А может быть — от того и другого вместе. Примешивалась сюда и немалая доля усталости. В то время мы уже знали от наших шпионов, что феины готовят восстание, и я провел большую часть дня с императором, пытаясь убедить старого дурня в необходимости превентивного удара по Руаннох Веру. Надо отметить, мне это так и не удалось.
В конце концов я смирился. Император повел себя как глупец, да ладно. Я не сомневался в том, что восстание все равно удастся подавить. Превосходство шоретов в воинской силе не подлежало сомнению. Так что я выкинул из головы дневной разговор и решил посвятить вечер чтению. От предыдущего владельца комнаты осталось множество самых разнообразных книг — от маленьких томиков до массивных фолиантов. Большая их часть пребывала в негодном состоянии — страницы разорваны, разлохмачены, разъедены влагой и червями. Но некоторые из книг были вполне читабельны. Одна из них особенно привлекла мой интерес: это была история феинов. Правда, «история» — это, положим, сильно сказано. Книга содержала слишком много вещей, которые с трудом можно назвать фактами. К примеру сказать, боги феинов в этой книге описаны так, будто они на самом деле существовали. Герои феинов возникали из ниоткуда, меняли судьбы стран и народов, а затем снова исчезали — в никуда. А что забавней всего: кажется, феины и сами не имеют понятия, кто возвел величайшие из их городов — Сулис Мор и Руаннох Вер. Те города, которые нам удалось захватить — Дурганти и Кармала Сью, — возведены феинами, но предыдущие два остаются загадкой. Сулис Мор лежит далеко на севере и считается неприступной крепостью. Разумеется, рано или поздно мы доберемся и до него, развеяв миф о неприступности града. Сам я никогда не видел Сулис Мора, но Руаннох Вер — воистину жемчужина архитектуры и инженерной мысли. Начать с того, что он возведен над озером, которое…
… нет, я отвлекся. Итак, я сильно устал за прошедший день, и потому вино ударило мне в голову. Кажется, я даже задремал, сидя в кресле. Здесь я до конца неуверен, но, так или иначе, я выронил книгу, и этот звук привел меня в чувство. Подняв фолиант, я увидел, что корешок разломился и несколько страниц выпало. А еще из-под переплета вывалился лист бумаги. Возможно, конечно, он просто служил кому-то закладкой, однако я ни на миг не усомнился в том, что лист этот целенаправленно спрятали в книге.
Я совершил глупость и не стесняюсь это признать. С другой стороны, я воин, а не жрец и не чародей. Я прекрасно разбираюсь в тактике и стратегии и далек от всякого рода мистики и магии. Лист был исписан золотыми чернилами, а по краям украшен причудливым витым узором. Я поднес его поближе к свету и принялся читать вслух, водя пальцем по строчкам, поскольку так было проще разобрать написанное.
Глупо, глупо, я знаю. Да вот сделанного не воротишь. Как выяснилось, узоры представляли собой стилизованных змей. Они невероятно извивались, переплетаясь между собой, и каждая держала во рту собственный хвост. Мне показалось, что я видел подобные символы раньше, но хоть убейте, не помню, где и когда. Вроде бы они обозначают вечность… Едва лишь я закончил чтение, как текст начал светиться. Сперва я решил, что золотые чернила попросту отразили пламя свечей, и в этот момент бумага вспыхнула у меня в руках. От неожиданности я выронил листок, вскочил и принялся топтать его, стремясь погасить пламя, прежде чем оно перекинется на ковер. Прекратив безумные прыжки, я увидел, что бумага исчезла. Нет, не сгорела, определенно не сгорела. На ковре не осталось ни пепла, ни обугленных кусочков — только темный контур листа.
Должен признаться, в первый момент я не ощущал ничего, кроме досады. Было безумно жаль ковер. Ведь мне подарил его сам император после взятия Кармалы Сью — до тех пор этот ковер украшал тамошний Зал Совета… Под рукой у меня не оказалось воды, так что я выплеснул на дымящийся ковер остатки вина из своего бокала.
Вот тогда-то я и услышал смех — жестокий, насмешливый, отрывистый. Смех человека очень многое говорит о его характере. По смеху можно понять, добр человек или зол, простодушен или коварен. Я не великий знаток людской природы, но звук этого смеха даже меня заставил насторожиться. Я протянул руку к ножнам, висящим на спинке кресла, и вытащил меч.
Смех не прекращался. Казалось, мое судорожное движение, мое намерение достать оружие еще больше развеселило насмешника. Я обвел взглядом комнату и увидел… впервые увидел это создание. Я застыл, ошеломленный, не в силах пошевелиться. Жаль… Ах как жаль! Надо было бы сразу разделаться с ним; возможно, это решило бы многие проблемы.
Моим глазам предстала… тварь. Да, именно так — никаким иным словом нельзя было описать это существо. Маленькое — не более двух футов ростом, — оно было покрыто сморщенной кожей странного зеленовато-коричневого оттенка. Две крошечные ручки, две ножки и голова. Только тем существо и напоминало человека. Морщинистое личико, искривленное ехидной усмешкой, являло собой самое отвратительное зрелище, когда-либо встречавшееся мне в жизни. Рот существа был полон крошечных острых как иглы зубов. Нос — вздернутый вверх и запавший, как у летучей мыши, но во сто крат более мерзкий. Глаза — черные бусины — горели ненавистью и злобой. Жуткое зловоние заполонило комнату в единый миг: тяжелый запах гниющей плоти, от которого слезились глаза и тошнота подступала к горлу…
— Что это? Кто ты, тварь?
Глупый вопрос. Так мог выглядеть только демон или какой-нибудь бес из Преисподней.
Существо не ответило. Опустив голову, оно принялось разглядывать собственное тело — так, словно видело его впервые. Вытянув вперед руку, тварь долго ее разглядывала, сжимая и расслабляя маленькие пальчики. И, кажется, увиденное ей не понравилось.
Минуло несколько долгих минут, прежде чем демон заговорил.
— Ну наконец-то, — проскрипел он. — Ладно. Ничего… Лучше уж так, чем никак вообще…
В тот момент я не понял его. Голос демона был не менее омерзителен, чем его вид, — хриплый, скрежещущий шепот… Тварь обратила свой взгляд на меня и проговорила:
— Ты не… — Она помедлила, словно бы силясь что-то припомнить. — Ты не похож на феина… да… Что это за мир?
— Сутра, — отвечал я. — А я шорет. Мы захватили большинство феинских городов.
— Захыв… За-ахватили ? — Демон вновь рассмеялся. Он говорил с трудом — с запинками и расстановками, — будто на малознакомом или давно забытом языке. Но мало-помалу его речь становилась все более связной. — Захватили… Значит, завоевали… Много убили?
— Да, много, — машинально подтвердил я. — В смысле — многих…
— А еще больше осталось?
— Да. Феины пока владеют двумя городами… — Не знаю, зачем я начал рассказывать об этом демону.
Запах делался все более резким. Он был уже почти невыносим. Бесенок молчал и пристально разглядывал меня своими маленькими глазками.
— Убийца, — вдруг промолвил он.
— Да, я убивал. И как же иначе? Я воин. Я убивал в бою…
— Не-ет. Не только в бою. У тебя кровь на руках. — Он указал подбородком на мои руки, и я опустил глаза. И впрямь: кровь! Кровь на пальцах, кровь на ладонях… Откуда она взялась? Бес все подстроил! Подстроил нарочно! Иного объяснения быть не могло.
— Эда, — сказал он. Это слово вылетело из его вонючего рта и повисло в воздухе. Тварь смотрела мне прямо в глаза, не отводя взгляда.
— Да. — Кажется, демон и впрямь знал обо мне все. Не было смысла отрицать очевидное. И тем не менее… У меня пересохло в горле, и рот словно наполнился пеплом. Неудержимо дрожали руки. — Эда? — проговорил я. — Ах, Эда… Да, разумеется. Ну и что с того?..
… Это был брак по расчету. Эда вышла за меня замуж, понадеявшись на открывающиеся перспективы. Она была столь же амбициозна, сколь и красива. Наш недолгий союз был бурным и отвратительным. Эда презирала меня за то, что я стремился сделать карьеру на поприще войны, презирая политику. Она-то думала, что я стану советником императора — или кем-нибудь в подобном роде. Она ошибалась… В тот самый миг, когда Эда поняла, что я не удовлетворяю ее требованиям, она прониклась ко мне ненавистью и презрением. А ведь я по-своему любил ее — но что толку теперь об этом говорить? Я пытался завоевать ее благосклонность. Тщетно…
Бес ухмылялся. Все мои мысли и воспоминания становились его достоянием. Он не гадал и не предполагал. Он знал…
Я осмелился посмотреть ему в лицо — и встретился со взором маленьких насмешливых темных глазок. Зубастый рот растянулся в усмешке.
— Да, я убил ее, — сказал я. — Что ж… Каждый сам в ответе за свою душу. Смерть может прийти к любому из нас — ив любой момент. Надо быть готовым.
— Иногда души… — демон помедлил, будто силясь подобрать нужное слово, — извращаются… Искажаются.
Прежде чем я успел придумать достойный ответ, бесенок вдруг принялся совершать странные манипуляции. Он вскинул руки перед собой и забормотал что-то на непонятном языке. От звуков его голоса волосы зашевелились у меня на голове, и по спине пробежал холодок. Всем своим существом я почуял угрозу, и во мне возобладали инстинкты воина. Похоже, время разговоров прошло. Да и по правде сказать, я не понимал, зачем мне вообще понадобилось дискутировать с этой тварью. Покрепче стиснув рукоятку меча, я сделал выпад и пронзил демона насквозь, метя в сердце.
Бес удивленно посмотрел на меня… а я — на него, не понимая, отчего мой удар не стал смертельным. Я поднял меч — и тварь вместе с ним, точно поросенка на вертеле. Он соскользнул вниз по лезвию, издавая странное невнятное бормотание. Не похоже было, чтобы демон собирался умирать. Держа меч перед собой, я приямком направился к камину, намереваясь швырнуть эту гадость в огонь.
— Стой, стой! Заррус, погоди. Не делай этого. Я могу дать тебе силу. И власть. Много власти.
Я остановился. Должен признаться, более всего смутило меня то, что демон знает мое имя. Понимаю: это может показаться странным и нелогичным. Такая мелочь, учитывая то, что бес был осведомлен об убийстве Эды. И все-таки звук моего имени, произнесенного демоном, неожиданно лишил меня присутствия духа. Вместо того чтобы кинуть тварь в огонь, я поставил ее на сундук возле стула.
— Говори!
Он недовольно посмотрел на меч, еще торчавший из его груди, и я отступил, выдернув клинок. На теле демона не было никаких признаков раны, ни капли крови…
— Нам нужно действовать заодно. У нас будет сила, могущество. Мы сможем убить еще многих, очень многих. Ты станешь правителем, императором… Богом.
— Что-о? Да понимаешь ли ты, что предлагаешь? Это же государственная измена! — воскликнул я в праведном гневе. И лишь потом до меня дошел весь смысл сказанного. — Богом ?.
— Хм… Ну да.
— Н-но как это возможно?
— Для начала нам понадобится армия. Особая армия, необычная. Только ты не волнуйся. Доверься мне. Помоги мне. — Последнее слово вышло у него каким-то длинным, плаксивым: «Мнеееее».
— Но как? — повторил я.
— Скажи «да». — Бесенок необычайно оживился. Он запрыгал по сундуку; его уши, которые я раньше не приметил, задвигались вверх-вниз. Выглядело это преотвратно.
— Э?
— Скажи «да»!
— Да.
Издав вопль радости, демон встал на своих палочках-ножках, вытянувшись во весь рост. Нутром я чувствовал грозящую мне опасность, однако ничего не мог поделать: оружие уже доказало свою бесполезность. А демон ринулся на меня. До конца дней мне не забыть этого жуткого зрелища: тщедушное, чешуйчатое, хлипкое тельце и оскаленная пасть, полная острых сверкающих зубов… Я рефлекторно вскинул руки, готовясь отразить атаку, но ничего не произошло. Удара не последовало. Только что демон был здесь, прямо передо мной, а затем…
Раздался звук, который я не берусь описать, — нечто, похожее на влажное причмокивание, и наступила тишина. Несколько секунд я оторопело оглядывал комнату — совершенно пустую, если не считать меня. Разумнее всего было бы счесть моего маленького гостя галлюцинацией, вызванной усталостью и опьянением. Я снова опустился на стул, и в этот момент моя ночная сорочка распахнулась на груди. Опустив глаза, я — не стыжусь в этом признаться — издал вопль ужаса.
Я увидел кончик чешуйчатого заостренного бурого хвоста, исчезающий в моем животе.
С тех пор я узнал его лучше. Много лучше. Я почувствовал его силу, его жгучую ненависть и непомерные амбиции. Он во мне.
К сумеркам битва закончилась. Более семи сотен феинов лежали мертвыми на поле. Дым медленно и лениво затягивал долину, смешивался с запахом гари, висящим в неподвижном воздухе. Было безветренно, и дым скапливался в низинах и у подножий холмов, приникая к земле, словно желал укутать мертвых и умирающих белесым одеялом.
Генерал бесстрастно оглядывал поле боя. Победа далась сравнительно легко. Сопротивление противника было слабым и плохо организованным. Сам генерал потерял убитыми не то двести, не то триста человек. Феины — дурные солдаты. В бою шореты дают им сто очков вперед. И все же феины сражались с такой страстью и яростью, что наступил момент, когда шореты растерялись. В бою генерал видел, как пешие бойцы набрасывались на конников, атакуя их длинными пиками. Само собой, феинам следовало знать, что едва лишь деревянное древко сломается — пеший воин окажется беспомощным перед верховым. Да, феинам следовало это знать… но генерал отнюдь не был уверен, что они и впрямь знают. Мятеж должен быть подавлен, подумал генерал. Повернув коня, он направился назад, к лагерю. Генерал Везул предвкушал, как выпьет теплого вина и, может быть, немного перекусит, прежде чем отправиться обратно на позиции… Вдоль дороги, ведущей к Дурганти, шореты распинали на крестах убитых и умирающих. Только так Онрир согласится принять их души в загробном мире. Да и то еще неизвестно, согласится ли… Насколько мог судить Везул, все эти люди были безбожниками. Он отдал своим людям распоряжение освобождать лишь души командиров и предводителей феинов, но выполнить приказ было непросто. Феины не носили никаких знаков различия и ранга, и было непросто отделить командиров от рядовых воинов.
Со стороны одного из крестов донеслась ругань, быстро сменившаяся криком боли. Везул рассеянно глянул на распятого человека, которого солдаты прибивали к крестовине. Генерал недовольно поморщился: «Дурень, невежда. Он не понимает, какую честь я ему оказываю».
За спиной генерала закатные лучи окрашивали дым алым цветом, и мало-помалу на поле битвы нисходила тишина. Везул знал такую тишину, всегда сменявшую звуки битвы. Позже начнутся пиры и празднества, но сейчас выжившие ощущали лишь печаль и душевную пустоту… Пусть генерал Везул и не принимал личного участия в битве, однако вымотался и устал не менее своих солдат. К счастью, теперь есть время передохнуть. Он подумал о своих роскошных покоях в Дурганти, но это не принесло облегчения. Вместо того чтобы предвкушать долгожданный отдых, Везул размышлял о феинах и о том, как далеко они продвинулись, стремясь отвоевать свой утраченный город…
Везул проснулся перед самым рассветом. Адъютант изо всех сил тряс его за плечо.
— Генерал… Сэр…
— Да, Джоррд, — буркнул он. — В чем дело?
Комната была погружена в сумрак, и только бледные предрассветные лучи пробивались сквозь щели в плотных шторах.
— Не знаю, сэр. За вами прислали. Вы должны ехать обратно на позиции, сэр. Везул нахмурился.
— Кто за мной прислал?
— Гонец — простой солдат, сэр. Он ничего не…
— Ладно, Джоррд. Сейчас разберемся. Передай мне плащ.
Накрапывал дождь. Свежий воздух пах землей. Большинство людей еще спали, и во дворе Везул заметил лишь несколько человек. При виде генерала молоденький солдат нервно подскочил, вытянулся в струнку и отдал честь. Гонец еще не успел толком отдышаться: он явно проскакал галопом весь путь от места битвы до самого лагеря, бока его чалой лошади исходили паром. Везул коротко кивнул в знак приветствия.
— Кто тебя прислал, парень?
— Лейтенант Дирарк, сэр.
Больше вопросов не возникло. Везул не удивился. Лейтенант Дирарк был блестящим офицером, да вот на поле боя он быстро терялся и не умел оперативно принимать решения. Генерал дал шпоры коню и погнал его вперед, на чем свет стоит кляня лейтенанта. Скорее всего Дирарк поднял шум из-за какой-нибудь сущей ерунды. А впрочем, кто знает…
Поднявшись на гребень холма, Везул подъехал к группе офицеров, нерешительно переминавшихся с ноги на ногу. Дождь шел вроде несильный, тем не менее плащ и штаны генерала уже пропитались водой, и это не улучшило его настроения. Он придержал лошадь и окрикнул Дирарка:
— В чем дело, лейтенант?
Молодой человек поднял голову, встречаясь взглядом с генералом, и Везул невольно подался назад. На лице лейтенанта застыло выражение ужаса, а меж тем — пусть зачастую Дирарк и проявлял нерешительность — трусом он не был никогда…
— П-посмотрите, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
В конце концов я смирился. Император повел себя как глупец, да ладно. Я не сомневался в том, что восстание все равно удастся подавить. Превосходство шоретов в воинской силе не подлежало сомнению. Так что я выкинул из головы дневной разговор и решил посвятить вечер чтению. От предыдущего владельца комнаты осталось множество самых разнообразных книг — от маленьких томиков до массивных фолиантов. Большая их часть пребывала в негодном состоянии — страницы разорваны, разлохмачены, разъедены влагой и червями. Но некоторые из книг были вполне читабельны. Одна из них особенно привлекла мой интерес: это была история феинов. Правда, «история» — это, положим, сильно сказано. Книга содержала слишком много вещей, которые с трудом можно назвать фактами. К примеру сказать, боги феинов в этой книге описаны так, будто они на самом деле существовали. Герои феинов возникали из ниоткуда, меняли судьбы стран и народов, а затем снова исчезали — в никуда. А что забавней всего: кажется, феины и сами не имеют понятия, кто возвел величайшие из их городов — Сулис Мор и Руаннох Вер. Те города, которые нам удалось захватить — Дурганти и Кармала Сью, — возведены феинами, но предыдущие два остаются загадкой. Сулис Мор лежит далеко на севере и считается неприступной крепостью. Разумеется, рано или поздно мы доберемся и до него, развеяв миф о неприступности града. Сам я никогда не видел Сулис Мора, но Руаннох Вер — воистину жемчужина архитектуры и инженерной мысли. Начать с того, что он возведен над озером, которое…
… нет, я отвлекся. Итак, я сильно устал за прошедший день, и потому вино ударило мне в голову. Кажется, я даже задремал, сидя в кресле. Здесь я до конца неуверен, но, так или иначе, я выронил книгу, и этот звук привел меня в чувство. Подняв фолиант, я увидел, что корешок разломился и несколько страниц выпало. А еще из-под переплета вывалился лист бумаги. Возможно, конечно, он просто служил кому-то закладкой, однако я ни на миг не усомнился в том, что лист этот целенаправленно спрятали в книге.
Я совершил глупость и не стесняюсь это признать. С другой стороны, я воин, а не жрец и не чародей. Я прекрасно разбираюсь в тактике и стратегии и далек от всякого рода мистики и магии. Лист был исписан золотыми чернилами, а по краям украшен причудливым витым узором. Я поднес его поближе к свету и принялся читать вслух, водя пальцем по строчкам, поскольку так было проще разобрать написанное.
Глупо, глупо, я знаю. Да вот сделанного не воротишь. Как выяснилось, узоры представляли собой стилизованных змей. Они невероятно извивались, переплетаясь между собой, и каждая держала во рту собственный хвост. Мне показалось, что я видел подобные символы раньше, но хоть убейте, не помню, где и когда. Вроде бы они обозначают вечность… Едва лишь я закончил чтение, как текст начал светиться. Сперва я решил, что золотые чернила попросту отразили пламя свечей, и в этот момент бумага вспыхнула у меня в руках. От неожиданности я выронил листок, вскочил и принялся топтать его, стремясь погасить пламя, прежде чем оно перекинется на ковер. Прекратив безумные прыжки, я увидел, что бумага исчезла. Нет, не сгорела, определенно не сгорела. На ковре не осталось ни пепла, ни обугленных кусочков — только темный контур листа.
Должен признаться, в первый момент я не ощущал ничего, кроме досады. Было безумно жаль ковер. Ведь мне подарил его сам император после взятия Кармалы Сью — до тех пор этот ковер украшал тамошний Зал Совета… Под рукой у меня не оказалось воды, так что я выплеснул на дымящийся ковер остатки вина из своего бокала.
Вот тогда-то я и услышал смех — жестокий, насмешливый, отрывистый. Смех человека очень многое говорит о его характере. По смеху можно понять, добр человек или зол, простодушен или коварен. Я не великий знаток людской природы, но звук этого смеха даже меня заставил насторожиться. Я протянул руку к ножнам, висящим на спинке кресла, и вытащил меч.
Смех не прекращался. Казалось, мое судорожное движение, мое намерение достать оружие еще больше развеселило насмешника. Я обвел взглядом комнату и увидел… впервые увидел это создание. Я застыл, ошеломленный, не в силах пошевелиться. Жаль… Ах как жаль! Надо было бы сразу разделаться с ним; возможно, это решило бы многие проблемы.
Моим глазам предстала… тварь. Да, именно так — никаким иным словом нельзя было описать это существо. Маленькое — не более двух футов ростом, — оно было покрыто сморщенной кожей странного зеленовато-коричневого оттенка. Две крошечные ручки, две ножки и голова. Только тем существо и напоминало человека. Морщинистое личико, искривленное ехидной усмешкой, являло собой самое отвратительное зрелище, когда-либо встречавшееся мне в жизни. Рот существа был полон крошечных острых как иглы зубов. Нос — вздернутый вверх и запавший, как у летучей мыши, но во сто крат более мерзкий. Глаза — черные бусины — горели ненавистью и злобой. Жуткое зловоние заполонило комнату в единый миг: тяжелый запах гниющей плоти, от которого слезились глаза и тошнота подступала к горлу…
— Что это? Кто ты, тварь?
Глупый вопрос. Так мог выглядеть только демон или какой-нибудь бес из Преисподней.
Существо не ответило. Опустив голову, оно принялось разглядывать собственное тело — так, словно видело его впервые. Вытянув вперед руку, тварь долго ее разглядывала, сжимая и расслабляя маленькие пальчики. И, кажется, увиденное ей не понравилось.
Минуло несколько долгих минут, прежде чем демон заговорил.
— Ну наконец-то, — проскрипел он. — Ладно. Ничего… Лучше уж так, чем никак вообще…
В тот момент я не понял его. Голос демона был не менее омерзителен, чем его вид, — хриплый, скрежещущий шепот… Тварь обратила свой взгляд на меня и проговорила:
— Ты не… — Она помедлила, словно бы силясь что-то припомнить. — Ты не похож на феина… да… Что это за мир?
— Сутра, — отвечал я. — А я шорет. Мы захватили большинство феинских городов.
— Захыв… За-ахватили ? — Демон вновь рассмеялся. Он говорил с трудом — с запинками и расстановками, — будто на малознакомом или давно забытом языке. Но мало-помалу его речь становилась все более связной. — Захватили… Значит, завоевали… Много убили?
— Да, много, — машинально подтвердил я. — В смысле — многих…
— А еще больше осталось?
— Да. Феины пока владеют двумя городами… — Не знаю, зачем я начал рассказывать об этом демону.
Запах делался все более резким. Он был уже почти невыносим. Бесенок молчал и пристально разглядывал меня своими маленькими глазками.
— Убийца, — вдруг промолвил он.
— Да, я убивал. И как же иначе? Я воин. Я убивал в бою…
— Не-ет. Не только в бою. У тебя кровь на руках. — Он указал подбородком на мои руки, и я опустил глаза. И впрямь: кровь! Кровь на пальцах, кровь на ладонях… Откуда она взялась? Бес все подстроил! Подстроил нарочно! Иного объяснения быть не могло.
— Эда, — сказал он. Это слово вылетело из его вонючего рта и повисло в воздухе. Тварь смотрела мне прямо в глаза, не отводя взгляда.
— Да. — Кажется, демон и впрямь знал обо мне все. Не было смысла отрицать очевидное. И тем не менее… У меня пересохло в горле, и рот словно наполнился пеплом. Неудержимо дрожали руки. — Эда? — проговорил я. — Ах, Эда… Да, разумеется. Ну и что с того?..
… Это был брак по расчету. Эда вышла за меня замуж, понадеявшись на открывающиеся перспективы. Она была столь же амбициозна, сколь и красива. Наш недолгий союз был бурным и отвратительным. Эда презирала меня за то, что я стремился сделать карьеру на поприще войны, презирая политику. Она-то думала, что я стану советником императора — или кем-нибудь в подобном роде. Она ошибалась… В тот самый миг, когда Эда поняла, что я не удовлетворяю ее требованиям, она прониклась ко мне ненавистью и презрением. А ведь я по-своему любил ее — но что толку теперь об этом говорить? Я пытался завоевать ее благосклонность. Тщетно…
Бес ухмылялся. Все мои мысли и воспоминания становились его достоянием. Он не гадал и не предполагал. Он знал…
Я осмелился посмотреть ему в лицо — и встретился со взором маленьких насмешливых темных глазок. Зубастый рот растянулся в усмешке.
— Да, я убил ее, — сказал я. — Что ж… Каждый сам в ответе за свою душу. Смерть может прийти к любому из нас — ив любой момент. Надо быть готовым.
— Иногда души… — демон помедлил, будто силясь подобрать нужное слово, — извращаются… Искажаются.
Прежде чем я успел придумать достойный ответ, бесенок вдруг принялся совершать странные манипуляции. Он вскинул руки перед собой и забормотал что-то на непонятном языке. От звуков его голоса волосы зашевелились у меня на голове, и по спине пробежал холодок. Всем своим существом я почуял угрозу, и во мне возобладали инстинкты воина. Похоже, время разговоров прошло. Да и по правде сказать, я не понимал, зачем мне вообще понадобилось дискутировать с этой тварью. Покрепче стиснув рукоятку меча, я сделал выпад и пронзил демона насквозь, метя в сердце.
Бес удивленно посмотрел на меня… а я — на него, не понимая, отчего мой удар не стал смертельным. Я поднял меч — и тварь вместе с ним, точно поросенка на вертеле. Он соскользнул вниз по лезвию, издавая странное невнятное бормотание. Не похоже было, чтобы демон собирался умирать. Держа меч перед собой, я приямком направился к камину, намереваясь швырнуть эту гадость в огонь.
— Стой, стой! Заррус, погоди. Не делай этого. Я могу дать тебе силу. И власть. Много власти.
Я остановился. Должен признаться, более всего смутило меня то, что демон знает мое имя. Понимаю: это может показаться странным и нелогичным. Такая мелочь, учитывая то, что бес был осведомлен об убийстве Эды. И все-таки звук моего имени, произнесенного демоном, неожиданно лишил меня присутствия духа. Вместо того чтобы кинуть тварь в огонь, я поставил ее на сундук возле стула.
— Говори!
Он недовольно посмотрел на меч, еще торчавший из его груди, и я отступил, выдернув клинок. На теле демона не было никаких признаков раны, ни капли крови…
— Нам нужно действовать заодно. У нас будет сила, могущество. Мы сможем убить еще многих, очень многих. Ты станешь правителем, императором… Богом.
— Что-о? Да понимаешь ли ты, что предлагаешь? Это же государственная измена! — воскликнул я в праведном гневе. И лишь потом до меня дошел весь смысл сказанного. — Богом ?.
— Хм… Ну да.
— Н-но как это возможно?
— Для начала нам понадобится армия. Особая армия, необычная. Только ты не волнуйся. Доверься мне. Помоги мне. — Последнее слово вышло у него каким-то длинным, плаксивым: «Мнеееее».
— Но как? — повторил я.
— Скажи «да». — Бесенок необычайно оживился. Он запрыгал по сундуку; его уши, которые я раньше не приметил, задвигались вверх-вниз. Выглядело это преотвратно.
— Э?
— Скажи «да»!
— Да.
Издав вопль радости, демон встал на своих палочках-ножках, вытянувшись во весь рост. Нутром я чувствовал грозящую мне опасность, однако ничего не мог поделать: оружие уже доказало свою бесполезность. А демон ринулся на меня. До конца дней мне не забыть этого жуткого зрелища: тщедушное, чешуйчатое, хлипкое тельце и оскаленная пасть, полная острых сверкающих зубов… Я рефлекторно вскинул руки, готовясь отразить атаку, но ничего не произошло. Удара не последовало. Только что демон был здесь, прямо передо мной, а затем…
Раздался звук, который я не берусь описать, — нечто, похожее на влажное причмокивание, и наступила тишина. Несколько секунд я оторопело оглядывал комнату — совершенно пустую, если не считать меня. Разумнее всего было бы счесть моего маленького гостя галлюцинацией, вызванной усталостью и опьянением. Я снова опустился на стул, и в этот момент моя ночная сорочка распахнулась на груди. Опустив глаза, я — не стыжусь в этом признаться — издал вопль ужаса.
Я увидел кончик чешуйчатого заостренного бурого хвоста, исчезающий в моем животе.
С тех пор я узнал его лучше. Много лучше. Я почувствовал его силу, его жгучую ненависть и непомерные амбиции. Он во мне.
К сумеркам битва закончилась. Более семи сотен феинов лежали мертвыми на поле. Дым медленно и лениво затягивал долину, смешивался с запахом гари, висящим в неподвижном воздухе. Было безветренно, и дым скапливался в низинах и у подножий холмов, приникая к земле, словно желал укутать мертвых и умирающих белесым одеялом.
Генерал бесстрастно оглядывал поле боя. Победа далась сравнительно легко. Сопротивление противника было слабым и плохо организованным. Сам генерал потерял убитыми не то двести, не то триста человек. Феины — дурные солдаты. В бою шореты дают им сто очков вперед. И все же феины сражались с такой страстью и яростью, что наступил момент, когда шореты растерялись. В бою генерал видел, как пешие бойцы набрасывались на конников, атакуя их длинными пиками. Само собой, феинам следовало знать, что едва лишь деревянное древко сломается — пеший воин окажется беспомощным перед верховым. Да, феинам следовало это знать… но генерал отнюдь не был уверен, что они и впрямь знают. Мятеж должен быть подавлен, подумал генерал. Повернув коня, он направился назад, к лагерю. Генерал Везул предвкушал, как выпьет теплого вина и, может быть, немного перекусит, прежде чем отправиться обратно на позиции… Вдоль дороги, ведущей к Дурганти, шореты распинали на крестах убитых и умирающих. Только так Онрир согласится принять их души в загробном мире. Да и то еще неизвестно, согласится ли… Насколько мог судить Везул, все эти люди были безбожниками. Он отдал своим людям распоряжение освобождать лишь души командиров и предводителей феинов, но выполнить приказ было непросто. Феины не носили никаких знаков различия и ранга, и было непросто отделить командиров от рядовых воинов.
Со стороны одного из крестов донеслась ругань, быстро сменившаяся криком боли. Везул рассеянно глянул на распятого человека, которого солдаты прибивали к крестовине. Генерал недовольно поморщился: «Дурень, невежда. Он не понимает, какую честь я ему оказываю».
За спиной генерала закатные лучи окрашивали дым алым цветом, и мало-помалу на поле битвы нисходила тишина. Везул знал такую тишину, всегда сменявшую звуки битвы. Позже начнутся пиры и празднества, но сейчас выжившие ощущали лишь печаль и душевную пустоту… Пусть генерал Везул и не принимал личного участия в битве, однако вымотался и устал не менее своих солдат. К счастью, теперь есть время передохнуть. Он подумал о своих роскошных покоях в Дурганти, но это не принесло облегчения. Вместо того чтобы предвкушать долгожданный отдых, Везул размышлял о феинах и о том, как далеко они продвинулись, стремясь отвоевать свой утраченный город…
Везул проснулся перед самым рассветом. Адъютант изо всех сил тряс его за плечо.
— Генерал… Сэр…
— Да, Джоррд, — буркнул он. — В чем дело?
Комната была погружена в сумрак, и только бледные предрассветные лучи пробивались сквозь щели в плотных шторах.
— Не знаю, сэр. За вами прислали. Вы должны ехать обратно на позиции, сэр. Везул нахмурился.
— Кто за мной прислал?
— Гонец — простой солдат, сэр. Он ничего не…
— Ладно, Джоррд. Сейчас разберемся. Передай мне плащ.
Накрапывал дождь. Свежий воздух пах землей. Большинство людей еще спали, и во дворе Везул заметил лишь несколько человек. При виде генерала молоденький солдат нервно подскочил, вытянулся в струнку и отдал честь. Гонец еще не успел толком отдышаться: он явно проскакал галопом весь путь от места битвы до самого лагеря, бока его чалой лошади исходили паром. Везул коротко кивнул в знак приветствия.
— Кто тебя прислал, парень?
— Лейтенант Дирарк, сэр.
Больше вопросов не возникло. Везул не удивился. Лейтенант Дирарк был блестящим офицером, да вот на поле боя он быстро терялся и не умел оперативно принимать решения. Генерал дал шпоры коню и погнал его вперед, на чем свет стоит кляня лейтенанта. Скорее всего Дирарк поднял шум из-за какой-нибудь сущей ерунды. А впрочем, кто знает…
Поднявшись на гребень холма, Везул подъехал к группе офицеров, нерешительно переминавшихся с ноги на ногу. Дождь шел вроде несильный, тем не менее плащ и штаны генерала уже пропитались водой, и это не улучшило его настроения. Он придержал лошадь и окрикнул Дирарка:
— В чем дело, лейтенант?
Молодой человек поднял голову, встречаясь взглядом с генералом, и Везул невольно подался назад. На лице лейтенанта застыло выражение ужаса, а меж тем — пусть зачастую Дирарк и проявлял нерешительность — трусом он не был никогда…
— П-посмотрите, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40