Может, она и впрямь не совсем верно истолковала местные обычаи? Впрочем, с этими царями надо держать ухо востро. Безнаказанность и вседозволенность к добру не приводят.
– Ну, как? Теперь твоя душенька довольна? – робко поинтересовался Салтан, когда младая супруга докопалась до скрытой под снопами резной кровати.
– Ладно уж, можешь повернуться, – разрешила Сонька. – Но меч я тебе не отдам. Куда бы его пристроить? – Она придирчиво оглядела горницу и вдруг, подойдя к окну, вышвырнула оружие на улицу.
– Так-то оно поспокойнее будет, – ободряюще улыбнулась она потерявшему дар речи Салтану. – Ну, что стоишь как не родной? Зря, что ли, женились?
Государь крякнул и безропотно отдался в руки молодой жены.
Ткачиха с Поварихой без лишних раздумий привели Бабариху в ее же горницу.
– Вот черт, совсем пятку стерла, – проворчала Повариха, усаживаясь на сундук и скидывая с ноги лапоть. – Что за дурацкие портянки…
– Онучи, – поправила ее Ткачиха.
– Да какая разница! Слышь, бабка, я где-то видела у тебя запас носков. Одолжи парочку.
– Да ты в своем ли уме! – затрясла бородавкой Бабариха. – Носить носки – токмо царская привилегия. Для него, батюшки, стараюсь, сама фасон изобрела.
– Креативная бабуля, – фыркнула Ткачиха.
– Мы теперь царевы родственницы, так что можешь не жаться.
– Ни за что! – ответила Бабариха, грудью вставая перед входом в чулан.
– Э-э-э… – протянула Ткачиха, делая «сестре» страшные глаза. В чулане-то, как вы помните, с кляпом во рту томился связанный Гвидонов. – Не заставляй матушку нарушать служебные инструкции. Обвинят в растрате да четвертуют. Лучше мы у царицы сапожки попросим, ей в честь свадьбы много добра наволокли.
– Вот-вот, – обрадовалась Бабариха. – Вы уж как-нибудь сами меж собой разбирайтесь. А я, пожалуй, вздремну чуток…
Соньки дружно ухмыльнулись:
– Нет, бабуля, спать сейчас не время. Родина в опасности. У тебя есть надежный гонец?
Надо отдать должное Бабарихе: сопротивлялась она героически. Но Сонька умела убеждать людей. Не позволив «мамаше» просимулировать алкогольную отключку, она популярно разъяснила ей перспективы человека, однажды вставшего на скользкий путь обмана государства (а тем паче – его главы), и убедительно доказала, что обратной дороги у бабки нет. Протяжно повздыхав, Бабариха смирилась с неизбежным и повела Сонек к «надежному человеку» – Фомке-крестнику.
Фомка проживал в плохоньком домишке у самых стен дворца. Разбуженный среди ночи, парень изрядно струхнул, но Соньки были неумолимы: седлай коня да скачи во дворец, родина-то в опасности! Бедняга не совсем понял, зачем его заставили обогнуть пару раз галопом родную деревню – старая кляча чуть не скопытилась от непривычных упражнений. Однако он добросовестно выполнил все инструкции, и вскоре перешедший в самую душевную стадию пир был грубо прерван вторжением запыхавшегося «гонца».
– Не велите казнить! – завопил несчастный парень, оробевший при виде высокого собрания. – Доложите царю-батюшке: война! – Он бухнулся на колени, прикрыв голову письмом, которое всучила ему суровая крестная Бабариха.
Что тут началось! Шум переворачивающихся лавок, воинственные вопли и жалобные стенания, женские слезы и грозное хватание за собственные бороды… Неизвестно, как долго Салтан сумел бы скрываться от государственных забот в опочивальне, но младая жена, различившая нарастающий гул, решительно спихнула его с брачного ложа:
– Собирай дружину, дорогой! Буду за тебя молиться. А богатырей нарожаю, даже не сомневайся.
Что оставалось делать несчастному царю? Никакой личной жизни! Прочел он привезенное гонцом послание, похмурился, покрякал многозначительно да велел звонить в колокола. Наступает, мол, от границ соседнего княжества темная рать, грабит мирных жителей, сжигает дома и посевы, скоро до столицы докатится…
Пара часов ушла на сборы, но с рассветом дружина – все молодцы один к одному, косая сажень в плечах, добры кони копытами землю роют не хуже неведомых пока в Салтановом царстве экскаваторов – построилась в походном порядке и с удалой песней двинулась вслед за царем. Повариха от командировки отказалась:
– Подумаешь, – говорит, – война! Разве это исключительный случай, чтобы я стала расточать свой талант? Обойдетесь как-нибудь своими силами.
Ребятишки бежали вслед удаляющейся колонне, собаки лаяли, бабы выли, а молодая Царица элегантно помахивала вышитым платочком, стоя на крыльце в окружении пышнобородых бояр.
– Ушел, касатик, на войну без радикулитного поясочка, – причитала в сторонке Бабариха, утирая скупую слезу.
– Ничего, будем надеяться, что в этот раз его не скрючит, – попыталась утешить ее Повариха.
Утомленные событиями бояре собрались расходиться по домам, когда осиротевший дворец настигло новое потрясение.
Со стороны сокровищницы, где в числе прочих предметов царской необходимости хранилась посуда для пиршеств, раздался подозрительный шум, и вскоре двое дюжих молодцов выволокли пред светлые очи младой Царицы связанного паренька в каком-то невообразимом одеянии.
– Не прогневайся, матушка! Вора поймали, разбойника и душегуба! Половину кладовой опустошил, и когда только успел краденое сообщникам передать, не разумеем! Схватили его прямо на месте, за черным делом. Спасибо сестрицам твоим, тревогу подняли. Уж как брыкался, насилу скрутили!
Бояре выпучили глаза: Егор Гвидонов в комбинезоне-стрейч пурпурного цвета произвел на них неизгладимое впечатление. Так сказать, не мышонок, не лягушка, а вообще незнамо кто… Царица же шагнула навстречу разбойнику, простерла вперед белы рученьки – да как заголосит:
– Мальчик мой, сыночек родненький! Уж как я тебя, кровиночку, умоляла: держись подальше от дворца, поганец бессовестный! Отрубят теперь буйную твою головушку, как жить на свете белом стану?
Царица сделала еще пару шажков, закатила глазоньки да и брякнулась прямо на голый пол. Представляете, как заметались царевы мамки-няньки? А Бабариха только кулак себе в рот сунула, чтоб не заорать. Вот угодила в переплет на старости лет!
– Не дрейфь, бабка, всё идет по плану, – ущипнула ее легонько Повариха. – Главное, никакой самодеятельности. Не то на плаху попадешь, за компанию с «дочуркой». Делай, что скажем, и будешь в шоколаде.
Бабариха согласно икнула.
Тем временем успевшая ожить Царица бурно рыдала, каясь пред безмерно удивленными боярами в фантастических грехах. Мол, да, была в моей биографии темная страница, что уж теперь скрывать. Попала я в плен к разбойникам и прожила у них пару лет, в тяготах и лишениях, успев родить сынка их бессовестному атаману. Потом меня героически освободил проезжий богатырь, достойно скончавшийся от полученных ранений, и я разыскала сестер, с которыми и вернулась к матушке. Ребенок остался у преступного папаши, и я никому о нем не рассказывала, хотя, конечно, сердце глупое материнское и трепыхалось периодически в тоске и печали. И надо ж было этому обормоту теперь во дворец заявиться!
Дальнейшие рыдания обрели столь бурную выразительность, что слов за ними было уже не разобрать. Впрочем, окружающие и так успели уловить трагическую суть происходящего.
Связанный паренек молчал, бросая на матушку удивленные взгляды. В самом деле, что еще оставалось Егору Гвидонову? Не закричишь же: «Люди добрые, не слушайте Царицу, лапша всё это на ваши развесистые уши! Как она могла меня родить, если сама на три месяца младше?»
А рыдающая Сонька меж тем досеменила по крутым ступенечкам до Егора, обхватила его за плечи, демонстрируя родственную привязанность, и звенящим голосом заключила:
– Что ж, уважаемые бояре, мне остается лишь удалиться со своим несчастным ребенком во сыру темницу и смиренно ожидать мудрого и справедливого решения царя-батюшки. Единственная просьба: если у вас тут водятся крысы или тараканы, заприте меня где-нибудь подальше от них, не то я этого решения не дождусь, а сразу умру от ужаса.
Тут уже прослезились и умудренные жизнью бояре. Могучие стражники, растроганно хлюпая носами, подхватили государыню под белы рученьки и повели в западную светелку с крепкими ставенками, живо превращающими это надежное помещение из «светелки» в «темничку». Гвидонов с видом покорности дал увести себя следом, твердо решив выяснить у Соньки, что за ерунду она затеяла и где теперь находится машина времени.
– Да, парень, неплохую штуку ты изобрел, – насмешливо протянула Сонька-Царица, когда они остались в заточении с глазу на глаз. – Теперь мы обеспеченные люди. Думаю, десяти процентов с тебя хватит. За предоставленный транспорт. Остальное – извини: Разработка идеи, оформление, исполнение, риск, наконец!
– Соня, ты о чем?
– Как, ты до сих пор не понял? – округлила глаза Царица.
– Да вот, затмение нашло. С того момента, как ты мне на голову мешок нацепила, – проворчал Егор. – Кстати, зачем тебе (то есть твоим «сестрицам») понадобилось тащить меня в сокровищницу, поднимать весь этот шум, звать стражу…
– Бедненький, как мало нужно твоей головушке, чтобы потерять сообразительность. А если воздействовать на нее не мешком, а камешком? Ладно, ладно, не закипай. Мы с тобой теперь крепко повязаны. Обобрали Салтаново царство! – Царица довольно захихикала.
– Соня!
– Знаешь, как в наше время ценится антиквариат? Не говоря о стоимости самих камешков…
– Я не стану участвовать в грабеже. И тебе не позволю! – решительно выпрямился Гвидонов.
– Поздно, воробушек. «Сестрицы» уже всё переправили через твою скатерочку.
Егор скрипнул зубами:
– Что ж, придется еще раз посетить славного Салтана. Чтобы вернуть награбленное.
– То-то все удивятся! – Сонька захихикала еще жизнерадостнее. – Ты, случайно, не помнишь, какая участь постигла Царицу и ее «приплод»?
– Их засмолили в бочке и бросили «в бездну вод», – невольно поежился Егор. – Но ведь это в сказке.
– На пустом месте сказки не вырастают, – резонно возразила Сонька. – Кстати, как в той истории звали молодого царевича?
Гвидонов вздрогнул.
– Не хочешь же ты сказать, что мы сумеем доплыть в бочке до острова Буяна?
Сонька расхохоталась уже во весь голос:
– Нет, таких трюков от нас не потребуется. Ткачиха с Поварихой подкараулят нашу бочку за дальним мысом и выловят сетью с рыбачьей лодки. И все останутся довольны: мы тем, что добыли сокровища, а Салтан тем, что негодяи примерно наказаны.
– Соня, тебя посадят в тюрьму как одну из самых талантливых преступниц!
– Уж не ты ли сдашь меня полиции? Учти, я девушка скромная, сразу признаюсь, что до талантов конструктора машины времени мне далеко. До чего удобно иметь не прикрепленную к центральному компьютеру машину, верно? Такие возможности открываются перед умным человеком!
Гвидонов тихо застонал. Ничего, дайте только добраться домой. В конце концов, еще существует Варя. А с Сыроежкой шутки плохи.
Салтан бодро уплетал пшенку из походного котелка, когда на поляну, облюбованную дружиной для первого привала, влетел взмыленный гонец. Он соскочил с лошади, бросил поводья ближайшему богатырю, переставшему дуть в горячую ложку, и повалился в ноги государю с традиционной просьбой не казнить, а как следует разобраться, что к чему.
Салтан вскрыл депешу и побледнел.
Надо сказать, бояре изрядно потрудились над текстом. Попробуй-ка доложить вспыльчивому государю, что у его младой супруги внезапно объявился довольно взрослый внебрачный сын с порочными наклонностями! И не только объявился, но успел обчистить царскую сокровищницу! Да любой государь, получивший такое известие, посшибает головы окружающим в радиусе ста метров!
Салтан долго вчитывался в текст, пытаясь уловить витиевато прикрытую суть. За это время гонец, осознавший, что близится последнее мгновение его молодой жизни, подполз поближе к одной из боевых лошадей, отвязал повод и, по-разбойничьи гикнув, вскочил ей на спину, рванув в направлении горизонта. Мало ли на свете царей? Можно и у другого жалованье получать.
Дружина разом втянула головы в плечи: Салтан пришел к выводу, что понял послание верно. Он обвел тяжелым взглядом нахохлившихся богатырей. Где-то рядом, в окрестностях границы, бесчинствует коварный враг. Не самый удачный момент рубить головы соратникам. Что ж, придется проявить государственную мудрость. Нелегко быть царем: всё время жертвуешь личными интересами ради общественных!
– По коням, други! – рявкнул Салтан. – Прогоним ворога, и живей назад. А бояре пусть покамест обождут…
Царь поспешно настрочил грамоту и вручил ее новому гонцу, велев мчаться во дворец.
Что было дальше? Да всё как по писаному. Ткачиха, Повариха да баба Бабариха гонца перехватили, заморочили ему голову, тараторя на три голоса, и незаметно подменили Салтанову грамоту. После чего бояре, немало удивленные слогом послания, прочли следующий приказ: «Времени не тратя даром, и царицу и приплод тайно бросить в бездну вод». Только вот напоить гонца допьяна мошенницам не удалось – уж больно он спешил, да и убедительный предлог посреди дороги подобрать не просто. Тут, надо отметить, фантазия великого Пушкина совершила не самый правдоподобный зигзаг.
Разумеется, бояре поспешили выполнить государев приказ. Засмолили, покатили, в «окиян» пустили… Да только не одну бочку, а две. В первой закачалась на волнах Сонька-Царица, а во второй – Егор Гвидонов.

ГЛАВА 5
В половине двенадцатого Сонька не вернулась. Варя просидела всю ночь у холодильника, мучась ужасными сомнениями: нужно ли поднимать тревогу? Живы ли ее друзья, застрявшие в прошлом?
Впрочем, на второй вопрос она ответить могла: раз Сонька вернулась в прошлое в качестве Поварихи, а затем и Ткачихи, значит, ее пребывание в Царицах окончилось благополучно. Надо набраться терпения и ждать.
Но когда же она вернется?! !
Постепенно коридоры колледжа стали наполняться звуками: деловитая утренняя суета сменила ночную дремоту. Варя покинула свой пост и пошла в лабораторию, где согласно графику занятий должна была провести серию опытов по микробиологии. Сосредоточиться не получалось. Пользуясь малейшей паузой, она выскакивала из лаборатории и мчалась в мастерскую – узнать, не вернулись ли ее друзья. На мониторе компьютера, контролирующего ход ее работы, то и дело высвечивался сигнал SOS – обделенные вниманием микроорганизмы гибли в заброшенных пробирках.
В мастерской всё оставалось без изменений. Впрочем, если бы Соня вернулась, вряд ли бы она стала писать об этом на дверце холодильника. Может, она давно уехала домой и спит спокойненько, приходя в себя после приключений?
Видеофоны друзей не отвечали. Варя оставила сообщения и на домашние, и на мобильные автоответчики, но Соня с Егором не откликались. От бессонной ночи и нервного напряжения раскалывалась голова. Загубив еще партию опытного материала, Варя поняла, что не может продолжать работу. Выведя на экран компьютера заставку «больна», она вернула пробирки в контейнеры и уехала домой.
Варвара Сыроежкина прогуливала занятия впервые в жизни.
Сонька Царица провела в прошлом двадцать часов – от появления из скатерки до того благословенного момента, когда Ткачиха с Поварихой взломали выловленную бочку и отправили ее домой, в будущее. Во вторник, в половине восьмого вечера, голова бывшей царицы ввинтилась в груду инкрустированных кубков, заполнивших старый холодильник, а увесистый черпак набил ей шишку на нежном затылке. Панель, открывающая доступ к машине времени, не смогла полностью опуститься, упершись в стоящее ребром золотое блюдо, и Сонька лишь в последний момент успела втянуть повисшие во временном коридоре ноги на станцию прибытия. Впрочем, настроение у нее не испортилось. Да что там говорить, у Соньки в жизни не было такого расчудесного настроения! Она распахнула дверцу холодильника, и Салтановы сокровища с грохотом посыпались на пол мастерской.
На первый взгляд Сонька сильно рисковала, отправив украденные ночью сокровища без присмотра туда, где их мог обнаружить любой из современных ей молокососов. Ведь холодильник – не сейф, а награбленное добро провалялось там несколько часов. Разумеется, Сонька не стала бы вести себя столь неосмотрительно, если бы не знала с абсолютной достоверностью, что операция пройдет успешно, и она ввинтится штопором в самую гущу никем не потревоженных богатств. Не стоит забывать, что вскоре после этого она вновь отправится в прошлое под видом Поварихи и там красочно опишет самой себе эту изумительную сцену!
Сонька сгребла Салтаново добро в пластиковые мешки и взвалила на спину, невольно сгибаясь под приятной тяжестью. Покинув мастерскую, она заспешила к выходу. К вечеру колледж опустел, и лишь шорох шагов юной аферистки нарушал тишину длинных коридоров.
Неожиданно Сонька услышала странный гул. Он быстро приближался, неся с собой неведомую опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31