не более одной истории за раз, – возразила Лаванда. – Надо бы придумать новое правило: не более одной истории в день… Иначе этого трудно вынести.
– Мы готовы слушать про Камиллу, – поддержала ее Рита – Но папашу Мейкока придется оставить на потом, дорогая.
– Можно подумать, что я неинтересно рассказываю…
– Так что же Камилла? – поспешно вмешалась Трейси.
– Как я уже сказала, Камилла познакомилась с Бреттом Тайлером. Они танцевали ночь напролет, но кузина не заметила, что он влюбился в нее по уши. Она сказала маме, что Бретт просто рад был найти девушку, согласную с ним танцевать, несмотря на его длинный кривой нос. – И Анджела торжествующе воззрилась на Трейси и Дэниела, скрестив руки на груди.
Молодая женщина шумно выдохнула.
– Ох, Анджела, я знаю, что каждая твоя история содержит поучительную мораль. Я, наверное, очень глупая, но здесь морали пока что не заметила.
– Странно. Она так же ясна, как и то, что у Бретта был длинный кривой нос. Так вот Бретт танцевал с Камиллой не потому, что она ему подходила, и даже не потому, что она этого хотела. Он танцевал с ней, потому что полюбил ее с первого взгляда, несмотря на ее короткие ноги.
А она, вскоре осознав это, ответила ему взаимностью, несмотря на его длинный кривой нос…
Они поженились и народили кучу коротконогих, длинноносых детей. И клянусь вам, что я никогда не видела такой счастливой семьи!
– Увы, Анджела, – вздохнула Рита, – я тоже не смогла уразуметь мораль этой трогательной истории.
Седая женщина взглянула на них с жалостью, как на недоразвитых детей. И снизошла до объяснения:
– Трейси целовала Дэниела не потому, что он ее старый друг. И не потому, что так случайно получилось. Это очевидно, как и то, что у Бретта Тайлера…
–… Был длинный кривой нос, – подхватила Рита. – Просто эти двое испытывают друг к другу некие чувства. – И захлопала в ладоши как девочка-подросток, хотя была полной, высокой и отнюдь не молоденькой.
Анджела довольно заулыбалась.
– Наконец-то вы все поняли. – Она повернулась к Трейси и Дэниелу, которые не знали, что и сказать. – Что ж, приятно было познакомиться, Дэниел. Надеюсь скоро видеть вас у себя в гостях. До свидания, милая Трейси.
– Рад был встрече, леди, – выдавил молодой человек.
Он чувствовал себя так, будто его подхватило огромной волной и несет неизвестно куда.
И только когда три женщины покинули ателье, волна выбросила его на берег.
– Вот такие они, – вздохнула Трейси, – наши главные городские кумушки. Они чудесные женщины и мои подруги… Но помяни мое слово: теперь твое прибытие будет обсуждаться на каждом углу. Уже завтра любой прохожий будет улыбаться тебе как старому знакомому и говорить: «А, Дэниел, привет! «.
– Ну и пусть, – беззаботно отозвался тот. Это твой город, эти люди – твои друзья. Пусть знают, что отныне я являюсь частью твоей жизни.
– Ну да, – без особого энтузиазма согласилась она.
– Тебя это огорчает?
– Конечно же нет, – поспешно сказала Трейси.
– Но ты не выглядишь особенно счастливой.
– Знаешь, я по натуре затворница и не люблю… – Она не договорила. – Помнишь, ты хотел меня о чем-то спросить, когда ввалилась эта компания?
– Да, хотел. Но это серьезный разговор, давай присядем.
Дэниел подождал, когда Трейси сядет, после чего опустился на соседний стул. Он знал, что, если бы сел первым, молодая женщина выбрала бы место как можно дальше от него.
А его это не устраивало.
Чем больше времени он проводил с этой женщиной, тем яснее понимал, что нуждается не только в общении с дочерью. Он все еще хотел близости Трейси, и это желание росло с каждым днем. Иногда оно делалось таким сильным, что становилось трудно дышать. И в то же время Дэниел не понимал, как можно желать близости с кем-то, кому не доверяешь…
– Ты хотел меня о чем-то спросить, – напомнила молодая женщина.
Дэниел заставил себя сосредоточиться на первостепенно важном вопросе. Остальное потом как-нибудь решится само собой.
– Это насчет Шейлы, – сказал он. – Одна девочка в классе удивилась, что моя фамилия Эйвери, а ее – Мелоун. Я объяснил, что так иногда бывает. Но на самом деле я бы предпочел, чтобы дочь носила мою фамилию.
– Знаешь, однажды мне уже приходилось серьезно задуматься об этом, – призналась Трейси.
– Правда? – Дэниел был немало удивлен.
– Да. Я не давала дочери имя целую неделю после того, как родила ее, потому что не знала, как будет лучше. Как будет честнее. Наконец решила, что пусть девочка носит мою фамилию – так у нее меньше возникнет проблем в будущем.
– А я думал, ты просто хотела забыть, что в Шейле есть и моя кровь. Изгнать всякое упоминание обо мне…
– Я никогда не забывала о тебе, Дэн. Хочешь верь мне, хочешь нет, но это правда. Я думала о тебе каждый день. Волновалась о тебе. Едва ли не разговаривала с тобой на расстоянии.
– Почему же не позвонила мне, чтобы поговорить на самом деле? Я места себе не находил, боясь за тебя, ненавидя себя самого за все ошибки… Потом, когда боль утихла, осталась злость. Я был страшно зол, что ты бросила меня, не сказав ни слова на прощание.
– Мне так жаль, Дэниел! – Молодая женщина накрыла его руку своей. – Но мы не должны все время к этому возвращаться. Это все равно что ходить по кругу – искать новые оправдания и обвинять друг друга снова и снова.
Мне нет извинений. Я сожалею о том, что сделала. И больше тут нечего добавить, кроме того, что я была молода и испугана.
Легкое прикосновение ее ладони пробудило в Дэниеле жажду большего. Но усилием воли он отогнал вожделение, чтобы продолжить мучительный разговор.
– Ты в самом деле думала, что я брошу тебя и ребенка?
– Нет… Скорее я испугалась, что ты нас не бросишь, а потом пожалеешь об этом. В один прекрасный день осознаешь, что я недостойна тебя, что я человек не твоего круга и никогда не стану иной, как бы ни старалась. И тогда ты решишь, что я нарочно забеременела, чтобы заставить тебя жениться, и в итоге испортила тебе всю жизнь и убила твою мечту.
– Ты и была моей мечтой, – почти простонал Дэниел, не зная, как ее разубедить.
– Но в конце концов из твоей мечты я превратилась бы в твой кошмар. Я так боялась, что это случится, что предпочла убежать. А теперь сожалею об этом.
Дэниел хотел возразить, но молодая женщина подняла руку, желая закрыть тему.
– Дэн, я не хочу это сейчас обсуждать. Насчет фамилии Шейлы я думаю, нужно предоставить ей самой выбирать, чьим именем называться. Ведь это ее жизнь.
– Тогда давай поговорим с ней вместе.
Трейси кивнула. Она была согласна говорить с дочерью, но не хотела говорить с самим Дэниелом! Демонстративно поднявшись, она пошла в подсобку, посмотреть, куда запропастилась Шейла.
Дэниел не последовал за ней. Его одолевало недоумение. Она считала себя недостойной его?
Как это могло случиться?
Ему на ум невольно пришел разговор с Лоренсом, обвинения старика, будто он прятал девушку от семьи и стыдился ее. Он-то всегда полагал, что Трейси сама не хочет иметь ничего общего ни с его близкими, ни с той жизнью, которую они ведут. Но теперь, оглядываясь назад, понимал: она могла истолковать его отношение к себе только как пренебрежительное.
Наверное, следовало объяснить ей, что он не хотел тесного общения между ней и своей семьей не потому, что Трейси их недостойна. Скорее он считал своих холодных, чопорных родных недостойными любимой. Она была слишком хороша для людей его «круга общения»…
С внезапной ясностью Дэниел понял, что жаждет куда большего, чем просто присутствовать в жизни Трейси и Шейлы. То, что он чувствовал к молодой женщине семь лет назад, было по-прежнему живо… Нет, его нынешняя любовь и влечение были другими, чем тогда.
Тогда он любил со всем пылом молодости, страстно, как всякий юноша относится к своей первой любви. А теперь ощущал нечто иное. Он любил ее как мать своего ребенка. Восхищался тем, как Трейси общается с девочкой.
Несколько раз Дэниел случайно перехватывал обрывки ее разговоров с Лоренсом – она смеялась и шутила как прежняя Трейси, жизненная энергия переливалась в ней через край. Дэниел хотел, чтобы с ним она тоже вела себя так.
Ему удалось слегка растопить лед недоверия между ним и Шейлой, но вот в отношении Трейси такого прогресса пока не наблюдалось.
До сегодняшнего дня он даже не понимал, насколько хочет такого прогресса. Но теперь понял и недоумевал: как мог раньше быть таким слепым? Он любил Трейси не так страстно и безоглядно, как прежде, но все равно очень сильно. Это было новое, ни на что не похожее чувство, которому еще надлежало созреть и оформиться.
И в большой степени это зависело от ответов на вопросы, которые Дэниел желал ей задать еще в Стерлинге. Он хотел вновь научиться ей доверять.
И возможно, если он сможет доверять Трейси, их отношения перейдут на новую стадию, куда более прекрасную, чем то было прежде.
Подростковые чувства перерастут в истинную любовь…
5
– У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? – спросил Дэниел Трейси субботним утром.
Завтрак на этот раз приготовил Дэниел, и молодая женщина не могла сказать, что это ее огорчает. Отец ее дочери и раньше неплохо готовил, а за годы одинокой жизни овладел этим искусством в совершенстве, так что сама Трейси готова была уступить ему пальму первенства.
Прошло всего три недели со дня его приезда в Кардифф, а Трейси казалось, что он живет с ней здесь целую вечность. Она привыкла, что Дэниел находится где-то рядом, хотя до сих пор не понимала, радует ее это или огорчает. Ночевал он, конечно, у Лоренса, но остальное время проводил с ней и с дочерью.
– Нет, выходные у меня свободны. Я обычно вожу куда-нибудь Шейлу. Например, в кино или на прогулку. А что?
Помнится, она мечтала, чтобы исчезло напряжение в отношениях между Дэниелом и Шейлой. И это мало-помалу происходило. Зато возрастало напряжение в их собственных отношениях… Дэниел заставлял ее нервничать. Он как-то двусмысленно себя вел… Или это она двусмысленно себя чувствовала?
Оборачиваясь, Трейси частенько ловила устремленный на нее взгляд Дэниела. После памятного поцелуя в ателье он не прикоснулся к ней ни разу, и так было спокойнее. Но Трейси влекло к нему… Впрочем, у нее так давно не было любовника и неудивительно, что тело соскучилось по ласке. Обычная реакция взрослой и здоровой женщины на красивого мужчину. С этим она может справиться… Но все-таки хорошо, что он больше не пытается ее целовать. И ничего не значит то, что ей все время снится продолжение их единственного поцелуя…
Трейси внезапно осознала, что Дэниел ей, что-то говорит, в то время как она грезит о его поцелуях. Удалось поймать только окончание фразы:
–… Если бы ты пошла со мной.
– Извини, я задумалась. Куда бы ты хотел, чтобы я пошла?
– На лодочную станцию. Я ужасно соскучился по морю! Возьмем лодку напрокат и поплывем вдоль побережья. Можно добраться до пляжа. Купаться, конечно, уже холодно, но мы просто посидим на берегу, устроим маленький пикник. Думаю, это будет весело.
Сердце Трейси заплясало от радости. Морская прогулка с Дэниелом и с дочкой – о чем-то подобном она мечтала семь лет! И именно потому, что ей очень хотелось ответить «да», нужно было сказать «нет». В этом состоял ее долг.
Трейси и без того было достаточно воспоминаний прошлого – соблазнительных воспоминаний, – чтобы тешить себя еще и иллюзиями относительно будущего. Плыть в одной лодке с Дэниелом, наслаждаясь морским ветром, а потом отдыхать на берегу как любящие супруги – все это было настолько похоже на ее мечты, что не стоило этого допускать. Иначе легко забыть, как далеко эти мечты отстоят от действительности.
После того как дротик воткнулся на карте в кружочек, обозначающий город Кардифф, они с Дэниелом много говорили о будущей совместной жизни, строили планы. Конечно, в картину семейного счастья непременно входили долгие лодочные прогулки, отдых на берегу, на соленом ветру под крики чаек… Они хотели, стоя рука об руку у самой кромки воды, наблюдать, как солнце садится в море. И еще, помнится, собирались завести собаку…
– Уже одиннадцать часов, – возразила Трейси. – Пока я схожу по магазинам, будет не меньше двух… А так поздно выезжать нет смысла, отправляться на прогулку нужно с раннего утра.
Стоит ли огород городить, чтобы провести на берегу всего несколько часов?
– Конечно, стоит, ведь после обеда настает лучшее время для пикника! Давно хотел посмотреть на закат. А вернуться домой мы можем и в темноте. Красивые тут закаты над морем?
– Очень, – ответила Трейси, понимая, что участь ее решена.
– Ну и прекрасно. Думаю, Шейла не будет возражать против поездки.
Трейси была уверена, что дочь отнесется к идее с восторгом. Она обожала плавать на лодке – к подобному времяпровождению ее приучил Лоренс.
– Да, дочка обрадуется. Она очень любит море и всегда не прочь покататься на лодке. Весьма любезно с твоей стороны пригласить нас.
– С моей стороны это вовсе не любезно, – слегка раздраженно отозвался Дэниел. Кажется, такая постановка вопроса его задела.
– Прости, я не хотела сказать ничего дурного, Дэн…
– Ты и не сказала… – начал было он, но задумался и поправился:
– Впрочем, не правда, кое-что дурное мне померещилось.
Он улыбнулся. И Трейси почувствовала знакомую ноющую боль в груди, которая возникала всякий раз при виде его обворожительной улыбки.
– Дело в том, – пояснил Дэниел, – что я не пытаюсь оказать тебе нарочитую любезность.
Я лишь хочу, чтобы мы не были тремя людьми, случайно оказавшимися под одной крышей. Нам надо вместе проводить выходные. Так поступают все семьи.
– Только не моя…
Разве что счесть совместным отдыхом те случаи, когда они с матерью субботними вечерами отправлялись на поиски отца и приводили его домой из очередной пивнушки. Вот какие совместные развлечения сплачивали семью Джорджа Мелоуна…
– О моей могу сказать то же самое. Должно быть, я вычитал об этом в каком-нибудь любовном романе.
Трейси усмехнулась.
– Ты читаешь любовные романы? Вот не подумала бы! Я всегда считала, серьезные мужчины этого не делают!
– Ну почему же. Весьма полезное чтение… если хочешь узнать, что привлекает женщин. Эти романы своего рода сублимация того, чего они ждут от жизни, о чем мечтают.
Трейси ласково прикоснулась к его руке.
– Извини.
– Не стоит извиняться. Давай лучше на практике проверим, правду ли пишут в любовных романах о семейном отдыхе. Что проводить вместе время и устраивать пикники в самом деле чертовски увлекательно!
Дэниел накрыл ее пальцы своими и слегка сжал. Трейси тут же отдернула руку, будто обожглась. Впрочем, ожог был бы для нее менее болезненным.
Во избежание дальнейших соприкосновений, она скрестила руки на груди.
– Хорошо, я согласна.
Дэниел встал, широко улыбаясь.
– Тогда даю тебе час на хождение по магазинам, а я пока подготовлю автомобиль и соберу корзинку для пикников. После чего выезжаем.
– Пойду скажу Шейле. – Молодая женщина тоже поднялась.
– Где она?
– В саду, с Лоренсом.
– Вот что я тебе скажу: оденьтесь получше, по дороге к морю мы заедем в какой-нибудь ресторан и там перекусим. Ты всегда любила блюда из даров моря.
– Это не изменилось. Я знаю отличное заведение возле лодочной станции. Хочешь, поспорим, что я съем устриц больше, чем ты?
– Согласен, – усмехнулся Дэниел, принимая ее шуточный вызов. – И, Трейси…
– Да?
– Спасибо, что согласилась.
Благодарность за то, что она позволила ему доставить ей же удовольствие, заставила Трейси почувствовать укол совести. Всякий раз, когда она видела, как Дэниел старается сблизиться с Шейлой, ей становилось стыдно, а сейчас было неловко из-за его доброты по отношению к ней самой.
Что же ей делать? Только одно: не повторять ошибок прошлого и помочь Дэниелу построить настоящую семью для их дочери… Семью из любовных романов, которой оба были в свое время лишены.
Лучшего нельзя было и ожидать, думал Дэниел. Лодка, на которой он довез их до пляжа, покачивалась на волнах, пришвартованная неподалеку у пирса. Шейла весело бегала вдоль берега, бросая чайкам хлеб. Белые птицы подхватывали кусочки раньше, чем те долетали до земли, и радостно галдели. А Трейси сидела рядом с ним на расстеленном на песке пледе.
Его обуревало желание прикоснуться к руке женщины. Или к стройной шее, или к виску, на котором билась голубоватая жилка. Но Дэниел боролся с этим желанием, боясь отпугнуть ее.
Наверняка Трейси не хотела, чтобы он к ней прикасался, и нельзя было ставить ее в неловкое положение или вынуждать отстраняться.
– Мам! – неожиданно воскликнула Шейла от самой воды. – Уже почти что пора!
Она пробежала короткое расстояние, отделявшее ее от родителей, и плюхнулась между ними. Места на пледе было мало, и девочка крепко прижалась одним боком к Дэниелу. Это прикосновение согрело ему сердце. Его дочь доверяла ему!
Она не называла его папой в обычной речи, никогда к нему так не обращалась… Зато он несколько раз слышал, как Шейла говорила о нем как о своем папе в общении с подругами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Мы готовы слушать про Камиллу, – поддержала ее Рита – Но папашу Мейкока придется оставить на потом, дорогая.
– Можно подумать, что я неинтересно рассказываю…
– Так что же Камилла? – поспешно вмешалась Трейси.
– Как я уже сказала, Камилла познакомилась с Бреттом Тайлером. Они танцевали ночь напролет, но кузина не заметила, что он влюбился в нее по уши. Она сказала маме, что Бретт просто рад был найти девушку, согласную с ним танцевать, несмотря на его длинный кривой нос. – И Анджела торжествующе воззрилась на Трейси и Дэниела, скрестив руки на груди.
Молодая женщина шумно выдохнула.
– Ох, Анджела, я знаю, что каждая твоя история содержит поучительную мораль. Я, наверное, очень глупая, но здесь морали пока что не заметила.
– Странно. Она так же ясна, как и то, что у Бретта был длинный кривой нос. Так вот Бретт танцевал с Камиллой не потому, что она ему подходила, и даже не потому, что она этого хотела. Он танцевал с ней, потому что полюбил ее с первого взгляда, несмотря на ее короткие ноги.
А она, вскоре осознав это, ответила ему взаимностью, несмотря на его длинный кривой нос…
Они поженились и народили кучу коротконогих, длинноносых детей. И клянусь вам, что я никогда не видела такой счастливой семьи!
– Увы, Анджела, – вздохнула Рита, – я тоже не смогла уразуметь мораль этой трогательной истории.
Седая женщина взглянула на них с жалостью, как на недоразвитых детей. И снизошла до объяснения:
– Трейси целовала Дэниела не потому, что он ее старый друг. И не потому, что так случайно получилось. Это очевидно, как и то, что у Бретта Тайлера…
–… Был длинный кривой нос, – подхватила Рита. – Просто эти двое испытывают друг к другу некие чувства. – И захлопала в ладоши как девочка-подросток, хотя была полной, высокой и отнюдь не молоденькой.
Анджела довольно заулыбалась.
– Наконец-то вы все поняли. – Она повернулась к Трейси и Дэниелу, которые не знали, что и сказать. – Что ж, приятно было познакомиться, Дэниел. Надеюсь скоро видеть вас у себя в гостях. До свидания, милая Трейси.
– Рад был встрече, леди, – выдавил молодой человек.
Он чувствовал себя так, будто его подхватило огромной волной и несет неизвестно куда.
И только когда три женщины покинули ателье, волна выбросила его на берег.
– Вот такие они, – вздохнула Трейси, – наши главные городские кумушки. Они чудесные женщины и мои подруги… Но помяни мое слово: теперь твое прибытие будет обсуждаться на каждом углу. Уже завтра любой прохожий будет улыбаться тебе как старому знакомому и говорить: «А, Дэниел, привет! «.
– Ну и пусть, – беззаботно отозвался тот. Это твой город, эти люди – твои друзья. Пусть знают, что отныне я являюсь частью твоей жизни.
– Ну да, – без особого энтузиазма согласилась она.
– Тебя это огорчает?
– Конечно же нет, – поспешно сказала Трейси.
– Но ты не выглядишь особенно счастливой.
– Знаешь, я по натуре затворница и не люблю… – Она не договорила. – Помнишь, ты хотел меня о чем-то спросить, когда ввалилась эта компания?
– Да, хотел. Но это серьезный разговор, давай присядем.
Дэниел подождал, когда Трейси сядет, после чего опустился на соседний стул. Он знал, что, если бы сел первым, молодая женщина выбрала бы место как можно дальше от него.
А его это не устраивало.
Чем больше времени он проводил с этой женщиной, тем яснее понимал, что нуждается не только в общении с дочерью. Он все еще хотел близости Трейси, и это желание росло с каждым днем. Иногда оно делалось таким сильным, что становилось трудно дышать. И в то же время Дэниел не понимал, как можно желать близости с кем-то, кому не доверяешь…
– Ты хотел меня о чем-то спросить, – напомнила молодая женщина.
Дэниел заставил себя сосредоточиться на первостепенно важном вопросе. Остальное потом как-нибудь решится само собой.
– Это насчет Шейлы, – сказал он. – Одна девочка в классе удивилась, что моя фамилия Эйвери, а ее – Мелоун. Я объяснил, что так иногда бывает. Но на самом деле я бы предпочел, чтобы дочь носила мою фамилию.
– Знаешь, однажды мне уже приходилось серьезно задуматься об этом, – призналась Трейси.
– Правда? – Дэниел был немало удивлен.
– Да. Я не давала дочери имя целую неделю после того, как родила ее, потому что не знала, как будет лучше. Как будет честнее. Наконец решила, что пусть девочка носит мою фамилию – так у нее меньше возникнет проблем в будущем.
– А я думал, ты просто хотела забыть, что в Шейле есть и моя кровь. Изгнать всякое упоминание обо мне…
– Я никогда не забывала о тебе, Дэн. Хочешь верь мне, хочешь нет, но это правда. Я думала о тебе каждый день. Волновалась о тебе. Едва ли не разговаривала с тобой на расстоянии.
– Почему же не позвонила мне, чтобы поговорить на самом деле? Я места себе не находил, боясь за тебя, ненавидя себя самого за все ошибки… Потом, когда боль утихла, осталась злость. Я был страшно зол, что ты бросила меня, не сказав ни слова на прощание.
– Мне так жаль, Дэниел! – Молодая женщина накрыла его руку своей. – Но мы не должны все время к этому возвращаться. Это все равно что ходить по кругу – искать новые оправдания и обвинять друг друга снова и снова.
Мне нет извинений. Я сожалею о том, что сделала. И больше тут нечего добавить, кроме того, что я была молода и испугана.
Легкое прикосновение ее ладони пробудило в Дэниеле жажду большего. Но усилием воли он отогнал вожделение, чтобы продолжить мучительный разговор.
– Ты в самом деле думала, что я брошу тебя и ребенка?
– Нет… Скорее я испугалась, что ты нас не бросишь, а потом пожалеешь об этом. В один прекрасный день осознаешь, что я недостойна тебя, что я человек не твоего круга и никогда не стану иной, как бы ни старалась. И тогда ты решишь, что я нарочно забеременела, чтобы заставить тебя жениться, и в итоге испортила тебе всю жизнь и убила твою мечту.
– Ты и была моей мечтой, – почти простонал Дэниел, не зная, как ее разубедить.
– Но в конце концов из твоей мечты я превратилась бы в твой кошмар. Я так боялась, что это случится, что предпочла убежать. А теперь сожалею об этом.
Дэниел хотел возразить, но молодая женщина подняла руку, желая закрыть тему.
– Дэн, я не хочу это сейчас обсуждать. Насчет фамилии Шейлы я думаю, нужно предоставить ей самой выбирать, чьим именем называться. Ведь это ее жизнь.
– Тогда давай поговорим с ней вместе.
Трейси кивнула. Она была согласна говорить с дочерью, но не хотела говорить с самим Дэниелом! Демонстративно поднявшись, она пошла в подсобку, посмотреть, куда запропастилась Шейла.
Дэниел не последовал за ней. Его одолевало недоумение. Она считала себя недостойной его?
Как это могло случиться?
Ему на ум невольно пришел разговор с Лоренсом, обвинения старика, будто он прятал девушку от семьи и стыдился ее. Он-то всегда полагал, что Трейси сама не хочет иметь ничего общего ни с его близкими, ни с той жизнью, которую они ведут. Но теперь, оглядываясь назад, понимал: она могла истолковать его отношение к себе только как пренебрежительное.
Наверное, следовало объяснить ей, что он не хотел тесного общения между ней и своей семьей не потому, что Трейси их недостойна. Скорее он считал своих холодных, чопорных родных недостойными любимой. Она была слишком хороша для людей его «круга общения»…
С внезапной ясностью Дэниел понял, что жаждет куда большего, чем просто присутствовать в жизни Трейси и Шейлы. То, что он чувствовал к молодой женщине семь лет назад, было по-прежнему живо… Нет, его нынешняя любовь и влечение были другими, чем тогда.
Тогда он любил со всем пылом молодости, страстно, как всякий юноша относится к своей первой любви. А теперь ощущал нечто иное. Он любил ее как мать своего ребенка. Восхищался тем, как Трейси общается с девочкой.
Несколько раз Дэниел случайно перехватывал обрывки ее разговоров с Лоренсом – она смеялась и шутила как прежняя Трейси, жизненная энергия переливалась в ней через край. Дэниел хотел, чтобы с ним она тоже вела себя так.
Ему удалось слегка растопить лед недоверия между ним и Шейлой, но вот в отношении Трейси такого прогресса пока не наблюдалось.
До сегодняшнего дня он даже не понимал, насколько хочет такого прогресса. Но теперь понял и недоумевал: как мог раньше быть таким слепым? Он любил Трейси не так страстно и безоглядно, как прежде, но все равно очень сильно. Это было новое, ни на что не похожее чувство, которому еще надлежало созреть и оформиться.
И в большой степени это зависело от ответов на вопросы, которые Дэниел желал ей задать еще в Стерлинге. Он хотел вновь научиться ей доверять.
И возможно, если он сможет доверять Трейси, их отношения перейдут на новую стадию, куда более прекрасную, чем то было прежде.
Подростковые чувства перерастут в истинную любовь…
5
– У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? – спросил Дэниел Трейси субботним утром.
Завтрак на этот раз приготовил Дэниел, и молодая женщина не могла сказать, что это ее огорчает. Отец ее дочери и раньше неплохо готовил, а за годы одинокой жизни овладел этим искусством в совершенстве, так что сама Трейси готова была уступить ему пальму первенства.
Прошло всего три недели со дня его приезда в Кардифф, а Трейси казалось, что он живет с ней здесь целую вечность. Она привыкла, что Дэниел находится где-то рядом, хотя до сих пор не понимала, радует ее это или огорчает. Ночевал он, конечно, у Лоренса, но остальное время проводил с ней и с дочерью.
– Нет, выходные у меня свободны. Я обычно вожу куда-нибудь Шейлу. Например, в кино или на прогулку. А что?
Помнится, она мечтала, чтобы исчезло напряжение в отношениях между Дэниелом и Шейлой. И это мало-помалу происходило. Зато возрастало напряжение в их собственных отношениях… Дэниел заставлял ее нервничать. Он как-то двусмысленно себя вел… Или это она двусмысленно себя чувствовала?
Оборачиваясь, Трейси частенько ловила устремленный на нее взгляд Дэниела. После памятного поцелуя в ателье он не прикоснулся к ней ни разу, и так было спокойнее. Но Трейси влекло к нему… Впрочем, у нее так давно не было любовника и неудивительно, что тело соскучилось по ласке. Обычная реакция взрослой и здоровой женщины на красивого мужчину. С этим она может справиться… Но все-таки хорошо, что он больше не пытается ее целовать. И ничего не значит то, что ей все время снится продолжение их единственного поцелуя…
Трейси внезапно осознала, что Дэниел ей, что-то говорит, в то время как она грезит о его поцелуях. Удалось поймать только окончание фразы:
–… Если бы ты пошла со мной.
– Извини, я задумалась. Куда бы ты хотел, чтобы я пошла?
– На лодочную станцию. Я ужасно соскучился по морю! Возьмем лодку напрокат и поплывем вдоль побережья. Можно добраться до пляжа. Купаться, конечно, уже холодно, но мы просто посидим на берегу, устроим маленький пикник. Думаю, это будет весело.
Сердце Трейси заплясало от радости. Морская прогулка с Дэниелом и с дочкой – о чем-то подобном она мечтала семь лет! И именно потому, что ей очень хотелось ответить «да», нужно было сказать «нет». В этом состоял ее долг.
Трейси и без того было достаточно воспоминаний прошлого – соблазнительных воспоминаний, – чтобы тешить себя еще и иллюзиями относительно будущего. Плыть в одной лодке с Дэниелом, наслаждаясь морским ветром, а потом отдыхать на берегу как любящие супруги – все это было настолько похоже на ее мечты, что не стоило этого допускать. Иначе легко забыть, как далеко эти мечты отстоят от действительности.
После того как дротик воткнулся на карте в кружочек, обозначающий город Кардифф, они с Дэниелом много говорили о будущей совместной жизни, строили планы. Конечно, в картину семейного счастья непременно входили долгие лодочные прогулки, отдых на берегу, на соленом ветру под крики чаек… Они хотели, стоя рука об руку у самой кромки воды, наблюдать, как солнце садится в море. И еще, помнится, собирались завести собаку…
– Уже одиннадцать часов, – возразила Трейси. – Пока я схожу по магазинам, будет не меньше двух… А так поздно выезжать нет смысла, отправляться на прогулку нужно с раннего утра.
Стоит ли огород городить, чтобы провести на берегу всего несколько часов?
– Конечно, стоит, ведь после обеда настает лучшее время для пикника! Давно хотел посмотреть на закат. А вернуться домой мы можем и в темноте. Красивые тут закаты над морем?
– Очень, – ответила Трейси, понимая, что участь ее решена.
– Ну и прекрасно. Думаю, Шейла не будет возражать против поездки.
Трейси была уверена, что дочь отнесется к идее с восторгом. Она обожала плавать на лодке – к подобному времяпровождению ее приучил Лоренс.
– Да, дочка обрадуется. Она очень любит море и всегда не прочь покататься на лодке. Весьма любезно с твоей стороны пригласить нас.
– С моей стороны это вовсе не любезно, – слегка раздраженно отозвался Дэниел. Кажется, такая постановка вопроса его задела.
– Прости, я не хотела сказать ничего дурного, Дэн…
– Ты и не сказала… – начал было он, но задумался и поправился:
– Впрочем, не правда, кое-что дурное мне померещилось.
Он улыбнулся. И Трейси почувствовала знакомую ноющую боль в груди, которая возникала всякий раз при виде его обворожительной улыбки.
– Дело в том, – пояснил Дэниел, – что я не пытаюсь оказать тебе нарочитую любезность.
Я лишь хочу, чтобы мы не были тремя людьми, случайно оказавшимися под одной крышей. Нам надо вместе проводить выходные. Так поступают все семьи.
– Только не моя…
Разве что счесть совместным отдыхом те случаи, когда они с матерью субботними вечерами отправлялись на поиски отца и приводили его домой из очередной пивнушки. Вот какие совместные развлечения сплачивали семью Джорджа Мелоуна…
– О моей могу сказать то же самое. Должно быть, я вычитал об этом в каком-нибудь любовном романе.
Трейси усмехнулась.
– Ты читаешь любовные романы? Вот не подумала бы! Я всегда считала, серьезные мужчины этого не делают!
– Ну почему же. Весьма полезное чтение… если хочешь узнать, что привлекает женщин. Эти романы своего рода сублимация того, чего они ждут от жизни, о чем мечтают.
Трейси ласково прикоснулась к его руке.
– Извини.
– Не стоит извиняться. Давай лучше на практике проверим, правду ли пишут в любовных романах о семейном отдыхе. Что проводить вместе время и устраивать пикники в самом деле чертовски увлекательно!
Дэниел накрыл ее пальцы своими и слегка сжал. Трейси тут же отдернула руку, будто обожглась. Впрочем, ожог был бы для нее менее болезненным.
Во избежание дальнейших соприкосновений, она скрестила руки на груди.
– Хорошо, я согласна.
Дэниел встал, широко улыбаясь.
– Тогда даю тебе час на хождение по магазинам, а я пока подготовлю автомобиль и соберу корзинку для пикников. После чего выезжаем.
– Пойду скажу Шейле. – Молодая женщина тоже поднялась.
– Где она?
– В саду, с Лоренсом.
– Вот что я тебе скажу: оденьтесь получше, по дороге к морю мы заедем в какой-нибудь ресторан и там перекусим. Ты всегда любила блюда из даров моря.
– Это не изменилось. Я знаю отличное заведение возле лодочной станции. Хочешь, поспорим, что я съем устриц больше, чем ты?
– Согласен, – усмехнулся Дэниел, принимая ее шуточный вызов. – И, Трейси…
– Да?
– Спасибо, что согласилась.
Благодарность за то, что она позволила ему доставить ей же удовольствие, заставила Трейси почувствовать укол совести. Всякий раз, когда она видела, как Дэниел старается сблизиться с Шейлой, ей становилось стыдно, а сейчас было неловко из-за его доброты по отношению к ней самой.
Что же ей делать? Только одно: не повторять ошибок прошлого и помочь Дэниелу построить настоящую семью для их дочери… Семью из любовных романов, которой оба были в свое время лишены.
Лучшего нельзя было и ожидать, думал Дэниел. Лодка, на которой он довез их до пляжа, покачивалась на волнах, пришвартованная неподалеку у пирса. Шейла весело бегала вдоль берега, бросая чайкам хлеб. Белые птицы подхватывали кусочки раньше, чем те долетали до земли, и радостно галдели. А Трейси сидела рядом с ним на расстеленном на песке пледе.
Его обуревало желание прикоснуться к руке женщины. Или к стройной шее, или к виску, на котором билась голубоватая жилка. Но Дэниел боролся с этим желанием, боясь отпугнуть ее.
Наверняка Трейси не хотела, чтобы он к ней прикасался, и нельзя было ставить ее в неловкое положение или вынуждать отстраняться.
– Мам! – неожиданно воскликнула Шейла от самой воды. – Уже почти что пора!
Она пробежала короткое расстояние, отделявшее ее от родителей, и плюхнулась между ними. Места на пледе было мало, и девочка крепко прижалась одним боком к Дэниелу. Это прикосновение согрело ему сердце. Его дочь доверяла ему!
Она не называла его папой в обычной речи, никогда к нему так не обращалась… Зато он несколько раз слышал, как Шейла говорила о нем как о своем папе в общении с подругами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15