..
Ц О'кей! Значит, через десять ровно. Новиков помолчал, будто не зная, что ск
азать еще. И вправду. По делу все давно обговорено, однако и оборвать разго
вор просто так вроде бы и неудобно. Спросить, не передумал ли в последний м
омент Ц смешно. Пожелать удачи или посоветовать беречь себя Ц банально
.
Ц Смотри, в общем, там, Ц Андрей словно бы вздохнул, давая понять, что по-п
режнему не в восторге от Сашкиной затеи. Ц Устроишься Ц свяжись со мной
по закрытому каналу. Как, где и что. Может, быстренько управишься, и переск
очишь ко мне...
Ц Да уж. Ты сам води ушами, а то поймаешь шальной снаряд не в шутку, а натур
ально.
Ц Типун тебе... Ну, пошел, что ли?
Ц Пошел. Не забудь шлюз сразу же продуть...
Ц Да уж как-нибудь...
Шульгин задвинул над головой герметическую крышку, и через несколько се
кунд шлюзовая камера заполнилась водой.
"Как на подводной лодке «Пионер». Ц Сашке неожиданно вспомнилась любим
ая в детстве «Тайна двух океанов».
Створки дна раскрылись, как бомболюк самолета. Шульгин резко ушел на глу
бину, чтобы не попасть под винты, краем глаза заметил, как быстро растаяла
в мути блестящая обшивкой из бериллевой бронзы подводная часть яхты, окр
уженные вихрем пузырей кавитации винты.
Уточнил по компасу направление и включил электромотор скутера.
Подобно шпиону из приключенческих книжек 50-х годов, выбравшись на берег,
Шульгин разделся, привязал гидрокостюм и акваланг к скутеру, открыл клап
ан балластной цистерны.
Снаряжение он притопил в щели между скалами на пятиметровой примерно гл
убине. Привалил сверху для надежности парой камней. Глядишь, еще и пригод
ится когда...
Впрочем, ерунда все это. И баллоны акваланга заправить в этом мире негде, и
аккумуляторы скутера через сутки-двое сядут полностью. Так что лежать и
муществу на дне до скончания веков...
При себе он оставил только часы, компас и десантный нож. Голый (лишь в шерс
тяных плавках) человек на голой земле, как любил говорить великий анархи
ст князь Кропоткин. Или Бакунин.
Хорошо, что ненадолго, подумал Сашка. Слишком буквальное следование заве
там классиков его не увлекало. Погодка не совсем подходящая. Не на Таити, ч
ай.
Перед тем как скрыться в лесу, Шульгин невольно обернулся. От самой воды г
ромоздились тучи, подобных которым и видеть раньше не приходилось. Много
слойные, серо-сизые, продернутые вдобавок утомительной, какой-то больни
чной желтизной и чернью. То плоские, то скрученные жгутами, похожими на ст
руи дыма из труб идущего полным ходом миноносца.
Все это Ц этажей в десять-двенадцать, причем ни цвета, ни фактура не смеш
ивались друг с другом. Мрачноватое зрелище и тревожное своей необычност
ью. А как завершающий штрих мастера Ц короткий мазок багрово-алым там, гд
е предположительно должен быть край заходящего как раз сейчас солнца.
И уже не видно ни тонких мачт яхты, ни даже надстроек громадного парохода.
Ну да, они успели отмотать миль десять, если не больше.
И теперь окончательно Ц каждый сам за себя. «Один бог за всех»...
Если очень уж припрет, то, конечно, помощь друзей гарантирована. Но это буд
ет означать проигрыш, что Шульгина никоим образом не устраивало.
Следовало торопиться, пока еще окончательно не стемнело.
...Бежать по узкой тропе, с обеих сторон стиснутой густым кустарником, было
легко. Почва песчано-щебенчатая, не раскисающая даже после многодневны
х дождей. Только вот гроздья крупных, холодных и тяжелых капель, то и дело
обрушивающихся на голову и плечи с низко нависающих ветвей, удовольстви
я не доставляли.
Если бы летом, в жару, тогда да, а сейчас явно неуместный натуризм.
В приличном темпе Шульгин пробежал два с лишним километра, из них послед
ние пятьсот метров тропа круто пошла вверх и вывела на край глубокой бал
ки, заросшей неожиданно густым для этих мест лесом.
Толстые, перекрученные древними природными катаклизмами стволы реликт
овых генуэзских сосен надежно скрывали укромную полянку, где у подножия
двухсотлетнего, наверное, дерева, кипел родник чистейшей минеральной, по
хожей на боржоми воды.
А рядом, под маскировочной сетью, скрывающей от маловероятных, но все же в
озможных и в этом глухом месте посторонних взглядов, притаился зеленова
то-песочный «Додж 3/4».
За рулем, в расслабленной позе, словно бы подремывая в ожидании хозяина, с
идел человек, удивительно похожий на Джо Кеннеди, слугу доктора Фергюссо
на из романа Жюля Верна «Пять недель на воздушном шаре», как его описал ав
тор и изобразил художник Луганский.
Истинный шотландец, лет тридцати от роду, невысокий, но крепкий, сильный, к
ак буйвол, и ловкий, как обезьяна, с открытым, честным и мужественным лицом
, смышленым взглядом. Откровенный, решительный и упрямый. Его внешность н
евольно располагала к себе: потемневшее от загара лицо, живые карие глаз
а, смелость и резкость движений, наконец, что-то доброе и честное во всем е
го облике.
Именно такой слуга, знающий вкусы, угадывающий желания хозяина, неподкуп
ный и верный до смерти, должен сопровождать джентльмена славной виктори
анской эпохи в его странствиях по миру.
А если эпоха давно уже не викторианская, а совсем, совсем другая Ц тем бол
ее. Сразу всем будет виден «человек из раньшенного времени», как говарив
ал Шура Балаганов, а такие люди способны внушать скорее почтительное, пу
сть и несколько жалостливое уважение, но отнюдь не подозрения и не непри
язнь...
Ц Вот и я, Джо, Ц сообщил Шульгин, разумеется, по-английски, стряхивая во
ду с лица и волос, как будто биоробот мог не заметить его появления. Ц Пол
отенце, одежду, и Ц согреться...
Слуга, у которого от этих слов включилась его программа (до этого он наход
ился в режиме ожидания и охраны вверенного ему объекта), быстро, но не торо
пливо встал, поклонился без подобострастия, позволил себе улыбнуться.
Ц Рад вас видеть, сэр! Все благополучно? У меня тоже спокойно. Посторонни
х здесь не появлялось. Извольте... Ц не теряя ни секунды, поскольку знал на
изусть, где и что у него хранится, извлек из чемодана в кузове большое махр
овое полотенце. Ц Какой костюм прикажете?
Ц Пока Ц тренировочный. И Ц поехали. В мой охотничий домик. Там и поужин
аем...
Джо кивнул, сноровисто свернул сеть, аккуратно, без ненужной лихости тро
нул машину с места.
...Вот теперь все хорошо. Новая жизнь началась по-настоящему. Нет больше в э
том мире Александра Шульгина, есть путешествующий для собственного удо
вольствия сэр Ричард Мэллони, которого неудержимая любовь к приключени
ям привела в самый экзотический на сей момент уголок планеты.
Посмотреть ему захотелось, знаете ли, что тут на самом деле происходит, ка
ким образом из осколка Великой империи образуется современное, динамич
ное, похоже, смертельно опасное для «европейского равновесия» государс
тво.
Сами по себе европейские, равно как и мировые, проблемы сэра Ричарда волн
овали мало, поскольку себя он считал существующим вне всяческой политик
и, но вот очевидцем быть любил. Начиная со времен Англо-бурской и Испано-а
мериканской войн. И очень надеялся к старости издать мемуары. Оставить, т
ак сказать, свой след на Земле.
Кроме солидного счета в банке, особняка, заполненного раритетами и охотн
ичьими трофеями, и заготовленной заранее могильной плиты с продуманной
покойником эпитафией. Вроде той, что сочинил для себя Стивенсон.
Более чем достойная цель жизни в это сумасшедшее время.
Охотничий домик, небольшой, но уютный, сложенный из дикого местного камн
я, на высоком цоколе, с мансардой под крутой, как у швейцарского шале, чере
пичной крышей, малоприметно расположился на краю высокого обрыва.
Со стороны узкой щебенчатой дороги дом и небольшой дворик надежно скрыв
али кривые стволы крымского карагача и колючий кустарник.
Шульгин купил эту недвижимость весной, в подарок Анне, всегда мечтавшей
иметь нечто подобное в личной собственности, но даже приличного ремонта
сделать не успел. Да и выезжали они сюда с женой всего три раза, шашлыки по
жарить, да ночь провести «вдали от шума городского».
Зато сейчас дом пригодился. В качестве запасной операционной базы.
...Под шиферным навесом небольшой, но жаркий костерок горел уверенно, без д
ыма, по крыше и листьям деревьев шуршал явно надолго зарядивший, обложно
й дождь. Шульгину нравился этот антураж, заходить в дом ему не хотелось.
На сколоченном из толстых буковых плах столе Джо сервировал холодный уж
ин, откупорил бутылочку бренди, приготовил кофе и любимую хозяином после
ужина сигару, после чего удалился обратно в машину.
Хорошо.
Тишина, нарушаемая лишь естественными в ночном лесу звуками, нежная отва
рная телятина с острым соусом «кэрри», ароматный сыр, жестяная коробочка
маринованных трепангов, в меру поджаренные тосты.
И можно не спеша размышлять. Так, как положено джентльмену в «предлагаем
ых обстоятельствах».
Планы? А никаких специальных планов у путешественника и нет. Ближайшая ц
ель достигнута. Каким образом? Ну, скажем, на этом самом автомобиле. Своим
ходом он добрался в Крым из Баку, куда, в свою очередь, приплыл пароходом и
з Энзели, а туда Ц верблюжьим караваном из Абадана через Тегеран.
Все необходимые отметки в паспорте имеются, как и несколько рекомендате
льных писем Ц от Королевского географического общества, от русских, еще
царских консулов в Индии и Персии. Очень похожие на настоящие, не придере
шься.
Да вообще-то в нынешней Югороссии кому какое дело до богатого путешеств
енника-иностранца, исколесившего полмира и вот добравшегося и сюда. К пр
имеру, желает он ознакомиться с достопримечательностями Севастополя, п
ри осаде которого дедушка нашего героя в 1855 году потерял ногу.
Или руку?
Нет, лучше все-таки ногу, поскольку старый сэр Роберт был страстным охотн
иком, каковую страсть привил и любимому внуку, и продолжал стрелять тигр
ов уже со слоновьего загривка, вплоть до безвременной кончины в возрасте
восьмидесяти шести лет.
А посетив «места боевой славы», сэр Ричард отправится далее, тем же автом
обилем или поездом, как ему будет благоугодно. Ни в средствах, ни во времен
и он, слава богу, не стеснен.
Еще Шульгин думал о том, что такой сюжет жизни куда предпочтительнее люб
ого другого, и, возможно, все предыдущие события оказались необходимыми
и возможными как раз для того, чтобы позволить московскому мальчишке пос
левоенных лет, страстному любителю определенного сорта книг и трофейны
х приключенческих фильмов вроде «Тарзана» и «Королевских пиратов», осу
ществить свою истинную мечту.
Побыв предварительно врачом, цирковым артистом, соратником форзейлей и
противником аггров, белогвардейским генералом и кандидатом в Держател
и Мира.
Именно для того, чтобы превратиться в конце концов в некую инкарнацию ло
рда Джона Рокстона, аристократа-плейбоя (хотя и нет пока в этом мире таког
о термина).
Хорошо бы...
Жаль только, что предстоит еще слишком много трудов, чтобы сделать нынеш
ний мир вполне соответствующим означенной жизненной установке.
А посему, в ожидании дальнейшего Ц невредно и поспать, но предварительн
о...
Шульгин докурил действительно великолепную сигару, солидный запас кот
орых его теперешний «альтер эго» всегда возил с собой, поскольку откуда
взяться настоящей «Короне» или «Упманну» в варварских странах, где прих
одится странствовать?
Ц Джо! Ц окликнул он слугу. Ц Открой наш пятый чемодан, и приступим, пож
алуй.
...Светский человек, тем более англосакс, должен путешествовать с комфорт
ом. Иметь меньше пяти громадных, твердой кожи, окованных медными полосам
и кофров с надежными замками ему просто неприлично.
Ибо, где бы он ни оказался, кроме походного снаряжения, необходимо иметь и
несколько выходных костюмов, и смокинг, соответствующие комплекты обув
и, пару дюжин сорочек, манишек, крахмальных воротничков и манжет и так дал
ее, и так далее.
Именно столько чемоданов и было погружено в кузов вездехода, прикрытый б
резентовым тентом.
Один Ц с вышеназванными предметами роскоши.
Второй Ц с суровыми походными и охотничьими доспехами.
Третий, самый тяжелый Ц с оружием и боеприпасами.
Четвертый Ц с предметами личной гигиены.
И, наконец, пятый был загружен всевозможными «спецсредствами», необходи
мыми в нелегкой и малопредсказуемой жизни международного авантюриста.
Шульгин поднялся на крыльцо, вошел в холл с закопченным камином, разделс
я до пояса и уселся на широкую тахту.
Слуга включил электрический аккумуляторный фонарь, подвесил его на ков
аный крюк, торчавший из стены, откинул крышку чемодана, который сразу пре
вратился в подобие лабораторного шкафа с выдвижными полками, сплошь уст
авленными пузырьками, фарфоровыми, пластмассовыми и стеклянными баноч
ками, ступками и пестиками для растирания мазей, футлярами со всевозможн
ыми инструментами странного для непосвященных назначения.
Но слуга к «непосвященным» не относился. В данный момент включилась прог
рамма, согласно которой робот становился не меньше как магистром фармац
ии, гримером, косметологом и средневековым алхимиком одновременно.
Не прошло и получаса, как Шульгин, предварительно подстриженный и побрит
ый в соответствии с легендой, лежал на спине, с головой, обмотанной подоби
ем тюрбана, лицом, облепленным остро и пряно пахнущими салфетками, торсо
м и руками, натертыми пощипывающей кожу мазью.
Ц Теперь постарайтесь заснуть, сэр. Процедура займет не меньше трех час
ов. А потом продолжим...
Заснуть Шульгин и сам был не прочь, сутки выдались нелегкие, а если не полу
чается? Едва шевеля губами, он пробормотал:
Ц Если бы ты мне хоть через трубочку граммов сто бренди сюда подал, я бы т
ебя послушался.
Ц Как прикажете, сэр.
"Тоже вот привычка, Ц думал Шульгин, медленно цедя жгуче-терпкий напиток
через пластиковую соломинку. Ц Добро бы я действительно напивался, как
нормальные мужики, а то ведь нет. Сколько ни пей, а голова практически ясна
я, ни забыться, ни «стать другим человеком» не получается.
Так что Ц процесс ради процесса. Приятен сам момент, те две-три минуты, ко
гда ощущаешь вкус, букет, можно сказать, и по пищеводу потекло, и самый пер
вый толчок в мозгу Ц достало, значит. А дальше уже лишнее...
Пьешь скорее по привычке или от наивной надежды, что каждый следующий гл
оток будет как первый... Ц в который уже раз Сашке, начиная с молодых еще ле
т приходилось отвечать самому себе на вопрос: «Для чего же ты, братец, все
пьешь и пьешь, не пора ли остановиться?» И каждый раз он отвечал по-разном
у, но сводилось все к простейшей формуле: «А вот нравится, и все».
Потом уже начинались дополнительные толкования, ничего принципиально
не меняющие.
И если раньше, в первой, нормальной, так сказать, жизни, он еще задумывался
подчас о возможном вреде для здоровья, то после появления браслета-гоме
остата вопрос отпал сам собой. Пей хоть непрерывно круглые сутки, через д
ва-три часа в организме не оставалось ни молекулы спирта, не говоря о полн
ом отсутствии каких бы то ни было следов его действия. Мечта алкоголика...
Но пока что медленно, тщательно потребляемый напиток свое действие оказ
ывал.
Как там у Ремарка? «Алкоголь ценен прежде всего тем, что превращает тоску
обыкновенную в тоску сладкую, и человек переполняется десятикратно уси
ленным ощущением самого себя...»
Оснований тосковать у Сашки пока что не было, скорее наоборот, а вот на ощу
щение самого себя тянуло непреодолимо. Тем более что только теперь выдал
ся по-настоящему подходящий момент разобраться, какого именно черта он
делает здесь и сейчас?
С Андреем, с тем все понятно. Он действительно безумно устал, вольно и одно
временно невольно взвалив на себя «всю тяжесть мира». Со своей, иногда из
быточной, честностью и слегка превратно усвоенным лозунгом «шестидеся
тников»: «Я отвечаю за все!»
Он вообразил, что это действительно так, и со всеми благоприобретенными
и полученными извне силами бросился воплощать его в жизнь.
Почти все, что Новиков хотел и представлял, у него получилось. В соответст
вии с начертанным на родовом гербе девизом: «Vouloir s'est pouvoir!»
Хотеть Ц значит мочь (фра
нц.).
Но Ц надорвался и теперь действительно не мечтает ни о чем кроме о
тдыха.
Чтобы потом вернуться «на фронт». Отпуск по ранению, если угодно.
А ты сам, Александр Иванович Шульгин? Ведь признайся хотя бы себе, для тебя
ведь это действительно в огромной мере не более, чем игра?
Увлекательная, опасная, даже смертельно опасная моментами, но все же игр
а. Как альпинизм, как прыжки с парашютом, как охота на медведя с рогатиной,
наконец.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Одиссей покидает Итаку - 8. Время игры'
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Ц О'кей! Значит, через десять ровно. Новиков помолчал, будто не зная, что ск
азать еще. И вправду. По делу все давно обговорено, однако и оборвать разго
вор просто так вроде бы и неудобно. Спросить, не передумал ли в последний м
омент Ц смешно. Пожелать удачи или посоветовать беречь себя Ц банально
.
Ц Смотри, в общем, там, Ц Андрей словно бы вздохнул, давая понять, что по-п
режнему не в восторге от Сашкиной затеи. Ц Устроишься Ц свяжись со мной
по закрытому каналу. Как, где и что. Может, быстренько управишься, и переск
очишь ко мне...
Ц Да уж. Ты сам води ушами, а то поймаешь шальной снаряд не в шутку, а натур
ально.
Ц Типун тебе... Ну, пошел, что ли?
Ц Пошел. Не забудь шлюз сразу же продуть...
Ц Да уж как-нибудь...
Шульгин задвинул над головой герметическую крышку, и через несколько се
кунд шлюзовая камера заполнилась водой.
"Как на подводной лодке «Пионер». Ц Сашке неожиданно вспомнилась любим
ая в детстве «Тайна двух океанов».
Створки дна раскрылись, как бомболюк самолета. Шульгин резко ушел на глу
бину, чтобы не попасть под винты, краем глаза заметил, как быстро растаяла
в мути блестящая обшивкой из бериллевой бронзы подводная часть яхты, окр
уженные вихрем пузырей кавитации винты.
Уточнил по компасу направление и включил электромотор скутера.
Подобно шпиону из приключенческих книжек 50-х годов, выбравшись на берег,
Шульгин разделся, привязал гидрокостюм и акваланг к скутеру, открыл клап
ан балластной цистерны.
Снаряжение он притопил в щели между скалами на пятиметровой примерно гл
убине. Привалил сверху для надежности парой камней. Глядишь, еще и пригод
ится когда...
Впрочем, ерунда все это. И баллоны акваланга заправить в этом мире негде, и
аккумуляторы скутера через сутки-двое сядут полностью. Так что лежать и
муществу на дне до скончания веков...
При себе он оставил только часы, компас и десантный нож. Голый (лишь в шерс
тяных плавках) человек на голой земле, как любил говорить великий анархи
ст князь Кропоткин. Или Бакунин.
Хорошо, что ненадолго, подумал Сашка. Слишком буквальное следование заве
там классиков его не увлекало. Погодка не совсем подходящая. Не на Таити, ч
ай.
Перед тем как скрыться в лесу, Шульгин невольно обернулся. От самой воды г
ромоздились тучи, подобных которым и видеть раньше не приходилось. Много
слойные, серо-сизые, продернутые вдобавок утомительной, какой-то больни
чной желтизной и чернью. То плоские, то скрученные жгутами, похожими на ст
руи дыма из труб идущего полным ходом миноносца.
Все это Ц этажей в десять-двенадцать, причем ни цвета, ни фактура не смеш
ивались друг с другом. Мрачноватое зрелище и тревожное своей необычност
ью. А как завершающий штрих мастера Ц короткий мазок багрово-алым там, гд
е предположительно должен быть край заходящего как раз сейчас солнца.
И уже не видно ни тонких мачт яхты, ни даже надстроек громадного парохода.
Ну да, они успели отмотать миль десять, если не больше.
И теперь окончательно Ц каждый сам за себя. «Один бог за всех»...
Если очень уж припрет, то, конечно, помощь друзей гарантирована. Но это буд
ет означать проигрыш, что Шульгина никоим образом не устраивало.
Следовало торопиться, пока еще окончательно не стемнело.
...Бежать по узкой тропе, с обеих сторон стиснутой густым кустарником, было
легко. Почва песчано-щебенчатая, не раскисающая даже после многодневны
х дождей. Только вот гроздья крупных, холодных и тяжелых капель, то и дело
обрушивающихся на голову и плечи с низко нависающих ветвей, удовольстви
я не доставляли.
Если бы летом, в жару, тогда да, а сейчас явно неуместный натуризм.
В приличном темпе Шульгин пробежал два с лишним километра, из них послед
ние пятьсот метров тропа круто пошла вверх и вывела на край глубокой бал
ки, заросшей неожиданно густым для этих мест лесом.
Толстые, перекрученные древними природными катаклизмами стволы реликт
овых генуэзских сосен надежно скрывали укромную полянку, где у подножия
двухсотлетнего, наверное, дерева, кипел родник чистейшей минеральной, по
хожей на боржоми воды.
А рядом, под маскировочной сетью, скрывающей от маловероятных, но все же в
озможных и в этом глухом месте посторонних взглядов, притаился зеленова
то-песочный «Додж 3/4».
За рулем, в расслабленной позе, словно бы подремывая в ожидании хозяина, с
идел человек, удивительно похожий на Джо Кеннеди, слугу доктора Фергюссо
на из романа Жюля Верна «Пять недель на воздушном шаре», как его описал ав
тор и изобразил художник Луганский.
Истинный шотландец, лет тридцати от роду, невысокий, но крепкий, сильный, к
ак буйвол, и ловкий, как обезьяна, с открытым, честным и мужественным лицом
, смышленым взглядом. Откровенный, решительный и упрямый. Его внешность н
евольно располагала к себе: потемневшее от загара лицо, живые карие глаз
а, смелость и резкость движений, наконец, что-то доброе и честное во всем е
го облике.
Именно такой слуга, знающий вкусы, угадывающий желания хозяина, неподкуп
ный и верный до смерти, должен сопровождать джентльмена славной виктори
анской эпохи в его странствиях по миру.
А если эпоха давно уже не викторианская, а совсем, совсем другая Ц тем бол
ее. Сразу всем будет виден «человек из раньшенного времени», как говарив
ал Шура Балаганов, а такие люди способны внушать скорее почтительное, пу
сть и несколько жалостливое уважение, но отнюдь не подозрения и не непри
язнь...
Ц Вот и я, Джо, Ц сообщил Шульгин, разумеется, по-английски, стряхивая во
ду с лица и волос, как будто биоробот мог не заметить его появления. Ц Пол
отенце, одежду, и Ц согреться...
Слуга, у которого от этих слов включилась его программа (до этого он наход
ился в режиме ожидания и охраны вверенного ему объекта), быстро, но не торо
пливо встал, поклонился без подобострастия, позволил себе улыбнуться.
Ц Рад вас видеть, сэр! Все благополучно? У меня тоже спокойно. Посторонни
х здесь не появлялось. Извольте... Ц не теряя ни секунды, поскольку знал на
изусть, где и что у него хранится, извлек из чемодана в кузове большое махр
овое полотенце. Ц Какой костюм прикажете?
Ц Пока Ц тренировочный. И Ц поехали. В мой охотничий домик. Там и поужин
аем...
Джо кивнул, сноровисто свернул сеть, аккуратно, без ненужной лихости тро
нул машину с места.
...Вот теперь все хорошо. Новая жизнь началась по-настоящему. Нет больше в э
том мире Александра Шульгина, есть путешествующий для собственного удо
вольствия сэр Ричард Мэллони, которого неудержимая любовь к приключени
ям привела в самый экзотический на сей момент уголок планеты.
Посмотреть ему захотелось, знаете ли, что тут на самом деле происходит, ка
ким образом из осколка Великой империи образуется современное, динамич
ное, похоже, смертельно опасное для «европейского равновесия» государс
тво.
Сами по себе европейские, равно как и мировые, проблемы сэра Ричарда волн
овали мало, поскольку себя он считал существующим вне всяческой политик
и, но вот очевидцем быть любил. Начиная со времен Англо-бурской и Испано-а
мериканской войн. И очень надеялся к старости издать мемуары. Оставить, т
ак сказать, свой след на Земле.
Кроме солидного счета в банке, особняка, заполненного раритетами и охотн
ичьими трофеями, и заготовленной заранее могильной плиты с продуманной
покойником эпитафией. Вроде той, что сочинил для себя Стивенсон.
Более чем достойная цель жизни в это сумасшедшее время.
Охотничий домик, небольшой, но уютный, сложенный из дикого местного камн
я, на высоком цоколе, с мансардой под крутой, как у швейцарского шале, чере
пичной крышей, малоприметно расположился на краю высокого обрыва.
Со стороны узкой щебенчатой дороги дом и небольшой дворик надежно скрыв
али кривые стволы крымского карагача и колючий кустарник.
Шульгин купил эту недвижимость весной, в подарок Анне, всегда мечтавшей
иметь нечто подобное в личной собственности, но даже приличного ремонта
сделать не успел. Да и выезжали они сюда с женой всего три раза, шашлыки по
жарить, да ночь провести «вдали от шума городского».
Зато сейчас дом пригодился. В качестве запасной операционной базы.
...Под шиферным навесом небольшой, но жаркий костерок горел уверенно, без д
ыма, по крыше и листьям деревьев шуршал явно надолго зарядивший, обложно
й дождь. Шульгину нравился этот антураж, заходить в дом ему не хотелось.
На сколоченном из толстых буковых плах столе Джо сервировал холодный уж
ин, откупорил бутылочку бренди, приготовил кофе и любимую хозяином после
ужина сигару, после чего удалился обратно в машину.
Хорошо.
Тишина, нарушаемая лишь естественными в ночном лесу звуками, нежная отва
рная телятина с острым соусом «кэрри», ароматный сыр, жестяная коробочка
маринованных трепангов, в меру поджаренные тосты.
И можно не спеша размышлять. Так, как положено джентльмену в «предлагаем
ых обстоятельствах».
Планы? А никаких специальных планов у путешественника и нет. Ближайшая ц
ель достигнута. Каким образом? Ну, скажем, на этом самом автомобиле. Своим
ходом он добрался в Крым из Баку, куда, в свою очередь, приплыл пароходом и
з Энзели, а туда Ц верблюжьим караваном из Абадана через Тегеран.
Все необходимые отметки в паспорте имеются, как и несколько рекомендате
льных писем Ц от Королевского географического общества, от русских, еще
царских консулов в Индии и Персии. Очень похожие на настоящие, не придере
шься.
Да вообще-то в нынешней Югороссии кому какое дело до богатого путешеств
енника-иностранца, исколесившего полмира и вот добравшегося и сюда. К пр
имеру, желает он ознакомиться с достопримечательностями Севастополя, п
ри осаде которого дедушка нашего героя в 1855 году потерял ногу.
Или руку?
Нет, лучше все-таки ногу, поскольку старый сэр Роберт был страстным охотн
иком, каковую страсть привил и любимому внуку, и продолжал стрелять тигр
ов уже со слоновьего загривка, вплоть до безвременной кончины в возрасте
восьмидесяти шести лет.
А посетив «места боевой славы», сэр Ричард отправится далее, тем же автом
обилем или поездом, как ему будет благоугодно. Ни в средствах, ни во времен
и он, слава богу, не стеснен.
Еще Шульгин думал о том, что такой сюжет жизни куда предпочтительнее люб
ого другого, и, возможно, все предыдущие события оказались необходимыми
и возможными как раз для того, чтобы позволить московскому мальчишке пос
левоенных лет, страстному любителю определенного сорта книг и трофейны
х приключенческих фильмов вроде «Тарзана» и «Королевских пиратов», осу
ществить свою истинную мечту.
Побыв предварительно врачом, цирковым артистом, соратником форзейлей и
противником аггров, белогвардейским генералом и кандидатом в Держател
и Мира.
Именно для того, чтобы превратиться в конце концов в некую инкарнацию ло
рда Джона Рокстона, аристократа-плейбоя (хотя и нет пока в этом мире таког
о термина).
Хорошо бы...
Жаль только, что предстоит еще слишком много трудов, чтобы сделать нынеш
ний мир вполне соответствующим означенной жизненной установке.
А посему, в ожидании дальнейшего Ц невредно и поспать, но предварительн
о...
Шульгин докурил действительно великолепную сигару, солидный запас кот
орых его теперешний «альтер эго» всегда возил с собой, поскольку откуда
взяться настоящей «Короне» или «Упманну» в варварских странах, где прих
одится странствовать?
Ц Джо! Ц окликнул он слугу. Ц Открой наш пятый чемодан, и приступим, пож
алуй.
...Светский человек, тем более англосакс, должен путешествовать с комфорт
ом. Иметь меньше пяти громадных, твердой кожи, окованных медными полосам
и кофров с надежными замками ему просто неприлично.
Ибо, где бы он ни оказался, кроме походного снаряжения, необходимо иметь и
несколько выходных костюмов, и смокинг, соответствующие комплекты обув
и, пару дюжин сорочек, манишек, крахмальных воротничков и манжет и так дал
ее, и так далее.
Именно столько чемоданов и было погружено в кузов вездехода, прикрытый б
резентовым тентом.
Один Ц с вышеназванными предметами роскоши.
Второй Ц с суровыми походными и охотничьими доспехами.
Третий, самый тяжелый Ц с оружием и боеприпасами.
Четвертый Ц с предметами личной гигиены.
И, наконец, пятый был загружен всевозможными «спецсредствами», необходи
мыми в нелегкой и малопредсказуемой жизни международного авантюриста.
Шульгин поднялся на крыльцо, вошел в холл с закопченным камином, разделс
я до пояса и уселся на широкую тахту.
Слуга включил электрический аккумуляторный фонарь, подвесил его на ков
аный крюк, торчавший из стены, откинул крышку чемодана, который сразу пре
вратился в подобие лабораторного шкафа с выдвижными полками, сплошь уст
авленными пузырьками, фарфоровыми, пластмассовыми и стеклянными баноч
ками, ступками и пестиками для растирания мазей, футлярами со всевозможн
ыми инструментами странного для непосвященных назначения.
Но слуга к «непосвященным» не относился. В данный момент включилась прог
рамма, согласно которой робот становился не меньше как магистром фармац
ии, гримером, косметологом и средневековым алхимиком одновременно.
Не прошло и получаса, как Шульгин, предварительно подстриженный и побрит
ый в соответствии с легендой, лежал на спине, с головой, обмотанной подоби
ем тюрбана, лицом, облепленным остро и пряно пахнущими салфетками, торсо
м и руками, натертыми пощипывающей кожу мазью.
Ц Теперь постарайтесь заснуть, сэр. Процедура займет не меньше трех час
ов. А потом продолжим...
Заснуть Шульгин и сам был не прочь, сутки выдались нелегкие, а если не полу
чается? Едва шевеля губами, он пробормотал:
Ц Если бы ты мне хоть через трубочку граммов сто бренди сюда подал, я бы т
ебя послушался.
Ц Как прикажете, сэр.
"Тоже вот привычка, Ц думал Шульгин, медленно цедя жгуче-терпкий напиток
через пластиковую соломинку. Ц Добро бы я действительно напивался, как
нормальные мужики, а то ведь нет. Сколько ни пей, а голова практически ясна
я, ни забыться, ни «стать другим человеком» не получается.
Так что Ц процесс ради процесса. Приятен сам момент, те две-три минуты, ко
гда ощущаешь вкус, букет, можно сказать, и по пищеводу потекло, и самый пер
вый толчок в мозгу Ц достало, значит. А дальше уже лишнее...
Пьешь скорее по привычке или от наивной надежды, что каждый следующий гл
оток будет как первый... Ц в который уже раз Сашке, начиная с молодых еще ле
т приходилось отвечать самому себе на вопрос: «Для чего же ты, братец, все
пьешь и пьешь, не пора ли остановиться?» И каждый раз он отвечал по-разном
у, но сводилось все к простейшей формуле: «А вот нравится, и все».
Потом уже начинались дополнительные толкования, ничего принципиально
не меняющие.
И если раньше, в первой, нормальной, так сказать, жизни, он еще задумывался
подчас о возможном вреде для здоровья, то после появления браслета-гоме
остата вопрос отпал сам собой. Пей хоть непрерывно круглые сутки, через д
ва-три часа в организме не оставалось ни молекулы спирта, не говоря о полн
ом отсутствии каких бы то ни было следов его действия. Мечта алкоголика...
Но пока что медленно, тщательно потребляемый напиток свое действие оказ
ывал.
Как там у Ремарка? «Алкоголь ценен прежде всего тем, что превращает тоску
обыкновенную в тоску сладкую, и человек переполняется десятикратно уси
ленным ощущением самого себя...»
Оснований тосковать у Сашки пока что не было, скорее наоборот, а вот на ощу
щение самого себя тянуло непреодолимо. Тем более что только теперь выдал
ся по-настоящему подходящий момент разобраться, какого именно черта он
делает здесь и сейчас?
С Андреем, с тем все понятно. Он действительно безумно устал, вольно и одно
временно невольно взвалив на себя «всю тяжесть мира». Со своей, иногда из
быточной, честностью и слегка превратно усвоенным лозунгом «шестидеся
тников»: «Я отвечаю за все!»
Он вообразил, что это действительно так, и со всеми благоприобретенными
и полученными извне силами бросился воплощать его в жизнь.
Почти все, что Новиков хотел и представлял, у него получилось. В соответст
вии с начертанным на родовом гербе девизом: «Vouloir s'est pouvoir!»
Хотеть Ц значит мочь (фра
нц.).
Но Ц надорвался и теперь действительно не мечтает ни о чем кроме о
тдыха.
Чтобы потом вернуться «на фронт». Отпуск по ранению, если угодно.
А ты сам, Александр Иванович Шульгин? Ведь признайся хотя бы себе, для тебя
ведь это действительно в огромной мере не более, чем игра?
Увлекательная, опасная, даже смертельно опасная моментами, но все же игр
а. Как альпинизм, как прыжки с парашютом, как охота на медведя с рогатиной,
наконец.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Одиссей покидает Итаку - 8. Время игры'
1 2 3 4 5 6 7 8 9