..
– За неделю, – продолжил Герасимов, переведя дух и испытывая нечто вроде вдохновения, ведь он сам, своими руками строил сейчас свою судьбу, – Иван должен позвонить. Ведь вы сами сказали, что ждете его звонка с часу на час. Если недели не хватит, договоримся чтобы здание постояло еще столько, сколько нам потребуется. Это для нас и вовсе – не проблема.
– А если он будет настаивать на своем месте встречи? – спросил Никитин. – Что тогда?
– Тогда тянем время и назначаем встречу как минимум через два часа. Но не больше, чем через шесть. Иначе он заподозрит нас в нечестной игре и будет совершенно прав. Два часа нам вполне хватит, чтобы запрятать в любом месте целый арсенал и сообщить об этом вам...
– План твой интересен, что и говорить! – сказал Никитин задумчиво. – Но как ты думаешь, – зачем он вообще хочет со мной встретиться?
– А вы еще не поняли? – спросил Генка, снисходительно поглядев на Герасимова. – Разве не вы говорили, что у Ивана есть страшное оружие – его руки! Что этот человек умеет убивать руками, ногами, головой, чем еще?... задницей, да чем угодно. И я сомневаюсь, что вы сможете составить ему конкуренцию в рукопашной схватке без оружия. По нашим данным, Иван Марьев во время чеченского плена находился в предгорных районах Чечни и выставлялся своим хозяином на «круг». Это значит, что он участвовал в рукопашных боях в качестве бойца-гладиатора и... как вам известно, остался жив. По правилам в живых на этих боях остается только победитель, проигравшего почти всегда добивают... Представьте теперь его опыт в умерщвлении людей голыми руками! Он для того вас и приглашает, чтобы рассчитаться с вами наконец, а вы еще спрашиваете, зачем ему нужна эта встреча!
Никитин вздохнул и пробормотал:
– Ты прав, Гена! Опять ты прав! Ивана нужно убить и я сделаю это. Давай, готовь место встречи, оружие, я жду его звонка...
Глава девятая
Иван, действительно, собирался позвонить Никитину и назначить ему последнюю встречу, на которой окончательно решить их запутанные отношения. Герасимов и Никитин оба угадали его намерение. Он хотел встретиться с генералом Никитиным и убить его. Что с ним случится после этого, Иван не знал, да это не особенно его интересовало... Что будет – то и будет!
Выполнение этого намерения задержала новая встреча, ненадолго изменившая планы Ивана на ближайшие дни. Отправившись после своего «театрального» дебюта к Павелецкому вокзалу, чтобы купить продуктов на неделю и забить ими холодильник, Иван вдруг совершенно неожиданно увидел в машине, стоящей у ресторана «Павелец» знакомое женское лицо. Женщина сама по себе была малопривлекательной и уже, пожалуй, староватой для всеобщего мужского внимания – как говорят, на любителя. Но Иван зацепился за нее взглядом и не мог отвести глаз, пока не вспомнил, где и при каких обстоятельствах он ее видел...
«Это же та стерва из рекламного агентства, которая наводнила Москву двойниками Крестного, – подумал Иван. – Мне еще удалось все-таки вывести ее из себя, хотя с меня несколько потов сошло, пока я этого добился. Непробиваемая, гадина!»
Иван почувствовал непреодолимое отвращение к ж этой наглой сучке, готовой за деньги, да нет, даже проще – за предполагаемую возможность их получить терпеть любое унижение...
Иван вспомнил, как он в «Метелице» лазил ей рукой под платье и ему вдруг показалось, что руки у него грязные до сих пор.
«Вот от кого нужно очистить Москву в первую очередь! – подумал он, – Она одна из тех, кто сделал мою жизнь в этом городе невыносимой. Это такие как она одним своим существованием заставляли меня убивать! Она, кажется все же испугалась тогда, в „Метелице“? Ну, что ж она испугалась не зря! Прошло ее время платить по счету.»
Иван решительно двинулся к машине, но его опередил какой-то длинный хлыщ в черной куртке, который торопливо выскочил из ресторана и, сев в машину, тронулся с места, увозя от Ивана эту продажную куклу.
Не отдавая себе отчет, что он делает и зачем, Иван поймал первую попавшуюся машину и показал водителю на «BMW», за рулем которой сидел хлыщ в черной куртке. Водитель сразу сказал, что преследование будет стоить на полтинник дороже, но Иван, не слушая, кивнул ему головой, не в силах оторвать взгляда от черной машины впереди.
Хлыщ вырулил на Варшавское шоссе и гнал машину без остановки в одном направлении. Мелькнул знакомый Ивану поворот к Котловке, где он взорвал блиндаж Пани, проехали метро «Варшавская», а «BMW» не сбавлял скорости. И только когда справа остался перекресток с Балаклавским проспектом, недалеко от которого располагалась станция метро «Чертановская», Иван сообразил что ехать-то они могут только в Чертаново, дальше уже и Москва кончается.
Машина свернула на улицу Красного Маяка и остановилась у метро «Пражская» на углу с Кировоградской. Иван расплатился со своим водителем и отпустил машину, поскольку женщина с хлыщом направились к дому, на углу и вошли во второй от угла подъезд...
Иван чуть ли не бегом рванулся за ними. С переполненными пакетами он производил впечатление обычного инженера, получившего, наконец, зарплату и затарившегося продуктами до следующей.
Вбежав в подъезд Иван успел услышать, как хлопнула дверь на одном из верхних этажей. Кажется, на третьем, а может быть и на четвертом.
«Вот черт неповоротливый! – ругнулся на себя Иван. – Потерял! Придумывай теперь, как узнать, в какую квартиру они направились.»
Впрочем, насчет придумывания различных вариантов добывания информации у Ивана никогда проблем не было. Ситуации возникали сами собой, сами собой и разрешались. Иван чаще всего импровизировал, действовал по вдохновению, и оно его редко подводило.
Он подошел к первой попавшейся двери на первом этаже и позвонил. Его долго разглядывали в глазок потом осторожный голос спросил:
– Тебе кого?
– Простите, ради Бога! Я подвез сейчас одну женщину, она в ваш дом вошла, а пакеты свои у меня в машине забыла. Лет сорока, наверное, симпатичная, блондинка крашеная, с ней еще мужчина был молодой, лет двадцати-двадцати пяти... Высокий такой, в черной куртке.
– А ну-ка, что там у тебя в пакетах-то лежит? – потребовал ответить голос из-за двери, которая так и не открылась.
– Да что? Продукты какие-то, кажется. Сыр, масло, колбаса. Вот, пиво, кажется... Хлеба буханка, больше сверху не видно...
– Ты, знаешь что, милок? Голову-то мне не морочь! – отрезал голос из-за двери. – У нас одна только блондинка лет сорока, которая с молодым крутит, Ленка из двенадцатой квартиры, но ты врешь, что ее подвозил. Не ее это пакеты! Не станет она пиво-то пить. Она все больше шампанское употребляет... Такая, прости Господи, шалярва! Но это не она. Она сама-то и не покупает продукты, ей на дом привозят... Так что, ты мне голову-то не морочь, а проваливай, пока я в милицию не позвонила...
Дальнейших угроз Иван слушать не стал, он и так узнал, что ему необходимо. Женщина живет в двенадцатой квартире и зовут ее Лена. Точно! Он вспомнил как звали стерву из рекламного агентства – Елена Вольдемаровна с какой-то немецкой фамилией. Иван тогда ее еще «Дворниковой» обозвал. Ну да, конечно, же – Хофман! Елена Вольдемаровна Хофман. Из рекламного агентства «Свежий ветер – новые горизонты!», занимавшегося политической рекламой.
Двенадцатая квартира оказалась на третьем этаже и Иван не раздумывая, нажал кнопку звонка. Никто не отозвался. Он позвонил еще раз. Результат тот же. Иван уже подумал было, что подозрительная и осторожная старушка с первого этажа ошиблась и назвала ему не тот номер квартиры, но прислушался и различил в квартире какие-то крики. Кто-то там определенно был. Иван побарабанил в дверь кулаком, позвонил еще. Крики внутри прекратились и раздались ругательства. Потом Иван отчетливо услышал, как кто-то торопливыми шагами подходит к входной двери.
Щелкнул замок и Иван увидел совершенно голого хлыща, который вел машину, стоящего перед ним с напрягшимся членом, с конца которого капала сперма.
– Ты, сука, мне весь кайф испортил! – сказал хлыщ и замахнулся на Ивана.
Иван легко уклонился и хлыщ по инерции последовавший за своим кулаком вылетел на лестничную площадку. Иван захлопнул за ним дверь и сказал:
– Если вы оставили ключи дома и захлопнули дверь, стучитесь в любую другую, вам везде будут рады. Особенно – в таком виде.
Хлыщ уже барабанил кулаками в дверь и матерился. Не обращая на него внимания, Иван прошел на кухню и поставил свои пакеты.
Потом он отрыл дверь в комнату и увидел лежащую на широком диване Елену Вольдемаровну Хофман в более чем откровенной позе.
Голова ее была запрокинута, рот приоткрыт, ноги широко раздвинуты и согнуты в коленях. Грудная клетка часто приподнималась, видно она не могла отдышаться от слишком бурного общения в постели с хлыщом, стук в дверь которого поменял тон и ритм. Вероятно, он принялся стучать в дверь голыми пятками.
– Ну что ты так долго ходишь? – томно спросила Елена Вольдемаровна, не открывая глаз. – Кого там еще черт принес? Опять Кот за деньгами приехал? Когда ты только наберешься смелости и пришьешь, наконец, эту жирную сволочь, которая высасывает из меня все деньги? А это деньги могли бы стать твоими...
– Вот так встреча! – воскликнул Иван. – Просто поражен вашим радушием. Женщины еще никогда не встречали меня с таким гостеприимством, как вы!
При звуках его голоса женщина сначала замерла, потом дернула головой, коротко взвизгнула и закрыла руками свои обвисшие груди, но ноги почему-то оставила раздвинутыми, словно забыла о них. Ее расширенное влагалище смотрело прямо на Ивана, словно держало его под прицелом, угрожало ему опасностью.
– Вы... вы... Терентьев? – пролепетала она, наконец. – Что вы сделали с Парамошей?
– Это с тем длинным идиотом, у которого с конца капало? – спросил Иван.
Она кивнула.
– Что с ним? Он жив?
Иван рассмеялся.
– Он так стремительно выскочил мимо меня в подъезд, что я не успел бы в него даже плюнуть, не то чтобы ударить! Вон, он, кстати, стучит, наверное, обратно просится. Надоело ему, наверное, соседок ваших развлекать своим видом. Да вы за нег не волнуйтесь, соседки вынесут ему какой-нибудь халатик, чтобы срам прикрыть...
Женщина смотрела на Ивана в недоумении, пытаясь понять, что происходит... Он не спешил, до конца не будучи уверен, что хочет ее убить.
– Не пускайте сюда этого Парамонова! – тихо попросила женщина, слегка всхлипнула и видя, что получается правдоподобно, расплакалась. – Он исковеркал всю мою жизнь! Он заставляет делать меня ужасные вещи! Он в ресторане загоняет меня под стол, чтобы я сосала его член. Он трахает меня когда хочет, где хочет и сколько хочет. А я даже слова не могу ему сказать! Он требует, чтобы я ходила, извините, без нижнего белья... Потому что не любит возиться, когда у него стоит. А стоит у него, по-моему, всегда, круглые сутки! Я... Я измучилась с ним...
Иван слушал, кивая головой. Она не могла никак понять его реакцию на свои слова.
– Эти люди... Они забрали у меня все! Деньги, мое рекламное агентство, эту квартиру, теперь я даже телом своим не могу распоряжаться... Это ужасно! Я пыталась покончить с собой! Но Парамонов избил меня и сказал, что так просто я от них не уйду! Помогите мне, прошу вас! Спасите меня от этих людей!
Она рыдала весьма натурально, но Иван не верил ни одному ее слову. Влагалище все еще держало его под прицелом и этому своему ощущению он доверял больше, чем словам лживой женщины.
– Прекратите истерику! – сказал он строго. – Обещаю вам, что скоро ваши мучения закончатся. Я же доктор. Мне попадались в моей практике самые различные заболевания, но чаще всего сейчас встречается именно ваш диагноз – неудовлетворение собственной жизнью. На ваше счастье, лекарство у меня с собой...
Он достал пистолет и показал его лежащей на постели женщине.
– Это аппарат для введения целительных ампул. Достаточно одной ампулы, чтобы все ваши мучения навсегда прекратились. Гарантия успеха лечения – сто процентов. Но это, конечно, только когда за дело берется опытный врач. Новичок и не профессионал могут сделать только хуже – усугубить болезнь и усилить ваши страдания. Но не волнуйтесь, вам повезло. Я врач очень высокой квалификации. Вылечил немало людей от той же самой мучительной болезни, от которой так страдаете вы сейчас.
– Доктор, – томно сказала женщина, – а не могли бы вы вылечить меня как-нибудь по-другому. Просто – изменить мою жизнь? Не могли бы вы убить этого ненавистного мне Парамошу, а вместе с ним и его хозяина, который носит кличку Кот, кстати очень похож на кота внешне, и считает себя хозяином над всеми, кто живет в Чертаново...
– Отчего же и нет? – сказал Иван. – Последнее желание пациента – закон для любого врача. Вы хотите, чтобы я убил этих людей? Пожалуйста, в этом нет никакой проблемы, но только после того, как я убью вас...
Женщина посмотрела на Ивана призывно и спросила низким голосом:
– Неужели вы нисколько меня не хотите? Я помню ваши руки! А вы? Вы помните мое тело? Тогда... Вечером... В ресторане?..
Она положила одну руку между ног и пальцами начала раздвигать свое влагалище еще шире, словно собираясь засосать туда Ивана...
– Вы помните?.. – шептала она призывно.
Иван облегченно вздохнул. Ничего более повлиявшего бы на его решение она даже и придумать не могла.
Знакомая уже волна отвращения передернула его плечи и заставила указательный палец правой руки нажать на курок. Он не целился, но пуля вошла между ее пальцев прямо в красное влажное отверстие, которое она так старательно демонстрировала Ивану.
Он успел заметить выражение ненависти и презрения на ее лице, прежде чем вторая пуля пробила ее высокий лоб без единой морщины...
Больше Иван на нее не смотрел. Елена Вольдемаровна Хофман перестала его интересовать, словно ее не было вовсе. Зато Иван вспомнил про хлыща, который все еще барабанил в дверь, но уже как-то редко и безнадежно... Замерз, наверное, бедолага!
«Хорошо, что напомнил о себе, – подумал Иван. – Я же обещал покойнице...»
Он тихо подошел к двери и резко ее распахнул. Первое, что он увидел, была покрасневшая от ударов задница, которой хлыщ редко, но увесисто ударял в дверь. Он качнулся в очередной раз и ввалился спиной в коридор. Иван расслышал, как за дверью в квартиру напротив раздался приглушенный смех, словно кто-то зажимал рот рукой...
Парамонов вскочил и хотел с размаху ударить Ивана по голове каким-то сапогом, подобранным им на полу. Но Иван присел и высокий Парамонов шлепнул сапогом по стене. Больше ему резвиться Иван не позволил. Сильно стукнув его локтем по почкам, он посмотрел, как медленно оседает тот на пол и сказал:
– Вызывай Кота. У меня есть поручение, которое касается его...
Иван сунул ему в руки сотовой телефон, подобранный на полу возле кровати и продемонстрировал пистолет, нацеленный Парамонову в живот...
Хлыщ набрал номер.
– Кот, – сказал он хриплым голосом. – Приезжай за деньгами. Тут ждет тебя один... Один человек. Какое-то поручение к тебе имеет... Да нет, серьезный человек, я этот вопрос не решу. Сам приезжай...
– Молодец, сказал ему Иван. – но больше ты мне не нужен... Вставай, иди в ванну. Я тебя сейчас буду убивать согласно предсмертной воле Елены Вольдемаровны Хофман, только что скончавшейся...
Парамонов смотрел на него растерянно и не вставал с пола...
– Как ты сказал? – переспросил он. – Повтори! Ленка умерла?
– Да! – подтвердил Иван. – Я ее только что застрелил. Перед смертью она просила застрелить тебя, что я сейчас и сделаю. Не могу же я отказать женщине... Да еще – в последнем желании!
Парамонов зарычал и попытался вскочить на ноги, но Иван ударом ноги в грудь снова повалил его на пол у входной двери.
– Я любил эту суку! – кричал Парамонов. – Она еблась, как кошка! Что ты наделал! Я не хочу, чтобы она умирала! Я ее люблю!
– Тогда у тебя остался один выход – умереть! Так поступали все влюбленные! – сказал ему Иван и выстрелил Парамонову в грудь, под левый сосок.
Тот некоторое время поскреб руками половик у двери и затих...
Иван сходил на кухню за своими пакетами и, перешагнув через труп Парамонова, вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Он уже собрался спуститься в метро, как вдруг вспомнил, что остался еще Кот, которому звонил Парамонов и которого тоже предлагала убить Хофман.
«Ай-яй-яй, – сказал себе Иван. – Какой ты стал забывчивый. Сначала дело, пустяки – потом... С этим Котом надо разобраться».
Однако вновь подниматься в квартиру, где лежали два трупа, ему было лень и он решил подождать Кота у входа во двор. Другого пути не было и тот обязательно должен будет пройти мимо Ивана.
Иван оглянулся по сторонам, но ни одной лавочки поблизости не было видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– За неделю, – продолжил Герасимов, переведя дух и испытывая нечто вроде вдохновения, ведь он сам, своими руками строил сейчас свою судьбу, – Иван должен позвонить. Ведь вы сами сказали, что ждете его звонка с часу на час. Если недели не хватит, договоримся чтобы здание постояло еще столько, сколько нам потребуется. Это для нас и вовсе – не проблема.
– А если он будет настаивать на своем месте встречи? – спросил Никитин. – Что тогда?
– Тогда тянем время и назначаем встречу как минимум через два часа. Но не больше, чем через шесть. Иначе он заподозрит нас в нечестной игре и будет совершенно прав. Два часа нам вполне хватит, чтобы запрятать в любом месте целый арсенал и сообщить об этом вам...
– План твой интересен, что и говорить! – сказал Никитин задумчиво. – Но как ты думаешь, – зачем он вообще хочет со мной встретиться?
– А вы еще не поняли? – спросил Генка, снисходительно поглядев на Герасимова. – Разве не вы говорили, что у Ивана есть страшное оружие – его руки! Что этот человек умеет убивать руками, ногами, головой, чем еще?... задницей, да чем угодно. И я сомневаюсь, что вы сможете составить ему конкуренцию в рукопашной схватке без оружия. По нашим данным, Иван Марьев во время чеченского плена находился в предгорных районах Чечни и выставлялся своим хозяином на «круг». Это значит, что он участвовал в рукопашных боях в качестве бойца-гладиатора и... как вам известно, остался жив. По правилам в живых на этих боях остается только победитель, проигравшего почти всегда добивают... Представьте теперь его опыт в умерщвлении людей голыми руками! Он для того вас и приглашает, чтобы рассчитаться с вами наконец, а вы еще спрашиваете, зачем ему нужна эта встреча!
Никитин вздохнул и пробормотал:
– Ты прав, Гена! Опять ты прав! Ивана нужно убить и я сделаю это. Давай, готовь место встречи, оружие, я жду его звонка...
Глава девятая
Иван, действительно, собирался позвонить Никитину и назначить ему последнюю встречу, на которой окончательно решить их запутанные отношения. Герасимов и Никитин оба угадали его намерение. Он хотел встретиться с генералом Никитиным и убить его. Что с ним случится после этого, Иван не знал, да это не особенно его интересовало... Что будет – то и будет!
Выполнение этого намерения задержала новая встреча, ненадолго изменившая планы Ивана на ближайшие дни. Отправившись после своего «театрального» дебюта к Павелецкому вокзалу, чтобы купить продуктов на неделю и забить ими холодильник, Иван вдруг совершенно неожиданно увидел в машине, стоящей у ресторана «Павелец» знакомое женское лицо. Женщина сама по себе была малопривлекательной и уже, пожалуй, староватой для всеобщего мужского внимания – как говорят, на любителя. Но Иван зацепился за нее взглядом и не мог отвести глаз, пока не вспомнил, где и при каких обстоятельствах он ее видел...
«Это же та стерва из рекламного агентства, которая наводнила Москву двойниками Крестного, – подумал Иван. – Мне еще удалось все-таки вывести ее из себя, хотя с меня несколько потов сошло, пока я этого добился. Непробиваемая, гадина!»
Иван почувствовал непреодолимое отвращение к ж этой наглой сучке, готовой за деньги, да нет, даже проще – за предполагаемую возможность их получить терпеть любое унижение...
Иван вспомнил, как он в «Метелице» лазил ей рукой под платье и ему вдруг показалось, что руки у него грязные до сих пор.
«Вот от кого нужно очистить Москву в первую очередь! – подумал он, – Она одна из тех, кто сделал мою жизнь в этом городе невыносимой. Это такие как она одним своим существованием заставляли меня убивать! Она, кажется все же испугалась тогда, в „Метелице“? Ну, что ж она испугалась не зря! Прошло ее время платить по счету.»
Иван решительно двинулся к машине, но его опередил какой-то длинный хлыщ в черной куртке, который торопливо выскочил из ресторана и, сев в машину, тронулся с места, увозя от Ивана эту продажную куклу.
Не отдавая себе отчет, что он делает и зачем, Иван поймал первую попавшуюся машину и показал водителю на «BMW», за рулем которой сидел хлыщ в черной куртке. Водитель сразу сказал, что преследование будет стоить на полтинник дороже, но Иван, не слушая, кивнул ему головой, не в силах оторвать взгляда от черной машины впереди.
Хлыщ вырулил на Варшавское шоссе и гнал машину без остановки в одном направлении. Мелькнул знакомый Ивану поворот к Котловке, где он взорвал блиндаж Пани, проехали метро «Варшавская», а «BMW» не сбавлял скорости. И только когда справа остался перекресток с Балаклавским проспектом, недалеко от которого располагалась станция метро «Чертановская», Иван сообразил что ехать-то они могут только в Чертаново, дальше уже и Москва кончается.
Машина свернула на улицу Красного Маяка и остановилась у метро «Пражская» на углу с Кировоградской. Иван расплатился со своим водителем и отпустил машину, поскольку женщина с хлыщом направились к дому, на углу и вошли во второй от угла подъезд...
Иван чуть ли не бегом рванулся за ними. С переполненными пакетами он производил впечатление обычного инженера, получившего, наконец, зарплату и затарившегося продуктами до следующей.
Вбежав в подъезд Иван успел услышать, как хлопнула дверь на одном из верхних этажей. Кажется, на третьем, а может быть и на четвертом.
«Вот черт неповоротливый! – ругнулся на себя Иван. – Потерял! Придумывай теперь, как узнать, в какую квартиру они направились.»
Впрочем, насчет придумывания различных вариантов добывания информации у Ивана никогда проблем не было. Ситуации возникали сами собой, сами собой и разрешались. Иван чаще всего импровизировал, действовал по вдохновению, и оно его редко подводило.
Он подошел к первой попавшейся двери на первом этаже и позвонил. Его долго разглядывали в глазок потом осторожный голос спросил:
– Тебе кого?
– Простите, ради Бога! Я подвез сейчас одну женщину, она в ваш дом вошла, а пакеты свои у меня в машине забыла. Лет сорока, наверное, симпатичная, блондинка крашеная, с ней еще мужчина был молодой, лет двадцати-двадцати пяти... Высокий такой, в черной куртке.
– А ну-ка, что там у тебя в пакетах-то лежит? – потребовал ответить голос из-за двери, которая так и не открылась.
– Да что? Продукты какие-то, кажется. Сыр, масло, колбаса. Вот, пиво, кажется... Хлеба буханка, больше сверху не видно...
– Ты, знаешь что, милок? Голову-то мне не морочь! – отрезал голос из-за двери. – У нас одна только блондинка лет сорока, которая с молодым крутит, Ленка из двенадцатой квартиры, но ты врешь, что ее подвозил. Не ее это пакеты! Не станет она пиво-то пить. Она все больше шампанское употребляет... Такая, прости Господи, шалярва! Но это не она. Она сама-то и не покупает продукты, ей на дом привозят... Так что, ты мне голову-то не морочь, а проваливай, пока я в милицию не позвонила...
Дальнейших угроз Иван слушать не стал, он и так узнал, что ему необходимо. Женщина живет в двенадцатой квартире и зовут ее Лена. Точно! Он вспомнил как звали стерву из рекламного агентства – Елена Вольдемаровна с какой-то немецкой фамилией. Иван тогда ее еще «Дворниковой» обозвал. Ну да, конечно, же – Хофман! Елена Вольдемаровна Хофман. Из рекламного агентства «Свежий ветер – новые горизонты!», занимавшегося политической рекламой.
Двенадцатая квартира оказалась на третьем этаже и Иван не раздумывая, нажал кнопку звонка. Никто не отозвался. Он позвонил еще раз. Результат тот же. Иван уже подумал было, что подозрительная и осторожная старушка с первого этажа ошиблась и назвала ему не тот номер квартиры, но прислушался и различил в квартире какие-то крики. Кто-то там определенно был. Иван побарабанил в дверь кулаком, позвонил еще. Крики внутри прекратились и раздались ругательства. Потом Иван отчетливо услышал, как кто-то торопливыми шагами подходит к входной двери.
Щелкнул замок и Иван увидел совершенно голого хлыща, который вел машину, стоящего перед ним с напрягшимся членом, с конца которого капала сперма.
– Ты, сука, мне весь кайф испортил! – сказал хлыщ и замахнулся на Ивана.
Иван легко уклонился и хлыщ по инерции последовавший за своим кулаком вылетел на лестничную площадку. Иван захлопнул за ним дверь и сказал:
– Если вы оставили ключи дома и захлопнули дверь, стучитесь в любую другую, вам везде будут рады. Особенно – в таком виде.
Хлыщ уже барабанил кулаками в дверь и матерился. Не обращая на него внимания, Иван прошел на кухню и поставил свои пакеты.
Потом он отрыл дверь в комнату и увидел лежащую на широком диване Елену Вольдемаровну Хофман в более чем откровенной позе.
Голова ее была запрокинута, рот приоткрыт, ноги широко раздвинуты и согнуты в коленях. Грудная клетка часто приподнималась, видно она не могла отдышаться от слишком бурного общения в постели с хлыщом, стук в дверь которого поменял тон и ритм. Вероятно, он принялся стучать в дверь голыми пятками.
– Ну что ты так долго ходишь? – томно спросила Елена Вольдемаровна, не открывая глаз. – Кого там еще черт принес? Опять Кот за деньгами приехал? Когда ты только наберешься смелости и пришьешь, наконец, эту жирную сволочь, которая высасывает из меня все деньги? А это деньги могли бы стать твоими...
– Вот так встреча! – воскликнул Иван. – Просто поражен вашим радушием. Женщины еще никогда не встречали меня с таким гостеприимством, как вы!
При звуках его голоса женщина сначала замерла, потом дернула головой, коротко взвизгнула и закрыла руками свои обвисшие груди, но ноги почему-то оставила раздвинутыми, словно забыла о них. Ее расширенное влагалище смотрело прямо на Ивана, словно держало его под прицелом, угрожало ему опасностью.
– Вы... вы... Терентьев? – пролепетала она, наконец. – Что вы сделали с Парамошей?
– Это с тем длинным идиотом, у которого с конца капало? – спросил Иван.
Она кивнула.
– Что с ним? Он жив?
Иван рассмеялся.
– Он так стремительно выскочил мимо меня в подъезд, что я не успел бы в него даже плюнуть, не то чтобы ударить! Вон, он, кстати, стучит, наверное, обратно просится. Надоело ему, наверное, соседок ваших развлекать своим видом. Да вы за нег не волнуйтесь, соседки вынесут ему какой-нибудь халатик, чтобы срам прикрыть...
Женщина смотрела на Ивана в недоумении, пытаясь понять, что происходит... Он не спешил, до конца не будучи уверен, что хочет ее убить.
– Не пускайте сюда этого Парамонова! – тихо попросила женщина, слегка всхлипнула и видя, что получается правдоподобно, расплакалась. – Он исковеркал всю мою жизнь! Он заставляет делать меня ужасные вещи! Он в ресторане загоняет меня под стол, чтобы я сосала его член. Он трахает меня когда хочет, где хочет и сколько хочет. А я даже слова не могу ему сказать! Он требует, чтобы я ходила, извините, без нижнего белья... Потому что не любит возиться, когда у него стоит. А стоит у него, по-моему, всегда, круглые сутки! Я... Я измучилась с ним...
Иван слушал, кивая головой. Она не могла никак понять его реакцию на свои слова.
– Эти люди... Они забрали у меня все! Деньги, мое рекламное агентство, эту квартиру, теперь я даже телом своим не могу распоряжаться... Это ужасно! Я пыталась покончить с собой! Но Парамонов избил меня и сказал, что так просто я от них не уйду! Помогите мне, прошу вас! Спасите меня от этих людей!
Она рыдала весьма натурально, но Иван не верил ни одному ее слову. Влагалище все еще держало его под прицелом и этому своему ощущению он доверял больше, чем словам лживой женщины.
– Прекратите истерику! – сказал он строго. – Обещаю вам, что скоро ваши мучения закончатся. Я же доктор. Мне попадались в моей практике самые различные заболевания, но чаще всего сейчас встречается именно ваш диагноз – неудовлетворение собственной жизнью. На ваше счастье, лекарство у меня с собой...
Он достал пистолет и показал его лежащей на постели женщине.
– Это аппарат для введения целительных ампул. Достаточно одной ампулы, чтобы все ваши мучения навсегда прекратились. Гарантия успеха лечения – сто процентов. Но это, конечно, только когда за дело берется опытный врач. Новичок и не профессионал могут сделать только хуже – усугубить болезнь и усилить ваши страдания. Но не волнуйтесь, вам повезло. Я врач очень высокой квалификации. Вылечил немало людей от той же самой мучительной болезни, от которой так страдаете вы сейчас.
– Доктор, – томно сказала женщина, – а не могли бы вы вылечить меня как-нибудь по-другому. Просто – изменить мою жизнь? Не могли бы вы убить этого ненавистного мне Парамошу, а вместе с ним и его хозяина, который носит кличку Кот, кстати очень похож на кота внешне, и считает себя хозяином над всеми, кто живет в Чертаново...
– Отчего же и нет? – сказал Иван. – Последнее желание пациента – закон для любого врача. Вы хотите, чтобы я убил этих людей? Пожалуйста, в этом нет никакой проблемы, но только после того, как я убью вас...
Женщина посмотрела на Ивана призывно и спросила низким голосом:
– Неужели вы нисколько меня не хотите? Я помню ваши руки! А вы? Вы помните мое тело? Тогда... Вечером... В ресторане?..
Она положила одну руку между ног и пальцами начала раздвигать свое влагалище еще шире, словно собираясь засосать туда Ивана...
– Вы помните?.. – шептала она призывно.
Иван облегченно вздохнул. Ничего более повлиявшего бы на его решение она даже и придумать не могла.
Знакомая уже волна отвращения передернула его плечи и заставила указательный палец правой руки нажать на курок. Он не целился, но пуля вошла между ее пальцев прямо в красное влажное отверстие, которое она так старательно демонстрировала Ивану.
Он успел заметить выражение ненависти и презрения на ее лице, прежде чем вторая пуля пробила ее высокий лоб без единой морщины...
Больше Иван на нее не смотрел. Елена Вольдемаровна Хофман перестала его интересовать, словно ее не было вовсе. Зато Иван вспомнил про хлыща, который все еще барабанил в дверь, но уже как-то редко и безнадежно... Замерз, наверное, бедолага!
«Хорошо, что напомнил о себе, – подумал Иван. – Я же обещал покойнице...»
Он тихо подошел к двери и резко ее распахнул. Первое, что он увидел, была покрасневшая от ударов задница, которой хлыщ редко, но увесисто ударял в дверь. Он качнулся в очередной раз и ввалился спиной в коридор. Иван расслышал, как за дверью в квартиру напротив раздался приглушенный смех, словно кто-то зажимал рот рукой...
Парамонов вскочил и хотел с размаху ударить Ивана по голове каким-то сапогом, подобранным им на полу. Но Иван присел и высокий Парамонов шлепнул сапогом по стене. Больше ему резвиться Иван не позволил. Сильно стукнув его локтем по почкам, он посмотрел, как медленно оседает тот на пол и сказал:
– Вызывай Кота. У меня есть поручение, которое касается его...
Иван сунул ему в руки сотовой телефон, подобранный на полу возле кровати и продемонстрировал пистолет, нацеленный Парамонову в живот...
Хлыщ набрал номер.
– Кот, – сказал он хриплым голосом. – Приезжай за деньгами. Тут ждет тебя один... Один человек. Какое-то поручение к тебе имеет... Да нет, серьезный человек, я этот вопрос не решу. Сам приезжай...
– Молодец, сказал ему Иван. – но больше ты мне не нужен... Вставай, иди в ванну. Я тебя сейчас буду убивать согласно предсмертной воле Елены Вольдемаровны Хофман, только что скончавшейся...
Парамонов смотрел на него растерянно и не вставал с пола...
– Как ты сказал? – переспросил он. – Повтори! Ленка умерла?
– Да! – подтвердил Иван. – Я ее только что застрелил. Перед смертью она просила застрелить тебя, что я сейчас и сделаю. Не могу же я отказать женщине... Да еще – в последнем желании!
Парамонов зарычал и попытался вскочить на ноги, но Иван ударом ноги в грудь снова повалил его на пол у входной двери.
– Я любил эту суку! – кричал Парамонов. – Она еблась, как кошка! Что ты наделал! Я не хочу, чтобы она умирала! Я ее люблю!
– Тогда у тебя остался один выход – умереть! Так поступали все влюбленные! – сказал ему Иван и выстрелил Парамонову в грудь, под левый сосок.
Тот некоторое время поскреб руками половик у двери и затих...
Иван сходил на кухню за своими пакетами и, перешагнув через труп Парамонова, вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Он уже собрался спуститься в метро, как вдруг вспомнил, что остался еще Кот, которому звонил Парамонов и которого тоже предлагала убить Хофман.
«Ай-яй-яй, – сказал себе Иван. – Какой ты стал забывчивый. Сначала дело, пустяки – потом... С этим Котом надо разобраться».
Однако вновь подниматься в квартиру, где лежали два трупа, ему было лень и он решил подождать Кота у входа во двор. Другого пути не было и тот обязательно должен будет пройти мимо Ивана.
Иван оглянулся по сторонам, но ни одной лавочки поблизости не было видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19