Под каждой рукой он тащил свёрток материи — грезоткани, которую Вороний Хлыст и Бульдог послали его украсть. Наконец он вылез на остановку трамвая на высокой террасе над промышленным адом города. Уронив украденные свёртки, Котяра обхватил руками тяжело вздымающиеся ребра над горящими лёгкими. Вглядываясь в чернильный поток ночных теней и забитые фабричные дворы под собой, он радовался, что сумел сбежать незамеченным.Не видно было никого из охраны, и Котяра благодарно поднял лицо к набитой звёздами темноте, потом огляделся, чтобы сориентироваться. Он стоял на Верховой улице — узкой дыре с рыбными и зеленными лавками, закрытыми на ночь. Подобрав свёртки, Котяра прошёл несколько длинных кварталов, мимо пустых аукционных площадок и рядов рыночных кладовок.Его манил путь по глиняной расселине между мясной лавкой и будкой зеленщика — обе были закрыты на ночь. Нырнув во тьму и прижимаясь спиной к увитой лианами стене, он в изнеможении соскользнул на землю и довольно оглядел добычу. Агатовая ткань даже в темноте переливалась лимонными извивами и коричного цвета глубиной, как призматическая золотая жидкость. Чарм был заперт внутри неё, пока оставался на месте алый шнур, связывающий каждую штуку.Вор это знал, и все равно ему казалось, что он чувствует химерические образы — призрачные отзвуки его собственных опасных грёз: юная женщина с соболиными волосами, с томными глазами среди играющих живым серебром блёсток осеннего леса, пронизанного столбами света и эльфийскими тенями.Прижав к груди свёртки грезоткани, чтобы не уплыть с ночным приливом, он стал клевать носом и снова грезить о ней.Он увидел её на фоне тёмно-фиолетового тумана осенних лесов, окружённую жёлтыми пятнами опавших листьев и золотарника. Она стояла в ведьмином круге грибов, как в заколдованном кольце костяных талисманов, смеялась с детской радостью, и полуденный ветер трепал волосы вокруг её лица.Котяра проснулся с солёным вкусом скорби во рту. Горячий свет утра лился в переулок, слышался оживлённый шум пробуждающегося рынка. Из груды старых контейнеров Котяра извлёк старую мешковину и обернул свёртки. За глаз тритона он купил себе медовый персик и пару синих бананов и позавтракал на ходу, медленно пробираясь вдоль улицы и слушая оживлённые сплетни о падении Арвар Одола и терроре Властелина Тьмы. Население с ужасом ждало событий, и деловая активность упала почти до нуля.На углу Верховой и Тёмной Петли он вышел на остановку, где стоял пустой трамвай. Как только Котяра сел, вагон поехал дальше, и он стал смотреть на проплывающий мимо город. Влезла стайка студентов по дороге в лицей, живо разговаривая о змеедемонах, и притихла, заметив его. Вошла чармоделка с двумя ученицами, мрачно на него посмотрела и продолжала что-то бормотать о беззащитности Заксара, зависшего между Кафом и Бездной.На аллее Всех Земель Котяра вышел и влез в вагон, идущий в жилую часть города. Вагон был так набит, что пришлось стоять на подножке, свесившись набок. Потом он снова пересел возле площади Скорбящей и доехал до бульвара Снорожденных, где в рощице мозаичных деревьев ждали Бульдог и Вороний Хлыст.— Оно? — буркнул Вороний Хлыст, когда Котяра вынул из мешковины два рулона грезоткани. Откинув капюшон плаща и обнажив колючие чёрные волосы, он заворчал: — Всего две штуки? Там их на складе должно было быть не меньше двух дюжин!— Охрана повсюду, — объяснил Котяра. — Я взял то, что мог унести.Узкое тёмное лицо Вороньего Хлыста исказилось недоверчивой гримасой.— А остальное придержал, да? Не очень-то это умно. У нас уговор.Котяра сердито нахмурился, отдавая рулоны Бульдогу.— Эх, Вороний Хлыст! — потряс гривастой головой Бульдог. — Будь у тебя хоть капля ума, ты бы тут же извинился перед моим напарником. Тут же.Вороний Хлыст пристально вгляделся в звериные щёлки глаз Котяры, увидел в них напряжённое обещание и отступил на шаг, слегка ощерившись.— Все равно вам меня не надуть. Я узнаю из доклада, что украли.Котяра с отвращением отвернулся и оставил Бульдога разбираться с наводчиком. Пройдя рощицу, он вышел на травянистый склон, откуда открывался вид на цветущие изгороди. Он медленно перевёл взгляд за верхушки цветущих кустов, за поля, окружавшие голубую жилку ручья, журчащего морозными струйками среди позеленевших камней. Это были Мельничные Ворота. Там у камышовых краёв каскада стояла толпа, поднявшая головы к городской ограде, откуда к ним обращалась Сто Колёс.Вор посмотрел выше Мельничных Ворот и окружающих шикарных вилл и остановил взгляд на стае чёрных дирижаблей у горизонта. Торговые суда сюда прибывали часто, но никогда — в таких количествах. Он догадался, что дирижабли полны беженцев. Властелин Тьмы нагнал ужаса на юг, и жители всех городов бросились в далёкий Заксар, ища спасения от змеедемонов.Рычание Бульдога заставило Котяру повернуться. Он увидел, что напарник и Вороний Хлыст злобно переглядываются и рвут друг у друга мешок, где лежит грезоткань. Он бросился к ним.— Эта прилизанная Ворона говорит, что отнесёт грезоткань к чармоделу, чтобы её поделили на три части, — объяснил Бульдог. — А я говорю, что мы пойдём вместе.— Тогда пошли, — потребовал Вороний Хлыст и дёрнул мешок, разрывая его ещё дальше.— А я думал, мы здесь встретились, чтобы поглядеть на праздник, — сказал недовольный Бульдог. — Пойдём позже.— Нет, сейчас! — огрызнулся Вороний Хлыст. — Надо попасть к чармоделу, пока он ещё у себя в мастерской.— Не зли меня! — зарычал Бульдог. — Я хочу посмотреть, как хирурги работают кочергой. Пойдём потом.— Я иду сейчас, — отрезал Вороний Хлыст. — А ваши доли доставлю сюда завтра утром.— Многое может случиться за день. — Бульдог крепко взялся за рулоны. — Или все пойдём, или никто.— Ты мне не доверяешь, Бульдог? — Топорообразная морда Вороньего Хлыста подалась вперёд. — А нам бы нечего было делить, если бы я тебе не сказал, где это взять.— И что? — Бульдог притянул рулоны к широкой груди, закрыв перевязь с амулетами. — Самое рискованное было их взять.— А ты тут при чём? — Вороний Хлыст презрительно передёрнулся. — Ты ничего не сделал. Вообще надо поделить все между мной и Котом.— Да ты бы и не знал ничего про Кота, если бы не я! — оскалился Бульдог.— Хватит! — Котяра вырвал у Бульдога грезоткань в грязной мешковине. — Мне ничего не надо. Делите пополам. — Он швырнул один рулон поражённому надсмотрщику, а второй плюхнул в руки своему напарнику. — Здесь все, — сказал он Вороньему Хлысту, фиксируя его зелёным взглядом, тёмным, как наступающая ночь. — Я ничего не припрятал.— Если припрятал, я узнаю, — хрипло пообещал Вороний Хлыст, пряча грезоткань под плащ и скользя прочь. — Узнаю. И ты об этом пожалеешь.Тощий силуэт скрылся среди причудливых теней мозаичных деревьев.— Ты этому паразиту целое состояние отдал, — буркнул Бульдог. И тут же на его тяжёлом лице появилась хитрая улыбка, язык мелькнул из стороны в сторону. — Ты, что ли, пару штук отложил?Котяра полыхнул на него взглядом и повернулся спиной. Подойдя к склону, он сел на большой камень, выходящий на Мельничные Ворота.Бульдог подошёл к нему и прислонился к скале.— Я с тобой поделюсь. Но всё равно, я думаю, что давать этой хитрой Вороне половину было глупо. Котяра покачал головой:— Мне не надо.Его большой напарник недоверчиво нахмурился:— Ты свою долю заработал.Котяра жестом попросил его помолчать и сказал:— Включи свои Чармовые Глаза, чтобы послушать, что там говорит Сто Колёс. — Он мотнул головой в сторону Мельничных Ворот, где яркая платиновая фигура с естественной скальной сцены обращалась к внимательной толпе.Бульдог услужливо отцепил от перевязи жезл силы из чёрного янтаря и снял с плеча Глаз. Но перед тем как сесть, ещё раз попытался понять напарника.— Слушай, Кот, перестань вилять и объясни, почему ты не хочешь взять свою долю грезоткани? Она что, сморщенная или грязная?Котяра посмотрел на него холодным взглядом:— Она заставляет меня грезить.Бульдог шумно выдохнул, озадаченный таким ответом.— Конечно. Мы все это знаем. Но ты же не обязан ею пользоваться, дурак ты звериный. Продай её. За такую штуку можно получить кучу самых невероятных амулетов.— У меня в заначке есть все амулеты, которые мне нужны, — равнодушно ответил Котяра. — Есть мешок наговорных камней, звёзд и острых глаз. А жезлы силы я в своё время воровал ящиками. Столько добычи, что мне её никогда не использовать. Больше мне не надо.— Тогда зачем ты танцевал с визгунами? — не отставал Бульдог. — Звёздный хвост, Кот, они же могли тебя на части разорвать!— Это был последний танец. Я это сделал для тебя.— Для меня? В каком смысле?— Не понимаешь? Прошлой ночью праздника не было. Там стоит Сто Колёс и вербует фабричных и воров. И все говорят только о Властелине Тьмы. Вон, погляди. — Он махнул рукой в сторону солнечных башен города и длинной очереди чёрных дирижаблей, обступивших горизонт. — Перегонные фабрики закрылись. Когда такое было последний раз?— Чуют судьбу, — вздохнул Бульдог. — Грядёт Властелин Тьмы. А я всё ещё надеюсь, что это дурной сон.— Размечтался, — бросил Котяра. — Так что я хотел последний раз с тобой сквитаться. Я у тебя в долгу за то, что ты мне нашёл место в Заксаре.Бульдог отмахнулся:— На самом деле я тебе был не нужен. Ты бы и сам отлично справился.— Может быть. — Котяра тряхнул головой, смутно припоминая. — Но когда ты меня нашёл в Кафе, я ничего не помнил. И сейчас не помню. И ты мне хотя бы показал, как заработать на жизнь. Как красть то, что мне нужно, у тех, у кого оно лишнее.— Ага! — подтвердил Бульдог, подняв толстый мозолистый палец с кривым жёлтым ногтем. — И самое главное: я тебе показал, насколько глупо раздавать добычу обездоленным, помнишь? Ты думал, что можешь им помочь. Ха! Думал изменить их жизнь своими анонимными дарами. Сколько амулетов, призм и квойнов оставил ты как дурак у порогов нищих? Ты в те дни был совсем тёмный, как ребёнок малый. Ты тогда не понимал, что если жизнь не удалась, то это не из-за нехватки, а только из-за того, что праведное путают с существующим. И такую путаницу не исправишь никаким количеством амулетов.— Ты меня многому научил, — согласился немногословный Котяра. — Этой грезотканью я хотел отблагодарить тебя. Жаль, что её не было больше.— Это щедрая плата. — Бульдог похлопал по рулону. — Я очень благодарен. И всё же я не пропустил мимо ушей то, что ты ещё хотел этим сказать. Ты думаешь, что больше не будет возможности воровать. Я прав? Хуже того, ты веришь, что сам Чарм потеряет своё значение в ближайшие дни. Да?— Тс-с! Послушай, Сто Колёс начала говорить. — Котяра вгляделся вниз, в Мельничные Ворота.Из поясной сумки Бульдог вытащил два металлических зажима и закрепил ими серебряные глаза на каждом конце жезла силы.— Не коммуникатор, конечно, но сойдёт, — сказал он жизнерадостно и стал настраивать соединение, пока не исчезло шипение помех.Забравшись на утёс рядом с Котярой, он направил устройство на собравшуюся внизу толпу. Раздался гул многих голосов. Хмыкнув про себя, Бульдог направил бинокль из Глаз Чарма на сланцевую площадку, где рядом со Сто Колёс возник Крабошляп. Перед толпой расхаживали двое охранников, помахивая оружием.— …из улиц и переулков! — донёсся голос Ста Колёс так близко, что у вора зашевелились волосы на шее. — Если мы не можем использовать Чарм, то можем использовать увёртки! Мы будем сопротивляться закрытием всех фабрик, перегонных мастерских и магазинов!Толпа восторженно заревела.— Ничего от нас Властелин Тьмы не получит! — заорал Крабошляп, подпрыгивая всем своим приземистым телом, и его знаменитый шипастый шлем рассыпал радужные блики. — И ему придётся отступить! Только мы заставляем работать Заксар, и мы ему нужны! Не забывайте!Приветственные клики.— Вот до чего дошло, — сказал Бульдог, опуская свой самодельный звукоприёмник. — Хирургов, которых презирали и боялись все, теперь принимают на ура!Котяра лёг спиной на камень и стал изучать промельки света в облаках, а Бульдог направился искать разносчика мясных палочек на улице вблизи парка. Потом они слушали волынщиков и певцов, нанятых фабриками для успокоения толпы.Когда Сто Колёс и Крабошляп снова взошли на каменную сцену, послеполуденный свет рассыпал бриллианты в струях воды над Мельничными Воротами. Котяра уже устал от их выкриков и собрался уходить, но тут вдруг увидел тёмную черту на юге. Сначала он подумал, что это ещё дирижабли летят в Заксар. Но вой сирен с фабричных обрывов заставил его всмотреться пристальнее.— Чёртово знамя! — воскликнул Бульдог, вскакивая на ноги. — Это змеедемоны!В Глазах Чарма он увидел их — чёрную пунктирную линию, разделившуюся при приближении на отдельных летунов. От вида змеедемонов бронзовая шерсть у него на теле встала дыбом, а челюсть отвисла. С отдалённым ужасом он смотрел на молотообразные головы с паучьими глазками под кустистыми бровями, на неровные ряды крючковатых клыков, пылавших огненными кольцами в чёрных пастях, на рептильные морды, покрытые блестящей слюной.Он тяжело сел, лицо его застыло от потрясения. Долгими уговорами Котяра смог его расшевелить, и они бросились прятаться под перевитыми корнями деревьев на мшистой окраине парка Миражей. Оттуда они видели, как строй демонов распался. Часть стай обрушилась на фабричный район, другие спустились штопором на жилые террасы. С десяток спланировали на Мельничные Ворота, привлечённые видом толпы.Снизу взлетели крики ужаса — змеедемоны начали бойню. С мерзкой чёткостью чудовища начали с краёв сборища, срывая головы с плеч бегущих и распарывая спины тем, кто пытался припасть к земле.Запылали чармострелы со сцены, где охранники решили проверить неуязвимость захватчиков. К ним по дуге метнулся змеедемон, рассеивая пламя от бесчисленных прямых попаданий. Одним движением зазубренного хвоста он перерезал Крабошляпа, и голова краба отлетела в воздух, расплёскивая радужную кровь с шипов шлема.Сто Колёс решила положиться на свою баснословную быстроту. Серебряным бликом она метнулась со сцены на дорожку, но змеедемон уже навис над ней и подхватил с земли. Над вопящей толпой злобная тварь разорвала её на части — вместе с серебряной броней, разлетевшейся, как лопнувшая звезда.Люди заметались в поисках выхода, но выхода не было. Страшные твари кружили над толпой и крушили всех, кто шевелился, поднимали когтями за ребра в воздух живых и мёртвых. Ныряя в кровавое болото, змеедемоны взлетали вверх, а с мерзких морд у них на брюхах свисали человеческие внутренности.Испуганные тем, что они видели, воры, спрятавшись под корнями наверху парка Миражей, боялись шелохнуться. Бульдог прижался лицом к глине и стонал. Котяра внимательно смотрел, выискивая какую-нибудь слабость врага, и, не найдя ничего, похлопал по плечу друга и шепнул:— Надо уходить.— Куда? — спросил Бульдог с искажённым от страха лицом.— Из Заксара. — Котяра выскользнул из-под мозаичных деревьев.— В Каф? — Бульдог выбрался вслед за ним. — Там тролли.— Троллей можно убить Чармом. — Котяра быстро зашагал через рощу, и его тяжёлый напарник затрусил за ним, чтобы не отстать.— Но Каф губит все живое.— Предпочитаешь погибнуть здесь? — Котяра бросил взгляд сквозь деревья в сторону Мельничных Ворот, где пировали на мертвецах змеедемоны. — Заксар нынче во власти Властелина Тьмы.Они шли, избегая главных троп, через парк Миражей, сквозь ограждённые кустами аллеи и тёмные туннели переплетённых деревьев, потом ползли по каменной крошке ложбин и по мусорным свалкам, усыпанным обломками механизмов, пробитыми стальными бочками и горами металлолома с фабрик — все без капли Чарма, ржавеющее в бурьяне.Взобравшись по отвесной стене, покрытой пятнами окислов, они оказались на широкой площади, изрытой выветренными кратерами и усыпанной засолёнными холмами, истыканными змеиными гнёздами и хрусткими пещерами. Это был Край Неба, пустынная жуткая окраина города на обрыве, где воры хранили украденные сокровища.Котяра подошёл к песчаному колодцу, ничем на вид не отличающемуся от других, сунул в него руку и вытащил старую кожаную сумку. Привязав её к поясу, он пошёл помочь напарнику.Бульдог — в отличие от Котяры, который раздавал почти все украденное — складывал свою добычу на чёрный день, хотя столь мрачных времён не предвидел. В полумраке он разобрал кирпичи и камни и вытащил из тесной пещеры на свет два окованных медью сундука, оба со смертельными замками. Достав из-под пегой бороды звезду, он провёл ею по улыбке черепа одного замка и открыл сундук. Внутри лежали, рассыпая радугу, аккуратные ряды наговорных камней, целительных опалов, ведьминых стёкол, колдовского металла, жезлов силы, призм, квойнов и глаз тритона. Поверх всей этой роскоши Бульдог положил рулон грезоткани, который прижимал к себе во всё время бегства из парка Миражей, торжественно закрыл крышку и ещё раз провёл звездой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49