– Они думают, что мясо портит сердце. – Такер решил, что не стоит забивать ребенку голову рассуждениями о толстом кишечнике.
– Значит, сердце может остановиться? Если есть мясо? Но ты ведь ешь мясо, пап.
Голос Джексона зазвучал тревожно. Такер мысленно обругал себя. Идиот, думать надо, о чем болтаешь. Джексон недавно обнаружил, что отец его умрет в первой половине двадцать первого века, и его скорбь могла проснуться при малейшем прикосновении к теме. Вот и вегетарианство оказалось скользким вопросом. Хуже всего то, что экзистенциальные заботы Джексона совпадали с настроениями Такера. Пятьдесят пятый день рождения вызвал у него затянувшийся приступ меланхолии, и он не мог не вспоминать, что с каждым годом, с каждым днем отдаляется от молодости.
– Я мало мяса ем.
– Неправда, пап. Ты много ешь. Утром бекон ел. А вчера вечером гамбургеры жарил. И ел.
– Я сказал, что люди в это верят. Я же не сказал, что это правда.
– А почему тогда мы тоже верим? Если это неправда?
– Мало ли во что мы верим. Мы каждый год верим, что «Филлис» пробьются в чемпионы, и хоть бы раз получилось…
– Я в это не верю. Это ты мне говоришь, чтобы я верил.
Кроу окончательно вернул сосиски на прилавок и повел Джексона к птице. Цыплята не красные и не розово-оранжевые, и он мог сообщить сыну об их пользе для здоровья, не ощущая себя слишком завравшимся обманщиком.
Они вернулись домой, выложили покупки и отправились в Ньюарк встречать Лиззи. Такер надеялся, что она ему понравится, хотя прогноз не обещал ничего хорошего. Они некоторое время переписывались по электронной почте, она показалась ему сложной особой со множеством острых углов. Дочери Такера не проявляли понимания в отношении его стиля родительской заботы о малолетних чадах своих. Стиль этот характеризовался стремлением удалиться как можно дальше от потомства, вне пределов досягаемости, и желательно еще до появления этого потомства на свет. Не мог Такер не обратить внимания на то интересное обстоятельство, что дети, в свою очередь, проявлялись в ключевые моменты их жизни или жизни их матерей, что несколько обесценивало в его глазах внимание к нему его собственных отпрысков. Впрочем, он не слишком стремился к подробному и исчерпывающему анализу причинно-следственных связей.
По пути в аэропорт Джексон бормотал что-то о школе, о бейсболе и о смерти, затем задремал, засопел, и Такер включил обнаруженную в багажнике старую кассету, винегрет ритм-энд-блюза. Почти все кассеты он растерял; когда и эти потеряются, придется искать деньги на новые. За рулем без музыки – такого он не мог себе представить. Тихо, чтобы не разбудить Джексона, подпевая «Чайлайтс», он обнаружил, что размышляет над вопросом, заданным женщиной в электронном письме: «Это действительно вы?» В том, что это действительно он, Такер почти не сомневался, но найти убедительные доказательства оказалось непросто, и это его почему-то обеспокоило. Действительно, как ей докажешь? В песнях его нет никаких потайных закорючек, не замеченных многочисленными спецами, профессиональными и доморощенными, так что раскрыть тайну каких-нибудь стонов и взрыкиваний на бэк-вокале возможности не представлялось. Многочисленные биографические детали, плававшие по интернет-пространству, как космический мусор в околоземном вакууме, по большей части не соответствовали действительности. Ни один из этих придурков не имел представления, что у него пятеро детей от четырех женщин, но все с чего-то взяли, что именно его ребенка растит Джули Битти, чуть ли не единственная самка, которую он умудрился не обрюхатить. А миннеаполисский гальюн! Когда они из него, наконец, наедятся?
Такер изо всех сил стремился не преувеличивать своего значения в необъятной вселенной. О нем мало кто помнил; мало кто соображал, о ком идет речь, наткнувшись вдруг на его имя в каком-нибудь ретроспективном обзоре. Иные из журналистов-ветеранов упоминали его, стремясь щегольнуть своей подкованностью. Кто-то замечал его имя в чьей-то виниловой коллекции и думал: «А, ну точно… мой сосед по комнате в колледже его слушал…» Интернет, однако, существенно изменил обстановку. Киберкосмос не забывал никого. Набери в поисковике свое имя – и вот тебе тысячи страниц, где тебя упоминают. В результате он перестал считать свою карьеру завершившейся, как будто воскреснув из мертвых. Если удачно выбрать сайт, можно узнать, что ты, Такер Кроу, – загадочный гений-затворник, а вовсе не бывший битый-позабытый. Сначала интерес все новых людей, оживленно, даже страстно обсуждающих в Сети достоинства его творений, льстил ему, помогал восстановить самоуважение, залатать дыры в потрепанном жизнью имидже. Но затем весь этот дурноватый народец стал его раздражать, особенно идиотская упертость в «Джульетту». И все же, если бы он продолжал записывать альбомы, то давно бы уже превратился в стершуюся монету, в чучело, шныряющее по клубам в поисках халявной выпивки да случайных заработков в группах, которым он когда-то помог раскрутиться, хотя в их музыке своего влияния и не прослеживал. Так что выход из игры с точки зрения карьеры можно считать удачным маневром. Если, конечно, отвлечься от того факта, что карьера-то тю-тю.
В аэропорт они, разумеется, опоздали. Лиззи бродила по стоянке среди водителей лимузинов в тщетной надежде, что Такер прислал один из них за нею. Он подошел к Лиззи сзади, хлопнул ее по плечу:
– Эгей!
Она испуганно обернулась:
– Ой! Привет. Такер?
Он кивнул и попытался безмолвно дать ей понять, что не обидится на любой предложенный ею способ общения. Пусть бросится на шею и заплачет, пусть бегло клюнет в щеку, пожмет руку, пусть, наконец, полностью проигнорирует его и молча направится к машине. Такер уже считал себя крупным специалистом в навыке знакомства со свалившимися невесть откуда детьми. Впору лекции читать. В наши дни такие лекции многим не повредили бы.
Будь Такер приверженцем оценки людей и их поведения по национальному признаку, он бы расценил приветствие Лиззи как типично английское. Она вежливо улыбнулась, едва ощутимо коснулась сухими губами его щеки и между делом умудрилась внушить ему впечатление, что он весьма занятая особа, которой крайне трудно прибыть в аэропорт вовремя.
– А я Джексон, – солидно продудел рядом проснувшийся пацан. – Твой брат. Очень приятно с тобой познакомиться. – Джексон выговаривал слова четко, торжественно, как будто читал текст на уроке.
– Сводный брат, – зачем-то уточнила Лиззи.
– Правильно, – согласился Джексон.
Лиззи рассмеялась. Такер понял, что Джексона захватил с собой не зря.
Беседа в начале пути домой протекала легко и непринужденно. Поговорили о перелете, о фильмах, которые крутили в самолете, о парочке, которую стюардессе пришлось призвать к порядку – за то, что они «ласкались», как выразилась Лиззи в ходе обстоятельного допроса, учиненного Джексоном. Такер спросил Лиззи о ее матери; она рассказала о своей учебе. В общем, обычный разговор совершенно незнакомых людей, случайных попутчиков. Такера иной раз раздражала всеобщая зацикленность на биологических отцах. Всех его детей выращивали толковые матери и любящие отчимы. Так в чем же дело, кому нужен этот самый настоящий отец, ходячий спермогенератор? Дети (и их матери) все время талдычили о желании знать, кто они и откуда, но чем больше Такер этот бред слушал, тем меньше понимал. Ему казалось, что они всегда знали, кто они. Но поведай он им о своей позиции – прослыл бы грубым, бесчувственным животным.
Поближе к дому, когда машина съехала со скоростного шоссе, характер беседы изменился.
– Мой парень музыкант, – вдруг сообщила Лиззи.
– Отлично, – похвалил Такер.
– У него дар речи отшибло, когда я сказала, что ты мой отец.
– Гм… И сколько же ему – сорок пять?
– Нет, – насупилась Лиззи.
– Я, конечно, пошутил, но мало кто из молодежи меня знает.
– А он знает. И рвется с тобой увидеться. Может быть, в следующий раз я смогла бы приехать с ним.
– Отлично.
В следующий раз… Этот визит, стало быть, можно рассматривать как пробный. Если не как заполнение анкеты на вакансию тестя.
– Может быть, на Рождество?
– Да, – отозвался Джексон. – И Джесси с Купером приедут. Здорово будет, весело. Приезжайте тоже.
– А кто такие Джесси и Купер?
Дьявол! Такер мысленно выматерился. Вот это да… Он был практически уверен, что рассказал Натали о близнецах. Стало быть, и в том, что она рассказала о них дочери. Очевидно, это не так. Еще одна вещь, которую он обязан сделать сам, раз уж он «настоящий отец». И несть числа примерам. Он не поленился бы и в книжку о воспитании детей слазить, если бы верил, что от этого будет толк. Но ведь его ошибки слишком банальны для учебников. «Всегда сообщайте своим детям о наличии у них братиков и сестричек…» Вряд ли какая-нибудь ученая задница с дипломами и степенями сообразит дать такой совет в своем основополагающем и всеохватном труде. Похоже, эта ниша еще не освоена.
– Они мои братья, – помог Джексон. – Сводные. Как ты. Как я.
– У Кэт есть дети от предыдущего брака? – спросила Лиззи. Еще один прокол. Ее явно раздражало, что она не в курсе, хотя дети Кэт не имели к ней никакого отношения. И если ее так раздражает посторонняя информация, как же она разозлится, когда поймет, что речь идет о его, Такера, детях. Или он неправ? Может, она, наоборот, обрадуется, что у нее больше братьев, чем она рассчитывала? А что: больше народу – значит, веселее.
– Нет, – ответил Такер.
– То есть…
Такер не хотел, чтобы у нее разыгрывалась фантазия. Лучше пусть она узнает от него, даже по прошествии дюжины лет после события.
– Джесси и Купер – мои.
– Твои?
– Да. Близнецы. Мальчики.
– Давно?
– Да уже давненько… Им по двенадцать.
Лиззи кисло усмехнулась, помотала головой.
– Я думал, ты знаешь, – извиняющимся тоном протянул Такер.
– Нет, я не знала. Если б знала, с чего бы мне прикидываться незнающей? Чушь какая-то…
– Они тебе понравятся, – заверил Джексон. – Мне нравятся. Только в стрелялки на компе с ними не играй. Продуешь.
– Правда?
– Точно!
– Они приезжали в гости?
– Пока что только один раз, – ответил за Джексона Такер.
– И я за ними. Один за другим, как по конвейеру.
– Типа того. Если до завтра не сбежишь, свалится следующий, разбирай вас тогда. Я так уже стольких детей недосчитался!
– Думаешь, это остроумно?
– Извини, Лиззи.
– Да ладно… Ты действительно совершенно невероятный тип, Такер.
Память Такера свела мать Лиззи к эффектному снимку, сделанному в 1982 году для рекламы косметики Ричардом Аведоном. Рекламный буклет с этой картинкой где-то валялся у Такера до сих пор. Забылись бросавшиеся в глаза тупость и высокомерие Натали, ее неуравновешенность и вопиющее, чудовищное отсутствие юмора, наполовину объяснявшие их разрыв еще в период ее беременности. Наполовину… щедро, конечно, подумал он, но чем объяснить его разрыв с женщинами, которые не страдали и половиной «достоинств» Натали? Может, вина все-таки и на нем? Хотя бы тоже наполовину… И почему он никогда не испытывал преступной слабости к розовощеким официанткам родом из Техаса? Почему его привлекала рыбья кровь англичанок? Натали считалась заместительницей Джули Битти; он встретился с нею в пьяный период жизни, когда кочевал с вечеринки на вечеринку, пользуясь тем, что его по инерции все еще приглашали, и подозревая, что приглашения скоро иссякнут, а с ними и возможность контактов с рекламными фотомоделями. Натали оказалась его последним победным кличем. Сама она, разумеется, никогда в жизни не стала бы проявлять эмоции таким неподобающим образом.
– Ребята, не ругайтесь, – встрял Джексон. – Эй, Лиззи, ты мясо ешь?
– Нет, не ем. В последний раз к нему прикоснулась в твоем возрасте. Меня от него тошнит, а вся мясная промышленность мне кажется в высшей степени аморальной.
– А курицу ешь?
Такер рассмеялся, а Лиззи ничего не ответила.
Услыхав, что машина въехала во двор, Кэт распахнула сетчатую дверь и вышла на крыльцо, сдерживая Помуса, норовившего вытереть лапы и слюнявую пасть о каждого посетителя. Такер покосился в сторону крыльца, пытаясь оценить настроение Кэт. Во время визита близнецов она держалась на втором плане, хотя вина за это падала целиком на их мать: Такер как-то ляпнул Кэт – давно, чуть ли не сразу после того, как они познакомились, – что ему трудно было расстаться с Кэрри, и назвал причину: высокое качество секса. Такер немало подивился, заметив, что это признание покоробило Кэт. Он-то намеревался утешить ее тем, что ему трудно порвать с дамой сердца, что он не просто прыгает из постели в постель, что ему не все равно с кем…
Такер внес в дом дорожную сумку Лиззи и представил «девушек» друг дружке. На мгновение все замерли с улыбками разной степени неестественности. Особенно условной оказалась тонкогубая функциональная улыбка Лиззи, не выражавшая ни теплоты, ни удовольствия. «Девушка» Кэт, конечно, давно не девушка. Такер внезапно ощутил присутствие в доме настоящей девушки, у которой жизнь играет в глазах и на губах и, может быть, глубже. Нет уж, никаких извращений, его теперь привлекают зрелые женщины, вроде Кэт. Но, с другой стороны, они с Джексоном ее загубили. Она отдала им свою молодость, а они отплатили ей, превратив в отягощенную заботами старуху. Такеру вдруг захотелось обнять и утешить Кэт, однако сложившаяся вокруг приема гостьи ситуация этому, пожалуй, не способствовала.
– Пройдите во двор, присядьте, – скомандовала Кэт. – Сейчас я принесу попить.
Они прошли сквозь дом, где Джексон попутно продемонстрировал места и артефакты культурно-исторического значения: здесь он больно грохнулся коленом, здесь нарисовал вот эти и эти рисунки. На Лиззи эта экскурсия особенного впечатления не произвела.
– Я думала, ты на ферме живешь, – сказала Лиззи, когда они рассаживались на скамьях и стульях.
– Почему? – спросил Такер.
– В Википедии прочла.
– А о себе ты там ничего не нашла? Или о Джексоне?
– Нет. Только слухи о твоем ребенке от Джули Битти.
– Тем меньше оснований верить слухам о ферме. Вообще-то у тебя есть мой электронный адрес, есть номер телефона – почему бы не спросить меня самого, где я живу.
– Да как-то странно спрашивать собственного отца, где он живет. Может, тебе надо было самому написать о себе статью в Википедии. И все твои дети сразу смогли бы узнать, где живет их отец.
– А у нас зоопарк, – снова пришел на выручку Джексон. – Курицы. Помус. А кролик умер.
Кролика им рекомендовали как средство для отвлечения Джексона от мысли о неизбежной смерти отца. Как в точности это средство должно действовать, Такер не запомнил или позабыл. Возможно, ребенок, наблюдая за питомцем с естественным жизненным циклом, усвоит естественный порядок вещей и явлений? Кролик, однако, естественный порядок соблюдать не пожелал и сдох через два дня жизни в их хозяйстве, совершенно ошеломив Джексона своей кончиной. От темы смерти отца, однако, Джексон в какой-то мере отвлекся.
– Кролика вот там похоронили, на лужайке, – рассказывал Джексон Лиззи, указывая на деревянный крестик в конце газона. – А папу рядом похороним. Да, пап?
– Да-да, – поморщился Такер. – Но не сейчас, попозже.
– Все равно скоро, – скорбно изрек Джексон. – Может, мне уже семь будет?
– Позже, гораздо позже, – утешил Такер.
– Да-а? – с сомнением протянул Джексон, почему-то уверенный, что тема беседы приятна отцу. – А твоя мама уже умерла, Лиззи?
– Нет, не умерла еще.
– Как она поживает? – подхватил тему Такер.
– Очень хорошо, спасибо, – заверила Лиззи, может быть, не без язвительности. – Моя поездка к тебе, кстати, это ее идея.
– Угу.
– Интересно… – начала Лиззи, но Такер не насторожился. Что-то ей интересно… Всем им что-то интересно. А потом ничего нового, всех их интересует одно и то же… – Когда оказывается, что у тебя скоро появится ребенок, хочется глубже понять то, что происходит вокруг.
– Ну да.
– Ты понял?
– Что?
– Что я сейчас сказала.
У Такера появилось ощущение, что он получил какое-то сообщение с ненулевой информационной нагрузкой. Оставалось обработать его и извлечь полезную суть. Но надо ли? Мало ему своей информации?
– Погоди-ка, – вступил вместо отца Джексон, – если ты мне сестра… Сестра, да?
– Сводная.
– …то я скоро буду сводный кто?
– Ты станешь сводным дядей.
– Здорово!
– А твой отец станет дедушкой.
До Такера смысл сказанного дошел лишь тогда, когда Джексон с оглушительным ревом выскочил из-за стола и понесся искать утешения у материнской юбки.
Лиззи наконец несколько оттаяла. Во всяком случае, боком, обращенным к Джексону, которого Такер через несколько минут привел обратно.
– Дедушка – это не значит старик, – заверила Лиззи Джексона. – Такер вовсе не старый.
– Да-а, а знаешь, сколько у меня в классе ребят с отцами-дедушками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29