– И вы уверены, что заметили спокойный и непринужденный вид мисс Карелли?– Да. Было заметно, что ей хорошо с мистером Ренсомом.Пэйджит внимательно рассматривал его.– Они говорили что-нибудь друг другу?– Нет, насколько я помню.– Или вам говорили что-либо друг о друге?– Нет. Не говорили.– Касались друг друга?– Нет.– И даже не улыбались друг другу?– Нет.– Иными словами, каждый из них говорил только с вами, улыбался только вам, и тем не менее вы сделали заключение, что им было приятно друг с другом.– Мистер Ренсом заказал шампанское, сэр. – Агилар сделал паузу. – А потом подмигнул мне.Пэйджит улыбнулся:– А вам не кажется, мистер Агилар, что вы просто понравились ему?Смех прокатился по залу. Агилар был взбешен.– Конечно, нет.– Правда? Но ведь вас-то он приласкал?– Он похлопал меня по спине.Пэйджит покачал головой:– Меня там не было, мистер Агилар, но ваш рассказ произвел на меня впечатление. Похоже, что за эти девяносто секунд вы немало обрели и свершили.Зал взорвался смехом. Шарп мгновенно вскочила:– Протестую, Ваша Честь. Мистер Пэйджит издевается над свидетелем.– В самом деле? – спросила ее судья Мастерс. – Но ведь на основании его показаний вы установили, что в течение каких-то двух минут мистер Агилар обслужил клиентов, составил определенное мнение о состоянии мисс Карелли, успел заметить, в каком положении находятся шторы, оживил воспоминания детства, высказал свой взгляд на литературу, установил приятельские отношения с мистером Ренсомом. Я с удовольствием узнала бы, что произошло и в других сорока двух комнатах.Пэйджит поймал себя на том, что смеется вместе со всеми. Марни ждала, пока смех не утих.– Было бы неправильно, Ваша Честь, только к этому свести показания свидетеля. При этом упускаются из виду два центральных момента: когда мисс Карелли пришла в номер, шторы были подняты, а когда мистер Агилар уходил из номера, она просила его обеспечить им уединение.Кэролайн Мастерс кивнула:– Восхищаясь способностями мистера Агилара в толковании разного рода фактов и явлений, я совсем забыла сказать, что поддерживаю ваш протест. – Она обернулась к Пэйджиту. – Я поняла вашу точку зрения, мистер Пэйджит: взгляд этого свидетеля на взаимоотношения мистера Ренсома и мисс Карелли основывается на домыслах. У вас что-нибудь еще?Пэйджит молчал, разочарованный: вмешательство судьи Мастерс, каким бы доброжелательным по отношению к нему оно ни казалось, спасло свидетеля от сокрушительного разгрома. Теперь он вынужден был перейти к самому трудному моменту допроса.– Помнится, вы показали, что мисс Карелли просила вывесить табличку с просьбой не беспокоить…Энергичный кивок:– Именно так.– А вы уверены, что не Марк Ренсом просил вас об этом?– Уверен.Ответ Пэйджиту совсем не понравился.– Почему вы уверены?– Потому что мне это в память врезалось – подмигивание мистера Ренсома и просьба мисс Карелли. Было видно, что он понимал, что к этому дело идет и она тоже хочет этого.Пэйджит, чувствуя, что земля уходит у него из-под ног, задал уточняющий вопрос, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от слов официанта:– Понимал, что дело идет к чему?– Вы знаете. – У Агилара был смущенный вид. – К половым сношениям, что тут еще понимать?Пэйджит притворился негодующим:– Вы полагаете, мистер Агилар, что всякое общение мужчины и женщины наедине не обходится без секса?– Нет, – запротестовал тот. – Вовсе я так не полагаю. Но представьте себе: мужчина и женщина в отеле, и мужчина заказывает шампанское, женщина просит, чтобы им не мешали. Что я должен думать? По-моему, все шло к этому. Так мне представляется дело, и мистер Ренсом, думается, так на это смотрел. Вот почему мне и запало в голову, что именно мисс Карелли хотела уединения.– Ну вам ли не знать – вы там целых девяносто секунд пробыли, – съязвил Пэйджит. – Но ведь есть вещи, которые вы знать не можете. У мисс Карелли могло быть, например, желание просто поговорить наедине.Агилар долго смотрел на него, собираясь с мыслями.– Я не знаю, – проговорил он наконец. – Может быть, так, а может быть, и нет.– Рассудительный ответ, – холодно заметил Пэйджит и обернулся к судье: – К этому свидетелю у меня больше ничего нет, Ваша Честь.Она кивнула, задумчиво глядя на Агилара:– Снова ваша очередь, мисс Шарп.– Нет, спасибо, Ваша Честь. После моего последнего протеста я вполне довольна той работой, которую мистер Пэйджит проделал за нас.
– Что она имела в виду? – пробормотала Терри. – Что Ренсом не имел этих намерений или что Мария не собиралась его соблазнять?– И то и другое, – прошептал в ответ Пэйджит. – Марни хочет представить дело так: Мария усыпила бдительность Ренсома, чтобы, оставшись с ним наедине, убить его.Терри кивнула. Они смотрели, как Джон Хаслер занимает место свидетеля.Это был мужчина под пятьдесят, с приятным открытым лицом, администратор страховой компании из Чикаго, двадцать лет состоящий в браке и имеющий двух дочерей-тинейджеров. Охарактеризовав этого достойного во всех отношениях гражданина, Шарп добавила, что Хаслер останавливался во "Флуде" в тот день, когда погиб Марк Ренсом, и затем спросила:– Мистер Хаслер, вы действительно жили на том же этаже, что и мистер Ренсом?– Да, это так. Я встретил его в лифте, после завтрака. Он только что поселился в отеле.– Вы узнали его?– Как же не узнать – такое лицо, эти рыжие волосы? Его нельзя было не узнать. Я сказал ему: "Привет!" – Хаслер грустно покачал головой. – Такой приятный человек, очень доброжелательный. Утонченный, но в то же время очень обходительный.– Вы долго с ним разговаривали?– Минут пять или около того. Нам было по пути, и он пригласил меня в свою комнату. Я хотел посмотреть, какой у него номер, поскольку я тоже снимал люкс. – Он помолчал. – Как я уже говорил, очень любезный человек.– О чем вы разговаривали?Умиление на лице Хаслера смешалось с печалью – он был одним из последних, кто разговаривал с Марком Ренсомом.– Он показал мне свой номер – довольно просторный, говорил о писателях из Чикаго, которых знал. Хорошо отзывался о них и о нашем городе. Потом взглянул на часы и как-то смущенно улыбнулся. Сказал, что с удовольствием побеседовал бы со мной еще, но ему предстоят смотрины. – Хаслер бросил беглый взгляд на Марию. – Сказал, что примерно через час к нему придет женщина.– Он говорил вам, зачем она приходит?– Нет. Но, судя по тому, как он выглядел и говорил, это была не деловая встреча. По крайней мере, у меня нет оснований так думать.– Он говорил, с кем встречается?– Нет. Только сказал, что я узнаю ее, как только увижу. Чувствовалось, что он очень доволен. Надо признаться, я был заинтригован.Пэйджит взглянул на Марию. Лицо ее было неподвижным, лишь в глазах сверкали гнев и презрение. Кэролайн Мастерс хмурилась за судейским столом, и было непонятно, чем вызвано ее неудовольствие.– Что было потом? – спросила Шарп.– Ничего. Мы пожали друг другу руки, и я пошел дальше по коридору в свой номер.– Как долго вы там пробыли?– В час у меня был ленч, значит, где-то около двух часов. Я просмотрел свои записи, сделал несколько телефонных звонков.– После этого вы видели мистера Ренсома?Хаслер опустил взгляд:– Нет. Позже, вечером, когда я узнал об убийстве, у меня было ощущение, будто топчут мою могилу.– Но вы все же видели женщину, которая приходила в его номер?Хаслер задумался:– Да. Думаю, что видел.– Поясните, пожалуйста.Хаслер медленно кивнул:– Было около полудня, и мне слегка прискучило то, что я читал. Я встал, зевая и потягиваясь, выглянул в окно, просто так, от нечего делать. Нельзя сказать, что вид из окна был замечательный. Отель построен в виде буквы "U", два крыла его охватывают внутренний дворик, окна смотрят друг на друга. Я был у основания одного крыла, поэтому все, что я мог видеть, – противоположное крыло, несколько комнат правой части буквы "U", там и остановился Марк Ренсом. – Хаслер помолчал. – "А где же его окна?" – подумал я тогда. Стал их высматривать – ведь я у него побывал.– И нашли?– Угу. Начал разбираться с окнами, стараясь вспомнить, как далеко от основания "U" находился его номер. – Он сделал паузу. – И в этот момент увидел ее.– Ее?– Да. – Хаслер взглянул на Марию. – Женщину с длинными черными волосами. В окне.– А что она делала?– Она на мгновение выглянула, как будто разглядывала что-то в заливе. Потом опустила шторы, и больше я ее не видел. – Он отвел взгляд от Марии. – Я понял, что это та женщина, которая пришла к Марку Ренсому.– Почему вы так решили?– Во-первых, по расположению окон. Мне кажется, я не ошибся.– Было что-нибудь еще?– Угу.– И что же это?Хаслер опустил глаза. Тихо проговорил:– Она было неодета.В зале зашептались, судья Мастерс немедленно отреагировала ударом молотка. Ее взгляд был мрачен. Пэйджит испытал ощущение пустоты в голове. Единственная мысль была – о Карло.Выдерживая паузу, Марни Шарп не выказывала эмоций.– Я хотела бы уточнить. Вы видели ее во всю длину окна, я правильно понимаю?– Да. – Хаслер опять взглянул на Марию. – На женщине, которую я видел, совсем не было одежды. Совсем ничего.– Почему вы в этом уверены?Хаслер снова отвел взгляд:– У нее между ног было черное пятно.– Волосы лобковой области, – ровным голосом заметила Шарп.Хаслер вздохнул. Его голос прозвучал едва слышно:– Расстояние было большое, но сомнений нет. Лобковые волосы.Пэйджит почувствовал, что пальцы Марии хватают его пиджак под столом. Ее лицо было пунцовым.– Каким это окно, – спросила Шарп, – было от краю?– Третьим, я думаю.– И потом мы с вами осмотрели номер Марка Ренсома и три номера по каждую сторону, так?– Да.– И что вы обнаружили?Вид у Хаслера был теперь несчастный.– Я обнаружил, – ответил он, – что третье окно справа – это окно гостиной Марка Ренсома.Пэйджит встал. Быстро спросил:– Окно, в которое вы заглядывали, было на расстоянии не менее ста пятидесяти футов от вашего окна, не так ли?Хаслер посмотрел на Пэйджит стыдливо-виноватым взглядом:– Полагаю, что так.– Значит, лица ее видеть вы не могли?– Да, не мог. – И добавил, оправдываясь: – Но видел рост и цвет волос.– Что-нибудь еще?– Только то, что женщина было стройной.– Позвольте, я вам кое-что покажу.И снова Джонни Мур проворно выставил на всеобщее обозрение щит с фотографией, но фотография была другой – цветной, с изображением снятой с большого расстояния темноволосой женщины, выглядывающей из окна отеля.– Ваша Честь, – заявил Пэйджит, – мы утверждаем, что мистер Мур сделал эту фотографию из окна номера мистера Хаслера и что женщина на фотографии находилась в номере Марка Ренсома.Судья Мастерс обернулась к Марни Шарп:– Есть протесты?– Да. Я не понимаю, что это.– Пока это и на самом деле непонятно. Но я намерена дать им возможность представить их доказательство.Шарп нахмурилась:– Очень хорошо, Ваша Честь.Пэйджит вышел вперед:– Мистер Хаслер, позвольте мне обратить ваше внимание на эту фотографию, затем – на стол защиты.Свидетель перевел взгляд с фотографии на стол:– Я обратил внимание, сэр. И на то, и на другое.– Хорошо. Посмотрите, пожалуйста, на эту женщину. Хотя она и одета, но в окно ее можно разглядеть с ног до головы, и смотрит она так же, как вы описали. Примерно это вы видели в тот день?– Да. Насколько помнится.– Вы можете узнать женщину на фотографии?– Нет. – У Хаслера был смущенный вид. – Но ее рост и цвет волос такие же, как и у женщины, которую я видел в тот день, они сходны с ростом и цветом волос мисс Карелли.– Итак, с вашей точки зрения, женщина на этой фотографии имеет такое же сходство с мисс Карелли, как и женщина, которую вы видели?– Да. Конечно, трудно сказать, но возможно, что это та же самая женщина.– Возможно. – Пэйджит впервые улыбнулся. – Но на самом деле это двойник мисс Карелли. Моя помощница, мисс Перальта.Кэролайн Мастерс едва заметно усмехнулась. Пэйджит обернулся к столу защиты:– Если вас не затруднит, не могли бы вы встать?Они встали – Мария с мрачным видом, Терри равнодушно.– Как вы можете видеть, – обратился Пэйджит к судье, – основные отличия в том, что у мисс Карелли заметное преимущество в росте, у мисс Перальты более светлые волосы, и, поскольку мисс Карелли позволила заявить об этом открыто, у них пятнадцать лет разницы в возрасте.Судья Мастерс перевела взгляд с фотографии на Терри.– Не очень удачная фотография, Тереза. Но, видимо, так нужно мистеру Пэйджиту. Рада видеть вас в зале суда. Хотя бы и в роли статиста.– Мисс Перальта будет выступать, – вставил Пэйджит, – когда появятся свидетели защиты.– Хорошо, мистер Пэйджит. Конечно же, она не посрамит своего шефа. – Судья помолчала. – У вас, наверное, есть что-то еще.– Совсем немного. – Пэйджит снова обернулся к Хаслеру: – Соблаговолите еще раз посмотреть на фотографию. При таком удалении вашего окна от окна, которое находится в основании "U", вы можете с уверенностью утверждать, что они расположены на одном этаже?Хаслер наклонил голову набок:– Глядя на фотографию, я бы не сказал этого.– А глядя из окна в тот день, о котором идет речь? Ведь мы говорим, как бы там ни было, о взгляде с расстояния, равного по меньшей мере половине футбольного поля.Хаслер задумался.– Нет, – произнес он наконец. – Я совсем не уверен, что не смотрел на этаж выше или ниже.– А не получилось ли так: вы решили, что видите женщину именно в номере мистера Ренсома только потому, что он сказал вам о своих приготовлениях?Хаслер был смущен.– Я не совсем уверен, что понимаю, о чем вы говорите.– Позвольте, я скажу то же самое иначе. Ассоциировалась бы у вас эта женщина с номером мистера Ренсома, если бы он не сказал вам, что у него намечается свидание? Глаза Хаслера сузились.– Возможно, нет.– И здесь, сегодня, вы уверены, что окно, в которое вы заглянули, было третьим справа?– Не знаю. – Хаслер покачал головой. – Ведь это теперь, из-за того что он погиб, такого рода мелочи стали важны.– А может быть, ваше внимание было занято не тем, какой это ряд окон или чье это окно, а неожиданным появлением голой женщины?У Хаслера был виноватый вид.– Конечно, я был поражен.– И очарован?Хаслер поднял голову:– Думаю, да, мистер Пэйджит. Где бы она ни находилась, она была очаровательна. Признаюсь, я не мог от нее оторваться.– И пересчитать окна.– Да.– Значит, у вас нет полной уверенности, что женщина, которую вы видели, была в номере Марка Ренсома.Хаслер посмотрел на Марни Шарп, потом на Пэйджита.– Нет, – глухо вымолвил он. – Полной уверенности у меня нет.– Или даже хоть какой-то уверенности?– Нет. – Хаслер отвел взгляд. – У меня нет никакой уверенности. Все, что я видел, – это голую женщину. Она могла быть и в номере Марка Ренсома.– Или не в его номере.Хаслер кивнул:– Или не в его номере.– Верно и то, что в окне вы больше никого не видели. Ни Марка Ренсома, ни какого-либо другого мужчину.– Именно.– И могло быть так: женщина, которую вы видели, никому свои прелести не демонстрировала и была совсем одна в номере.Хаслер задумался:– Да, вы правы. Женщина, которую я видел, могла быть и одна.Пэйджит выдержал паузу:– Несмотря на свои сомнения, зная, что можете нанести вред мисс Карелли, вы почему-то решили все же дать показания.– Я не хотел. – Хаслер беспомощно пожал плечами. – Но ведь я встретил человека, а теперь он мертв. Почему бы мне не рассказать прокурору все, что я видел? И пусть он сам решает, что с этим делать.Со скучающим выражением лица, на котором было написано, что иного он и не ожидал от этого допроса, Пэйджит медленно перевел взгляд на Марни Шарп. Потом снова повернулся к свидетелю.– Ну что же, – закончил он. – Вы выполнили свой долг. Благодарю вас, мистер Хаслер. У меня нет больше вопросов.
Шарп вскочила, заговорила с сарказмом:– Кто-либо – полиция или окружной прокурор – внушали вам мысль, что вы увидели нечто из окна своего номера?– Протестую, – выкрикнул Пэйджит. – Мы ограничены темой перекрестного допроса, давайте придерживаться ее. Ни один из моих вопросов не подразумевал, что мисс Шарп принуждала кого-то к лжесвидетельству. Ваша Честь, – обратился Пэйджит к судье Мастерс. – Позвольте, я дам мисс Шарп пояснения к моему последнему вопросу. Задавая его – и я заявляю это со всей определенностью, – я имел в виду следующее: нехорошо, если присяжным придется судить о слушании по делу мисс Карелли по таким вот показаниям – пикантным и одновременно ничего не доказывающим. Точка.– Правы оба. – Кэролайн Мастерс повернулась к Шарп: – Я понимаю чувства мистера Пэйджита, хотя не всегда можно принять манеру их выражения. Мы, видимо, никогда не узнаем, кого мистер Хаслер видел в окне, но, без сомнения, все мы запомним ее манеру одеваться, на что вы явно и рассчитывали.Марни Шарп рассвирепела. Пэйджит понял: она терпеть не может, когда ей выговаривают.– Единственное, на что мы рассчитывали, – почти прошипела она, – дать представление о том, что происходило в номере. Надеюсь, что суд с пониманием отнесется к этому.– Суд с пониманием отнесется к этому, – кротко ответила судья, – если не будет таких вот показаний, которые ничего не доказывают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Что она имела в виду? – пробормотала Терри. – Что Ренсом не имел этих намерений или что Мария не собиралась его соблазнять?– И то и другое, – прошептал в ответ Пэйджит. – Марни хочет представить дело так: Мария усыпила бдительность Ренсома, чтобы, оставшись с ним наедине, убить его.Терри кивнула. Они смотрели, как Джон Хаслер занимает место свидетеля.Это был мужчина под пятьдесят, с приятным открытым лицом, администратор страховой компании из Чикаго, двадцать лет состоящий в браке и имеющий двух дочерей-тинейджеров. Охарактеризовав этого достойного во всех отношениях гражданина, Шарп добавила, что Хаслер останавливался во "Флуде" в тот день, когда погиб Марк Ренсом, и затем спросила:– Мистер Хаслер, вы действительно жили на том же этаже, что и мистер Ренсом?– Да, это так. Я встретил его в лифте, после завтрака. Он только что поселился в отеле.– Вы узнали его?– Как же не узнать – такое лицо, эти рыжие волосы? Его нельзя было не узнать. Я сказал ему: "Привет!" – Хаслер грустно покачал головой. – Такой приятный человек, очень доброжелательный. Утонченный, но в то же время очень обходительный.– Вы долго с ним разговаривали?– Минут пять или около того. Нам было по пути, и он пригласил меня в свою комнату. Я хотел посмотреть, какой у него номер, поскольку я тоже снимал люкс. – Он помолчал. – Как я уже говорил, очень любезный человек.– О чем вы разговаривали?Умиление на лице Хаслера смешалось с печалью – он был одним из последних, кто разговаривал с Марком Ренсомом.– Он показал мне свой номер – довольно просторный, говорил о писателях из Чикаго, которых знал. Хорошо отзывался о них и о нашем городе. Потом взглянул на часы и как-то смущенно улыбнулся. Сказал, что с удовольствием побеседовал бы со мной еще, но ему предстоят смотрины. – Хаслер бросил беглый взгляд на Марию. – Сказал, что примерно через час к нему придет женщина.– Он говорил вам, зачем она приходит?– Нет. Но, судя по тому, как он выглядел и говорил, это была не деловая встреча. По крайней мере, у меня нет оснований так думать.– Он говорил, с кем встречается?– Нет. Только сказал, что я узнаю ее, как только увижу. Чувствовалось, что он очень доволен. Надо признаться, я был заинтригован.Пэйджит взглянул на Марию. Лицо ее было неподвижным, лишь в глазах сверкали гнев и презрение. Кэролайн Мастерс хмурилась за судейским столом, и было непонятно, чем вызвано ее неудовольствие.– Что было потом? – спросила Шарп.– Ничего. Мы пожали друг другу руки, и я пошел дальше по коридору в свой номер.– Как долго вы там пробыли?– В час у меня был ленч, значит, где-то около двух часов. Я просмотрел свои записи, сделал несколько телефонных звонков.– После этого вы видели мистера Ренсома?Хаслер опустил взгляд:– Нет. Позже, вечером, когда я узнал об убийстве, у меня было ощущение, будто топчут мою могилу.– Но вы все же видели женщину, которая приходила в его номер?Хаслер задумался:– Да. Думаю, что видел.– Поясните, пожалуйста.Хаслер медленно кивнул:– Было около полудня, и мне слегка прискучило то, что я читал. Я встал, зевая и потягиваясь, выглянул в окно, просто так, от нечего делать. Нельзя сказать, что вид из окна был замечательный. Отель построен в виде буквы "U", два крыла его охватывают внутренний дворик, окна смотрят друг на друга. Я был у основания одного крыла, поэтому все, что я мог видеть, – противоположное крыло, несколько комнат правой части буквы "U", там и остановился Марк Ренсом. – Хаслер помолчал. – "А где же его окна?" – подумал я тогда. Стал их высматривать – ведь я у него побывал.– И нашли?– Угу. Начал разбираться с окнами, стараясь вспомнить, как далеко от основания "U" находился его номер. – Он сделал паузу. – И в этот момент увидел ее.– Ее?– Да. – Хаслер взглянул на Марию. – Женщину с длинными черными волосами. В окне.– А что она делала?– Она на мгновение выглянула, как будто разглядывала что-то в заливе. Потом опустила шторы, и больше я ее не видел. – Он отвел взгляд от Марии. – Я понял, что это та женщина, которая пришла к Марку Ренсому.– Почему вы так решили?– Во-первых, по расположению окон. Мне кажется, я не ошибся.– Было что-нибудь еще?– Угу.– И что же это?Хаслер опустил глаза. Тихо проговорил:– Она было неодета.В зале зашептались, судья Мастерс немедленно отреагировала ударом молотка. Ее взгляд был мрачен. Пэйджит испытал ощущение пустоты в голове. Единственная мысль была – о Карло.Выдерживая паузу, Марни Шарп не выказывала эмоций.– Я хотела бы уточнить. Вы видели ее во всю длину окна, я правильно понимаю?– Да. – Хаслер опять взглянул на Марию. – На женщине, которую я видел, совсем не было одежды. Совсем ничего.– Почему вы в этом уверены?Хаслер снова отвел взгляд:– У нее между ног было черное пятно.– Волосы лобковой области, – ровным голосом заметила Шарп.Хаслер вздохнул. Его голос прозвучал едва слышно:– Расстояние было большое, но сомнений нет. Лобковые волосы.Пэйджит почувствовал, что пальцы Марии хватают его пиджак под столом. Ее лицо было пунцовым.– Каким это окно, – спросила Шарп, – было от краю?– Третьим, я думаю.– И потом мы с вами осмотрели номер Марка Ренсома и три номера по каждую сторону, так?– Да.– И что вы обнаружили?Вид у Хаслера был теперь несчастный.– Я обнаружил, – ответил он, – что третье окно справа – это окно гостиной Марка Ренсома.Пэйджит встал. Быстро спросил:– Окно, в которое вы заглядывали, было на расстоянии не менее ста пятидесяти футов от вашего окна, не так ли?Хаслер посмотрел на Пэйджит стыдливо-виноватым взглядом:– Полагаю, что так.– Значит, лица ее видеть вы не могли?– Да, не мог. – И добавил, оправдываясь: – Но видел рост и цвет волос.– Что-нибудь еще?– Только то, что женщина было стройной.– Позвольте, я вам кое-что покажу.И снова Джонни Мур проворно выставил на всеобщее обозрение щит с фотографией, но фотография была другой – цветной, с изображением снятой с большого расстояния темноволосой женщины, выглядывающей из окна отеля.– Ваша Честь, – заявил Пэйджит, – мы утверждаем, что мистер Мур сделал эту фотографию из окна номера мистера Хаслера и что женщина на фотографии находилась в номере Марка Ренсома.Судья Мастерс обернулась к Марни Шарп:– Есть протесты?– Да. Я не понимаю, что это.– Пока это и на самом деле непонятно. Но я намерена дать им возможность представить их доказательство.Шарп нахмурилась:– Очень хорошо, Ваша Честь.Пэйджит вышел вперед:– Мистер Хаслер, позвольте мне обратить ваше внимание на эту фотографию, затем – на стол защиты.Свидетель перевел взгляд с фотографии на стол:– Я обратил внимание, сэр. И на то, и на другое.– Хорошо. Посмотрите, пожалуйста, на эту женщину. Хотя она и одета, но в окно ее можно разглядеть с ног до головы, и смотрит она так же, как вы описали. Примерно это вы видели в тот день?– Да. Насколько помнится.– Вы можете узнать женщину на фотографии?– Нет. – У Хаслера был смущенный вид. – Но ее рост и цвет волос такие же, как и у женщины, которую я видел в тот день, они сходны с ростом и цветом волос мисс Карелли.– Итак, с вашей точки зрения, женщина на этой фотографии имеет такое же сходство с мисс Карелли, как и женщина, которую вы видели?– Да. Конечно, трудно сказать, но возможно, что это та же самая женщина.– Возможно. – Пэйджит впервые улыбнулся. – Но на самом деле это двойник мисс Карелли. Моя помощница, мисс Перальта.Кэролайн Мастерс едва заметно усмехнулась. Пэйджит обернулся к столу защиты:– Если вас не затруднит, не могли бы вы встать?Они встали – Мария с мрачным видом, Терри равнодушно.– Как вы можете видеть, – обратился Пэйджит к судье, – основные отличия в том, что у мисс Карелли заметное преимущество в росте, у мисс Перальты более светлые волосы, и, поскольку мисс Карелли позволила заявить об этом открыто, у них пятнадцать лет разницы в возрасте.Судья Мастерс перевела взгляд с фотографии на Терри.– Не очень удачная фотография, Тереза. Но, видимо, так нужно мистеру Пэйджиту. Рада видеть вас в зале суда. Хотя бы и в роли статиста.– Мисс Перальта будет выступать, – вставил Пэйджит, – когда появятся свидетели защиты.– Хорошо, мистер Пэйджит. Конечно же, она не посрамит своего шефа. – Судья помолчала. – У вас, наверное, есть что-то еще.– Совсем немного. – Пэйджит снова обернулся к Хаслеру: – Соблаговолите еще раз посмотреть на фотографию. При таком удалении вашего окна от окна, которое находится в основании "U", вы можете с уверенностью утверждать, что они расположены на одном этаже?Хаслер наклонил голову набок:– Глядя на фотографию, я бы не сказал этого.– А глядя из окна в тот день, о котором идет речь? Ведь мы говорим, как бы там ни было, о взгляде с расстояния, равного по меньшей мере половине футбольного поля.Хаслер задумался.– Нет, – произнес он наконец. – Я совсем не уверен, что не смотрел на этаж выше или ниже.– А не получилось ли так: вы решили, что видите женщину именно в номере мистера Ренсома только потому, что он сказал вам о своих приготовлениях?Хаслер был смущен.– Я не совсем уверен, что понимаю, о чем вы говорите.– Позвольте, я скажу то же самое иначе. Ассоциировалась бы у вас эта женщина с номером мистера Ренсома, если бы он не сказал вам, что у него намечается свидание? Глаза Хаслера сузились.– Возможно, нет.– И здесь, сегодня, вы уверены, что окно, в которое вы заглянули, было третьим справа?– Не знаю. – Хаслер покачал головой. – Ведь это теперь, из-за того что он погиб, такого рода мелочи стали важны.– А может быть, ваше внимание было занято не тем, какой это ряд окон или чье это окно, а неожиданным появлением голой женщины?У Хаслера был виноватый вид.– Конечно, я был поражен.– И очарован?Хаслер поднял голову:– Думаю, да, мистер Пэйджит. Где бы она ни находилась, она была очаровательна. Признаюсь, я не мог от нее оторваться.– И пересчитать окна.– Да.– Значит, у вас нет полной уверенности, что женщина, которую вы видели, была в номере Марка Ренсома.Хаслер посмотрел на Марни Шарп, потом на Пэйджита.– Нет, – глухо вымолвил он. – Полной уверенности у меня нет.– Или даже хоть какой-то уверенности?– Нет. – Хаслер отвел взгляд. – У меня нет никакой уверенности. Все, что я видел, – это голую женщину. Она могла быть и в номере Марка Ренсома.– Или не в его номере.Хаслер кивнул:– Или не в его номере.– Верно и то, что в окне вы больше никого не видели. Ни Марка Ренсома, ни какого-либо другого мужчину.– Именно.– И могло быть так: женщина, которую вы видели, никому свои прелести не демонстрировала и была совсем одна в номере.Хаслер задумался:– Да, вы правы. Женщина, которую я видел, могла быть и одна.Пэйджит выдержал паузу:– Несмотря на свои сомнения, зная, что можете нанести вред мисс Карелли, вы почему-то решили все же дать показания.– Я не хотел. – Хаслер беспомощно пожал плечами. – Но ведь я встретил человека, а теперь он мертв. Почему бы мне не рассказать прокурору все, что я видел? И пусть он сам решает, что с этим делать.Со скучающим выражением лица, на котором было написано, что иного он и не ожидал от этого допроса, Пэйджит медленно перевел взгляд на Марни Шарп. Потом снова повернулся к свидетелю.– Ну что же, – закончил он. – Вы выполнили свой долг. Благодарю вас, мистер Хаслер. У меня нет больше вопросов.
Шарп вскочила, заговорила с сарказмом:– Кто-либо – полиция или окружной прокурор – внушали вам мысль, что вы увидели нечто из окна своего номера?– Протестую, – выкрикнул Пэйджит. – Мы ограничены темой перекрестного допроса, давайте придерживаться ее. Ни один из моих вопросов не подразумевал, что мисс Шарп принуждала кого-то к лжесвидетельству. Ваша Честь, – обратился Пэйджит к судье Мастерс. – Позвольте, я дам мисс Шарп пояснения к моему последнему вопросу. Задавая его – и я заявляю это со всей определенностью, – я имел в виду следующее: нехорошо, если присяжным придется судить о слушании по делу мисс Карелли по таким вот показаниям – пикантным и одновременно ничего не доказывающим. Точка.– Правы оба. – Кэролайн Мастерс повернулась к Шарп: – Я понимаю чувства мистера Пэйджита, хотя не всегда можно принять манеру их выражения. Мы, видимо, никогда не узнаем, кого мистер Хаслер видел в окне, но, без сомнения, все мы запомним ее манеру одеваться, на что вы явно и рассчитывали.Марни Шарп рассвирепела. Пэйджит понял: она терпеть не может, когда ей выговаривают.– Единственное, на что мы рассчитывали, – почти прошипела она, – дать представление о том, что происходило в номере. Надеюсь, что суд с пониманием отнесется к этому.– Суд с пониманием отнесется к этому, – кротко ответила судья, – если не будет таких вот показаний, которые ничего не доказывают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66