А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– Предлагаю вам с Лекси поужинать со мной и с Эмбер.
Джорджина достала из-под кухонного прилавка, служившего декорацией, свою сумку.
– Не могу. Сегодня Джон в первый раз забирает Лекси.
Чарлз тут же свел брови:
– Хочешь, я приеду и побуду с тобой, пока он не уедет?
Джорджина покачала головой:
– Я справлюсь, – сказала она, хотя и сомневалась в этом.
Она боялась, что после отъезда Лекси ей станет очень одиноко, и не хотела, чтобы при этом оказались свидетели. Чарлз был надежным и добрым другом, но сейчас он ничем не мог помочь ей.
Через три дня после возвращения из Кэннон-Бич она рассказала Чарлзу о своей поездке. Рассказала ему все, кроме того, что касалось секса. Он не очень-то обрадовался, узнав, что она много времени проводила с Джоном, однако лишних вопросов не задавал. Он дал ей адрес адвоката своей бывшей жены и еще раз предложил вести получасовую передачу на телевидении. Джорджина нуждалась в деньгах, поэтому приняла его предложение, но только на условии, что передачи будут идти в записи и что Лекси будет присутствовать на съемках. Неделю спустя она уже подписала контракт.
– А что Лекси думает о своих визитах к отцу?
Джорджина забросила ремешок кожаной сумки на плечо.
– Трудно сказать. Я только знаю, что ее немного смущает появление у нее новой фамилии. Лекси трудно ее произносить и писать.
– А она заговаривает об отце?
В течение нескольких недель после того, как Лекси узнала, что Джон ее отец, она держалась с матерью холодно и отстраненно. Джорджина попыталась объяснить ей, почему она ее обманула, и Лекси молча выслушала ее объяснения. А потом выплеснула весь свой гнев на мать, чем причинила той немалую боль. В их отношениях произошла резкая перемена. И все же Лекси оставалась все той же маленькой девочкой, как и прежде. Хотя временами она становилась непривычно тихой. Джорджине не было надобности спрашивать, о чем она думает. Она и так знала.
– Я предупредила Лекси, что сегодня вечером за ней заедет Джон и заберет с собой. Она ничего на это не сказала, лишь спросила, когда он привезет ее назад.
Лекси вернулась из туалета, и они втроем вышли из студии и направились к главному входу.
– Чарлз, ты в жизни не догадаешься!
– О чем?
– Я уже в первом классе. Мою учительницу зовут миссис Бургер. Как гамбургер, только без «гама». Миссис Бургер мне нравится, потому что она добрая и потому что у нее в нашем классе живет песчанка. Она коричневая с белым, и у нее крохотные ушки.
Она продолжала болтать, пока они проходили по зданию, а потом шли через стоянку. Однако, оказавшись в машине, она затихла и молчала всю дорогу до дома. Джорджина пыталась разговорить ее, но ей это так и не удалось.
Джорджина еще издали заметила «рейнджровер» Джона, стоявший у ее дома. Сам Джон сидел на крыльце, расставив ноги и опершись локтями о колени. Джорджина припарковала машину и покосилась на дочь. Лекси смотрела в сторону и покусывала верхнюю губу. Ее крохотные пальчики крепко сжимали пюпитр, который ей дал Чарлз, чтобы она могла записывать идеи для будущих передач. На листке, прижатом зажимом, она уже успела нарисовать несколько уродливых кошек и собак и написать: «шоу дом. жив.».
– Ты волнуешься? – спросила Джорджина у дочери, чувствуя, как у нее самой начинается мандраж.
Лекси пожала плечами.
– Если не хочешь ехать, Джон не будет заставлять тебя, – сказала Джорджина, надеясь, что будет именно так.
Лекси какое-то время молчала, прежде чем спросить:
– Как ты думаешь, я ему нравлюсь?
У Джорджины перехватило горло. Надо же, Лекси, такая уверенная в самой себе и в том, что все ее любят, вдруг засомневалась в собственном отце!
– Конечно. Ты понравилась ему с первого дня.
– О! – только и проговорила девочка.
Они вылезли из машины и направились к крыльцу. Глаза Джорджины были скрыты под большими солнечными очками, поэтому она могла беспрепятственно разглядывать Джона, который поднялся им навстречу. Он выглядел весьма непринужденно. Он постригся, и сейчас его темные волосы были короче, чем в их последнюю встречу. Взгляд Джона был прикован к дочери.
– Привет, Лекси.
Лекси, которая вдруг заинтересовалась своим пюпитром, даже не подняла головы.
– Привет.
– Мы давно с тобой не виделись. Что у тебя новенького?
– Ничего.
– Ты же пошла в первый класс. Как учеба?
Лекси продолжала смотреть в пюпитр.
– Нормально.
– Тебе нравится твоя учительница?
– Угу.
– Как ее зовут?
– Миссис Бургер.
Напряжение стало почти осязаемым. Даже с почтальоном Лекси была дружелюбнее, чем со своим отцом. И Джон это понимал. Он посмотрел на Джорджину, и в его глазах было осуждение. Джорджина тут же ощетинилась. Как бы она ни относилась к Джону, она ни слова не сказала против него – во всяком случае, в присутствии Лекси или когда та могла услышать. У нее и в мыслях не было настраивать дочь против него. Ее саму удивила неестественная робость девочки, хотя она и понимала, в чем здесь причина. Эта самая причина ее необычного поведения сейчас высилась перед ними горой мышц, и Лекси не знала, как себя вести.
– Расскажи Джону о песчанке, – предложила Джорджина, вспомнив, что в последний час это больше всего интересовало дочь.
– У нас есть песчанка.
– Где?
– В школе.
Джон не мог поверить, что перед ним та самая маленькая девочка, с которой он познакомился в июне. Он внимательно посмотрел на нее, недоумевая, куда исчезла забавная болтушка.
– Зайдешь? – спросила Джорджина.
Джону до безумия хотелось схватить ее за плечи, хорошенько потрясти и выяснить, что она сделала с его дочерью.
– Нет. Нам пора ехать.
– Куда?
Он мгновение смотрел в ее солнечные очки, борясь с желанием сказать, что это не ее дело.
– Я хочу показать Лекси свой дом. – Он потянул на себя пюпитр, и Лекси выпустила его. – Я привезу ее к девяти, – пообещал он и передал пюпитр Джорджине.
– Пока, мама. Я люблю тебя.
Джорджина посмотрела на нее и постаралась улыбнуться.
– Солнышко мое, а где мой сахарочек?
Лекси приподнялась на цыпочки и чмокнула мать. Наблюдая за ними, Джон осознал, как ему нужно то, что есть у Джорджины. Он хотел любви от своей дочери. Хотел, чтобы она обнимала его своими ручонками, чмокала в щеку и говорила, что любит его. Он хотел, чтобы она называла его папой.
Джон не сомневался: как только он приведет Лекси в свой дом, как только она успокоится и окажется вне сферы влияния Джорджины, она снова превратится в прежнюю Лекси.
Но этого не произошло. К девяти вечера она осталась такой же, какой была в семь, когда он ее забирал. Разговор с ней напоминал катание по размякшему льду, он был таким же вязким и раздражающе скучным. Лекси не проявила интереса к его плавучему дому и не стала немедленно выяснять, сколько в нем ванных и где они расположены, что очень удивило Джона, потому что два месяца назад расположение ванных в Кэннон-Бич имело для нее огромное значение.
Джон показал ей ванную, которую освободил и приготовил специально для нее, и сказал, что они вдвоем съездят в магазин, где она сможет выбрать мебель, чтобы и обставить ванную по своему вкусу. Он думал, что Лекси обрадуется, но та лишь кивнула и попросила разрешения выйти на палубу.
К тому моменту, когда Джон остановил свою машину перед домом Джорджины, он был мрачнее тучи. Маленькая девочка, с которой он провел последние два часа, была ему незнакома. Это была не Лекси. Его Лекси смеялась и болтала без умолку…
Едва заслышав шум двигателя, из дома вылетела Джорджина и поспешила к ним навстречу. На ней было свободное кружевное платье, которое красивыми складками ниспадало до щиколоток. Волосы она собрала в высокий пучок.
Из сада через дорогу Лекси окликнула какая-то девочка и исступленно замахала ей Барби, которую держала в руке.
– Кто это? – спросил Джон, помогая Лекси отстегнуть ремень безопасности.
– Эми, – ответила она, открыла дверцу и выпрыгнула из машины. – Мам, можно пойти поиграть с Эми? У нее новая Барби-Русалочка. Я тебе ее покажу, потому что я тоже хочу такую же.
Джорджина посмотрела на Джона, который в этот момент обходил машину. Их взгляды на мгновение встретились, и Джорджина тут же переключила внимание на дочь.
– Собирается дождь.
– Ну пожалуйста, – заканючила Лекси и запрыгала, как будто у нее в ступнях появились пружины. – Хоть на минуточку!
– Даю тебе пятнадцать минут. – Лексй уже готова была сорваться с места, но Джорджина успела ухватить ее за плечо. – Что надо сказать Джону?
Лекси замерла и устремила взгляд куда-то ему в живот.
– Спасибо, Джон, – едва ли не шепотом проговорила она. – Я замечательно провела время.
Никаких поцелуев. Никаких «я люблю тебя». Никаких «пап». Естественно, он не рассчитывал так уж быстро обрести ее любовь и привязанность, но сейчас, глядя на макушку дочери, Джон понимал, что ждать придется гораздо дольше, чем он предполагал.
– Можем в следующий раз сходить на стадион, и ты увидишь, где я работаю. – Так как его предложение не вызвало у Лекси никакого энтузиазма, Джон добавил: – А можем отправиться в торговый центр. – Он ненавидел торговые центры, но надо было что-то придумать. На губах Лекси появилось подобие улыбки.
– Ладно, – сказала она и пошла к проезжей части. Поглядев в обе стороны, она перешла через улицу. Джон проследил за ней взглядом и посмотрел на Джорджину.
– Что ты с ней сделала?
Джорджина нахмурилась.
– Я ничего с ней не делала.
– Врешь. Она совсем другая, не такая, какой была в июне. Что ты ей наговорила?
Джорджина несколько мгновений пристально смотрела на него, а затем предложила:
– Пойдем отсюда.
Джону не хотелось заходить в дом. Ему не хотелось пить чай и в нормальной обстановке обсуждать ситуацию. У него не было настроения вместе с Джорджиной решать проблему. Он был в ярости и был готов заорать во все горло.
– Здесь тоже неплохо.
– Джон, я не буду обсуждать эту тему на лужайке перед домом.
Он сдался и жестом показал, чтобы она шла вперед. Следуя за ней, Джон намеренно смотрел ей только в затылок. Ему не хотелось видеть, как Джорджина двигается. В прошлом его восхищало плавное покачивание ее бедер. Сейчас же он не был настроен восхищаться хоть чем-то, имеющим к ней отношение.
Джон прошел за ней на задний двор. Предгрозовой ветер пригибал цветы к земле, разбрызгиватель поливал зеленую траву около бело-голубого полосатого дивана-качелей. Джон увидел маленькую пластмассовую магазинную тележку, стоявшую рядом с тачкой. И та и другая были заполнены увядшими цветами и вырванными сорняками. Оглядевшись по сторонам, Джон поразился, как резко отличаются друг от друга их дома. В доме Джорджины есть и сад, и диван-качели, и цветочные клумбы, и лужайка, которую нужно косить. А стоит дом на улице, где дети могут спокойно кататься на велосипеде, где есть ровный тротуар, по которому Лекси может кататься на роликах. Что же касается его дома, то он потрясающий, из него открывается незабываемый вид, но это жилище, а не домашний очаг. Он совсем не такой, как дом Джорджины. Там нет ни сада, ни лужайки, ни ровного тротуара.
«Здесь живет семья, – подумал Джон, наблюдая, как Джорджина перекрывает водяной кран, скрытый высокими бледно-лиловыми цветами. – Моя семья. Нет. Не семья. Моя дочь».
– Прежде всего, – начала Джорджина, выпрямляясь, – никогда не смей обвинять меня в том, будто бы я сказала или сделала что-то во вред Лекси. Ты мне не нравишься, но я никогда в присутствии своей дочери не говорила о тебе ни одного плохого слова.
– Я тебе не верю.
Джорджина пожала плечами, призывая на помощь спокойствие, которое все никакие приходило. В желудке была неприятная тяжесть, как будто она съела что-то несвежее. Она хотела надеяться, что ей удастся контролировать себя в присутствии Джона.
– Мне плевать, веришь ты или нет.
– В первую нашу встречу она трещала как сорока. А сейчас, когда ей известно, что я ее отец, из нее слова не вытянешь. Бессмыслица какая-то.
Джорджине же все было предельно ясно. В тот первый и единственный раз, когда она увиделась с матерью, она ужасно боялась, что ее отвергнут, и не знала, о чем говорить с Билли Джин. Но она тогда была взрослой, ей уже исполнилось двадцать. А каково оказаться в такой ситуации маленькой девочке! Лекси не знает, о чем говорить с Джоном, и боится быть самой собой.
– Наверное, ты задурила ей голову всякими враками насчет меня. Я знал, что ты злишься, но не предполагал, что ты в своей злости зайдешь так далеко.
Джорджина обхватила себя руками, стараясь преодолеть боль в груди.
– Не смей говорить о лжи. Вспомни, все началось с твоего обмана про адвоката. Из нас двоих лгал именно ты. Ты поступил как подонок. Однако это не повод для того, чтобы я восстанавливала Лекси против тебя.
Джон нервно покачивался с носков на пятки и обратно, не отводя взгляда от ее глаз.
– А-а… ну вот мы и добрались до главного. Ты бесишься из-за того, что оказалась голой в моей постели.
Джорджина надеялась, что не покраснеет, но надежды не оправдались: щеки ее стали пунцовыми, как у школьницы.
– Хочешь сказать, будто именно из-за того, что произошло между нами, я пытаюсь восстановить против тебя свою дочь?
– Конечно. Ты бесишься из-за того, что я не подарил тебе цветы или еще какую-нибудь чепуху. Не знаю, может, когда ты проснулась утром, ты ожидала, что мы быстренько перепихнемся в душе, но меня рядом не оказалось и ты не получила того, чего ждала.
Джорджина больше не могла выносить боль и взорвалась:
– А может, мне было противно, когда ты прикасался ко мне!
Джон скептически усмехнулся:
– Не было тебе противно. Ни капельки. Ты не могла насытиться.
– Ты себя переоцениваешь, – хмыкнула Джорджина. – Ты не продемонстрировал ничего экстраординарного.
– Врешь ты все. Сколько раз мы этим занимались? – спросил он и, подняв руку, принялся загибать пальцы: – Один раз на диване. Один раз на раскладном диване на галерее под звездами, которые освещали твою голую грудь. – Он загнул третий палец. – В джакузи, да так, что вода выплескивалась на пол. Мне на следующий день пришлось вынести оттуда ковер, потому что пол не высыхал. – Ухмыльнувшись, он загнул четвертый палец. – У стены, на полу и в моей кровати – все это я считаю как один раз, потому что я тогда кончил только один раз. Ты, может, кончала и чаще.
– Ничего подобного!
– Извини. Наверное, я спутал с первым разом на диване.
– Похоже, ты слишком много времени проводишь в раздевалке, – процедила сквозь стиснутые зубы Джорджина. – Настоящий мужчина не будет обсуждать свою сексуальную жизнь.
Джон приблизился к ней на шаг:
– Малышка, судя по тому, как ты вела себя в моей постели, кроме меня, ты больше никаких настоящих мужчин не знала.
Джорджине казалось, что все ее слова отскакивают от широкой груди Джона, а его втыкаются ей в сердце.
Она не ставила перед собой задачи победить его и потому устало проговорила:
– Ну если ты так считаешь…
Он снова шагнул к ней, и теперь их разделяло всего несколько дюймов.
– Если бы ты хорошенько попросила, – с наглой улыбкой заявил он, – я, может, и позволил бы тебе пополировать свой член. – Наклонившись совсем близко к ее лицу, он ласково улыбнулся.
Джорджина молча смотрела на него. Нет, на этот раз она не выйдет из себя и не станет по-всякому обзывать его, как она это сделала в Орегоне. Она слегка вздернула подбородок и произнесла, намеренно преувеличивая свой чувственный южный акцент:
– Ты о себе высокого мнения.
Джон сердито прищурился.
– Возможно, если бы в одежде ты вела себя чуть любезнее, сейчас ты уже была бы замужем.
Как и в прошлый раз, Джон заполнил собой все пространство вокруг. И отнял у нее воздух, но она все же смогла вдохнуть. Втягивая в себя воздух, она ощутила его запах и аромат лосьона после бритья.
– И ты даешь мне совет? Ты, который женился на стриптизерше?
Джон как-то странно дернул головой и отступил на шаг.
Похоже, удар Джорджины попал в цель.
– Ты права, – сказал он. – Я всегда вел себя как последний идиот при виде голых сисек. – Подняв руку, он посмотрел на часы. – Жаль, но мне пора. Я приеду в субботу и заберу Лекси. Подготовь ее к трем. – Он презрительно оглядел Джорджину и, повернувшись, зашагал прочь.
Прижав руку к горлу, Джорджина смотрела, как он выходит на улицу через заднюю калитку. Она победила! Она наконец-то победила Джона! Она не знала, как это получилось, но ей все же удалось пробить брешь в его безграничном самомнении.
Боль в груди все не отпускала. Джорджина подошла к заднему крыльцу и села на ступеньку.
Но если она победила, то почему же не ощущает радости победы?
Глава 16
– Прекрасно, – проговорила Мей, поднося ко рту стакан с ликером «Калуа» со сливками и делая глоток.
Она сидела, покачивая ногой, на которой болталась блестящая черная туфля-лодочка. Глядя поверх стакана, Мей проследила за «шевроле» с низкой посадкой, медленно проехавшим мимо, выбрасывая черные клубы выхлопных газов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34