А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Она чувствовала, что в ней закипает злость. Нечто подобное она испытывала после убийства родителей.
– Прекратите! – крикнула она. – Немедленно прекратите!
На нее не обратили ни малейшего внимания.
– Остановитесь! – Ее голос сорвался в крик. Пианист замер, смех утих, и все повернулись к ней.
Человек с револьвером тоже, и она узнала его холодные черные глаза. Это его она встретила вчера, выходя от адвоката.
– Что вы здесь делаете, мэм? – хмуро спросил он.
– Вы должны немедленно прекратить это безобразие! За что вы мучаете этого несчастного?!
– За что? – Он засмеялся. – Этот китаец толкнул меня и не захотел извиниться.
– Но это вовсе не повод, чтобы так жестоко издеваться над человеком!
– Человеком? – На этот раз смех стал жестче. – Это не человек, это китайская свинья. А мы просто учим его хорошим манерам. – Он сделал шаг назад и лениво махнул револьвером: – Давай, пианист, продолжай играть.
Серена в бешенстве огляделась.
– Ну сделайте же что-нибудь! Заставьте его прекратить эту пытку!
– Вам лучше уйти, мэм, – холодно бросил через плечо черноглазый. – Если вы, конечно, не хотите посмотреть дальше на это увлекательное зрелище. Никто не посмеет здесь вмешиваться в мои дела.
– А вот тут вы ошибаетесь, – сказал кто-то, с южным акцентом растягивая слова. – Я присоединяюсь к предложению леди и попросил бы вас прекратить мучить несчастного китайца.
Тут все, кто был в салуне, разом повернулись, стараясь рассмотреть говорившего.
Прислонившись к стене, у одного из карточных столов стоял высокий стройный человек лет тридцати. Сюртук, брюки, тонкий галстук и блестящие ботинки – все было черным. Только рубашка с кружевным жабо выделялась белоснежным пятном. Под широкополой шляпой Серена разглядела тонкое красивое лицо с карими глазами и полным чувственным ртом. На губах его играла сардоническая усмешка. Кожа незнакомца была смуглой – вероятно, от загара. Изящной рукой с тонкими, гибкими пальцами он держал длинноствольный револьвер, нацелив его на черноглазого.
– И кто ты такой, чужак, посмевший соваться в мои дела?
– Кто я такой, не так уж важно, мистер Страйкер. Но зато я знаю, кто вы.
Брэд Страйкер начал осторожно, почти незаметно поднимать свой револьвер, но человек в черном мягко сказал:
– Не советую, мистер. Я продырявлю вашу шкуру, прежде чем вы возьмете меня на мушку. Простите за наглость, но я управляюсь с продукцией Сэмюэла Кольта лучше вас.
Страйкер побагровел, но остановился. Человек в черном махнул револьвером:
– Флосси, не будешь ли так добра сойти с этого бедняги?
– Я не Флосси, – обидчиво возразила девица.
– Уверен, у тебя много имен, – сухо произнес он, – и Флосси ничем не хуже остальных.
Когда девушка сошла с неподвижного китайца, человек в черном обратился к подручным Страйкера:
– А вы двое помогите этому парню встать и развяжите ему руки.
Они с неохотой повиновались. Юноша, освободившись, сразу же смиренно подошел к Серене и склонился в почтительном поклоне. Он открывал и закрывал рот, пытаясь выразить свою благодарность, и Серена с ужасом увидела, что у него нет языка.
– Вы просто бесчеловечные негодяи! – закричала она. – Бедняга немой! Конечно, он не мог извиниться перед вами!
Но Брэд Страйкер не обратил на ее слова никакого внимания. Он со злобой наблюдал, как человек в черном, не опуская револьвера, подходит к Серене.
– Если вы будете так любезны выйти с вашим другом отсюда, мэм, я прикрою вас.
– Проклятие, ты еще пожалеешь об этом! – задыхаясь от злобы, проговорил Страйкер. – Ты заплатишь за это жизнью!
– Даррел Квик всегда к вашим услугам, мистер Страйкер.
Это имя показалось Серене знакомым, но вспоминать откуда – времени не было. Взяв китайца за руку, она быстро вышла на улицу. Сразу за ними вышел Даррел Квик. Он опустил револьвер, но не спускал глаз с дверей салуна.
– Один старый китаец рассказывал, – улыбаясь сказал Даррел Квик, – что если вы спасете жизнь одному из них, то он навсегда запомнит это и будет предан вам душой и телом до самой смерти. Я рад, что он понял, что его избавитель – вы, а не я..
– Меня зовут Серена Фостер. И я хочу поблагодарить вас, мистер Квик, за то доброе дело, которое вы совершили.
– Очень приятно, мэм, – ухмыльнулся он и прищелкнул пальцами. – Вы вполне можете отплатить мне ответной любезностью.
Он полез в карман сюртука и достал две небольшие полоски картона.
– У меня есть два билета на открытие Оперного театра Магуайра. Не окажете ли вы мне честь пойти туда со мной? Это лучшие места в партере.
Серена заволновалась:
– Но как вы их достали?
– Я выиграл их в покер совсем недавно, – весело сказал он.
– Вы игрок, мистер Квик?
– Да, – кивнул он. – Профессиональный. Так вы пойдете со мной в оперу, мэм?
Серена уже открыла было рот, чтобы отказаться, но передумала. Она помнила слова матери о том, что не стоит принимать предложения со стороны незнакомых людей. Правда, этот человек сделал доброе дело, но она совсем не знала его. И кроме того, он игрок... Но все предостережения матери были сметены волнительным предвкушением. Наконец-то сбудется ее давняя мечта и она попадет в театр!
– С радостью, мистер Квик.
Он наклонился и поднес ее руку к губам. Потом поднял голову и спросил:
– Куда мне зайти за вами, мэм? Где вы остановились?
– В пансионе Матушки Тэйлор. Несколько кварталов отсюда вниз по улице.
Он поклонился.
– Я зайду за вами завтра около шести вечера. До встречи, мисс Фостер.
– До встречи, – кивнула Серена.
С некоторым удивлением она увидела, что Даррел Квик открывает двери салуна «Серебряный доллар». Занервничав, она подождала еще несколько минут, но все было тихо. Девушка искренне надеялась, что мистера Квика не застрелят до завтрашнего вечера.
Она шла по улице, рассеянно глядя на витрины, полные товаров, и вдруг вспомнила, что у нее нет другого платья! В чем же она пойдет завтра в оперу? Серена резко повернулась и поспешила к конторе Спенсера Харда.
Глава 5
Серена молча шла по Ди-стрит за Спенсером Хардом. Адвокат был щегольски одет, во рту его дымилась неизменная сигара.
Вчера, когда она ворвалась в его контору и, переведя дыхание, сообщила, что хотела бы взять деньги тетушки Хетти, адвокат сказал, что утром переведет их в банке на ее имя. Кроме того, он предложил ей съездить в «Рай» и познакомиться с Мадлен Дюбуа.
– Мадлен вам понравится. Увидевшись и поговорив с ней, вы сможете решить, как поступить с «Раем». Тут два варианта: либо вы его продаете, либо оставляете все как есть, с Мадлен в качестве управляющей. Продать его все-таки было бы не очень справедливо по отношению к ней. Она ждет нас сегодня к ужину. Это будет роскошная трапеза, не хуже, чем в Париже. Мадлен потрясающе готовит.
Так что теперь она направляется в публичный дом. Отец пришел бы в ужас.
Однако «Рай» выглядел вполне респектабельно. Серена даже подумала, что они пришли куда-то в другое место, потом заметила вывеску. Солнце уже садилось за горы, и вокруг дома лежали длинные тени.
– Вот мы и пришли, – сказал адвокат.
Они поднялись по ступенькам на веранду. На входной двери была прикреплена записка: «Закрыто до вечера».
– Вот видите, вам нечего бояться, Серена. Посетители бывают здесь только по вечерам.
Хард легонько постучал в дверь. Дверь открылась, и выглянула китаянка. Узкие, как щелки, глаза внимательно смотрели на них.
– Мисс Мадлен ждет нас, Чу Чин.
– Да, судья. Позалуйста, плоходите.
Входная дверь вела в длинный холл, по левой стороне которого располагались закрытые двери; в самом конце поднималась лестница. Справа, сквозь дверной проем, закрытый шторой из стекляруса, можно было увидеть небольшую стойку бара с рядами бутылок и несколько обитых красным бархатом диванов. Две богато украшенные люстры свисали с потолка.
Китаянка открыла одну из дверей слева и обернулась к ним, приглашая войти.
– Мисс Мадлен сказала, чтобы вы чувствовали себя как дома. Она сейчас придет.
– Мы непременно последуем ее совету, Чу Чин. Благодарю.
Чу Чин прикрыла за ними дверь.
С первого взгляда было ясно, что это гостиная. Обставлена она была умело и со вкусом очень дорогой мебелью. Стол уже был накрыт к ужину, на белоснежной скатерти сверкали хрусталь и китайский фарфор. Подсвечники с тремя свечами украшали углы стола, а изящная хрустальная люстра освещала все это великолепие. У девушки от восторга и восхищения такой красотой даже перехватило дыхание.
Хард открыл шкафчик с баром:
– Хотите выпить, Серена? Для гостей Хетти всегда держала в запасе первосортное виски.
Девушка в нерешительности заколебалась.
– Я никогда не пила, судья. Может быть, здесь найдется что-нибудь, кроме виски?
– Здесь есть коньяк. Отличный французский коньяк, мягкий, как шелк.
– Тогда лучше налейте мне его.
Хард налил виски себе и коньяк Серене. Отнес бокалы к дивану, где она присела. Подняв свой, адвокат произнес:
– Я бы предложил тост за Хетти Фостер.
– Да, я с большим удовольствием выпью за тетю. Он взглянул на нее, улыбнувшись:
– Вы хорошая девушка, Серена. Думаю, Хетти вы бы понравились. – Одним глотком он почти осушил свой бокал.
Серена осторожно отпила маленький глоток коньяку. Действительно, он был очень мягким. Но она почувствовала, как внутри разливается тепло. Пока Хард наполнял свой бокал, она сделала еще один маленький глоток.
– Судья... а в Вирджиния-Сити живет много китайцев?
– Порядочно. – Он повернулся к ней. – Их используют в основном на грязной работе в качестве дешевой рабочей силы. В нижней части города есть целый китайский квартал. Живут они там в потрясающей нищете, да еще над ними постоянно издеваются некоторые наши так называемые добрые христиане.
– Да, я уже поняла. Я сегодня видела... – И девушка поведала ему о случившемся в салуне «Серебряный доллар».
– Этот Брэд Страйкер, – покачал головой адвокат, – просто подлый дурак. Но думаю, лучше держаться от него подальше. Не знаю, способен ли он причинить вред женщине, но у него взрывной характер. А к китайцам так относятся все, не он один. Грязные китайские свиньи – так их зовут здесь. За убийство китайца тебя не будут преследовать власти. Такое случается здесь часто, в Вирджиния-Сити их просто не считают за людей.
– Откуда такая бесчеловечность? Он пожал плечами:
– Разные расы, разные культуры. Белые не понимают их и поэтому боятся. Взгляните, как мы несправедливы к неграм. Гражданская война ведь из-за этого началась. Хотя южные плантаторы очень много рассуждают о чести и правах белых... – Он грустно улыбнулся. – Я почувствовал всю эту фальшь, когда еше жил в штате Виргиния. И это было одной из причин, почему я уехал оттуда. Но, оказавшись здесь, я увидел все то же самое.
– Рассказываете о нашей печальной жизни, судья? – прервал его женский голос.
Улыбаясь, Спенсер Хард обернулся.
Серена тоже во все глаза смотрела на появившуюся в комнате женщину.
Все, что она знала о блудницах, было почерпнуто из религиозных книг. Там они изображались похожими на гарпий, с грубыми, развратными лицами, одетыми потрясающе безвкусно. Честно говоря, она и ожидала увидеть недалекую нахальную девицу. Но теперь с изумлением подумала: «Нет, эта женщина просто не может быть проституткой».
Черные волосы обрамляли прелестное личико. Чем-то неуловимым Мадлен напоминала Мадонну. По-детски невинные зеленые глаза и застенчивая улыбка усиливали это впечатление. Одета она была просто и со вкусом.
Спенсер Хард подошел к ней и, легко коснувшись губами точеной руки, проговорил:
– Моя дорогая Мадлен, ты, как всегда, выглядишь блистательно и неповторимо.
– Ну что вы, судья. Спасибо. – У нее был низкий, немного хрипловатый голос.
Не выпуская ее руки, адвокат повернулся к Серене и представил их друг другу:
– Мадлен, это Серена Фостер, племянница Хетти. Серена, это Мадлен Дюбуа. Она хороший человек и добрый друг.
Серена пребывала в легком замешательстве. Нужно ли ей подняться и пожать женщине руку? Чего они от нее ждут?
Проблема решилась сама собой. Мадлен подошла к дивану и протянула ей руку. Встав, девушка пожала ее.
– Рада познакомиться с тобой, Серена. Прими мои соболезнования по поводу смерти твоих родителей. А твоя тетя... Я этого никогда и никому не говорила, но она мне заменила мать.
– Я с ней ни разу не встречалась. Мадлен кивнула:
– Знаю, судья рассказывал. Хетти не раз подумывала о том, чтобы возвратиться в Иллинойс или хотя бы съездить к брату в гости. Но так и не осуществила этого замысла.
Серена чувствовала, что Мадлен начинает ей нравиться... Но это же невозможно! Мадлен Дюбуа была очень приятной особой, но она же проститутка!
Слабая улыбка скользнула по губам Мадлен, словно она прочла мысли Серены. Она чуть отступила назад и, обращаясь к ним обоим, произнесла:
– Сейчас принесут ужин. Простите, что заставила вас ждать. Я была занята на кухне.
Хард потер руки:
– Всякий раз, когда я чувствую запахи твоей стряпни, я начинаю истекать слюной, словно медведь после зимней спячки.
Он аккуратно затушил сигару в пепельнице с песком, стоявшей на столике. Мадлен засмеялась:
– Вы просто льстец, судья. Серена, приглашаю за стол.
Как только они сели, словно по сигналу, в комнату вошла Чу Чин; она несла поднос с жареной уткой. Потом на столе появились многочисленные блюда с фруктами, овощами, деликатесами и приправами.
– Вы разрежете мясо, судья? – обратилась Мадлен к Спенсеру Харду.
Он встал, и Чу Чин подала ему нож. Адвокат аккуратно разрезал птицу, невнятно бормоча что-то себе под нос. Наконец он закончил и произнес:
– В честь чего такая роскошная жирная птица, Мадлен? До Рождества вроде еще далеко?
– На Рождество я куплю другую, – Мадлен бросила невинный взгляд на Серену, – а утка в честь праздничного вечера. Племянница Хетти – дорогой гость в нашем доме. Разве не так, судья?
Щеки Серены залились румянцем. Ей показалось, что Мадлен, да и судья тоже подшучивают над ней.
Чтобы скрыть смущение, девушка отпила немного вина. После мяса было подано еще несколько блюд. Еда была изумительной, Серена в жизни не пробовала таких вкусных вещей. Все это было так ново – вино, коньяк, ужин в публичном доме. Она даже не могла представить, что сказал бы по этом поводу Хайрам Фостер.
Мадлен расспрашивала девушку о жизни в Иллинойсе и о дороге сюда. Она умело вела беседу, в ней чувствовалась образованная женщина. По крайней мере на перэый взгляд Мадлен Дюбуа казалась настоящей леди. Серена расслабилась в этой непринужденной обстановке и почувствовала себя легко и свободно, с удовольствием болтая с Мадлен. Она еще никогда так много о себе не говорила и поняла, что немного пьяна.
– Простите. Для меня все это так необычно – вино и эта чудесная еда. Я чувствую себя такой сонной...
– И измученной, вероятно, – закончила Мадлен. – После всех испытаний, выпавших на вашу долю, это неудивительно.
Адвокат поднялся:
– Я провожу вас, Серена.
– Это был восхитительный ужин, – поднимаясь из-за стола, сказала Серена. – Спасибо, Мадлен.
– Не за что, дорогая. – Мадлен тоже встала. Вдруг она, словно вспомнив что-то, с беспокойством добавила: – Но ведь мы еще встретимся... и поговорим?
– Конечно... ох! Судья Хард говорил мне, что я должна... – Серена замолчала, лихорадочно собираясь с мыслями. – Мадлен, я обещаю вам, что не стану продавать «Рай». Но я еще не решила точно, как я поступлю. Пока что управляйте им, как раньше, как будто он принадлежит вам. Все... – она откашлялась, прикрывая рукой рот, – все доходы будут ваши, а я ничем вам не буду мешать.
Мадлен сумела скрыть разочарование. После того, что ей говорил Хард, она надеялась, что Серена Фостер уступит ей заведение по номинальной стоимости.
– Что ты говоришь, Серена! «Рай» – твое наследство. И еще от Хетти Фостер остался небольшой сейф с бумагами. Он заперт, и я не открывала его. Но ключ у меня есть. Не знаю, есть ли там что-нибудь ценное, но твоя тетя всегда обращалась с ним очень бережно. Она даже поставила на крышке свои инициалы. Наверное, тебе нужно посмотреть, что там находится.
– Обязательно, Мадлен, но только не сегодня. Сейчас я слишком устала.
Они пожелали хозяйке доброй ночи и удалились. Чу Чин проводила их до крыльца, дальше они пошли вдвоем. Хард был непривычно молчалив и только задумчиво попыхивал сигарой.
– Почему вы молчали? – не выдержала Серена, когда они отошли на порядочное расстояние от дома. – Вы ждали от меня, что я подарю ей «Рай»? Или продам за символическую сумму?
– Что-то вроде этого. Вы ведь говорили, что хотели бы расстаться с ним?
– И хочу. Но мне припомнилось, что вы рассказывали о тете Хетти. Она боялась, что Мадлен не сможет сама управлять заведением, если оно будет принадлежать ей.
– Но почему вас это так заботит? – Адвокат был немного удивлен.
– Потому.что.так хотела тетя Хетти, вот почему! А так вы сможете присматривать за Мадлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30