Ведь Даррен знает, что дом Микел относится ко мне как к сыну, а не как к приблудному щенку!»К чести Донела, эта мысль ни разу не посещала его раньше. Он знал свое место — сына лорда Алдарана по любви, а не по крови — и безропотно мирился с таким положением вещей. Теперь же, спровоцированный гостями из Скатфелла, он спросил себя: а почему это не может случиться на самом деле ; почему человек, которого он называл отцом и которому был дорог как сын, не сможет назвать его наследником? У Алдаранов из Скатфелла есть свои земли. По какому праву они хотят расширить свои владения почти до размеров королевства, прибавив к ним замок Алдаран?Но лорд Ракхел уже отвернулся от Донела и добродушно обратился к своему брату:— Ну вот, когда нас не станет, молодежь обратит объединение семей на благо и процветание Алдаранов. Мы сможем увидеть девушку, Микел?— Она выйдет поприветствовать гостей, но я считаю более разумным уладить все деловые вопросы в ее отсутствие, — ответил лорд Алдаран. — Дорилис еще ребенок, и ей не подобает слушать, как седые бороды обсуждают вопросы наследства и приданого. Она представится тебе, Даррен, и будет танцевать с тобой на торжествах, но прошу тебя помнить о том, что моя дочь еще очень молода и о настоящем браке не может быть и речи в течение минимум четырех лет, а может быть, и больше.Ракхел хохотнул:— Отцы редко считают своих дочерей созревшими для брака, Микел!— Но в этом случае мое слово останется неизменным, — твердо сказал Алдаран. — Брак ди катенас Официальный брак.
состоится не раньше чем через четыре года.— Полно, полно! Мой сын уже мужчина. Как долго он должен ждать свою невесту?— Он должен ждать четыре года или искать себе другую жену, — сурово ответил Алдаран.Даррен пожал плечами:— Если нужно ждать, пока девочка подрастет, — что ж, могу подождать. Но все же это варварский обычай: обручать взрослого мужчину с малышкой, еще играющей в куклы!— Несомненно, — согласился Ракхел из Скатфелла. — Но я понимал важность этого брака с тех пор, как родилась Дорилис, и часто говорил об этом с братом в течение последних десяти лет.— Если дядя так настроен против брака, то почему он изменил свое мнение? — спросил Даррен.Лорд Алдаран грустно пожал плечами:— Полагаю, потому что старею и наконец примирился с мыслью, что у меня не будет родного сына. Я предпочитаю видеть поместье Алдаран в руках родственников, а не какого-нибудь выскочки.Но и сейчас, десять лет спустя, лорд Алдаран хорошо помнил о проклятье колдуньи, труп которой давно склевали стервятники: «С этого дня твои чресла опустеют». И в самом деле, после смерти Алисианы он ни разу всерьез не помышлял о женщинах.— Разумеется, можно спорить о том, не является ли мой сын законным наследником Алдарана, — произнес Ракхел. — Законники могут доказать, что Дорилис заслуживает не более чем брачной доли наследства, а законнорожденный родственник стоит выше по праву наследования, чем дочь барраганьи.— Я не даю права так называемым законникам высказывать свои суждения по этому вопросу!Скатфелл пожал плечами:— В любом случае этот брак разрешит все неувязки и без обращения к третьим лицам. Наши земли объединятся. Я собираюсь оставить Скатфелл старшему сыну Дорилис, а Даррен будет управлять замком Алдаран от имени своей жены.Алдаран покачал головой:— Нет. Это обусловлено в брачном контракте: Донел будет управляющим от имени своей сестры до тех пор, пока ей не исполнится двадцать пять лет.— Но это неразумно, — запротестовал Ракхел. — Неужели ты не можешь просто выделить надел приемному сыну?— Я так и сделал, — заявил Алдаран. — Когда Донел достиг совершеннолетия, я подарил ему крепость в Хай-Крэг. В сущности, это развалина, поскольку бывшие владельцы постоянно воевали с соседями, и земли там не слишком плодородны. Но думаю, Донел сможет возродить ее. Ему остается только найти подходящую жену, и все уладится. Однако он будет управлять Алдараном от имени Дорилис.— Это выглядит так, словно ты не доверяешь нам, дядя, — возразил Даррен. — В самом деле, неужели ты думаешь, что мы способны лишить Дорилис наследства, которое принадлежит ей по праву?— Разумеется, нет, — ответил дом Микел. — И поскольку вы не имеете таких намерений, какая вам разница, кто будет присматривать за ее землями? Если бы вы собирались сделать нечто подобное, то, наверное, стали бы протестовать против моего выбора. Однако он справедлив: наемного управляющего можно подкупить, а брата — никогда.Донел изумленно слушал приемного отца. Когда его послали проверить состояние дел в местечке Хай-Крэг, он и не подозревал, что Алдаран предназначал эту крепость для него. Он докладывал в основном о работе, необходимой для приведения хозяйства в порядок, и о богатых возможностях скотоводческой фермы.Тем более он не мог вообразить, что лорд Алдаран назначит его опекуном Дорилис. Но по здравом размышлении эта мысль казалась разумной. Для лордов Скатфелла Дорилис была не чем иным, как препятствием на пути к владению Алдараном. Если дом Микел умрет, то один лишь Донел в качестве опекуна и управляющего делами сможет помешать Даррену немедленно жениться на Дорилис, несмотря на ее молодость. Это будет не первый случай, когда от женщины избавляются втихомолку, как только ее наследство полностью переходит в руки мужа. Они могут подождать рождения ребенка, чтобы все выглядело законно, но известно, что чем моложе женщина, тем скорее она может умереть от родов. Трагедия, разумеется, — но ничего необычного.Если же Донел будет опекуном Дорилис и опекунство продлится до ее двадцатипятилетия, а не только до вступления в законный брак и рождения ребенка, то даже в случае смерти сестры Донел будет стоять на страже интересов ее детей и ее наследство не перейдет автоматически в руки Даррена.«Приемный отец не покривил душой, когда сказал, что сегодня вечером я узнаю, как высоко он меня ценит, — подумал Деллерей. — Может быть, Микел доверяет мне, потому что ему больше некому доверять. Но, по крайней мере, он знает, что я буду защищать интересы Дорилис превыше моих собственных».Ракхел никак не желал примириться с услышанным; он продолжал спорить до тех пор, пока лорд Микел не напомнил ему, что три других горных лорда уже присылали гонцов с просьбой руки Дорилис и что она в любое время может быть обручена по выбору отца — даже с одним из Хастуров или Элтонов из Нижних Земель.— Она уже была обручена однажды: родственникам Деонары не терпелось сосватать ее одному из своих сыновей. Они считали это очевидным, поскольку Деонара так и не родила мне ни одного живого сына. К сожалению, вскоре после помолвки мальчик умер.— Умер? Как именно?Лорд Алдаран пожал плечами:— Я слышал, что с ним произошел несчастный случай, но не знаю подробностей.Дорилис в то время навещала родственников в Ардаисе и вернулась домой, потрясенная смертью жениха, хотя едва знала его и он ей вовсе не нравился. «Большой, грубый мальчишка. Он сломал мою куклу», — со слезами пожаловалась девочка брату. Донел не стал расспрашивать ее, но, несмотря на свою молодость, знал, что если ребенку предложен выгодный альянс, то у него мало шансов дожить до зрелости.«То же самое можно сказать и о Дорилис…»— Это окончательное решение, — твердо, но благожелательно заключил лорд Алдаран. — Донел, и только он, будет опекуном своей сестры.— Это оскорбление, дядя, — запротестовал было Даррен, но лорд Скатфелл утихомирил сына.— Чему быть, того не миновать, — сказал он. — Мы должны быть благодарны за то, что наша невеста имеет достойного родственника, способного защитить ее. Ее интересы — это наши интересы. Все будет по твоей воле, Микел.Но когда взгляд задумчивых глаз остановился на Донеле, молодой человек сразу же насторожился.«Мне следует быть начеку, — подумал он. — Возможно, опасность не грозит до тех пор, пока Дорилис не вступит в законный брак: ведь пока жив Алдаран, он может назначить другого опекуна. Но если дом Микел умрет, а Дорилис выйдет замуж и уедет в Скатфелл, мои шансы выжить не очень велики».Внезапно ему захотелось, чтобы лорд Алдаран не связывался со своими родственниками. Если бы дом Микел заключал сделку с незнакомыми людьми, то обязательно пригласил бы лерони , чье присутствие сделало бы невозможной ложь и любую попытку обмана. Но хотя Алдаран едва ли доверял сородичам, он не мог оскорбить их сотворением заклятья правды.Они обменялись рукопожатиями и подписали договор. Донел тоже поставил подпись. Обнявшись напоследок, как подобает любящим родственникам, спустились в зал, где собрались гости. Торжество открывалось пышной трапезой, затем ожидались танцы и разнообразные забавы.Но Донел, поймавший на себе взгляд Даррена из Скатфелла, снова холодно подумал: «Мне следует быть начеку, этот человек — мой враг». 9 В это время в Большом зале Дорилис с Маргали принимала гостей. Она впервые была одета как женщина, в длинное синее платье с кружевным воротником и расшитыми золотом рукавами. Ее блестящие медно-золотистые волосы были уложены башенкой на затылке и прихвачены брошью-бабочкой. Она казалась гораздо старше своих лет. На вид ей можно было дать лет пятнадцать — шестнадцать, и Донел невольно поразился красоте сестры, хотя и не обрадовался при виде столь резкой перемены.Дурные предчувствия оправдались, когда Даррен во время официального представления невесте не сводил с Дорилис глаз, словно пораженный в самое сердце. Галантно склонившись над ее рукой, он произнес:— Это воистину нежданная радость, кузина. Ваш отец заставил меня поверить, будто меня обручают с маленькой девочкой, однако я вижу перед собой очаровательную женщину. Все так, как я и думал: ни один отец не считает свою дочь созревшей для брака.У Довела становилось все тяжелее на сердце. Почему Маргали это сделала? В брачном контракте Алдарана было четко указано, что о браке не может быть и речи до тех пор, пока Дорилис не исполнится пятнадцать лет. Старый лорд особенно подчеркивал юный возраст дочери, но теперь, когда она предстала перед гостями во взрослом наряде, этот аргумент не выдерживал никакой критики. Когда Даррен, по-прежнему бормотавший комплименты, вывел Дорилис на первый танец, Донел с беспокойством посмотрел им вслед.Потом он обратился с вопросами к Маргали, но та лишь покачала головой:— Это было сделано не по моей воле, Донел. Дорилис сама захотела одеться и причесаться по-женски. Я не могла ей перечить, она слишком сильно этого хотела. Ты не хуже меня знаешь, как неразумно провоцировать Дорилис, когда она чего-то хочет . Это платье ее матери, и хотя мне жаль видеть свою маленькую девочку такой взрослой, надо признать, что…— Но она не взрослая, — перебил Донел. — И мой приемный отец потратил много времени, убеждая лорда Скатфелла в том, что Дорилис еще ребенок. Маргали, она в самом деле лишь маленькая девочка, и ты прекрасно знаешь об этом.— Да, она девочка, и очень своенравная, — согласилась лерони . — Я не могла спорить с ней перед праздником. Кто знает, какую форму могло бы принять ее недовольство? Пока я могу настоять на чем-то важном, но если попытаюсь навязывать ей свою волю в мелочах, девочка вскоре вообще перестанет слушать меня. В самом деле, разве важно, какое платье она надела на помолвку, если, как ты говоришь, лорд Алдаран записал в брачном контракте, что Дорилис выйдет замуж в пятнадцать лет?— Это не так уж важно, пока мой приемный отец здоров, — угрюмо заметил Донел. — Но этот случай может привести к неприятностям, особенно если с лордом Алдараном что-нибудь случится в течение ближайших нескольких лет.Донел знал, что Маргали не выдаст его — она заботилась о мальчике с раннего детства и была близкой подругой его матери, — но все же вести такие речи о лорде Домена было неразумно, и он понизил голос:— Лорд Скатфелл и его сын — совершенно беспринципные люди. Они не постыдятся принудить ребенка к браку ради своих амбиций и присоединить Алдаран к своим владениям. Если бы сегодня вечером Дорилис оделась как подобает ее возрасту, то общественное мнение составило бы противовес подобной угрозе. Теперь же никого не заинтересует ее настоящий возраст. Все вспомнят, что на церемонии обручения сестра выглядела взрослой, и решат, что правда на стороне Скатфеллов.Теперь Маргали тоже забеспокоилась, но попыталась уйти от неприятного разговора.— Думаю, ты зря воображаешь всякие ужасы, Донел, — сказала она. — Нет причин полагать, что лорд Алдаран не проживет еще десяток лет; во всяком случае, проживет достаточно, чтобы защитить дочь от слишком раннего брака. И потом, ты знаешь Дорилис. Она капризная девочка. Сегодня вечером ей нравится играть роль знатной леди, одетой в материнское платье и увешанной драгоценностями, а завтра все будет забыто, и она как ни в чем не бывало начнет играть с другими детьми. Тогда все смогут убедиться, кем она является на самом деле: маленькой девочкой, которой вздумалось поиграть во взрослую даму.— Да будет так, во имя милосердной Аварры, — мрачно бросил юноша.— Не вижу причин сомневаться в этом, Донел… А теперь ты должен исполнить свой долг перед гостями лорда. Многие женщины хотят потанцевать с тобой. Дорилис тоже будет удивляться, почему ты не приглашаешь ее на танец.Горький смех зазвучал в душе Донела, когда он увидел, как Дорилис, шедшая рука об руку с Дарреном, оказалась в центре внимания группы юношей из мелких дворянских родов, именовавшихся Стражей Алдарана. Возможно, Дорилис и забавлялась, изображая знатную леди, но притворство оказалось неожиданно удачным. Она смеялась и флиртовала, открыто наслаждаясь лестью и восхищением окружающих.«Отец не станет увещевать ее. Сестра слишком похожа на мать, и он гордится ею. Почему я должен беспокоиться или винить Дорилис? Здесь, на балу, среди друзей и родственников, ей ничто не угрожает. А завтра, несомненно, все будет так, как говорила Маргали: девочка наденет короткое платье, заплетет волосы в косичку и начнет носиться по замку как маленький демон. Тогда Даррен увидит настоящую Дорилис — девочку, которая уже может получить удовольствие от легкого флирта и танцев, но еще слишком далека от того, чтобы стать женщиной».Стараясь отделаться от гнетущих подозрений, Донел всецело посвятил себя гостям. Обменивался вежливыми фразами с пожилыми вдовами, танцевал с молодыми женщинами, по тем или иным причинам оставленными без внимания, незаметно встревал между лордом Алдараном и назойливыми прихлебателями, которые могли взбесить старика неуместными просьбами. Но каждый раз, когда он смотрел на Дорилис, юноша замечал, что ее окружает толпа молодых мужчин.Было уже за полночь, когда Донел наконец получил возможность потанцевать с сестрой. Она дулась на него в притворном негодовании, разрумянившаяся и прекрасная.— Я думала, братик, что ты уже вообще не захочешь танцевать со мной.Ее дыхание было свежим, но он ощутил слабый запах вина и нахмурился:— Дорилис! Сколько ты выпила сегодня вечером?Она виновато опустила глаза:— Маргали сказала, что я могу выпить не больше одного бокала, но разве это справедливо, когда на твоей помолвке с тобой обращаются как с маленькой девочкой, которую укладывают спать с заходом солнца?— Но ведь ты и есть маленькая девочка, — возразил Донел, едва сдерживая улыбку. — Я скажу Маргали, чтобы она отвела тебя наверх, к няне. Ты можешь опьянеть, Дорилис, и тогда никто не будет считать тебя настоящей леди.— Но сейчас я вовсе не пьяна. Мне просто очень весело и хорошо. — Она вскинула голову и улыбнулась: — Полно, Донел, не брани меня. Весь вечер я ждала случая потанцевать с моим дорогим братом. Разве ты не пригласишь меня на танец?— Как ты захочешь, чиа.Он провел сестру в бальный зал. Дорилис отлично танцевала, но сейчас, выполняя пируэт, зацепилась за непривычно длинный подол платья и тяжело рухнула на Допела. Он удержал ее; девочка со смехом обвила его шею руками и положила голову ему на плечо.— О-о-о, может быть, я в самом деле слишком много выпила! Каждый из моих партнеров после танца предлагал мне бокал вина, а я не знала, как отказаться, чтобы при этом не выглядеть невежливой. Надо будет спросить Маргали, как вести себя в таких обет… обстоятельствах. — На последнем слове Дорилис запнулась и хихикнула. — Если это и значит быть пьяной, Донел, — чувствовать себя веселой и воздушной, похожей на куколку из бусин на нитке, какие продают старухи на рынке в Каэр-Донне, — то мне это нравится!— Где Маргали? — спросил Донел, озираясь по сторонам в поисках пожилой лерони ; про себя он решил, что сегодня ему придется серьезно поговорить с ней. — Я немедленно отведу тебя к ней.— О бедная Маргали! — Дорилис с невинным видом взглянула на него. — Ей нездоровится. У нее сильно разболелась голова, и я уговорила ее лечь отдохнуть. — Девочка агрессивно добавила: — Мне надоело, что она стоит надо мной с укоризненной миной, словно это она — леди Алдаран, а я — простая служанка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
состоится не раньше чем через четыре года.— Полно, полно! Мой сын уже мужчина. Как долго он должен ждать свою невесту?— Он должен ждать четыре года или искать себе другую жену, — сурово ответил Алдаран.Даррен пожал плечами:— Если нужно ждать, пока девочка подрастет, — что ж, могу подождать. Но все же это варварский обычай: обручать взрослого мужчину с малышкой, еще играющей в куклы!— Несомненно, — согласился Ракхел из Скатфелла. — Но я понимал важность этого брака с тех пор, как родилась Дорилис, и часто говорил об этом с братом в течение последних десяти лет.— Если дядя так настроен против брака, то почему он изменил свое мнение? — спросил Даррен.Лорд Алдаран грустно пожал плечами:— Полагаю, потому что старею и наконец примирился с мыслью, что у меня не будет родного сына. Я предпочитаю видеть поместье Алдаран в руках родственников, а не какого-нибудь выскочки.Но и сейчас, десять лет спустя, лорд Алдаран хорошо помнил о проклятье колдуньи, труп которой давно склевали стервятники: «С этого дня твои чресла опустеют». И в самом деле, после смерти Алисианы он ни разу всерьез не помышлял о женщинах.— Разумеется, можно спорить о том, не является ли мой сын законным наследником Алдарана, — произнес Ракхел. — Законники могут доказать, что Дорилис заслуживает не более чем брачной доли наследства, а законнорожденный родственник стоит выше по праву наследования, чем дочь барраганьи.— Я не даю права так называемым законникам высказывать свои суждения по этому вопросу!Скатфелл пожал плечами:— В любом случае этот брак разрешит все неувязки и без обращения к третьим лицам. Наши земли объединятся. Я собираюсь оставить Скатфелл старшему сыну Дорилис, а Даррен будет управлять замком Алдаран от имени своей жены.Алдаран покачал головой:— Нет. Это обусловлено в брачном контракте: Донел будет управляющим от имени своей сестры до тех пор, пока ей не исполнится двадцать пять лет.— Но это неразумно, — запротестовал Ракхел. — Неужели ты не можешь просто выделить надел приемному сыну?— Я так и сделал, — заявил Алдаран. — Когда Донел достиг совершеннолетия, я подарил ему крепость в Хай-Крэг. В сущности, это развалина, поскольку бывшие владельцы постоянно воевали с соседями, и земли там не слишком плодородны. Но думаю, Донел сможет возродить ее. Ему остается только найти подходящую жену, и все уладится. Однако он будет управлять Алдараном от имени Дорилис.— Это выглядит так, словно ты не доверяешь нам, дядя, — возразил Даррен. — В самом деле, неужели ты думаешь, что мы способны лишить Дорилис наследства, которое принадлежит ей по праву?— Разумеется, нет, — ответил дом Микел. — И поскольку вы не имеете таких намерений, какая вам разница, кто будет присматривать за ее землями? Если бы вы собирались сделать нечто подобное, то, наверное, стали бы протестовать против моего выбора. Однако он справедлив: наемного управляющего можно подкупить, а брата — никогда.Донел изумленно слушал приемного отца. Когда его послали проверить состояние дел в местечке Хай-Крэг, он и не подозревал, что Алдаран предназначал эту крепость для него. Он докладывал в основном о работе, необходимой для приведения хозяйства в порядок, и о богатых возможностях скотоводческой фермы.Тем более он не мог вообразить, что лорд Алдаран назначит его опекуном Дорилис. Но по здравом размышлении эта мысль казалась разумной. Для лордов Скатфелла Дорилис была не чем иным, как препятствием на пути к владению Алдараном. Если дом Микел умрет, то один лишь Донел в качестве опекуна и управляющего делами сможет помешать Даррену немедленно жениться на Дорилис, несмотря на ее молодость. Это будет не первый случай, когда от женщины избавляются втихомолку, как только ее наследство полностью переходит в руки мужа. Они могут подождать рождения ребенка, чтобы все выглядело законно, но известно, что чем моложе женщина, тем скорее она может умереть от родов. Трагедия, разумеется, — но ничего необычного.Если же Донел будет опекуном Дорилис и опекунство продлится до ее двадцатипятилетия, а не только до вступления в законный брак и рождения ребенка, то даже в случае смерти сестры Донел будет стоять на страже интересов ее детей и ее наследство не перейдет автоматически в руки Даррена.«Приемный отец не покривил душой, когда сказал, что сегодня вечером я узнаю, как высоко он меня ценит, — подумал Деллерей. — Может быть, Микел доверяет мне, потому что ему больше некому доверять. Но, по крайней мере, он знает, что я буду защищать интересы Дорилис превыше моих собственных».Ракхел никак не желал примириться с услышанным; он продолжал спорить до тех пор, пока лорд Микел не напомнил ему, что три других горных лорда уже присылали гонцов с просьбой руки Дорилис и что она в любое время может быть обручена по выбору отца — даже с одним из Хастуров или Элтонов из Нижних Земель.— Она уже была обручена однажды: родственникам Деонары не терпелось сосватать ее одному из своих сыновей. Они считали это очевидным, поскольку Деонара так и не родила мне ни одного живого сына. К сожалению, вскоре после помолвки мальчик умер.— Умер? Как именно?Лорд Алдаран пожал плечами:— Я слышал, что с ним произошел несчастный случай, но не знаю подробностей.Дорилис в то время навещала родственников в Ардаисе и вернулась домой, потрясенная смертью жениха, хотя едва знала его и он ей вовсе не нравился. «Большой, грубый мальчишка. Он сломал мою куклу», — со слезами пожаловалась девочка брату. Донел не стал расспрашивать ее, но, несмотря на свою молодость, знал, что если ребенку предложен выгодный альянс, то у него мало шансов дожить до зрелости.«То же самое можно сказать и о Дорилис…»— Это окончательное решение, — твердо, но благожелательно заключил лорд Алдаран. — Донел, и только он, будет опекуном своей сестры.— Это оскорбление, дядя, — запротестовал было Даррен, но лорд Скатфелл утихомирил сына.— Чему быть, того не миновать, — сказал он. — Мы должны быть благодарны за то, что наша невеста имеет достойного родственника, способного защитить ее. Ее интересы — это наши интересы. Все будет по твоей воле, Микел.Но когда взгляд задумчивых глаз остановился на Донеле, молодой человек сразу же насторожился.«Мне следует быть начеку, — подумал он. — Возможно, опасность не грозит до тех пор, пока Дорилис не вступит в законный брак: ведь пока жив Алдаран, он может назначить другого опекуна. Но если дом Микел умрет, а Дорилис выйдет замуж и уедет в Скатфелл, мои шансы выжить не очень велики».Внезапно ему захотелось, чтобы лорд Алдаран не связывался со своими родственниками. Если бы дом Микел заключал сделку с незнакомыми людьми, то обязательно пригласил бы лерони , чье присутствие сделало бы невозможной ложь и любую попытку обмана. Но хотя Алдаран едва ли доверял сородичам, он не мог оскорбить их сотворением заклятья правды.Они обменялись рукопожатиями и подписали договор. Донел тоже поставил подпись. Обнявшись напоследок, как подобает любящим родственникам, спустились в зал, где собрались гости. Торжество открывалось пышной трапезой, затем ожидались танцы и разнообразные забавы.Но Донел, поймавший на себе взгляд Даррена из Скатфелла, снова холодно подумал: «Мне следует быть начеку, этот человек — мой враг». 9 В это время в Большом зале Дорилис с Маргали принимала гостей. Она впервые была одета как женщина, в длинное синее платье с кружевным воротником и расшитыми золотом рукавами. Ее блестящие медно-золотистые волосы были уложены башенкой на затылке и прихвачены брошью-бабочкой. Она казалась гораздо старше своих лет. На вид ей можно было дать лет пятнадцать — шестнадцать, и Донел невольно поразился красоте сестры, хотя и не обрадовался при виде столь резкой перемены.Дурные предчувствия оправдались, когда Даррен во время официального представления невесте не сводил с Дорилис глаз, словно пораженный в самое сердце. Галантно склонившись над ее рукой, он произнес:— Это воистину нежданная радость, кузина. Ваш отец заставил меня поверить, будто меня обручают с маленькой девочкой, однако я вижу перед собой очаровательную женщину. Все так, как я и думал: ни один отец не считает свою дочь созревшей для брака.У Довела становилось все тяжелее на сердце. Почему Маргали это сделала? В брачном контракте Алдарана было четко указано, что о браке не может быть и речи до тех пор, пока Дорилис не исполнится пятнадцать лет. Старый лорд особенно подчеркивал юный возраст дочери, но теперь, когда она предстала перед гостями во взрослом наряде, этот аргумент не выдерживал никакой критики. Когда Даррен, по-прежнему бормотавший комплименты, вывел Дорилис на первый танец, Донел с беспокойством посмотрел им вслед.Потом он обратился с вопросами к Маргали, но та лишь покачала головой:— Это было сделано не по моей воле, Донел. Дорилис сама захотела одеться и причесаться по-женски. Я не могла ей перечить, она слишком сильно этого хотела. Ты не хуже меня знаешь, как неразумно провоцировать Дорилис, когда она чего-то хочет . Это платье ее матери, и хотя мне жаль видеть свою маленькую девочку такой взрослой, надо признать, что…— Но она не взрослая, — перебил Донел. — И мой приемный отец потратил много времени, убеждая лорда Скатфелла в том, что Дорилис еще ребенок. Маргали, она в самом деле лишь маленькая девочка, и ты прекрасно знаешь об этом.— Да, она девочка, и очень своенравная, — согласилась лерони . — Я не могла спорить с ней перед праздником. Кто знает, какую форму могло бы принять ее недовольство? Пока я могу настоять на чем-то важном, но если попытаюсь навязывать ей свою волю в мелочах, девочка вскоре вообще перестанет слушать меня. В самом деле, разве важно, какое платье она надела на помолвку, если, как ты говоришь, лорд Алдаран записал в брачном контракте, что Дорилис выйдет замуж в пятнадцать лет?— Это не так уж важно, пока мой приемный отец здоров, — угрюмо заметил Донел. — Но этот случай может привести к неприятностям, особенно если с лордом Алдараном что-нибудь случится в течение ближайших нескольких лет.Донел знал, что Маргали не выдаст его — она заботилась о мальчике с раннего детства и была близкой подругой его матери, — но все же вести такие речи о лорде Домена было неразумно, и он понизил голос:— Лорд Скатфелл и его сын — совершенно беспринципные люди. Они не постыдятся принудить ребенка к браку ради своих амбиций и присоединить Алдаран к своим владениям. Если бы сегодня вечером Дорилис оделась как подобает ее возрасту, то общественное мнение составило бы противовес подобной угрозе. Теперь же никого не заинтересует ее настоящий возраст. Все вспомнят, что на церемонии обручения сестра выглядела взрослой, и решат, что правда на стороне Скатфеллов.Теперь Маргали тоже забеспокоилась, но попыталась уйти от неприятного разговора.— Думаю, ты зря воображаешь всякие ужасы, Донел, — сказала она. — Нет причин полагать, что лорд Алдаран не проживет еще десяток лет; во всяком случае, проживет достаточно, чтобы защитить дочь от слишком раннего брака. И потом, ты знаешь Дорилис. Она капризная девочка. Сегодня вечером ей нравится играть роль знатной леди, одетой в материнское платье и увешанной драгоценностями, а завтра все будет забыто, и она как ни в чем не бывало начнет играть с другими детьми. Тогда все смогут убедиться, кем она является на самом деле: маленькой девочкой, которой вздумалось поиграть во взрослую даму.— Да будет так, во имя милосердной Аварры, — мрачно бросил юноша.— Не вижу причин сомневаться в этом, Донел… А теперь ты должен исполнить свой долг перед гостями лорда. Многие женщины хотят потанцевать с тобой. Дорилис тоже будет удивляться, почему ты не приглашаешь ее на танец.Горький смех зазвучал в душе Донела, когда он увидел, как Дорилис, шедшая рука об руку с Дарреном, оказалась в центре внимания группы юношей из мелких дворянских родов, именовавшихся Стражей Алдарана. Возможно, Дорилис и забавлялась, изображая знатную леди, но притворство оказалось неожиданно удачным. Она смеялась и флиртовала, открыто наслаждаясь лестью и восхищением окружающих.«Отец не станет увещевать ее. Сестра слишком похожа на мать, и он гордится ею. Почему я должен беспокоиться или винить Дорилис? Здесь, на балу, среди друзей и родственников, ей ничто не угрожает. А завтра, несомненно, все будет так, как говорила Маргали: девочка наденет короткое платье, заплетет волосы в косичку и начнет носиться по замку как маленький демон. Тогда Даррен увидит настоящую Дорилис — девочку, которая уже может получить удовольствие от легкого флирта и танцев, но еще слишком далека от того, чтобы стать женщиной».Стараясь отделаться от гнетущих подозрений, Донел всецело посвятил себя гостям. Обменивался вежливыми фразами с пожилыми вдовами, танцевал с молодыми женщинами, по тем или иным причинам оставленными без внимания, незаметно встревал между лордом Алдараном и назойливыми прихлебателями, которые могли взбесить старика неуместными просьбами. Но каждый раз, когда он смотрел на Дорилис, юноша замечал, что ее окружает толпа молодых мужчин.Было уже за полночь, когда Донел наконец получил возможность потанцевать с сестрой. Она дулась на него в притворном негодовании, разрумянившаяся и прекрасная.— Я думала, братик, что ты уже вообще не захочешь танцевать со мной.Ее дыхание было свежим, но он ощутил слабый запах вина и нахмурился:— Дорилис! Сколько ты выпила сегодня вечером?Она виновато опустила глаза:— Маргали сказала, что я могу выпить не больше одного бокала, но разве это справедливо, когда на твоей помолвке с тобой обращаются как с маленькой девочкой, которую укладывают спать с заходом солнца?— Но ведь ты и есть маленькая девочка, — возразил Донел, едва сдерживая улыбку. — Я скажу Маргали, чтобы она отвела тебя наверх, к няне. Ты можешь опьянеть, Дорилис, и тогда никто не будет считать тебя настоящей леди.— Но сейчас я вовсе не пьяна. Мне просто очень весело и хорошо. — Она вскинула голову и улыбнулась: — Полно, Донел, не брани меня. Весь вечер я ждала случая потанцевать с моим дорогим братом. Разве ты не пригласишь меня на танец?— Как ты захочешь, чиа.Он провел сестру в бальный зал. Дорилис отлично танцевала, но сейчас, выполняя пируэт, зацепилась за непривычно длинный подол платья и тяжело рухнула на Допела. Он удержал ее; девочка со смехом обвила его шею руками и положила голову ему на плечо.— О-о-о, может быть, я в самом деле слишком много выпила! Каждый из моих партнеров после танца предлагал мне бокал вина, а я не знала, как отказаться, чтобы при этом не выглядеть невежливой. Надо будет спросить Маргали, как вести себя в таких обет… обстоятельствах. — На последнем слове Дорилис запнулась и хихикнула. — Если это и значит быть пьяной, Донел, — чувствовать себя веселой и воздушной, похожей на куколку из бусин на нитке, какие продают старухи на рынке в Каэр-Донне, — то мне это нравится!— Где Маргали? — спросил Донел, озираясь по сторонам в поисках пожилой лерони ; про себя он решил, что сегодня ему придется серьезно поговорить с ней. — Я немедленно отведу тебя к ней.— О бедная Маргали! — Дорилис с невинным видом взглянула на него. — Ей нездоровится. У нее сильно разболелась голова, и я уговорила ее лечь отдохнуть. — Девочка агрессивно добавила: — Мне надоело, что она стоит надо мной с укоризненной миной, словно это она — леди Алдаран, а я — простая служанка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46