Нигде ягод нету, землянички не видать. Вынула Маша блюд
ечко, покатила яблочко, стала петь-приговаривать:
Ц Катись, яблочко, по блюдечку, наливное по серебряному, покажи, где земл
яника растет, покажи, где цвет лазоревый цветет.
Вдруг раздался звон серебряный, покатилось яблочко по блюдечку, наливно
е по серебряному, а на блюдечке все лесные места видны. Где земляника раст
ет, где цвет лазоревый цветет, где грибы прячутся, где ключи бьют, где на за
водях лебеди поют. Как увидели это злые сестры Ц помутилось у них в глаза
х от зависти. Схватили они палку суковатую, убили Машеньку, под березкой з
акопали, блюдечко с яблочком себе взяли. Домой пришли только к вечеру. Пол
ные кузовки грибов-ягод принесли, отцу с матерью говорят:
Ц Машенька от нас убежала. Мы весь лес обошли Ц ее не нашли; видно, волки в
чаще съели. Говорит им отец:
Ц Покатите яблочко по блюдечку, может, яблочко покажет, где наша Машеньк
а.
Помертвели сестры, да надо слушаться. Покатили яблочко по блюдечку не иг
рает блюдечко, не катится яблочко, не видно на блюдечке ни лесов, ни полей,
ни гор высоты, ни небес красоты.
В ту пору, в то времечко искал пастушок в лесу овечку, видит Ц белая берез
онька стоит, под березкой бугорок нарыт, а кругом цветы цветут лазоревые.
Посреди цветов тростник растет.
Пастушок молодой срезал тростинку, сделал дудочку. Не успел дудочку к гу
бам поднести, а дудочка сама играет, выговаривает:
Ц Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая, потешай ты молодого пастушк
а. Меня, бедную, загубили, молодую убили, за серебряное блюдечко, за наливн
ое яблочко.
Испугался пастушок, побежал в деревню, людям рассказал.
Собрался народ, ахает. Прибежал тут и Машенькин отец. Только он дудочку в р
уки взял, дудочка уж сама поет-приговаривает:
Ц Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая, потешай родимого батюшку. М
еня, бедную, загубили, молодую убили, за серебряное блюдечко, за наливное я
блочко.
Заплакал отец:
Ц Веди нас, пастушок молодой, туда, где ты дудочку срезал.
Привел их пастушок в лесок на бугорок. Под березкой цветы лазоревые, на бе
резке птички-синички песни поют.
Разрыли бугорок, а там Машенька лежит. Мертвая, да краше живой: на щеках ру
мянец горит, будто девушка спит.
А дудочка играет-приговаривает:
Ц Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая. Меня сестры в лес заманили, м
еня, бедную, загубили, за серебряное блюдечко, за наливное яблочко. Играй,
играй, дудочка, играй тростниковая. Достань, батюшка, хрустальной воды из
колодца царского. Две сестры-завистницы затряслись, побелели, на колени
пали, в вине признались.
Заперли их под железные замки до царского указа, высокого повеленья.
А старик в путь собрался, в город царский за живой водой.
Скоро ли, долго ля Ц пришел он в тот город, ко дворцу пришел.
Тут с крыльца золотого царь сходит. Старик ему земно кланяется, все ему ра
ссказывает.
Говорит ему царь:
Ц Возьми, старик, из моего царского колодца живой воды. А когда дочь ожив
ет, представь ее нам с блюдечком, с яблочком, с лиходейками-сестрами. Стар
ик радуется, в землю кланяется, домой везет скляницу с живой водой.
Лишь спрыснул он Марьюшку живой водой, тотчас стала она живой, припала го
лубкой на шею отца. Люди сбежались, порадовались. Поехал старик с дочерьм
и в город. Привели его в дворцовые палаты.
Вышел царь. Взглянул на Марьюшку. Стоит девушка, как весенний цвет, очи Ц
солнечный свет, по лицу Ц заря, по щекам слезы катятся, будто жемчуг, пада
ют.
Спрашивает царь у Марьюшки:
Ц Где твое блюдечко, наливное яблочко?
Взяла Марьюшка блюдечко с яблочком, покатила яблочко по блюдечку, наливн
ое по серебряному. Вдруг раздался звон-перезвон, а на блюдечке один за одн
им города русские выставляются, в них полки собираются со знаменами, в бо
евой строй становятся, воеводы перед строями, головы перед взводами, дес
ятники перед десятками. И пальба, и стрельба, дым облако свил все из глаз с
окрыл.
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному. А на блюдечке море
волнуется, корабли, словно лебеди, плавают, флаги развеваются, пушки паля
т. И стрельба, и пальба, дым облако свил Ц все из глаз сокрыл.
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке все н
ебо красуется; ясно солнышко за светлым месяцем катится, звезды в хорово
д собираются, лебеди в облаке песни поют.
Царь на чудеса удивляется, а красавица слезами заливается, говорит царю:
Ц Возьми мое наливное яблочко, серебряное блюдечко, только помилуй сес
тер моих, не губи их за меня.
Поднял ее царь и говорит:
Ц Блюдечко твое серебряное, ну а сердце Ц золотое. Хочешь ли быть мне до
рогой женой, царству доброй царицей? А сестер твоих ради просьбы твоей я п
омилую.
И устроили они пир на весь мир: так играли, что звезды с неба пали; так танце
вали, что полы поломали. Вот и все…
ТЕРЕШЕЧКА
У старика со старухой не было детей. Век прожили, а детей не нажили. Вот сде
лали они колодочку, завернули ее в пеленочку, стали качать да прибаюкива
ть:
Ц Спи-тко, усни, дитя Терешечка, -
Все ласточки спят,
И касатки спят,
И куницы спят,
И лисицы спят,
Нашему Терешечке
Спать велят!
Качали так, качали да прибаюкивали, и вместо колодочки стал расти сыноче
к Терешечка Ц настоящая ягодка.
Мальчик рос-подрастал, в разум приходил. Старик сделал ему челнок, выкрас
ил его белой краской, а весельцы Ц красной.
Вот Терешечка сел в челнок и говорит:
Ц Челнок, челнок, плыви далече,
Челнок, челнок, плыви далече.
Челнок и поплыл далеко-далеко. Терешечка стал рыбку ловить, а мать ему мол
очко и творожок стала носить.
Придет на берег и зовет:
Ц Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка издалека услышит матушкин голос и подплывет к бережку. Мать во
зьмет рыбку, накормит, напоит Терешечку, переменит ему рубашечку и поясо
к и отпустит опять ловить рыбку.
Узнала про то ведьма. Пришла на бережок и зовет страшным голосом:
Ц Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка распознал, что не матушкин это голос, и говорит:
Ц Челнок, челнок, плывя далече,
То не матушка меня зовет.
Тогда ведьма побежала в кузницу и велит кузнецу перековать себе горло, ч
тобы голос стал как у Терешечкиной матери.
Кузнец перековал ей горло. Ведьма опять пришла на бережок и запела голос
ом точь-в-точь родимой матушки:
Ц Терешечка, моя сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка обознался и подплыл к бережку. Ведьма его схватила, в мешок пос
адила и побежала. Принесла его в избушку на курьих ножках и велит своей до
чери Аленке затопить печь пожарче и Терешечку зажарить.
А сама опять пошла на раздобытки. Вот Аленка истопила печь жарко-жарко и г
оворит Терешечке:
Ц Ложись на лопату. Он сел на лопату, руки, ноги раскинул и не пролезает в п
ечь. А она ему:
Ц Не так лег.
Ц Да я не умею Ц покажи как…
Ц А как кошки спят, как собаки спят, так и ты ложись.
Ц А ты ляг сама да поучи меня. Аленка села на лопату, а Терешечка ее в печку
и пихнул и заслонкой закрыл. А сам вышел из избушки и влез на высокий дуб.
Прибежала ведьма, открыла печку, вытащила свою дочь Аленку, съела, кости о
бглодала.
Потом вышла на двор и стала кататься-валяться по траве.
Катается-валяется и приговаривает:
Ц Покатаюсь я, поваляюсь я, Терешечкина мясца наевшись!
А Терешечка ей с дуба отвечает:
Ц Покатайся-поваляйся, Аленкина мясца наевшись!
А ведьма:
Ц Не листья ли это шумят?
И сама Ц опять:
Ц Покатаюсь я, поваляюсь я, Терешечкина мясца наевшись!
А Терешечка все свое:
Ц Покатайся-поваляйся, Аленкина мясца наевшись!
Ведьма глянула и увидела его на высоком дубу. Кинулась грызть дуб. Грызла,
грызла Ц два передних зуба выломала, побежала в кузницу:
Ц Кузнец, кузнец! Скуй мне два железных зуба. Кузнец сковал ей два зуба.
Вернулась ведьма и стала опять грызть дуб. Грызла, грызла и выломала два н
ижних зуба. Побежала к кузнецу:
Ц Кузнец, кузнец! Скуй мне еще два железных зуба.
Кузнец сковал ей еще два зуба. Вернулась ведьма и опять стала грызть дуб. Г
рызет Ц только щепки летят. А дуб уже трещит, шатается.
Что тут делать? Терешечка видит: летят гуси-лебеди.
Он их просит:
Ц Гуси мои, лебедята!
Возьмите меня на крылья,
Унесите к батюшке, к матушке!
А гуси-лебеди отвечают:
Ц Га-га, за нами еще летят Ц поголоднее нас, они тебя возьмут.
А ведьма погрызет-погрызет, взглянет на Терешечку, облизнется Ц и опять
за дело…
Летит другое стадо. Терешечка просит:
Ц Гуси мои, лебедята!
Возьмите меня на крылья,
Унесите к батюшке, к матушке!
А гуси-лебеди отвечают: Ц А-а-га, за нами летит защипанный гусенок, он теб
я возьмет-донесет.
А ведьме уже немного осталось. Вот-вот повалится дуб.
Летит защипанный гусенок. Терешечка его просит:
Ц Гусь-лебедь ты мой! Возьми меня, посади на крылышки, унеси к батюшке, к м
атушке.
Сжалился защипанный гусенок, посадил Терешечку на крылья, встрепенулся
и полетел, понес его домой.
Прилетели они к избе и сели на травке. А старуха напекла блинов Ц поминат
ь Терешечку Ц и говорит:
Ц Это тебе, старичок, блин, а это мне блин. А Терешечкин голос под окном:
Ц А мне блин?
Старуха услыхала и говорит:
Ц Погляди-ка, старичок, кто там просит блинок?
Старик вышел, увидел Терешечку, привел к старухе Ц пошло обниманье!
А защипанного гусенка откормили, отпоили, на волю пустили, и стал он с тех
пор широко крыльями махать, вперед стада летать да Терешечку вспоминать.
ДОЧЬ И ПАДЧЕРИЦА
Жил старик со старухою, и была у него дочь. Вот старуха-то померла, а старик
обождал немного и женился на вдове, у которой была своя дочка. Плохое жить
е настало стариковой дочери. Мачеха была ненавистная, отдыху не дает ста
рику:
Ц Вези свою дочь в лес, в землянку, там она больше напрядет.
Что делать! Послушал мужик бабу Ц свез дочку в землянку, дал ей кремень, о
гниво да мешочек круп и говорит:
Ц Вот тебе огоньку; огонек не переводи, кашу вари, а сама не зевай сиди да п
ряди.
Пришла ночь. Красная девица затопила печь, заварила кашу; откуда ни возьм
ись, мышка Ц и говорит:
Ц Девица, девица! Дай мне ложечку кашки!
Ц Ой, моя мышенька! Разговори мою скуку Ц я тебе дам не одну ложку, а досыт
а накормлю. Наелась мышка и ушла. Ночью вломился медведь:
Ц Ну-ка, девица, туши огни да давай в жмурки играть Мышка вскарабкалась н
а плечо стариковой дочери и шепчет ей на ушко:
Ц Не бойся, девица! Скажи давай! Туши огонь да под печь полезай, а я за тебя
стану бегать и в колокольчик звенеть.
Так и сделалось. Гоняется медведь за мышкою Ц не поймает. Стал реветь да п
оленьями бросать. Бросал-бросал, ни разу не попал, устал и молвил:
Ц Мастерица ты, девица, в жмурки играть! За то пришлю тебе утром стадо кон
ей да воз серебра. Наутро говорит баба:
Ц Поезжай, старик, проведай-ка дочь, что напряла она в ночь.
Уехал старик, а баба сидит да ждет: как-то он дочерние косточки привезет. П
ришло время старику ворочаться, а собака:
Ц Тяф-тяф-тяф! С стариком дочка едет, стадо коней гонит, воз серебра везет
.
Ц Врешь, мерзкая собачонка! Это в кузове косточки гремят!
Вот ворота заскрипели, кони во двор вбежали, а дочка с отцом на возу сидят:
полон воз серебра. А у бабы от жадности глаза разгорелись.
Ц Экая важность! Ц кричит. Ц Повези-ка мою дочку в лес; моя дочка два ста
да коней пригонит, два воза серебра притащит.
Повез мужик и бабину дочь в землянку; дал ей кремень, огниво, мешочек круп
и оставил одну. Об вечеру заварила она кашу.
Прибежала мышка:
Ц Наташка! Наташка! Сладка ль твоя кашка? Дай хоть ложечку!
Ц Ишь, какая! Ц закричала Наташка и швырнула в нее ложкой.
Мышка убежала, а Наташка знай себе уписывает одна кашу. Съела полный горш
ок, огни задула, прилегла в углу и заснула. Пришла полночь, вломился медвед
ь и говорит:
Ц Эй, где ты, девица? Давай в жмурки играть. Девица испугалась, молчит, толь
ко со страху зубами стучит.
Ц А, ты вот где! На колокольчик, бегай, а я буду ловить.
Взяла колокольчик, рука дрожит, колокольчик бесперечь звенит, а мышка пр
иговаривает:
Ц Злой девице живой не быть!
Медведь бросился ловить бабину дочку и, как только изловил ее, сейчас зад
ушил и съел. Наутро шлет баба старика в лес:
Ц Ступай! Моя дочка два воза привезет, два табуна пригонит.
Мужик уехал, а баба за воротами ждет. Вот прибежала собачка:
Ц Тяф-тяф-тяф! Не бывать домой бабиной дочери, старик на пустом возу сиди
т, костьми в кузове гремит!
Ц Врешь ты, мерзкая собачонка! То моя дочка едет, стада гонит, возы везет. Н
а, скушай блин да говори: бабину дочь в злате, в серебре привезут, а старико
вой женихи не возьмут!
Собачка съела блин и залаяла:
Ц Тяф-тяф-тяф! Старикову дочь замуж отдадут, а бабиной в кузове косточки
привезут.
Что ни делала баба с собачкою: и блины ей давала, и била ее, Ц она знай свое
твердит… Глядь, а старик у ворот, жене кузов подает; баба кузов открыла, гл
янула на косточки и завыла, да так разозлилась, что с горя и злости на друг
ой же день померла. Старик выдал свою дочь замуж за хорошего жениха, и стал
и они жить-поживать да добра наживать.
СНЕГУРОЧКА
Жил-был крестьянин Иван, и была у него жена Марья. Жили Иван да Марья в любв
и и согласии, вот только детей у них не было. Так они и состарились в одиноч
естве. Сильно они о своей беде сокрушались и только глядя на чужих детей у
тешались. А делать нечего! Так уж, видно, им суждено было. Вот однажды, когда
пришла зима да нападало молодого снегу по колено, ребятишки высыпали на
улицу поиграть, а старички наши подсели к окну поглядеть на них. Ребятишк
и бегали, резвились и стали лепить бабу из снега. Иван с Марьей глядели мол
ча, призадумавшись. Вдруг Иван усмехнулся и говорит:
Ц Пойти бы и нам, жена, да слепить себе бабу!
На Марью, видно, тоже нашел веселый час.
Ц Что ж, Ц говорит она, Ц пойдем, разгуляемся на старости! Только на что
тебе бабу лепить: будет с тебя и меня одной. Слепим лучше себе дитя из снег
у, коли Бог не дал живого!
Ц Что правда, то правда… Ц сказал Иван, взял шапку и пошел в огород со ста
рухою.
Они и вправду принялись лепить куклу из снегу: скатали туловище с ручкам
и и ножками, наложили сверху круглый ком снегу и обгладили из него головк
у.
Ц Бог в помощь? Ц сказал кто-то, проходя мимо.
Ц Спасибо, благодарствуем! Ц отвечал Иван.
Ц Что ж это вы поделываете?
Ц Да вот, что видишь! Ц молвит Иван.
Ц Снегурочку… Ц промолвила Марья, засмеявшись.
Вот они вылепили носик, сделали две ямочки во лбу, и только что Иван прочер
тил ротик, как из него вдруг дохнуло теплым духом. Иван второпях отнял рук
у, только смотрит Ц ямочки во лбу стали уж навыкате, и вот из них поглядыв
ают голубенькие глазки, вот уж и губки как малиновые улыбаются.
Ц Что это? Не наваждение ли какое? Ц сказал Иван, кладя на себя крестное з
намение.
А кукла наклоняет к нему головку, точно живая, и зашевелила ручками и ножк
ами в снегу, словно грудное дитя в пеленках.
Ц Ах, Иван, Иван! Ц вскричала Марья, задрожав от радости. Ц Это нам Госпо
дь дитя дает! Ц и бросилась обнимать Снегурочку, а со Снегурочки весь сне
г отвалился, как скорлупа с яичка, и на руках у Марьи была уже в самом деле ж
ивая девочка.
Ц Ах ты, моя Снегурушка дорогая! Ц проговорила старуха, обнимая свое же
ланное и нежданное дитя, и побежала с ним в избу.
Иван насилу опомнился от такого чуда, а Марья была без памяти от радости.
И вот Снегурочка растет не по дням, а по часам, и что день, то все лучше. Иван
и Марья не нарадуются на нее. И весело пошло у них в дому. Девки с села у них
безвыходно: забавляют и убирают бабушкину дочку, словно куколку, разгова
ривают с нею, поют песни, играют с нею во всякие игры и научают ее всему, как
что у них ведется. А Снегурочка такая смышленая: все примечает и перенима
ет.
И стала она за зиму точно девочка лет тринадцати: все разумеет, обо всем го
ворит, и таким сладким голосом, что заслушаешься. И такая она добрая, послу
шная и ко всем приветливая. А собою она Ц беленькая, как снег; глазки что н
езабудочки, светло-русая коса до пояса, одного румянцу нет вовсе, словно ж
ивой кровинки не было в теле… Да и без того она была такая пригожая и хорош
ая, что загляденье. А как, бывало, разыграется она, так такая утешная и прия
тная, что душа радуется! И все не налюбуются Снегурочкой. Старушка же Марь
я души в ней не чает.
Ц Вот, Иван! Ц говаривала она мужу. Ц Даровалтаки нам Бог радость на ста
рость! Миновалась-таки печаль моя задушевная!
А Иван говорил ей:
Ц Благодарение Господу! Здесь радость не вечна, и печаль не бесконечна…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
ечко, покатила яблочко, стала петь-приговаривать:
Ц Катись, яблочко, по блюдечку, наливное по серебряному, покажи, где земл
яника растет, покажи, где цвет лазоревый цветет.
Вдруг раздался звон серебряный, покатилось яблочко по блюдечку, наливно
е по серебряному, а на блюдечке все лесные места видны. Где земляника раст
ет, где цвет лазоревый цветет, где грибы прячутся, где ключи бьют, где на за
водях лебеди поют. Как увидели это злые сестры Ц помутилось у них в глаза
х от зависти. Схватили они палку суковатую, убили Машеньку, под березкой з
акопали, блюдечко с яблочком себе взяли. Домой пришли только к вечеру. Пол
ные кузовки грибов-ягод принесли, отцу с матерью говорят:
Ц Машенька от нас убежала. Мы весь лес обошли Ц ее не нашли; видно, волки в
чаще съели. Говорит им отец:
Ц Покатите яблочко по блюдечку, может, яблочко покажет, где наша Машеньк
а.
Помертвели сестры, да надо слушаться. Покатили яблочко по блюдечку не иг
рает блюдечко, не катится яблочко, не видно на блюдечке ни лесов, ни полей,
ни гор высоты, ни небес красоты.
В ту пору, в то времечко искал пастушок в лесу овечку, видит Ц белая берез
онька стоит, под березкой бугорок нарыт, а кругом цветы цветут лазоревые.
Посреди цветов тростник растет.
Пастушок молодой срезал тростинку, сделал дудочку. Не успел дудочку к гу
бам поднести, а дудочка сама играет, выговаривает:
Ц Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая, потешай ты молодого пастушк
а. Меня, бедную, загубили, молодую убили, за серебряное блюдечко, за наливн
ое яблочко.
Испугался пастушок, побежал в деревню, людям рассказал.
Собрался народ, ахает. Прибежал тут и Машенькин отец. Только он дудочку в р
уки взял, дудочка уж сама поет-приговаривает:
Ц Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая, потешай родимого батюшку. М
еня, бедную, загубили, молодую убили, за серебряное блюдечко, за наливное я
блочко.
Заплакал отец:
Ц Веди нас, пастушок молодой, туда, где ты дудочку срезал.
Привел их пастушок в лесок на бугорок. Под березкой цветы лазоревые, на бе
резке птички-синички песни поют.
Разрыли бугорок, а там Машенька лежит. Мертвая, да краше живой: на щеках ру
мянец горит, будто девушка спит.
А дудочка играет-приговаривает:
Ц Играй, играй, дудочка, играй, тростниковая. Меня сестры в лес заманили, м
еня, бедную, загубили, за серебряное блюдечко, за наливное яблочко. Играй,
играй, дудочка, играй тростниковая. Достань, батюшка, хрустальной воды из
колодца царского. Две сестры-завистницы затряслись, побелели, на колени
пали, в вине признались.
Заперли их под железные замки до царского указа, высокого повеленья.
А старик в путь собрался, в город царский за живой водой.
Скоро ли, долго ля Ц пришел он в тот город, ко дворцу пришел.
Тут с крыльца золотого царь сходит. Старик ему земно кланяется, все ему ра
ссказывает.
Говорит ему царь:
Ц Возьми, старик, из моего царского колодца живой воды. А когда дочь ожив
ет, представь ее нам с блюдечком, с яблочком, с лиходейками-сестрами. Стар
ик радуется, в землю кланяется, домой везет скляницу с живой водой.
Лишь спрыснул он Марьюшку живой водой, тотчас стала она живой, припала го
лубкой на шею отца. Люди сбежались, порадовались. Поехал старик с дочерьм
и в город. Привели его в дворцовые палаты.
Вышел царь. Взглянул на Марьюшку. Стоит девушка, как весенний цвет, очи Ц
солнечный свет, по лицу Ц заря, по щекам слезы катятся, будто жемчуг, пада
ют.
Спрашивает царь у Марьюшки:
Ц Где твое блюдечко, наливное яблочко?
Взяла Марьюшка блюдечко с яблочком, покатила яблочко по блюдечку, наливн
ое по серебряному. Вдруг раздался звон-перезвон, а на блюдечке один за одн
им города русские выставляются, в них полки собираются со знаменами, в бо
евой строй становятся, воеводы перед строями, головы перед взводами, дес
ятники перед десятками. И пальба, и стрельба, дым облако свил все из глаз с
окрыл.
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному. А на блюдечке море
волнуется, корабли, словно лебеди, плавают, флаги развеваются, пушки паля
т. И стрельба, и пальба, дым облако свил Ц все из глаз сокрыл.
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке все н
ебо красуется; ясно солнышко за светлым месяцем катится, звезды в хорово
д собираются, лебеди в облаке песни поют.
Царь на чудеса удивляется, а красавица слезами заливается, говорит царю:
Ц Возьми мое наливное яблочко, серебряное блюдечко, только помилуй сес
тер моих, не губи их за меня.
Поднял ее царь и говорит:
Ц Блюдечко твое серебряное, ну а сердце Ц золотое. Хочешь ли быть мне до
рогой женой, царству доброй царицей? А сестер твоих ради просьбы твоей я п
омилую.
И устроили они пир на весь мир: так играли, что звезды с неба пали; так танце
вали, что полы поломали. Вот и все…
ТЕРЕШЕЧКА
У старика со старухой не было детей. Век прожили, а детей не нажили. Вот сде
лали они колодочку, завернули ее в пеленочку, стали качать да прибаюкива
ть:
Ц Спи-тко, усни, дитя Терешечка, -
Все ласточки спят,
И касатки спят,
И куницы спят,
И лисицы спят,
Нашему Терешечке
Спать велят!
Качали так, качали да прибаюкивали, и вместо колодочки стал расти сыноче
к Терешечка Ц настоящая ягодка.
Мальчик рос-подрастал, в разум приходил. Старик сделал ему челнок, выкрас
ил его белой краской, а весельцы Ц красной.
Вот Терешечка сел в челнок и говорит:
Ц Челнок, челнок, плыви далече,
Челнок, челнок, плыви далече.
Челнок и поплыл далеко-далеко. Терешечка стал рыбку ловить, а мать ему мол
очко и творожок стала носить.
Придет на берег и зовет:
Ц Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка издалека услышит матушкин голос и подплывет к бережку. Мать во
зьмет рыбку, накормит, напоит Терешечку, переменит ему рубашечку и поясо
к и отпустит опять ловить рыбку.
Узнала про то ведьма. Пришла на бережок и зовет страшным голосом:
Ц Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка распознал, что не матушкин это голос, и говорит:
Ц Челнок, челнок, плывя далече,
То не матушка меня зовет.
Тогда ведьма побежала в кузницу и велит кузнецу перековать себе горло, ч
тобы голос стал как у Терешечкиной матери.
Кузнец перековал ей горло. Ведьма опять пришла на бережок и запела голос
ом точь-в-точь родимой матушки:
Ц Терешечка, моя сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка обознался и подплыл к бережку. Ведьма его схватила, в мешок пос
адила и побежала. Принесла его в избушку на курьих ножках и велит своей до
чери Аленке затопить печь пожарче и Терешечку зажарить.
А сама опять пошла на раздобытки. Вот Аленка истопила печь жарко-жарко и г
оворит Терешечке:
Ц Ложись на лопату. Он сел на лопату, руки, ноги раскинул и не пролезает в п
ечь. А она ему:
Ц Не так лег.
Ц Да я не умею Ц покажи как…
Ц А как кошки спят, как собаки спят, так и ты ложись.
Ц А ты ляг сама да поучи меня. Аленка села на лопату, а Терешечка ее в печку
и пихнул и заслонкой закрыл. А сам вышел из избушки и влез на высокий дуб.
Прибежала ведьма, открыла печку, вытащила свою дочь Аленку, съела, кости о
бглодала.
Потом вышла на двор и стала кататься-валяться по траве.
Катается-валяется и приговаривает:
Ц Покатаюсь я, поваляюсь я, Терешечкина мясца наевшись!
А Терешечка ей с дуба отвечает:
Ц Покатайся-поваляйся, Аленкина мясца наевшись!
А ведьма:
Ц Не листья ли это шумят?
И сама Ц опять:
Ц Покатаюсь я, поваляюсь я, Терешечкина мясца наевшись!
А Терешечка все свое:
Ц Покатайся-поваляйся, Аленкина мясца наевшись!
Ведьма глянула и увидела его на высоком дубу. Кинулась грызть дуб. Грызла,
грызла Ц два передних зуба выломала, побежала в кузницу:
Ц Кузнец, кузнец! Скуй мне два железных зуба. Кузнец сковал ей два зуба.
Вернулась ведьма и стала опять грызть дуб. Грызла, грызла и выломала два н
ижних зуба. Побежала к кузнецу:
Ц Кузнец, кузнец! Скуй мне еще два железных зуба.
Кузнец сковал ей еще два зуба. Вернулась ведьма и опять стала грызть дуб. Г
рызет Ц только щепки летят. А дуб уже трещит, шатается.
Что тут делать? Терешечка видит: летят гуси-лебеди.
Он их просит:
Ц Гуси мои, лебедята!
Возьмите меня на крылья,
Унесите к батюшке, к матушке!
А гуси-лебеди отвечают:
Ц Га-га, за нами еще летят Ц поголоднее нас, они тебя возьмут.
А ведьма погрызет-погрызет, взглянет на Терешечку, облизнется Ц и опять
за дело…
Летит другое стадо. Терешечка просит:
Ц Гуси мои, лебедята!
Возьмите меня на крылья,
Унесите к батюшке, к матушке!
А гуси-лебеди отвечают: Ц А-а-га, за нами летит защипанный гусенок, он теб
я возьмет-донесет.
А ведьме уже немного осталось. Вот-вот повалится дуб.
Летит защипанный гусенок. Терешечка его просит:
Ц Гусь-лебедь ты мой! Возьми меня, посади на крылышки, унеси к батюшке, к м
атушке.
Сжалился защипанный гусенок, посадил Терешечку на крылья, встрепенулся
и полетел, понес его домой.
Прилетели они к избе и сели на травке. А старуха напекла блинов Ц поминат
ь Терешечку Ц и говорит:
Ц Это тебе, старичок, блин, а это мне блин. А Терешечкин голос под окном:
Ц А мне блин?
Старуха услыхала и говорит:
Ц Погляди-ка, старичок, кто там просит блинок?
Старик вышел, увидел Терешечку, привел к старухе Ц пошло обниманье!
А защипанного гусенка откормили, отпоили, на волю пустили, и стал он с тех
пор широко крыльями махать, вперед стада летать да Терешечку вспоминать.
ДОЧЬ И ПАДЧЕРИЦА
Жил старик со старухою, и была у него дочь. Вот старуха-то померла, а старик
обождал немного и женился на вдове, у которой была своя дочка. Плохое жить
е настало стариковой дочери. Мачеха была ненавистная, отдыху не дает ста
рику:
Ц Вези свою дочь в лес, в землянку, там она больше напрядет.
Что делать! Послушал мужик бабу Ц свез дочку в землянку, дал ей кремень, о
гниво да мешочек круп и говорит:
Ц Вот тебе огоньку; огонек не переводи, кашу вари, а сама не зевай сиди да п
ряди.
Пришла ночь. Красная девица затопила печь, заварила кашу; откуда ни возьм
ись, мышка Ц и говорит:
Ц Девица, девица! Дай мне ложечку кашки!
Ц Ой, моя мышенька! Разговори мою скуку Ц я тебе дам не одну ложку, а досыт
а накормлю. Наелась мышка и ушла. Ночью вломился медведь:
Ц Ну-ка, девица, туши огни да давай в жмурки играть Мышка вскарабкалась н
а плечо стариковой дочери и шепчет ей на ушко:
Ц Не бойся, девица! Скажи давай! Туши огонь да под печь полезай, а я за тебя
стану бегать и в колокольчик звенеть.
Так и сделалось. Гоняется медведь за мышкою Ц не поймает. Стал реветь да п
оленьями бросать. Бросал-бросал, ни разу не попал, устал и молвил:
Ц Мастерица ты, девица, в жмурки играть! За то пришлю тебе утром стадо кон
ей да воз серебра. Наутро говорит баба:
Ц Поезжай, старик, проведай-ка дочь, что напряла она в ночь.
Уехал старик, а баба сидит да ждет: как-то он дочерние косточки привезет. П
ришло время старику ворочаться, а собака:
Ц Тяф-тяф-тяф! С стариком дочка едет, стадо коней гонит, воз серебра везет
.
Ц Врешь, мерзкая собачонка! Это в кузове косточки гремят!
Вот ворота заскрипели, кони во двор вбежали, а дочка с отцом на возу сидят:
полон воз серебра. А у бабы от жадности глаза разгорелись.
Ц Экая важность! Ц кричит. Ц Повези-ка мою дочку в лес; моя дочка два ста
да коней пригонит, два воза серебра притащит.
Повез мужик и бабину дочь в землянку; дал ей кремень, огниво, мешочек круп
и оставил одну. Об вечеру заварила она кашу.
Прибежала мышка:
Ц Наташка! Наташка! Сладка ль твоя кашка? Дай хоть ложечку!
Ц Ишь, какая! Ц закричала Наташка и швырнула в нее ложкой.
Мышка убежала, а Наташка знай себе уписывает одна кашу. Съела полный горш
ок, огни задула, прилегла в углу и заснула. Пришла полночь, вломился медвед
ь и говорит:
Ц Эй, где ты, девица? Давай в жмурки играть. Девица испугалась, молчит, толь
ко со страху зубами стучит.
Ц А, ты вот где! На колокольчик, бегай, а я буду ловить.
Взяла колокольчик, рука дрожит, колокольчик бесперечь звенит, а мышка пр
иговаривает:
Ц Злой девице живой не быть!
Медведь бросился ловить бабину дочку и, как только изловил ее, сейчас зад
ушил и съел. Наутро шлет баба старика в лес:
Ц Ступай! Моя дочка два воза привезет, два табуна пригонит.
Мужик уехал, а баба за воротами ждет. Вот прибежала собачка:
Ц Тяф-тяф-тяф! Не бывать домой бабиной дочери, старик на пустом возу сиди
т, костьми в кузове гремит!
Ц Врешь ты, мерзкая собачонка! То моя дочка едет, стада гонит, возы везет. Н
а, скушай блин да говори: бабину дочь в злате, в серебре привезут, а старико
вой женихи не возьмут!
Собачка съела блин и залаяла:
Ц Тяф-тяф-тяф! Старикову дочь замуж отдадут, а бабиной в кузове косточки
привезут.
Что ни делала баба с собачкою: и блины ей давала, и била ее, Ц она знай свое
твердит… Глядь, а старик у ворот, жене кузов подает; баба кузов открыла, гл
янула на косточки и завыла, да так разозлилась, что с горя и злости на друг
ой же день померла. Старик выдал свою дочь замуж за хорошего жениха, и стал
и они жить-поживать да добра наживать.
СНЕГУРОЧКА
Жил-был крестьянин Иван, и была у него жена Марья. Жили Иван да Марья в любв
и и согласии, вот только детей у них не было. Так они и состарились в одиноч
естве. Сильно они о своей беде сокрушались и только глядя на чужих детей у
тешались. А делать нечего! Так уж, видно, им суждено было. Вот однажды, когда
пришла зима да нападало молодого снегу по колено, ребятишки высыпали на
улицу поиграть, а старички наши подсели к окну поглядеть на них. Ребятишк
и бегали, резвились и стали лепить бабу из снега. Иван с Марьей глядели мол
ча, призадумавшись. Вдруг Иван усмехнулся и говорит:
Ц Пойти бы и нам, жена, да слепить себе бабу!
На Марью, видно, тоже нашел веселый час.
Ц Что ж, Ц говорит она, Ц пойдем, разгуляемся на старости! Только на что
тебе бабу лепить: будет с тебя и меня одной. Слепим лучше себе дитя из снег
у, коли Бог не дал живого!
Ц Что правда, то правда… Ц сказал Иван, взял шапку и пошел в огород со ста
рухою.
Они и вправду принялись лепить куклу из снегу: скатали туловище с ручкам
и и ножками, наложили сверху круглый ком снегу и обгладили из него головк
у.
Ц Бог в помощь? Ц сказал кто-то, проходя мимо.
Ц Спасибо, благодарствуем! Ц отвечал Иван.
Ц Что ж это вы поделываете?
Ц Да вот, что видишь! Ц молвит Иван.
Ц Снегурочку… Ц промолвила Марья, засмеявшись.
Вот они вылепили носик, сделали две ямочки во лбу, и только что Иван прочер
тил ротик, как из него вдруг дохнуло теплым духом. Иван второпях отнял рук
у, только смотрит Ц ямочки во лбу стали уж навыкате, и вот из них поглядыв
ают голубенькие глазки, вот уж и губки как малиновые улыбаются.
Ц Что это? Не наваждение ли какое? Ц сказал Иван, кладя на себя крестное з
намение.
А кукла наклоняет к нему головку, точно живая, и зашевелила ручками и ножк
ами в снегу, словно грудное дитя в пеленках.
Ц Ах, Иван, Иван! Ц вскричала Марья, задрожав от радости. Ц Это нам Госпо
дь дитя дает! Ц и бросилась обнимать Снегурочку, а со Снегурочки весь сне
г отвалился, как скорлупа с яичка, и на руках у Марьи была уже в самом деле ж
ивая девочка.
Ц Ах ты, моя Снегурушка дорогая! Ц проговорила старуха, обнимая свое же
ланное и нежданное дитя, и побежала с ним в избу.
Иван насилу опомнился от такого чуда, а Марья была без памяти от радости.
И вот Снегурочка растет не по дням, а по часам, и что день, то все лучше. Иван
и Марья не нарадуются на нее. И весело пошло у них в дому. Девки с села у них
безвыходно: забавляют и убирают бабушкину дочку, словно куколку, разгова
ривают с нею, поют песни, играют с нею во всякие игры и научают ее всему, как
что у них ведется. А Снегурочка такая смышленая: все примечает и перенима
ет.
И стала она за зиму точно девочка лет тринадцати: все разумеет, обо всем го
ворит, и таким сладким голосом, что заслушаешься. И такая она добрая, послу
шная и ко всем приветливая. А собою она Ц беленькая, как снег; глазки что н
езабудочки, светло-русая коса до пояса, одного румянцу нет вовсе, словно ж
ивой кровинки не было в теле… Да и без того она была такая пригожая и хорош
ая, что загляденье. А как, бывало, разыграется она, так такая утешная и прия
тная, что душа радуется! И все не налюбуются Снегурочкой. Старушка же Марь
я души в ней не чает.
Ц Вот, Иван! Ц говаривала она мужу. Ц Даровалтаки нам Бог радость на ста
рость! Миновалась-таки печаль моя задушевная!
А Иван говорил ей:
Ц Благодарение Господу! Здесь радость не вечна, и печаль не бесконечна…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46