– Единственный пункт в пользу этой бомбы – то, что взрыв в основном ограничился спальней. – Детектив Нолан, возглавлявший группу специалистов по взрывным устройствам, продолжал комментировать происшедшее: – Пожара практически не было, да и структурные повреждения в целом незначительны. Хотя дверь спальни отбросило почти до гостиной, дверь стенного шкафа не пострадала. Правда, боюсь, от вашей кровати осталось одно воспоминание.
Ричардсон, прибывший вместе с Ноланом, не стал дожидаться реакции Кейна.
– Значит, это был направленный взрыв?
Несмотря на ранний час, он выглядел бодрым, и только цветная полоска пижамных штанов, торчащая чуть выше брюк, свидетельствовала о том, что звонок Кейна поднял его с постели.
Фейт почему-то удивило, что детектив носит пижаму.
– Даже весьма направленный, – ответил Нолан. – По-моему, злоумышленник знал, что настигнет свою цель в кровати, и метил именно туда.
– Почему? – осведомился Ричардсон. – Разве не было надежнее попытаться разнести всю комнату?
– Возможно, но если мистер Макгрегор и мисс Паркер правы насчет того, как мало времени прошло между моментом, когда преступник проник в комнату, и взрывом…
– Прошло не более одной-двух минут, – настаивала Фейт. – Едва ли он открыл окно, когда я выскользнула из комнаты.
Нолан кивнул:
– В таком случае у него было две проблемы. Первая – доставить взрывное устройство к кровати так, чтобы его мишень не проснулась, прежде чем оно сработает, и вторая – подняться по канату на крышу, прежде чем раздастся взрыв.
– А он точно спустился с крыши? – спросил Бишоп.
– Один из моих людей обнаружил след каната на краю крыши, – ответил Ричардсон. – Похоже, канат был прикреплен к трубе. На ржавом болте мы нашли пятно крови – очевидно, ночной гость порезался, в спешке отвязывая канат. Дверь на крышу была открыта, так что он наверняка спустился по служебной лестнице и, возможно, поднялся туда таким же образом.
– Судя по тому, что мы обнаружили, – снова заговорил Нолан, – это было достаточно простое устройство с коротким запалом. Думаю, он предпочел ограничиться не слишком мощной бомбой, чтобы суметь выбраться на крышу, если она взорвется преждевременно, как часто бывает с самодельными взрывными устройствами. Сильный взрыв мог достать и его самого.
– Любительская работа, – пробормотал Бишоп.
Нолан энергично кивнул:
– Безусловно. Ни таймера, ни других приспособлений. Я бы сказал, просто немного динамита в какой-то металлической оболочке. Такое устройство не использовал никто из известных преступников, а простота устройства не позволит нам найти злоумышленника по остаткам бомбы. Может быть, нам повезет, и мы найдем отпечатки пальцев…
– На нем были перчатки, – прервала Фейт.
Ричардсон повернулся к ней.
– Я думал, вы его не видели.
– Так оно и есть. Я имею в виду, в буквальном смысле… – Она пожала плечами, избегая заинтересованного взгляда Нолана.
На лице Ричардсона отразилось понимание.
– Ага! Еще один сон?
– Что-то вроде этого. Я думаю, на нем были черные перчатки. И вообще, он был одет во все черное.
– Как правило, по ночам они все так одеваются, – заметил практичный Нолан. – Это помогает преступникам скрыться.
– Когда вы точно будете знать, есть ли этот ублюдок в нашей картотеке? – спросил Ричардсон.
– Может быть, во второй половине дня. Так как больше нам опереться не на что, я могу заняться этим в первую очередь.
– Спасибо.
Как только Нолан удалился, Ричардсон мрачно посмотрел на Кейна.
– Остроумная идея с твоим вознаграждением, ничего не скажешь. Начинай пожинать плоды.
Кейн не ответил. Он вообще мало говорил с тех пор, как прибыли полиция и пожарная команда, да и до этого тоже. Поднявшись с пола после взрыва, он спросил у Фейт, все ли с ней в порядке, убедился, что Бишоп не пострадал, и вызвал полицию, делая это как бы машинально и не проявляя никаких эмоций.
– Едва ли причина в этом, – возразила Фейт. – Не мог же преступник прореагировать так быстро. Кроме того, откуда он знал, что я нахожусь именно в этой спальне.
– Может быть, он и не знал, – предположил Ричардсон. – Возможно, он намеревался избавиться от Кейна и от угрозы, связанной с вознаграждением. Вряд ли наследники стали бы его выплачивать.
Это не приходило в голову Фейт. Она посмотрела на Кейна, сидящего молча и неподвижно, внезапно ощутила холод и плотнее закуталась в одеяло, которое он принес ей еще до прихода полиции.
– В любом случае, – сказал Бишоп, – я хотел бы знать, где были два высокооплачиваемых охранника.
– Обоих нашли без сознания, и оба ничего не знают о происшедшем. А ночной сторож здания сидел на своем посту в вестибюле и смотрел телевизор, задрав ноги на стол, так что толку от него чуть.
– Выходит, – наконец заговорил Кейн, – этот парень был достаточно смышленым, чтобы вывести из строя двух опытных охранников, не дав им поднять тревогу, спуститься с крыши, забраться на нее снова, а в промежутке открыть окно спальни, не включив сигнализацию, которым оно оборудовано. Однако, вместо того чтобы воспользоваться пистолетом или каким-нибудь изощренным приспособлением, он просто бросил в окно самодельную бомбу.
Фейт была удивлена. Она сомневалась, что Кейн вообще осведомлен о происходящем вокруг него, а тем более прислушивается к разговору.
– В этом не больше смысла, чем во всем остальном, – сказал Ричардсон. – Мне кажется, проблема в том, на чем именно нам следует сконцентрировать внимание. Являются ли эти события следствием того, что Дайна узнала нечто важное? Оказались ли она и Фейт замешанными в какую-то скверную историю в результате своего расследования? Привезла ли Фейт с собой эти неприятности из Атланты? Чем нужно заняться в первую очередь?
– Может быть, всем сразу, – ответил Кейн.
Ричардсон устало покачал головой:
– Чтобы обдумать это, мне нужно больше, чем четыре часа сна. Вы собираетесь оставаться здесь, Кейн? Я знаю, что пострадала в основном только эта спальня, но…
– Возможно, для нас сейчас это самое безопасное место, – спокойно отозвался Кейн. – Тем более что я нанимаю еще несколько охранников – на сей раз с собаками, – чтобы они постоянно обходили вокруг дома. И обращусь в другую фирму, чтобы она проверила эту чертову сигнализацию. Если мы должны жить в крепости, пока не найдем убийц Дайны, значит, так тому и быть.
Фейт посмотрела на него, но ничего не сказала.
Ричардсона это решение явно не удовлетворяло, но он не стал спорить.
– Я могу добиться патрулирования района. Бомбы не по душе ни мэру, ни шефу полиции. Но вы оба должны быть крайне осторожны, – серьезно предупредил Ричардсон. – Если ночной гость охотился за Кейном, чтобы избавиться от угрозы, связанной с вознаграждением, значит, он запаниковал и будет действовать быстро. А если его целью была Фейт, неудача также может побудить его к отчаянным поступкам.
– Мы будем осторожны, – пообещал Кейн.
Никто из присутствующих ему не поверил.
Зазвонил сотовый телефон Бишопа, и он направился в свою спальню.
– Я не стану опечатывать комнату, – сказал Ричардсон, – но прошу вас по возможности держаться от нее подальше, пока не устранят все повреждения. Пожарники прикрыли дыру в стене плотным пластиком, чтобы не было холодно, и с полом вроде бы все в порядке, но ты лучше поскорее вызови ремонтную бригаду.
– Хорошо.
Ричардсон с тревогой посмотрел на него.
– Ладно, я пошел. Если что-нибудь случится, сразу звони мне. Понятно?
Кейн кивнул.
– Нам нужно найти что-нибудь из одежды для нас обоих, – сказал он, когда детектив удалился. – Стенной шкаф в общем не пострадал, комод, думаю, тоже. Некоторые веши придется постирать и почистить, но так как пожара не было, можно не беспокоиться о запахе дыма.
Фейт не радовала перспектива возвращения в почерневшую от взрыва комнату, но она спокойно сказала:
– Если хотите, я посмотрю, что нужно отдать в чистку, а что можно носить.
– Благодарю вас.
Фейт спрашивала себя, сколько времени она сможет выносить эту холодную вежливость.
Бишоп вернулся в комнату. Лицо его было мрачным.
– Что случилось? – спросил Кейн.
– Мне придется возвращаться в Куонтико.
– Из-за твоего дела?
– Да, появились новые факты.
– Тогда поезжай. Желаю удачи.
– Мне бы не хотелось уезжать, Кейн, когда здесь такое творится.
– За нас не беспокойся. Я обеспечу охрану и надежную сигнализацию, так что мы будем в полной безопасности.
– Слушайтесь Ричардсона и не превращайте себя в еще более удобную мишень, – посоветовал Бишоп.
– Заметано. Собирай вещи, Ной.
Казалось, Бишоп хочет что-то добавить, но он только покачал головой и вышел из гостиной.
Когда они снова остались вдвоем, Фейт глубоко вздохнула и произнесла:
– Выходит, он не так уж непогрешим.
– Не понимаю, о чем вы.
– По-моему, отлично понимаете. Но если вам нужно все разжевать, то я имею в виду, что на сей раз Бишопа подвел его «детектор чепухи». Или же эта штука действует, только когда он прикасается к объекту? Как бы то ни было, он вам поверил.
– А вы – нет?
– Нет. Не думаю, что вы намерены сидеть здесь, окруженный охраной, покуда другие будут искать ответы на вопросы. Вы будете искать убийц Дайны, чем бы это вам ни грозило.
– Обещаю, что вы здесь будете в полной безопасности, – сухо ответил Кейн. – Больше никаких бомб и незваных гостей. Можете перенести ваши вещи в свободную спальню и оставаться там, пока отремонтируют поврежденную комнату. Никто не причинит вам вреда, Фейт.
«Слишком поздно!»
– Значит, вы ожидаете, что я буду сидеть здесь под надежной охраной, пока вы в одиночку охотитесь за убийцами? Так не пойдет, Кейн.
Он покачал головой:
– Не пытайтесь мне помешать, Фейт. У вас ничего не выйдет.
– Хотя я потеряла память и меня легко напугать, но я имею столько же прав, сколько вы, искать людей, которые разрушили мою жизнь. – Она поднялась, придерживая на плечах одеяло, и добавила: – Я переоденусь и посмотрю, что уцелело в спальне.
В коридоре Фейт столкнулась с Бишопом, и Кейн слышал, как она прощается с ним. Агент вошел в гостиную с чемоданом.
– Всегда забываю, как быстро ты упаковываешь вещи, – заметил Кейн.
– Благодаря многолетнему опыту. Я заказал такси и скоро уеду. Буду созваниваться с Ричардсоном, чтобы оставаться в курсе расследования. Если я застряну в Куонтико или еще где-нибудь дольше, чем ожидаю, то все равно прилечу на похороны или заупокойную службу.
Кейн не хотел об этом думать.
– Дам тебе знать, когда все будет устроено.
– Отлично. – Бишоп добавил, проявляя несвойственное ему беспокойство: – Я бы не уехал, если бы не…
– Знаю. Ты уже давно занимаешься этим делом. Может быть, на сей раз тебе повезет.
– А может быть, это окажется очередным тупиком. – Бишоп горько усмехнулся.
– Не сдавайся, – сказал Кейн. – Не прекращай поиски, Ной.
– Не забывай, что я самый безжалостный и хладнокровный ублюдок, какие только встречаются среди федеральных агентов. Для достижения моей цели я буду использовать все и всех.
– Тебя все это гложет после стольких лет? – спросил после паузы Кейн. – Судя по твоим словам, она тогда была в невменяемом состоянии. Ты был наиболее удобной мишенью, поэтому она тебя и обвинила.
– Я это заслужил.
– Ты выполнял свою работу.
– Нет. – В глазах Бишопа появился стальной блеск. – Я превысил свои полномочия.
– Ты пытался остановить убийцу.
– А вместо этого позволил ему убить снова.
– Позволил? Ной…
– Неважно. Все это давно в прошлом. Сам не знаю, почему я об этом заговорил. Сейчас меня беспокоит настоящее. – Поколебавшись, Бишоп продолжал: – Ты можешь сказать, что это не мое дело, но, чтобы не заметить, как складываются отношения между тобой и Фейт, нужно быть слепым или глухим. А я не тот и не другой.
– Не знаю, что ты имеешь в виду. – Кейна интересовало, не светится ли у него на лбу, как неоновая вывеска, все, что он чувствует. – И ты прав – это не твое дело.
Но на Бишопа предупреждение подействовало не больше, чем ранее на Фейт.
– Она привлекает тебя, и ты злишься на нее, считая, что предаешь Дайну.
– Ты порешь чушь!
Бишоп улыбнулся:
– Сомневаюсь. Я только хочу сказать, что ты не должен винить в этом ни себя, ни Фейт. Едва ли Дайна сочла бы предательством, что подруга, которой она изо всех сил старалась помочь, может занять место в твоей жизни.
– Об этом и речи нет.
– В самом деле?
– Конечно. Я не испытываю к Фейт никаких чувств. Она всего лишь орудие, которое я использую, чтобы найти убийц Дайны.
– Тебя мучают угрызения совести. Должно быть, это сущий ад, – сочувственно заметил Бишоп.
– Ты сам не знаешь, что несешь, Ной.
Кейн не хотел ни говорить, ни думать об этом. А больше всего он не хотел испытывать на себе бишоповское «чувство паука».
– Я не могу уйти и позволить другу терзать себя только потому, что он обычный смертный. Пойми, Дайны больше нет. Она исчезла несколько недель тому назад, и если ты будешь честен с самим собой, то признаешь, что в глубине души понимал: она никогда не вернется.
– Заткнись!
– Тебе отлично известно, что это правда. Ты понимал, что потерял Дайну навсегда, хотя и убеждал себя в обратном. Даже когда ты разыскивал ее, ты думал о другой женщине.
Кейн вскочил и сжал кулаки.
– Да что с тобой, Ной? Как ты можешь такое говорить! Дайна лежит в морге настолько изувеченная, что я едва узнал в ней женщину, которую любил! Последние дни Дайны прошли в нечеловеческих муках, и, даже кончив ее пытать, эти ублюдки расправились с ней, как садисты, – оставили ее медленно задыхаться и истекать кровью в тесном бетонном склепе!
– Мы не знаем точно, что Дайна умерла именно там, – сдержанно заметил Бишоп. – Возможно, все было иначе.
Но Кейн почти его не слушал.
– Что, по-твоему, я за человек? – задал он вопрос, который терзал его самого уже несколько дней. – Ты думаешь, я могу так легко забыть Дайну, только потому, что рядом Фейт? Думаешь, что какая-то другая женщина может занять место Дайны? Что я могу испытывать к кому-то даже десятую долю тех чувств, которые испытывал к Дайне?
– Кейн…
– Я любил ее! Ты можешь это понять?
– Я это знаю.
– Каждую минуту я испытываю боль от мысли, что Дайны больше нет! Я сержусь на нее, потому что она не впускала меня в свой мир, и ненавижу себя, потому что не смог и теперь уже никогда не смогу в него проникнуть. Она ушла – ушла навсегда…
– А Фейт?
– Фейт? – Кейн горько усмехнулся. – Я думал, что она поддерживает связь с Дайной – вот и все Какое-то время мне даже казалось, что частица Дайнь живет в ней. Я видел, как Фейт сразу выбрала среду множества флаконов с лаком для ногтей самый любимый цвет Дайны, с удовольствием ест все то, что предпочитала Дайна. Я чувствовал, как от нее пахнет духами Дайны, слышал, как она говорит таким же тоном, использует те же фразы, так же поворачивает голову, и… убедил себя, что Дайна ушла не целиком.
– Ты уверен, что это все?
– Конечно, уверен! Неужели ты думаешь, что я могу испытывать к Фейт какие-то другие чувства?
– В этих чувствах нет ничего дурного.
– Есть, черт возьми, и всегда будет!
Не замеченная увлеченными разговором мужчинами, Фейт прошмыгнула по коридору в ванную, закрыла дверь, включила воду, чтобы заглушить даже отдаленные звуки голоса Кейна, и уставилась на свое бледное лицо в зеркале.
Странно. Она никогда прежде даже не подозревала, что боль может так четко отражаться в глазах.
Фейт перевела взгляд на руки, лежащие на крышке туалетного столика. Алый лак Дайны покрывал овальные ногти. Рядом стоял флакон с духами Дайны, которыми она так неразумно пользовалась.
Фейт посмотрела на блузку и слаксы, обнаруженные ею целыми и невредимыми в стенном шкафу, которые собиралась надеть после душа, сознавая, что понятия не имеет, ее это одежда или Дайны.
– Я все узнаю, если они мне не подойдут, – пробормотала она. – Одежда Дайны должна быть мне велика…
Вспоминая о гневе и отвращении в голосе Кейна, Фейт убрала в стенной шкафчик духи и начала энергично стирать ватным тампоном яркий лак с ногтей. Она ощущала тошноту и головокружение.
– Я делала это не нарочно, – бормотала Фейт, стараясь не смотреть на испуганную женщину в зеркале. – Я даже не сознавала, что делаю…
Несколько минут Кейн молча сидел на диване, подпирая голову ладонями. Наконец он заставил себя посмотреть на друга.
– Прости. Я не должен был…
– Ничего. Тебе нужно было выговориться.
– Может быть. – Кейн чувствовал смертельную усталость. – Но я не должен был вести себя так, словно это твоя вина.
– Это ничья вина.
– Мне бы хотелось кого-нибудь обвинить, Ной, – криво улыбнулся Кейн.
– В том, что ты нашел двух женщин, которые тебя привлекали? Я бы назвал это подарком судьбы, дружище.
Кейн уставился на сплетенные пальцы рук. Он не хотел этого говорить, но слова вырвались сами собой.
– Я не могу любить ее, Ной. Я все еще люблю Дайну.
– Ты всегда будешь любить Дайну, – спокойно сказал Бишоп – Полюбив кого-то еще, ты не предашь память о ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27