спросил он, глядя на Анжелу. Она нахмурилась. За медицинскую помощь?Она рассмеялась, пытаясь скрыть напряжение.– Это нелепо, Майкл, – сухо ответила женщина, сжав кулаки. – Я не собираюсь брать с вас деньги. Вы попали в аварию. Не могла же я оставить вас, раненного, истекать кровью.– Понятно, – кивнул Майкл. – То есть вы хотите сказать, что мне нужна была помощь и, так как вы могли мне помочь, вы это сделали. А мое предложение заплатить за все неудобства вы расцениваете как оскорбление.– Да, – ответила она, радуясь, что он наконец понял. Но блеск в его глазах совсем не понравился Анжеле. Майкл явно что-то замышлял, и она не могла понять, куда он клонит.– Анжела, мне нужна была помощь, и вы, не задумываясь, помогли мне. Почему я не могу сделать то же самое? Назовем это услугой за услугу, – он смотрел на нее, улыбаясь.Анжела поняла, что проиграла это маленькое сражение.– К тому же я спасаю свои уши, если хотите знать, – добавил он, улыбнувшись. – Дело в том, что, если бы мой дед узнал, что кто-то из его внуков сидит и ничего не делает, в то время как женщина рубит дрова на морозе, он бы точно оттаскал меня за уши и был бы прав. Я и мои братья были воспитаны в довольно консервативных традициях, и, боюсь, я уже не смогу изменить свои моральные принципы.– Я даже знаю, как называются такие мужчины, как вы, – тихо ответила Анжела, покоренная его добротой и заботой.Он был из той породы людей, которые," не боясь выглядеть нелепо или смешно, твердо держались правил, внушенных им с детства, и не желали отступаться от своего воспитания. Анжела уже начала забывать, что такие мужчины вообще существуют на планете. То, как он обращался с ней и с ее дочерью, тронуло ее сердце, и от этого Анжеле было особенно тревожно.– Да, – сказал он, вздохнув. – Я знаю, меня по-всякому называют. Шовинистом, старомодным, женоненавистником, – добавил он, смущенно улыбаясь. – Я слышал все эти определения, но, если вам будет легче, можете подобрать еще одно.Усмехнувшись, Анжела сняла перчатки, положила их в карман и подошла к Майклу.– Я бы сказала, что вы заботливый, – проговорила она, посмотрев Майклу в глаза. – Невероятно заботливый, – она встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.Майкла обдало нежным, божественным ароматом ее тела. Он глубоко вдохнул, пытаясь задержать в себе этот запах.– Спасибо, Майкл, я очень ценю вашу помощь.Анжела стояла рядом с Майклом. Она вдруг поняла, что он намного больше и сильнее ее. Рядом с ним она ощущала себя такой маленькой, беззащитной. Она давно уже не чувствовала ничего подобного.– Белый домик, направо, это сарай для инструментов. Топор должен быть рядом со снегоочистителем.– Снегоочистителем? – задумчиво пробормотал Майкл, все еще глядя в окно.Анжела рассмеялась.– Никакой самодеятельности, Майкл. Дров будет вполне достаточно.Мужчина поднялся наверх за курткой и перчатками. Анжела тем временем принялась готовить тесто для своего знаменитого шоколадного печенья. Если Майкл рубит для нее дрова, то меньшее, что она могла сделать в знак благодарности, – это приготовить ему горячий кофе и домашнее печенье.Закончив рубить дрова, которых должно было с избытком хватить до понедельника, Майкл расчистил в снегу широкую тропу, чтобы Анжела могла проехать, когда откроют дороги.Уже стемнело, когда Анжела услышала, что он заканчивает работу. Она решила вынести ему кофе и печенье, которое они с Эммой испекли.– Вы пропустили ланч, – крикнула она Майклу, выйдя во двор. Пока он закрывал дверь сарая, она держала его кофе и отчаянно пыталась не дать ему остыть слишком быстро.– Моя богиня! – вскричал Майкл, увидев кофе. Взяв кружку, он начал пить медленно, смакуя каждую каплю. Как приятно после работы выпить этот бодрящий напиток!– Я принесла вам печенья.– Домашнего? – воскликнул он с надеждой.Он попробовал одну печенюшку и закрыл глаза от удовольствия.– Это лучшее печенье, которое я когда-либо ел.– Обед будет готов приблизительно через час, так что не испортите себе аппетит.– Обед? Мне еще и обед полагается?! – его тон рассмешил Анжелу. – Если вы и дальше будете меня так кормить, то мне здесь понравится.– Ну что ж, Майкл, – Анжеле пришлось ухватиться за Майкла, чтобы не упасть на скользкой тропе. – Если вы и дальше будете так работать, мне придется оставить вас здесь надолго.Поддерживая ее за локоть, он остановился, секунду подумал и объявил:– А вы знаете, это совсем не плохая идея.– О чем вы? – спросила Анжела.– О том, чтобы привлечь меня к работе, пока я здесь. Вы обмолвились, что обычно нанимаете кого-то на время рождественской ярмарки. Осталось меньше месяца, не так ли? Тогда зачем нанимать кого-то еще, когда я здесь?Анжела задумалась.– То есть вы мне помогаете по хозяйству… в обмен на комнату и еду?– Что-то вроде того.Анжела решила, что это замечательная идея.В любом случае ей нужно было готовить обед на свою семью, одна лишняя порция ничего не изменит, зато можно будет сэкономить наличность, не нанимая работников.Хотя Майкл держал ее за руку, Анжела почувствовала, как ноги разъезжаются, и она забалансировала на льду, пытаясь не упасть.Инстинктивно Майкл схватил ее двумя руками. Кружку, правда, пришлось бросить в снег.– Тихо, тихо, – прошептал он, взяв ее за воротник куртки и не давая упасть. – Полегче.Желая убедиться в том, что она твердо стоит на ногах, Майкл взял ее за плечи. Анжела медленно подняла глаза и посмотрела на Майкла.– Майкл… – ее голос дрогнул.Анжела смотрела на него и пыталась собраться с мыслями. Трудно было говорить, ведь он был так близко. Все еще чувствуя себя неуверенно, то ли из-за обледеневшей земли, то ли из-за их близости, Анжела положила руку ему на грудь.– Майкл, я… – она не могла оторвать взгляда от его великолепных, глубоких глаз. В них читалось невероятное желание. Он смотрел на нее, как на единственную женщину в мире, желанную, прекрасную женщину. Никто никогда так не смотрел на нее.– Анжела, – прошептал Майкл. Какая-то неведомая сила влекла его к девушке, и он уже не мог остановиться. Он тонул в ее глазах, в ее божественном запахе.Майкл знал, что играет с огнем. За последние двадцать четыре часа он понял, что Анжела была той искоркой, которая способна воспламенить его сердце. Он был бессилен против ее чар. Надо было что-то делать.– Да, Майкл? – Анжела облизала губы. Она держалась за него, за его куртку.Доводы разума смела волна чувств. Ему нужно было, чтобы Анжела была рядом.– Анжела, – повторил он, дотронувшись до ее лица. Нужно было сказать что-то, но в голове не было мыслей – лишь желание обладать этой женщиной.Он посмотрел на нее, а затем наклонил голову и прикоснулся губами к ее губам. Прижимая ее все сильнее и сильнее, Майкл жаждал лишь одного – погасить огонь желания, который разгорался все сильнее.Она ответила на его поцелуй, но была явно смущена. Майкл подумал, что у нее, наверное, было мало опыта в сердечных делах.Однако долго размышлять ему не пришлось тепло ее дыхания, ее губ охватило его, закружило над землей, унесло в небеса.Ее руки скользили по его спине, шее, волосам. Анжела привстала на цыпочки. Они целовались на подъездной дорожке, средь бела дня, когда любой – соседи, дочурка, дядя – мог их увидеть. Но Анжеле было все равно. Она вдруг почувствовала себя живой, как будто до этого она спала, а поцелуй Майкла пробудил ее ото сна.– Мама?Анжела замерла, услышав голос дочери. Со вздохом разочарования она оторвалась от Майкла и осторожно, чтобы не упасть, сделала шаг назад. Ее губы дрожали, ноги отказывались подчиняться.– Да, милая? – ответила она дрожащим голосом, покраснев и смутившись. Такого Эмма еще никогда не видела.– Мама, печка звенит. – Эмма стояла на пороге с накинутым на плечи пуховиком. – Собаки лают на звонок, я не знаю, что делать. Ты идешь, мама?– Да, сейчас, милая, – ответила Анжела, подняв кружку, которую уронил Майкл. – Иди в дом и запахни пуховик, а то простудишься. – Анжела старалась не смотреть на Майкла.Она медленно пошла вперед, осторожно ступая по скользкой дорожке, боясь даже подумать о произошедшем. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ В пятницу намело обещанные двадцать сантиметров снега. Все выходные с неба падали огромные пушистые хлопья, и только к вечеру воскресенья снегопад прекратился. Дороги замело окончательно, о поездках в город нельзя было и думать.Температура упала, термометр показывал чуть выше нуля, однако поднялся сильный ветер.Власти штата постепенно восстанавливали связь в городе. Из детского сада пришел факс, извещающий об отмене занятий из-за снегопада.К середине воскресенья Эмма, не зная, куда девать свою безудержную энергию, начала откровенно скучать.Она отправилась на поиски Майкла и нашла его на кухне, под раковиной. Он пытался разобраться с устройством водопровода, но это у него получалось плохо, а потому он тихонько ругался.– Майкл? – Эмма присела на корточки и подалась своим хрупким телом вперед, пытаясь расслышать, что говорит мужчина. – С кем это ты разговариваешь?– Я? Хм. Ни с кем, Эмма, – ответил Майкл. Я просто ворчу сам на себя.– Что ты делаешь? – поинтересовалась девочка, пытаясь тоже просунуть голову под раковину и разглядеть что-нибудь в темноте.– Пытаюсь починить протечку в трубе. Помнишь, мама сказала тебе, что я буду помогать вам по хозяйству?– Помню, – кивнула Эмма. – А почему труба течет? – спросила она, снова вглядываясь в темноту. Она казалась такой забавной, что Майкл рассмеялся.– Если бы я знал, Эм, я бы не торчал здесь и не произносил всякие нехорошие слова, которые наверняка не понравятся твоей маме. Хочешь сегодня быть моей помощницей?Глаза Эммы загорелись от радости.– Твоей помощницей? Правда?– Правда, – подтвердил Майкл. – Видишь вон ту старую коробку с инструментами?Она обернулась, отыскивая взглядом коробку.– Вот та большая железная коробка на полу?– Да, она. Ты можешь достать из нее самый большой гаечный ключ?– А что такое гачечный ключ? – переспросила Эмма, разглядывая инструменты.– Гаечный, а не гачечный, Эм, – поправил ее Майкл. – Он такой большой, серебристый, смешной формы. У него большая красная ручка.Ты знаешь, что такое красный цвет?Эмма захихикала.– Ясное дело, знаю, я же не маленькая. Я знаю цвета и алфавит, а еще умею читать.Закусив губу от напряжения, Эмма вытащила тяжелый ключ и вложила его в протянутую руку Майкла.– Спасибо, детка, – поблагодарил мужчина и продолжил работу.– Майкл?– Что?– Сколько еще часов до Рождества?Майкл до сих пор не мог нарадоваться на ее любознательность. Он вылез из-под раковины и посмотрел на девочку.– Часов? – повторил он удивленно.Майкл мысленно подсчитывал, сколько ему понадобится времени, чтобы выдать ей верный ответ. В математике он был полный профан.– Трудно сказать, малышка. Много, много часов, – ответил он. – Ты знаешь, легче посчитать, сколько осталось дней или недель. У твоей мамы есть календарь? – ему в голову пришла удачная мысль.– Да, большой, висит на холодильнике. Там собачки нарисованы. Мама купила его в ветеринарной больнице. Она на нем пишет, что нам нужно делать. Мы каждое утро подходим и смотрим, какие у нас задания.Эмма вдруг нахмурилась.– А зачем тебе календарь?– Я тебе покажу. Почему бы тебе не принести его? – предложил Майкл, хотя девочка и без этого уже отправилась к холодильнику. – И захвати по пути красный карандаш.Эмма пулей подбежала к белой дверце и аккуратно сняла календарь.– Теперь смотри. Какой сегодня день?Эмма взглянула на календарь.– Воскресенье, да?– Да, верно, – ответил Майкл. – Найди на календаре сегодняшнее число, – продолжал он. Сегодня воскресенье и, по-моему, четвертое или пятое декабря.С момента приезда Майкл потерял счет времени. Один день незаметно перетекал в другой.Ему было непривычно, что его жизнь, раньше столь напряженная, стала вдруг такой мирной и удобной.Здесь, в гостинице, он почувствовал, как тревоги и заботы уходят, а чувство неудовлетворенности, сопровождавшее его последнее время, растворилось в покое и удовольствии.– Я вижу его! – воскликнула Эмма, улыбаясь. Пятое декабря, – добавила она, водя пальцем по календарю.– Все правильно, Эмма.– И что дальше?– Теперь ты можешь посчитать, сколько дней осталось до Рождества.– Как? – спросила она, озадаченно нахмурившись.– Рождество будет двадцать пятого числа. Посмотри на календарь и посчитай дни.Эмма довольно кивнула и снова уткнулась в календарь. Она любила Рождество больше всего на свете.– Вижу. Мама обвела его в сердечко, чтобы мы не забыли про этот день.Она считала громко вслух, а Майкл про себя усмехался на ее старательность. Наконец она гордо прокричала:– До Рождества осталось двадцать дней, не считая сегодняшнего.– Правильно. А теперь возьми в руки карандаш.– Взяла.– Отлично, теперь поставь на сегодняшнем дне большую галочку.– Зачем?– Каждый день ты будешь ставить галочку на календаре и считать, сколько дней осталось до Рождества.– Здорово, – радостно улыбнулась Эмма. – Майкл?– Что, детка?– Я на Рождество копила деньги. У меня есть уже один доллар и шестьдесят четыре цента. Я хочу купить маме подарок.– Здорово! – кивнул Майкл. – И что ты хочешь ей купить?Эмма нахмурилась.– Пока не знаю. Она сказала, что ей всегда не хватает времени, но я не знаю, где его можно купить. Ты не знаешь?Майкл усмехнулся. Действительно, одинокой, занятой матери не хватало именно времени.Он видел, как Анжела за день успевает переделать массу всяких дел, ухаживая за ним, за Эммой, за дядей. Он не мог не восхищаться тем, как ловко она управляется со всем хозяйством. Его восхищение росло с каждым днем. Она просто невероятная женщина. И к тому же безумно красивая.– Извини, Эм, я не знаю, где можно купить время.– А дяде Джимми я подарю…– Эмма Мария, – Анжела остановилась в дверях кухни. – Разве тебе разрешается мешать Майклу во время работы? Мы только вчера говорили о твоем поведении, – продолжила она, с трудом сдерживая раздражение.Эмма игриво подползла к маме на коленках и сказала, примостившись у ее ног:– Мамочка, я уже убралась в комнате и совсем не мешаю Майклу. Я ему помогаю, – надула она губки в знак протеста.– Помогаешь? – неуверенно повторила Анжела. Ей никак не удавалось помешать Эмме общаться с Майклом. Она ходила за ним, как щенок, требуя постоянного внимания и одобрения во всем. А Майкл, который, как выяснилось, в отношении маленьких надоедливых девочек обладал большим запасом терпения, казалось, наслаждался общением с Эммой. Он ни разу не оттолкнул девочку, ни разу не проявил недовольство.Анжела вынуждена была признаться, что с каждым днем он покорял ее все больше. Как же ей относиться к человеку, который был так добр и терпелив с ее ребенком?Мужественно пытаясь собрать волю в кулак, Анжела посмотрела на Майкла, который все еще сидел под раковиной. Каждый раз, когда он поднимал руки, его рубашка натягивалась, и можно было догадаться, какой великолепный торс скрывается под ней.Анжела стиснула зубы и закрыла глаза, пытаясь хоть на секунду забыть о невероятно красивом теле Майкла. Этот мужчина был настоящим искушением для женщины. Она не видела его головы, но дорогой сердцу образ помнила до мелочей, и не только потому, что видела Майкла каждый день. Каждую ночь он являлся ей в снах.– Честно, мам. Спроси у него сама, – настаивала Эмма.– Она права, Анжела, – подтвердил Майкл, вылезая из-под раковины. Он вытер перепачканные руки и посмотрел на Анжелу. От ее вида по его телу прокатилась дрожь желания. Она сегодня, как, впрочем, и всегда, выглядела потрясающе. На женщине был свободный светло-зеленый тренировочный костюм, но; даже он не маг скрыть ее аппетитных форм.Волосы Анжелы были убраны в высокий конский хвост, что делало ее похожей на подростка.Несколько прядей свободно обрамляли лицо.Сейчас, без косметики, ее кожа была подобна свежему, сочному персику, и Майклу безумно хотелось дотронуться до ее лица. Однако с момента их поцелуя у сарая он избегал даже прикосновений, не ручаясь за последствия.Этот поцелуй просто выбил его из колеи.Майклу нужно было время, чтобы поразмыслить о своем дальнейшем поведении. Он был не из тех, кто идет по лезвию ножа, не думая о последствиях. В его работе требовалось просчитывать каждый шаг. В личной жизни он старался поступать точно так же, иначе можно было допустить непоправимую ошибку.– Я подумал, что, раз Эмма все равно не ходит в садик, она может помочь мне и заодно заработать денег на Рождество. Да, Эм?Глаза Эммы стали похожи на два блюдца.– Ты заплатишь мне за помощь? – переспросила она, не веря своему счастью.– Конечно, – ответил Майкл, дернув ее за хвостик. – Когда ты работаешь, тебе платят деньги.Это просто, – рассмеялся он. – А теперь, раз ты моя помощница, тебе надо запомнить одно несложное правило: если вещь тебе больше не нужна, ты кладешь ее туда, где взяла.– Ты имеешь в виду, что надо убрать на место карандаш и повесить календарь?– Все верно, детка, – кивнул Майкл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11