- Сын мой, и вы, дети мои грешные, да будете вы жить
вечно в сердцах потомков ваших! - ответил Шлаг.
- Товарищ Бискек, у меня к вам просьба. Как только Сраке
станет легче, найдите упряжку и собак для перевозки ее, то
есть, я хотел сказать, его к нам на завод. Договорились?
- Xopoco, товарищ Скотов! - замер чукча, отдавая честь.
- Ну вот и славненько! - Инком Банкович незаметным
движением руки выключил диктофон и тихо вышел. Его ждала рация
и родная Антарктида. Уже через час тайный агент передавал на
родную Антарктиду первые сведения об операции c кодовым именем
"Вербовка пастора Шлага".
В Санта-Барбаре шла кровавая резня; ливийцы шли напролом.
ГЛАВА 11. ИНТРИЖКА ТОВАРИЩА ШТИРЛИЦА
Борман был ужасно доволен тем обстоятельством, что
Штирлиц, приехав в Москву, выбил ему только два зуба, а не три.
Те два были старые и уже давно требовали замены, а вот третий
был здоровее и крепче, чем те два, и был очень дорог Борману.
Хотя те два и сидели в челюсти достаточно прочно, Штирлиц
умудрился все же выбить их одним ударом, а тот третий он
оставил в покое. Впрочем, Максим Максимович не ограничился
выбитыми зубами и наставил Борману еще и рога, соблазнив его
милую жену. Но Мартин Рейхстагович простил все эти мелкие
неприятности своему лучшему другу, и Штирлиц, после долгих
переговоров, согласился выполнить задание Центра и даже
удостоил Бормана чести поселиться в правительственной квартире,
которую год назад выделили Мартину Рейхстаговичу за его особые
заслуги перед партией и правительством. Все это мелкому
пакостнику нравилось, хотя эта самая честь была весьма
обременительной. Тушенки разведчик поедал очень много и Борману
по несколько раз в день приходилось стоять в длинной очереди в
кремлевском буфете за этим ценным для Штирлица продуктом.
В то утро в Москве шел дождь и очередной Пленум партии.
Штирлиц лежал на диване и лениво пожирал тушенку. Борман, в
форме официанта, вежливо обслуживал своего кумира.
- А вот скажи мне, Борман, ты всегда был таким? - вдруг
спросил Штирлиц, издавая рыгающий звук.
- Простите, Максим Максимович, я не понимаю.
- Чего ты не понимаешь?
- Каким я был?
- А каким ты был?
- Каким?
- Это я тебя, дурак, спрашиваю: каким?
- А-а! Каким я был, таким я и остался! - радостно сказал
Мартин Рейхстагович, мельком подумав, что он где-то уже слышал
эти слова.
- Вот дурак, - сказал Штирлиц, - c ним серьезно
разговаривают, а он песенки распевает.
- К чему вы клоните, штандартенфюрер?
- Я, дружище, клоню к тому, что пора бы выбить твой
третий зуб!
- Нет! Только не это!
- Или будешь прямо отвечать на поставленный вопрос, или
лишишься третьего зуба, или одно из трех!
- Просто мы работаем для вас, товарищ Тихонов, то есть, я
хотел сказать: товарищ Штирлиц.
- То же мне, Визбор нашелся! А кто это - мы? А впрочем,
не важно... Видите, можете ведь! - Штирлиц стал добр и
по-товарищески похлопал Бормана по небритой щечке. - А раз вы
работаете на меня, то будете выполнять следующее мое
предписание.
- Я весь в ушах, то есть, я хотел сказать: я вас
внимательно слушаю, товарищ генерал.
Штирлиц недоверчиво посмотрел на бывшего рейхсляйтера
Германии и невольно пожалел этого тучного старика. То, что
хотел он ему поручить, было опасным и смелым предприятием, но
бывалый разведчик знал, что Борман, даже при всем своем
слабоумии, сделает все так, как ему прикажут. Поэтому Максим
Максимович, отбросив все сомнения, спокойно сказал:
- Дружище, есть мнение, что товарищ Черненко больше не
способен руководить государством, а тем более заниматься
партийными делами.
Сразу после этих слов за окном прогремел гром и начался
страшный ливень. В комнате стало темно и душно. Борман
дрожащими руками включил торшер.
- Мнение? - загадочно прошептал Мартин Рейхстагович.
- Именно!
- А товарищ Ваучер в курсе этого?
- Нет! - протянул Штирлиц. - Скажем так: Нет! Вы меня
понимаете?
- Да, товарищ Штирлиц! - лоб Бормана, и без того
красный, покраснел еще больше, холодные струйки пота текли по
всему лицу и делали из его физиономии морду немецкого солдата,
застигнутого врасплох по большому в деревенском сортире одного
из районов Запорожья.
- Я рад, дружище, что вы все понимаете! Мне очень приятно
работать c вами. Обещаю вам, как коммунист, что после
выполнения моего задания, я лично вставлю в вашу вонючую
челюсть все недостающие зубы.
Борман поблагодарил Штирлица за такую высокую честь, как
мог, вытянулся и, как на параде, прокричал:
- Позвольте узнать суть этого задания?
- А суть, дружище, как и все гениальное, проста. Вам
необходимо отправить товарища Черненко в психиатрическую
лечебницу.
- Мне? Но как?
- Вы тупеете на глазах? Завтра, как вы знаете, в Кремле
банкет. Так?
- Так.
- Все, само собой, напьются, в том числе и Константин
Устинович, вы тоже будете там. Разыграйте комедию, что ему
сделалось плохо, наберите "03", вызовите "Скорую" и отправьте
этого жителя Крайнего Севера куда следует. Главное, не меняйте
свой голос, когда будете говорить по телефону; у вас это,
кстати, очень плохо получается.
- Я все понял! Во сколько начало операции?
- Об этом мы вам сообщим дополнительно. Слушайте все
указания товарища Ваучера Неприватизированного! - сухо сказал
Штирлиц.
- Простите за нескромный вопрос, штандартенфюрер, а кто
это - "мы"?
- Мы - это мы, мы - это те, кто верен идеалам
коммунизма и нашей партии.
Борман понимающе кивнул.
- Еще тушенки? - вдруг спросил он.
- Пожалуй! - удивленно ответил Максим Максимович и
понял, что кандидатура мелкого пакостника - наиболее
подходящая для выполнения этого задания; товарищ Ваучер был
прав.
ГЛАВА 12. УДИВЛЕНИЕ ГОСПОДИНА АЙСМАНА
Друг Штирлица Айсман остановился в "Национале", хотя
Мюллер советовал выбрать "Космос", но астрономию Айсман не
любил c детства и решил, поэтому, снять номер поближе к Кремлю.
В тот же день он попросил принести в его апартаменты свежие
московские газеты и, найдя объявление о продаже заводов
"Унитрон", позвонил по указанному в одной из газет телефону. В
трубке раздался молодой женский голос:
- Пароль?
- Кто вас знает?
- Нас знают все! Кирпичный завод "Унитрон" слушает!
- Я хочу заключить c вами контракт на покупку партии
заводов!
- Очень хорошо, товарищ Айсман, - ответила девушка. -
Купить у нас заводы не просто, а очень просто! Мы вас уже давно
ждем.
- Как?
- Молча, разумеется. А не хотите ли "дольчики"? Чертовски
хороши!
- Какие еще там "дольчики"? Я только что приехал в
Москву.
- Очень хорошо! Мы вас ждем через час. Пропуск на ваше
имя уже заказан.
"Чепуха какая-то!" - подумал посланник Мюллера и повесил
трубку.
Через минуту раздался телефонный звонок. Сняв трубку,
Айсман услышал все тот же женский голос:
- Площадь Революции, дом два; улица Ботаническая,
семнадцать; Варшавское шоссе, дом одиннадцать. Спасибо!
В дверь постучали и вошел негр в форме офицера внутренних
войск Китайской республики.
- Вам письмо из ЦК.
- Положите на стол и идите, - сказал Айсман. Раскрыв
конверт, он прочитал следующее:
Господин Айсман!
Зная ваши великие заслуги в налаживании торговых сношений
между нашими странами, мы решили пригласить вас на банкет,
посвященный Дню Рождения Меня. Жду вас сегодня вечером в
Кремле.
C уважением ЦК КПСC.
- Ну и страна! - воскликнул господин Айсман. Повязка
вновь лопнула, глаза покраснели. - Не успел приехать, как они
уже все знают! Немыслимо!
ГЛАВА 13. АГЕНТ ТОВАРИЩА СКОТОВА
Пастор Шлаг проснулся от невыносимой жары. Открыв глаза,
он увидел товарища Скотова и какого-то человека в белом халате.
"Тот второй, наверное, доктор..." - подумал Шлаг и попробовал
встать c постели.
- Я не доктор, - сказал человек в белом. - Я товарищ
Мамонов.
- Что? Мамонов? Ни черта не понимаю! Где я? - пастор
перекрестился и внезапно испытал нестерпимую боль в ушах.
- Вы на одном из кирпичных заводов "Унитрон", - сказал
Инком Банкович. - В вашем распоряжении пять минут. Товарищ
Мамонов, объясните этому типу что к чему.
- Ну вот что, дорогой товарищ Cpak, - начал Мамонов, -
в ваших интересах начать работать на нас, а не на Штирлица.
Советую вам не отказываться. Здесь вас никто не услышит, а по
морде я могу дать мигенько. Так что решайте.
- Но, позвольте, дети мои, я ни на кого не работаю! Я -
турист, - пастор Шлаг встал и удивленно посмотрел на двух
людей.
- Товарищ Мамонов...
Мамонов понял и в течение трех часов избивал пастора
Шлага. Бил он его не больно, а очень больно, мастерски и c
профессиональным чутьем.
Через пять часов товарищ Скотов лениво подошел к стонущему
телу.
- Он жив?
- Жив, жив... - ответил пастор. - Я все понял. Что
нужно делать?
- Давно бы так. Во-первых, вот это - ваш новый паспорт,
- Ином Банкович протянул Шлагу паспорт на имя Сракина Пастора
Пасторовича.
- Так что же, я теперь - гражданин CCCP?
- Именно!
- Хорошо! Что вы от меня еще хотите?
- Вы знаете Штирлица?
- Ну как вам сказать? Его знают все.
- Но вы его знаете лучше, чем все. Не так ли?
- Если учесть то количество зубов, которое выбил мне ваш
Штирлиц, то можно утвердительно ответить на этот вопрос.
- Итак...
- Да, я его знаю!
- Штирлиц сейчас готовит операцию по перетусовке в высших
эшелонах власти. Как вы знаете, генсек не сегодня-завтра будет
отправлен в психушку.
- Да-а?
- Хватит придуряться. Это знают даже местные чукчи. Но
это не важно. На его месте, как вы, наверное, догадываетесь,
будет товарищ Ваучер Неприватизированный.
- Разумеется.
- Очень хорошо. Теперь о главном. Вы должны убедить
Штирлица, в том, что наш блок должен войти в состав нового
правительства; иначе Неприватизированный генсеком не станет.
- А что это за блок? - наивно спросил пастор.
- Хватит придуряться! АТЗ знают все!
- Вы говорите об Антарктическом троцкистско-зиновьевском
блоке?
- Ну конечно же, вы не так глупы, как мне это думалось в
самом начале...
- Да, товарищ Скотов, у меня есть еще один вопрос, можно?
- Пожалуйста.
- Каким образом, в случае если ваш блок проигнорируют,
товарищ Ваучер не будет генсеком?
- А я вам отвечу. Когда-то жила-была одна маленькая
ферма. А потом ее не стало, просто не стало и все. Так что,
товарищ Сракин, запомните хорошенько и передайте Штирлицу - у
нас очень длинные руки и большие связи в Кремле.
Жители Санта-Барбары не сдавались; ливийцы решили взять
город измором.
ГЛАВА 14. ТОВАРИЩ ВАУЧЕР "ЗА"
В Кремле шел банкет. Оркестр играл легкую музыку, члены
Политбюро галантно приглашали своих спутниц на медленный танец.
Штирлиц ел тушенку большими порциями и опытным взглядом
оценивал ситуацию. Если бы не сорок восьмая, Максим Максимович
пригласил на вальс жену товарища Ваучера - очаровательную
Горгону Путчеву. Но сорок восьмая была рядом и генерал Исаев
решил не испытывать судьбу. Где-то в глубине зала кто-то в
форме офицера Гестапо высоко запрокинув бутылку жадно пил
шампанское. Штирлиц насторожился, узнав в этом человеке
Айсмана. Подошел Борман и тихо шепнул:
- Все готово, штандартенфюрер.
- Что здесь делает Айсман? - сурово спросил Максим
Максимович.
- Айсман? Он здесь? Ничего не понимаю! - мелкий
пакостник нахмурил брови и сделал идиотское выражение лица.
Но тут швейцар доложил о приходе генсека. Оркестр
прекратил игру, в зале воцарилась тишина. Константин Устинович
быстро подошел к столу и пригласил всех к трапезе. Приглашенные
быстро расселись, суетливо забегали официанты, Черненко принял
первую рюмку водки.
"Одна есть!" - тихо сказал Борман.
- Коммуняки! - вдруг громко сказал Айсман. - Ненавижу!
Наступила мертвая тишина, все окаменели.
- Кого вы ненавидите? - вежливо спросил Пельше.
- Коммунистов! - c ненавистью произнес Айсман.
- Однако, это кто такой? Моя здесь ничего не понимает! -
Константин Устинович строго нахмурился - генсек очень не любил
тех товарищей, которые ненавидят коммунистов.
- Это мой друг Айсман, товарищ Генеральный секретарь, -
ответил Штирлиц.
- Так утихомирьте его, - сказал Пельше. - Мало того,
что он пришел в Кремль в нацистской форме, он еще и против
партии выступает.
- Это вы мне? - рассвирепел друг Штирлица, залезая на
стол. - Да я тебя...
Дорогой товарищ Пельше не успел опомниться, как
почувствовал жгучую боль под ключицей.
Вдруг из-под стола вынырнул пастор Шлаг:
- Дети мои, побойтесь Бога!
- А это еще что за корова в чехле из-под танка? - сказал
кто-то из гостей.
- Это тоже мой друг! - гордо сказал Штирлиц.
Константин Устинович, выпив вторую рюмку водки и
набравшись смелости, прохрипел:
- Однако, Максим Максимович, или вы убираетесь отсюда
вместе c вашими дебоширами, или одно из двух.
- Ах из двух?! - спокойно сказал Штирлиц. - Очень
хорошо. Айсман, вы берете на себя левый фланг, я - правый,
пастор, ваша задача - никого не выпускать.
Айсман все понял и первой его жертвой стал товарищ
Кириленко, который навсегда потерял свои передние зубы. Штирлиц
же спокойно надел перчатки, вложив в них по кастету. Константин
Устинович, поняв, что его сейчас будут бить, закричал:
- Мартин Рейхстагович, врача - мне очень плохо.
- Костя, хорошо, я сейчас, - сказал Борман и подошел к
телефону.
Началась резня. Особенно досталось членам ЦК, так как
странным образом, именно они попадали под руку Штирлицу. Айсман
же c хладнокровием избивал членов Политбюро, Шлаг - всех
остальных.
- Бей их, ребята! - кричал Штирлиц.
- Коммуняки! - c каждым новым ударом повторял Айсман.
- Штирлиц, а этого тоже? - постоянно спрашивал пастор и
получая утвердительный ответ профессиональными ударами выбивал
челюсти у своих жертв.
Прошло три часа. Мордобитие закончилось. Появился товарищ
Неприватизированный c Борманом.
- Здравствуйте, Максим Максимович! - поздоровался
Ваучер.
- Товарищи, хочу вас поздравить! Только что, подавляющим
большинством голосов на пост генсека был выбран дорогой нам
товарищ Ваучер Неприватизированный, - гордо сказал Борман.
- А где товарищ Черненко? - наивно спросил пастор.
- Вы знаете, я вам скажу откровенно, по состоянию
здоровья он освободился от занимаемой должности! - товарищ
Неприватизированный снял очки и подал руку Шлагу. - Так что
теперь я командую парадом. А что у вас здесь произошло?
Кровь... Все избиты...
- Как вам сказать, - смущенно проговорил Айсман, - мы
решили немного размяться, впрочем среди этих свиней могли быть
и вы.
- А знаете, я скажу просто, - промычал Ваучер, - надо
во всем искать компромисс...
- Оставьте его, Айсман, придет и его время, - сказал
Штирлиц. - Пастор, вы что-то хотели сказать?
- Да, штандартенфюрер, мне только что сообщили о том,
что есть мнение о том, что троцкистско-зиновьевский блок должен
войти в состав нового правительства.
- А я не против. Сегодня же выйдет постановление! -
поспешно сказал Ваучер. - А вообще, знаете ли, я за
многопартийность.
- Еще бы! - сурово сказал Айсман. - Был бы ты против!
Штирлиц, а может для профилактики?
- Как знаете... - бросил Штирлиц и удалился, захватив c
собой Шлага и Бормана.
Все спокойно было в Санта-Барбаре, голод сморил всех;
ливийцы ушли, а откуда-то c северо-востока появился
штандартенфюрер CC фон Штирлиц.
ЭПИЛОГ

За окном проехала "Скорая помощь" и пустая бочка пива,
разрисованная в клеточку.
Штирлиц проснулся от большого шума. "Черт, где это я? -
подумал он, увидев над собой мрачный потолок. - Главное, не
потерять бдительность. Если подойдут немцы, я - Штирлиц, если
войдут наши, я - Исаев. Блин! А что делать, если появятся
американцы?" Полуоткрытый глаз советского разведчика лениво
блуждал по странному помещению. Рядом была немыслимая для
Штирлица суета.
Молодой человек, лет тридцати, подошел к Штирлицу, слегка
пнул его ногой и по-русски спросил:
- Ну как ты?
"Значит я на Лубянке!" - подумал Максим Максимович и
хотел уже было полезть за кастетом, но его не нашел, вместо
него в кармане брюк сильно поношенного костюма фабрики "Красный
богатырь" лежала пустая бутылка из-под водки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24