– Тебе решать.
Лили прикусила губу. От ее ответа зависела вся ее жизнь. Она могла отказать Ремингтону и остаться старой девой, чтобы потом до конца дней горько сожалеть о том, что натворила. Она могла выйти за него замуж и надеяться, что его привязанность к ней может в конце концов перерасти в нечто большее… вот только не будут ли ее надежды тщетными? Его бесконечные романы длились очень недолго. Конечно, роль ее верного рыцаря и защитника может какое-то время забавлять его, но очень скоро ему могут надоесть и эта роль, и она сама. Он по натуре ловелас, и ему ничего не стоит разбить ей сердце.
– Я бы хотела немного подумать. Я дам вам ответ завтра утром.
Кроффорд покачал головой.
– Я не вижу причин, по которым следует оттягивать решение до завтра. Ты моя дочь, и я поддержу любое решение, которое ты примешь, но твое сердце, по-моему, давно все решило, и у тебя уже есть ответ – единственно верный.
Рука герцога чуть сильнее сжала ее плечо. Ничем другим он не выдал своего волнения. Но этот еле заметный жест, именно он повлиял на ее окончательный ответ.
* * *
Они обвенчались на следующий день.
Лорд и леди Холибрук были только счастливы оказать гостеприимство молодым. Кроме того, они настояли на торжественном обеде в честь герцога и его жены. Это был свадебный подарок новобрачным от хозяина дома и его супруги. Софи все еще была очень слаба, но лекарь позволил присутствовать ей на церемонии в ответ на обещание, что она будет тихо лежать на кушетке. Лорд Холибрук распорядился, чтобы его лакеи отнесли девушку и на обед, устроенный вскоре после церемонии.
– По-моему, Софи осталось только надеть тюрбан, – сказала леди Байнбридж лорду Холибруку. Во время обеда тетушка Софи сидела возле племянницы на кушетке, помогая ей, так как девушке было запрещено двигаться. – Из-за всей этой суеты, которую вокруг нее подняли, и невероятного цвета ее нарядов она напоминает мне принцессу из какой-то экзотической восточной страны,
Обложенная шелковыми подушками, укутанная в одну из ярких бархатных накидок леди Холибрук, Софи и впрямь напоминала сказочную восточную принцессу.
– Неправда, Лили в своем венке больше похожа на принцессу, чем я, – рассмеялась Софи. – Я же чувствую себя, словно ее спятившая родственница, которой взбрело явиться на свадебный обед в ночном пеньюаре.
Однако сама Лили отнюдь не чувствовала себя принцессой. Подвенечным нарядом послужило ее бледно-голубое платье, то самое, которое было на ней в первый вечер, когда они только приехали к лорду Холибруку. Она дотронулась до цветов, украшавших ее волосы. Это был пышный венок из бледно-розовых мелких роз, сделанный для нее садовником леди Холибрук. Венок и вправду все-таки заставил ее почувствовать, что происходит нечто особое и действительно сказочное. А может, все дело было в церемонии, которая только закончилась, и в том ощущении нереальности, что охватило ее, когда она стояла возле герцога Ремингтона и слушала, как он повторяет слова, которые должны были связать их навсегда. Ей все время казалось, что все это ей только снится, она сейчас проснется и поймет, что их свадьба – очередная ее греза, мимолетный сон.
– Я думал, что ваш друг лорд Гордон останется на церемонию, – обратился хозяин к герцогу.
–Гарри уехал в Лондон с Пенроузами еще до того, как узнал о наших с: Лили планах, – любезно отвечал ему Ремингтон. – Мы с самого начала хотели ограничиться очень скромной свадьбой. Венчание в вашей часовне – как раз то, о чем мы мечтали, и я бесконечно благодарен вам за ваше гостеприимство.
– Вы оказали нам большую честь, ваша светлость, – торжественно произнес лорд Холибрук. – Никогда не думал, что Холибрук-хаус когда-нибудь станет местом бракосочетания герцога! Об этом здесь будут еще долго вспоминать!
– А что, ваша дочь разве не здесь венчалась в прошлом году? – спросил сэр Малкольм у лорда Холибрука.
– О да. Сколько было волнений и хлопот… Девочка настояла на свадебном завтраке на двести персон.
– На двести двадцать, – напомнила ему леди Холибрук и принялась с воодушевлением рассказывать о дочкиной свадьбе.
За столом шел оживленный разговор, однако Лили не принимала в нем участия. Она была слишком занята своими собственными мыслями. Весь этот день прошел как в тумане, она помнила только тот момент, когда они вошли в часовню, ну и, конечно, саму церемонию. Стоя перед алтарем, Ремингтон повернулся и взглянул на нее. Сила и нежность его взгляда буквально притягивала, она физически ощущала это притяжение и, подчиняясь этой силе, сама не зная как, очутилась подле своего жениха.
– Вообще-то невесты обычно почему-то улыбаются в день своей свадьбы, – тихо сказал он ей и, найдя под скатертью ее руку, ласково пожал. – Ты счастлива, Лили?
– Пока я настолько ошеломлена всем этим, что ничего не соображаю, – призналась она. – Но я, конечно же, счастлива.
Она взглянула на него и увидела, как его губы медленно расползаются в улыбке. Никогда еще она не видела его таким красивым, таким опасно обаятельным. И теперь он – ее муж! Вскоре они поднимутся наверх, и он сделает ее своей женой не только на словах. Тайна предстоявших ей сегодня ночью открытий и возбуждала, и пугала ее, наполняя сердце необъяснимым волнением.
Звук отцовского голоса отвлек Лили от ее мыслей, она прислушалась к разговору и поняла, что обсуждают какую-то редкую находку.
– Это великолепная возможность прикоснуться к сокровенным тайнам столь загадочной древней культуры, мой Друг. Я смею считать себя знатоком и почитателем древнегреческой культуры, но поверьте, мне никогда не приходилось видеть ничего более значительного для науки, чем ваша мумия. Скажите, нет ли возможности открыть гроб до нашего отъезда?
– Нет! – Испуганный возглас Софи привлек всеобщее внимание. Она схватила за руку свою тетушку. На ее лице отразилась такая мука, будто ее настигла острая боль. – Вы не должны ни в коем случае открывать его, лорд Холибрук! На эту мумию наложено проклятие!
– Софи, прошу тебя, – проворчала тетушка. – Ты не должна так волноваться. Помнишь, что сказал тебе врач? – И повернулась к лорду Холибруку: – Понимаете, наш дворецкий – египтянин. И вот полюбуйтесь: забил Софи голову, прямо скажем, впечатляющими рассказами о мумиях и проклятиях.
Лорд Холибрук обернулся к Софи.
– Я вижу, эта тема очень расстраивает вас, мисс Стэнхоуп. Я думаю, наша мумия не станет возражать, если мы подождем несколько недель – до тех пор, пока доктор Александр сможет сам участвовать в этом волнующем событии.
Софи чуть пожала плечами.
– Благодарю вас, сэр.
Лорд Холибрук кивнул, затем его взгляд обратился к сэру Малкольму.
– Египтянин-дворецкий, а? Надеюсь, вы позволите мне поболтать с этим парнем, когда я в следующий раз навещу вас? Думаю, что это будет необыкновенно интересный разговор. – Лорд Холибрук принялся рассказывать о своих приключениях во время последнего путешествия в Египет, и проклятия больше не поминали. После обеда женщины собрались вокруг Софи, а джентльмены удалились в библиотеку, чтобы выпить по стаканчику портвейна и насладиться чисто мужскими разговорами. Леди Байнбридж и леди Холибрук с увлечением вспоминали собственные свадьбы и свои волнения и переживания. Слушая их. Лили пыталась себя убедить, что она стала женой! Женой герцога Ремингтона! Если бы не специальное разрешение и не церемония перед алтарем, это был бы обычный вечер, когда все собираются пошутить, поболтать с друзьями. Мысли у Лили разбегались, она никак не могла сосредоточиться на том, что говорили женщины.
– Вы, должно быть, очень устали, – сказала наконец леди Байнбридж, обращаясь к Софи. – Думаю, самое время приказать лакеям, чтобы они отнесли вас наверх в вашу спальню. Врач сказал, вам нельзя слишком переутомляться.
– Но я совсем не… – Софи поймала выразительный взгляд тети и замолчала.
– Почему бы вам не подняться к себе, – обратилась леди Байнбридж к Лили. – Уже довольно поздно. Я уверена, ваш муж вскоре присоединится к вам.
– Моя служанка перенесет ваши вещи в покои герцога, – сказала леди Холибрук. – Я велю ей помочь вам переодеться на ночь.
– Благодарю вас, в этом нет необходимости, я справлюсь сама. – Лили не хотелось сейчас ничьих услуг. Чужое внимание только еще больше заставит ее нервничать, если, конечно, это вообще возможно.
Леди Холибрук несколько растерялась, но затем кивнула, принимая пожелание Лили.
– Клара права, сейчас уже очень поздно. Не хотите ли, чтобы я сопровождала вас наверх, в вашу комнату?
Лили совсем не считала, что сейчас так уж поздно, и не могла понять, зачем леди Холибрук собирается сопровождать ее: можно подумать, она сама не в состоянии подняться по лестнице. Она нахмурилась и отклонила это странное предложение. Теперь все женщины с некоторой растерянностью взирали на новобрачную. В комнате воцарилось неловкое молчание.
– Ну что ж, – сказала Лили, – я, пожалуй, пойду.
Ей совсем не хотелось уходить. Она страшно волновалась, и это всем бросалось в глаза. Ее стул едва не упал, когда она резко поднялась со своего места. Этот досадный промах только еще больше смутил и расстроил девушку, нервы, которой и так были на пределе. Шагая по ступенькам лестницы, она мечтала, чтобы к ней вернулось то оцепенение и безразличие, которые владели ею в течение всего этого невероятного дня. Лили вся дрожала, и ноги плохо слушались ее, так что она едва не пожалела, что отказалась от помощи леди Холибрук. С грехом пополам она все же добралась до спальни герцога Ремингтона. Своего мужа — напомнила она себе. И неожиданно для себя поняла, что совершенно не представляет, что ей теперь делать.
В камине горел огонь, придавая комнате уютный вид и прогоняя промозглый ночной холод. Языки пламени отбрасывали на стены таинственные причудливые тени. Лили подошла к огню. Как зачарованная, смотрела она на эти яркие извивающиеся оранжевые язычки. Затем протянула руки к теплу очага, потирая друг о друга замерзшие ладони, словно за стенами дома бушевала зимняя вьюга, а не лил теплый, ласковый весенний дождь.
Прошло не более пяти минут (показавшихся Лили вечностью), как в комнату вошел герцог. Не говоря ни слова, он закрыл дверь и запер ее на щеколду. Внезапно она вспомнила события позапрошлой ночи и подумала о том, как все с тех пор изменилось. Они были одни. Сегодня здесь Их уже никто не потревожит, никакие незваные гости. Раньше его присутствие всегда успокаивало ее, давало ей чувство надежности. Она доверяла ему и знала, что он защитит ее от любой опасности и даже от себя самого. Сегодня же она чувствовала только неуверенность и неловкость – из-за того главного, недосказанного, что было между ними преградой.
Ремингтон продолжал стоять возле двери, не двигаясь, не делая попыток подойти к ней, однако девушка чувствовала на себе его пытливый взгляд. Уж не относится ли он к тому, что должно произойти между ними сегодня ночью, как к части своих обязанностей, которыми он, как человек порядочный, пренебрегать не может? От этой мысли она почувствовала себя ужасно неловко.
– Кажется, с тех пор как мы последний раз оставались с вами наедине, прошло так много времени, – запинаясь, сказала Лили. – Я думаю, было бы неплохо, если бы мы все-таки могли немного поговорить.
Ремингтон прислонился спиной к двери, окидывая ее всю внимательным, оценивающим взглядом.
– Лили, мы вряд ли когда-нибудь сможем ограничиваться только разговорами. Именно по этой причине мы оказались с вами сейчас здесь, связанные узами брака.
Девушка нахмурилась. Ей не понравилось напоминание о том, что он был вынужден жениться на ней.
– Да, ну что ж, я как раз хотела поговорить с вами о нашем браке.
– Боюсь, что теперь слишком поздно менять свое решение! – резко бросил он ей.
Лили поразилась этой яростной вспышке не меньше, чем тому, что такая перемена могла так беспокоить его. Она присела на скамеечку возле камина и от растерянности принялась крутить на пальце шелковые розовые ленты, свисающие с ее венка.
– Я не меняю. Я только думала, что… Я надеялась… Вы не могли бы присесть рядом со мной хоть ненадолго?
Он медленно направился к ней, двигаясь с завораживающе-угрожающей грацией – пантера, готовящаяся к прыжку. Вместо того чтобы сесть рядом, он взял стул, стоящий в стороне, и сел напротив, но совсем близко от нее.
– Хорошо, Лили. Давайте поговорим.
Он взял ее руки в свои, так что они почти утонули в его широких ладонях. Наклонившись вперед и опираясь локтями на колени, он заглянул ей в глаза. Этот взгляд и бережность его прикосновений поразили девушку, но больше всего она удивилась тому, что рядом с ним она ощущала не страх, а необыкновенный покой. Она опустила глаза и вновь поразилась тому, с какой нежностью его большие сильные руки касаются ее ладоней. Он никогда не обнаруживал при ней своей огромной физической силы, хотя Лили постоянно чувствовала, как он окутывает ее этой силой, словно защитным коконом, стремясь оградить ее от всех и вся.
Он осторожно провел большим пальцем по нежному запястью.
– Лично я хочу попросить вас отныне не бояться быть со мной откровенной. Говорите мне все, что вам захочется. И не бойтесь спрашивать меня… очем угодно.
Это были такие обезоруживающие слова! Пойманный в сети, вынужденный жениться против воли, он сейчас говорил с ней так, как говорит заботливый, любящий муж. Ну да, конечно, он испытывает к ней некоторую привязанность… Но достаточно ли этого, чтобы рассчитывать на его согласие… в том, что она сейчас ему предложит.
– Понимаете… я бы хотела обсудить с вами условия нашего брака.
– Какие еще условия?
Ему определенно не понравились ее слова, но тем не менее он не выпустил ее руки из своих горячих ладоней и никак не проявил свое недовольство. Просто молча ждал объяснений. Но, Боже, как ему объяснить…
– Ну, не то чтобы условия, а… просто нам нужно прийти к какому-то взаимопониманию.
– Лили, это не деловое соглашение. Это брак. Союз мужчины и женщины.
– Я… я очень рада, что вы так говорите. – Она кивнула, выражая свою благодарность. – Я, конечно, понимаю, что это брак не по любви, вы же сами говорили, что не верите в супружескую любовь и в супружескую верность. И, конечно, я немного обеспокоена тем, что…
Он чуть сильнее сжал ее руки, выражая нетерпение.
– Лили, ради всего святого, что вы все-таки хотите мне сказать?
– Одну только вещь… мне очень хочется надеяться… что это не просто очередное притворство, вроде вашего ухаживания, – прошептала она, прямо взглянув в его глаза. Несмотря на страшное смущение, она не отвела взгляд. Пусть видит, как для нее это важно. Настолько, что она не согласна просто отмалчиваться. Она хочет знать правду. – Я знаю, что для многих семей брак скорее лишь деловое соглашение. В действительности же супруги живут каждый своей жизнью. В тот вечер, когда мы с вами возвращались от леди Китон, вы дали мне понять, что отнюдь не одобряете подобные союзы. Я тоже не хотела бы так жить. Я хочу, чтобы наш брак был настоящим, а не просто какой-то фикцией.
Герцог долго молчал. Потом отпустил ее руки и, сложив пальцы в замок, опустил на них подбородок. Брови его сдвинулись, и он принялся сосредоточенно изучать ковер под ногами. Лили тоже молчала, нервно теребя золотое колечко, которое он совсем недавно надел ей на палец. Оно было совсем простым, без всяких узоров и камней. На нем не было даже обычной в таких случаях гравировки на внутренней стороне. Во время обеда она сняла этот золотой ободок, в надежде найти на нем хоть какой-нибудь намек на то, что он думал о ней, какое-то слово или хотя бы инициалы. Ничего. Конечно, утешала она себя, у него просто не было времени на то, чтобы зайти к граверу, и все же… Теперь она думала, что ему просто не пришло это в голову.
– Для меня наш брак вполне настоящий, – сказал он наконец. – Даю вам слово.
Лили нахмурилась.
– Вам совсем не обязательно делать вид, что вы меня любите. Если вы не испытываете ко мне никаких чувств, я бы хотела надеяться, что вы будете уважать нашу дружбу и не предадите моего доверия. И еще: я бы очень хотела, чтобы вы были до конца искренни и честны со мной и относились ко мне как к близкому вам человеку.
Он поднял глаза и все с тем же мрачным выражением произнес:
– Я всегда честен с вами, и вы для меня – очень близкий человек.
– Мне почему-то кажется, что мы с вами вкладываем разный смысл в одни и те же слова.
– Да, вероятно, так оно и есть. Скажу вам без обиняков: я намерен хранить вам верность, Лили, и не собираюсь нарушать клятв, которые сегодня дал вам перед алтарем.
Он произнес это очень торжественным тоном, даже не прикоснувшись к ней, ни малейшего намека на ласку. Внезапно она догадалась о причине его холодности, но эта мысль показалась ей настолько нелепой… На всякий случай она решилась спросить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Лили прикусила губу. От ее ответа зависела вся ее жизнь. Она могла отказать Ремингтону и остаться старой девой, чтобы потом до конца дней горько сожалеть о том, что натворила. Она могла выйти за него замуж и надеяться, что его привязанность к ней может в конце концов перерасти в нечто большее… вот только не будут ли ее надежды тщетными? Его бесконечные романы длились очень недолго. Конечно, роль ее верного рыцаря и защитника может какое-то время забавлять его, но очень скоро ему могут надоесть и эта роль, и она сама. Он по натуре ловелас, и ему ничего не стоит разбить ей сердце.
– Я бы хотела немного подумать. Я дам вам ответ завтра утром.
Кроффорд покачал головой.
– Я не вижу причин, по которым следует оттягивать решение до завтра. Ты моя дочь, и я поддержу любое решение, которое ты примешь, но твое сердце, по-моему, давно все решило, и у тебя уже есть ответ – единственно верный.
Рука герцога чуть сильнее сжала ее плечо. Ничем другим он не выдал своего волнения. Но этот еле заметный жест, именно он повлиял на ее окончательный ответ.
* * *
Они обвенчались на следующий день.
Лорд и леди Холибрук были только счастливы оказать гостеприимство молодым. Кроме того, они настояли на торжественном обеде в честь герцога и его жены. Это был свадебный подарок новобрачным от хозяина дома и его супруги. Софи все еще была очень слаба, но лекарь позволил присутствовать ей на церемонии в ответ на обещание, что она будет тихо лежать на кушетке. Лорд Холибрук распорядился, чтобы его лакеи отнесли девушку и на обед, устроенный вскоре после церемонии.
– По-моему, Софи осталось только надеть тюрбан, – сказала леди Байнбридж лорду Холибруку. Во время обеда тетушка Софи сидела возле племянницы на кушетке, помогая ей, так как девушке было запрещено двигаться. – Из-за всей этой суеты, которую вокруг нее подняли, и невероятного цвета ее нарядов она напоминает мне принцессу из какой-то экзотической восточной страны,
Обложенная шелковыми подушками, укутанная в одну из ярких бархатных накидок леди Холибрук, Софи и впрямь напоминала сказочную восточную принцессу.
– Неправда, Лили в своем венке больше похожа на принцессу, чем я, – рассмеялась Софи. – Я же чувствую себя, словно ее спятившая родственница, которой взбрело явиться на свадебный обед в ночном пеньюаре.
Однако сама Лили отнюдь не чувствовала себя принцессой. Подвенечным нарядом послужило ее бледно-голубое платье, то самое, которое было на ней в первый вечер, когда они только приехали к лорду Холибруку. Она дотронулась до цветов, украшавших ее волосы. Это был пышный венок из бледно-розовых мелких роз, сделанный для нее садовником леди Холибрук. Венок и вправду все-таки заставил ее почувствовать, что происходит нечто особое и действительно сказочное. А может, все дело было в церемонии, которая только закончилась, и в том ощущении нереальности, что охватило ее, когда она стояла возле герцога Ремингтона и слушала, как он повторяет слова, которые должны были связать их навсегда. Ей все время казалось, что все это ей только снится, она сейчас проснется и поймет, что их свадьба – очередная ее греза, мимолетный сон.
– Я думал, что ваш друг лорд Гордон останется на церемонию, – обратился хозяин к герцогу.
–Гарри уехал в Лондон с Пенроузами еще до того, как узнал о наших с: Лили планах, – любезно отвечал ему Ремингтон. – Мы с самого начала хотели ограничиться очень скромной свадьбой. Венчание в вашей часовне – как раз то, о чем мы мечтали, и я бесконечно благодарен вам за ваше гостеприимство.
– Вы оказали нам большую честь, ваша светлость, – торжественно произнес лорд Холибрук. – Никогда не думал, что Холибрук-хаус когда-нибудь станет местом бракосочетания герцога! Об этом здесь будут еще долго вспоминать!
– А что, ваша дочь разве не здесь венчалась в прошлом году? – спросил сэр Малкольм у лорда Холибрука.
– О да. Сколько было волнений и хлопот… Девочка настояла на свадебном завтраке на двести персон.
– На двести двадцать, – напомнила ему леди Холибрук и принялась с воодушевлением рассказывать о дочкиной свадьбе.
За столом шел оживленный разговор, однако Лили не принимала в нем участия. Она была слишком занята своими собственными мыслями. Весь этот день прошел как в тумане, она помнила только тот момент, когда они вошли в часовню, ну и, конечно, саму церемонию. Стоя перед алтарем, Ремингтон повернулся и взглянул на нее. Сила и нежность его взгляда буквально притягивала, она физически ощущала это притяжение и, подчиняясь этой силе, сама не зная как, очутилась подле своего жениха.
– Вообще-то невесты обычно почему-то улыбаются в день своей свадьбы, – тихо сказал он ей и, найдя под скатертью ее руку, ласково пожал. – Ты счастлива, Лили?
– Пока я настолько ошеломлена всем этим, что ничего не соображаю, – призналась она. – Но я, конечно же, счастлива.
Она взглянула на него и увидела, как его губы медленно расползаются в улыбке. Никогда еще она не видела его таким красивым, таким опасно обаятельным. И теперь он – ее муж! Вскоре они поднимутся наверх, и он сделает ее своей женой не только на словах. Тайна предстоявших ей сегодня ночью открытий и возбуждала, и пугала ее, наполняя сердце необъяснимым волнением.
Звук отцовского голоса отвлек Лили от ее мыслей, она прислушалась к разговору и поняла, что обсуждают какую-то редкую находку.
– Это великолепная возможность прикоснуться к сокровенным тайнам столь загадочной древней культуры, мой Друг. Я смею считать себя знатоком и почитателем древнегреческой культуры, но поверьте, мне никогда не приходилось видеть ничего более значительного для науки, чем ваша мумия. Скажите, нет ли возможности открыть гроб до нашего отъезда?
– Нет! – Испуганный возглас Софи привлек всеобщее внимание. Она схватила за руку свою тетушку. На ее лице отразилась такая мука, будто ее настигла острая боль. – Вы не должны ни в коем случае открывать его, лорд Холибрук! На эту мумию наложено проклятие!
– Софи, прошу тебя, – проворчала тетушка. – Ты не должна так волноваться. Помнишь, что сказал тебе врач? – И повернулась к лорду Холибруку: – Понимаете, наш дворецкий – египтянин. И вот полюбуйтесь: забил Софи голову, прямо скажем, впечатляющими рассказами о мумиях и проклятиях.
Лорд Холибрук обернулся к Софи.
– Я вижу, эта тема очень расстраивает вас, мисс Стэнхоуп. Я думаю, наша мумия не станет возражать, если мы подождем несколько недель – до тех пор, пока доктор Александр сможет сам участвовать в этом волнующем событии.
Софи чуть пожала плечами.
– Благодарю вас, сэр.
Лорд Холибрук кивнул, затем его взгляд обратился к сэру Малкольму.
– Египтянин-дворецкий, а? Надеюсь, вы позволите мне поболтать с этим парнем, когда я в следующий раз навещу вас? Думаю, что это будет необыкновенно интересный разговор. – Лорд Холибрук принялся рассказывать о своих приключениях во время последнего путешествия в Египет, и проклятия больше не поминали. После обеда женщины собрались вокруг Софи, а джентльмены удалились в библиотеку, чтобы выпить по стаканчику портвейна и насладиться чисто мужскими разговорами. Леди Байнбридж и леди Холибрук с увлечением вспоминали собственные свадьбы и свои волнения и переживания. Слушая их. Лили пыталась себя убедить, что она стала женой! Женой герцога Ремингтона! Если бы не специальное разрешение и не церемония перед алтарем, это был бы обычный вечер, когда все собираются пошутить, поболтать с друзьями. Мысли у Лили разбегались, она никак не могла сосредоточиться на том, что говорили женщины.
– Вы, должно быть, очень устали, – сказала наконец леди Байнбридж, обращаясь к Софи. – Думаю, самое время приказать лакеям, чтобы они отнесли вас наверх в вашу спальню. Врач сказал, вам нельзя слишком переутомляться.
– Но я совсем не… – Софи поймала выразительный взгляд тети и замолчала.
– Почему бы вам не подняться к себе, – обратилась леди Байнбридж к Лили. – Уже довольно поздно. Я уверена, ваш муж вскоре присоединится к вам.
– Моя служанка перенесет ваши вещи в покои герцога, – сказала леди Холибрук. – Я велю ей помочь вам переодеться на ночь.
– Благодарю вас, в этом нет необходимости, я справлюсь сама. – Лили не хотелось сейчас ничьих услуг. Чужое внимание только еще больше заставит ее нервничать, если, конечно, это вообще возможно.
Леди Холибрук несколько растерялась, но затем кивнула, принимая пожелание Лили.
– Клара права, сейчас уже очень поздно. Не хотите ли, чтобы я сопровождала вас наверх, в вашу комнату?
Лили совсем не считала, что сейчас так уж поздно, и не могла понять, зачем леди Холибрук собирается сопровождать ее: можно подумать, она сама не в состоянии подняться по лестнице. Она нахмурилась и отклонила это странное предложение. Теперь все женщины с некоторой растерянностью взирали на новобрачную. В комнате воцарилось неловкое молчание.
– Ну что ж, – сказала Лили, – я, пожалуй, пойду.
Ей совсем не хотелось уходить. Она страшно волновалась, и это всем бросалось в глаза. Ее стул едва не упал, когда она резко поднялась со своего места. Этот досадный промах только еще больше смутил и расстроил девушку, нервы, которой и так были на пределе. Шагая по ступенькам лестницы, она мечтала, чтобы к ней вернулось то оцепенение и безразличие, которые владели ею в течение всего этого невероятного дня. Лили вся дрожала, и ноги плохо слушались ее, так что она едва не пожалела, что отказалась от помощи леди Холибрук. С грехом пополам она все же добралась до спальни герцога Ремингтона. Своего мужа — напомнила она себе. И неожиданно для себя поняла, что совершенно не представляет, что ей теперь делать.
В камине горел огонь, придавая комнате уютный вид и прогоняя промозглый ночной холод. Языки пламени отбрасывали на стены таинственные причудливые тени. Лили подошла к огню. Как зачарованная, смотрела она на эти яркие извивающиеся оранжевые язычки. Затем протянула руки к теплу очага, потирая друг о друга замерзшие ладони, словно за стенами дома бушевала зимняя вьюга, а не лил теплый, ласковый весенний дождь.
Прошло не более пяти минут (показавшихся Лили вечностью), как в комнату вошел герцог. Не говоря ни слова, он закрыл дверь и запер ее на щеколду. Внезапно она вспомнила события позапрошлой ночи и подумала о том, как все с тех пор изменилось. Они были одни. Сегодня здесь Их уже никто не потревожит, никакие незваные гости. Раньше его присутствие всегда успокаивало ее, давало ей чувство надежности. Она доверяла ему и знала, что он защитит ее от любой опасности и даже от себя самого. Сегодня же она чувствовала только неуверенность и неловкость – из-за того главного, недосказанного, что было между ними преградой.
Ремингтон продолжал стоять возле двери, не двигаясь, не делая попыток подойти к ней, однако девушка чувствовала на себе его пытливый взгляд. Уж не относится ли он к тому, что должно произойти между ними сегодня ночью, как к части своих обязанностей, которыми он, как человек порядочный, пренебрегать не может? От этой мысли она почувствовала себя ужасно неловко.
– Кажется, с тех пор как мы последний раз оставались с вами наедине, прошло так много времени, – запинаясь, сказала Лили. – Я думаю, было бы неплохо, если бы мы все-таки могли немного поговорить.
Ремингтон прислонился спиной к двери, окидывая ее всю внимательным, оценивающим взглядом.
– Лили, мы вряд ли когда-нибудь сможем ограничиваться только разговорами. Именно по этой причине мы оказались с вами сейчас здесь, связанные узами брака.
Девушка нахмурилась. Ей не понравилось напоминание о том, что он был вынужден жениться на ней.
– Да, ну что ж, я как раз хотела поговорить с вами о нашем браке.
– Боюсь, что теперь слишком поздно менять свое решение! – резко бросил он ей.
Лили поразилась этой яростной вспышке не меньше, чем тому, что такая перемена могла так беспокоить его. Она присела на скамеечку возле камина и от растерянности принялась крутить на пальце шелковые розовые ленты, свисающие с ее венка.
– Я не меняю. Я только думала, что… Я надеялась… Вы не могли бы присесть рядом со мной хоть ненадолго?
Он медленно направился к ней, двигаясь с завораживающе-угрожающей грацией – пантера, готовящаяся к прыжку. Вместо того чтобы сесть рядом, он взял стул, стоящий в стороне, и сел напротив, но совсем близко от нее.
– Хорошо, Лили. Давайте поговорим.
Он взял ее руки в свои, так что они почти утонули в его широких ладонях. Наклонившись вперед и опираясь локтями на колени, он заглянул ей в глаза. Этот взгляд и бережность его прикосновений поразили девушку, но больше всего она удивилась тому, что рядом с ним она ощущала не страх, а необыкновенный покой. Она опустила глаза и вновь поразилась тому, с какой нежностью его большие сильные руки касаются ее ладоней. Он никогда не обнаруживал при ней своей огромной физической силы, хотя Лили постоянно чувствовала, как он окутывает ее этой силой, словно защитным коконом, стремясь оградить ее от всех и вся.
Он осторожно провел большим пальцем по нежному запястью.
– Лично я хочу попросить вас отныне не бояться быть со мной откровенной. Говорите мне все, что вам захочется. И не бойтесь спрашивать меня… очем угодно.
Это были такие обезоруживающие слова! Пойманный в сети, вынужденный жениться против воли, он сейчас говорил с ней так, как говорит заботливый, любящий муж. Ну да, конечно, он испытывает к ней некоторую привязанность… Но достаточно ли этого, чтобы рассчитывать на его согласие… в том, что она сейчас ему предложит.
– Понимаете… я бы хотела обсудить с вами условия нашего брака.
– Какие еще условия?
Ему определенно не понравились ее слова, но тем не менее он не выпустил ее руки из своих горячих ладоней и никак не проявил свое недовольство. Просто молча ждал объяснений. Но, Боже, как ему объяснить…
– Ну, не то чтобы условия, а… просто нам нужно прийти к какому-то взаимопониманию.
– Лили, это не деловое соглашение. Это брак. Союз мужчины и женщины.
– Я… я очень рада, что вы так говорите. – Она кивнула, выражая свою благодарность. – Я, конечно, понимаю, что это брак не по любви, вы же сами говорили, что не верите в супружескую любовь и в супружескую верность. И, конечно, я немного обеспокоена тем, что…
Он чуть сильнее сжал ее руки, выражая нетерпение.
– Лили, ради всего святого, что вы все-таки хотите мне сказать?
– Одну только вещь… мне очень хочется надеяться… что это не просто очередное притворство, вроде вашего ухаживания, – прошептала она, прямо взглянув в его глаза. Несмотря на страшное смущение, она не отвела взгляд. Пусть видит, как для нее это важно. Настолько, что она не согласна просто отмалчиваться. Она хочет знать правду. – Я знаю, что для многих семей брак скорее лишь деловое соглашение. В действительности же супруги живут каждый своей жизнью. В тот вечер, когда мы с вами возвращались от леди Китон, вы дали мне понять, что отнюдь не одобряете подобные союзы. Я тоже не хотела бы так жить. Я хочу, чтобы наш брак был настоящим, а не просто какой-то фикцией.
Герцог долго молчал. Потом отпустил ее руки и, сложив пальцы в замок, опустил на них подбородок. Брови его сдвинулись, и он принялся сосредоточенно изучать ковер под ногами. Лили тоже молчала, нервно теребя золотое колечко, которое он совсем недавно надел ей на палец. Оно было совсем простым, без всяких узоров и камней. На нем не было даже обычной в таких случаях гравировки на внутренней стороне. Во время обеда она сняла этот золотой ободок, в надежде найти на нем хоть какой-нибудь намек на то, что он думал о ней, какое-то слово или хотя бы инициалы. Ничего. Конечно, утешала она себя, у него просто не было времени на то, чтобы зайти к граверу, и все же… Теперь она думала, что ему просто не пришло это в голову.
– Для меня наш брак вполне настоящий, – сказал он наконец. – Даю вам слово.
Лили нахмурилась.
– Вам совсем не обязательно делать вид, что вы меня любите. Если вы не испытываете ко мне никаких чувств, я бы хотела надеяться, что вы будете уважать нашу дружбу и не предадите моего доверия. И еще: я бы очень хотела, чтобы вы были до конца искренни и честны со мной и относились ко мне как к близкому вам человеку.
Он поднял глаза и все с тем же мрачным выражением произнес:
– Я всегда честен с вами, и вы для меня – очень близкий человек.
– Мне почему-то кажется, что мы с вами вкладываем разный смысл в одни и те же слова.
– Да, вероятно, так оно и есть. Скажу вам без обиняков: я намерен хранить вам верность, Лили, и не собираюсь нарушать клятв, которые сегодня дал вам перед алтарем.
Он произнес это очень торжественным тоном, даже не прикоснувшись к ней, ни малейшего намека на ласку. Внезапно она догадалась о причине его холодности, но эта мысль показалась ей настолько нелепой… На всякий случай она решилась спросить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41