И она в который уже раз почувствовала себя одинокой и брошенной.Сбросила модельные туфли, повесила на спинку стула платье, переоделась в спортивные штаны и коротенькую майку. И в эту минуту раздался звонок в дверь.Теряясь в догадках, Лиза распахнула дверь. На крыльце, чуть нагнув голову, чтобы не ушибиться о притолоку, стоял Джек.– Ой, – глупо отреагировала Лиза.Первый раз она видела его не в костюме, а в длинной рубашке без воротника, распахнутой на груди. Не по фасону, а потому что пуговиц на рубашке не было. Холщовые штаны выглядели так, будто отслужили своему владельцу в двух мировых войнах. На коленке зияла длинная прореха, в которую была видна голая нога. Волосы были взлохмачены больше обычного, да и лицо было не в лучшем состоянии: по-хорошему, Джеку надо бы бриться дважды в день.Прислонясь к косяку, он, как полисмен удостоверение, предъявил на раскрытой ладони какую-то железку.– У меня тут таймер для вашего бойлера. Что прозвучало слегка двусмысленно.– Извините, что столько тянул. – Даже замялся. – Я не вовремя?– Входите, – пригласила Лиза. – Входите же.Она несколько опешила: в Лондоне никто к ней домой так запросто не заваливался. Она никогда не назначала встреч, не заглянув предварительно в изящный ежедневник, – играть в игру «Я важнее тебя, и дел у меня больше» совсем не пустая забава. Это сложный ритуал, ограниченный строгими правилами. Прежде чем условиться, надо выслушать и отклонить по меньшей мере пять предложений.– Будущий вторник? Не могу, буду в Милане. Что дает собеседнику возможность ответить:– А по средам не могу я: у меня уроки чайной церемонии.Правильный ответ на это:– А по четвергам я никак: занимаюсь китайской энергетической гимнастикой.Прелюдию завершает вторая сторона:– В выходные и думать даже нечего. Еду с друзьями в Озерный край.На что умный человек скажет:– И вся следующая неделя выпадает, лечу в Лос-Анджелес по делам.Когда наконец встреча назначена, еще возможно отменить ее накануне, сославшись на недомогание из-за смены часовых поясов, обед с клиентом или необходимость срочно лететь по делам в Женеву.Подобно солнечным очкам от Гуччи или сумочкам от Прада, недостаток времени – знак вашего статуса. Чем меньше у вас времени, тем вы значительнее. Джек, судя по всему, этого не знал. Или в этой стране вообще жили по другим правилам.Он восхищенно оглядывался по сторонам.– Вы провели здесь – постойте, сколько же? – три, нет, четыре дня, а у дома уже совершенно другой вид. Взять хоть это…Он показал на широкую стеклянную вазу с белыми тюльпанами.– Или вот…Теперь его внимание привлекла композиция из сухих цветов.Хорошо, что он не видит начинающих покрываться плесенью пустых кружек, подумала Лиза. Любой ее дом – торжество стиля над гигиеной. Надо бы найти домработницу…– Хотите выпить? – предложила она.– А пиво у вас есть?– Гм-м… нет, но есть белое вино.Когда он принял из ее рук бокал, ей вдруг стало до смешного приятно.– Принесу из машины инструмент, – извинился он. Пригнувшись, вышел и почти сразу вернулся с синим металлическим ящиком.Боже, вот это мужчина! Лизе пришлось сделать над собой гигантское усилие, чтобы не дотронуться до Джека, не скинуть с него рубашку, чтобы оголить широкую, в меру волосатую грудь, провести руками по гладкой, мощной спине…– Ничего, если я открою дверь во двор? – пресек он Лизины фантазии.– Да, конечно, пожалуйста, – завороженно ответила Лиза.Джек прошел через кухню, отодвинул не тронутую с его последнего посещения щеколду. В кухне терпко запахло душистой вечерней листвой, ветерок принес перекличку устраивающихся на ночлег птиц. Мило. Для тех, кому такое нравится.– Уже выходили в сад? – спросил Джек. «Нет, конечно».– Да.– Здесь такой покой, не сразу и поймешь, что ты в городе, – кивнул он за дверь.– Да, здесь чудесно! «Расскажи мне об этом!»– Ну вот, – посмотрел он на бойлер. – Вроде бы работы тут на пять минут, хотя как знать…Закатал рукава, обнажив великолепные мускулы, и принялся за дело. Лиза сидела в кухне, подтянув к груди колени, и наслаждалась присутствием в доме красивого мужчины. Будь что будет, решила она для себя, сейчас никаких разговоров о бедственном положении с рекламой. Пока никто не отвлекает, ей представляется великолепная возможность флирта.– Расскажите о себе, – распорядилась она уверенно.– А что вы хотели бы узнать? – откликнулся он, продолжая греметь своими железками, затем повернулся к ней и горячо воскликнул: – Лиза, не надо! От таких вопросов я перестану соображать, как тут все привести в порядок!– Ну, расскажите, как вышло, что в тридцать два года вы генеральный директор коммерческого телеканала, радиостанции и нескольких успешных журналов.Да, разумеется, она слегка преувеличивала, но польстить мужчине – дело верное.– Работа такая, – коротко ответил Джек, точно заподозрив какой-то подвох. – С прежней меня уволили, надо было как-то зарабатывать на жизнь.Уволили? Лиза насторожилась.– Почему вас уволили?– Внес радикальное предложение: платить работникам по справедливости и дать им право голоса в управлении, а они бы взамен не отказывались наотрез от сверхурочных. Но руководство решило, что я слишком левый, и меня попросили на выход.– Вы – левый?!Эти левые – довольно скучные типы. Заставляют всех ходить строем, и машины у них ужасные. «Трабанты», «Лады»… Если вообще какие-нибудь есть. Но у Джека-то, слава богу, «БМВ»?– В дни моей простодушной юности, – заметил он, сильно и точно стукнув по трубе гаечным ключом, – меня можно было бы назвать социалистом.– Но не сейчас? – встревожилась Лиза.– Нет, – мрачно хохотнул он. – Не беспокойтесь так. Я забросил все это, когда понял, что по большей части рабочим вполне достаточно играть в лотерею и покупать акции приватизированных государственных предприятий, а о своем экономическом благосостоянии они позаботятся сами.– Верно, верно. Честно работать – и все будет хорошо, – поддакнула Лиза. Ведь и сама она, если на то пошло, жила именно так. Происхождение у нее самое что ни на есть рабочее – ну, было бы рабочим, если б папа действительно работал, – и ничего плохого с ней от этого не случилось.Джек обернулся и улыбнулся ей.– А теперь, если можно, вкратце послужной список, – попросила Лиза.Джек опять занялся бойлером и без особой охоты скучным голосом начал:– Закончил колледж с дипломом магистра по средствам связи, затем, как всякий нормальный ирландец, махнул за границу – два года в Нью-Йоркской телекомпании, четыре в Сан-Франциско, на кабельном телевидении, вернулся в Ирландию как раз к началу экономического подъема, работал в издательском доме, уволился. А два года назад Келвин Картер предложил мне работать здесь.– И как же вы раскручивались? – спросила Лиза, наслаждаясь видом туго обтягивающей мускулистую спину рубашки Джека. – Ну, например, – озорно улыбнулась она, – вы играете в гольф?– В первый и последний раз прихожу чинить ваш бойлер, – проворчал он.– Да нет, я почему-то и не думала, что вы любите гольф, – хихикнула Лиза. – Так что же вы делаете?– Лиза, не надо задавать мне глупые вопросы. – Джек серьезно посмотрел на нее через плечо. – Вы же сами видите: я чиню ваш бойлер. – Джек помолчал, методично и сосредоточенно работая отверткой, и добавил: – А еще общаюсь со своей подружкой. Хожу под парусом.– На яхте? – оживленно подхватила Лиза, будто не услышав упоминания о Мэй.– Да нет, не совсем. Точнее, совсем нет. У меня одноместная посудина, чуть больше доски для серфинга. Нет, погодите. Еще по ночам играю в «Сим-сити», это считается?– Это что, компьютерная игра? Конечно, считается. А еще?– Не знаю… Мы ходим в пабы или в рестораны и часто говорим, не сходить ли в кино, но – вот уж не понимаю, почему – так ни разу и не пошли.Это «мы» Лизе не понравилось. Скорее всего, оно относится к Джеку и Мэй, а чем они занимаются вместо кино, неизвестно, хотя догадаться нетрудно.– Еще иногда встречаюсь с приятелями по колледжу, телевизор смотрю, но вообще-то в основном я работаю!– Ага, понятно, – кивнула Лиза, но все же решила кое-что уточнить: – То есть вам нравится больше всего работать на телестудии?– Да… – тут Джек напрягся: он вспомнил, с кем говорит. – Ну, в журнале мне тоже нравится. Не поверите, сколько всего приходится делать на «Канале 9»…– И вы легко обошлись бы без журнала и всех этих хлопот? – не отставала Лиза.Джек тактично промолчал.– А на «Канале 9», надо вам сказать, сейчас действительно стало приятно работать. После двух лет непрерывной борьбы персоналу наконец нормально платят, спонсоры довольны, и зрители получили интересные программы. И мы нашли инвесторов, чтобы запустить еще несколько.– Классно, – вяло откликнулась Лиза. О «Канале 9» она и так уже слышала предостаточно. – А что вы еще делаете?– Ну-у… – задумался Джек. – Почти каждые выходные я навещаю родителей. Так, забегаю на часок. Они уже немолоды, но тем дороже проведенное с ними время. Понимаете, о чем я говорю?Лиза поспешно сменила тему:– А вы бываете на открытиях новых ресторанов? Или на премьерах?– Да нет, – честно признался Джек. – Терпеть этого не могу. Видать, склонности к тусовкам во мне с рождения не заложено, и, по-моему, лучше бы вам не касаться этой темы.– Почему? – удивилась Лиза.– Да бросьте, я же малоприятный и злобный субъект.– Со мной вы еще себя так не проявили, – возразила Лиза.– Я не нарочно, – с легкой грустью ответил он, – просто… ну… так получается, и потом мне всегда бывает стыдно.– То есть лаете вы страшнее, чем кусаете? Джек резко обернулся, отложил гаечный ключ.– Готово! – И добавил: – Не всегда. Иногда я и кусаюсь очень больно.И не успела Лиза поймать его на этом двусмысленном заявлении, как он принялся складывать в свой ящик отвертки и ключи.– Тут таймер с заводом на сутки, устанавливать легче легкого, теперь горячая вода будет у вас в любое время. До завтра, и извините за неожиданное вторжение.– Спасибо вам, Джек, но, может быть, вы… – Лиза не успела договорить.Он уже ушел, дом сразу опустел, и Лиза осталась одна со своими мыслями.Оливер любил хорошо одеваться, ходить на вечеринки, в клубы, разбирался в музыке и живописи, умел завязывать нужные знакомства. Джек – дурно одетый тайный социалист, ходит под парусом, а светской жизни не ведет вовсе. Но при этом он высокий, сильный, опасный, от него приятно пахнет, и вообще, не все же сразу. 24 «Эшлин, ты замечательная! Эшлин, ты замечательная!» Прощальные слова Дилана звенели в ее голове всю дорогу из «Шелбурна» до дома.Когда наконец она подошла к дому, у дверей сидел Бу.– Ты где был? – спросила Эшлин. – Я тебя дня три не видела.Бу возвел взор к небу.– Женщины, женщины! – беззлобно проворчал он. – Вечно пытаются охомутать.Его глаза ярко блестели на небритом лице.– Решил сменить обстановку, – театрально взмахнул он красной, шершавой рукой. – Чудесный порог магазинчика на Генри-стрит так и манил меня, и я на пару-тройку вечеров разместил свою шляпу там.– Значит, гуляешь налево, – подытожила Эшлин. – Настоящий мужчина!– Это ничего не значит, – серьезно возразил Бу. – Душой я здесь.Тут она вспомнила, что в сумке лежит сигнальный экземпляр Патрисии Корнуэлл. В редакции никто на него не польстился, и Эшлин прихватила книжку для Джой.– Ты такое читаешь?– Еще как, – оживился Бу. – Буду читать аккуратно, не волнуйся, верну в целости.– Оставь себе.– Да что ты?– Мне она досталась бесплатно. По работе.– Крутая у тебя работа, – одобрил Бу. – Спасибо, Эшлин, огромное спасибо.Пока она возилась с замком, Бу окликнул ее:– Что ты думаешь о Маркусе Валентайне?– Не знаю даже, что тебе и сказать.Ей вдруг захотелось все рассказать Бу: как Маркус был ей безразличен, потом она увидела его на сцене и изменила свое мнение; рассказать, как умирала в ожидании его звонка и надеялась, что на автоответчике ее ждет сообщение от него…– Смешной, – слабо улыбнулась она Бу. – Правда, он смешной.«Да уж, смешнее некуда. Обещал позвонить, да так и не удосужился, задница». Эшлин бегом побежала вверх по лестнице – вдруг на автоответчике что-нибудь есть?Красный огонек мигал. У Эшлин закружилась голова. Она поспешно нажала кнопку «Пуск», и, пока перематывалась пленка, быстренько погладила по животу Будду, нащупала в кармане счастливый камушек, дотронулась до заветного хрусталика и нахлобучила счастливую красную шляпку.Но, увы, сообщение было от Теда. И он ждал ее звонка. Эшлин сняла трубку, набрала номер Теда, сказав вместо приветствия:– Вот бы сейчас здесь был служащий министерства сельского хозяйства!– Уже иду!– И Джой захвати.Через минуту она встретила Теда и Джой словами:– У меня проблемы с мужчиной.– У меня тоже, – гордо откликнулась Джой.– Человек-барсук?– Член-барсук, – уточнила Джой. – Мучает меня. Но тебя-то, Эшлин, кто расстроил? Этот, как его, Джек Дивайн с работы? Говорила я!– Это не Джек Дивайн, – возразила Эшлин, – а тот юморист, Маркус Валентайн.– И что у вас с ним? – поджала губы Джой.Эшлин рассказала все с самого начала – про знакомство с Маркусом на вечеринке, про записку «Позвони муа!»…– Но это ведь было в его номере! – взволновался Тед. – Значит, ты – та самая девушка! Обалдеть!Эшлин подняла руку, призывая к спокойствию.– Потом в позапрошлые выходные я снова встретила его на вечеринке в «Рэтмайнз», и он опять мне не понравился. Но в субботу вечером увидела на сцене, и тогда он определенно начал мне нравиться. Он сказал, что позвонит, и не позвонил.– Конечно, не позвонил! Сегодня только понедельник! Если он и позвонит, то во вторник или в среду, – уверенно сказала Джой.– Откуда ты знаешь?– Такие у мальчиков правила. Тед, подтверди. Ты знакомишься с девушкой в субботу и до вторника не подаешь голоса, чтобы не проявлять никакого нетерпения. А вот если он не позвонит до среды, тогда уж пиши пропало.– А если в четверг? – встревожилась Эшлин.– Слишком близко к выходным, – многозначительно покачала головой Джой. – Они считают, что у тебя уже все распланировано, и не хотят нарываться на отказ.– А ведь субботний вечер у меня действительно занят, – чуть повеселела Эшлин. – Я обещала Дилану и Клоде посидеть с детьми.– Можно с тобой? – выдохнул Тед.– Только не говори, что ты влюбился в эту куклу, – процедила Джой.– Она красивая, – надулся Тед.– Жутко избалованная и…– Так можно с тобой? – не слушая Джой, взмолился он.– Тед, если я еду к Клоде сидеть с детьми, значит, самой Клоды не будет. Неужели это не понятно?! – рассердилась Эшлин. Надо же, какое нахальство: пытаться через нее закрутить роман с самой замужней из ее подруг!– Все равно… Слушай, а спроси ее, можно ли мне прийти? Тебе же одной с двумя детьми не управиться.Все еще злясь, Эшлин понимала, что Тед прав. Одной ей не выстоять против Молли с Крейгом.– Ладно, спрошу.Но если Клода действительно так трясется над своими чадами, как говорил Дилан, вряд ли она пустит Теда на порог.– По-моему, Маркус Валентайн должен позвонить завтра вечером или в среду.– Завтра вечером меня здесь не будет.– А куда это ты собралась?– На урок танцев.– Что?!– Мне понравилось, – начала оправдываться Эшлин. – Курс – десять недель. А я так расплылась.– Теперь зато совсем отощаешь, – простонала Джой.– Это вряд ли, – вздохнула Эшлин. – Сколько лет ходила в спортклуб и ни на сантиметр не похудела.– Ходила! Если бы ты действительно ходила! – всплеснула руками Джой. – Мало только платить за членскую карту.– А я ходила, – обиделась Эшлин. И правда, она ходила, делала сотни приседаний, кручений и прочих упражнений для талии, качала пресс, доставала коленом до локтя другой руки, пока лицо не наливалось кровью и в глазах не становилось темно. Когда стало ясно, что качать пресс можно хоть до потери сознания, а талия все равно не убавится ни на сантиметр, Эшлин сдалась. Все остальное в ней не так уж плохо, и нечего себя мучить зря.– Сальса – дело другое. Это не ради талии, а просто для развлечения.– У тебя появилось хобби, – снова встревожилась Джой. – Ты станешь, как те чудаки, у которых есть хобби.– Это не хобби, – возразила Эшлин. – Мне действительно хочется этим заниматься.– Кстати, о сальсе, – вмешался Тед. – Я пробежал глазами твою статью. Просто класс. У меня есть две-три идеи, но, в общем, и так все замечательно.– Правда? – не смея верить, спросила Эшлин. На прошлой неделе она корпела над репортажем целых три ночи.– А посмотри, что я для тебя сделала, – протянула ей Джой листок бумаги с нарисованными следами, иллюстрирующими последовательность движений в сальсе. Джой набросала их в забавной, мультяшной манере, со стрелочками и пунктирными линиями для пущей ясности.– Вот здорово! – обрадовалась Эшлин. – Вы оба просто чудо!Статья из кошмара постепенно превращалась в нечто пристойное. Помимо снимков Джой и своих собственных, она заставила Джерри, художественного редактора, подобрать фотографию танцующей пары, и он нашел просто изумительную: выгнувшая спину дама со стелющимися по полу черными волосами и многозначительно нависающий над ней партнер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47