– Люблю так, как никого никогда не любила, – тихо произнесла Рейчел. – Люблю до такой степени, что эта любовь меня убивает.
Роберт моргнул. Он ухватился за стакан, будто за палочку-выручалочку, и сделал большой глоток.
– Я не могу без тебя жить, – продолжала свою исповедь женщина.
Она тоже старалась не смотреть на Роберта и сосредоточила все свое внимание на домашних туфлях. При этом непокорная прядка упала на ее белоснежный лоб.
Роберт снова вспомнил все, что случилось. Клинок Ли на расстоянии какого-нибудь сантиметра от его глаз, угрозы, которые выкрикивал этот ублюдок. А потом перед его внутренним взором предстали ноги взлетевшего в воздух Винни. И алая струя ударившей в потолок крови.
– Роберт я полюбила тебя, как только увидела.
Большую часть того, что она говорила, Роберт пропускал мимо ушей, но вот наконец ей удалось завладеть его вниманием.
– Более того, я полюбила тебя прежде, чем ты узнал о моем существовании.
Роберту показалось, что он ослышался.
– Я была влюблена в тебя еще до того, как переехала сюда жить. Причиной тому, что я оказалась здесь, был ты. Когда я поселилась на Леннокс-гарденс, я знала тебя лучше, чем ты можешь себе представить.
– О чем это ты? – выдавил из себя Роберт.
Она не обратила внимания на его вопрос и продолжила свой монолог:
– Я ждала твоего появления так долго, что уже начала отчаиваться. Мне казалось, что ты никогда не придешь.
Она говорила все это с удивительной нежностью в голосе. Она встала перед ним на колени и положила ему руки на бедра. Она всматривалась ему в лицо с доброй улыбкой на устах. Потом она оказала:
– Я убила их всех, дорогой. Я говорю не о тех четырех негодяях, а о Дженнифер Колсен и Андрэ Перлмане, погибших в отеле «Кэдогэн». И еще я убила Сару Рейнолдс в ее собственном доме.
Роберт помертвел. Его волю и чувства охватил паралич. Его мозг фиксировал слова Рейчел и даже вполне их осознавал, но чувства молчали. Они исчерпались до дна. Теперь ему оставалось лишь смотреть на Рейчел и отстраненно наблюдать, как открывается и закрывается ее рот. Но она говорила правду. Он наконец поверил в это, и в глазах у него помутилось.
Прошла долгая, очень долгая минута.
– Я не понимаю тебя, – пробормотал он.
Рейчел пододвинулась к нему поближе.
– Я вижу.
– Что все это значит? – едва слышно спросил Роберт.
Она замолчала и погрузилась в размышления. Тем временем Роберт допил виски. Рейчел поднялась с колен, отошла в дальний угол комнаты и несмело улыбнулась ему оттуда.
– С чего же начать…
Исповедь Рейчел все еще эхом отдавалась в ушах Роберта. Она призналась, что убила Сару. В это было трудно поверить, но он уже знал, что она способна совершить убийство. С легкостью.
Рейчел хотелось, чтобы это объяснение состоялось при других обстоятельствах. Она собиралась поведать ему обо всем по возможности в самой мягкой форме. И об этом она размышляла долгими вечерами. Но сегодняшняя ночь разрушила все ее планы, и теперь ей предстояло импровизировать на ходу.
– Как ты думаешь, Роберт, сколько мне лет?
– Что?
– Сколько мне лет?
Роберт смерил ее взглядом и сделал попытку угадать:
– Двадцать пять?
– Больше тридцати, – подсказала Рейчел.
– Больше тридцати? – Роберт, казалось, был крайне удивлен. – Тридцать пять?
– Больше.
– Больше тридцати пяти? Неужели сорок? – неуверенно предположил он. Впрочем, на его взгляд, это не соответствовало действительности. Стоило только взглянугь на женщину, чтобы убедиться, насколько она молода и свежа.
На губах Рейчел появилась хитрая улыбка.
– Значительно больше сорока. Скажи мне, тебе часто приходилось беседовать с людьми, которые прожили на свете более двухсот лет?
Разговор стал приобретать странное направление. Теперь реальность и вымысел уже шествовали рука об руку. Впрочем, Роберт уже в достаточной степени повидал немыслимых вещей, чтобы удивляться чему-либо. Тем не менее он сказал:
– Я тебя не понимаю.
Рейчел сочувственно улыбнулась:
– Все очень просто. Я родилась в Лионе в январе тысяча семьсот восемьдесят девятого года и не могу умереть.

Главный инспектор Хэролд Дейли стоял на платформе и прикуривал очередную сигарету. Потом он повернулся к Дэвиду Смиту:
– Где четвертый? В вагоне только три трупа.
– Четвертого выбросили из окна в противоположную от платформы сторону. От него мало что осталось. Там на путях стоял поезд, который двинулся через тридцать секунд после того, как остановился этот. Так что парня весьма основательно потрепало. И в нем такая дыра, что туда можно загнать автомобиль.
Дейли показалось, что он учуял запах паленой резины. Сразу за станцией, на Варвик-роуд, к небу поднимались сизые струйки дыма. Около табачного киоска сшивались ребята, приехавшие на "скорой помощи", и многочисленные зеваки. Медики только что сделали несколько успокаивающих уколов свидетелям.
– Показания собраны почти у всех, кто ехал в этом поезде. Мы постараемся обнаружить и допросить остальных свидетелей в ближайшее время, – сообщил Смит. – Два пассажира, ехавшие в соседнем вагоне, заявили, что ничего не слышали, но сказали, что через их вагон прошел молодой человек и скрылся за дверью, которая вела в этот.
Дейли приободрился.
– Вы получили описание внешности этого парня?
– Получили, но оно, увы, оставляет желать лучшего. Как вы знаете, припозднившиеся пассажиры обычно избегают смотреть друг на друга.
Опасаются взглядов в упор. Однако свидетели заметили еще кое-что. С этим парнем была красивая девушка, которая следовала за ним по пятам. По словам пассажиров, они переругивались. Девушка называла парня по имени. Те двое, что ехали в соседнем вагоне, его имени не помнят, но, если опросим всех, кто видел парочку, мы, возможно, сможем это установить.
Дейли нахмурился.
– Как-то все странно получается, Дейв. Я хочу сказать, что мне трудно представить себе парня, который уходит в ночь, чтобы совершить ритуальное убийство, и прихватывает с собой для компании красотку. А вы что по этому– поводу думаете?
– Думаю, что вы говорите сущую правду. Хотя парень, как мне кажется, тот самый.
– Почему?
– Дело в том, что имеются свидетели, которые видели, как они входили в этот вагон и как выходили. Последнее могут подтвердить люди, стоявшие на платформе. Скорее всего это та самая парочка, которую мы ищем, поскольку дверь в следующий вагон не открывалась, и они, следовательно, не могли через нее пройти и удалиться от места преступления в другую часть поезда. Кроме них, никто из этого вагона не выходил.
– Итак, парочка, – пробормотал себе под нос Дейли.
Фотографы тем временем снимали интерьер злополучного вагона. Вспышки их фотоаппаратов и кинокамер яркими бликами отражались от поверхности окон и стен. Дейли решил еще разок заглянуть внутрь. Это было отвратительное зрелище. Трудно было представить, каким образом столь чудовищные ранения были нанесены так быстро четверым сильным молодым людям.
Как чертик из коробочки возник Смит.
– Плохие новости, шеф.
– А именно?
– Пресса что-то пронюхала. Они жужжат у обоих выходов, словно мухи вокруг кучи собачьего дерьма.
– Только этого нам еще не хватало!
– Они жаждут услышать ваши комментарии.
– Ну еще бы.
Дейли стоял у открытой двери вагона и следил за тем, как человек в специальном костюме с большими буквами ПОЛИЦИЯ на спине исследовал брызги крови на потолке вагона. Там как раз висело объявление о наборе в школу секретарей-референтов. Кровь обильно смочила плакат, и теперь можно было разобрать не более трети отпечатанного на нем текста. Золотой крестик-распятие Ли валялся на полу в луже липкой крови среди осколков стекла. Гарри по-прежнему лежал лицом вниз. Его мощные плечи виднелись сквозь порванную на спине футболку. Клочок белой, вымазанной в крови ткани был брошен на полу у двери. Так же небрежно преступник раскидал по полу четыре человеческих сердца. Помимо вышеперечисленного, кто-то обнаружил половину человеческого ногтя, застрявшего в замке так и не открывшейся двери В противоположном конце вагона.
Дейли, как ни старался, так и не сумел представить себе картину происшедшего. Каждая даже второстепенная деталь преступления поставила бы в тупик кого угодно. Во-первых, все происходило в тишине, поскольку пассажиры соседних вагонов не слышали никакого шума. Далее, все четыре убийства были на диво быстро сработаны. Они были совершены за те несколько минут, пока поезд мчался от одной станции к другой, причем «Вест-Бромтон» можно было не считать, потому что там поезд не остановился, а лишь замедлил ход. Третье: не было заметно ни малейших следов сопротивления или драки. Полицейские, правда, обнаружили пару ножей, но стоило на них только взглянуть, чтобы убедиться, что ими не воспользовались.
Прибыла похоронная команда. Один из парней заглянул в вагон и спросил Дейли:
– А где же четвертый? Здесь всего трое.
– Четвертый по ту сторону вагона. Его выбросили из окна под колеса отходившего с противоположной платформы поезда.
Смит взглянул на черные пластиковые мешки на молниях и позволил себе дать Хэролду совет.
– Знаете что, шеф, – сказал он, – пора сваливать отсюда на легком катере. Этим четверым мы уже не поможем.

Роберту так и не удалось сказать что-нибудь путное. Что же касалось признания Рейчел в убийстве Сары, – не было ничего удивительного в том, что он, выслушав эту женщину, одновременно отупел и онемел. Эмоциональная тупость, которая в мгновение ока овладела им, лишила его способности рассуждать логично. Тем не менее он помнил, что, с тех пор как она переехала на второй этаж дома, он не уставал задавать себе вопросы: кто она? чем занимается? откуда приехала? Поскольку ответов не было, Роберт мог что угодно нафантазировать, и некоторые из его фантазий были весьма причудливого содержания. Но ни одна из них, разумеется, не моста сравниться с тем, что ему только что наговорила Рейчел.
– Тебе нечего сказать? – спросила она.
В этот момент ей больше всего хотелось подойти к Роберту и вытереть грязь у него на виске – этим местом он как раз ударился об угол кресла в метро. Но Роберт находился в столь подавленном состоянии, что она не рискнула приблизиться к нему. Вместо этого она взяла с каминной полки шкатулку с сигаретами, достала одну и закурила.
– Должно быть, ты просто перегружена воспоминаниями. Одни мировые войны чего стоят! – попытался наконец отшутиться Роберт.
– Воспоминаний у меня достаточно, – вполне серьезно заверила его Рейчел. – Если у обычных смертных все их мыслишки в течение жизни могут уместиться в единственной тетради, то моих впечатлений хватило бы на целую библиотеку.
Она выпустила облако голубоватого дыма и постаралась сдержать свой гнев. Обычно ей это не составляло труда, но на этот раз она была столь возбуждена и раздосадована, что спокойствие потребовало от нее известных усилий. Роберт ума не мог приложить, в каком ключе вести беседу дальше.
– Расскажи мне еще немного… хм… о своем долголетии. Или его правильнее называть бессмертием?
В этот момент он, впрочем, думая об убийствах, допросах в полиции, судах, судьях и о казавшемся ему неизбежным приговоре в десятки бесконечных лет тюрьмы. Но постепенно все происходившее стало казаться ему сном, который рано или поздно кончится.
– То, что случилось со мной, – следствие метаморфозы. Когда превращение заканчивается, человек перестает стареть. Другими словами, тело человека как бы консервируется в том возрасте, когда он подвергся трансформации.
– А что будет, если я, к примеру, отрублю тебе палец?
– На его месте вырастет другой.
Несмотря на обуревавшие его тяжелые мысли, Роберт едва не расхохотался ей в лицо.
– Чушь собачья!
– Если хочешь, могу тебе показать, – сказала она, и в глазах у нее блеснул вызов.
Роберт сразу же отмел эту сумасшедшую идею взмахом руки.
– Как-нибудь в другой раз.
Когда приступ цинизма у Роберта прошел. Рейчел сказала:
– Тело – всего лишь сосуд для духа.
– Что? Ты хочешь сказать, что при желании можешь этот так называемый сосуд сменить на другой? Немного поносить, а потом обменять, словно пару туфель?
– Умоляю тебя, Роберт! Прекрати говорить пошлости!
– Пошлости?! Да ты, наверное, шутишь! – заорал Роберт, неожиданно оживившись и вскочив со стула. – В течение одного несчастного вечера ты прикончила четырех незнакомцев в метро, призналась в убийстве моей бывшей любовницы – это не говоря о прочих жертвах, – и теперь, в заключение, вешаешь мне на уши лапшу, что родилась двести лет назад, – и все это не моргнув глазом! Согласись, я имею право говорить то, что думаю!
Она сделала шаг назад. Роберт так и не понял почему. Если, к примеру, он вышел из себя и ей показалось, что он вот-вот ее ударит, что, спрашивается, ей стоило оторвать ему руку и приготовить из нее аппетитное рагу? Рейчел нервно курила одну сигарету за другой.
– Извини, – едва слышно прошептала она.
– Что толку от твоих извинений? Мне требуется куда более солидное объяснение, нежели этот безумный треп о бессмертии и хрен знает какой трансформации! Впрочем, даже если это и правда, ты не имеешь никакого права направо и налево убивать людей. Разве не так?
Она нахмурилась.
– Но они же делали тебе больно! Очень может быть, что они бы тебя основательно покалечили, если бы я не вмешалась. И ты отлично это знаешь. Я не могла допустить, чтобы с тобой так обращались.
– И по этой причине ты их всех поубивала? Послушай, ты ведь вырвала у них из груди сердца!
– Я потеряла самообладание.
– Лжешь!
Роберт отошел от Рейчел и провел дрожащей рукой по волосам. «Спокойствие и еще раз спокойствие», – твердил он себе. Вряд ли ему поможет истерика. И тут он подумал, что было бы неплохо перевести разговор на другую тему – хотя бы на время. Тогда он получит возможность поразмышлять о том, как быть дальше.
– Мы не совершенны, – произнесла между тем Рейчел.
– Погоди-ка. Что значит «мы»?
– «Мы» – значит мы. Хочу тебе сказать, что я не уникальна, существуют другие, во многом схожие со мной. Нас немного, и некоторые живут подобно вам, смертным, – для того чтобы ассимилироваться в вашей среде.
Роберт развел руками.
– Подобно нам, смертным? Опять ты начинаешь говорить загадками!
– Я хочу сказать, что мне, к примеру, не нужна пища как строительный материал для организма. Мое существование не зависит также от регулярного приема жидкости. Сон – скорее прихоть, чем необходимость. У меня отсутствует присущая человеческому существу хрупкость.
– Итак, ты ведешь обычную жизнь только ради того, чтобы получше устроиться в нашем обществе?
– Верно. Мы ведем обычную человеческую жизнь – как ты изволил выразиться, – чтобы как можно комфортнее существовать среди вас, смертных. Так легче смешаться с толпой. Некоторые, впрочем, имитируют жизнь людей, в случае если полюбят кого-нибудь. Но, повторяю, такой необходимости нет.
– Но это просто смешно!
– Это правда.
– Ну конечно! Как с моей стороны неразумно тебе не доверять!
Чем скорее он уберется отсюда и найдет телефон, тем лучше. Вполне возможно, полиция проявит по отношению к нему милосердие. С другой стороны, вероятность того, что его сочтут за психа и не поверят ни единому слову, тоже велика.
– Мне понятны твои колебания, Роберт. Это же так естественно. Но все, что я тебе сказала, – правда. В любом случае мне незачем тебя убеждать. Довольно скоро ты обо всем узнаешь сам.
Ей хотелось кончиками пальцев коснуться кожи его лица, провести ноготком по скуле и почувствовать бархатистость век. Ей хотелось целовать ему плечи и грудь, но Роберт, словно оглушенный, только тряс головой.
– Так мы Бог знает да чего договоримся. Рейчел. Тебе не приходило в голову, что нужно вызвать полицию?
– Хорошо, мы ее вызовем. И что скажем?
– Ты расскажешь им, что произошло!
– Только не устраивай здесь театр абсурда, дорогой. Ты отлично знаешь, что мы не можем этого сделать.
– Значит, мы ничего не можем сделать?
– Ничего. В течение некоторого времени мы только и будем делать, что ничего не делать.
Он взглянул на нее и заметил на лице женщины то же невозмутимое выражение, с каким она вошла в вагон поезда и дерзко перебила тираду Ли об уважении. Она ничуть не сожалела о содеянном – это было очевидно.
– Да, но как же убийства? – спросил Роберт, весьма озадаченный тем спокойствием и уверенностью, с которыми она излагала свое пусть и абсурдное жизненное кредо. – Я не очень понимаю, как ты это делаешь… И почему?… Короче, я ничего не понимаю!
Рейчел предпочла бы поговорить об этом попозже и при более благоприятной ситуации, но решила, что избегать ответа неумно. В конце концов, он по-прежнему находится у нее в квартире, и это само по себе было хорошим признаком. Она бы ни чуточки не удивилась, если бы Роберт попытался сбежать от нее в самом начале разговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42