Ты слышал что-нибудь
о диктатуре пролетариата?
- Немного, - подумав, ответил старый джедай.
- Вот, что значит сила мировой революции! - пролепетал
пастор Шлаг. - Дети мои, это чудо, что наши идеалы дошли и до
Альфатагомы!
- Оставьте ваши проповеди для Евы Браун! - воскликнул
Штирлиц. - Ну так что, Жаба, ты согласен?
- Да, товарищ штандартенфюрер! - покорно вздохнул Йода.
- Социализм, так социализм. Но только без Великого Октября.
Татуинцы не переносят революций.
- Он еще и условия ставит! - сказал Куравлев. - Дать по
морде и в болото!
- Так. Все, - оборвал его Максим Максимович. - Не будем
поддаваться предрассудкам. Все-таки, дорогие друзья, мы гости в
этом уголке Вселенной. Будем же культурны и внимательны!
Йода покосился на Штирлица и покачал разбитой головой.
"Издевается, сволочь!" - подумал он и хмыкнул.
"Я над жабами не издеваюсь! Я их, как правильно сказал
Айсман, в болоте топлю!" - улыбнулся командир и закурил
"Беломор".
Из-за горизонта медленно поднималось древнее светило.
Эндор, объятый мраком, постепенно оживал. И лишь корабль
пришельцев напоминал о присутствии Подлого Зла, обрушившегося
на процветающую Альфатагому.
ГЛАВА 27. ГКЧП
Солнце Крыма нежно ласкало брюшко генсека и подмывало его
на великие творения во имя перестройки и нового мышления.
Михаил Сергеевич буквально купался в обрушившемся на него
счастье. Подлый московский дождь, который постоянно напоминал о
себе ноющим ревматизмом, был окончательно забыт, и прораб
перестройки счастливо улыбался, периодически подставляя
различные части тела под раскаленные лучи.
А в Москве... по-прежнему шел дождь, иногда он переходил в
ливень, но это скорее было случайностью, чем закономерностью.
Тем более, что в конце августа законы диктовал товарищ Янаев.
Первым его указом был так называемый Закон о Погоде.

Председателю Гидрометцентра
Союза Советских Социалистических Республик
Указ
Немедленно прекратить издеваться над погодой. Верните
Солнце Москве.
Пусть будет свет!
Указ вступает в силу сразу после моей подписи.
Подпись (внизу)
Янаев.
На пресс-конференции ГКЧП в здании Агенства печати
"Новости" молодой журналист популярной газеты "ЖОПА"
поинтересовался у нового президента:
- Товарищ Янаев, что побудило вас стать нашим лидером?
- Простите, молодой человек, представьтесь пожалуйста, -
сказал Пуго.
- Информационно-юмористическая газета "ЖОПА". Журналист
Сегодня Вчерашний.
Гэкачеписты переглянулись, товарищ Пуго испуганно
посмотрел на Лукьянова, который пожал плечами и подтолкнул
Янаева, у которого от злости дрожали руки.
- Вы из "ЖОПЫ", так и идите в жопу c вашей дурацкой
фамилией. Превращают конференцию в бардак!
- И все-таки, ответьте, - настаивал корреспондент.
Ответили несколько рослых парней их охраны нового
правительства. Гражданин Сегодня Вчерашний отделался легкой
ссадиной на лбу и красивым синяком под левым глазом.
Журналисты заволновались.
- Следующий вопрос, - вежливо сказал Янаев. - Смелее,
смелее, товарищи.
В пятом ряду поднялась рука. Молодая дама в очках c
интеллигентской внешностью кокетливо произнесла:
- Журнал "Пердун". Элла Потускневшая по кличке "Нюхач".
Вопрос к товарищу, сидящему прямо от меня, слева от товарища
Янаева и чуть-чуть левее от товарища Пуго.
- Вы ко мне? - спросил мужчина лет сорока пяти, одетый в
старую телогрейку.
- Да не к вам, вы плохо одеты, извините, - ответила
журналистка. - Вон, тот товарищ, похожий на колхозника.
- Я? - удивился мужик c небритой физиономией и красным
как огурец носом.
- Да. Вы-то мне и нужны, - сказала Элла Потускневшая. -
Наши читатели, да что скрывать, и я, ха-ха, интересуются, как
вы попали в эту компанию и почему?..
- Товарищи, выведите эту стерву из зала, она над нами
издевается!
Те же парни из охраны увели сопротивляющуюся журналистку.
По приглашенным корреспондентам прошел ропот возмущения.
- Кто еще? - поинтересовался спокойный Янаев.
Мужчина, сидящий в первом ряду, осторожно встал и дрожащим
голосом проговорил:
- Еженедельник "Коммунист и компания". Ленинов Володькин.
Вопрос к товарищу Лукьянову. Товарищ Лукьянов, вы обещали
принести вашу рукопись стихов еще на той неделе! Главный
редактор требует: или стихи, или одно из девятнадцати!
Лукьянов поморщился и взглянул на Янаева, тот кивнул.
- Я принесу, обязательно принесу. Задержка, товарищ, как
вас там... ах, да, Володькин, связана c последними событиями и
небольшим сбоем моего компьютера.
- Товарищи, задавайте вопросы по теме. По теме. Хватит
придуряться в конце-то концов. Ведь идет трансляция, -
скороговоркой вещал Пуго.
- Праститэ, я плоха понимат по-русски. Газэта
"Шолтай-болтай ин Рашен". Крыс Уотсон. Когда прэкратитса
транслэйшн фо тиви, комрад Чайковский.
- Мы поняли вас, товарищ Крыса! - ответил Янаев. - В
ближайшее время по всем каналам "Лебединое озеро" прекратит
свое существование. - Руки лидера отчаянно дрожали, голос
хрипел, слова слипались друг c другом и не подчинялись голосу.
- На смену ему мы подготовили другую программу. Сейчас идет
работа. По-моему, это что-то из произведений товарища
Бетховена... Товарищи, вас же просят задавать вопросы по
существу. Хватит играться! Мы же не дети в конце концов! Вот
вы, товарищ... Нет... Да... Вы... У вас хороший костюм и
интеллигентный вид.
- Спасибо! А костюмчик я недавно взял, ну, знаете... в
туалете, у ГУМа, - пропел молодой человек c красным лицом. -
Газета "Рак легких". Явкин Табачкин де Космосов фон Мальборо.
Вопрос к товарищу Пуго.
- Только по существу! - испуганно попросил Пуго.
- По самому, что ни на есть! - заверил его журналист. -
Скажите, товарищ, вот когда смело идут граждане по местам, а
последний "Варяг" наступает, могут ли матросы в последнюю
минуту наслаждаться трубкой ароматного норвежского табака?..
- Да они все - злыдни! - взмолился Лукьянов.
- Дайте ему по роже! - попросил Пуго стоящих за ним
парней из охраны.
- Еще будут вопросы? - спросил Янаев дрожащим голосом.
Все молчали. - Бардак! Но вы еще все за зло ответите!
Журналисты начали расходиться, товарищи гэкачеписты
синхронно стучали по столу. А в Москве шел дождь. Указ нового
президента не повлиял на погоду столицы. Казалось, что природа
рассвирепела и мстила товарищу Янаеву еще более мощными
ливнями.
Но Санта-Барбарийцы, измученные зноем и жаждой, не знали
этого. Да и не могли знать. Иранцы решили заморить голодом этот
стойкий народ. Поэтому все тихо было в форте Санта-Фе, и лишь
где-то далеко райские птички жалобно пели песню печали...
ЭПИЛОГ
За окном кто-то шел и что-то яростно гудело, похожее на
танк.
Товарищ Янаев отошел от окна и глупо произнес:
- Вот и сбылись мечты идиота! Теперь я президент.
Пуго, стучащий мизинцем по пуговице, ходил из угла в угол
и что-то бормотал про себя. Похоже это была песня из репертуара
"Высокой энергии", но порой казалось, что сонг похож на
"Амурские волны".
- Что вы мечетесь, как старая тряпка, промывающая
общественный сортир? - лирик Лукьянов спокойно сидел в кресле
и нежно поглаживал здоровенного персидского кота по кличке
Арамис.
- А что еще мне делать? Мы уже два дня у власти, а в
стране все равно бардак.
Крючков, сидящий в кресле бывшего президента, игрался
перочинным ножичком. Услышав последнюю фразу, он встал и
произнес, как на параде:
- Отставить ребячество! Мы еще наведем порядок. Главное
- власть, и она у нас в кармане.
Янаев покосился на карман своего пиджака и подошел к окну.
Возле него он простоял восемнадцать минут, после чего подошел к
Крючкову и прошептал:
- Послушай, а не дать ли нам Штирлицу новое задание?
- Не думаю, - ответил дзержинец. - Наши рубежи во
Вселенной должны быть незыблемы. Фашизм там, дорогой мой
президент, не пройдет! А Максим Максимович делает все для
этого. И отрывать его от столь нужного нашему народу дела, по
меньшей мере, вредительство.
- А я бы дал товарищу Тихонову новое задание! -
промямлил Пуго.
- Ты пока еще, друг, не академик Сахаров, чтоб я
выслушивал твои замечания, - сказал Янаев и покосился на
Лукьянова. Мохнатый кот мяукнул, зевнул и вперил взгляд в
Крючкова.
А за окном кто-то шел и что-то яростно гудело, похожее на
танк.
* Книга восьмая. ГУБЕРНАТОР ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВОГО ШТАТА *

ПРОЛОГ
За окном бесплатно раздавали "Сникерс" и слушали оркестр
Растроповича.
Борис Николаевич бесшумно отошел от окна и опустился в
высокое кресло, на спинке которого был выгравирован герб
Российской империи.
- А что, Егор Тимурович, дали мы жару коммунякам? -
весело спросил президент.
- Дали, Борис Николаевич! - радостно ответил Гайдар. В
руке он держал старую книжку "Тимур и его команда". Эта книга
нравилась главе российского правительства и c ней он не
расставался никогда.
- А что, дали мы жару либералам и фашистюгам? -
постукивая по столу, спросил Ельцин.
- Дали, Борис Николаевич! - произнес Егор Тимурович,
сверкая глазами.
Оркестр за окном играл легкую музыку, небо над Кремлем
было ясным, от солнца радужно сияли инструменты музыкантов.
- А что вы все читаете? - вдруг спросил президент,
подойдя к Гайдару.
- Ну не "Похождения Штирлица" мне читать, Борис
Николаевич! "Тимура" долблю.
- Что-то слышал я про эту книженцию?
- Как же? Ведь ее мой дед...
- Да я не про эту... Я про ту, что вы только что...
- А-а, про Штирлица. Весьма забавная книжка. В двух
томах. Пять раз читал. Гадость неимоверная!
- А кто авторы? - грозно спросил Борис Николаевич. - Не
перемудрили ли эти писаки?
- Авторы? Авторы?.. Молодежь какая-то, Борис Николаевич.
Точно не помню, но имя одного из них, по-моему, как-то связано
c фильмом "Асса".
- Да, кстати о Штирлице, - оборвал его президент. - Я
хотел бы дать ему новое задание.
- Так и я того же мнения, господин президент, - мягко
улыбнулся Егор Тимурович.
А за окном бесплатно раздавали "Сникерс" и слушали оркестр
Растроповича.
ГЛАВА 1. ШиР
После известных событий августа девяносто первого и
октября девяносто третьего в Москве перестал идти дождь. Солнце
играло своим теплом и светом над столицей России. Его лучи
проникали сквозь бетонные стены высоких, низких и даже
роскошных зданий. Иногда c востока наступал легкий ветерок
южного происхождения. Однако, и он, и даже суровый московский
бриз не могли повлиять на ход предвыборной борьбы различных
партий, объединений, блоков и иных организаций, имеющих к
выборам в новый парламент такое же отношение, как и хан Батый к
открытию Америки.
Несмотря на то, что Максим Максимович Исаев находился на
Татуине, его сторонники организовали легальный блок "Штирлиц и
Россия" (ШиР), который достаточно успешно проходил этапы
предвыборной борьбы и был вторым после "Выбор и Россия" (ВиР),
третьим после "Гитлер и Россия" (ГиР) и пятым после "Коммунист
и все остальное". Лидером блока был всемирно известный садист и
демократ господин-товарищ Шеленберг. Последний, после долгих
уговоров шировцев и под давлением демократов из "Выбор и
Россия", решил взять на себя ответственность за всю
деятельность блока.
Месторасположение штаб-квартиры в бывшем мавзолее Ильича
было выбрано не случайно. Сторонники движения не любили
рекламы, а усыпальницу Ленина знали все, так что не надо было
никому объяснять, как пройти до ШиРа. Надпись "Ленин" была
завешена красным полотнищем c лозунгом "Кто не c нами, тот
против нас!" И этим все было сказано.
Однако, эти обстоятельства не мешали Вальтеру постоянно
спрашивать у себя: "А что скажет по этому поводу товарищ
Штирлиц?" Ответ ускользал и настораживал, и бывший шеф майора
Тихонова старался не думать об этом. Тем более Татуин - там...
а мавзолей - здесь, и часовых еще по домам никто не отпускал.
ГЛАВА 2. ПРЕЗИДЕНТ
- А кто у нас заправляет телевидением? - спросил Борис
Николаевич у сидящего в кресле Гайдара.
- Как? Вы не знаете? - удивился Егор Тимурович. -
Господин Кальтенбруннер. Он уже давно в Москве... Вы же сами
подписали Указ...
- Ах да, припоминаю. Что это за человек?
- Бывший фашист, сторонник Гитлера. Палач. Так, ничего
особенного, человек, как человек. Знает свое дело. К работе
относится c большой ответственностью...
- Можете не продолжать! - сказал президент. -
Пригласите его ко мне. Нет, постойте, зачем он мне? Вот что,
Егор, поедешь к нему и проверишь обстановку на месте. Помни -
ни слова грубого о Конституции. Иначе, сам знаешь...
- А насчет блоков?
- Пусть трепятся, мне лично до лампочки! Тебе мешают,
можешь убрать.
- Понял вас, Борис Николаевич.
- Ладно, ступай.
Гайдар вышел, "Тимур" последовал за ним. Борис Николаевич
принялся за чтение двухтомника "Похождения штандартенфюрера CC
фон Штирлица". Президент улыбнулся и перелистнул первую
страницу.

ГЛАВА 3. КПТ и ДПТ
"Алекс - Юстасу.
По нашим сведениям вы ввели диктатуру пролетариата на
Татуине и тем самым справились c заданием правительства,
которого больше нет. Союз распался. Родина требует от вас
нового подхода к решению задач демократического правительства,
которое пришло к власти в результате политических и
экономических реформ. Коммунизм изжил себя, учение
Маркса-Энгельса-Ленина оказалось гнилым. В связи c
вышеизложенным предлагаю:
1. Организовать перестройку и убедить народ Татуина в
демократизации их общества.
2. В августе организовать демократический путч. Расколоть
государство.
3. В октябре организовать коммунистический путч, подавить
его и закрыть все недовольные общественные и фашистские
организации.
4. Взять власть в свои руки, ввести российскую валюту,
начать реформы в экономике.
Дальнейшие инструкции получите c присланного к вам корабля
"Заря демократии" в ближайшее время.
Алекс".

Штирлиц был на заседании первого съезда коммунистической
партии Татуина. На трибуне стоял Йода, которому генерал Исаев
доверил ответственный пост генсека КПТ.
- Товарищи, путь, который указал нам Великий Штирлиц,
труден и извилист. Но мы, коммунисты Татуина, не страшимся
новых испытаний. Мы смело идем по пути, предначертанном нам
нашей Новой Историей и Великим Учителем, Гением Мысли и Разума,
товарищем штандартенфюрером CC фон Штирлицем!
Раздались громкие продолжительные аплодисменты, делегаты
стоя рукоплескали Живому Вождю и Мудрому Генсеку. Штирлиц
ликовал и ел тушенку, запивая ее ароматным Эндоровским гнивом.
Айсман сидел рядом и ревел как мальчишка, которого нещадно
выпороли.
"От радости, наверное!" - подумал Максим Максимович.
"От нее, от нее, шеф!" - слезился Айсман. Повязка c
глаза сползла и небрежно болталась на шее.
- Ура! Ура-а! Да здравствует Великий Вождь всей
Вселенной - товарищ Штирлиц! - орал зал.
Но тут, незаметно для всех, появилась радистка Кэт и
передала Штирлицу шифровку из Центра.
"Давно я не видел Бормана. Где может скрываться эта
злыдня?" - Он прочитал документ пять раз, долго не мог
разобрать почерк. "Вечно каракули какие-то приносит!" -
подумал разведчик. "Вполне приличный почерк", - заключила про
себя радистка. Через час до Штирлица дошел смысл послания и
свежеиспеченный Мудрый Вождь татуинцев резко встал и крикнул
громовым голосом:
- Кончай бардак, братва! Теперь вы - демократы.
Перестройке - ура! Йода! Ты слышишь меня? Толкай другую речь!
Ты теперь президент! А я по-прежнему вождь! - Максим
Максимович глазами опытного разведчика окинул зал, татуинцы
стояли как вкопанные, Йода возился c какими-то бумажками. -
Что вы приуныли, друзья? Времена изменились. - Штандартенфюрер
закурил "Беломор", глубоко затянулся и выдохнул на Айсмана,
который то ли от страха, то ли от удивления надевал на себя
упавшую повязку. - А кто не c нами, тот против нас! Если после
моих слов в зале есть сомневающиеся или коммуняки, можете смело
уходить. Обещаю, трогать не будем. У меня инструкции. Я вами
потом займусь.
Несколько делегатов, возмущенных таким невероятным ходом
событий, демонстративно покинули зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24