А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Сам Дункан писал напористо, тоном поучающим, за что и сам себя зачастую упрекал, но ничего не мог с собой поделать. У нее же эти недостатки полностью отсутствовали. Дункан призадумался. А что, если ее не растопчут, как он надеется? Что, если используют против него в качестве дубины? «Голая», которую все уже успели прослушать, вызвала смешанную реакцию. В откликах отмечалось, что негативной реакции в немалой степени способствовал неумеренный энтузиазм его обзора. Дункан застыл, обдумывая свои сомнения относительно публикации статьи Энни, и тут она возникла перед ним собственной персоной.
– Ну? – спросила она, явно нервничая.
– Угу, – промямлил Дункан.
– Я чувствую себя как после письменного экзамена. Жду оценку.
– Извини. Я как раз думаю о твоей статье.
– И что?
– Я с тобой не согласен. Но написано неплохо.
– Да? Ну спасибо.
– Если хочешь, выложу ее на сайте.
– Хочу.
– Ты должна будешь указать свой электронный адрес.
– Обязательно?
– Да. К тебе наверняка пристанут какие-нибудь психи, без этого не обходится, но ты их просто удалишь, если не захочешь связываться.
– Могу я использовать псевдоним?
– Зачем? Тебя все равно никто не знает.
– Ты обо мне ни разу не упоминал в контактах с друзьями?
– Гм… Пожалуй, ни разу.
– Вот как.
Энни выглядела чуть ли не оскорбленной, но что в этом такого? Никто из серьезных знатоков Кроу в их городке не жил, общались они лишь на интересующие их темы – о Такере да иногда о других исполнителях…
– А вы когда-нибудь получали материал от женщин?
Дункан сделал вид, что вспоминает. Случалось, он задумывался, почему пишут лишь мужчины средних лет, но никогда не придавал этому особого значения. Теперь пришлось на эту тему высказаться.
– Бывало. Только давно. И все, о чем они хотели сообщить, это насколько они находят привлекательной его внешность.
Его реплика прозвучала так, будто он не может себе представить женщин иначе как пустоголовыми неуравновешенными существами, неспособными к серьезному размышлению, анализу, обсуждению. Дункану удалось оттянуть ответ лишь на две-три секунды, однако и это время можно было бы использовать продуктивнее. Если он когда-нибудь выжмет из себя роман, над женскими персонажами ему придется попотеть.
– Значит, женщины находят его привлекательным?
– Еще бы!
Голос Дункана изменился. Собственно, с чего бы ему меняться, в гомосексуальном влечении уже давно никто не находит ничего странного. Но он не мог оставаться спокойным, высказываясь относительно привлекательности Такера.
– В общем, перешли мне статью приложением, и я ее сегодня же выложу в Сеть.
Подавив свои сомнения и возражения, он так и поступил.
На следующий день, прибыв в музей, Энни наведывалась в Интернет по нескольку раз в час. Сначала она убеждала себя, что ее интересует реакция людей на написанное ею, на ее дебют в Сети. Позже пришлось признаться самой себе, что гораздо больше зуда вызывает желание «отделать» Дункана на его поле. Он высказался – и получил в ответ отклики враждебные, саркастические; ему не верили, ему завидовали. Она надеялась, что к ней люди окажутся добрее, оценят ее красноречие и остроумие. К ее восторгу, так оно и вышло. К пяти вечера она получила семь откликов в разделе «Комментарии», шесть из них положительных – хотя и примитивно-односложных.
«Отличная работа, Энни!» – «Добро пожаловать в наше сетевое мини-сообщество!» – «полностью согласен дункан заплутал пропал из поля зрения радаров базы». Единственный недовольный казался недовольным абсолютно всем. «Такеру Кроу ХАНА ПОЛНАЯ забутте его жалкие людишки сколько можно нудеть о парне который за 20 лет ничо не накапал. Ему и тогда слишком много чести было и щас и Моррисси куда как выше тянет смех и только».
Мысли Энни перепрыгнули на более общую тематику. Почему вообще кто-то почесался прокомментировать? Нечем заняться? С жиру бесятся? Впрочем, такого рода вопросы к Интернету неприменимы, иначе вся мировая Сеть съежилась бы до размеров крохотной паутинки. Почему она написала, да почему они прокомментировали… И она отреагировала на их реакцию. Спасибо за ваш комментарий, МистерМоцца7, спасибо все остальные, как они там себя прозвали…
Вечером, перед тем как выключить компьютер, Энни еще раз проверила почту. Она подозревала, что Дункан заставил ее открыть свой электронный адрес, чтобы отпугнуть. Конечно же, она предпочла бы ограничить возможности обратной связи колонкой комментариев. Дункан пытался ей внушить, что по Сети бродят ужасные кибер-убийцы, плюющиеся кипятком и грозящие бедами неминучими. Однако пока что ее бог миловал.
На этот раз пришли два послания от некоего Альфреда Манталини. Темой первого Манталини указал «Ваш обзор». Письмо короткое, скорее записка. «Благодарю за добрые и толковые слова, мне действительно понравилось. Такер Кроу». Второе называлось «Постскриптум» и гласило: «Не знаю, насколько тесно вы общаетесь с населением этого сайта, но народ они довольно непутевый, так что буду благодарен, если мой адрес вы сохраните в тайне».
Неужели?.. Дурацкий вопрос, а уж то, что у нее невольно дух захватило, и вовсе идиотизм. Полная чушь. Явная шуточка, причем вовсе не остроумная. Плюнуть и растереть, и думать нечего… Она подумала, опустила сумку на пол и перекинула куртку через спинку стула. Что бы такого написать в ответ… «Дуришь, Дуркан-Дункан?» Или все же лучше вообще не отвечать? А что, если…
Она принялась себя поддразнивать, но эта процедура действовала, лишь когда она «думала головой Дункана», то есть воображала, что Такер Кроу и вправду самый знаменитый человек на свете и что скорее с ясного неба на нее свалится Рассел Кроу. Но кто такой Такер Кроу? Позабытый всеми музыкант второго эшелона из давних восьмидесятых, которому по вечерам нечем заняться, кроме как ползать по сайтам, вспоминающим его и посвященным его памяти, да покачивать головою, глазам своим не веря. Можно понять также, почему он не рвется к контакту с Дунканом и ему подобными: факел, которым они размахивают, полыхает слишком ярко. А что за псевдоним у него? Она ввела «Альфред Манталини» в поисковую строку Гугла. Альфред Манталини оказался персонажем из «Николаса Никльби», бездельником, бабником, паразитом, загубившим бизнес своей супруги. Что ж, неплохо подходит, в конце концов. Показывает, что Такер Кроу обладает способностью взглянуть на себя самого критически. Далее долго не раздумывая, она нажала «Ответить» и напечатала: «Это действительно вы?»
Этот человек незримо присутствовал в ее жизни в течение пятнадцати лет, и мысль о том, что отосланное ею сообщение может появиться в его доме – если у него имеется свой дом, – казалась Энни жутковатой. Она промаялась перед экраном еще часа два, надеясь на ответ, затем отправилась домой.
Такер Кроу
Из Википедии – свободной энциклопедии
Такер Джером Кроу (род. 6 сентября 1953 г.) – американский автор-исполнитель и гитарист. Добился известности в середине 70-х годов, сначала как солист группы «Политике оф джой», затем как самостоятельный исполнитель. Как автор Кроу испытал влияние со стороны Боба Дилана, Леонарда Коэна и Брюса Спрингстина, как гитарист – Тома Верлена. После трудного старта добился успеха; высшей точкой его карьеры считается альбом «Джульетта» (1986), посвященный разрыву отношений с Джули Битти и часто фигурирующий в списках лучших альбомов «всех времен». Во время турне в поддержку альбома Кроу внезапно прервал всякую деятельность, связанную с искусством, и исчез из поля зрения общественности. Толчком этому послужил некий инцидент в мужском туалете одного из рок-клубов Миннеаполиса. С тех пор Кроу не давал интервью и не обнаруживал никаких признаков творческой активности.
Биография
Ранние годы
Кроу родился и вырос в Бозмане, штат Монтана. Его отец Джером владел мастерской химчистки, мать Синтия работала учительницей музыки. Несколько песен его ранних альбомов посвящены отношениям с родителями, например «Перлюкс и квитанции» (альбом «Такер Кроу»; перлюкс – товарное название перхлорэтилена, химиката, применяющегося в процессе химчистки), «Ее пианино» (альбом «Неверность и другие домашние открытия», песня посвящена матери, умершей от рака молочной железы в 1983 году). Старший брат Кроу Эд погиб в 1972 году в возрасте 21 года в дорожно-транспортном происшествии. Вскрытие показало «значительный уровень» содержания алкоголя в крови.
Начало карьеры
В Монтане Кроу организовал группу «Политике оф джой» («Политика радости») и ради гастрольной поездки бросил школу. Группа распалась, не успев оформить контракт на запись, однако большинство ее участников работали с Кроу и в дальнейшем, а его третий альбом получил название «Такер Кроу и политика радости». Первый альбом Кроу, названный его именем и фамилией, вошел в историю музыкальной индустрии как эталон катастрофического провала. Выпускающая фирма, уверенная в успехе, запустила широкую рекламную кампанию с претенциозным лозунгом «БРЮС ПЛЮС БОБ ПЛЮС ЛЕОНАРД КОЭН – ТАКЕР ЭТОГО ДОСТОИН!» под лихим ретушированным фотопортретом Кроу в стетсоновской шляпе. Пьяного Кроу полиция задержала на Сансет-бульваре в Голливуде (Калифорния) при попытке содрать громадный рекламный плакат подобного рода. Рок-критика беспощадно разгромила альбом. Грейл Маркус в «Крим» подвел итог своему обзору фразой: «Чушь свинячья плюс мычанье телячье плюс чуток Джон-Денверячьего – что получится собачье?..» Уязвленный Кроу выпустил четырехтрековый мини-альбом «Эй, кто-нибудь меня слышит?» (теперь так называется веб-сайт, посвященный творчеству Кроу, где ведется оживленное, иногда не лишенное пафоса обсуждение его музыки). Этот альбом в значительной мере способствовал переоценке творчества Кроу и повышению его популярности.
Гастрольные поездки
Начиная с 1977 года и до ухода со сцены Кроу интенсивно разъезжал с концертами. Выступления его, по общему мнению, резко различались по качеству, в основном из-за склонности музыканта к пьянству. Иной раз шоу продолжалось лишь три четверти часа с длительными перерывами между номерами; Кроу осыпал публику оскорблениями, выказывал ей свое презрение. Иногда же он, как показывает бутлег «У чувихи», полностью выкладывался в течение двух с половиной часов, приводя публику в восторженное исступление. Стечением времени концерты его все чаще прерывались из-за обмена оскорблениями и проявлений насилия. В Кельне (Германия) он спрыгнул в зал и набросился с кулаками на зрителя, требовавшего песню, которую Кроу не желал исполнять. Большинство ветеранов группы «Политике оф джой» покинули Кроу задолго до завершения его карьеры, ссылаясь на грубость и несдержанность своего лидера.
Личная жизнь
Полагают, что Такер Кроу является отцом дочери Джули Битти Кэрри (род. в 1987 г.), хотя сама Джули это отрицает. Сообщают также, что он бросил пить.
Жизнь вне искусства
Полагают, что Кроу живет на ферме в Пенсильвании, хотя о двух последних десятилетиях его жизни известно мало. Часто возникают слухи о его возвращении в искусство, но до сих пор они оказывались ложными. Некоторые его поклонники утверждают, что он участвовал в создании недавних альбомов групп «Конипшнз» и «Дженуин артиклз», а также альбома «Да, опять» (2005, две песни) реформированной группы «Политике оф джой», хотя участники группы это и отрицают. В 2008 году появилась демоверсия нового альбома «Голая Джульетта».
Дискография
Такер Кроу – 1977
Неверность и другие домашние открытия – 1979
Такер Кроу и политика радости – 1981
Мы с тобою оба – 1983
Джульетта – 1986
Голая Джульетта – 2008
Награды и номинации
В 1985 году Кроу получил почетную степень университета штата Монтана.
В 1986 году альбом «Джульетта» номинирован на «Грэмми» в категории «Лучший альбом». В том же году Кроу номинирован на «Грэмми» в категории «Лучший рок-исполнитель» за песню «Ты и твой гламур».
Глава 4
Когда Энни с надеждой глазела на экран офисного компьютера в ожидании ответа Такера Кроу, сам Такер Кроу в сопровождении своего шестилетнего сына Джексона бродил между полками ближайшего к дому супермаркета, пытаясь выбрать подходящие продукты для человека, которого они оба с Джексоном знали не слишком-то хорошо.
– Сосиски в тесте?
– Ага.
– Тебе-то они нравятся, я в курсе. А Лиззи понравятся?
– Ну… не знаю.
И верно, откуда б ему знать.
– Слушай, пап, а кто она? Я опять забыл.
– Она твоя сестра.
– Да не, это-то я помню. А почему?
– Ты же знаешь, кто такая сестра.
– Ну не такая же.
– Самая обыкновенная сестра.
Нет, конечно же, не самая обыкновенная, и Такер это понимал. Для шестилетнего парня сестра – девчонка, которую видишь каждый день за столом, с которой ругаешься из-за того, что смотреть по телику, с дня рождения которой всеми силами пытаешься смыться, потому что там сплошной девчачий визг и все эти дурищи с косичками и кудряшками ржут над тобой, когда ты еще и из комнаты-то не успел выскочить. А тут заявится двадцатилетняя тетка, которая у них ни разу еще не бывала. Джексон ее даже и на фото-то не видел. Сообрази тут, что она ест, чего не ест… Может, она и вовсе вегетарианка. Вообще-то родственники средь ясного неба для Джексона не в новинку. Года за два до этого Такер познакомил его с братьями-близнецами, о которых Джексон прежде не имел представления – да и сейчас уже прочно их забыл.
– Извини, Джексон. Согласен, тебе это кажется необычным. Она твоя сестра, потому что у вас с ней один и тот же отец.
– И кто ее отец?
– А как ты думаешь? Кто твой отец?
– То есть ты и ее отец?
– Да.
– И Купера тоже?
– Да.
– И… Джесси? – Купер и Джесси – те самые братцы-близнецы с которыми его уже познакомил общий папаша Такер.
– Да, и Джесси. Видишь, ты все понимаешь.
– А кто в этот раз мать?
Джексон задал этот вопрос с таким усталым пониманием сути, что Такер едва сдержал смех.
– В этот раз Натали.
– Натали из школы? Училка?
– Ха! Нет-нет. Другая Натали.
Такер не без удовольствия представил себе Натали, о которой вспомнил Джексон, 19-летнюю учительницу подготовительного класса, светловолосую и стройную. Эх, времечко-то было, как пел когда-то Джеймс Браун.
– Которая?
– Ты ее не знаешь. Она теперь в Англии живет. А я с ней познакомился в Нью-Йорке.
– А сестра где живет?
– Она живет в Англии с матерью, но сейчас собирается в колледж в Штатах. Она очень умная.
Все его дети очень умные, и он этим гордится, хотя и вряд ли по праву, так как принимал участие в воспитании одного лишь Джексона. Может, ему стоит гордиться тем, что оплодотворил он только умных женщин? Так ведь и это случайность. Если только вспомнить, со сколькими тупыми дурами он спал…
– А она мне будет читать? Купер и Джесси мне читали. И Грейси читала.
Грейс – еще одна дочь, старшая. Такера передергивало даже при одном упоминании ее имени. Негодящим родителем оказался он и для Лиззи, и для Джесси с Купером, но эта неадекватность казалась простительной. Во всяком случае, сам он смог ее себе простить, хотя дети и их матери и не торопились к нему присоединиться. А Грейс… Грейс – другое дело. Джексон видел ее лишь однажды, и Такер провел все время ее визита к ним в холодном поту, несмотря на то что характер его старшей дочери оказался таким же золотым, как и у ее матери. Это обстоятельство лишь усугубляло ситуацию.
– Да ты уже большой и сам сможешь ей почитать. Удивишь ее.
Такер положил в тележку упаковку сосисок, подумал, вынул, вернул на полку. Интересно, каков процент вегетарианок среди умных девиц? Половина, пожалуй. Так что все же есть шанс, что она ест мясо. Он снова сунул сосиски в тележку. Но ведь даже мясоедки не едят красного мяса. А сосиски эти розово-оранжевые. Ядовито-оранжевые. Ядовитый розово-оранжевый ближе к красному. Конечно, цвет этот не от крови, а от химикатов, красителей… А почему бы вегетарианцам не есть химию? Кроу нерешительно повертел сосиски в руке. Лучше б ему родить тридцатилетнего техасского автомеханика с красным носом. Купил бы сейчас бифштексов, батарею пива и упаковку «Мальборо», да и дело с концом. Но чтобы иметь сейчас тридцатилетнего техасского автомеханика с красным носом, нужно было тридцать лет назад поиметь жаркую тридцатилетнюю техасскую официантку с красными щеками, а Такер потратил свою молодость на смертной бледности английских манекенщиц со скулами вместо грудей. Вот и расхлебывает теперь. Да и тогда расхлебывал, пожалуй. О чем он только думал? Точнее, чем думал…
– Пап, ты чего?
– Да вот размышляю, Джексон, ест она мясо или нет.
– А почему она может не есть мясо?
– Потому что некоторые считают, что есть мясо нехорошо. А другие считают, что мясо вредно для здоровья. А третьи считают и то и это.
– А мы что считаем?
– Мы им верим, и тем и другим, но не обращаем внимания.
– А почему они считают, что это вредно для здоровья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29