Шака полон подозрений.– Ты о чем?– Мы никогда не пытались убить друг друга. Как ты думаешь, что-нибудь получилось бы? Я говорю о настоящей смерти? – от волнения лицо Чоса краснеет. – У каждого из нас есть охрана, мы знаем заклинания… Думаешь мы действительно могли бы преодолеть их? Попробуем, просто чтобы посмотреть, что получится?– Уходи, – говорит Шака. – Мне это не нравится.Но Чоса настаивает.– Подожди, подумай. Представляешь, как это интересно?Шака качает головой.В глазах Чоса появляется разочарование.– Ну почему ты так любишь портить другим удовольствие, Шака?– Потому что у меня больше здравого смысла. Я понимаю, что такое ответственность, – Шака кивает на зеленые поля. – Мы создали этот мир для бедствующих людей, Чоса. Мы засеяли поле. Теперь нужно заботиться об урожае.Чоса издает ироничный смешок.– Вот ТЫ и заботься об урожае. А я пойду собирать.Шака смотрит как брат поворачивается, чтобы уйти.– НЕ смей вмешиваться! Ты не причинишь зла этим людям, Чоса!Чоса выдерживает паузу.– Пока нет. Я позволю тебе наиграться новой игрушкой. Я подожду, пока мне есть чем заняться. Потом пройдут века и тебе тоже все это надоест. Тебе захочется чего-то нового, – он улыбается. – Так?
Только звук. Ничего не видно: я не мог открыть глаза. Я мог только лежать и слушать; мое тело не подчинялось мне.– Будь ты проклят, – прошептала она. – Я ненавижу тебя за это.Таких слов я от Дел не ожидал.– Я НЕНАВИЖУ тебя за это! – голос странный, как будто ее держат за горло, она задыхается и не может говорить. – Я ненавижу тебя за то, что ты сделал; за то, каким ты стал после того, как в твой меч вселился этот волшебник и ты начал бороться с ним… – неожиданно она замолчала, несколько секунд я слышал только тяжелое дыхание, потом она продолжила поспокойнее, но все еще с надрывом. – Что мне делать? Позволить ему захватить тебя? Повернуться спиной и уйти? Притвориться, что не стоило бороться, что этот человек не был мне дорог, просто потому что такое решение было бы самым простым?У меня не был готов ответ ни на один из ее вопросов, но она и не ждала, что я отвечу. Знай Дел, что я мог ее слышать, ничего этого она бы не сказала… Она говорила для себя, потому что не могла молча бороться с такой болью.– Если бы ты видел, что он сделал… – она уже не скрывала отчаяние.– Если бы я могла убить его, я бы убила. Если бы я могла отрубить ему голову, как отрубила голову Аджани, я бы сделала это. Если бы я могла использовать магию или что угодно, чтобы освободить тебя, я бы использовала… – потом она заговорила торопливо, стремясь поскорее избавиться от переполнявших ее переживаний. – Мне многое нужно было сказать тебе, но я никак не могла… такие люди как мы с тобой бояться признаться в собственной слабости или согласиться с поражением, потому что для нас это может стать началом конца. Я знаю это. Я это понимаю. А сейчас, когда мне так нужно знать кто и что ты… ты ничего мне не предлагаешь, а я не могу спросить. У меня на это не хватает мужества.Я собрал все силы и начал бороться, но слова не получались. Веки не поднимались.– Что мне делать? – повторила она. – Я слаба. Я БОЮСЬ. Такой враг мне не по силам. Я не Песчаный Тигр.А потом зашелестел поток высокогорных свистящих звуков, соединенных в причудливые чужие слова. Молебствие, которое должно было защитить от страха.Тишина. Больно бьющая, суровая тишина. Как же мне хотелось заполнить ее.– Ты исказил мою песню, – наконец объявила она. – Ты переделал все слова и изменил музыку.Баска, прости.– Пожалуйста, – сказала Дел. – У меня в жизни было много бед, я спела много песен, я закалила себя. Я такая, какая есть. Я… не похожа на остальных. Я не могу быть как остальные, потому что в этом есть слабость. Но ты дал мне что-то… большее. Ты сделал из меня что-то большее. Ты не сделал меня меньше чем я была – меньше чем мне приходилось быть и все еще приходится… ты сделал меня больше.Мне так хотелось ей ответить. Сказать, что я ничего из нее не делал, что это она сделала из меня что-то; что благодаря ей я стал лучше; больше…– Так что мне делать? – холодно спросила она. – Убить тебя для твоего же блага?Вот этого мне не хотелось.Как и Чоса.Который снова стоял на площадке рядом с Шака Обре.
Снова звук. Шипение отточенной стали, вынимаемой из проложенных мягкой кожей ножен. Шелест Южных сандалий. Приглушенные удары копыт – лошадь мягко ставила ноги на песок.– Значит он нас все-таки нашел, – пробормотала она.Позвякивание металла: украшения уздечки и трензель; скрип Южного седла. Я почувствовал, что лошадь заупрямилась, но остановилась.– Слезай, – пригласила она. – Я окажу тебе честь: ты можешь нарисовать круг.Ответил мужчина. Голос был странный, ломающий гласные.– А зачем мне круг?– Разве ты приехал не для того, чтобы бросить ему вызов?Он молчал несколько секунд, потом ответил.– По-моему сейчас он немного не в форме.– Сейчас – да, – согласилась она. – Но я могу его заменить.– Я пришел не к тебе. По крайней мере… я не собираюсь встречаться с тобой в круге. Постель гораздо мягче.– Ты можешь рассчитывать только на встречу в круге.– А вдруг я у тебя выиграю? А призом будет ночь с тобой? – снова скрип седла. – Но я приехал по другой причине.– Она послала тебя.Он не сумел скрыть своего удивления.– Ты знаешь о ней?– Наверное больше, чем ей бы хотелось.– Хорошо, – он прочистил горло, но хрипота осталась. – Что с ним приключилось? Конечно не Незбет… если Песчаный Тигр не постарел настолько и не стал таким беспечным, что даже мальчишка может справиться с ним.Презрение Дел к Незбету было очевидным.– Незбет не танцевал с ним. Это… – она остановилась. – Ты все равно не поймешь.Украшения уздечки зазвенели, когда лошадь мотнула головой.– Зато я уже давно понял, что Песчаный Тигр изменился и не в лучшую сторону. По Искандару ходят слухи, их подхватили уже и в Харкихале… Люди любят слушать разные истории, когда собираются выпить и поиграть в кости.– И ТЫ, конечно, в этих историях главный герой. И часто они бывают правдивы?Он хрипло засмеялся.– Даже я заметил, что Тигр не такой, как прежде. Ты же не будешь мне возражать, Дел… хотя ты не видела его в расцвете.– В его расцвете, – она разозлилась. – В его расцвете он был… он и сейчас… трижды мужчина, чем ты.– Трижды, – заявление Дел его развеселило. – Да, что касается мужчины– тех требований, которые женщина предъявляет к мужчине – только ты можешь судить. Я с ним никогда не спал.– Трижды мужчина, – повторила она, – и в постели, и в круге.Дребезжащий голос стал опасно мягким.– Откуда ты знаешь? Я ведь никогда не спал с тобой.– Только не с тобой, – отрезала она.– Только если я не выиграю у тебя это право.Ее голос стал не менее опасным.– Это по-мужски, – сказала она, – в первую очередь думать о женском теле и забывать о женском мастерстве.Он слез с коня, снова зазвенели украшения уздечки.– Я знаю, что мастерство у тебя есть. Мы танцевали вместе, помнишь? Путь недолго, но я был шодо для… – он помолчал, – ан-истойя?– Ты преследовал свою цель, – ответила она, избегая ответа на вопрос.– Это все, Аббу.Шаги прошелестели по песку. Он остановился около моей головы.– Он мертв?– Конечно нет. Ты думаешь, я охраняю тело?Голос звучал очень близко.– Кто тебя знает. Я привык к Югу, а ты Северянка. И ты женщина. А они порой делают странные вещи.– Он просто измучен. Он отдыхает.– Он без сознания, баска. Думаешь я не вижу? – он помолчал. – Что с ним случилось?– Ничего.– Поэтому он выглядит полумертвым?– Не выглядит.Судя по его тону, он рассуждал вслух.– Я был в Искандаре, помнишь? Я оказался в самом центре неразберихи, как и сотни других людей, только меня не охватил религиозный экстаз, – он помолчал. – Его теперешнее состояние как-то связано с магией?– Да, – неохотно выдавила она.– Я это подозревал, – сказал он. – И я начинаю задумываться.– Задумываться о чем? – спросила она.– Племена думают, что Аджани был джихади.– Да, Потому что Аджани постарался убедить их в этом.– Но Песчаный Тигр совсем не старался, потому что это не в его стиле. Он привык просто ДЕЛАТЬ, – короткий шаг ближе, человек опустился около меня на колени. – Вот я и думаю, а на что еще он способен?– Тигр есть Тигр, – сказала она. – Они не джихади, хотя он это и утверждает.– Он говорит, что он джихади?Тишина.Потом сухо:– Конечно, он мог придумать это в надежде произвести на тебя впечатление.– Нет, – отрезала Дел и неохотно добавила: – Он говорит, что мой брат показал на него.– Твой брат? А какое отношение твой брат имеет ко всему этому делу?– Он Оракул.Снова тишина. Потом в голосе Аббу появилась ирония:– Я тебе не кажусь легковерным? Или это игра, которую придумали вы с Песчаным Тигром? – он фыркнул. – Если так, то вряд ли это сработает. Сейчас десятки ОЧЕНЬ злых воинов идут по вашему следу, не говоря уже о дюжине – или около того – танцоров мечей, нанятых дочерью Аладара.– Верь во что хочешь верить, – песок зашелестел, когда она встала поудобнее. – Ты будешь рисовать круг?– Не сейчас, – ответил он и издал хриплый смешок. – Ты меня очень напугала, баска. Я не осмелюсь танцевать с тобой.Она бросила выразительную фразу на высокогорном. Я открыл рот, чтобы ответить. 15 Чоса Деи кивает.– Пройдут годы и ты устанешь. Тебе все надоест, как и мне. Тыпресытишься этим миром, и в конце концов согласишься, что надо изменить его, начать все сначала.Шака не согласен, он качает головой.– Я не позволю тебе причинить вред людям.– Они жалкие, смешные игрушки.Шака в ярости разражается бранью.– Ну тогда займись чем-нибудь! Если ты такой мастер, создай что-нибудь. Что-нибудь ДРУГОЕ, Чоса. Оставь мой мир в покое.– Твой мир! ТВОЙ мир? Мы создавали его вместе, Шака.– Теперь это не имеет значения. Тебе он больше не нужен. А мне нужен.Чоса полон презрения и лицо его кривится.– Ты сам не знаешь, что тебе нужно.– Ты тоже, Чоса. И это одна из твоих проблем.– У меня НЕТ проблем. А если и есть одна, единственная, то это ты.Шака Обре вздыхает.– Просто уходи. Ты вносишь беспорядок в мой мир.– Тебе будет недоставать меня, если я уйду.Шака пожимает плечами.– Я знаю чем себя занять.
Снова Аббу:– Так что ты сделала с ним, Дел?– Ты не поймешь.– Все равно расскажи.– Это долгая история.– Расскажи. У нас есть время.– Придут другие и что тогда с нами будет? Я не могу танцевать против всех, а ты мне не поможешь.Он удивился.– Конечно нет. К тому же, ты ведь уверена, что я тоже за вами охочусь.– А разве нет? Тогда зачем ты нас искал?– Из любопытства.– Скорее из жадности. Много она тебе предложила?– Очень много. В конце концов, меня считают живой легендой.– Шишка, – пробормотала она.– И шишкой тоже, – согласился он. – Так вот, что касается Песчаного Тигра…В голосе Дел тут же зазвенел лед.– Сначала тебе придется танцевать со мной.– Я знаю, баска. Ты мне это очень понятно объяснила, – поспешил он ее успокоить и тут же вернулся к вопросу, с которого все началось. – Так что ты с ним сделала? И что сделал он, что ты рискуешь ради него жизнью?Я постарался открыть глаза. Я пытался заговорить. Пытался сделать хоть что-то, чтобы они поняли, что я жив, слышу их, понимаю.Ничего не получилось.
Чоса Деи стоит на вершине башни, оглядывая травянистые долины и возвышающиеся над ними заросшие лесами холмы; солнце отражалось в озерах…– Я сделал это, – говорит он. – Я мог бы это ПЕРЕДЕЛАТЬ..
Снова переход.– Аиды, – высказывается Аббу. – И ты довела его до такого состояния просто выбив у него меч?– Нет… не совсем, – в голосе Дел была и усталость, и тревога, и настороженность. – Я уже говорила тебе, все гораздо сложнее. Это долгая история.– И я тоже уже говорил тебе, баска, у нас есть время.Дел тяжело вздохнула.– Я не понимаю, зачем тебе это надо.– Помогать, а не мешать? – он засмеялся своим хриплым, дребезжащим смехом; это я сделал его таким. – Потому что не исключено, что я не согласился охотиться на вас. Тебе такое в голову не приходило? И даже если согласился, чего стоит захватить человека, когда он в таком состоянии? Я забочусь о своей репутации, а это все-таки Песчаный Тигр… – Аббу помолчал. – По крайней мере этот человек был им когда-то.– И будет снова, – я почувствовал прикосновение прохладной ладони, она откинула полные песка волосы с моего лба и стерла капли пота. – Все дело в мече, – наконец решилась Дел. – В Северном мече. В яватме.Аббу хмыкнул.– Я о них знаю. Я видел твою, помнишь? Когда мы танцевали.Ладонь, лежавшая у меня на лбу, напряглась, и я понял, что между рукой Дел и моей кожей что-то есть – повязка из влажной ткани.– Это еще не все, – тихо сказала Дел. – Есть такой волшебник. Чоса Деи.– Чоса Деи? – недоверчиво переспросил Аббу. – Но он же сказка.– Охрана! – визжит Чоса. – Ты поставил охрану по всей стране!– Конечно поставил, – спокойно признает Шака. – Я не хочу, чтобы однажды, устав от скуки до смерти, ты пришел и от злобы уничтожил все, что я создал.– ТЫ создал! – Чоса скалит зубы. – МЫ создали, ты хочешь сказать. Мы оба, Шака – ты и я – и ты об этом знаешь не хуже меня!– А уничтожить все это хочешь только ты.– Не уничтожить. Переделать, – объясняет Чоса. – Если хочешь, ДОДЕЛАТЬ то, что мы когда-то создали, – с дружеской усмешкой он протягивает руку и сжимает плечо брата. – Ведь было бы очень интересно, так? Переделать то, что мы когда-то сделали. Потом опять все изменить, только к лучшему…– Я не сниму охрану.Пальцы Чоса сжимаются, впиваясь в плечо Шака.– Снимешь. Тебе придется. Потому что если ты этого не сделаешь…Продолжения не требуется. Но Шака качает головой.Они снова стоят на вершине башни, оглядывая зелень лесов и лугов, которые они создали несколько веков назад на бесплодной пустынной земле. Уже пять поколений людей трудились на этой земле, позабыв о голодной жизни и засухах. Великодушное благословение Шака помогало всему живому процветать и каждый год люди собирали щедрые урожаи.А теперь Чоса Деи хочет все переделать. От скуки.– Нет, – говорит Шака. – Я не позволю тебе изменить землю.– Давай поделим ее, – предлагает Чоса. – В конце концов, половина моя; ты бы не сумел создать все это в одиночку.Шака смотрит на брата с отвращением.– О тебе много говорят, Чоса. Ты только уничтожаешь, убиваешь, ты…– Я переделываю, – поправляет Чоса. – И доделываю, так? – он улыбается. – Мы учимся на своих ошибках. Каждое следующее произведение лучше предыдущего; тебе не кажется, что на этот раз мы создали бы мир поудачнее?Шака качает головой.Ярость искажает лицо Чоса.– Убери охрану, Шака. Хватит этих глупостей. Убери охрану, или я переделаю сначала ее, а потом ТЕБЯ.Шака смеется.– Боюсь, ты кое-что забываешь.– Что?– У меня тоже есть магия.– Не такая, как у меня, – шепчет Чоса. – Нет, совсем не такая. Поверь мне, брат. А если хочешь, проверь. Попробуй мне помешать и сам же от этого пострадаешь.Шака долго, внимательно разглядывает брата, потом очень печально качает головой.– Ты не всегда был таким. В детстве ты был веселым, добрым и щедрым. Что с тобой случилось? Почему все так изменилось?Чоса Деи смеется.– Я постиг вкус магии.– Тогда и оставайся с ней, – Шака уже не улыбается и не раздумывает. Он принял решение. – Попробуй пройти охрану, Чоса, и ты узнаешь насколько она могущественна. И на что способен я.Чоса издевательски хохочет.– Ты сидел здесь двести пятьдесят лет ничего не делая. А я был в мире, собирал магию, – он молчит. – Ты хотя бы представляешь себе, насколько возросли мои силы?Шака печально улыбается.– Да, думаю представляю. Поэтому я и не могу позволить тебе «переделать» то, что я так старался защитить.– Ты обязан со мной поделиться, – возмущается обманутый Чоса, – так, как мы всегда и всем делились.– Только не этим.От ярости лицо Чоса кривится.– Тогда ты меня еще узнаешь, так? Ты увидишь, что я могу сделать!– Возможно, – соглашается Шака, – поскольку я не могу тебя переубедить.– Ты об этом еще пожалеешь!Шака смотрит вниз, на поля, густо заросшие сочной травой.– Кто-то точно пожалеет, – печально говорит он. – Ты. Или я. Или они.– ОНИ! – презрение переполняет Чоса. – Какое мне дело до них? Я могу создать их столько, сколько понадобится, – он скалит зубы. – Но они мне не нужны, так?– Не так, – спокойно отвечает Шака. – Они тебе очень нужны. Просто пока у тебя не хватает ума, чтобы понять это.Чоса Деи поднимает одну руку.– Тогда пусть начнется испытание.Шака Обре вздыхает.– Оно уже началось. Но у тебя не хватило ума понять даже это.Указательный палец Чоса Деи направлен на долину перед башней.– Я превращу ее в аиды!Шака пожимает плечами.– А я восстановлю. Когда-нибудь.– Нет, не получится. Потому что к тому времени ты будешь уничтожен. Ты будешь переделан!– Кто-нибудь ее обязательно восстановит, – пожимает плечами Шака. – Если не я, то кто-то другой. Аиды не могут существовать вечно.– Я все это уничтожу, – грозит Чоса.Шака просто улыбается.– Ну и попытайся, – предлагает он. – Пока ты всего лишь уничтожаешь редкостно прекрасный день своим ослиным визгом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Только звук. Ничего не видно: я не мог открыть глаза. Я мог только лежать и слушать; мое тело не подчинялось мне.– Будь ты проклят, – прошептала она. – Я ненавижу тебя за это.Таких слов я от Дел не ожидал.– Я НЕНАВИЖУ тебя за это! – голос странный, как будто ее держат за горло, она задыхается и не может говорить. – Я ненавижу тебя за то, что ты сделал; за то, каким ты стал после того, как в твой меч вселился этот волшебник и ты начал бороться с ним… – неожиданно она замолчала, несколько секунд я слышал только тяжелое дыхание, потом она продолжила поспокойнее, но все еще с надрывом. – Что мне делать? Позволить ему захватить тебя? Повернуться спиной и уйти? Притвориться, что не стоило бороться, что этот человек не был мне дорог, просто потому что такое решение было бы самым простым?У меня не был готов ответ ни на один из ее вопросов, но она и не ждала, что я отвечу. Знай Дел, что я мог ее слышать, ничего этого она бы не сказала… Она говорила для себя, потому что не могла молча бороться с такой болью.– Если бы ты видел, что он сделал… – она уже не скрывала отчаяние.– Если бы я могла убить его, я бы убила. Если бы я могла отрубить ему голову, как отрубила голову Аджани, я бы сделала это. Если бы я могла использовать магию или что угодно, чтобы освободить тебя, я бы использовала… – потом она заговорила торопливо, стремясь поскорее избавиться от переполнявших ее переживаний. – Мне многое нужно было сказать тебе, но я никак не могла… такие люди как мы с тобой бояться признаться в собственной слабости или согласиться с поражением, потому что для нас это может стать началом конца. Я знаю это. Я это понимаю. А сейчас, когда мне так нужно знать кто и что ты… ты ничего мне не предлагаешь, а я не могу спросить. У меня на это не хватает мужества.Я собрал все силы и начал бороться, но слова не получались. Веки не поднимались.– Что мне делать? – повторила она. – Я слаба. Я БОЮСЬ. Такой враг мне не по силам. Я не Песчаный Тигр.А потом зашелестел поток высокогорных свистящих звуков, соединенных в причудливые чужие слова. Молебствие, которое должно было защитить от страха.Тишина. Больно бьющая, суровая тишина. Как же мне хотелось заполнить ее.– Ты исказил мою песню, – наконец объявила она. – Ты переделал все слова и изменил музыку.Баска, прости.– Пожалуйста, – сказала Дел. – У меня в жизни было много бед, я спела много песен, я закалила себя. Я такая, какая есть. Я… не похожа на остальных. Я не могу быть как остальные, потому что в этом есть слабость. Но ты дал мне что-то… большее. Ты сделал из меня что-то большее. Ты не сделал меня меньше чем я была – меньше чем мне приходилось быть и все еще приходится… ты сделал меня больше.Мне так хотелось ей ответить. Сказать, что я ничего из нее не делал, что это она сделала из меня что-то; что благодаря ей я стал лучше; больше…– Так что мне делать? – холодно спросила она. – Убить тебя для твоего же блага?Вот этого мне не хотелось.Как и Чоса.Который снова стоял на площадке рядом с Шака Обре.
Снова звук. Шипение отточенной стали, вынимаемой из проложенных мягкой кожей ножен. Шелест Южных сандалий. Приглушенные удары копыт – лошадь мягко ставила ноги на песок.– Значит он нас все-таки нашел, – пробормотала она.Позвякивание металла: украшения уздечки и трензель; скрип Южного седла. Я почувствовал, что лошадь заупрямилась, но остановилась.– Слезай, – пригласила она. – Я окажу тебе честь: ты можешь нарисовать круг.Ответил мужчина. Голос был странный, ломающий гласные.– А зачем мне круг?– Разве ты приехал не для того, чтобы бросить ему вызов?Он молчал несколько секунд, потом ответил.– По-моему сейчас он немного не в форме.– Сейчас – да, – согласилась она. – Но я могу его заменить.– Я пришел не к тебе. По крайней мере… я не собираюсь встречаться с тобой в круге. Постель гораздо мягче.– Ты можешь рассчитывать только на встречу в круге.– А вдруг я у тебя выиграю? А призом будет ночь с тобой? – снова скрип седла. – Но я приехал по другой причине.– Она послала тебя.Он не сумел скрыть своего удивления.– Ты знаешь о ней?– Наверное больше, чем ей бы хотелось.– Хорошо, – он прочистил горло, но хрипота осталась. – Что с ним приключилось? Конечно не Незбет… если Песчаный Тигр не постарел настолько и не стал таким беспечным, что даже мальчишка может справиться с ним.Презрение Дел к Незбету было очевидным.– Незбет не танцевал с ним. Это… – она остановилась. – Ты все равно не поймешь.Украшения уздечки зазвенели, когда лошадь мотнула головой.– Зато я уже давно понял, что Песчаный Тигр изменился и не в лучшую сторону. По Искандару ходят слухи, их подхватили уже и в Харкихале… Люди любят слушать разные истории, когда собираются выпить и поиграть в кости.– И ТЫ, конечно, в этих историях главный герой. И часто они бывают правдивы?Он хрипло засмеялся.– Даже я заметил, что Тигр не такой, как прежде. Ты же не будешь мне возражать, Дел… хотя ты не видела его в расцвете.– В его расцвете, – она разозлилась. – В его расцвете он был… он и сейчас… трижды мужчина, чем ты.– Трижды, – заявление Дел его развеселило. – Да, что касается мужчины– тех требований, которые женщина предъявляет к мужчине – только ты можешь судить. Я с ним никогда не спал.– Трижды мужчина, – повторила она, – и в постели, и в круге.Дребезжащий голос стал опасно мягким.– Откуда ты знаешь? Я ведь никогда не спал с тобой.– Только не с тобой, – отрезала она.– Только если я не выиграю у тебя это право.Ее голос стал не менее опасным.– Это по-мужски, – сказала она, – в первую очередь думать о женском теле и забывать о женском мастерстве.Он слез с коня, снова зазвенели украшения уздечки.– Я знаю, что мастерство у тебя есть. Мы танцевали вместе, помнишь? Путь недолго, но я был шодо для… – он помолчал, – ан-истойя?– Ты преследовал свою цель, – ответила она, избегая ответа на вопрос.– Это все, Аббу.Шаги прошелестели по песку. Он остановился около моей головы.– Он мертв?– Конечно нет. Ты думаешь, я охраняю тело?Голос звучал очень близко.– Кто тебя знает. Я привык к Югу, а ты Северянка. И ты женщина. А они порой делают странные вещи.– Он просто измучен. Он отдыхает.– Он без сознания, баска. Думаешь я не вижу? – он помолчал. – Что с ним случилось?– Ничего.– Поэтому он выглядит полумертвым?– Не выглядит.Судя по его тону, он рассуждал вслух.– Я был в Искандаре, помнишь? Я оказался в самом центре неразберихи, как и сотни других людей, только меня не охватил религиозный экстаз, – он помолчал. – Его теперешнее состояние как-то связано с магией?– Да, – неохотно выдавила она.– Я это подозревал, – сказал он. – И я начинаю задумываться.– Задумываться о чем? – спросила она.– Племена думают, что Аджани был джихади.– Да, Потому что Аджани постарался убедить их в этом.– Но Песчаный Тигр совсем не старался, потому что это не в его стиле. Он привык просто ДЕЛАТЬ, – короткий шаг ближе, человек опустился около меня на колени. – Вот я и думаю, а на что еще он способен?– Тигр есть Тигр, – сказала она. – Они не джихади, хотя он это и утверждает.– Он говорит, что он джихади?Тишина.Потом сухо:– Конечно, он мог придумать это в надежде произвести на тебя впечатление.– Нет, – отрезала Дел и неохотно добавила: – Он говорит, что мой брат показал на него.– Твой брат? А какое отношение твой брат имеет ко всему этому делу?– Он Оракул.Снова тишина. Потом в голосе Аббу появилась ирония:– Я тебе не кажусь легковерным? Или это игра, которую придумали вы с Песчаным Тигром? – он фыркнул. – Если так, то вряд ли это сработает. Сейчас десятки ОЧЕНЬ злых воинов идут по вашему следу, не говоря уже о дюжине – или около того – танцоров мечей, нанятых дочерью Аладара.– Верь во что хочешь верить, – песок зашелестел, когда она встала поудобнее. – Ты будешь рисовать круг?– Не сейчас, – ответил он и издал хриплый смешок. – Ты меня очень напугала, баска. Я не осмелюсь танцевать с тобой.Она бросила выразительную фразу на высокогорном. Я открыл рот, чтобы ответить. 15 Чоса Деи кивает.– Пройдут годы и ты устанешь. Тебе все надоест, как и мне. Тыпресытишься этим миром, и в конце концов согласишься, что надо изменить его, начать все сначала.Шака не согласен, он качает головой.– Я не позволю тебе причинить вред людям.– Они жалкие, смешные игрушки.Шака в ярости разражается бранью.– Ну тогда займись чем-нибудь! Если ты такой мастер, создай что-нибудь. Что-нибудь ДРУГОЕ, Чоса. Оставь мой мир в покое.– Твой мир! ТВОЙ мир? Мы создавали его вместе, Шака.– Теперь это не имеет значения. Тебе он больше не нужен. А мне нужен.Чоса полон презрения и лицо его кривится.– Ты сам не знаешь, что тебе нужно.– Ты тоже, Чоса. И это одна из твоих проблем.– У меня НЕТ проблем. А если и есть одна, единственная, то это ты.Шака Обре вздыхает.– Просто уходи. Ты вносишь беспорядок в мой мир.– Тебе будет недоставать меня, если я уйду.Шака пожимает плечами.– Я знаю чем себя занять.
Снова Аббу:– Так что ты сделала с ним, Дел?– Ты не поймешь.– Все равно расскажи.– Это долгая история.– Расскажи. У нас есть время.– Придут другие и что тогда с нами будет? Я не могу танцевать против всех, а ты мне не поможешь.Он удивился.– Конечно нет. К тому же, ты ведь уверена, что я тоже за вами охочусь.– А разве нет? Тогда зачем ты нас искал?– Из любопытства.– Скорее из жадности. Много она тебе предложила?– Очень много. В конце концов, меня считают живой легендой.– Шишка, – пробормотала она.– И шишкой тоже, – согласился он. – Так вот, что касается Песчаного Тигра…В голосе Дел тут же зазвенел лед.– Сначала тебе придется танцевать со мной.– Я знаю, баска. Ты мне это очень понятно объяснила, – поспешил он ее успокоить и тут же вернулся к вопросу, с которого все началось. – Так что ты с ним сделала? И что сделал он, что ты рискуешь ради него жизнью?Я постарался открыть глаза. Я пытался заговорить. Пытался сделать хоть что-то, чтобы они поняли, что я жив, слышу их, понимаю.Ничего не получилось.
Чоса Деи стоит на вершине башни, оглядывая травянистые долины и возвышающиеся над ними заросшие лесами холмы; солнце отражалось в озерах…– Я сделал это, – говорит он. – Я мог бы это ПЕРЕДЕЛАТЬ..
Снова переход.– Аиды, – высказывается Аббу. – И ты довела его до такого состояния просто выбив у него меч?– Нет… не совсем, – в голосе Дел была и усталость, и тревога, и настороженность. – Я уже говорила тебе, все гораздо сложнее. Это долгая история.– И я тоже уже говорил тебе, баска, у нас есть время.Дел тяжело вздохнула.– Я не понимаю, зачем тебе это надо.– Помогать, а не мешать? – он засмеялся своим хриплым, дребезжащим смехом; это я сделал его таким. – Потому что не исключено, что я не согласился охотиться на вас. Тебе такое в голову не приходило? И даже если согласился, чего стоит захватить человека, когда он в таком состоянии? Я забочусь о своей репутации, а это все-таки Песчаный Тигр… – Аббу помолчал. – По крайней мере этот человек был им когда-то.– И будет снова, – я почувствовал прикосновение прохладной ладони, она откинула полные песка волосы с моего лба и стерла капли пота. – Все дело в мече, – наконец решилась Дел. – В Северном мече. В яватме.Аббу хмыкнул.– Я о них знаю. Я видел твою, помнишь? Когда мы танцевали.Ладонь, лежавшая у меня на лбу, напряглась, и я понял, что между рукой Дел и моей кожей что-то есть – повязка из влажной ткани.– Это еще не все, – тихо сказала Дел. – Есть такой волшебник. Чоса Деи.– Чоса Деи? – недоверчиво переспросил Аббу. – Но он же сказка.– Охрана! – визжит Чоса. – Ты поставил охрану по всей стране!– Конечно поставил, – спокойно признает Шака. – Я не хочу, чтобы однажды, устав от скуки до смерти, ты пришел и от злобы уничтожил все, что я создал.– ТЫ создал! – Чоса скалит зубы. – МЫ создали, ты хочешь сказать. Мы оба, Шака – ты и я – и ты об этом знаешь не хуже меня!– А уничтожить все это хочешь только ты.– Не уничтожить. Переделать, – объясняет Чоса. – Если хочешь, ДОДЕЛАТЬ то, что мы когда-то создали, – с дружеской усмешкой он протягивает руку и сжимает плечо брата. – Ведь было бы очень интересно, так? Переделать то, что мы когда-то сделали. Потом опять все изменить, только к лучшему…– Я не сниму охрану.Пальцы Чоса сжимаются, впиваясь в плечо Шака.– Снимешь. Тебе придется. Потому что если ты этого не сделаешь…Продолжения не требуется. Но Шака качает головой.Они снова стоят на вершине башни, оглядывая зелень лесов и лугов, которые они создали несколько веков назад на бесплодной пустынной земле. Уже пять поколений людей трудились на этой земле, позабыв о голодной жизни и засухах. Великодушное благословение Шака помогало всему живому процветать и каждый год люди собирали щедрые урожаи.А теперь Чоса Деи хочет все переделать. От скуки.– Нет, – говорит Шака. – Я не позволю тебе изменить землю.– Давай поделим ее, – предлагает Чоса. – В конце концов, половина моя; ты бы не сумел создать все это в одиночку.Шака смотрит на брата с отвращением.– О тебе много говорят, Чоса. Ты только уничтожаешь, убиваешь, ты…– Я переделываю, – поправляет Чоса. – И доделываю, так? – он улыбается. – Мы учимся на своих ошибках. Каждое следующее произведение лучше предыдущего; тебе не кажется, что на этот раз мы создали бы мир поудачнее?Шака качает головой.Ярость искажает лицо Чоса.– Убери охрану, Шака. Хватит этих глупостей. Убери охрану, или я переделаю сначала ее, а потом ТЕБЯ.Шака смеется.– Боюсь, ты кое-что забываешь.– Что?– У меня тоже есть магия.– Не такая, как у меня, – шепчет Чоса. – Нет, совсем не такая. Поверь мне, брат. А если хочешь, проверь. Попробуй мне помешать и сам же от этого пострадаешь.Шака долго, внимательно разглядывает брата, потом очень печально качает головой.– Ты не всегда был таким. В детстве ты был веселым, добрым и щедрым. Что с тобой случилось? Почему все так изменилось?Чоса Деи смеется.– Я постиг вкус магии.– Тогда и оставайся с ней, – Шака уже не улыбается и не раздумывает. Он принял решение. – Попробуй пройти охрану, Чоса, и ты узнаешь насколько она могущественна. И на что способен я.Чоса издевательски хохочет.– Ты сидел здесь двести пятьдесят лет ничего не делая. А я был в мире, собирал магию, – он молчит. – Ты хотя бы представляешь себе, насколько возросли мои силы?Шака печально улыбается.– Да, думаю представляю. Поэтому я и не могу позволить тебе «переделать» то, что я так старался защитить.– Ты обязан со мной поделиться, – возмущается обманутый Чоса, – так, как мы всегда и всем делились.– Только не этим.От ярости лицо Чоса кривится.– Тогда ты меня еще узнаешь, так? Ты увидишь, что я могу сделать!– Возможно, – соглашается Шака, – поскольку я не могу тебя переубедить.– Ты об этом еще пожалеешь!Шака смотрит вниз, на поля, густо заросшие сочной травой.– Кто-то точно пожалеет, – печально говорит он. – Ты. Или я. Или они.– ОНИ! – презрение переполняет Чоса. – Какое мне дело до них? Я могу создать их столько, сколько понадобится, – он скалит зубы. – Но они мне не нужны, так?– Не так, – спокойно отвечает Шака. – Они тебе очень нужны. Просто пока у тебя не хватает ума, чтобы понять это.Чоса Деи поднимает одну руку.– Тогда пусть начнется испытание.Шака Обре вздыхает.– Оно уже началось. Но у тебя не хватило ума понять даже это.Указательный палец Чоса Деи направлен на долину перед башней.– Я превращу ее в аиды!Шака пожимает плечами.– А я восстановлю. Когда-нибудь.– Нет, не получится. Потому что к тому времени ты будешь уничтожен. Ты будешь переделан!– Кто-нибудь ее обязательно восстановит, – пожимает плечами Шака. – Если не я, то кто-то другой. Аиды не могут существовать вечно.– Я все это уничтожу, – грозит Чоса.Шака просто улыбается.– Ну и попытайся, – предлагает он. – Пока ты всего лишь уничтожаешь редкостно прекрасный день своим ослиным визгом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38