Или ты это из любопытства? – Улыбаюсь, но не слишком по-доброму.
– Просто хотел помочь. Я проходил мимо твоего кабинета, когда ты еще не пришла, а телефон трезвонил без умолку. Почему ты не настроишь автоответчик так, чтобы он включался после четырех звонков? – Бэннинг наклоняется ко мне: – Видно, ты не хочешь признаваться, кто такой Райан. Участник маркетингового исследования? Брось, Кирби, мы же друзья. Я ведь рассказывал про моих приятелей-олухов, с которыми дружу со студенческой скамьи и до сих пор играю в софтбол; самое меньшее, что ты можешь сделать в ответ, – поведать правду о загадочном Райане. Хотя он, по-моему, тебе не подходит.
Ну и ну! Теперь мой рот открывается и закрывается, точно у рыбы, – весьма непрофессионально с моей стороны. Я решительно захлопываю его.
– Пару веселых историй про Болвана и Тупицу вряд ли можно назвать откровениями из области личной жизни. Впрочем, меня не слишком интересует твоя личная жизнь, а также женщин, у которых хватает глупости связаться с тобой. И с чего ты взял, что Райан мне не подходит? Ты способен определить это по короткому телефонному разговору?
Шеф нежно похлопывает меня по руке и забирает за жатую в ней салфетку.
– Это были Чурбан и Дубина, а не Болван и Тупица. Отсюда ясно, насколько внимательно ты выслушивала мои интимные тайны.
– Ну да! Интимные тайны – как вы с ребятами воровали белье у девчонок и пили пиво? Тебе лет-то сколько? Двенадцать? – Забрасываю в коробку из-под пиццы остальные салфетки. – Ладно, что сказал Райан? Кстати, спасибо, что сразу сообщил.
– Пожалуйста. – По-видимому, Бэннинг Стюарт не восприимчив к сарказму. – Судя по голосу, это какой-то изнеженный тип. Слишком благовоспитанный. Вероятно, из тех парней, что всегда боятся испачкаться.
С преувеличенным усилием запихиваю коробку из-под пиццы в мусорную корзину, которая слишком узка для нее.
– Изнеженный? В тебя что, Арнольд Шварценеггер вселился? И что это значит – «боятся испачкаться»?
Бэннинг встает, изящно вытягиваясь в полный рост, точно большая кошка или спасающий всех вооруженный герой из старого вестерна, какие любил смотреть мой папа. Явный альфа-самец. У независимой деловой женщины такие должны вызывать отвращение. Что еще хуже, поднявшись, он оказывается слишком близко ко мне.
Да кого я хочу обмануть? Мне приятно, когда он рядом. Еще чуть ближе, и между нами вспыхнет пламя, сравни мое с лесным пожаром. В принципе я не отказалась бы заняться этим прямо здесь, на столе переговоров.
К несчастью, ничего подобного не происходит. Вижу, как напряглись у него желваки, затем он отступает назад:
– Это значит, Кирби Грин, что люди переоценивают значение вежливости и добродетели. Это значит, что, проработав с тобой вместе почти пять месяцев, я понял: тебе нужен мужчина, такой же сильный, как ты. И еще это значит, что мы не будем обсуждать этот вопрос, пока я работаю здесь.
Бэннинг поворачивается и удаляется из конференц-зала не оглядываясь, и поэтому не видит выражения моего лица.
Да уж. Сегодня определенно удачный день.
Позднее, вечером, после недолгого визита в компьютерный магазин, из-за которого сумма на моей карточке «Виза», и так уже небольшая, уменьшается еще на четыреста долларов, я подключаю к компьютеру новый монитор с плоским экраном и создаю документ. А затем набираю на клавиатуре два слова, которые приводят меня в ужас:
«Глава первая».
22
Кирби
Dove sono I migliori locali notturni? (Где здесь лучшие ночные клубы?)
Когда трудишься всю субботу и целое воскресенье, то даже понедельник не может испортить вам на строение: вы уже втянулись в работу. Даже если, просыпаясь, в глубине души вы еще ощущаете счастье, то езда по Сиэтлу сквозь омерзительный дождь и пробки напрочь высосет из вас это чувство.
Приближаясь к группе беседующих в дверях столовой секретарей, испытываю желание остановиться и поздороваться; можно поинтересоваться, как прошли выходные. Даже слегка замедляю шаг, но вижу недоверчиво прищурившуюся секретаршу Бэннинга и тут же меняю решение. Нет, никаких неформальных бесед. Только не здесь.
Она продолжает сверлить мою спину своими маленькими круглыми глазками (я действительно чувствую это, проходя мимо), что заставляет задуматься: а не известно ли ей о наших с Бэннингом посиделках с пиццей?
Кажется, у меня паранойя.
Так или иначе – это не ее дело. И я не планировала проводить в попытках проанализировать загадочные слова Бэннинга, произнесенные перед уходом из офиса, большую часть субботнего вечера. И не только вечера, но и того времени, что не возилась с фразами зарождавшейся первой главы. Уже придумала весьма неплохое название – «Хорошие девочки не получают ничего», но пока не определилась с сюжетом и главной идеей. Серьезно восприняв слова Тома, не хочу писать ничего, основанного на личном опыте, но в ведущих героях слишком много от меня, что вызывает определенный дискомфорт. (Не у них, у меня – они ведь всего лишь литературные персонажи, которые ничего не делают без моих приказов. Вроде бы.)
В конце концов, я решила – черт с ней, с идеей, и просто начала писать, чтобы проверить, не разучилась ли. Способна ли до сих пор чувствовать ритм и поток повествования, ощущать, как слова роятся в голове, прося выхода через пальцы, стучащие по клавиатуре.
Нет, не разучилась. Это пугало, волновало, и не исключено, что выходила полная дрянь, но я все еще могла писать. Просидев до двух часов, написала двенадцать страниц. Такой объем может показаться небольшим – при условии, что это не вы выуживаете из собственного воображения характеры и поступки героев.
Двенадцать страниц – это очень много.
Поэтому в перерывах между написанием двенадцати страниц романа и двадцатью часами работы на «Кнут и кружево» я не смогла посвятить много времени изучению истории балета, чтобы было о чем поболтать с Лорен. И развеять печальную ауру, которой та окружила себя вечером в среду, словно непроницаемой оболочкой, прикрывающей ее осторожную, скрытную душу, пожалуй, слишком осторожную для маленькой девочки. Этим она мне очень кого-то напоминала.
Сворачиваю за угол и наблюдаю, как запах кофе и радушная улыбка Брианны соревнуются за право считаться самым теплым приветствием. Побеждает Брианна, потому что именно она стоит передо мной с двумя чашками кофе из «Старбакса».
– Ну и как? – вопрошает она, подавая мне чашку побольше. – Со вкусом имбирного пряника, и кстати – без взбитых сливок. Ну и как?
– Спасибо огромное! Ты просто подарок небес. Завтра моя очередь покупать кофе. – Сладко зажмуриваюсь, отхлебывая из чашки.
Ароматизированное счастье мгновенного приготовления. «Старбаксовцы», наверное, провели массированную промывку мозгов покупателям, раз заставляют нас платить по четыре бакса за чашку кофе, но все же латте с пряностями – это так здорово!
Бри идет за мной в кабинет и стоит там, нетерпеливо притопывая ногой.
– Ну и как?
Я смотрю на свою помощницу, опасаясь, что от пения у нее повредились мозги:
– Что – как? Ты о чем?
Она закрывает дверь и что-то шепчет. «Клуб чудаков?» Э-э… что это еще за… Ах да. Клуб знакомств. Кажется, пятница была уже очень, очень давно.
– А, так ты хочешь узнать, как прошел вечер в клубе знакомств? Это не военная тайна, Бри. Можно без шепота.
Она немного робеет.
– Извините. Не хотела выглядеть дурочкой. Просто после того, как в пятницу к нам ввалился мистер Стюарт, я пытаюсь… ну, знаете… проявлять сдержанность. Поменьше болтать.
– Да уж, вот сам Бэннинг – просто образец сдержанности. Как-нибудь расспроси его про Болвана и Тупицу. – Закатываю глаза, но не пускаюсь в разъяснения. – Возьми стул. Я расскажу тебе историю о Кирби и десяти гномах. Нет, скорее о семи гномах и трех вполне сносных парнях. – Вспоминаю Стива в оранжевой рубашке и качаю головой: – Нет, пожалуй, сносных парней было лишь двое.
Брианна продолжает таращиться на меня, с очень знакомым мне выражением лица – как у выброшенного на берег карпа.
– Но… вы… то есть…
– Бри, выкладывай. Что ты хочешь сказать? – Откидываюсь на спинку кресла и готовлюсь к худшему.
(Если хотите знать, добродетельные девушки – самые строгие судьи.)
– Почему вы выбирали симпатичных? – изумляется она и продолжает: – Я хочу сказать… красавчики слишком заняты собой. А другие мужчины, не такие… э-э… привлекательные на первый взгляд, могут оказаться гораздо более… то есть… вы же не собираетесь вступать с ними в серьезные отношения?
Внезапно у меня в мозгах все проясняется, словно там зажгли свет. Конечно, Бри права.
– Да, нужно было выбирать неудачников – ими гораздо легче манипулировать.
Брианна качает головой, затем обхватывает ее руками.
– Нет, нет. Кирби, хорошие девушки не обзывают людей неудачниками. Помните список?
– Какой список? И я же не только их обозвала неудачниками; я и сама неудачница, раз попала в такой переплет. Так что у нас равные возможности. – Я преисполнена гордости – никто не может обвинить меня в несправедливости.
– Тот самый список. Я разве вам его не давала? Я… взяла на себя смелость составить список советов, как работать над нашими… э-э… проблемами. Проверенные способы стать жестче – для меня и стать добрее – для вас. Неужели не отдал? – Степень ее волнения явно превосходит тяжесть проступка, если суть его состоит лишь в потере списка.
Странно…
– Бри, что с тобой? Скажи честно. На прошлой неделе с тобой явно что-то творилось – может, у тебя дома проблемы? Может, тебе хочется с кем-нибудь их обсудить? – Сама с трудом верю своим словам.
С каких это пор меня волнуют чужие проблемы?
Наверное, это осмос, или фотосинтез, или еще что-нибудь в этом роде – но, кажется, ее доброта переходит и на меня! Фу! Какое странное ощущение!
Опять становлюсь третьеклассницей. Вздыхаю и едва не сползаю с кресла, борясь с желанием выпятить нижнюю губу. Ужас! Все-таки выпятила.
Брианна складывает на груди руки и сурово смотрит на меня. Честно говоря – не уверена, стоит ли радоваться тому, что у нее вырабатывается характер.
– Кирби Грин, вы похожи на надувшегося ребенка, – заявляет она и тут же прикрывает себе рот. – О нет, неужели это я сказала такое?! Простите! Наверное, мы сходим с ума от всей этой истории с хорошими девушками. Я чувствую себя недоделанным Франкенштейном. – Она вскакивает со стула и пятится к двери. – Я действительно сожалею. Лучше пойду работать. Хотя удивительно, что никто из них до сих пор не позвонил.
– Успокойся, Брианна. Я действительно вела себя как капризный ребенок. Просто не люблю, когда мне указывают на мои ошибки. Ты совершенно права – нужно было соглашаться на общение с неуд… э-э… с менее привлекательными мужчинами. Просто я увлеклась. – Приободряюсь, вспомнив Стива.
Не то чтобы он неудачник, но все же…
– К тому же я выбрала нервного болтуна в оранжевой рубашке. Он целых семь минут рассказывал анекдот – даже не помню о чем, настолько это было не смешно. Кажется, что-то про попугая в баре.
Первый раз с того момента, как села за стол, обращаю внимание на телефон.
– Эй! Автоответчик светится. Может, кто-нибудь и звонил. – Затем вспоминаю субботнее открытие Бэннинга. – Бэннинг сказал, что звонил Райан. Хоть один проявился. Неплохо, правда?
Бри прислоняется к двери и смотрит на меня с подозрением:
– Бэннинг? Бэннинг сказал, что звонил Райан? Не желаете объяснить, что это значит?
Я краснею и опускаю глаза, затем вспоминаю, кто здесь главный.
– Нет. Ничего не хочу объяснять. А Райан – один из трех кандидатов. Так что давай послушаем сообщения. Может, он снова звонил. – Жестом приглашаю Брианну сесть рядом и начинаю прослушивать записи.
Наверняка хоть один из моих новых знакомых должен был позвонить.
– Вы получили семь новых сообщений, – звучит механический голос.
Семь? Это уже интересно.
– Привет, Кирби, это Райан. Я звонил в субботу утром и попал на вашего… секретаря? Он показался мне рассеянным, и я не уверен, что сообщение передано. В любом случае решил позвонить еще раз, Вы действительно мне понравились, и я был бы рад поужинать с вами на этой неделе. Перезвоните, когда найдете время.
Я быстренько записываю его номер, пытаясь при этом не выглядеть чрезмерно самодовольной. Конечно, он позвонил снова. Так что у меня все в порядке – и с декольте, и с мозгами. Мысленно показываю язык Бэннингу, затем в очередной раз осознаю, что много, слишком много времени провожу в мыслях о нем.
Сообщения со второго по четвертое оказались пустыми – абонент вешал трубку. Довольно странно. Вспоминаю, какое лицо было у Дэниела в пятницу вечером, и стараюсь не паниковать. Спокойствие. Нужно оставаться спокойной. Кроме того, угроза вызвать полицию всегда раньше срабатывала. Дэниел никогда не поставит под угрозу свою репутацию, а обвинение в нападении ее точно испортит.
Стираю пустые сообщения и нажимаю кнопку, чтобы прослушать послание номер пять.
– Сообщение, переадресованное из телефонной службы клуба знакомств: «Привет… э-э… телефон работает? Ха-ха, поняли? Телефон работает? Сейчас лопну от смеха! Ах да. Привет! Это я, Стив. Впрочем, вы, наверное, узнали меня по голосу, потому что мы говорили в пятницу, и прошло всего два дня, впрочем, даже неполных два дня, поскольку сейчас три часа утра субботы, ой, то есть сейчас, наверное, уже воскресенье, ха-ха! Вы, наверное, удивлены, что я звоню посреди ночи, но у меня бессонница и я люблю оставлять людям сообщения на автоответчике рабочего телефона, потому что их нет на месте, а мне проще разговаривать с машинами, чем с живыми людьми… Ой… Ха-ха… То есть я, конечно, не хочу сказать, что вы не живая или похожи на робота, но…»
Пи-ип.
Нажимаю клавишу с цифрой семь, чтобы сохранить сообщение, не знаю, правда, зачем – оно ведь не содержит никакой полезной информации, вроде номера телефона, к примеру. Слышу подозрительное сопение, поднимаю взгляд и вижу, как Брианна безуспешно пытается унять хохот.
– О Боже, Кирби, вы н-не шутили насчет н-нервного болтуна! Лайл больше молчит, и меня это всегда доставало, но теперь я постараюсь быть т-т-те-ерпи-имее! – Она складывается пополам и начинает жадно хватать ртом воздух. – «…я, конечно, не хочу сказать, что вы не живая…» О, это бесподобно!
Бри опять разражается смехом, а я смотрю и жду, пока она успокоится.
– Рада, что тебя так забавляют мои проблемы. Хочу заметить: когда я потеряю работу, у тебя будет новый начальник – вероятно, какой-нибудь старый хрыч со слуховым аппаратом и ужасным запахом изо рта.
Она еще пару раз фыркает, делает глубокий судорожный вздох и кивает:
– Извините. Давайте продолжим.
Бью по кнопке, включая сообщение номер шесть. Опять повесили трубку. Страх усиливается. Нужно проверить определитель номера.
Прослушиваю последнее сообщение, которое также прислано из телефонной службы клуба знакомств:
– Привет, красавица! Это Бадди. Если не передумала сходить куда-нибудь, хотел бы пригласить тебя на ужин, а может, еще куда-нибудь – потанцевать. Пожалуйста, позвони, чтобы я не умер от тоски, вспоминая твой голос.
Записываю оставленный номер, думая, что три попадания из трех – неплохо. Вешаю трубку и смотрю на Брианну. Слава Богу, она перестала смеяться, зато теперь выглядит озабоченной.
– У последнего слишком хорошо отточены манеры. «Позвони, чтобы я не умер от тоски, вспоминая твой голос»? Тьфу! Мне больше понравился парень, который говорил про робота.
Не могу не согласиться. Бадди кажется чересчур опытным. Где он работает? Это как-то связано с охраной природы? Следовало быть внимательнее.
– Ладно, я же за него замуж не собираюсь. Что плохого случится от одного ужина? У меня есть четкая цель, так что миссия будет выполнена успешно.
Отлично. Свидание с целью стратегического наступления. Нужно поменьше смотреть телевизор. А то скоро начну строить планы захвата Фолклендских островов. Так какая там у меня миссия?
Ах да. Кто-то должен назвать меня хорошей, милой или приятной. Может, хватит упорствовать и забыть о ребячестве? Бэннинг ведь готов отказаться от пари.
«Но если он так поступит, ты проиграла. Нежели ты действительно такая безнадежная стерва, что ни один человек не сможет о тебе хорошо отозваться за целый месяц? Пошла лишь вторая неделя, а ты уже планируешь сдаться?»
– Нет, я не сдамся, – произношу я.
Брианна поражена:
– Никогда и не думала, что вы можете сдаться. Драться, кричать, строить интриги и сражаться до последней минуты последнего часа последнего дня – да, такое вероятно. Но сдаться? Никогда. Вы не способны на это. – Она встает, внезапно став серьезной, и направляется к двери. – И знаете что? Начинаю думать, что я гораздо больше похожа на вас, чем мне раньше казалось.
– И это хорошо? – смеюсь я.
Она останавливается и оборачивается ко мне:
– Еще как хорошо, клянусь своей задницей!
Моя помощница выходит и закрывает за собой дверь, оставляя меня предаваться размышлениям о парадоксальности устройства Вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Просто хотел помочь. Я проходил мимо твоего кабинета, когда ты еще не пришла, а телефон трезвонил без умолку. Почему ты не настроишь автоответчик так, чтобы он включался после четырех звонков? – Бэннинг наклоняется ко мне: – Видно, ты не хочешь признаваться, кто такой Райан. Участник маркетингового исследования? Брось, Кирби, мы же друзья. Я ведь рассказывал про моих приятелей-олухов, с которыми дружу со студенческой скамьи и до сих пор играю в софтбол; самое меньшее, что ты можешь сделать в ответ, – поведать правду о загадочном Райане. Хотя он, по-моему, тебе не подходит.
Ну и ну! Теперь мой рот открывается и закрывается, точно у рыбы, – весьма непрофессионально с моей стороны. Я решительно захлопываю его.
– Пару веселых историй про Болвана и Тупицу вряд ли можно назвать откровениями из области личной жизни. Впрочем, меня не слишком интересует твоя личная жизнь, а также женщин, у которых хватает глупости связаться с тобой. И с чего ты взял, что Райан мне не подходит? Ты способен определить это по короткому телефонному разговору?
Шеф нежно похлопывает меня по руке и забирает за жатую в ней салфетку.
– Это были Чурбан и Дубина, а не Болван и Тупица. Отсюда ясно, насколько внимательно ты выслушивала мои интимные тайны.
– Ну да! Интимные тайны – как вы с ребятами воровали белье у девчонок и пили пиво? Тебе лет-то сколько? Двенадцать? – Забрасываю в коробку из-под пиццы остальные салфетки. – Ладно, что сказал Райан? Кстати, спасибо, что сразу сообщил.
– Пожалуйста. – По-видимому, Бэннинг Стюарт не восприимчив к сарказму. – Судя по голосу, это какой-то изнеженный тип. Слишком благовоспитанный. Вероятно, из тех парней, что всегда боятся испачкаться.
С преувеличенным усилием запихиваю коробку из-под пиццы в мусорную корзину, которая слишком узка для нее.
– Изнеженный? В тебя что, Арнольд Шварценеггер вселился? И что это значит – «боятся испачкаться»?
Бэннинг встает, изящно вытягиваясь в полный рост, точно большая кошка или спасающий всех вооруженный герой из старого вестерна, какие любил смотреть мой папа. Явный альфа-самец. У независимой деловой женщины такие должны вызывать отвращение. Что еще хуже, поднявшись, он оказывается слишком близко ко мне.
Да кого я хочу обмануть? Мне приятно, когда он рядом. Еще чуть ближе, и между нами вспыхнет пламя, сравни мое с лесным пожаром. В принципе я не отказалась бы заняться этим прямо здесь, на столе переговоров.
К несчастью, ничего подобного не происходит. Вижу, как напряглись у него желваки, затем он отступает назад:
– Это значит, Кирби Грин, что люди переоценивают значение вежливости и добродетели. Это значит, что, проработав с тобой вместе почти пять месяцев, я понял: тебе нужен мужчина, такой же сильный, как ты. И еще это значит, что мы не будем обсуждать этот вопрос, пока я работаю здесь.
Бэннинг поворачивается и удаляется из конференц-зала не оглядываясь, и поэтому не видит выражения моего лица.
Да уж. Сегодня определенно удачный день.
Позднее, вечером, после недолгого визита в компьютерный магазин, из-за которого сумма на моей карточке «Виза», и так уже небольшая, уменьшается еще на четыреста долларов, я подключаю к компьютеру новый монитор с плоским экраном и создаю документ. А затем набираю на клавиатуре два слова, которые приводят меня в ужас:
«Глава первая».
22
Кирби
Dove sono I migliori locali notturni? (Где здесь лучшие ночные клубы?)
Когда трудишься всю субботу и целое воскресенье, то даже понедельник не может испортить вам на строение: вы уже втянулись в работу. Даже если, просыпаясь, в глубине души вы еще ощущаете счастье, то езда по Сиэтлу сквозь омерзительный дождь и пробки напрочь высосет из вас это чувство.
Приближаясь к группе беседующих в дверях столовой секретарей, испытываю желание остановиться и поздороваться; можно поинтересоваться, как прошли выходные. Даже слегка замедляю шаг, но вижу недоверчиво прищурившуюся секретаршу Бэннинга и тут же меняю решение. Нет, никаких неформальных бесед. Только не здесь.
Она продолжает сверлить мою спину своими маленькими круглыми глазками (я действительно чувствую это, проходя мимо), что заставляет задуматься: а не известно ли ей о наших с Бэннингом посиделках с пиццей?
Кажется, у меня паранойя.
Так или иначе – это не ее дело. И я не планировала проводить в попытках проанализировать загадочные слова Бэннинга, произнесенные перед уходом из офиса, большую часть субботнего вечера. И не только вечера, но и того времени, что не возилась с фразами зарождавшейся первой главы. Уже придумала весьма неплохое название – «Хорошие девочки не получают ничего», но пока не определилась с сюжетом и главной идеей. Серьезно восприняв слова Тома, не хочу писать ничего, основанного на личном опыте, но в ведущих героях слишком много от меня, что вызывает определенный дискомфорт. (Не у них, у меня – они ведь всего лишь литературные персонажи, которые ничего не делают без моих приказов. Вроде бы.)
В конце концов, я решила – черт с ней, с идеей, и просто начала писать, чтобы проверить, не разучилась ли. Способна ли до сих пор чувствовать ритм и поток повествования, ощущать, как слова роятся в голове, прося выхода через пальцы, стучащие по клавиатуре.
Нет, не разучилась. Это пугало, волновало, и не исключено, что выходила полная дрянь, но я все еще могла писать. Просидев до двух часов, написала двенадцать страниц. Такой объем может показаться небольшим – при условии, что это не вы выуживаете из собственного воображения характеры и поступки героев.
Двенадцать страниц – это очень много.
Поэтому в перерывах между написанием двенадцати страниц романа и двадцатью часами работы на «Кнут и кружево» я не смогла посвятить много времени изучению истории балета, чтобы было о чем поболтать с Лорен. И развеять печальную ауру, которой та окружила себя вечером в среду, словно непроницаемой оболочкой, прикрывающей ее осторожную, скрытную душу, пожалуй, слишком осторожную для маленькой девочки. Этим она мне очень кого-то напоминала.
Сворачиваю за угол и наблюдаю, как запах кофе и радушная улыбка Брианны соревнуются за право считаться самым теплым приветствием. Побеждает Брианна, потому что именно она стоит передо мной с двумя чашками кофе из «Старбакса».
– Ну и как? – вопрошает она, подавая мне чашку побольше. – Со вкусом имбирного пряника, и кстати – без взбитых сливок. Ну и как?
– Спасибо огромное! Ты просто подарок небес. Завтра моя очередь покупать кофе. – Сладко зажмуриваюсь, отхлебывая из чашки.
Ароматизированное счастье мгновенного приготовления. «Старбаксовцы», наверное, провели массированную промывку мозгов покупателям, раз заставляют нас платить по четыре бакса за чашку кофе, но все же латте с пряностями – это так здорово!
Бри идет за мной в кабинет и стоит там, нетерпеливо притопывая ногой.
– Ну и как?
Я смотрю на свою помощницу, опасаясь, что от пения у нее повредились мозги:
– Что – как? Ты о чем?
Она закрывает дверь и что-то шепчет. «Клуб чудаков?» Э-э… что это еще за… Ах да. Клуб знакомств. Кажется, пятница была уже очень, очень давно.
– А, так ты хочешь узнать, как прошел вечер в клубе знакомств? Это не военная тайна, Бри. Можно без шепота.
Она немного робеет.
– Извините. Не хотела выглядеть дурочкой. Просто после того, как в пятницу к нам ввалился мистер Стюарт, я пытаюсь… ну, знаете… проявлять сдержанность. Поменьше болтать.
– Да уж, вот сам Бэннинг – просто образец сдержанности. Как-нибудь расспроси его про Болвана и Тупицу. – Закатываю глаза, но не пускаюсь в разъяснения. – Возьми стул. Я расскажу тебе историю о Кирби и десяти гномах. Нет, скорее о семи гномах и трех вполне сносных парнях. – Вспоминаю Стива в оранжевой рубашке и качаю головой: – Нет, пожалуй, сносных парней было лишь двое.
Брианна продолжает таращиться на меня, с очень знакомым мне выражением лица – как у выброшенного на берег карпа.
– Но… вы… то есть…
– Бри, выкладывай. Что ты хочешь сказать? – Откидываюсь на спинку кресла и готовлюсь к худшему.
(Если хотите знать, добродетельные девушки – самые строгие судьи.)
– Почему вы выбирали симпатичных? – изумляется она и продолжает: – Я хочу сказать… красавчики слишком заняты собой. А другие мужчины, не такие… э-э… привлекательные на первый взгляд, могут оказаться гораздо более… то есть… вы же не собираетесь вступать с ними в серьезные отношения?
Внезапно у меня в мозгах все проясняется, словно там зажгли свет. Конечно, Бри права.
– Да, нужно было выбирать неудачников – ими гораздо легче манипулировать.
Брианна качает головой, затем обхватывает ее руками.
– Нет, нет. Кирби, хорошие девушки не обзывают людей неудачниками. Помните список?
– Какой список? И я же не только их обозвала неудачниками; я и сама неудачница, раз попала в такой переплет. Так что у нас равные возможности. – Я преисполнена гордости – никто не может обвинить меня в несправедливости.
– Тот самый список. Я разве вам его не давала? Я… взяла на себя смелость составить список советов, как работать над нашими… э-э… проблемами. Проверенные способы стать жестче – для меня и стать добрее – для вас. Неужели не отдал? – Степень ее волнения явно превосходит тяжесть проступка, если суть его состоит лишь в потере списка.
Странно…
– Бри, что с тобой? Скажи честно. На прошлой неделе с тобой явно что-то творилось – может, у тебя дома проблемы? Может, тебе хочется с кем-нибудь их обсудить? – Сама с трудом верю своим словам.
С каких это пор меня волнуют чужие проблемы?
Наверное, это осмос, или фотосинтез, или еще что-нибудь в этом роде – но, кажется, ее доброта переходит и на меня! Фу! Какое странное ощущение!
Опять становлюсь третьеклассницей. Вздыхаю и едва не сползаю с кресла, борясь с желанием выпятить нижнюю губу. Ужас! Все-таки выпятила.
Брианна складывает на груди руки и сурово смотрит на меня. Честно говоря – не уверена, стоит ли радоваться тому, что у нее вырабатывается характер.
– Кирби Грин, вы похожи на надувшегося ребенка, – заявляет она и тут же прикрывает себе рот. – О нет, неужели это я сказала такое?! Простите! Наверное, мы сходим с ума от всей этой истории с хорошими девушками. Я чувствую себя недоделанным Франкенштейном. – Она вскакивает со стула и пятится к двери. – Я действительно сожалею. Лучше пойду работать. Хотя удивительно, что никто из них до сих пор не позвонил.
– Успокойся, Брианна. Я действительно вела себя как капризный ребенок. Просто не люблю, когда мне указывают на мои ошибки. Ты совершенно права – нужно было соглашаться на общение с неуд… э-э… с менее привлекательными мужчинами. Просто я увлеклась. – Приободряюсь, вспомнив Стива.
Не то чтобы он неудачник, но все же…
– К тому же я выбрала нервного болтуна в оранжевой рубашке. Он целых семь минут рассказывал анекдот – даже не помню о чем, настолько это было не смешно. Кажется, что-то про попугая в баре.
Первый раз с того момента, как села за стол, обращаю внимание на телефон.
– Эй! Автоответчик светится. Может, кто-нибудь и звонил. – Затем вспоминаю субботнее открытие Бэннинга. – Бэннинг сказал, что звонил Райан. Хоть один проявился. Неплохо, правда?
Бри прислоняется к двери и смотрит на меня с подозрением:
– Бэннинг? Бэннинг сказал, что звонил Райан? Не желаете объяснить, что это значит?
Я краснею и опускаю глаза, затем вспоминаю, кто здесь главный.
– Нет. Ничего не хочу объяснять. А Райан – один из трех кандидатов. Так что давай послушаем сообщения. Может, он снова звонил. – Жестом приглашаю Брианну сесть рядом и начинаю прослушивать записи.
Наверняка хоть один из моих новых знакомых должен был позвонить.
– Вы получили семь новых сообщений, – звучит механический голос.
Семь? Это уже интересно.
– Привет, Кирби, это Райан. Я звонил в субботу утром и попал на вашего… секретаря? Он показался мне рассеянным, и я не уверен, что сообщение передано. В любом случае решил позвонить еще раз, Вы действительно мне понравились, и я был бы рад поужинать с вами на этой неделе. Перезвоните, когда найдете время.
Я быстренько записываю его номер, пытаясь при этом не выглядеть чрезмерно самодовольной. Конечно, он позвонил снова. Так что у меня все в порядке – и с декольте, и с мозгами. Мысленно показываю язык Бэннингу, затем в очередной раз осознаю, что много, слишком много времени провожу в мыслях о нем.
Сообщения со второго по четвертое оказались пустыми – абонент вешал трубку. Довольно странно. Вспоминаю, какое лицо было у Дэниела в пятницу вечером, и стараюсь не паниковать. Спокойствие. Нужно оставаться спокойной. Кроме того, угроза вызвать полицию всегда раньше срабатывала. Дэниел никогда не поставит под угрозу свою репутацию, а обвинение в нападении ее точно испортит.
Стираю пустые сообщения и нажимаю кнопку, чтобы прослушать послание номер пять.
– Сообщение, переадресованное из телефонной службы клуба знакомств: «Привет… э-э… телефон работает? Ха-ха, поняли? Телефон работает? Сейчас лопну от смеха! Ах да. Привет! Это я, Стив. Впрочем, вы, наверное, узнали меня по голосу, потому что мы говорили в пятницу, и прошло всего два дня, впрочем, даже неполных два дня, поскольку сейчас три часа утра субботы, ой, то есть сейчас, наверное, уже воскресенье, ха-ха! Вы, наверное, удивлены, что я звоню посреди ночи, но у меня бессонница и я люблю оставлять людям сообщения на автоответчике рабочего телефона, потому что их нет на месте, а мне проще разговаривать с машинами, чем с живыми людьми… Ой… Ха-ха… То есть я, конечно, не хочу сказать, что вы не живая или похожи на робота, но…»
Пи-ип.
Нажимаю клавишу с цифрой семь, чтобы сохранить сообщение, не знаю, правда, зачем – оно ведь не содержит никакой полезной информации, вроде номера телефона, к примеру. Слышу подозрительное сопение, поднимаю взгляд и вижу, как Брианна безуспешно пытается унять хохот.
– О Боже, Кирби, вы н-не шутили насчет н-нервного болтуна! Лайл больше молчит, и меня это всегда доставало, но теперь я постараюсь быть т-т-те-ерпи-имее! – Она складывается пополам и начинает жадно хватать ртом воздух. – «…я, конечно, не хочу сказать, что вы не живая…» О, это бесподобно!
Бри опять разражается смехом, а я смотрю и жду, пока она успокоится.
– Рада, что тебя так забавляют мои проблемы. Хочу заметить: когда я потеряю работу, у тебя будет новый начальник – вероятно, какой-нибудь старый хрыч со слуховым аппаратом и ужасным запахом изо рта.
Она еще пару раз фыркает, делает глубокий судорожный вздох и кивает:
– Извините. Давайте продолжим.
Бью по кнопке, включая сообщение номер шесть. Опять повесили трубку. Страх усиливается. Нужно проверить определитель номера.
Прослушиваю последнее сообщение, которое также прислано из телефонной службы клуба знакомств:
– Привет, красавица! Это Бадди. Если не передумала сходить куда-нибудь, хотел бы пригласить тебя на ужин, а может, еще куда-нибудь – потанцевать. Пожалуйста, позвони, чтобы я не умер от тоски, вспоминая твой голос.
Записываю оставленный номер, думая, что три попадания из трех – неплохо. Вешаю трубку и смотрю на Брианну. Слава Богу, она перестала смеяться, зато теперь выглядит озабоченной.
– У последнего слишком хорошо отточены манеры. «Позвони, чтобы я не умер от тоски, вспоминая твой голос»? Тьфу! Мне больше понравился парень, который говорил про робота.
Не могу не согласиться. Бадди кажется чересчур опытным. Где он работает? Это как-то связано с охраной природы? Следовало быть внимательнее.
– Ладно, я же за него замуж не собираюсь. Что плохого случится от одного ужина? У меня есть четкая цель, так что миссия будет выполнена успешно.
Отлично. Свидание с целью стратегического наступления. Нужно поменьше смотреть телевизор. А то скоро начну строить планы захвата Фолклендских островов. Так какая там у меня миссия?
Ах да. Кто-то должен назвать меня хорошей, милой или приятной. Может, хватит упорствовать и забыть о ребячестве? Бэннинг ведь готов отказаться от пари.
«Но если он так поступит, ты проиграла. Нежели ты действительно такая безнадежная стерва, что ни один человек не сможет о тебе хорошо отозваться за целый месяц? Пошла лишь вторая неделя, а ты уже планируешь сдаться?»
– Нет, я не сдамся, – произношу я.
Брианна поражена:
– Никогда и не думала, что вы можете сдаться. Драться, кричать, строить интриги и сражаться до последней минуты последнего часа последнего дня – да, такое вероятно. Но сдаться? Никогда. Вы не способны на это. – Она встает, внезапно став серьезной, и направляется к двери. – И знаете что? Начинаю думать, что я гораздо больше похожа на вас, чем мне раньше казалось.
– И это хорошо? – смеюсь я.
Она останавливается и оборачивается ко мне:
– Еще как хорошо, клянусь своей задницей!
Моя помощница выходит и закрывает за собой дверь, оставляя меня предаваться размышлениям о парадоксальности устройства Вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31