никуда не еду» – повторил я и отвернулся к стене. К горлу подступили слезы. Через минуту стук хлопнувшей двери заставил меня вздрогнуть. «Обиделась. Что я делаю?» Первым моим порывом было догнать Катю, но гордость постепенно перехватывала инициативу и записала на свой счет очередную победу. Весь день я провалялся в постели. Было тошно, я злился на себя и на Катю, потом мне стало себя жалко. Я не понимал, что со мной происходит. До возвращения в Россию мы не разговаривали.
– Кто первым заговорил? Или вы до сих пор не разговариваете?
– Разговариваем, конечно. В аэропорту в Москве я первым не выдержал. Попросил прощения.
– Катя отнеслась с понимаем к Вашему поступку?
– Она сказала что–то вроде: «Ты сам себя наказал. Не знаю, что на тебя нашло» И принялась рассказывать мне о своей поездке в Версаль. Я слушал ее и думал: «Какой я все-таки идиот, быть в Париже и не увидеть Версаля! Нужно будет обязательно туда вернуться еще раз». Это смешно. Понятно, что во второй раз ничего не изменилось. Но иначе мы не можем. Знаете, недавно я смотрел фильм о животных. Оказывается, что удав гипнотизирует свою добычу. Кролик, ставший его жертвой сам идет в пасть удава. Это напомнило мне нас самих.
– Спасибо за интересный рассказ, Михаил. Эта страшная дуальность. Желание вобрать в себя наслаждение и подсознательное понимание, что это невозможно. И страх, заставляющий все время искать новое наполнение и растрачивать себя по мелочам, чтобы иметь хоть какое–то ощущение течения жизни. Но сегодня мы понимаем причину. И новый мир принесет нам постоянное наполнение.
Глава 34. АнтиТВВисты
1 день до Конца Света – 20 декабря 2012
Москва
Миша посмотрел на часы. Они проговорили с Сюзан три часа.
– Нам нужно прощаться, – как будто прочитав его мысли, грустно сказала Сюзан. – Еще столько работы до завтра. Мне доверили руководить запуском всей системы. Представляешь?!
– Здорово.
– Не слышу энтузиазма в твоем голосе.
– Извини. Ты же знаешь, как я отношусь к этому переходу в другое измерение.
– Знаю. Но ты сделал все, что мог.
– Мухин так и не позвонил. Документов об академике Вавилове из архива у меня нет.
– Не переживай. Это от тебя не зависело.
– Я еще не получил ТВВ. Сейчас пойду на пункт раздачи.
– Давай! А то не хватит, – пошутила Сюзан.
– Только ради тебя.
– Очень хочется тебя встретить в новом мире.
– Мы должны сейчас договориться о встрече! Но узнаем ли мы друг друга? Как мы будем выглядеть там?
– Нас разделяет большое расстояние, но я этого совсем не чувствую. И думаю, что даже если нас разделит другой мир, это не станет помехой. Ведь мы связаны внутренней связью. Это – главное! В новом мире ты будешь чувствовать всех людей как часть себя. Мы обязательно узнаем друг друга! Почувствуем! Я тебя люблю.
– Я тебя – тоже. Никогда не испытывал ничего подобного…
…
Пункты раздачи ТВВ были разбросаны по всему городу. Миша давно наметил для себя такой пункт – кинотеатр «Россия», но что–то не давало ему приблизиться к этому месту до последнего момента. Сейчас, под воздействием слов Сюзан, он решил съездить на Пушкинскую площадь. Одно единственное обстоятельство заставляло его перейти в новый мир – он не хотел терять Сюзан.
Миша вышел на улицу. Сел в машину. Быстро доехал по полупустой Тверской до Пушкинской площади. Пробок не было. Длинная очередь выстроилась змейкой, заполнив почти все пространство у входа в кинотеатр. Долго пытался понять, где находится хвост. Встал в очередь.
Вдруг Миша услышал сзади себя оглушительную барабанную дробь. Он обернулся. Его взгляду предстала толпа людей, движущаяся по направлению к памятнику Пушкину. Они стекались со всех окрестных улиц, перекрыв движение, и соединялись на площади вокруг памятника. С другой стороны стали подтягиваться силы ОМОНа. Они быстро сгруппировались по стандартной схеме. Форма квадрата. Лидер отряда в центре. Со всех сторон лидер защищен внешними звеньями по десять человек. В центре квадрата – бригада ареста. Поняв, что толпа движется с одной стороны, внешние звенья немедленно повернулись в ее направлении, формируя фронт. Внутри под прикрытием происходила быстрая перегруппировка.
– Что это? – испуганно спросил кто–то в очереди.
– ОМОН.
– Да не это, а это, – мужчина в длинном черном пальто указал в сторону демонстрантов. – ОМОН, он и в Африке ОМОН.
– АнтиТВВисты. Вы что, новости не слушаете? Они устраивают демонстрации рядом с пунктами раздачи ТВВ. Пытаются помешать переходу в новый мир.
– Если я из-за них не успею получить ТВВ, не знаю, что я сделаю!
– Я знаю. Будешь сидеть с этими идотами антиТВВистами без электричества, затопленный вторым всемирным потопом, – предупредил парень в спортивном костюме. – Последний день не дают спокойно прожить, сволочи. Ни себе, ни людям!
– И зачем я тянула до последнего, – негодовала женщина с ребенком. – Говорили мне соседи: «Сходи заранее. Чтобы без паники. Все – не как у людей!»
– Да их стрелять надо! Результат для них тот же самый. Что сегодня погибать, что завтра!
– С такими мыслями вы в новый мир собрались?! Там же только любовь, внутренняя связь между людьми!
– Так это там. А мы пока еще здесь. У нас другие законы – джунглей. Но, если честно, – любви давно хочется.
Тем временем демонстранты притащили деревянную смонтированную сцену. Омоновцы, вооруженные дубинками, под прикрытием защитных щитов выстроились, перекрыв пространство между площадью и кинотеатром «Россия».
На сцену залезло несколько человек. Один из них держал в руке рупор. Остальные – транспаранты с лозунгами: «ТВВ – шаг в рабство ученых!» «ТВВ – опасно для жизни», «Конец света – bred siff cable». Барабанная дробь прекратилась. Мужчина с рупором выдвинулся на край сцены. Шел снег. Через несколько минут его длинные волосы стали белыми. Это придало ему мистический вид.
– Друзья! Мы здесь, чтобы помочь вам. Прислушайтесь к нашим словам. Мы говорим только правду. Правду, идущую от сердца. О скольких концах света мы уже слышали на своем веку?! На нас зарабатывают деньги. Понимаете?! Голливудские фильмы, книги, телепередачи. Люди все готовы проглотить, чтобы хоть как-то развлечь себя. Не там вы ищите!
– Это че, мессия? – спросил вышедший на улицу заведующий пунктом раздачи. – Почему ОМОН стоит? Разогнать их, и все! Мы продолжаем, не волнуйтесь, – обратился он к очереди. – Спокойно подходим, получаем ТВВ. Все под контролем, – успокоил он народ.
– Я бывший наркоман, – продолжал оратор. – Я в тюрьме сидел за продажу наркотиков. Столько душ сгубил.
«Князь! Это же Князь!» – узнал Миша.
Его первой мыслью было рвануть туда, через заслон ОМОНа, но он заставил себя остаться на месте. И не зря. В следующую минуту ОМОН начал наступление. Переднее звено агрессивно толкало толпу вперёд. Особо буйных и неповинующихся затаскивали внутрь, где бригада ареста хватала и разбиралась с ними своими методами.
– Они делают из нас наркоманов. Ученые предлагают нам наркотик. В красивой упаковке. Бесплатно раздают. Новый мир. Ха! Вколи героин или проглоти ЛСД и будет тебе новый мир. Мир иллюзий! Обман! У нас один мир! Вот он – тут. Потрогайте его, – он сгреб в руку снег с волос. ОМОН приближался к сцене. – Не верьте им!
Князь понял, что не успеет договорить. В программе у демонстрантов остался еще один номер, который они обязаны были исполнить. Без этого не обходилось ни одно мероприятие. К сцене поднесли и накидали в кучу десятки разноцветных шлемов из упаковок ТВВ. Несколько человек начали разбивать хрупкие шлемы ломами и топорами с длинной рукояткой. ОМОН был совсем близко. Сцену, заваленную обломками шлемов, проводами и микросхемами, облили бензином и подожгли. Через несколько минут она рухнула.
Миша заметил, как омоновцы затаскивают Князя внутрь. Кто–то ударил его дубинкой по лицу. Он упал. Его подняли и потащили в машину. Омоновцы с Князем прошли мимо Миши.
– Князь! Это я, Миша Лунин! Помнишь?
Князь повернулся. Из разбитой губы текла кровь.
– Лунин, не повторяй ошибок прошлого! Один раз ты уже чуть не стал наркоманом…
Глава 35. Неизвестные факты дела Вавилова
1 день до Конца Света – 20 декабря 2012
Москва
– Алло, Михаил? Это – Мухин.
– Привет, Мухин. Знаешь, какое сегодня число?
– 20–е. Даже месяц знаю – декабрь.
– Так почему Мухин, а не Черепашкин? – терять было нечего.
– Слушай. Если ты меня сейчас разозлишь, я стану Львовым, и тогда не видать тебе академика Вавилова до скончания веков. Это, кстати, еще актуально?
– Да, – Миша уже давно не надеялся получить какую–либо информацию о Николае Ивановиче Вавилове. – Конечно! Мухин, ты просто молодец! Надеюсь, ты не перепутал его с младшим братом – Сергеем Ивановичем.
– Обижаешь, Лунин. Мы все-таки аналитический отдел ФСБ, а не какая-нибудь шарашкина контора.
– Тогда прими от меня благодарность с занесением в личное дело.
– Болтун ты, Лунин. Тебе в архив нужно срочно поехать. Документы вчера пришли. Они, как оказалось, в Питере хранились. Я уговорил архивариуса подойти. Он сможет уделить тебе полчаса. Так что давай. На Лубянку. Покажешь паспорт, тебя пропустят. Понял?
– Понял.
– До встречи в новом мире. Надеюсь, что спецслужб там не будет. Надоело мне.
Через полчаса Миша был на Лубянке. Показал паспорт.
– Третий этаж. Комната 35, – сообщил дежурный. – Вас там ждет архивариус.
Еще через 5 минут Миша вошел в 35-ю комнату.
– Можно?
– Михаил Лунин? – поинтересовался сутулый мужчина в вязаном свитере. На кончике его носа висели очки с толстыми линзами. Вся комната была завалена папками. Они были везде – на полу, на полках, на столе и даже на единственном компьютере.
– Да.
– Меня зовут Леонид Аркадьевич.
– Очень приятно.
– Не знаю, что тут приятного? Вытащили меня сюда за день до конца света, – он обиженно посмотрел в потолок. – Полчаса.
– Хорошо. Большое вам спасибо, Леонид Аркадьевич. Извините за беспокойство.
Леонид Аркадьевич Корсунский: 57 лет. Имеет склонность к коллекционированию. Значки, марки, календарики – в детстве. Монеты – в юности. Антиквариат – в зрелом возрасте. Не любит людей.
– Вы заказывали документы по Вавилову Николаю Ивановичу.
– Да. Меня интересует все, что связано с причиной его ареста.
– История для тех времен довольно типичная. В 1940 было сфабриковано обвинение. Вавилова арестовали. В следующем, 1941 году его приговорили к расстрелу. Затем смягчили приговор, заменив его 20–летним сроком заключения. Через два года после этого он умер в тюрьме от истощения. А в 1955 году был посмертно реабилитирован.
– Он кому–то мешал?
– Скорее всего, его погубило противостояние с Лысенко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Давайте поприветствуем Михаила Лунина из Москвы.
Зал зааплодировал. Миша вышел на сцену и занял свое кресло.
– Здравствуйте, Михаил. Расскажите немного о себе. Чем вы занимаетесь? Или, скажем так, занимались до известия о конце света. В последние полгода все могло измениться.
– Когда–то я был программистом. Потом открыл свою компьютерную фирму.
– Говорят, программиста ничего не интересует, кроме компьютеров. Это правда?
– Из каждого правила есть исключения, – улыбнулся Миша. – Еще говорят, что отпуск удался, если ты забыл пароль доступа в свой компьютер.
– Я Вас поняла. Ну, хорошо, Михаил. Если не компьютеры, то что? Вы любите путешествовать, например?
– Да. Хотя перелеты ненавижу.
– На машине далеко не уедешь. Во многих странах бывали?
– Вы знаете, я недавно нашел в Интернете сайт путешественника. На одной из страниц был изображен такой большой синий глобус. Нужно было выбирать из списка страны, в которых когда–либо бывал, и они закрашивались в красный цвет. Я начал отмечать страны, в которых путешествовал или просто бывал по работе. Мой глобус стал постепенно краснеть, и минут через десять синего цвета на экране осталось меньше, чем красного.
– Вы объездили полмира.
– Больше. В какой–то момент я подумал: «вроде бы, все», и попытался припомнить подробности каких–то своих давних поездок.
– Что вам вспомнилось, Михаил?
– Честно говоря, в голове был полный винегрет.
– Думаю, многие бы не отказались от такого винегрета. Интересно, из каких ингредиентов он состоял?
– Все, что угодно! США, Англия, Германия, Италия, Испания, Египет и даже мечта всех моих знакомых девушек – Гавайские острова. Тогда я пошел на кухню и сварил себе кофе. После нескольких глотков, почти как в рекламном ролике, на меня нахлынули воспоминания. Париж…
– О, это уже становится интересней! Расскажите нам о Париже.
– У Михаила Веллера есть замечательный рассказ. Называется «Хочу в Париж». Там рассказывается о советском человеке. Он всю сознательную жизнь мечтал о Париже. Самостоятельно выучил французский язык. Знал расположение улиц, названия станций метро, экспозицию Лувра. И вот повезло: он – обладатель заветной путевки! На старости лет. И что оказалось? Париж – фикция, там все пластиковое, ненастоящее. Но об этом чуть позже. Я ездил в Париж со своей девушкой лет 15 назад. Звали ее Катя. Для нас это была первая поездка заграницу.
– Почему именно Париж?
– Выбор страны у нас сомнений и разногласий не вызывал – Франция. Париж с его историей, атмосферой, с французами, наконец. Романтический центр вселенной! Мы долго готовились к поездке, читали путеводители, обсуждали, куда мы пойдем, даже изучили историю Франции. Потом сборы и предвкушение чего–то нового, необычного, никогда не испытываемые ранее впечатления.
– И вот вы в Париже …
– Да. Долгожданный Париж! Сейчас я увижу его своими глазами, услышу, почувствую его запах, дотронусь до него! Я вышел из самолета, и порыв свежего ветра ударил мне в лицо. Прошел сквозь меня. Затронул какие–то глубинные струны. Они заиграли внутри, выводя на поверхность и впервые отчетливо проясняя так хорошо знакомое мне сегодня чувство. Возбуждение, азарт и в то же время – ощущение опустошенности и страха, страха упустить что–то, не впитать в себя, не поглотить все, что встречается, подворачивается на пути. Такое ненавистное, но вдыхающее жизнь. Словно охотник, который боится вернуться домой с пустыми руками. Все удовольствия Парижа я обязан увезти с собой!
– Вы очень красиво описали свои чувства. Даже не хочется ничего добавлять, чтобы не испортить. Но все же… Можно ли сказать, что вы впервые осознали, что все время безрезультатно гонитесь за наслаждениями?
– Мы вставали рано утром, а поздно вечером с трудом доползали до кровати. Первым делом, как люди, получившие классическое советское воспитание, мы набросились на музеи, посещали по два – три музея каждый день – Лувр, д`Орсе, Пикассо, Родена, Армии, Искусств и Культуры им Ж. Помпиду, Дом-музей Виктора Гюго. А в придачу к музеям еще были рестораны, выставки, прогулки по Сене на речном трамвайчике, Елисейские поля, Нотр-Дам, Латинский квартал, Монмантр, и, конечно, Эйфелева башня.
– Такой темп не каждый выдержит.
– Охотник все выдержит! Первый раз в Париже мы поссорились с Катей где–то на третий день. Во время нашей очередной пробежки по оси Лувр–Риволи–Елисейские поля Катя вдруг решила посидеть на скамейке и отдохнуть. «Но мы же еще должны попасть в музей Родена сегодня! Он рано закрывается. Пойдем!» – заявил я ей. – «Я устала, посижу минут двадцать, и пойдем дальше» – «Двадцать минут? Да знаешь, сколько интересного можно увидеть в Париже за двадцать минут! Ты что сюда приехала сидеть на скамейке?!» Внутри меня все кипело, хотя, если честно, и у меня уже ноги подкашивались.
– Как развивались события дальше?
– На пятый день мы обнаружили себя сидящими в центре Лувра через десять минут пребывания в нем не в силах подняться. Вокруг нас вращались многочисленные экспонаты и сотни посетителей. Доползли до Джоконды. Взглянули. И все. Ощущение, испытанное мной на трапе самолета, с каждым днем все больше и больше трансформировалось в раздражение и усталость.
На последний день у нас была намечена поездка в Версаль. Мы долго любовались найденными в Интернете фотографиями садов и парков и спорили, что красивее, Петродворец или Версаль. Я, конечно, как бывший ленинградец, утверждал, что Петродворец. Будильник прозвенел в 6.15 утра, но был мной проигнорирован. «Ты еще не встал? Миш, собирайся, мы же ничего не успеем!», – сказала мне Катя. – «Я никуда не еду», – произнес я, неожиданно для самого себя. Пауза. «Ты что совсем с ума сошел?!» Мне показалось, что я действительно сошел с ума.
– Вы так и не поехали в Версаль?
– «Я никуда не еду» – повторил я и отвернулся к стене. К горлу подступили слезы. Через минуту стук хлопнувшей двери заставил меня вздрогнуть. «Обиделась. Что я делаю?» Первым моим порывом было догнать Катю, но гордость постепенно перехватывала инициативу и записала на свой счет очередную победу. Весь день я провалялся в постели. Было тошно, я злился на себя и на Катю, потом мне стало себя жалко. Я не понимал, что со мной происходит. До возвращения в Россию мы не разговаривали.
– Кто первым заговорил? Или вы до сих пор не разговариваете?
– Разговариваем, конечно. В аэропорту в Москве я первым не выдержал. Попросил прощения.
– Катя отнеслась с понимаем к Вашему поступку?
– Она сказала что–то вроде: «Ты сам себя наказал. Не знаю, что на тебя нашло» И принялась рассказывать мне о своей поездке в Версаль. Я слушал ее и думал: «Какой я все-таки идиот, быть в Париже и не увидеть Версаля! Нужно будет обязательно туда вернуться еще раз». Это смешно. Понятно, что во второй раз ничего не изменилось. Но иначе мы не можем. Знаете, недавно я смотрел фильм о животных. Оказывается, что удав гипнотизирует свою добычу. Кролик, ставший его жертвой сам идет в пасть удава. Это напомнило мне нас самих.
– Спасибо за интересный рассказ, Михаил. Эта страшная дуальность. Желание вобрать в себя наслаждение и подсознательное понимание, что это невозможно. И страх, заставляющий все время искать новое наполнение и растрачивать себя по мелочам, чтобы иметь хоть какое–то ощущение течения жизни. Но сегодня мы понимаем причину. И новый мир принесет нам постоянное наполнение.
Глава 34. АнтиТВВисты
1 день до Конца Света – 20 декабря 2012
Москва
Миша посмотрел на часы. Они проговорили с Сюзан три часа.
– Нам нужно прощаться, – как будто прочитав его мысли, грустно сказала Сюзан. – Еще столько работы до завтра. Мне доверили руководить запуском всей системы. Представляешь?!
– Здорово.
– Не слышу энтузиазма в твоем голосе.
– Извини. Ты же знаешь, как я отношусь к этому переходу в другое измерение.
– Знаю. Но ты сделал все, что мог.
– Мухин так и не позвонил. Документов об академике Вавилове из архива у меня нет.
– Не переживай. Это от тебя не зависело.
– Я еще не получил ТВВ. Сейчас пойду на пункт раздачи.
– Давай! А то не хватит, – пошутила Сюзан.
– Только ради тебя.
– Очень хочется тебя встретить в новом мире.
– Мы должны сейчас договориться о встрече! Но узнаем ли мы друг друга? Как мы будем выглядеть там?
– Нас разделяет большое расстояние, но я этого совсем не чувствую. И думаю, что даже если нас разделит другой мир, это не станет помехой. Ведь мы связаны внутренней связью. Это – главное! В новом мире ты будешь чувствовать всех людей как часть себя. Мы обязательно узнаем друг друга! Почувствуем! Я тебя люблю.
– Я тебя – тоже. Никогда не испытывал ничего подобного…
…
Пункты раздачи ТВВ были разбросаны по всему городу. Миша давно наметил для себя такой пункт – кинотеатр «Россия», но что–то не давало ему приблизиться к этому месту до последнего момента. Сейчас, под воздействием слов Сюзан, он решил съездить на Пушкинскую площадь. Одно единственное обстоятельство заставляло его перейти в новый мир – он не хотел терять Сюзан.
Миша вышел на улицу. Сел в машину. Быстро доехал по полупустой Тверской до Пушкинской площади. Пробок не было. Длинная очередь выстроилась змейкой, заполнив почти все пространство у входа в кинотеатр. Долго пытался понять, где находится хвост. Встал в очередь.
Вдруг Миша услышал сзади себя оглушительную барабанную дробь. Он обернулся. Его взгляду предстала толпа людей, движущаяся по направлению к памятнику Пушкину. Они стекались со всех окрестных улиц, перекрыв движение, и соединялись на площади вокруг памятника. С другой стороны стали подтягиваться силы ОМОНа. Они быстро сгруппировались по стандартной схеме. Форма квадрата. Лидер отряда в центре. Со всех сторон лидер защищен внешними звеньями по десять человек. В центре квадрата – бригада ареста. Поняв, что толпа движется с одной стороны, внешние звенья немедленно повернулись в ее направлении, формируя фронт. Внутри под прикрытием происходила быстрая перегруппировка.
– Что это? – испуганно спросил кто–то в очереди.
– ОМОН.
– Да не это, а это, – мужчина в длинном черном пальто указал в сторону демонстрантов. – ОМОН, он и в Африке ОМОН.
– АнтиТВВисты. Вы что, новости не слушаете? Они устраивают демонстрации рядом с пунктами раздачи ТВВ. Пытаются помешать переходу в новый мир.
– Если я из-за них не успею получить ТВВ, не знаю, что я сделаю!
– Я знаю. Будешь сидеть с этими идотами антиТВВистами без электричества, затопленный вторым всемирным потопом, – предупредил парень в спортивном костюме. – Последний день не дают спокойно прожить, сволочи. Ни себе, ни людям!
– И зачем я тянула до последнего, – негодовала женщина с ребенком. – Говорили мне соседи: «Сходи заранее. Чтобы без паники. Все – не как у людей!»
– Да их стрелять надо! Результат для них тот же самый. Что сегодня погибать, что завтра!
– С такими мыслями вы в новый мир собрались?! Там же только любовь, внутренняя связь между людьми!
– Так это там. А мы пока еще здесь. У нас другие законы – джунглей. Но, если честно, – любви давно хочется.
Тем временем демонстранты притащили деревянную смонтированную сцену. Омоновцы, вооруженные дубинками, под прикрытием защитных щитов выстроились, перекрыв пространство между площадью и кинотеатром «Россия».
На сцену залезло несколько человек. Один из них держал в руке рупор. Остальные – транспаранты с лозунгами: «ТВВ – шаг в рабство ученых!» «ТВВ – опасно для жизни», «Конец света – bred siff cable». Барабанная дробь прекратилась. Мужчина с рупором выдвинулся на край сцены. Шел снег. Через несколько минут его длинные волосы стали белыми. Это придало ему мистический вид.
– Друзья! Мы здесь, чтобы помочь вам. Прислушайтесь к нашим словам. Мы говорим только правду. Правду, идущую от сердца. О скольких концах света мы уже слышали на своем веку?! На нас зарабатывают деньги. Понимаете?! Голливудские фильмы, книги, телепередачи. Люди все готовы проглотить, чтобы хоть как-то развлечь себя. Не там вы ищите!
– Это че, мессия? – спросил вышедший на улицу заведующий пунктом раздачи. – Почему ОМОН стоит? Разогнать их, и все! Мы продолжаем, не волнуйтесь, – обратился он к очереди. – Спокойно подходим, получаем ТВВ. Все под контролем, – успокоил он народ.
– Я бывший наркоман, – продолжал оратор. – Я в тюрьме сидел за продажу наркотиков. Столько душ сгубил.
«Князь! Это же Князь!» – узнал Миша.
Его первой мыслью было рвануть туда, через заслон ОМОНа, но он заставил себя остаться на месте. И не зря. В следующую минуту ОМОН начал наступление. Переднее звено агрессивно толкало толпу вперёд. Особо буйных и неповинующихся затаскивали внутрь, где бригада ареста хватала и разбиралась с ними своими методами.
– Они делают из нас наркоманов. Ученые предлагают нам наркотик. В красивой упаковке. Бесплатно раздают. Новый мир. Ха! Вколи героин или проглоти ЛСД и будет тебе новый мир. Мир иллюзий! Обман! У нас один мир! Вот он – тут. Потрогайте его, – он сгреб в руку снег с волос. ОМОН приближался к сцене. – Не верьте им!
Князь понял, что не успеет договорить. В программе у демонстрантов остался еще один номер, который они обязаны были исполнить. Без этого не обходилось ни одно мероприятие. К сцене поднесли и накидали в кучу десятки разноцветных шлемов из упаковок ТВВ. Несколько человек начали разбивать хрупкие шлемы ломами и топорами с длинной рукояткой. ОМОН был совсем близко. Сцену, заваленную обломками шлемов, проводами и микросхемами, облили бензином и подожгли. Через несколько минут она рухнула.
Миша заметил, как омоновцы затаскивают Князя внутрь. Кто–то ударил его дубинкой по лицу. Он упал. Его подняли и потащили в машину. Омоновцы с Князем прошли мимо Миши.
– Князь! Это я, Миша Лунин! Помнишь?
Князь повернулся. Из разбитой губы текла кровь.
– Лунин, не повторяй ошибок прошлого! Один раз ты уже чуть не стал наркоманом…
Глава 35. Неизвестные факты дела Вавилова
1 день до Конца Света – 20 декабря 2012
Москва
– Алло, Михаил? Это – Мухин.
– Привет, Мухин. Знаешь, какое сегодня число?
– 20–е. Даже месяц знаю – декабрь.
– Так почему Мухин, а не Черепашкин? – терять было нечего.
– Слушай. Если ты меня сейчас разозлишь, я стану Львовым, и тогда не видать тебе академика Вавилова до скончания веков. Это, кстати, еще актуально?
– Да, – Миша уже давно не надеялся получить какую–либо информацию о Николае Ивановиче Вавилове. – Конечно! Мухин, ты просто молодец! Надеюсь, ты не перепутал его с младшим братом – Сергеем Ивановичем.
– Обижаешь, Лунин. Мы все-таки аналитический отдел ФСБ, а не какая-нибудь шарашкина контора.
– Тогда прими от меня благодарность с занесением в личное дело.
– Болтун ты, Лунин. Тебе в архив нужно срочно поехать. Документы вчера пришли. Они, как оказалось, в Питере хранились. Я уговорил архивариуса подойти. Он сможет уделить тебе полчаса. Так что давай. На Лубянку. Покажешь паспорт, тебя пропустят. Понял?
– Понял.
– До встречи в новом мире. Надеюсь, что спецслужб там не будет. Надоело мне.
Через полчаса Миша был на Лубянке. Показал паспорт.
– Третий этаж. Комната 35, – сообщил дежурный. – Вас там ждет архивариус.
Еще через 5 минут Миша вошел в 35-ю комнату.
– Можно?
– Михаил Лунин? – поинтересовался сутулый мужчина в вязаном свитере. На кончике его носа висели очки с толстыми линзами. Вся комната была завалена папками. Они были везде – на полу, на полках, на столе и даже на единственном компьютере.
– Да.
– Меня зовут Леонид Аркадьевич.
– Очень приятно.
– Не знаю, что тут приятного? Вытащили меня сюда за день до конца света, – он обиженно посмотрел в потолок. – Полчаса.
– Хорошо. Большое вам спасибо, Леонид Аркадьевич. Извините за беспокойство.
Леонид Аркадьевич Корсунский: 57 лет. Имеет склонность к коллекционированию. Значки, марки, календарики – в детстве. Монеты – в юности. Антиквариат – в зрелом возрасте. Не любит людей.
– Вы заказывали документы по Вавилову Николаю Ивановичу.
– Да. Меня интересует все, что связано с причиной его ареста.
– История для тех времен довольно типичная. В 1940 было сфабриковано обвинение. Вавилова арестовали. В следующем, 1941 году его приговорили к расстрелу. Затем смягчили приговор, заменив его 20–летним сроком заключения. Через два года после этого он умер в тюрьме от истощения. А в 1955 году был посмертно реабилитирован.
– Он кому–то мешал?
– Скорее всего, его погубило противостояние с Лысенко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22