Она бы и дальше продолжала прокручивать в уме события прошлой ночи, но в это время из квартиры, расположенной на том же этаже, где жил Бен, вышла приятная пожилая дама.
– Какая славная собачка! – воскликнула она. София гордо улыбнулась:
– Благодарю вас. Его зовут Мистер Пиклз.
– Очень мило. – Дама присмотрелась к ней внимательнее. – Кажется, я вас раньше здесь не видела.
– Я только что переехала к Бену Эстезу. Его дверь – чуть дальше по коридору. Мы недавно поженились.
– Поздравляю! Бен – такой приятный молодой человек!
София поздоровалась со старушкой за руку, и они официально познакомились. Оказалось, что миссис Таунсенд прожила в этом доме уже семьдесят один год. Внезапно новая знакомая стала озираться по сторонам, словно встревожившись.
– Знаете, дорогая, у них здесь очень строгие правила насчет домашних животных.
– Я знаю, – прошептала София. – Мы стараемся держать его существование в тайне.
– Будьте осторожны, – сказала миссис Таунсенд, – страшно представить, какой шум поднимается, если узнает комендант. Вас ждут большие неприятности.
– Спасибо за предупреждение.
Женщины договорились, что как-нибудь встретятся за чашкой чаю, и София пошла к себе. Новое жилье начинало ей нравиться, например, у Бена оказались очень милые соседи.
– Дорогой, ты уже проснулся? – крикнула она, войдя в квартиру.
– Почти, – последовал вялый ответ. – Мне нужно выпить кофе.
София покрылась гусиной кожей, но не от испуга, а от радостного возбуждения. Она готовит кофе своему мужу! Что может быть восхитительнее?
Она стала колдовать со старенькой кофеваркой. За этим занятием София мысленно отметила, что неплохо бы привезти сюда новую, которая вместе с остальными свадебными подарками хранится в гараже их дома в Нью-Джерси.
– Я только что познакомилась в коридоре с очень милой дамой! – крикнула она.
– На нашем этаже нет ни одной милой дамы. – На этот раз голос Бена звучал чуть тверже. – Все, с кем я знаком, либо сумасшедшие, либо ужасные злючки.
– Не говори ерунды, миссис Таунсенд – просто душка.
Бен гулко зашлепал по полу босыми ногами. Не прошло и секунды, как он вошел в крошечную кухню – голый, как в день творения, волосы торчат во все стороны, лицо бледное.
– Она и сумасшедшая, и ужасная злючка.
– Ой, не надо, – пропела София, целуя его в щеку. – Тебе действительно следует выпить кофе. – Она отвернулась к кухонному шкафу и открыла дверцу. – Где у тебя хранятся фильтры?
– Миссис Таунсенд меня люто ненавидит. Она хочет поселить в этом доме свою внучку и пойдет на все, чтобы выжить меня отсюда.
София застыла. Бен это заметил.
– Что конкретно ты ей сказала?
София молча уставилась на содержимое полок. Банка арахисового масла (не ее любимой марки, им нужно будет обсудить этот вопрос), мед (навевает эротические воспоминания о Кармеле, нужно включить в список покупок), большой пакет зефира (он что, герл-скаут?).
– Софи-и-и-и-и-и-я! – пропел Бен на манер Рикки Рикардо в фильме «Я люблю Люси».
Она повернулась к нему лицом и закусила нижнюю губу.
– Кажется, я упомянула, что мы стараемся никому не показывать Мистера Пиклза.
– Ты рассказала это миссис Таунсенд!
– По-моему, ты ошибаешься насчет нее, она – ангел.
– Ну да, ангел смерти, – простонал Бен. – Я уверен, комендант уже все знает. И домовладелец. И «Нью-Йорк пост».
София попыталась увести разговор в сторону:
– Так где все-таки фильтры?
– Кончились, воспользуйся бумажным полотенцем.
– Они тоже кончились.
– Наверное, поэтому я и пошел завтракать в «Стар-бакс».
София нахмурилась.
– Я хотела приготовить тебе кофе.
– А чтобы меня выселили, ты тоже хотела?
– По дороге на работу я загляну к миссис Таунсенд и попытаюсь исправить дело. Не стоит волноваться, мы с ней прекрасно поладили.
Она подошла ближе и одарила Бена долгам страстным обольстительным поцелуем. Поначалу он пытался сопротивляться, но потом сдался и тихо застонал. София почувствовала, что он окончательно проснулся, во всяком случае, если не весь, то самая важная часть его тела – точно.
– Знаешь, а ведь мы еще не занимались любовью в нашем новом доме.
Бен взялся за верхнюю пуговицу ее блузки.
– Безобразие, крошка, это большое упущение.
София предприняла краткую попытку остановить его.
– Я уже опоздала на работу.
– Я напишу тебе записку.
Он потянул ее за собой в спальню, осторожно толкнул на кровать и забрался на нее сверху. В этом положении он стал одновременно покрывать поцелуями ее шею и стягивать с нее трусы.
– Уважаемый мистер Берренджер! – Он говорил таким тоном, как будто диктовал письмо деловитой секретарше. – Прошу простить Софии опоздание, она занималась любовью со своим мужем.
София расхохоталась и приступила к тому, о чем Бен только что сказал. Своими ласками она доводила его до безумия. Их тела слились, превратились в единую плоть, плавными движениями то вознося обоих до небес, то возвращая обратно. Поцелуи, поглаживания, покусывания, – все это продолжалось до бесконечности, не прерываясь ни на секунду.
Позже, удовлетворенные и обессиленные, они лежали рядом и курили на двоих одну сигарету.
– А знаешь, – медленно проговорил Бен, поглаживая внутреннюю сторону ее бедра, – если этот брак уцелеет, нам определенно нужно что-то предпринять по части половой жизни.
София посмотрела на потолок, давно нуждающийся в покраске.
– В смысле улучшения?
– Да, а то такая тоска…
Она затянулась, потушила сигарету и попыталась как можно точнее скопировать Китти:
– Дорогой, ты ни черта в этом не смыслишь. В постели ты настолько никуда не годишься, что я даже сомневаюсь, способен ли ты удовлетворить сам себя. Что уж тут говорить о женщине?
Бен стукнул себя по лбу двумя руками.
– Какой ужас! – Он засмеялся. – Крошка, ты изображаешь Китти лучше, чем сама Китти.
София встала с кровати и стала собирать одежду.
– Ты так думаешь?
Блузка нашлась на полу, трусы оказались под простыней, юбка была на ней, но задралась до талии и ужасно измялась. Да, с классикой от Шанелъ так не обращаются. София постаралась по возможности исправить положение. Бен приподнялся, изогнул шею и смерил жену оценивающим взглядом.
– Классно выглядишь.
Она усмехнулась и стала застегивать блузку.
– Я ужасно опаздываю.
– Но зато ты вся светишься изнутри.
Софии нравилось идти на работу в таком виде – слегка растрепанной, пропитавшейся ароматом Бена, со свежими эротическими мыслями в голове. Это казалось ей сексуальным. Она наклонилась и поцеловала мужа в лоб.
– Мне пора, я буду по тебе скучать.
Бен схватил ее за руку и сделал вид, что собирается снова затащить в кровать.
София вывернулась и прошептала:
– Не искушай.
– А чем мне заниматься целый день, пока ты торчишь в своем магазине?
– Не знаю. Пойди запиши пластинку или договорись о концерте в «Рэдио-сити мюзик-холл». Нам нужны деньги.
Бен перекатился на живот и приподнялся, опираясь на локти.
– Возможно, я так и сделаю, – сказал он задумчиво. – Ты меня вдохновляешь. Меня уже давно не посещало настоящее вдохновение.
София послала ему воздушный поцелуй, взяла белый халат с вышитым логотипом «Аспен косметике», пропела «пока» Мистеру Пиклзу и ушла. Выйдя в коридор, она прямиком направилась к квартире миссис Таунсенд. Когда дверь открылась, она увидела перед собой вместо милой старушки хмурое, злобного вида существо.
– Что еще?
София опешила.
«Кто из них настоящая миссис Таунсенд?»
– Привет, я хотела кое-что уточнить…
– Поздно, дорогуша. Я уже сообщила и коменданту, и домовладельцу, а еще написала заявление и начала собирать под ним подписи. Похоже, ты медленно соображаешь.
София смотрела на нее, открыв рот.
– Но я не понимаю…
– Найти хорошую квартиру на Манхэттене очень трудно. Моя внучка заслуживает этого больше, чем тот прощелыга, за которого ты вышла замуж.
Топор войны замахнулся слишком далеко!
– Минуточку! Мой муж – не прощелыга!
Миссис Таунсенд прищурилась и выразительно посмотрела на ее руки.
– Вижу, этот козел даже не подарил тебе кольцо.
София потеряла дар речи. Все произошло так неожиданно, что она совсем забыла про кольцо. Гнев вспыхнул и разгорелся очень быстро. Но сначала следовало решить вопрос с высказываниями в адрес Бена. Оскорблять мужа имеет право только его жена.
– Может, Бен сейчас на мели, но он не козел!
– В наше время мужчины были готовы на все ради того, чтобы надеть женщине кольцо на палец.
– Тогда люди еще путешествовали в дилижансах. – София подняла руку. – Кстати, о пальцах, могу показать вам фигуру из одного пальца.
Старуха так распалилась, что чуть не шипела от гнева.
– Раньше это был приличный дом!
– Раньше? То есть до того, как вы превратились в стервозную старуху?
– Сука!
– Старая сука!
– Шлюха!
– Старая развалина!
Миссис Таунсенд приготовилась захлопнуть дверь перед ее носом.
– Подождите! – закричала София.
– Что еще?
София помедлила. Она знала, что действует поспешно и необдуманно, но все же хотела выразить протест против отсутствия на руке кольца с бриллиантом.
– Где ваше заявление? Я так зла на Бена, что тоже его подпишу.
Нацарапав свое имя под заявлением миссис Таунсенд, София вернулась к квартире Бена. Не входя внутрь, она крикнула с порога:
– Эй, между прочим, у твоей жены до сих пор нет обручального кольца! Как тебе такое для вдохновения?
Она хлопнула дверью и пошла на работу.
* * *
«Проклятие!» Бен лежал на кровати, уставившись в пространство. Сколько сейчас стоит кольцо с бриллиантом? Наверняка больше, чем он сможет наскрести до того, как София вернется с работы. Хорошо аристократам – им можно не тратиться. Они просто передают невесте фамильные драгоценности и называют это семейной традицией.
Не вставая с кровати, он снял трубку и стал набирать рабочий телефон Китти.
– Китти Бишоп.
– Привет, это Бен. Давай вместе позавтракаем.
– Ты, наверное, еще не перестроился с калифорнийского времени. В Нью-Йорке все нормальные люди уже думают о ленче.
Бен крякнул и посмотрел на часы: начало двенадцатого.
– Ладно, у меня была назначена деловая встреча за ленчем, но она сорвалась, так что тебе повезло. Что ты думаешь насчет «Времен года»?
– Слишком дорого.
– Я угощаю.
– Очень щедро с твоей стороны. Я согласен.
– Я сейчас раскручиваю одну начинающую певицу в стиле диско и спишу расходы на рекламную кампанию. Музыка скверная, а ее голос настолько обработан на синтезаторе, смикширован и улучшен, что с таким же успехом можно было записать на пластинку Альфа. Но это не важно, потому что у ее отца куча денег. Скажи мне, что ты думаешь по поводу ее рекламных фотографий, и я включу наш ленч в статью «связи с общественностью».
Бен потер рукой щеку. Ему нужно побриться, принять душ и вообще постараться привести себя в порядок. Во «Временах года» полагается выглядеть на миллион долларов.
– Насколько я понял, эта твоя певица – просто скучающая смазливая богатенькая девочка.
– О, если бы так, мне было бы куда легче. Она даже не смазливая. У нее самая обыкновенная внешность и кривоватые зубы. Папочке следовало отправить ее к ортодонту, а не в студию звукозаписи.
– Но ты тем не менее пытаешься преподнести ее как вторую Мадонну?
– Детка, это называется пиар. Мое дело – раскручивать товар, а не верить в него. Как твоя супружеская жизнь?
– София ушла от отца, и вполне возможно, что меня выселят за то, что я притащил в квартиру собаку, которая писает на мою одежду. – Пауза. – Но секс выше всяких похвал.
– Что ж, похоже, твой брак лучше большинства тех, о которых я знаю. У меня звонок по другой линии. Увидимся через час. Пока.
В трубке щелкнуло, и послышались гудки.
* * *
Для безработного Бен неплохо устроился с ленчем. «Времена года» кишели важными персонами. Центральную кабинку занимала Барбара Уолтерс. За другим столиком он заметил солиста группы «Ю-ту», еще за одним – известного кинорежиссера. Тут же поблизости основатель журнала «Плейбой» Хью Хефнер сидел за столом с тремя хихикающими красотками – близняшками-блондинками и фигуристой брюнеткой. Одна из сестер говорила что-то насчет купания нагишом в большом бассейне с белым мраморным фонтаном в центре. Бен осмотрелся и наконец заметил Китти. Увидев его, она подняла стакан с мартини, показывая, что заждалась. Надо отдать Китти должное: в этом знаменитом ресторане с его двадцатифутовыми потолками, дорогими деревянными панелями на стенах, с его более чем сорокалетней историей и царившей в нем атмосферой элегантности, его лучшая подруга вовсе не казалась бедной девушкой, которой случайно посчастливилось сюда попасть. Китти держалась уверенно и выглядела так, словно ей здесь самое место. Бен усмехнулся:
– Умеешь ты жить, дорогуша.
Едва он успел сесть на стул, как перед столиком бесшумно вырос официант и спросил, что он будет пить.
– «Джек Дэниелс» на два пальца, четыре кубика льда, остальное вода.
– Вы предпочитаете высокий бокал, сэр?
Бен улыбнулся Китти.
– Этот парень мне нравится. – Он повернулся к невозмутимому официанту. – Вы, наверное, знакомы с Джилли.
Официант бесстрастно посмотрел на него:
– С Джилли, сэр?
– Ладно, не важно. Поторопитесь с заказом, а то эта дама уже меня обогнала.
Как только официант ушел, Китти спросила:
– Что ты задумал? Раньше мы никогда не встречались днем, если на то не было особой причины.
– Я на мели.
– Из всех моих знакомых мужчин ты – единственный, кто сует двадцать долларов на чай парню, который подает полотенце в туалете. Прекрати сорить деньгами, вот и все. Следующая проблема?
– Я серьезно. Необходимо срочно что-то предпринять. Карьера певца пока что никуда меня не привела, а мне нужно… много чего нужно. Например, обручальное кольцо для моей жены. Возможно, к сегодняшнему вечеру мне понадобится новое жилье.
Официант принес напиток, но Бен к нему не притронулся: он хотел подождать, пока лед подтает.
– Сладкий, ты успешно сдал экзамен на звание адвоката.
– Ну да, с третьей попытки.
– Не важно. У тебя есть выбор. С твоей внешностью ты можешь податься в любую фирму на Манхэттене.
– При чем тут моя внешность?
– Сексапильные мужчины хороши для бизнеса. Это твое преимущество, так воспользуйся им.
Бену было тошно даже думать о том, чтобы вернуться к прежней жизни.
– Я не могу составлять контракты и готовить справки по восемьдесят часов в неделю.
Китти подозрительно прищурилась.
– Ты что, таким способом пытаешься взять у меня в долг? Ты же знаешь, как я к этому отношусь.
– Нет, не пытаюсь. – Для большей убедительности Бен поднял обе руки. – Такое мне даже в голову не приходило.
Девушка вздохнула с облегчением. Она отпила из своего стакана.
– Это хорошо, потому что Тэз до сих пор должен мне пятьсот баксов. Вам двоим надо бросить мечтать и начать работать.
На этой ноте Бен тоже поднял стакан. Он решил, что теперь вполне можно выпить, и сделал приличный глоток. Напиток был безупречен. У Джилли есть серьезный конкурент.
– Это твой способ назвать меня неудачником?
– Нет, это вступление к разговору начистоту.
– Ты имеешь в виду в противоположность твоей обычной лести?
Китти закатила глаза и начала:
– Ты хочешь достичь успеха как певец, но при этом ничего всерьез для этого не делаешь. Я годами натирала себе мозоли на заднице, сидя в разных рекламных фирмах и занимаясь рутинной работой. Я спала с начальниками, с клиентами, подслушивала конфиденциальные переговоры, – словом, делала все, что угодно, лишь бы только выдвинуться.
– Надеюсь, ты отредактируешь эту речь, если соберешься выступить в своей старой школе перед старшеклассниками.
Китти склонила голову набок.
– Детям я говорю, что подслушивать нехорошо. Это грубо. – Китти стукнула кулаком по столу, не очень громко, но так, что посуда все-таки зазвенела. – Не жди, что в один прекрасный день кто-нибудь подойдет к тебе в «Быстром Моргане», похлопает по плечу и скажет, что ты – следующий Энрике Иглесиас. – Если ты хочешь чего-то добиться, придется попотеть самому. А ты пока что не напрягался даже настолько, чтобы запыхаться.
Бен не мог возразить ни одному слову Китти. Она обладала редкостным талантом подмечать и высказывать вслух правду во всей ее неприглядности. Но иногда человеку полезно это услышать, и сейчас был как раз такой случай. Бен основательно приложился к своему стакану.
Официант вернулся обсудить меню. Китти отослала его прочь. У Бена что-то вспыхнуло внутри, словно кто-то щелкнул выключателем, и от этого ему вдруг захотелось пнуть самого себя под зад.
– Мне надо кончать валять дурака.
Китти улыбнулась и допила свой мартини.
– Вот это другой разговор.
– Ты у нас известный генератор идей, – сказал Бен, – если бы я был твоим клиентом, что бы ты предложила?
Китти хмыкнула.
– Чтобы ты авансом заплатил мне гонорар за три месяца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30