Джей Ди хрипло расхохотался. Мэри наградила его улыбкой. Борясь с собой, Рафферти посмотрел на свободное место рядом с ней. Он не хотел, чтобы Мэри ему нравилась, не хотел поддаваться ее чарам. Он хотел затащить ее в постель. Хотел купить ее землю. Эти желания были просты, прямолинейны и безопасны. Прочее уводило на опасную территорию.
- Тут есть кое-какие работы по хозяйству.
- Они возникают каждые десять минут. Дай себе немного полодырничать, Рафферти.
- Лодыри в этих местах долго не протягивают. - Не сводя глаз с дома, Джей Ди позволил себе медленно опуститься на самый краешек скамьи. От понесенного поражения во внутренней борьбе широкие плечи слегка поникли.
- А сколько времени здесь обитает твой род? загипнотизированнаяэмоциями, игравшими в глазах Джея Ди, тихо спросила Мэри. Она голову могла дать на отсечение, что Рафферти никогда не скажет о них, а уж ей-то - и подавно. Мысль о том, что отношение к ней этого парня - всего лишь щит, укрывающий нечто более сложное, даже беззащитное, поразила своей опасностью, но все же Мэри не могла удержаться от желания заглянуть в эту бездну.
- Четыре поколения. - Несмотря на то, что Рафферти произнес это тихим, мягким голосом, в нем безошибочно угадывалась гордость. Джей Ди все еще не отрывал взгляда от дома, хотя Мэри показалось, что он как бы и не видит здания. Она вгляделась в профиль Джея Ди - резкий и красивый, освещенный янтарным светом угасающего дня, - лицо человека, прожившего нелегкую жизнь, закалившую его характер. - С самой войны, - добавил Рафферти.
Он сказал это так, словно до этого уходящего дня не прошло ста пятидесяти лет, будто этот уголок Монтаны каким-то образом существовал вне времени, без связи с остальным современным миром. Они сидели здесь, на дворе ранчо, окруженные дикой страной, без единого признака цивилизации, и Мэри почти поверила в то, что это - реальность.
- Гражданской войны*, - уточнила она.
______________
* Речь идет о Гражданской войне 1861 - 1865 гг. между северными и южными штатами.
- Да, мэм.
- И Рафферти - "южане"?
- Да, мэм. Из Джорджии.
Ответ заставил Мэри задуматься о стиле поведения Рафферти. Когда он решал проявить манеры, они были забавно официальными - церемонные манеры старой глубинки Юга, отшлифованное рыцарство, слегка грубоватое вследствие своего развития в условиях дикой местности. Мысль о том, что эти традиции пережили все четыре поколения, предполагала, что обычаи очень трепетно передавались по наследству и включали в себя заботливо сохраняемые фамильные вещи, гордость за свою землю и бесконечное недоверие к пришельцам.
- Какой же ты счастливчик! - пробормотала Мэри. - Ты знаешь, откуда пошел твой род и где твое место на земле. Я же выросла в местах, где почти нет коренных жителей, а традиция - это нечто такое, что мы дочерпываем из романов.
- Пари держу, что и здесь скоро будет нечто подобное.
- Только если все местные уедут.
- Многие уже уехали. Да и остальные по большей части не могут позволить себе остаться.
- Потому что такие люди, как Люси, скупают земли?
- Для людей с деньгами нет ничего святого.
- Ты говоришь так, будто все они - исчадия ада. Может быть, они полюбили эти места не меньше тебя. Взять, к примеру, меня, - сухо возразила Мэри, - принадлежность не обязательно должна быть следствием права по рождению.
Джей Ди не ответил. Чувства его были слишком сильны, чтобы их можно было выразить словами. Никто не мог любить эту землю так, как он. Любовь была такой же частью существа Джея Ди, как, например, сердце или руки. Он не мог себе представить, чтобы кто-то из пришельцев мог испытывать такое же чувство. Да и не хотел.
- Ты собираешься сюда переехать, Мэри Ли?
Тяжело вздохнув, Мэри посмотрела через двор на дом и
раскинувшуюся внизу долину. Теперь она принадлежала ей. Мысль эта так и не укладывалась в голове. Это место - ее, а она не может его принять, хотя и полностью порвала с прежней жизнью. И когда только это кончится?
- Не знаю. Я приехала сюда без намерения остаться. Мне хотелось лишь на какое-то время расслабиться. Я только что рассталась со своей карьерой, и потом, там был этот парень... - Мэри оборвала себя на полуфразе и жалобно взглянула на Рафферти. - Ну-у, это совсем другая история. Я ехала сюда отпраздновать свое освобождение. Люси бы это понравилось - показать язык всем этим условностям и все такое... Видит Бог, я ни сном ни духом не ожидала ничего подобного.
Озноб пробежал по телу Мэри, и она плотнее закуталась в жакет, обратив при этом внимание на плачевное состояние ногтей. Один, который она не остригла, сломался во время уборки. Кожа на руках потрескалась и огрубела. Люси вытолкала бы Мэри взашей, чтобы та экстренно сделала маникюр.
- Надо было работать в перчатках, - проворчал Джей Ди. Взяв ладонь Мэри, он перевернул ее и исследовал от запястья до кончиков пальцев. Потирая их твердые подушечки, Рафферти припомнил звук гитары и низкий, хрипловатый голос Мэри, сладость и пронзительность музыки, извлекаемой этими изящными ручками.
Пока Джей Ди исследовал и разминал ее ладонь, Мэри почувствовала, как стеснилось ее дыхание. Потоки чего-то теплого и опьяняющего, набегая по руке, волнами распространялись по всему телу. Она пристально посмотрела на Рафферти, пытаясь определить, что бы это на самом деле значило и чувствует ли он то же самое. В руке Джея Ди, теплой, твердой и огромной, рука Мэри казалась детской ладошкой. - В конце концов, у тебя руки станут, как у фермерши. В голове у Мэри промелькнула мысль о его фермерских руках, ласкающих ее тело: смуглая кожа на фоне ее светлой, мозолистые пальцы, ласкающие самые нежные части ее плоти... И тело Мэри пронзила огненная вспышка...
Джей Ди поднял глаза и встретился со взглядом Мэри, отчего мгновенно погрузился в состояние, напоминающее транс. Рафферти не был человеком, способным потерять над собой контроль, совершая глупости под воздействием какой-то блондинки. Эту роль в жизни играл отец. И Уилл. Но даже это горькое напоминание не заставило Джея Ди выпустить руку Мэри или оторвать от нее взгляд. Мэри испытующе смотрела на Рафферти, и во взгляде ее бездонных, чистых голубых глаз застыл вопрос; губы слегка приоткрылись от удивления. Память Джея Ди, дразня и соблазняя, напомнила ему о вкусе этих губ.
Это всего лишь похоть, заверил себя Рафферти. Игра взбесившихся гормонов - не более.
Он наклонился и приник к губам Мэрили. Она с готовностью открылась ему - символический жест, от которого в паху у Рафферти вспыхнуло жгучее пламя страсти. Он скользнул языком в раскрытый рот Мэри - ответный символический жест, поставивший их обоих на порог, за которым следовал следующий этап старой, как мир, игры. Джей Ди поцеловал Мэри глубоко, страстно, скользнув свободной рукой под копну волос и наклонив ее голову. Другая рука, державшая руку Мэри, все еще оставалась между их телами.
- Я очень хочу тебя, Мэри Ли, - хрипло прошептал Рафферти, отрываясь от ее губ и ловя ртом мочку ее уха.
Грубая речь вызвала в душе Мэри новый взрыв возбуждения, но в то же время задела самый чувствительный нерв. Для Рафферти это будет всего лишь утоление желания. Он с самого начала ясно дал это понять. Ему не надо любить Мэри. Даже не обязательно, чтобы она ему нравилась.
Но она не потаскуха. Мэри могла лечь в постель с мужчиной, которого не любила, но при этом между ними всегда существовало как минимум взаимное уважение и дружелюбие. Здесь же этот минимум отсутствовал.
И все же она тоже хотела его.
Противоречивые чувства смешались в сознании Мэри, кружа голову. Ей казалось - она летит в бездну.
Мэри ударилась спиной о землю с такой силой, что зубы клацнули, а глаза мгновенно открылись. Она умудрилась свалиться со скамьи.
- Bay! - Мэри вскочила на ноги и принялась отряхиваться от пыли. - Я слышала о сногсшибательных поцелуях, - нетвердым голосом пошутила она, - но никогда не воспринимала это в буквальном смысле.
От смущения щеки ее сделались пунцовыми. Господи, да ее всю трясло! Забавно. Никогда еще поцелуй мужчины не доводил Мэри до трясучки. И ни одному мужчине не удавалось пробудить в ней такое желание, когда примитивные инстинкты брали верх над рассудком.
Джей Ди взял Мэри за руку и повернул к себе:
- Пойдем в дом и закончим это в постели.
Отпрянув от него, Мэри замотала головой. Волосы упали на лицо.
- Нет.
- Нет? - удивленно переспросил Рафферти. - Что-то я не слышал твоего "нет", когда целовал тебя.
- Прости, - прошептала Мэри, задыхаясь от растущего в ней напряжения. Я не могу этого сделать.
- Какого черта ты не можешь, Мэри Ли? - взорвался Джей Ди. - Тебе нужно только лечь в постель, и я сделаю нас обоих счастливыми. Просто, как куриное яйцо.
- Только не для меня. Я не занимаюсь сексом с мужчиной только потому, что оказалась под рукой, когда ему приспичило.
- А Люси занималась! - жестоко отрезал Рафферти. Мэри вздернула подбородок и посмотрела на него сквозь пелену слез, выступивших от пронзившей ее обиды.
- Я - не Люси.
Гордость Мэри прямым и жестким ударом кулака поразила Рафферти прямо в грудь. Мэри не была скромницей. Она не играла. Она противостояла ему. Опять! И будь он проклят, если в эту минуту Мэри не была прекрасна!
Настойчивый зов желания слегка стих. Джей Ди достал из заднего кармана джинсов носовой платок и, нахмурившись, стер слезы со щек Мэри и промокнул их с ресниц. Потом отдал платок ей и приказал высморкаться, после чего откинул волосы с ее липа и слегка запрокинул голову.
- Это не конец, Мэри Ли. - Голос его был спокоен, выражение лица непреклонно. - Это - ненадолго. Может быть, это и не произойдет сейчас, но будь уверена - это случится. Обещаю.
Слова Рафферти звучали скорее как угроза, но Мэри ничего на них не ответила.
Привязанный к ограде конь Рафферти терпеливо ждал: одна задняя нога полусогнута, глаза полуприкрыты, нижняя губа отвисла. Два бурундучка проскользнули в загон, подбежали к куче дров и стремительно прошвырнулись по ней.
Мэри стояла дрожа, в ушах у нее звенело обещание Рафферти. Они в конце концов лягут в постель вместе.
- Так когда же это случится, Мэри Ли? - спокойно спросил он. В угасающем вечернем свете глаза его мерцали серым бархатом. - Может быть, все-таки сегодня?
Мэри замерла, страшась того, что если пошевельнется, то невольно кивнет утвердительно.
- Я не готова.
Наклонившись, Рафферти поцеловал ее - медленно, глубоко, интимно. Когда он оторвался от нее, губы их чмокнули.
- Готовься, - буркнул Джей Ди.
Он подошел к лошади, подтянул подпругу, вскочил в седло и направил мерина на тропу, ведущую к "Старз-энд-Барз".
- Эй, Рафферти, - окликнула Мэри и, сорвавшись с места, подбежала к нему. - Ты не против, если я приеду к тебе завтра посмотреть, как клеймят лошадей?
Мэри задала свой вопрос по какому-то неожиданному, не совсем понятному ей самой порыву. Прикусив губу, она ждала ответа.
Рафферти смотрел на нее сверху вниз, темным силуэтом вырисовываясь на фоне потемневшего неба.
- Поступай, как тебе угодно.
Мэри наградила его ленивой, кривой усмешкой.
- Именно так я обычно и делаю.
Она смотрела вслед удалявшемуся медленной рысью Рафферти и ощущала легкое головокружение, чувствуя себя несколько глуповато и одновременно радуясь тому, что он разрешил ей хоть одним глазком заглянуть в свой мир.
Глава 10
Мул посмотрел на Мэри с явной подозрительностью.
- Думаешь, я не смогу этого сделать? - Мэри приподняла седло, которое держала в руках. Весило оно тонну - не меньше.
Клайд смерил Мэри взглядом и, точно рассмеявшись, тихо заржал. В его ясном и открытом взгляде светился острый, циничный ум, не предвещавший ничего хорошего. Мул отвел длинное ухо назад, медленно покачал большой некрасивой головой и шумно потерся боком о поперечную стойку.
Взгромоздившись на старый ящик, Мэри закинула седло на спину мула и пристроила потник, протянув его поперек холки. После этого она довольно долго возилась с длинным поводом и немало поломала голову над тем, как приладить подпругу, пытаясь вспомнить, как это несколько раз при ней делал Рафферти. Мэри была уже готова отказаться от своих намерений и удрать из проклятой конюшни, но мысль о замечательной прогулке в горы, к ранчо "Старз-энд-Барз", и то обстоятельство, что неловкость ее объясняется лишь десятилетним отсутствием практики, заставили ее возобновить попытки и закрепить наконец злополучное седло, как надо.
Когда со сбруей удалось справиться, Мэри испытала чувство необычайной гордости за свое мастерство. Выведя Клайда в ясное солнечное утро, она взгромоздилась в седло, хотя и не без труда и не очень грациозно. Какое-то время ушло на то, чтобы поудобнее устроиться в седле. Вздохнув, Мэри направила мула за ворота ранчо, и их путешествие началось.
Стоило им въехать на лесную тропу, ведущую к вершине холма, как она мгновенно забыла о пережитой нервотрепке. Природа полностью овладела вниманием Мэри. Она полной грудью вдыхала в себя всю эту красоту, впитывала ее каждой клеточкой, машинально отмечала и запоминала все нюансы чарующей дикой природы. В голове зазвучали поэтические отрывки каких-то новых песен и их неясные пока, но уже рождающиеся мелодии.
Зрелище было просто захватывающее: внизу располагалось ранчо, а за ним раскинулась долина - сочная и зеленая, словно пятнистый бархатный ковер. Через долину пробегал ручей - сверкающая в солнечных лучах серебристая лента в кружевной оторочке разноцветья луговых трав. А дальше, за долиной, вздымался величественный горный кряж. Головы наиболее высоких вершин венчали яркие снежные шапки.
Мэри могла бы вечно стоять здесь, в этой точке, зависнув в этом отрезке времени.
Однако где-то там, впереди, клеймили скот, шла работа. Мэри дернула поводья, отрывая морду Клайда от клевера, и, пнув его в бока, направила в сторону ранчо "Старз-энд-Барз".
Суматоху Мэри услышала раньше, чем увидела. Воздух наполнился ревом коров и мычанием телят - сумасшедшая какофония, служившая звуковым сопровождением, выражающим неразбериху и волнение переживаемого события. Мул насторожил длинные уши и ускорил шаг: атмосфера всеобщего возбуждения достигла и его, хотя до ранчо оставалась еще добрая четверть мили. Не отрывая взгляда от облака пыли, покрывавшего далекие еще загоны, Мэри перевела мула на рысъ и приподнялась в седле, в процессе езды уже успев освоить этот навык.
Подъехав к загону, Мэри попыталась охватить взглядом сразу все: лабиринты старых ограждений, движущиеся группы скота, людей, возвышающихся над всей этой неразберихой и выполняющих работу, о цели которой Мэри могла лишь догадываться. Пахло пылью, дымом, свежим навозом и паленой шерстью. Создавалось впечатление, что разворачивается сцена из ковбойского фильма красочная, шумная и абсолютно натуральная.
- Лучше покрепче сжать зубы, мэм, а то у вас есть все шансы почувствовать вкус чего-нибудь такого, чего вам лучше и не знать.
Оторвавшись от зрелища, Мэри посмотрела вниз и увидела еще одно создание из фантастического вестерна. Рядом с ней стоял старый ковбой. Осанка его говорила о том, что этот человек слишком много миль отскакал в седле. Кривоватые ноги прочно и твердо стояли на земле, несмотря на внушительный животик, нависший над пряжкой широкого ремня. Ковбой смотрел на Мэри из-под полей видавшей виды серой шляпы - глаза искрились весельем, а в уголке рта играла застенчивая улыбка.
- Такер Кахилл, к вашим услугам, мэм, - представился ковбой. Вежливо отвернувшись, он выплюнул на землю целую струю слюны вперемешку с жевательным табаком, после чего вновь взглянул на Мэри. - Потерялись или что-то еще?
- Нет, если только это - "Старз-энд-Барз".
- Оно самое и есть.
- Я - Мэрили Дженнингс. Джей Ди сказал, что я могу, если захочу, приехать посмотреть, как клеймят скот.
Такер чуть не подавился своим табаком. Брови его полезли вверх и почти исчезли под полями шляпы.
- Правда? Что ж, в таком случае пусть меня заживо поджарят и отдадут на съедение индюкам, - пробормотал он.
- Простите?
Кахилл встряхнулся, точно пес, пытаясь сбросить растерянность от потрясения, вызванного заявлением Мэри. Он с трудом мог припомнить, когда Джей Ди в последний раз приглашал на ферму женщину, если только та не была ветеринарным врачом, или агентом по продаже скота, или кем-нибудь в этом роде. Однако эта лохматая блондинка явно не входила ни в одну из названных категорий.
Такер ехидно усмехнулся, от души веселясь, что Джей Ди может продемонстрировать в отношении женского пола нечто иное, чем презрение.
- Что ж" почему бы в таком случае вам не спуститься с этого лопоухого создания, а я предоставлю для вас место в первом ряду, мисс Дженнингс.
- Я бы не возражала.
Мэри перекинула ногу через спину мула и спрыгнула на землю, почувствовав, как боль пронзила ее от пяток до макушки. Ей казалось, что она стала такой же кривоногой, как Такер Кахилл, и нечего даже пытаться свести колени вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49