Если нет… Что ж, чем раньше она покончит с этим мистическим врагом, тем лучше будет для всех.
Спрятав револьвер себе под курточку, Эйдриан вышла назад в коридор и бегом пустилась в свою комнату. Взяв нож, виски и нитки с иголками, она побросала все это в корзину. Для чего-то Эйдриан взяла мобильный телефон и включила его. Зачем, она не знала, да и не стала задумываться над этим. Она уже во всю мчалась по коридорам на улицу.
Выйдя на улицу, Эйдриан сразу же увидела слугу, прибежавшего за ней, и двух оседланных лошадей.
– Указывай дорогу.
Она вскочила в седло, порадовавшись еще раз, что не согласилась на эти неудобные платья, и поехала за слугой.
* * *
Дорога, по которой они ехали, была, скорее всего мало известна, если же вообще о ней знал кто-нибудь кроме ее проводника.
Едва они въехали под сень деревьев, Эйдриан окончательно убедилась, что она была права, и Николас не ранен.
Слуга не переставая твердил, что это – короткая дорога. Эйдриан не стала указывать на то, что эту короткую дорогу немного удлиняет то, что они движутся со скоростью бешеной черепахи, как любил говорить ее отец, находясь в пробке. Она поудобнее переложила револьвер – благо еще никто не знал, что это такое. И взяла в руки мобильный телефон, зная, что стоит ему заиграть, и паника обеспечена.
Вот лес вокруг тропы начал редеть и у Эйдриан от нетерпения напряглись все мускулы. Скорее всего сейчас она увидит своего врага (она даже предполагала, что ним может быть вчерашний тип из другого конца зала, от взгляда которого у нее мурашки побежали по телу). И она невольно опешила, когда увидела своего врага.
– Вы?
– Добрый вечер, миледи.
Эйдриан на мгновение забыла даже о мобильном телефоне.
* * *
Охота шла своим чередом. День близился к концу, дамы стали уставать, и было решено возвращаться в замок. Николас, который за целый день зверски устал от нелепой болтовни Анны, был счастлив вернуться, пусть бы даже Эйдриан решила снести и заново отстроить замок. Звук молотков был ему сейчас во много раз милее.
Эйдриан. При одном воспоминании о ней, у него вскипала кровь, а желание выпроводить гостей вон из замка, становилось просто невыносимым. Если бы не они, он был бы сейчас с нею. И кто знает, чем бы они занимались…
Въехав во двор, он отметил, что рабочие продолжают трудиться. Что ж, значит и Эйдриан где-то здесь. Он не сомневался, что она умышленно пропустила завтрак под предлогом работы.
Оглядев двор в поисках ее золотистой косы, Николас с удивлением отметил, что мощенный камнем он стал выглядеть внушительнее. Гости стали продвигаться к замку, а он направился на задний двор к лабиринту. Но и здесь ее не было.
Мимо проходил слуга.
– Где леди Эйдриан?
Слуга опешил и огляделся по сторонам, в надежде, что она сейчас появиться.
– Простите, ваша светлость, но разве Вы не посылали за ней?
К нему обращался один из часовых, недавно сменивший пост.
– Что?
– Прибыл слуга, и мисс Доусон поехала с ним.
У Николаса все оборвалось внутри. Уехала?
– Когда они уехали? Куда?
Воин явно встревожился, видя, как изменилось лицо герцога.
– Где лорд Незерфилд?
– Он уехал немногим ранее мисс Доусон, как и сэр Дункан Маккейн.
– Маккейн?
Лицо Николаса превратилось в скалу.
– Кейнса ко мне, немедленно.
Кейнс был начальником его войска вот уже десять лет. И единственным, кто знал всю местность как свои пять пальцев.
У Николаса сердце болело за Эйдриан, но он знал, что сейчас не время для нервов. Сейчас он должен быть хладнокровным и готовым на все. Они знали, что враг среди гостей, но Маккейн? Николас был уверен, что хоть отношения между ними и были натянуты, но, тем не менее, не настолько серьезны. Но, как оказалось, он ошибся.
* * *
Эйдриан с недоумением смотрела на улыбающееся лицо Стивена Незерфилда, графа Пембрука. Он стоял перед ней с мечом наголо, с самым невозмутимым видом и имел наглость улыбаться.
– Признаться, не ожидала увидеть Вас здесь.
– Я в этом и не сомневался.
– Значит, это Вы желаете смерти мне и Николасу. Что ж, в этом есть своя извращенная логика. Самый близкий друг всегда является самым ярым врагом.
– Извращенная логика? Такие слова из такого очаровательного ротика. – Он покачал головой и сделал шаг вперед. – Вы поражаете меня, миледи.
Эйдриан поспешила спешиться, пока он не приблизился окончательно. Ее немного беспокоило отсутствие слуги, но оглядываться в его поисках она сейчас не собиралась. Тем более, что она заметила какое-то движение справа.
– Зачем Вам это? Что дадут Вам наши смерти?
– О, так Вас интересуют мотивы…
Он рассмеялся, а Эйдриан уловила еще движение слева.
– Безусловно. Никому не хочется умирать просто по чьей-то прихоти.
– Прихоти? – Он передернул плечами и отвернулся от нее, тем самым признав, что не ожидает от нее никакого сопротивления.
Эйдриан переложила мобильный в другую руку и задумалась о том, как бы достать револьвер.
– Когда все это началось, Вас вообще не было в моих планах, дорогая. Я и не предполагал, что Вы появитесь, и до сих пор не знаю, откуда он Вас откопал.
Он вновь повернулся к Эйдриан.
– Знаете, ведь по моему плану невестой Николаса должна была стать моя сестра. Ему было все равно, кого назвать своей женой, так почему же не ее?
– Похоже, я начинаю понимать, в чем суть. – Она сделала небольшую паузу. – Деньги. У Вас их нет, да?
– О, Вы продолжаете меня поражать, дорогая. Бесспорно, я начинаю сожалеть о том, что мне придется убить Вас.
– Вы хотели убить Викторию, так как она беременна. Кристиан пострадал, так как встал на ее защиту, ведь так? – Она не стала дожидаться его ответа. – А Вы знаете, что их спасла я?
Он удивленно посмотрел на нее.
– Что Вы хотите этим сказать?
– Только то, что сказала. Николас не успел бы к ним на помощь. Их спасла я. Хочу заметить, посланные Вами люди оказались весьма жалки.
– Это ложь. Вы всего лишь женщина.
– Боюсь, что нет. – И тут ее посетила гениальная идея. – Я – ведьма.
Поляну сотряс его громоподобный смех.
– Вы мне не верите? Что ж, смотрите.
И Эйдриан вытянула вперед руку с мобильным телефоном. Стивен удивленно уставился на него, не зная, что это. И вот она нажала клавишу. И как она забыла о том, что первым в ее списке идет Eminem? My band – что может быть лучшим подтверждением того, что она ведьма?
Эйдриан едва не расхохоталась, когда увидела, как один из приспешников Стивена бросился бежать, с диким криком ведьма. Сам же Стивен отступил назад, с расширенными от ужаса глазами. Пользуясь всеобщей паникой, Эйдриан достала револьвер. В этот момент она заметила, как к одному из бандитов подкрадывается мужчина, она с облегчением узнала в нем Дункана Маккейна. Он двигался легко и непринужденно. Быстро оглушив разбойника, он шагнул на поляну, оголяя шпагу.
Эйдриан выключила музыку и поляна резко погрузилась в тишину.
– Маккейн? – Стивен был явно поражен, и не только недавним представлением Эйдриан. – Господи, ты должен мне помочь, она ведьма. Вдвоем мы избавим от нее мир.
– Боюсь, лорд Пембрук, что мир мы избавим только от Вас.
И он отсалютовал ему шпагой. Эйдриан хотела остановить его, но шпаги уже скрестились, и в уши ударил звонкий звук удара металла о металл. Эйдриан хотела прицелиться, но они все время двигались и Маккейн закрывал ей цель.
И вот когда она сумела таки прицелиться, на поляну выехали всадники – Николас и его воины.
– Маккейн!
Голос Николаса раздался как гром среди ясного неба. Тот остановился и оглянулся, а Стивен решил воспользоваться временным замешательством врага.
В тот момент, когда он поднял свой меч над головой, готовый нанести решающий удар, над поляной пронесся звук выстрела.
Удивленный, Стивен Незерфилд опустил глаза на начавшее расползаться по груди кровавое пятно. Он выронил шпагу и поднял полный недоверия взгляд на Эйдриан.
– Как?
– Я же сказала, что я ведьма.
Он рухнул, так более и не промолвив ни слова.
Николас изумленно наблюдал за тем, как Эйдриан хладнокровно убила его лучшего друга. И не мог найти разумного объяснения ее действиям.
– Почему?
Его тихий голос был отчетливо слышен в наступившей тишине.
– Потому что именно он хотел твоей смерти, а не лорд Маккейн, как ты считаешь.
– Он? – Герцог медленно перевел взгляд на тело Стивена. – Этого не может быть.
– Я все объясню тебе по дороге домой. Ты ведь веришь мне, не так ли?
Все собравшиеся выжидающе уставились на Николаса. Его взгляд все еще был устремлен на тело бывшего друга. Потом, так и не посмотрев в сторону Эйдриан, он отвернулся и, вскочив назад в седло, исчез.
Для Эйдриан это стало началом конца.
Глава 13
Эйдриан закончила ремонт к концу ноября.
С того момента, как они вернулись с той поляны, она сказала Николасу всего лишь несколько слов, и те по крайней необходимости. Кристиан полностью поправился, и в течении всего ремонта разрывался между беременной Викторией и Эйдриан, которой стремился всеми силами помочь.
С каждым днем, Эйдриан становилась все угрюмее и угрюмее. Она все больше времени проводила одна, даже взялась за рисование, зная, что тогда ее никто не побеспокоит. Решив нарисовать икону для часовни, она сама поразилась глубокой печали, отразившейся на лице Богоматери.
Так же, Эйдриан осознала, что начала молиться. Она молилась каждый день, прося лишь об одном – чтобы ее отправили назад, домой. Еще больше ее угнетало то, что ее начало тошнить по утрам, а она прекрасно знала, что это означает.
Однажды, когда она стояла на крепостной стене, к ней подошел Николас.
– Что ты делаешь?
Она даже не оглянулась.
– Молюсь.
– О чем?
Он уже собирался прикоснуться к ней, когда услышал ее слова и замер.
– О том, чтобы вернуться.
Не проронив ни слова, Николас развернулся и ушел.
Он не понимал, что с ней происходит. И главное, ему не нравилось то, что, похоже, во всем виноватым считала она его. Главное было узнать, в чем же именно он виноват.
Вскоре из гостей в замке остался только Дункан Маккейн. Его присутствие не нравилось, похоже, никому, кроме Эйдриан. Она часто беседовала с ним о чем-то, стоя на крепостной стене и глядя куда-то вдаль. Порою, Николас замечал, как Эйдриан смеется какому-то из рассказов Дункана, и, не смотря на всю благодарность, которую он к нему испытывал, он хотел сбросить его с этой стены.
Однако, вскоре прибыл гонец из Шотландии, и Дункан вынужден был уехать. Эйдриан его отъезд совсем не радовал. Ведь тогда она останется совсем одна.
– Ты можешь поехать со мной.
Сказал он ей накануне отъезда.
– Если бы это было возможным.
– Я знаю, почему ты не хочешь ехать. Поверь, для меня это не имеет значения. И я дам ребенку свое имя.
Эйдриан посмотрела на него очень внимательно и улыбнулась. Она не говорила, что беременна. Но и не очень удивилась, узнав, что он знает.
– Дело не в ребенке, Дункан. Я больше так не могу. Я хочу назад, в свое время, к своим заботам и делам. Я так хочу забыть и этот замок, и это время навсегда.
– Но ведь ребенок не даст тебе этого сделать. Он будет живым напоминанием об этом, так не лучше ли остаться в этом времени и уехать со мной? Я буду хорошим отцом, и постараюсь быть хорошим мужем.
Эйдриан встала и обняла его.
– И почему я не встретила тебя раньше?
И вот, с ней случился первый из последующих моментов перепада настроения – она горько разрыдалась у него на груди.
Дункан подвел ее к креслу, и усадил назад.
– Эйдриан.
Тихо позвал он. Она подняла на него заплаканное лицо.
– Если ты не сможешь вернуться в свое время, и не сможешь оставаться здесь, обещай что приедешь ко мне. Я не стану принуждать тебя к чему-либо, в том числе и к замужеству. Ты сможешь спокойно жить в моем доме столько, сколько сама захочешь.
Эйдриан молчала.
– По крайней мере, обещай подумать над этим.
Она покачала головой.
– Если я не смогу вернуться назад, я приеду к тебе.
Он улыбнулся и кивнул. И, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, попросил.
– Расскажи мне еще что-нибудь о своем времени.
Эйдриан тоже улыбнулась и покачала головой.
– Подожди меня здесь, я скоро вернусь.
– Куда ты?
– За своим портфелем. Я не стану тебе рассказывать. Я тебе покажу.
И она выскочила из библиотеки.
Еще долго тем вечером они сидели, рассматривая чудеса будущих технологий. Дункан добился своего, и когда на следующий день пришло время прощаться, Эйдриан улыбалась.
Но едва он исчез за воротами замка, как она побежала в часовню, и, закрыв за собой дверь, разрыдалась.
Николас видел, что глаза Эйдриан, убегающей со двора, блестят от слез, и наконец не выдержал. Или они решат все сейчас, или забудут об этом навсегда. Больше он ждать не немерен.
* * *
Ох, меньше чем через месяц наступит новый год. А для нее этот год – новый или старый? Ну почему, почему она не может вернуться назад в двадцать первый век? Александре выбор предоставили – пусть ей и не дал его совершить ее будущий муж – но ведь предоставили. А чем она хуже?
Эйдриан спасла всем жизни, перестроила половину замка. Что еще нужно? Может, нужно было уехать с Дунканом? Он красив, богат, влиятелен. Из него был бы прекрасный муж. И пусть бы он любил ее ребенка не так, как их возможных общих, которые появились бы вследствие вполне объяснимых действий мужа и жены, но она не сомневалась, что ребенок бы этой разницы не чувствовал.
Но от одной мысли, что ей придется покинуть это место и уехать к другому мужчине, ей становилось плохо. Она не хотела другого. Она хотела Николаса, со всеми его недостатками и со всем его недоверием.
И стоило ей об этом подумать, как дверь в часовню открылась. Эйдриан обернулась и увидела Николаса, который стремительным шагом направлялся к ней.
Остановившись прямо перед ней, он заговорил.
– Нам нужно поговорить.
Эйдриан знала, что дальше откладывать этот разговор нельзя.
– Что ж, прекрасно, я Вас слушаю.
Он на мгновение забыл, что хотел сказать. Он вспомнил, что она уже однажды говорила эту фразу, но тогда в ее голосе слышалась легкая насмешка и даже презрение. Сейчас же голос прозвучал обреченно.
– То, что происходит, должно прекратиться.
– Согласна.
– Тогда, я надеюсь, ты так же согласишься объяснить мне, что же именно происходит.
Эйдриан изумленно посмотрела на него. И он еще спрашивает?
– С тех пор, как мы вернулись с той поляны, ты ведешь себя странно и неразумно, я бы сказал. Этому должно быть какое-то разумное объяснение. И я хочу его услышать.
– Ты издеваешься?
Голос Эйдриан прозвучал достаточно гневно, чтобы вытеснить из него прежние нотки обреченности. И Николас этому несказанно порадовался.
– Это не входило в мои намеренья.
– Не входило, значит. – Эйдриан поднялась и стала расхаживать вдоль алтаря. – Что ж, будь по-твоему. Я сыграю в твою игру, и объясню тебе, что происходит.
Она сделала ударение на слово «что».
– Помнишь ли ты вопрос, который я задала тебе тогда на поляне?
– Да. – Он слегка удивился тому, что она решила вспомнить об этом неприятном случая. – Признаться, я не ожидал, что ты об этом вспомнишь.
– Отчего же?
– Эйдриан, поверь, это все неважно. Я сразу же обо всем забыл и простил тебя.
Эйдриан потеряла дар речи.
– Простил?
Она не могла поверить своим ушам. Неужели у него настолько завышено самомнение?
Николас улыбнулся. Неужели она переживала по таким пустякам? Господи, она больше трех недель портила ему нервы из-за того, что чувствовала свою вину? Он приблизился к ней.
– Это единственна причина твоего странного поведения?
– У меня нет слов. Значит, ты решил, что я считаю себя виноватой и поэтому так себя веду? – Она по его лицу увидела подтверждение своего предположения. – А ты не мог своим скудным умом подумать о том, что я оскорблена? Оскорблена тем, что ты выставил меня полной дурой перед всеми своими людьми, даже не соблаговолив ответить на мой вопрос. Да что там ответить. – Ее голос зазвучал громче. – Ты уехал! Не сказав ни слова, не сделав ни одного движения, ты бросил меня на той поляне в окружении чужих мне людей.
Она замолчала и перевела дыхание.
– Да знаешь ли ты, что теперь почти весь замок смотрит на меня с нескрываемым сочувствием? Они жалеют меня. И кто? Люди, которые в своей жизни ничего толком и не видели, люди, которые только и умеют, что выполнять чужие приказы. Да к тому же считающие меня ведьмой?
Эйдриан вернулась к скамье и села.
– А ты меня прощаешь. Господи, как я устала. Может, и вправду нужно было уехать с Дунканом? Может, именно поэтому я здесь и оказалась, чтобы уехать с ним? Но ведь я этого не хочу, не хочу…
Закрыв лицо руками, Эйдриан заплакала. Она даже не заметила, что последнюю часть своей речи сказала вслух.
Николас стоял и не знал, что ему делать. Он и не думал о том, как все обстоит на самом деле. Да что там, в тот момент, когда она задала ему тот вопрос, он оскорбился. Он просто развернулся и уехал, посчитав ниже своего достоинства отвечать на него. И он, конечно же, не задумывался о том, как его действия воспримут другие.
1 2 3 4 5 6 7 8
Спрятав револьвер себе под курточку, Эйдриан вышла назад в коридор и бегом пустилась в свою комнату. Взяв нож, виски и нитки с иголками, она побросала все это в корзину. Для чего-то Эйдриан взяла мобильный телефон и включила его. Зачем, она не знала, да и не стала задумываться над этим. Она уже во всю мчалась по коридорам на улицу.
Выйдя на улицу, Эйдриан сразу же увидела слугу, прибежавшего за ней, и двух оседланных лошадей.
– Указывай дорогу.
Она вскочила в седло, порадовавшись еще раз, что не согласилась на эти неудобные платья, и поехала за слугой.
* * *
Дорога, по которой они ехали, была, скорее всего мало известна, если же вообще о ней знал кто-нибудь кроме ее проводника.
Едва они въехали под сень деревьев, Эйдриан окончательно убедилась, что она была права, и Николас не ранен.
Слуга не переставая твердил, что это – короткая дорога. Эйдриан не стала указывать на то, что эту короткую дорогу немного удлиняет то, что они движутся со скоростью бешеной черепахи, как любил говорить ее отец, находясь в пробке. Она поудобнее переложила револьвер – благо еще никто не знал, что это такое. И взяла в руки мобильный телефон, зная, что стоит ему заиграть, и паника обеспечена.
Вот лес вокруг тропы начал редеть и у Эйдриан от нетерпения напряглись все мускулы. Скорее всего сейчас она увидит своего врага (она даже предполагала, что ним может быть вчерашний тип из другого конца зала, от взгляда которого у нее мурашки побежали по телу). И она невольно опешила, когда увидела своего врага.
– Вы?
– Добрый вечер, миледи.
Эйдриан на мгновение забыла даже о мобильном телефоне.
* * *
Охота шла своим чередом. День близился к концу, дамы стали уставать, и было решено возвращаться в замок. Николас, который за целый день зверски устал от нелепой болтовни Анны, был счастлив вернуться, пусть бы даже Эйдриан решила снести и заново отстроить замок. Звук молотков был ему сейчас во много раз милее.
Эйдриан. При одном воспоминании о ней, у него вскипала кровь, а желание выпроводить гостей вон из замка, становилось просто невыносимым. Если бы не они, он был бы сейчас с нею. И кто знает, чем бы они занимались…
Въехав во двор, он отметил, что рабочие продолжают трудиться. Что ж, значит и Эйдриан где-то здесь. Он не сомневался, что она умышленно пропустила завтрак под предлогом работы.
Оглядев двор в поисках ее золотистой косы, Николас с удивлением отметил, что мощенный камнем он стал выглядеть внушительнее. Гости стали продвигаться к замку, а он направился на задний двор к лабиринту. Но и здесь ее не было.
Мимо проходил слуга.
– Где леди Эйдриан?
Слуга опешил и огляделся по сторонам, в надежде, что она сейчас появиться.
– Простите, ваша светлость, но разве Вы не посылали за ней?
К нему обращался один из часовых, недавно сменивший пост.
– Что?
– Прибыл слуга, и мисс Доусон поехала с ним.
У Николаса все оборвалось внутри. Уехала?
– Когда они уехали? Куда?
Воин явно встревожился, видя, как изменилось лицо герцога.
– Где лорд Незерфилд?
– Он уехал немногим ранее мисс Доусон, как и сэр Дункан Маккейн.
– Маккейн?
Лицо Николаса превратилось в скалу.
– Кейнса ко мне, немедленно.
Кейнс был начальником его войска вот уже десять лет. И единственным, кто знал всю местность как свои пять пальцев.
У Николаса сердце болело за Эйдриан, но он знал, что сейчас не время для нервов. Сейчас он должен быть хладнокровным и готовым на все. Они знали, что враг среди гостей, но Маккейн? Николас был уверен, что хоть отношения между ними и были натянуты, но, тем не менее, не настолько серьезны. Но, как оказалось, он ошибся.
* * *
Эйдриан с недоумением смотрела на улыбающееся лицо Стивена Незерфилда, графа Пембрука. Он стоял перед ней с мечом наголо, с самым невозмутимым видом и имел наглость улыбаться.
– Признаться, не ожидала увидеть Вас здесь.
– Я в этом и не сомневался.
– Значит, это Вы желаете смерти мне и Николасу. Что ж, в этом есть своя извращенная логика. Самый близкий друг всегда является самым ярым врагом.
– Извращенная логика? Такие слова из такого очаровательного ротика. – Он покачал головой и сделал шаг вперед. – Вы поражаете меня, миледи.
Эйдриан поспешила спешиться, пока он не приблизился окончательно. Ее немного беспокоило отсутствие слуги, но оглядываться в его поисках она сейчас не собиралась. Тем более, что она заметила какое-то движение справа.
– Зачем Вам это? Что дадут Вам наши смерти?
– О, так Вас интересуют мотивы…
Он рассмеялся, а Эйдриан уловила еще движение слева.
– Безусловно. Никому не хочется умирать просто по чьей-то прихоти.
– Прихоти? – Он передернул плечами и отвернулся от нее, тем самым признав, что не ожидает от нее никакого сопротивления.
Эйдриан переложила мобильный в другую руку и задумалась о том, как бы достать револьвер.
– Когда все это началось, Вас вообще не было в моих планах, дорогая. Я и не предполагал, что Вы появитесь, и до сих пор не знаю, откуда он Вас откопал.
Он вновь повернулся к Эйдриан.
– Знаете, ведь по моему плану невестой Николаса должна была стать моя сестра. Ему было все равно, кого назвать своей женой, так почему же не ее?
– Похоже, я начинаю понимать, в чем суть. – Она сделала небольшую паузу. – Деньги. У Вас их нет, да?
– О, Вы продолжаете меня поражать, дорогая. Бесспорно, я начинаю сожалеть о том, что мне придется убить Вас.
– Вы хотели убить Викторию, так как она беременна. Кристиан пострадал, так как встал на ее защиту, ведь так? – Она не стала дожидаться его ответа. – А Вы знаете, что их спасла я?
Он удивленно посмотрел на нее.
– Что Вы хотите этим сказать?
– Только то, что сказала. Николас не успел бы к ним на помощь. Их спасла я. Хочу заметить, посланные Вами люди оказались весьма жалки.
– Это ложь. Вы всего лишь женщина.
– Боюсь, что нет. – И тут ее посетила гениальная идея. – Я – ведьма.
Поляну сотряс его громоподобный смех.
– Вы мне не верите? Что ж, смотрите.
И Эйдриан вытянула вперед руку с мобильным телефоном. Стивен удивленно уставился на него, не зная, что это. И вот она нажала клавишу. И как она забыла о том, что первым в ее списке идет Eminem? My band – что может быть лучшим подтверждением того, что она ведьма?
Эйдриан едва не расхохоталась, когда увидела, как один из приспешников Стивена бросился бежать, с диким криком ведьма. Сам же Стивен отступил назад, с расширенными от ужаса глазами. Пользуясь всеобщей паникой, Эйдриан достала револьвер. В этот момент она заметила, как к одному из бандитов подкрадывается мужчина, она с облегчением узнала в нем Дункана Маккейна. Он двигался легко и непринужденно. Быстро оглушив разбойника, он шагнул на поляну, оголяя шпагу.
Эйдриан выключила музыку и поляна резко погрузилась в тишину.
– Маккейн? – Стивен был явно поражен, и не только недавним представлением Эйдриан. – Господи, ты должен мне помочь, она ведьма. Вдвоем мы избавим от нее мир.
– Боюсь, лорд Пембрук, что мир мы избавим только от Вас.
И он отсалютовал ему шпагой. Эйдриан хотела остановить его, но шпаги уже скрестились, и в уши ударил звонкий звук удара металла о металл. Эйдриан хотела прицелиться, но они все время двигались и Маккейн закрывал ей цель.
И вот когда она сумела таки прицелиться, на поляну выехали всадники – Николас и его воины.
– Маккейн!
Голос Николаса раздался как гром среди ясного неба. Тот остановился и оглянулся, а Стивен решил воспользоваться временным замешательством врага.
В тот момент, когда он поднял свой меч над головой, готовый нанести решающий удар, над поляной пронесся звук выстрела.
Удивленный, Стивен Незерфилд опустил глаза на начавшее расползаться по груди кровавое пятно. Он выронил шпагу и поднял полный недоверия взгляд на Эйдриан.
– Как?
– Я же сказала, что я ведьма.
Он рухнул, так более и не промолвив ни слова.
Николас изумленно наблюдал за тем, как Эйдриан хладнокровно убила его лучшего друга. И не мог найти разумного объяснения ее действиям.
– Почему?
Его тихий голос был отчетливо слышен в наступившей тишине.
– Потому что именно он хотел твоей смерти, а не лорд Маккейн, как ты считаешь.
– Он? – Герцог медленно перевел взгляд на тело Стивена. – Этого не может быть.
– Я все объясню тебе по дороге домой. Ты ведь веришь мне, не так ли?
Все собравшиеся выжидающе уставились на Николаса. Его взгляд все еще был устремлен на тело бывшего друга. Потом, так и не посмотрев в сторону Эйдриан, он отвернулся и, вскочив назад в седло, исчез.
Для Эйдриан это стало началом конца.
Глава 13
Эйдриан закончила ремонт к концу ноября.
С того момента, как они вернулись с той поляны, она сказала Николасу всего лишь несколько слов, и те по крайней необходимости. Кристиан полностью поправился, и в течении всего ремонта разрывался между беременной Викторией и Эйдриан, которой стремился всеми силами помочь.
С каждым днем, Эйдриан становилась все угрюмее и угрюмее. Она все больше времени проводила одна, даже взялась за рисование, зная, что тогда ее никто не побеспокоит. Решив нарисовать икону для часовни, она сама поразилась глубокой печали, отразившейся на лице Богоматери.
Так же, Эйдриан осознала, что начала молиться. Она молилась каждый день, прося лишь об одном – чтобы ее отправили назад, домой. Еще больше ее угнетало то, что ее начало тошнить по утрам, а она прекрасно знала, что это означает.
Однажды, когда она стояла на крепостной стене, к ней подошел Николас.
– Что ты делаешь?
Она даже не оглянулась.
– Молюсь.
– О чем?
Он уже собирался прикоснуться к ней, когда услышал ее слова и замер.
– О том, чтобы вернуться.
Не проронив ни слова, Николас развернулся и ушел.
Он не понимал, что с ней происходит. И главное, ему не нравилось то, что, похоже, во всем виноватым считала она его. Главное было узнать, в чем же именно он виноват.
Вскоре из гостей в замке остался только Дункан Маккейн. Его присутствие не нравилось, похоже, никому, кроме Эйдриан. Она часто беседовала с ним о чем-то, стоя на крепостной стене и глядя куда-то вдаль. Порою, Николас замечал, как Эйдриан смеется какому-то из рассказов Дункана, и, не смотря на всю благодарность, которую он к нему испытывал, он хотел сбросить его с этой стены.
Однако, вскоре прибыл гонец из Шотландии, и Дункан вынужден был уехать. Эйдриан его отъезд совсем не радовал. Ведь тогда она останется совсем одна.
– Ты можешь поехать со мной.
Сказал он ей накануне отъезда.
– Если бы это было возможным.
– Я знаю, почему ты не хочешь ехать. Поверь, для меня это не имеет значения. И я дам ребенку свое имя.
Эйдриан посмотрела на него очень внимательно и улыбнулась. Она не говорила, что беременна. Но и не очень удивилась, узнав, что он знает.
– Дело не в ребенке, Дункан. Я больше так не могу. Я хочу назад, в свое время, к своим заботам и делам. Я так хочу забыть и этот замок, и это время навсегда.
– Но ведь ребенок не даст тебе этого сделать. Он будет живым напоминанием об этом, так не лучше ли остаться в этом времени и уехать со мной? Я буду хорошим отцом, и постараюсь быть хорошим мужем.
Эйдриан встала и обняла его.
– И почему я не встретила тебя раньше?
И вот, с ней случился первый из последующих моментов перепада настроения – она горько разрыдалась у него на груди.
Дункан подвел ее к креслу, и усадил назад.
– Эйдриан.
Тихо позвал он. Она подняла на него заплаканное лицо.
– Если ты не сможешь вернуться в свое время, и не сможешь оставаться здесь, обещай что приедешь ко мне. Я не стану принуждать тебя к чему-либо, в том числе и к замужеству. Ты сможешь спокойно жить в моем доме столько, сколько сама захочешь.
Эйдриан молчала.
– По крайней мере, обещай подумать над этим.
Она покачала головой.
– Если я не смогу вернуться назад, я приеду к тебе.
Он улыбнулся и кивнул. И, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, попросил.
– Расскажи мне еще что-нибудь о своем времени.
Эйдриан тоже улыбнулась и покачала головой.
– Подожди меня здесь, я скоро вернусь.
– Куда ты?
– За своим портфелем. Я не стану тебе рассказывать. Я тебе покажу.
И она выскочила из библиотеки.
Еще долго тем вечером они сидели, рассматривая чудеса будущих технологий. Дункан добился своего, и когда на следующий день пришло время прощаться, Эйдриан улыбалась.
Но едва он исчез за воротами замка, как она побежала в часовню, и, закрыв за собой дверь, разрыдалась.
Николас видел, что глаза Эйдриан, убегающей со двора, блестят от слез, и наконец не выдержал. Или они решат все сейчас, или забудут об этом навсегда. Больше он ждать не немерен.
* * *
Ох, меньше чем через месяц наступит новый год. А для нее этот год – новый или старый? Ну почему, почему она не может вернуться назад в двадцать первый век? Александре выбор предоставили – пусть ей и не дал его совершить ее будущий муж – но ведь предоставили. А чем она хуже?
Эйдриан спасла всем жизни, перестроила половину замка. Что еще нужно? Может, нужно было уехать с Дунканом? Он красив, богат, влиятелен. Из него был бы прекрасный муж. И пусть бы он любил ее ребенка не так, как их возможных общих, которые появились бы вследствие вполне объяснимых действий мужа и жены, но она не сомневалась, что ребенок бы этой разницы не чувствовал.
Но от одной мысли, что ей придется покинуть это место и уехать к другому мужчине, ей становилось плохо. Она не хотела другого. Она хотела Николаса, со всеми его недостатками и со всем его недоверием.
И стоило ей об этом подумать, как дверь в часовню открылась. Эйдриан обернулась и увидела Николаса, который стремительным шагом направлялся к ней.
Остановившись прямо перед ней, он заговорил.
– Нам нужно поговорить.
Эйдриан знала, что дальше откладывать этот разговор нельзя.
– Что ж, прекрасно, я Вас слушаю.
Он на мгновение забыл, что хотел сказать. Он вспомнил, что она уже однажды говорила эту фразу, но тогда в ее голосе слышалась легкая насмешка и даже презрение. Сейчас же голос прозвучал обреченно.
– То, что происходит, должно прекратиться.
– Согласна.
– Тогда, я надеюсь, ты так же согласишься объяснить мне, что же именно происходит.
Эйдриан изумленно посмотрела на него. И он еще спрашивает?
– С тех пор, как мы вернулись с той поляны, ты ведешь себя странно и неразумно, я бы сказал. Этому должно быть какое-то разумное объяснение. И я хочу его услышать.
– Ты издеваешься?
Голос Эйдриан прозвучал достаточно гневно, чтобы вытеснить из него прежние нотки обреченности. И Николас этому несказанно порадовался.
– Это не входило в мои намеренья.
– Не входило, значит. – Эйдриан поднялась и стала расхаживать вдоль алтаря. – Что ж, будь по-твоему. Я сыграю в твою игру, и объясню тебе, что происходит.
Она сделала ударение на слово «что».
– Помнишь ли ты вопрос, который я задала тебе тогда на поляне?
– Да. – Он слегка удивился тому, что она решила вспомнить об этом неприятном случая. – Признаться, я не ожидал, что ты об этом вспомнишь.
– Отчего же?
– Эйдриан, поверь, это все неважно. Я сразу же обо всем забыл и простил тебя.
Эйдриан потеряла дар речи.
– Простил?
Она не могла поверить своим ушам. Неужели у него настолько завышено самомнение?
Николас улыбнулся. Неужели она переживала по таким пустякам? Господи, она больше трех недель портила ему нервы из-за того, что чувствовала свою вину? Он приблизился к ней.
– Это единственна причина твоего странного поведения?
– У меня нет слов. Значит, ты решил, что я считаю себя виноватой и поэтому так себя веду? – Она по его лицу увидела подтверждение своего предположения. – А ты не мог своим скудным умом подумать о том, что я оскорблена? Оскорблена тем, что ты выставил меня полной дурой перед всеми своими людьми, даже не соблаговолив ответить на мой вопрос. Да что там ответить. – Ее голос зазвучал громче. – Ты уехал! Не сказав ни слова, не сделав ни одного движения, ты бросил меня на той поляне в окружении чужих мне людей.
Она замолчала и перевела дыхание.
– Да знаешь ли ты, что теперь почти весь замок смотрит на меня с нескрываемым сочувствием? Они жалеют меня. И кто? Люди, которые в своей жизни ничего толком и не видели, люди, которые только и умеют, что выполнять чужие приказы. Да к тому же считающие меня ведьмой?
Эйдриан вернулась к скамье и села.
– А ты меня прощаешь. Господи, как я устала. Может, и вправду нужно было уехать с Дунканом? Может, именно поэтому я здесь и оказалась, чтобы уехать с ним? Но ведь я этого не хочу, не хочу…
Закрыв лицо руками, Эйдриан заплакала. Она даже не заметила, что последнюю часть своей речи сказала вслух.
Николас стоял и не знал, что ему делать. Он и не думал о том, как все обстоит на самом деле. Да что там, в тот момент, когда она задала ему тот вопрос, он оскорбился. Он просто развернулся и уехал, посчитав ниже своего достоинства отвечать на него. И он, конечно же, не задумывался о том, как его действия воспримут другие.
1 2 3 4 5 6 7 8