Каллиопа вскочила, вытерла слезы и стала торопливо переодеваться. Нужно спросить у самого Терренса, а для этого лучше одеться как Маргарет Стаффорд.
Ощутив прилив энергии, Каллиопа надела старое платье и взяла отцовскую трость. Теперь в случае чего у нее есть оружие. Разумеется, Терренс не представляет ни малейшей угрозы, ион скорее всего не знает смысла печатки, но у него можно узнать, от кого qh ее получил.
Каллиопа еще раз убедилась, что Стивен ровно дышит, и лицо у него уже не такое бледное. Отлучка будет недолгой, а здесь его хорошо охраняют, слуги то и дело заходят проверить его состояние.
Подойдя к двери, Каллиопа вспомнила, что Джеймс приказал не выпускать ее, и прошла в кабинет. Из окна первого этажа она выберется без труда. К счастью, никто не попался ей на пути.
Она открыла окно, подобрала юбки и спрыгнула в кусты, прижимая к себе трость и ридикюль, а затем, обежав дом, выбежала на улицу. Ей надо было спешить, пока ее побег не заметили. Остановив проезжавшего мимо извозчика, Каллиопа пожалела, что у нее нет сопровождающего.
Она знала, что Терренс арендует дом в непрестижном районе Лондона, так как вела учет некоторых членов высшего общества. Но как объяснить ему свое появление? Женщина без сопровождения приходит в дом неженатого мужчины – это просто непристойно!
Через двадцать минут экипаж остановился перед симпатичным, хотя и довольно ветхим домиком, и Каллиопа, расплатившись, пошла по дорожке, постукивая тростью. Она обрадовалась, что взяла трость: ночью нога начала болеть, а после дневного стресса боль усилилась.
Каллиопа постучалась. К ее удивлению, Терренс открыл сам. Увидев ее, он явно растерялся.
– Мисс Стаффорд, что вы здесь делаете?
– Надеюсь, я не помешала? Мне нужно с вами поговорить.
Поколебавшись, Терренс не слишком любезно предложил:
– Ладно, заходите. Не сочтите за грубость, но ко мне скоро придут.
– Спасибо, я ненадолго.
Он провел ее в комнату, оформленную на удивление современно.
– Садитесь, пожалуйста. Хотите чаю?
– Нет-нет, не беспокойтесь. Я была по соседству и решила зайти и поблагодарить вас за то, что вы сделали для меня у Киллроев. Это так любезно с вашей стороны!
Терренс зарделся.
– Э-э... Всего лишь самое меньшее, чем я мог посодействовать вам после неблаговидного поступка той... женщины.
Каллиопа изобразила смущение.
– Вы были так добры и дали мне свою карету...
– Как ваши дела, мисс Стаффорд? Вы нашли новую работу?
– О да! Работа очень хорошая, в конторе адвоката, неподалеку отсюда. Замечательное место.
– Рад за вас.
– Вообще-то это вторая причина, по которой я к вам пришла. Надеюсь, вы не откажетесь сообщить мне, кто сделал ту красивую печатку с орлом, которую я видела на вашей карточке во время бала. У адвоката, на которого я работаю, орел – фирменный знак, и я была бы счастлива сделать ему подарок за то, что он взял меня на работу без особых рекомендаций.
Терренс нервно заерзал.
– Э-э... я не уверен, что это орел, и вряд ли знаю, где могли сделать эту печатку. Видите ли, карточку мне дал... один друг.
Каллиопа подалась к нему.
– Возможно, вы сможете мне сказать, кто этот друг, и тогда я сама спрошу у него... – Она с мольбой посмотрела на своего собеседника.
Неожиданно Терренс выпрямился.
– Знаете, мисс Стаффорд, я мог бы поспрашивать и найти вам похожую печатку. Может быть, даже с настоящим орлом.
Каллиопа закусила губу.
– А я так надеялась быстро сделать подарок шефу.
– Непременно найду ее вам, обещаю! Как называется офис вашего адвоката?
– Да, мисс Стаффорд, скажите ему, как он называется.
При звуке незнакомого голоса Каллиопа чуть не подпрыгнула – голос был гладкий и холодный. Она дрожа обернулась, а Терренс вскочил на ноги.
– Послушайте, граф, кажется вы пришли раньше времени...
– Да, и, как вижу, очень удачно.
Терренс с испугом посмотрел на вошедшего. В дверях стоял высокий мужчина весьма запоминающейся внешности: волосы у него были черные с проседью, через руку перекинуто элегантное пальто.
Каллиопу охватило тревожное предчувствие. Шорох в холле показывал, что там еще кто-то есть. Когда в комнату вошел второй мужчина, все в Каллиопе закричало об опасности. Этот второй был угловат и коренаст, взгляд его глаз-бусинок обдавал холодом.
– Ведь вы мисс Стаффорд, так? Я рад, что вы здесь. Это все упрощает.
Терренс стоял ни жив ни мертв.
– Так вы знали, что мисс Стаффорд должна прийти? Какое отношение она имеет ко всему этому?
– К сожалению, самое прямое. – Граф еле цедил слова, а коротышка потирал руки.
Чтобы успокоиться, Каллиопа сделала несколько коротких вздохов.
– Ничего не понимаю. – Терренс растерянно оглядел всех присутствующих.
Граф улыбнулся:
– Видите ли, друг мой, на самом деле я тоже ее не ожидал. Что вы узнали об Энджелфорде?
Терренс беспокойно посмотрел на Каллиопу, но граф сделал ему знак, и он стал торопливо докладывать:
– Сегодня Энджелфорд носился по городу со своей вертихвосткой – я проследил их до Стрэнда. Там они пробыли недолго, вернулись в дом Стивена, и вскоре после этого он уехал один.
У Каллиопы бешено застучало сердце. Господи, ну почему она приехала сюда без сопровождающего и никому не сказала, где будет?
– Хорошо. Энджелфорд примчится сюда через несколько часов, у него нюх, как у собаки. Он не уйдет от Хоулта, пока не убедится в его невиновности или... наоборот. – Говорящий сухо улыбнулся. – Будем надеяться на последнее.
Терренс опять нервно взглянул на Каллиопу.
– Почему вы говорите это при ней?
– О, она никому не скажет. Об этом позаботится мой помощник.
Каллиопа встала, и граф удивленно выгнул брови.
– Куда-то собрались, Каллиопа?
Она едва не задохнулась.
– Ее зовут Маргарет. – Терренс подозрительно взглянул на нее и насупился.
Граф снисходительно посмотрел на него:
– Вот почему я поручил вам выслеживать Энджелфорда. С его подругой вам было бы трудно иметь дело.
Терренс смутился.
– Говорю вам, та женщина у себя в доме.
– Вы сами ему скажете, или это должен сделать я?
Каллиопа свирепо посмотрела на графа, но сдержалась.
– Нет, милорд, не буду лишать вас такой возможности.
– А вы напористая. Теперь понимаю, почему он вас держит. Я думал, что отделался от вас после бала у Киллроев. Подбросил леди Симпсон пару многозначительных намеков...
Ах вот как! Значит, Джеймс не имел никакого отношения к ее увольнению. Каллиопа сжала руки в кулаки.
– Вы хотите сказать, что мисс Стаффорд и есть Эсмеральда? – Кажется, Терренс наконец начал догадываться о том, что происходит в его доме.
– Вообще-то нет никакой мисс Стаффорд. Эсмеральды тоже нет. Не знаю, сколько еще у нее масок, но она мисс Каллиопа Минтон, дочь виконта Солсбери.
Каллиопа скрипнула зубами.
– А вы, как я полагаю, тот, кто его убил.
Граф вскинул брови:
– Зачтите это Хоулту, а не мне.
– Не знаю, почему и зачем, но это сделали вы.
Граф неприятно засмеялся.
– Дорогая, вы ранили меня в самое сердце. Тем не менее в безвременной кончине вашего отца будет обвинен именно Хоулт, а ваш любовник умрет, доказывая это.
Каллиопу охватил страх, но она все же постаралась максимально сохранить самообладание.
– И как же это произойдет?
Терренс посмотрел на графа как на многоголовую гидру.
– Э, послушайте, что такое вы говорите? Какие убийства, какая кончина? Я не хочу иметь с этим никакого дела. Вы сказали, что я получу Люсинду и смогу на ней жениться, если выполню свою часть сделки.
– Закрой рот и не болтай, чего не следует, дурак.
– Люсинда? – Куски начинали складываться.
– Он ее дядя и опекун. Люсинда его слушается. В конце концов она поймет, какой я человек.
– О, Терренс, – печально сказала Каллиопа. Он выглядел таким несчастным, что это ее тронуло, но она вынуждена была сосредоточиться на графе. – Терренс просто думал, что составляет досье на Джеймса, не так ли? Больше он ничего не знал.
– Зато теперь знает, а это меняет условия сделки.
Лицо Терренса сморщилось от ужаса, и Каллиопа его за это не винила.
– Мисс Минтон, скажите, где кольцо.
– Кольцо? Так вот в чем все дело? – невинно произнесла она.
Однако граф не склонен был шутить.
– Где кольцо?
– Отец взял его у вас, и поэтому вы его убили?
– Это мое кольцо, и я хочу получить его обратно.
– А наш дом... Вы подожгли его, чтобы уничтожить доказательства?
– Отдайте кольцо, и покончим с этим.
Каллиопа посмотрела на него свысока:
– Наверняка Джеймс уже успел показать кольцо Хоулту. Они вас найдут, это всего лишь вопрос времени.
Граф испепелил ее взглядом.
– Сомневаюсь, дорогуша. Но если и так, это уже ничего не изменит.
Коротышка выдвинулся вперед. У него были гнилые зубы, сломанный нос и изрытое оспой лицо.
– Теперь мне можно ими заняться? – Он хищно посмотрел на Каллиопу.
– Не будем тревожить нашего юного помощника, Кердл, – все-таки он остается нашим другом. А вы, Терренс, действуйте. Свяжите мисс Минтон, а потом поговорим.
Терренс перевел взгляд на Каллиопу, которая в немом ужасе смотрела, как к ней приближается коротышка. Видимо, поняв его намерение, Терренс схватил ее за руку, но Кердл оттолкнул его и противно хихикнул.
Повалив ее на пол, он связал ей руки и ноги, так что она не могла двигаться. Зловонное дыхание било в рот, и Каллиопа плюнула ему в лицо: тогда он ударил ее тыльной стороной руки и засунул ей в рот кляп, а потом, схватив за ворот платья, грубо провел рукой по ее груди.
– Довольно, Кердл, – приказал граф. – Для этого у тебя еще будет время.
Его сообщник немного поспорил, а потом впихнул пленницу в маленький чулан. Терренс едва успел закинуть туда же трость, и дверь захлопнулась, однако Каллиопе было слышно, как они спорят.
– Я останусь с этой веселушкой. Неизвестно, кто еще сюда заявится.
– Развлечения позже, никуда она не денется. Мне надо, чтобы ты пошел к Хоулту. Если Энджелфорд там, убей обоих, а мы с Терренсом подождем здесь твоего возвращения.
Шаркающие шаги удалились.
– Где бумаги, Терренс?
– В надежном месте, – услышала Каллиопа испуганный голос хозяина дома.
– Мне они нужны. Ну же?
– Я... я их вам не отдам и... я хочу знать, что происходит и что вы собираетесь делать с мисс Стаффорд... то есть с мисс Минтон.
Каллиопа услышала глухой удар. Что-то тяжелое упало на пол, а потом дверь чулана открылась. Перед ней стоял граф.
– Извините, дорогая, но я не верю, что вам больше нечего сообщить, – уж слишком много вы знаете. Но не беспокойтесь, вы умрете не в одиночестве, Терренс составит вам компанию, а потом к вам присоединится и ваш отважный Джеймс, после того как отдаст мне кольцо. – Он посмотрел на нее с отеческой улыбкой. – Прощайте, дорогая. С удовольствием следил за вашими шалостями. Какой стыд, что мы с вами не смогли поладить.
Каллиопа попыталась закричать, но ей мешала тряпка, которой был заткнут ее рот. Брезгливо поморщившись, граф закрыл дверь, и она снова осталась в темноте.
Почему он ее не пристрелил? Впрочем, сейчас важно не это. Что будет с Терренсом? Бедный, обманутый Терренс – все-таки Люсинда Фредерикс довела его до смерти!
Каллиопа попыталась высвободить руки, но они были слишком крепко связаны; однако, пока она возилась, ее левая рука коснулась трости. У нее появился проблеск надежды. Каллиопа пододвинула головку трости к рукам. Еще немного. Еще чуть-чуть. Пальцы вцепились в рукоятку, но не повернули ее – для этого требовался рычаг. Секунду подумав, Каллиопа придвинулась к трости так, чтобы сесть на ее ручку. Держась за палку обеими руками, она дернулась, послышался щелчок...
Каллиопа подвинула трость и, установив лезвие напротив веревок, стягивающих руки, стала перепиливать их. Это было нелегко, и она порезалась, из-за чего ей пришлось на секунду остановиться...
И тут она почувствовала запах дыма.
Ужас парализовал Каллиопу. Теперь ей стало понят но, почему граф ушел и не вернулся. Инстинкт подтолкнул ее, и она стала быстрее пилить веревку, не обращая внимания на новые порезы. Из-под двери повалил едкий дым, и она закричала сквозь тряпку, забившую ей рот.
Велев кучеру встретить его возле дома Хоулта, Джеймс быстро шел по улице. Он больше не мог ни секунды оставаться в карете, настолько его переполняла злоба.
Стивен, конечно, знал, что Каллиопа – карикатуристка: этим объяснялись карикатуры на политические темы. Именно Стивен рассказывал ей о том, что происходит в парламенте. Теперь стало ясно, почему Стивен так веселился, когда Джеймс показал ему эти рисунки в клубе «Уайтс». Вот уж они посмеялись над ним! Нет, он не прав, Стивен тогда удивился – видимо, он все-таки не знал, что Каллиопа рисует карикатуры на Джеймса.
Но сам Джеймс должен был знать! Он не мог и предположить, что Ландерс – женщина. Мысли его перемешались. Ставки в этой игре были слишком высоки, и от него требовалось отделить личные чувства от профессионального долга.
Что случилось этой ночью? Каллиопа привела его в замешательство тем, что никогда не была в интимных отношениях со Стивеном – теперь это стало очевидно. Но почему? Или это входило в план создания карикатур? Пожалуй, в этом есть смысл. Мнимая близость со Стивеном давала ей доступ в высшее общество, как и ее прежняя должность компаньонки. Но как она вовлекла в это такого человека, как Стивен? Вопрос был особенно интригующим в связи с ее личным отношением к Солсбери.
Джеймсу было необходимо найти ответы на эти вопросы перед тем, как он свернет ей шею. Нет, сначала он затащит ее наверх, как только придет в ее дом, а уж потом свернет шею.
Конечно, Каллиопа скажет не то, что он хочет услышать. Она смотрела на Стивена, как на восход солнца, и осталась с ним... Наверное, теперь, когда ничто им не мешает, она и в самом деле станет его любовницей.
Мысль о том, что Каллиопа будет с другим, обжигала Джеймса горечью. Он не знал, когда в нем появилось чувство собственности, но теперь оно его держало крепко.
Обогнавший его наемный экипаж внезапно остановился, и из него выскочил Финн.
– Милорд, она сбежала.
– Она?
– Ну да. Вылезла в окно кабинета и сбежала.
– Пошли лакея в театр «Аделфи», наверное, Каллиопа уже там со своей семьей. Сам бери мою карету и жди здесь, я вернусь через несколько минут.
Финн согласно кивнул, и Джеймс быстро направился вдоль улицы. Чем больше он думал о ситуации, тем меньше ему верилось, что она в театре. Почему Каллиопа не взяла с собой одного из лакеев? Впрочем, он сам приказал не выпускать ее и тем превысил свои полномочия, но только ради ее безопасности.
Почему те, кого любишь, никогда тебя не слушаются?
Вдруг Джеймс остановился. Он словно увидел, как Каллиопа стоит перед этими великосветскими гарпиями сначала в убогом платье, потом в наряде от мадам Жизель, вызывающая и стремительная. А как она смеялась, когда училась ездить верхом, как храбро себя вела, когда они мчались от погони через весь Лондон, как страстно смотрела на него этой ночью...
Определенно, он ее любит. Сейчас, когда он это понял, ему стало ясно, что это произошло уже давно. Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо его так интересовала какая-нибудь другая женщина. Это стало очевидно, когда недавно он просматривал ее карикатуры. Джеймс с равным отвращением относился к ухажерству за замужними дамами и за скучными дебютантками, он не любил игры, сплетни, фальшь, так как знал, к чему это приводит.
Но Каллиопа – другое дело; он понял это в первый же вечер, когда положил на нее глаз. Она была инструментом мщения за своего отца. И вот теперь Джеймс потеряет женщину, которую любит, в расплату за смерть своей матери.
Он сам признавал, что боялся и старательно избегал любви, потому что видел, как она погубила отца. Что будет с ним, когда его любимая его покинет?
Они уже приближались к дому Хоулта, и Джеймс, оборвав несвоевременно пришедшую мысль, велел кучеру ждать. Дворецкий проводил его в кабинет Хоулта, который, казалось, ничуть не удивился появлению гостя.
– Я знаю, зачем вы пришли. Время не терпит. Мои шпионы сообщили, что движение начинается. Вы подошли слишком близко. Ясно, что эти подонки передрались из-за того, что они ищут. Вы должны на эту ночь уехать из города вместе со своей птичкой.
Джеймс подавил желание осадить Хоулта, потребовать, чтобы тот не называл Каллиопу «птичкой», и спокойно сказал:
– Зачем мне уезжать? Я предпочитаю дождаться их дальнейших шагов, чтобы поскорее с ними разделаться.
– Вы не знаете, с кем имеете дело.
– Отлично знаю. Это «Соколы». Один из них – стопроцентный негодяй. Кстати, Хоулт, где ваш перстень?
Хоулт вынул из потайного кармашка кольцо, почти такое же, как то, что было в трости Солсбери.
– Мы нашли пропавшее кольцо, – сообщил Джеймс. У Хоулта загорелись глаза.
– И где оно?
Джеймс достал из кармана кольцо и протянул хозяину кабинета.
– О Господи! Жаль, что Стивен не доверился мне.
– Возможно, он не знал, что вы входите в состав членов общества.
– Да. Но теперь уже поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26