Это было как в немом кино: мистер Икс жестикулировал, бритоголовый стоял рядом, набычившись, а Чуня, судя по его артикуляции, говорил мало и односложно. По-моему, он был здорово напуган. Я даже испугалась, что он станет все отрицать.На Чуню мистер Икс потратил минут десять и вернулся в еще большей задумчивости.— Ну что, вы убедились? — Мне не терпелось узнать, что ему удалось выведать у Чуни.Мистер Икс не удостоил меня вниманием, только отрывисто бросил водиле:— На станцию.Я затаила дыхание, решив, что все идет по моему плану. Пока, во всяком случае. Значит, Чуня рассказал им то же, что и мне. Что касается станционной милиции, то тут я почти спокойна. Там он не узнает ничего. Не такие они идиоты, чтобы признаваться в грабежах и убийствах. К тому же они наверняка давно поделили парамоновские денежки, может, даже уже потратили, и вдруг появляется какая-то рожа и начинает что-то такое выяснять. Кому это понравится? Словом, я бы на месте мистера Икс не особенно рассчитывала на теплый прием и на всякий случай захватила бы с собой одного из своих жлобов.Именно так он и поступил. Отправляясь в «обезьянник», прихватил с собой молчаливого Костиного напарника, а мы с Костей опять остались вдвоем. Только на этот раз, к сожалению, у меня не было возможности не только слышать, но и видеть то, что происходило в приземистом здании станции. А мне так хотелось бы поприсутствовать при этом.Они довольно долго не возвращались, и меня охватило беспокойство. Вдруг там все выяснилось, ну, что труп, лежащий в морге, вовсе не Парамонов. И немного поерзав на сиденье, я запросилась в туалет. Ну не придумала я ничего оригинальней.Костя заупрямился и стал ссылаться на «служебные» инструкции. Якобы без особого на то распоряжения отконвоировать меня в сортир он не может. А я пригрозила, что до особого распоряжения могу не дотерпеть.— О-о-о!.. — горестно вздохнул Костя, вытащил ключ из замка зажигания и скомандовал:— Ладно, пошли, только без глупостей.Поставил «мерс» на сигнализацию и подтолкнул меня к станционной двери.Я послушно засеменила вперед, миновала зал с билетными кассами и уверенно подрулила к зазывно благоухающему туалету.— На все про все — пять минут, — распорядился Костя, — задержишься — сам вытащу за шиворот.— Не сомневаюсь, — буркнула я, косясь на приоткрытую дверь «обезьянника». Я чуть шею не вывернула, но так ничего и не увидела. Зато расслышала голоса — мистера Икс и еще чей-то, — и разговаривали они, между прочим, на весьма и весьма повышенных тонах. Точнее, даже орали.— А ты меня не особенно пугай! — Это все, что я успела разобрать, прежде чем Костик захлопнул за мной дверь станционного сортира.Кстати, если бы даже я вправду вздумала бежать из туалета, мне бы это все равно не удалось, поскольку окно в нем было забрано решеткой, такой же толстой, как в «обезьяннике». А самое отвратительное — унитазы в кабинках урчали, как дикие звери, и я, сколько ни напрягала слух, не расслышала больше ни слова из того, что говорили за стеной. Только монотонное гудение. А тут еще Костик в дверь забарабанил:— Ты скоро там?— Иду, иду. — Я вывалилась за дверь и буквально нос к носу столкнулась с мистером Икс.Он был злой и красный, а завидев меня, прошипел:— А эта что делает?— Ей в… в сортир надо было, — запинаясь, вымолвил Костик.— Идиот, кретин, — отчитал его мистер Икс полушепотом, — а если бы она устроила хипеж! Быстро в машину!Костик моментально сориентировался и, приобняв меня за талию, поволок к выходу. Думаю, что со стороны это выглядело вполне невинно — этакие забавы молодых, никто ничего не заподозрил.Наверное, я могла бы заорать: «Караул, спасите!» — по крайней мере, теоретически это было вполне осуществимо, но перспектива иметь в качестве ангелов-хранителей тех, кто поколотил и обобрал Парамонова, а Алика забил до смерти, мне не улыбалась. Прискорбно, но факт: я, как, впрочем, и большинство «дорогих россиян», скорее уж соглашусь иметь дело с бандитами, нежели со скромными и незамысловатыми товарищами в сером. А кроме того, если уж блефовать, то до победного конца. Вот развею последние сомнения мистера Икс по поводу Парамонова, тогда и… Кстати, судя по озабоченной физиономии мистера Икс, этих сомнений осталось у него с гулькин нос.Усаживаясь в «мерс», он в сердцах громко хлопнул дверцей и выругался сквозь зубы:— Козлы, ну и козлы…Уникальный случай — я была с ним солидарна. Вот если бы он еще и посвятил меня в подробности беседы, заставившей его сделать столь далеко идущие выводы. Но вместо этого он погрузился в тягостное молчание.И тогда я сама подала голос с заднего сиденья:— Может, вы меня отпустите, раз Парамонов погиб? Честное слово, я больше ничего не знаю.Но мистер Икс даже не удосужился мне ответить.Я же решила повторить попытку попозже, когда он смирится со своей потерей. Впрочем, это зависит от того, что ему наговорили в станционном отделении милиции.Ладно, поживем — увидим, справедливо решила я, от нечего делать немного поглазела в окно, но ничего интересного там не увидела — зимний пейзаж в Подмосковье не отличается особенной живописностью, вздохнула и привычно сосредоточилась на Парамонове. Итак, он жив, чего не скажешь об Алике. Что произошло и с тем, и с другим, я знаю если не со стопроцентной достоверностью, то уж, по крайней мере, с девяностопроцентной.Скорее всего дело обстояло следующим образом. Парамонов приехал на тридцать седьмой километр в поисках Алика, а на свалке его заприметили алчные «шакалы», которые не могли упустить такую добычу. Возможно, к тому моменту Парамонов и Алик успели встретиться, а потому в «обезьяннике» оказались на пару. Там их били… Хотя нет, скорее всего их били не на станции, а прямо на свалке, а еще дорогой. Алик побоев не пережил, а Парамонов… А вот что сталось с моим геофизиком, неизвестно. А тут еще эти странные письма. А звонок вымогателей в американский университет, о котором говорил майор Сомов? Что же это получается? Получается, что сначала Парамонова избили и ограбили, а потом похитили? Головоломка какая-то!Может, в конце концов я бы и додумалась до чего-нибудь путного, если бы меня Костик не отвлек.— Это что еще за придурки?! — вскрикнул он ни с того ни с сего.А уже в следующее мгновение машина затормозила так резко, что я до крови прикусила язык. Впереди, прямо поперек дороги стоял заляпанный «уазик». Авария, что ли, мелькнуло у меня.— Шеф, похоже, это подстава, — засопел Костик.А сидящий рядом со мной его бессловесный напарник напрягся, сунул руку в карман куртки и щелкнул какой-то железкой. Потом на лобовом стекле возникла чья-то короткопалая пятерня, а мистер Икс вздрогнул и отпрянул.— Разберитесь, что им надо, — выдавил он из себя.Костик и его напарник одновременно выпрыгнули из «мерса».— Вы что, парни?.. — Это все, что успел сказать Костик, прежде чем его толкнули в сугроб. Потом были громкие крики, возня, ругань и даже один выстрел. Я инстинктивно упала на сиденье, а вальяжный мистер Икс неожиданно продемонстрировал небывалую прыть, в мгновение ока переместившись за баранку. Он даже машину завести успел, а вот стронуть ее с места ему не удалось, потому что передняя дверца распахнулась, кто-то заорал: «Стоять, сволочь!», и выволок его наружу. Он завизжал, как поросенок, сроду не слышала, чтобы мужчины так визжали.Естественно, я догадалась, что это так называемая разборка, и приготовилась к самому худшему. Я лежала и ждала, что сейчас откроется дверца с моей стороны, а она все не открывалась и не открывалась. Тогда я сама потихонечку ее распахнула и медленно сползла на снег. Я лежала ничком и в просвете под кузовом «мерса» видела только ноги в армейских ботинках, выписывающие незамысловатые па, смысл которых я поняла очень скоро. Когда в том же просвете под кузовом возникла страдальческая физиономия мистера Икс, отзывавшаяся мученической гримасой на каждый новый удар по ребрам. В какое-то мгновение наши взгляды встретились, и я поняла, что мне пора отползать к ближайшей елке. Что я и сделала.Залеживаться за елкой я долго не стала и отползла за сосенку, а за ней, на мое счастье, оказалась ложбинка, в которую я и скатилась. Не очень удачно, потому что налетела на пенек, что, впрочем, сущие пустяки в сравнении с бойней на дороге. Поэтому я с кряхтением распрямилась, осторожно ощупала синяки и, прихрамывая, углубилась в лес. Какое-то время до меня еще доносились крики «Я покажу тебе ментов поганых!» и тупые удары, словно кто-то старательно и неторопливо выбивал пыльный ковер. Похоже, таким образом мистер Икс расплачивался за излишнюю любознательность. Глава 21КРУГОМ ОДНИ ПРЕДАТЕЛИ В электричке я заснула и, наверное, еще долго бы путешествовала туда-обратно, не разбуди меня на подъезде к Москве сердобольная старушка:— Проснись, милая, приехали…— Что, как?.. — Я протерла глаза и ошалело огляделась по сторонам. Я так крепко спала, что, проснувшись, с трудом сообразила, на каком свете нахожусь. А потом, когда сообразила, почувствовала зверский голод и поняла, что сдохну в первой же подворотне, если срочно чего-нибудь не съем. При этом я была согласна на самый паршивый вокзальный хот-дог без кетчупа и горчицы. На большее у меня просто-напросто не хватило бы финансов.Способность размышлять вернулась ко мне минут через пять после того, как я дожевала хот-дог, и ноги самопроизвольно понесли меня в сторону метро, чтобы доехать до своей станции, а там пересесть на троллейбус… Стоп, сказала я себе, а вот домой мне нельзя. Потому что там меня могут поджидать самые неприятные неожиданности, а их на мою долю и без того выпало в два раза больше столетней нормы. Ну и куда мне теперь? Не к Борьке же, в конце концов. А, черт, как я могла забыть, ведь его надо предупредить насчет Люсеньки.Я бросилась к телефону и набрала Борькин номер. Трубку подняла эта змея подколодная, сладко проворковавшая: «Слушаю вас…» Я дала отбой и отпустила крепкое словцо в Борькин адрес. Я бы еще поняла, если бы ему подложили какую-нибудь красотку-блондинку. А то нашел на что польститься. На худые коленки с пупырышками. Да ладно, плевать на эти коленки, мне-то что делать? Не ночевать же на вокзале.Может, к Алке податься? Ведь ближе ее у меня никого нет. Вот именно, идиотка ты такая, отругала я себя, именно поэтому за ней могут следить. И все-таки я решила попробовать в надежде, что уже по одному только Алкиному голосу пойму, стоит ли у нее кто-нибудь над душой.— Это кто? Кто? — сразу переполошилась Алка. — Галка ты, что ли? — и давай причитать:— Ты куда пропала? Мало того что две репетиции сорвала, так еще… Этот твой майор меня совсем замучил, звонит по тридцать раз на дню, про тебя спрашивает. Что ты там натворила, в конце концов?Если бы Алка была под дулом пистолета, то о Сомове распространяться не стала бы, рассудила я и пренебрегла конспирацией:— Слушай и запоминай. Я на Курском вокзале, возле камер хранения, и у меня ни копейки денег. Ты можешь мне привезти ну… ну хоть рублей пятьдесят?..— Куда? На вокзал? Это еще почему? — запаниковала Алка.— Потому что так нужно, — пробубнила я в трубку.— Слушай, Генералова, ты во что меня втравляешь? — она так завопила, что мне пришлось трубку подальше от уха отодвинуть, чтобы поберечь барабанные перепонки. — Учти, майор велел ему сообщить, если ты объявишься, а я не собираюсь входить в противоречие с законом. Зачем мне это нужно?— Ни в какое противоречие ты не входишь, — заверила я ее, — во-первых, я не сделала ничего противозаконного, во-вторых, я сама позвоню Сомову.Алка немного помолчала и снова засомневалась:— А чего ж ты домой не идешь?— Так надо, — процедила я. — Тебе что, полтинник жалко? Я же его тебе потом отдам.Ну и зануда все-таки эта Алка! Я попала в ее болевую точку. Поскольку она и впрямь была скуповата, упреки в прижимистости выводили ее из себя.— Да привезу я тебе твои пятьдесят рублей, через полчаса привезу! — Алка брякнула трубку.Как говорится, что и требовалось доказать.Теперь нужно было позвонить Сомову. Если я этого не сделаю, Алка меня заложит, и тогда я, по ее же выражению, войду в противоречие с законом. А выйти из него будет сложнее, чем войти.Я вздохнула и опять стала накручивать диск телефона. Отозвался мне, как и накануне, бравый басок. Я спросила майора Сомова и приготовилась услышать, что он будет завтра или, на худой конец, через час. Но вместо этого бравый басок сказал: «Минуточку». А за сим последовало «Слушаю» в исполнении глуховатого баритона.— Это Сомов? — уточнила я на всякий случай.— Да, это Сомов, — нетерпеливо отозвался баритон. — Я вас слушаю.— Вам звонит Генералова. — Честно говоря, эти три слова дались мне нелегко.— Ну наконец-то. Что с вами случилось? Откуда вы звоните? Вы что-нибудь знаете о Парамонове? — обрушил он на меня шквал вопросов.— Только то, что он жив. — Мне было жарко, и я расстегнула верхнюю пуговицу пальто.— Ну… хорошо… — Сомов тянул слова, — говорите, где вы, я за вами приеду.— На Курском вокзале, возле камер хранения, — сообщила я.— Никуда не уходите, я скоро, — пообещал Сомов и повесил трубку.Не могу сказать, чтобы после моего разговора с Сомовым у меня гора с плеч свалилась — не такая я наивная, но, с другой стороны, что мне еще оставалось? Вот именно: ни-че-го. Кое-как утешившись этим многомудрым заключением, я отправилась к условленному месту возле камер хранения. Народу там поменьше, а кроме того, оттуда удобно наблюдать за происходящим на вокзале, оставаясь в стороне. А при желании можно спрятаться за перегородкой, отделяющей камеры хранения от зала ожидания. Что, собственно, я и сделала.Мне по-прежнему хотелось есть. Вокзальный хот-дог хоть и спас меня от голодного обморока, долгожданного ощущения сытости не принес. Поэтому, созерцая вокзальную суету, я особенно болезненно реагировала на жующих индивидуумов и поспешно отводила взгляд. Исключительно для того, чтобы не давиться слюной, я сосредоточилась на влюбленной парочке, умильно воркующей у эскалатора.Парочка была как парочка, если не считать того, что барышня возвышалась над кавалером на целую голову, а потому, когда ему вздумалось ее облобызать, он встал на цыпочки и смешно повис у нее на шее. Кажется, эта уморительная сцена никого не оставила равнодушным. А в первую очередь тех, кто спускался на эскалаторе. Граждане откровенно хихикали, оглядывались, а некоторые даже крутили пальцем у виска.Поэтому отрешенное лицо высокого человека в суконном бушлате явно с чужого плеча бросилось мне в глаза. Было в этом бледном лице, в этих худых руках, торчащих из коротких рукавов бушлата, в этих печальных глазах за стеклами очков что-то потерянно-сиротское. Дыхание мое перехватило, я инстинктивно взялась за горло и на короткое мгновение выпустила из виду этого странного человека. Потом его заслонила от меня чья-то спина, и я высунулась из своего убежища за стеной, чтобы еще раз взглянуть и окончательно убедиться: отрешенный человек на эскалаторе — это Парамонов.Но неизвестно чья спина по-прежнему мешала мне его увидеть. Что самое удивительное, я не могла ее обойти, как ни старалась. Признаться, это все, что я запомнила: влюбленная парочка, Парамонов, чья-то спина… А дальше провал, несколько безнадежно засвеченных кадров — и картина потеряла четкость.
— Ты не переборщил? Что-то она долго не очухивается? — голос был нервный и с заметным акцентом. По-моему, азиатским.— Все будет нормально, — ответил другой, спокойный и вальяжный. — Минут пять-десять, и она будет в порядке.Я уловила чье-то дыхание возле своего лица. Оно было такое смрадное, что меня чуть не вырвало.— Вон, у нее уже ресницы дрожат, сейчас глаза откроет, — прокомментировал вальяжный голос.— Может, подъедем к ее квартире? Вдруг он туда придет? — вмешался третий голос, тоже с акцентом, но не таким откровенным, как у первого.— Подождем, пока очухается, — это был первый. — Без нее мы все равно его не узнаем.Хоть я их и не видела, и не знала, кто они такие и откуда взялись, я сразу поняла, что он и я говорят о Парамонове. Они надеются, что он придет ко мне, и, если на Курском вокзале он мне не померещился, пожалуй, у них есть для этого основания.— Э-эй, подруга, кончай ночевать, — невидимый вальяжный потрепал меня по щеке. Рука у него была холодная, как рукоятка пистолета. — Ну-ну, открывай глазки, мы хотим посмотреть, какого они цвета, — он хлопнул меня посильнее.Притворяться дальше было бессмысленно, и я открыла глаза, но ничего, вернее, почти ничего, не увидела. Потом, чуть-чуть привыкнув к темноте, я разглядела, что нахожусь на заднем сиденье автомобиля. Рядом со мной сидел мужик с широким лицом и бычьей шеей. Брови у него были рыжие, а глаза желтые, как у кота.— Ну привет, красавица, — сказал он ласково, — поспала и будя. Пора и побалакать. Самочувствие-то как, ничего?— Сухо… Во рту сухо, — пожаловалась я, лихорадочно пытаясь припомнить, как я могла очутиться в этой машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19