Рената улыбнулась, слушая эту смесь ребяческой серьезности и формальной вежливости.— Ты очень хорошо говоришь на языке каста, — заметила она. — Разве он здесь принят?— Нет, — ответила Дорилис. — Но Маргали воспитывалась в Тендаре. Она говорит, что я должна научиться говорить на языке жителей равнин, так что если мне придется поехать в столицу, никто не сможет назвать меня горной дикаркой.— Значит, Маргали превосходно справилась со своей работой, потому что у тебя очень правильное произношение.— Вы тоже учились в Башне, ваи лерони ?— Да, но не нужно так формально обращаться ко мне. — Рената почувствовала, что девочка ей нравится. — Называй меня кузиной или родственницей, как пожелаешь.— Вы выглядите очень молодо для лерони , кузина, — сказала Дорилис, выбрав наиболее интимное из двух обращений.— Я начинала примерно в твоем возрасте… — начала было Рената, но вдруг замешкалась. Дорилис казалась слишком ребячливой для четырнадцати-пятнадцатилетней юной девушки, которой казалась. Если ей предстоит учить девочку, она должна положить конец забавам, запретить беготню с распущенными волосами и пронзительные вопли. Может быть, Дорилис немного слабоумная?— Сколько тебе лет… пятнадцать? — осторожно спросила Рената.Дорилис хихикнула и покачала головой:— Все говорят, что я выгляжу на пятнадцать, и Маргали постоянно твердит мне, что я уже слишком взрослая то для одного, то для другого. Но мне еще одиннадцать лет. Вернее, исполнится двенадцать к празднику урожая.Рената резко изменила свое мнение о девочке. Стало быть, это не ребячливая и плохо образованная молодая женщина, какой она кажется на первый взгляд, но рано развившаяся и не по годам разумная девочка, которая скоро станет девушкой. Возможно, ей не повезло, что она выглядит старше своих лет, ибо любой незнакомый человек будет ожидать от Дорилис большей опытности и зрелости в суждениях, чем свойственно ее возрасту.— Тебе нравится быть лерони ? — спросила Дорилис. — А что такое «Наблюдающая»?— Ты это выяснишь, когда я буду обследовать тебя. Это необходимо сделать, прежде чем я начну учить тебя искусству обращаться с лараном .— А чем ты занималась в Башне?— Разными вещами, — ответила Рената. — Поднимала металлы на поверхность земли, чтобы кузнецы могли обрабатывать их; заряжала батареи для освещения домов и аэрокаров; работала на связи с другими Башнями, чтобы о происходящем в одном месте могло стать известно везде, причем гораздо быстрее, чем через вестовых…Дорилис внимательно слушала. Наконец она испустила долгий, зачарованный вздох:— И ты научишь меня всем этим вещам?— Может быть, и нет, но ты узнаешь все, что следует знать настоящей леди из Великого Домена. Кроме того, ты узнаешь вещи, которые положено знать всем женщинам, если они хотят обладать властью над собственным телом и разумом.— Ты научишь меня читать мысли? Донел, отец и Маргали умеют читать мысли, а я не умею. Они могут разговаривать молча, а я их не слышу и сержусь, потому что они говорят обо мне.— Я не могу научить тебя телепатии, но если у тебя обнаружится талант, научу, как им пользоваться. Ты еще слишком мала, и неизвестно, обладаешь ли ты этим даром.— А матрикс у меня будет?— Будет, когда ты научишься им пользоваться, — ответила Рената. Ей показалось странным, что Маргали еще не испытывала способности ребенка и не научила девочку управлять матриксом. Что ж… Маргали была уже в годах. Возможно, она опасалась, что своевольная воспитанница может злоупотребить огромными возможностями матрикса.— Ты знаешь, в чем заключается твой ларан , Дорилис?Девочка опустила глаза:— Немножко. Наверное, ты слышала, что случилось на моей помолвке…— Я слышала лишь, что твой жених скоропостижно скончался.Внезапно Дорилис расплакалась:— Он умер, и все сказали, что это я убила его! Но я не делала этого, кузина! Я не хотела убивать его — мне только хотелось, чтобы он убрал от меня свои руки.Глядя на всхлипывающую девочку, Рената захотела обнять Дорилис и утешить ее. «Разумеется, она не собиралась убивать его! Как это жестоко — возложить вину за кровь на такую юную девочку!» Но прежде, чем Рената успела протянуть руки, интуиция заставила ее замереть на месте.Несмотря на свою молодость, Дорилис обладала лараном , способным убивать. Такой ларан в руках ребенка, еще не умеющего размышлять здраво… Сама мысль об этом заставила Ренату содрогнуться. Если Дорилис достаточно взрослая для своего устрашающего дара, то она достаточно взрослая и для того, чтобы научиться контролировать и правильно использовать его.Овладение лараном было непростой задачей. Никто лучше Ренаты, профессиональной Наблюдающей, прошедшей тренировку в Башне, не знал, какой упорной работой и жесточайшей самодисциплиной должны постигаться даже азы обучения. Как может испорченная, избалованная маленькая девочка, каждое слово которой служило законом для обожающих ее родственников, найти в себе силы и желание вступить на этот трудный путь? Возможно, смерть, причиной которой она послужила, наряду со страхом и чувством вины, могут послужить отправной точкой. Ренате не нравилось пользоваться страхом для обучения, но в тот момент она еще недостаточно хорошо знала Дорилис и не могла упускать даже самое слабое преимущество.Она не прикоснулась к Дорилис, но позволила ей выплакаться, глядя на нее с отрешенной нежностью и сохраняя на лице бесстрастное выражение, не позволявшее понять, что творится у нее в душе. Наконец заговорила, выбрав для этого случая первое правило дисциплины, усвоенное ею в башне Хали:— Ларан — огромный дар, означающий огромную ответственность. Управлять им очень непросто. Ты сама должна сделать выбор, будешь ли ты управлять своим лараном или же он будет править тобой . Если ты готова упорно трудиться, придет время, когда ты будешь свободно пользоваться своим даром. Я приехала сюда учить тебя этому, чтобы с тобой больше не случалось никаких неприятных неожиданностей.
— Ты — более чем почетный гость в моем замке. — Микел, лорд Алдаранский, подавшись вперед на высоком сиденье, встретился взглядом с Эллертом. — Уже давно я не имел удовольствия принимать у себя одного из своих родичей из Нижних Земель. Надеюсь, наше гостеприимство не разочарует тебя. Но я не льщу себя мыслью, что наследник Элхалина выполняет поручение, посильное для любого гонца, лишь ради того, чтобы оказать мне честь, а тем более — когда Домен Элхалинов находится в состоянии войны. Тебе или твоему Домену что-то нужно от меня. Ты поведаешь мне истинную цель своей миссии, родич?Эллерт задумался над дюжиной ответов, следя за игрой света на лице старика и понимая, что лишь действие его ларана заставляет это лицо принимать разные выражения — гнева, благожелательности, оскорбленного достоинства, горечи и сострадания. Неужели цель его миссии способна пробудить в лорде Алдаране все эти чувства, или между ними предстоит произойти чему-то иному?— Мой лорд, ваши слова справедливы, хотя для меня было большим удовольствием совершить путешествие на север с вашим приемным сыном, и я не сожалею о том, что оказался вдали от полей сражений, — сказал он, тщательно взвешивая каждое слово.Лорд Алдаран приподнял седую бровь:— Я полагал, что в военное время тебе не слишком хотелось покидать свой Домен. Ведь ты наследник своего брата, не так ли?— Я его регент и управляющий, сир, но я поклялся поддерживать права его сыновей-недестро.— Мне думается, ты мог бы предусмотреть лучшую участь для себя, — заметил дом Микел. — Если твой брат погибнет в бою, то ты будешь править Доменом лучше, чем любой из мальчишек, законных или незаконных. И без сомнения, народ твоего Домена предпочтет видеть верховным лордом тебя. Воистину сказано: кот со двора — у мышек игра! Так же и с Доменами. В трудные времена нужна сильная рука. Во время войны младший сын или даже наследник третьей очереди может неожиданно занять положение, недоступное для него в мирную пору.«Но я не настолько честолюбив, чтобы стремиться к власти над своим Доменом, — подумал Эллерт. Впрочем, он знал, что лорд Алдаран никогда этому не поверит. Для людей такого сорта личные амбиции были единственной движущей силой для мужчины, члена правящего дома. — Именно из-за этого нас раздирают братоубийственные войны…» Но вслух Эллерт этого не сказал, так как лорд Алдаран немедленно пришел бы к выводу, что видит перед собой женоподобное существо или обыкновенного труса.— Сир, мой брат и верховный лорд полагает, что я смогу лучше послужить своему Домену, выполняя эту миссию.— Вот как? — сурово спросил Алдаран. — Должно быть, она более важна, чем мне представлялось сначала. Расскажи о своем деле, родич, раз уж оно столь неотложное, что твоему брату пришлось доверить его своему младшему брату. Дом Микел выглядел сердитым и настороженным. Эллерт понял, что ему не удалось произвести хорошего впечатления. Однако, слушая его рассказ, Алдаран мало-помалу расслабился и откинулся на спинку своего кресла. Потом медленно кивнул и глубоко вздохнул:— Не так плохо, как я ожидал. Кое-что я предвидел, а кое-что сумел прочесть в твоих мыслях, хотя и немногое. Интересно, где ты научился так хорошо охранять их? Я опасался, что ты обратишься ко мне ради старой дружбы между мною и твоим отцом и попытаешься убедить меня присоединиться к твоему роду в этой войне. Хотя я искренне любил твоего отца, но на такой шаг я пошел бы с большой неохотой. Возможно, я решился бы оказать помощь в обороне Элхалина, будь ваше положение отчаянным, но я не хочу принимать участия в атаке на Риденоу.— Мы не решились бы просить вас об этом, — вежливо признал Эллерт. — Но не будете ли вы любезны объяснить почему?— Почему? Почему, ты спрашиваешь? Скажи, мой мальчик, какую обиду ты держишь на Риденоу?— Я? Никакой, сир, за исключением того, что они напали на аэрокар, в котором летели мы с отцом, и мы оказались на волосок от смерти. Но все Домены Нижних Земель злы на Риденоу, потому что они вторглись в древний Домен Серраиса и забрали себе их женщин.— Разве это так плохо? — спросил Алдаран. — Разве женщины Серраиса просили вас воспрепятствовать этим бракам, или же у вас есть доказательства, что их выдали замуж насильно?— Нет, но… — Эллерт замешкался. Он знал, что женщины из рода Хастуров по закону могут выходить замуж только за родственников. Алдаран прочел эту мысль и невесело усмехнулся:— Так я и думал. Дело лишь в том, что эти женщины приходятся вам отдаленными родственницами и вы не хотите выпустить их за пределы собственного Домена. Я слышал, что мужская линия в Серраисе вымирает; именно генетическая программа поставила ее на грань гибели. Если женщины Серраиса снова начнут вступать в брак с представителями рода Хастуров, то могу с достаточной уверенностью предсказать, что их ларан не протянет и ста лет. Этому дому нужна свежая кровь, а Риденоу здоровы и плодовиты. Для женщин Серраиса браки с Риденоу — наилучшая участь, какую можно представить.Эллерт не смог скрыть гримасу отвращения.— Простите меня за прямоту, сир, — сказал он, — но я нахожу возмутительным говорить об отношениях между мужчинами и женщинами лишь в терминах проклятой генетической программы Доменов.Алдаран фыркнул:— Однако тебя устраивает мысль о том, что женщины Серраиса должны выходить замуж за Хастуров, Элхалинов и Эйлардов, не так ли? Разве это не является выведением потомства ради ларана ? Говорю тебе: в этом случае их род не продлится и трех поколений. Сколько жизнеспособных сыновей родилось от женщин Домена Серраиса за последние сорок лет? Полно, неужели ты считаешь лордов в Тендаре милосердными мизантропами, пекущимися о целомудрии Серраиса? Ты молод, но едва ли можешь быть столь наивен. Род Хастуров скорее позволит Домену Серраиса вымереть поголовно, чем допустит смешение его крови с чужаками. Но у этих Риденоу, похоже, другие планы. И это единственная надежда для Серраисов: новые гены! Если бы вы, люди Доменов, проявили достаточно выдержки и благоразумия, то встретили бы Риденоу с распростертыми объятиями и связали бы их узами брака с собственными дочерями!Эллерт был шокирован.— Позволить Риденоу брать в жены женщин рода Хастуров? Но в их жилах нет ни капли крови Хастура и Кассильды!— Зато она будет у их сыновей, — резко отозвался Алдаран. — С притоком новой крови старая линия Серраиса может выжить, вместо того чтобы выродиться до полной стерильности. Эйларды уже сделали это с Валероном, а некоторые из Хастуров занимаются этим в наши дни. Сколько сыновей-эммаска родилось у Хастуров из Каркосы или из Элхалина за последние сто лет?— Боюсь, слишком много. — Эллерт подумал о молодых монахах, которых встречал в Неварсине: не мужчины и не женщины, бесплодные, а некоторые и с другими врожденными дефектами. — Но я не изучал этот вопрос специально.— Однако претендуешь на собственное мнение? — Алдаран снова поднял бровь. — Я слышал, что ты женился на дочери Эйлардов; сколько здоровых сыновей и дочерей у вас родилось? Хотя об этом не стоило и спрашивать. Если бы ты имел собственных детей, то едва ли согласился бы принести клятву верности бастардам брата.— Мы женаты менее полугода, — раздраженно возразил Эллерт.— Сколько здоровых законнорожденных сыновей есть у твоего брата? Полно, Эллерт, — ты не хуже меня знаешь, что если твоим генам суждено выжить, то лишь в крови сыновей-недестро. Это справедливо и для меня. Моя жена была из рода Ардаисов и принесла мне не больше живых детей, чем сможет принести твоя леди из рода Эйлардов.Эллерт опустил глаза, охваченный внезапным приступом душевной боли. «Неудивительно, что мужчины нашего рода забавляются с ришья. Наши жены дарят нам так мало радостей. Мы разрываемся между чувством вины перед ними и страхом перед участью, которая может их постичь».Увидев игру эмоций на лице молодого человека, лорд Алдаран смягчился:— Ну-ну, родственник, нам нет нужды ссориться. Я не хотел обидеть тебя. Но мы, потомки Хастура и Кассильды, связавшись с генетической программой, подвергли свои жизни большей угрозе, чем может исходить от самых отъявленных бандитов, — и спасение может принимать странные формы. Мне кажется, Риденоу могут послужить спасению Домена Серраиса, если вы, люди Элхалина, не будете препятствовать им. Однако ни вы, ни они не склонны к компромиссам. Передай своему брату, что если бы я и хотел вступить в войну — а я этого не хочу, — то все равно ничего бы не смог поделать. Я сам оказался в трудном положении, поссорившись со своим братом из Скатфелла, и сейчас меня беспокоят его мстительные замыслы. Какие козни он строит? Здесь, в Алдаране, много лакомых кусочков… Иногда мне кажется, что другие горные лорды кружат надо мною словно стервятники. Я уже стар. У меня нет законного наследника, нет даже живого сына — ни единого ребенка моей крови, кроме маленькой дочери.— Она красивая девочка, здоровая, если судить по внешности, и обладает лараном , — сказал Эллерт. — Если у вас нет сыновей, то разве вы не можете подыскать себе достойного зятя, который унаследует ваше поместье?— Я надеялся на это, — мрачно произнес Алдаран. — Сейчас мне кажется, что ей, наверное, было бы лучше выйти замуж за одного из Риденоу, но такой поступок неизбежно перессорит меня со всеми Хастурами. К тому же все зависит от того, удастся ли этой молодой лерони из Хали помочь Дорилис пережить пороговую болезнь. Я потерял двоих сыновей и дочь, едва они достигли переходного возраста. Когда я женился на Деонаре, чей род отличается ранним пробуждением ларана , мои дети умирали еще до рождения. Дорилис пережила детство, но боюсь, с ее лараном она не переживет пору созревания.— Да избавят ее боги от такой участи! — побледнев, пробормотал Эллерт. — Мы с леди Ренатой сделаем все, что в наших силах. Существует много способов предотвратить смерть от пороговой болезни. Я сам когда-то был близок к этому, однако выжил.— Коли так, родич, то я твой покорный слуга. Ты можешь просить у меня все, чем владею. Но умоляю тебя: останься и спаси мое дитя!— Я к вашим услугам, лорд Алдаран. Мой брат распорядился, чтобы я оставался здесь до тех пор, пока могу быть вам полезен или пока мне не удастся убедить вас сохранять нейтралитет в войне.— Это я тебе обещаю, — твердо сказал Алдаран.— Тогда я в вашем распоряжении. — Сдерживаемая горечь Эллерта наконец прорвалась наружу. — Если только вы не слишком презираете меня за то, что я не жажду вернуться на поле боя!Алдаран склонил голову:— Я говорил необдуманно. Прости меня, родич. Но я не имею желания присоединяться к этой безрассудной войне, хотя полагаю, что Хастурам в самом деле не мешает проверить Риденоу на прочность, прежде чем принять их в свой круг. Если Риденоу не выдержат, то, возможно, они в самом деле не заслуживали родства с Серраисом. Наверное, боги все же знают, что делают, когда насылают на людей войны:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Ты — более чем почетный гость в моем замке. — Микел, лорд Алдаранский, подавшись вперед на высоком сиденье, встретился взглядом с Эллертом. — Уже давно я не имел удовольствия принимать у себя одного из своих родичей из Нижних Земель. Надеюсь, наше гостеприимство не разочарует тебя. Но я не льщу себя мыслью, что наследник Элхалина выполняет поручение, посильное для любого гонца, лишь ради того, чтобы оказать мне честь, а тем более — когда Домен Элхалинов находится в состоянии войны. Тебе или твоему Домену что-то нужно от меня. Ты поведаешь мне истинную цель своей миссии, родич?Эллерт задумался над дюжиной ответов, следя за игрой света на лице старика и понимая, что лишь действие его ларана заставляет это лицо принимать разные выражения — гнева, благожелательности, оскорбленного достоинства, горечи и сострадания. Неужели цель его миссии способна пробудить в лорде Алдаране все эти чувства, или между ними предстоит произойти чему-то иному?— Мой лорд, ваши слова справедливы, хотя для меня было большим удовольствием совершить путешествие на север с вашим приемным сыном, и я не сожалею о том, что оказался вдали от полей сражений, — сказал он, тщательно взвешивая каждое слово.Лорд Алдаран приподнял седую бровь:— Я полагал, что в военное время тебе не слишком хотелось покидать свой Домен. Ведь ты наследник своего брата, не так ли?— Я его регент и управляющий, сир, но я поклялся поддерживать права его сыновей-недестро.— Мне думается, ты мог бы предусмотреть лучшую участь для себя, — заметил дом Микел. — Если твой брат погибнет в бою, то ты будешь править Доменом лучше, чем любой из мальчишек, законных или незаконных. И без сомнения, народ твоего Домена предпочтет видеть верховным лордом тебя. Воистину сказано: кот со двора — у мышек игра! Так же и с Доменами. В трудные времена нужна сильная рука. Во время войны младший сын или даже наследник третьей очереди может неожиданно занять положение, недоступное для него в мирную пору.«Но я не настолько честолюбив, чтобы стремиться к власти над своим Доменом, — подумал Эллерт. Впрочем, он знал, что лорд Алдаран никогда этому не поверит. Для людей такого сорта личные амбиции были единственной движущей силой для мужчины, члена правящего дома. — Именно из-за этого нас раздирают братоубийственные войны…» Но вслух Эллерт этого не сказал, так как лорд Алдаран немедленно пришел бы к выводу, что видит перед собой женоподобное существо или обыкновенного труса.— Сир, мой брат и верховный лорд полагает, что я смогу лучше послужить своему Домену, выполняя эту миссию.— Вот как? — сурово спросил Алдаран. — Должно быть, она более важна, чем мне представлялось сначала. Расскажи о своем деле, родич, раз уж оно столь неотложное, что твоему брату пришлось доверить его своему младшему брату. Дом Микел выглядел сердитым и настороженным. Эллерт понял, что ему не удалось произвести хорошего впечатления. Однако, слушая его рассказ, Алдаран мало-помалу расслабился и откинулся на спинку своего кресла. Потом медленно кивнул и глубоко вздохнул:— Не так плохо, как я ожидал. Кое-что я предвидел, а кое-что сумел прочесть в твоих мыслях, хотя и немногое. Интересно, где ты научился так хорошо охранять их? Я опасался, что ты обратишься ко мне ради старой дружбы между мною и твоим отцом и попытаешься убедить меня присоединиться к твоему роду в этой войне. Хотя я искренне любил твоего отца, но на такой шаг я пошел бы с большой неохотой. Возможно, я решился бы оказать помощь в обороне Элхалина, будь ваше положение отчаянным, но я не хочу принимать участия в атаке на Риденоу.— Мы не решились бы просить вас об этом, — вежливо признал Эллерт. — Но не будете ли вы любезны объяснить почему?— Почему? Почему, ты спрашиваешь? Скажи, мой мальчик, какую обиду ты держишь на Риденоу?— Я? Никакой, сир, за исключением того, что они напали на аэрокар, в котором летели мы с отцом, и мы оказались на волосок от смерти. Но все Домены Нижних Земель злы на Риденоу, потому что они вторглись в древний Домен Серраиса и забрали себе их женщин.— Разве это так плохо? — спросил Алдаран. — Разве женщины Серраиса просили вас воспрепятствовать этим бракам, или же у вас есть доказательства, что их выдали замуж насильно?— Нет, но… — Эллерт замешкался. Он знал, что женщины из рода Хастуров по закону могут выходить замуж только за родственников. Алдаран прочел эту мысль и невесело усмехнулся:— Так я и думал. Дело лишь в том, что эти женщины приходятся вам отдаленными родственницами и вы не хотите выпустить их за пределы собственного Домена. Я слышал, что мужская линия в Серраисе вымирает; именно генетическая программа поставила ее на грань гибели. Если женщины Серраиса снова начнут вступать в брак с представителями рода Хастуров, то могу с достаточной уверенностью предсказать, что их ларан не протянет и ста лет. Этому дому нужна свежая кровь, а Риденоу здоровы и плодовиты. Для женщин Серраиса браки с Риденоу — наилучшая участь, какую можно представить.Эллерт не смог скрыть гримасу отвращения.— Простите меня за прямоту, сир, — сказал он, — но я нахожу возмутительным говорить об отношениях между мужчинами и женщинами лишь в терминах проклятой генетической программы Доменов.Алдаран фыркнул:— Однако тебя устраивает мысль о том, что женщины Серраиса должны выходить замуж за Хастуров, Элхалинов и Эйлардов, не так ли? Разве это не является выведением потомства ради ларана ? Говорю тебе: в этом случае их род не продлится и трех поколений. Сколько жизнеспособных сыновей родилось от женщин Домена Серраиса за последние сорок лет? Полно, неужели ты считаешь лордов в Тендаре милосердными мизантропами, пекущимися о целомудрии Серраиса? Ты молод, но едва ли можешь быть столь наивен. Род Хастуров скорее позволит Домену Серраиса вымереть поголовно, чем допустит смешение его крови с чужаками. Но у этих Риденоу, похоже, другие планы. И это единственная надежда для Серраисов: новые гены! Если бы вы, люди Доменов, проявили достаточно выдержки и благоразумия, то встретили бы Риденоу с распростертыми объятиями и связали бы их узами брака с собственными дочерями!Эллерт был шокирован.— Позволить Риденоу брать в жены женщин рода Хастуров? Но в их жилах нет ни капли крови Хастура и Кассильды!— Зато она будет у их сыновей, — резко отозвался Алдаран. — С притоком новой крови старая линия Серраиса может выжить, вместо того чтобы выродиться до полной стерильности. Эйларды уже сделали это с Валероном, а некоторые из Хастуров занимаются этим в наши дни. Сколько сыновей-эммаска родилось у Хастуров из Каркосы или из Элхалина за последние сто лет?— Боюсь, слишком много. — Эллерт подумал о молодых монахах, которых встречал в Неварсине: не мужчины и не женщины, бесплодные, а некоторые и с другими врожденными дефектами. — Но я не изучал этот вопрос специально.— Однако претендуешь на собственное мнение? — Алдаран снова поднял бровь. — Я слышал, что ты женился на дочери Эйлардов; сколько здоровых сыновей и дочерей у вас родилось? Хотя об этом не стоило и спрашивать. Если бы ты имел собственных детей, то едва ли согласился бы принести клятву верности бастардам брата.— Мы женаты менее полугода, — раздраженно возразил Эллерт.— Сколько здоровых законнорожденных сыновей есть у твоего брата? Полно, Эллерт, — ты не хуже меня знаешь, что если твоим генам суждено выжить, то лишь в крови сыновей-недестро. Это справедливо и для меня. Моя жена была из рода Ардаисов и принесла мне не больше живых детей, чем сможет принести твоя леди из рода Эйлардов.Эллерт опустил глаза, охваченный внезапным приступом душевной боли. «Неудивительно, что мужчины нашего рода забавляются с ришья. Наши жены дарят нам так мало радостей. Мы разрываемся между чувством вины перед ними и страхом перед участью, которая может их постичь».Увидев игру эмоций на лице молодого человека, лорд Алдаран смягчился:— Ну-ну, родственник, нам нет нужды ссориться. Я не хотел обидеть тебя. Но мы, потомки Хастура и Кассильды, связавшись с генетической программой, подвергли свои жизни большей угрозе, чем может исходить от самых отъявленных бандитов, — и спасение может принимать странные формы. Мне кажется, Риденоу могут послужить спасению Домена Серраиса, если вы, люди Элхалина, не будете препятствовать им. Однако ни вы, ни они не склонны к компромиссам. Передай своему брату, что если бы я и хотел вступить в войну — а я этого не хочу, — то все равно ничего бы не смог поделать. Я сам оказался в трудном положении, поссорившись со своим братом из Скатфелла, и сейчас меня беспокоят его мстительные замыслы. Какие козни он строит? Здесь, в Алдаране, много лакомых кусочков… Иногда мне кажется, что другие горные лорды кружат надо мною словно стервятники. Я уже стар. У меня нет законного наследника, нет даже живого сына — ни единого ребенка моей крови, кроме маленькой дочери.— Она красивая девочка, здоровая, если судить по внешности, и обладает лараном , — сказал Эллерт. — Если у вас нет сыновей, то разве вы не можете подыскать себе достойного зятя, который унаследует ваше поместье?— Я надеялся на это, — мрачно произнес Алдаран. — Сейчас мне кажется, что ей, наверное, было бы лучше выйти замуж за одного из Риденоу, но такой поступок неизбежно перессорит меня со всеми Хастурами. К тому же все зависит от того, удастся ли этой молодой лерони из Хали помочь Дорилис пережить пороговую болезнь. Я потерял двоих сыновей и дочь, едва они достигли переходного возраста. Когда я женился на Деонаре, чей род отличается ранним пробуждением ларана , мои дети умирали еще до рождения. Дорилис пережила детство, но боюсь, с ее лараном она не переживет пору созревания.— Да избавят ее боги от такой участи! — побледнев, пробормотал Эллерт. — Мы с леди Ренатой сделаем все, что в наших силах. Существует много способов предотвратить смерть от пороговой болезни. Я сам когда-то был близок к этому, однако выжил.— Коли так, родич, то я твой покорный слуга. Ты можешь просить у меня все, чем владею. Но умоляю тебя: останься и спаси мое дитя!— Я к вашим услугам, лорд Алдаран. Мой брат распорядился, чтобы я оставался здесь до тех пор, пока могу быть вам полезен или пока мне не удастся убедить вас сохранять нейтралитет в войне.— Это я тебе обещаю, — твердо сказал Алдаран.— Тогда я в вашем распоряжении. — Сдерживаемая горечь Эллерта наконец прорвалась наружу. — Если только вы не слишком презираете меня за то, что я не жажду вернуться на поле боя!Алдаран склонил голову:— Я говорил необдуманно. Прости меня, родич. Но я не имею желания присоединяться к этой безрассудной войне, хотя полагаю, что Хастурам в самом деле не мешает проверить Риденоу на прочность, прежде чем принять их в свой круг. Если Риденоу не выдержат, то, возможно, они в самом деле не заслуживали родства с Серраисом. Наверное, боги все же знают, что делают, когда насылают на людей войны:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46