Садись возле меня.
Серый Медведь повиновался.
Белый Бизон, зная решительный и упрямый характер молодого человека, решил пойти на хитрость и переменить тактику. Он, который так долго противился планам своего друга возвысить индейскую нацию, теперь одобрил все его взгляды и выказал такой жар, такое убеждение, что изумленный молодой человек невольно спросил, отчего в нем произошла такая перемена.
— Причина простая, — ответил старик. — Пока я думал, что эти замыслы были безосновательны и вдохновлялись только пылом молодости, я видел в них, как и подобало, обманчивые мечты великодушного сердца, которое не знает точно, чего хочет, и не может оценить все шансы на успех.
— А теперь? — с живостью спросил молодой человек.
— Теперь я вижу всю основательность, вижу все истинное благородство и величие твоих намерений. Я не только допускаю возможность осуществления этих идей, но еще хочу помочь тебе своим содействием, чтобы упрочить успех.
— Правду ли вы говорите, отец мой? — восторженно вскричал молодой человек.
— Правду, клянусь тебе, но только за дело надо приняться немедленно.
С минуту вождь пристально всматривался в лицо старика, но оно оставалось непроницаемым.
— Я понимаю вас, — медленно сказал наконец индеец глухим голосом, — вы протягиваете мне руку на краю бездны… Благодарю, отец мой, я не останусь недостойным вас, клянусь в этом в свою очередь!
— Хорошо, я узнаю тебя; верь мне, сын мой, — сказал старик, грустно качая головой, — родина бывает иногда неблагодарной повелительницей, однако она единственная, кто вознаграждает сполна, если мы служим ей бескорыстно, только ради нее самой.
Они крепко пожали друг другу руку; условие было заключено.
Вскоре мы увидим, действительно ли Серый Медведь победил свою страсть, как полагал.
ГЛАВА X. Большой совет
Серый Медведь немедленно принялся за дело. С тем пылким рвением, которым отличался, он разослал гонцов к главным вождям племен западных прерий, чтобы созвать их на обширную равнину в долине Миссури, на место, называемое Деревом Повелителя Жизни, на четвертый день луны отвердевшего снега.
Миссурийские индейцы глубоко чтили это место и постоянно приносили и оставляли здесь дары.
Это была обширная песчаная равнина, где не росло ни кустика, ни травки; в центре этого бесплодного места возвышалось громадное дерево, дуб футов в двадцать в окружности, ствол которого имел дупло, а кудрявые ветви сплелись и образовали над ним большую шапку.
Дерево это, выросшее тут случайно, высота которого достигала ста двадцати футов, должно было представляться индейцам и в действительности являлось для них неким чудесным растением; они называли его Деревом Повелителя Жизни.
В назначенный день индейцы стали стекаться туда со всех сторон, останавливаясь на небольшом расстоянии от места, указанного для проведения совета.
У подножия дуба был разложен громадный костер, и по сигналу барабанов и рожков вожди уселись, поджав под себя ноги, вокруг огня.
В нескольких шагах за спинами вождей стояли воины — черноногие, проткнутые носы, ассинибойны, мандан и прочие, образуя вокруг огня совета грозный кордон, между тем как разведчики обходили окрестности, чтобы при необходимости удалить непрошеных свидетелей и оградить тайну предстоящего совещания.
На востоке сияло солнце, и обнаженная, бесплодная равнина сливалась с беспредельным небосклоном; на юге возвышались Скалистые горы с вершинами, покрытыми вечным снегом, а к северо-западу серебристая черта обозначала течение старого Миссури. Такова была картина местности, где возле священного дерева стояли воины-дикари в самых странных одеяниях.
При этом величественном зрелище невольно вспоминались другие времена и другие страны, когда, при свете пожаров, свирепые полчища Аттилы стремились к покорению и восстановлению Римской империи.
У всех первобытных народов Америки есть божество или, вернее сказать, дух, иногда благодетельный, но чаще всего враждебный. Поклонение дикаря — скорее страх, чем благоговение. Повелитель Жизни скорее злой, чем добрый дух.
Индейские религии — как вообще все первобытные религии — вовсе не принимают в расчет нравственное существо, они останавливаются на одних только случайных явлениях природы, которые превращают в божество.
Различные туземные племена стремятся расположить к себе пустыни, где утомление и жажда несут в себе смерть, и реки, которые грозят поглотить их в своих волнах.
Вожди, как уже было сказано, сидели вокруг костра совершенно неподвижно, погруженные в глубокое созерцание, которое давало повод предполагать, что они готовились к совершению важного религиозного обряда.
Минуту спустя Серый Медведь поднес к губам свисток, сделанный из человеческой голени, который носил на шее, и извлек из него резкий и продолжительный звук.
При этом сигнале вожди встали и длинной вереницей обошли два раза вокруг Дерева Повелителя Жизни, напевая вполголоса символическую песню, которой испрашивалось его содействие успеху их предприятия.
При третьем обходе Серый Медведь снял с себя великолепное ожерелье из медвежьих когтей и повесил его на ветвь, говоря:
— Повелитель Жизни, взгляни на меня благосклонным взором, я предлагаю тебе дар.
Другие вожди по очереди последовали его примеру, потом все вернулись на свои места и опять сели вокруг огня совета.
Появился трубконосец; с обычными церемониями он стал подавать трубку вождям, пока каждый из них не покурил из нее, после чего самый старший из вождей подал знак Серому Медведю, приглашая его говорить.
План молодого вождя был один из самых смелых, когда-либо задуманных им против бледнолицых. Белый Бизон говорил в шутку, что план этот должен иметь успех хотя бы в силу своей невероятности. Кроме того, этот план льстил суеверным понятиям индейцев, которые, подобно всем первобытным народам, легко верили чудесному.
К слову сказать, это свойственно всем угнетенным народам — действительность не представляет им ничего кроме разочарования и страданий, и, разумеется, они ищут в сверхъестественном единственную предоставленную им отраду.
Серый Медведь почерпнул основную мысль своего плана из самого древнего верования своих предков — команчей.
Эта легенда, которую отец неоднократно рассказывал Серому Медведю в дни его детства, была очень близка его отважному духу, и когда настал час привести в исполнение план, так давно созревший в его голове, он созвал все индейские племена и решился посредством этого предания объединить их вокруг себя в одно нераздельное целое.
Когда Моктекусома, неверно называемый испанскими писателями Монтесумой, что ничего не значит, тогда как первое название в буквальном переводе — строгий повелитель, увидел себя заключенным в собственном дворце пленником гениального авантюриста по имени Кортес, который несколькими днями позже должен был отнять у него его государство, император, который предпочел отдать себя во власть жадных иноземцев, вместо того чтобы искать убежища среди своего народа, предчувствуя по какому-то внутреннему убеждению свою судьбу, за несколько дней до смерти собрал вокруг себя главных мексиканских вождей, разделявших его заключение, и сказал им следующее:
— Мой прародитель, Солнце, предупредил меня, что вскоре я возвращусь к нему. Не знаю, как и когда я умру, но убежден, что близок мой последний час.
При этих словах окружавшие его вожди зарыдали. Все они испытывали к нему глубокое благоговение. Он стал утешать их, говоря:
— Близок мой последний час на этой земле, но я не умру, так как вернусь к моему прародителю, Солнцу, где буду вкушать блаженство, неизвестное в этом мире. Не плачьте же, мои верные друзья, напротив, радуйтесь счастью, которое меня ожидает. Белые бородатые люди изменой овладели большей частью моей империи, скоро они захватят и остальное. Кто воспрепятствует им в этом? Их оружие делает их неуязвимыми, они обладают властью над небесным огнем. Однако и их владычеству придет конец, они также падут жертвой измены, им жестоко воздастся по заслугам!.. Вслушайтесь внимательно в мои слова. Спасение отечества зависит от того, насколько верно вы исполните мои последние приказания. Возьмите каждый понемногу от священного огня, который некогда был зажжен самим Солнцем и на который бледнолицые еще не дерзнули святотатственно поднять руку, чтобы погасить его. Этот огонь перед вами, он горит в золотой курильнице. Унесите его с собой — но так, чтобы наши притеснители не заподозрили, куда он девался, и не завладели им. Разделите огонь между собой таким образом, чтобы у каждого его оказалось достаточно. Храните его тщательно, со всем благоговением и не позволяйте ему угаснуть. Каждое утро сперва поклоняйтесь ему, потом взбирайтесь на крышу вашего дома при восходе солнца и обращайте взор свой к востоку. Настанет день, когда я явлюсь вам, протягивая правую руку моему прародителю, Солнцу. Тогда возрадуйтесь — минута вашего избавления будет близка. Я и мой прародитель придем, чтобы возвратить вам свободу и навсегда избавить вас от врагов, пришедших из нечестивого мира, что изверг их из своих недр.
Мексиканские вожди немедленно повиновались приказанию своего любимого императора; мешкать было нельзя.
Через несколько дней Моктекусома поднялся на крышу своего дворца, чтобы говорить с взбунтовавшимся народом, когда его поразила стрела, неизвестно кем пущенная, и он упал на руки сопровождавших его испанских солдат.
Собравшись с последними силами, император приподнялся и, воздев руки к небу, проговорил, обращаясь к собравшимся вокруг него друзьям:
— Огонь! Огонь! Не забывайте об огне!..
Это были его последние слова. Через десять минут он испустил дух.
Тщетно испанцы, любопытство которых было сильно возбуждено этим таинственным предостережением, пытались проникнуть в его смысл, они так ничего и не добились от мексиканцев, которых расспрашивали. Все свято сохранили тайну, многие даже умерли в пытках, но не выдали ее.
Команчи и почти все народы Дальнего Запада сохранили это верование в полной неприкосновенности. Во всех селениях есть неугасимый огонь Моктекусомы, который два воина стерегут без пищи и питья двадцать четыре часа подряд, после чего их сменяют двое других, и так происходит непрерывно.
В прежние времена огонь караулили вместо двадцати четырех часов целых двое суток подряд, и нередко случалось, что пришедшая смена находила предшественников мертвыми — от газа ли, выделяемого огнем, который тем гибельнее действовал на часовых, что они несли караул натощак, или от другой какой причины.
Тела уносили в пещеру, где их, по уверению команчей, поглощала змея.
Это вынудило сократить время караула наполовину. С той поры несчастий больше не случалось.
Огонь помещался в подземелье со сводом, в серебряной курильнице, где он тлел под пеплом.
Это верование до того распространено среди краснокожих, что встречается не только у индейцев бравое, или воинственных, но также у индейцев мансос , или мирных, цивилизованных. Много людей, которые слывут образованными и получили почти европейское воспитание, хранят где-нибудь в тайнике огонь Моктекусомы, тщательно караулят его, ежедневно посещают и никогда не преминут подняться на крышу своего дома на заре и посмотреть на восток, в надежде, что с солнцем появится их возлюбленный император и возвестит им свободу, которой они жаждут уже столько веков и которой мексиканская республика им не дала.
Мысль Серого Медведя заключалась в следующем: необходимо было рассказать индейцам легенду и объявить, что время настало — Моктекусома вскоре появится и станет их вождем. Образовав таким способом ядро сильного полчища, он рассеет своих воинов по всей американской границе, нападет на неприятеля одновременно со всех сторон и захватит его врасплох, не дав времени прийти в себя.
Этот план, хотя и безумный, в особенности, когда орудием для его исполнения были индейцы — люди, меньше всего способные вступить в союз, отчего их всегда и побеждали — план этот, хоть и безумный, говорим мы, был, однако, смел и благороден, а Серый Медведь являлся единственным индейцем, способным довести его до успешного завершения.
Команчи, сиу, пауни и большая часть индейцев Дальнего Запада могли быть очень полезны вождю черноногих, потому что разделяли верование, на котором он основывал свои планы; их не надо было убеждать, напротив, они могли помочь ему убедить миссурийских краснокожих.
Но в многочисленном собрании племен, разделяемых множеством мелочных интересов, говорящих на разных наречиях, по большей части враждующих между собой, как отыскать связь, достаточно крепкую, чтобы сплотить их в одно неразрывное целое? Как убедить их идти вместе без обоюдной зависти? Разумно ли было предполагать, что среди них не окажется изменника, который продаст своих братьев и откроет их планы американцам?
Однако Серый Медведь не унывал. Он не закрывал глаза на многочисленные трудности, которые ему следовало преодолеть, но его мужество только возрастало от преград, его решимость утверждалась при виде препятствий, которые возникали перед ним на каждом шагу и казались непобедимыми.
Когда старейшина после предварительных церемоний знаком пригласил его встать, Серый Медведь понял, что настала минута приступить к осуществлению задуманного. Он смело заговорил, зная, что успех его планов во многом зависит от того, как он приступит к делу и какое первое впечатление произведет на людей, к помощи которых собирался прибегнуть в будущей экспедиции.
— Вожди команчей, апачей, сиу, пауни, мандан, ассинибойнов, миссури и все вы, слушающие меня краснокожие мои братья, — начал он твердым и выразительным голосом, — вот уже много лун дух мой печален; я вижу с прискорбием, что наши охотничьи земли, которые все больше и больше отбирают у нас бледнолицые, становятся все меньше и теснее с каждым днем. Всего каких-нибудь четыре века тому назад наши бесчисленные племена покрывали все обширное пространство между обоими морями, теперь же нас только горстка воинов, боязливых, как сайги, которые бегут от грабителей; наши священные города, последнее убежище цивилизации наших праотцев, вскоре сделаются добычей этих чудовищ с человеческим лицом, у которых один Бог — золото; наше разбросанное племя вскоре будет стерто с лица земли, которой оно так долго владело и безраздельно управляло. Загнанные, как стаи животных, утратив разум от огненной воды, этого убийственного яда, изобретенного бледнолицыми на нашу погибель, поражаемые мечом и болезнями бледнолицых, наши кочующие орды — всего лишь тень народа. Наша вера презрена победителем, который хочет подчинить нас закону Распятого. Он подвергает поруганию наших жен, убивает детей, жжет наши селения и под предлогом приобщения к цивилизации превращает нас в домашний или вьючный скот. Все вы, слушающие меня индейцы, — неужели вы окончательно отреклись от независимости, неужели в ваших жилах переродилась кровь ваших праотцев? Отвечайте! Хотите вы умереть рабами — или жить свободными?!
При этих словах, произнесенных звучным голосом, сопровождаемых выразительными жестами, трепет пробежал по толпе, головы людей гордо поднялись, глаза засверкали.
— Говорите, говорите еще, вождь черноногих! — восторженно вскричали в один голос все вожди.
Серый Медведь надменно улыбнулся; теперь он почувствовал свою власть над массами.
— Настало время, — продолжал он, — когда после стольких унижений мы можем сбросить наше постыдное иго. За несколько дней, если хотите, мы выгоним бледнолицых за пределы наших земель и отплатим им сполна за причиненное нам зло. Уже давно я наблюдаю за американцами и испанцами, я знаю их тактику, знаю их средства. Что нам нужно, возлюбленные мои братья индейцы, чтобы разбить их в пух и прах? Только две вещи — ловкость и отвага!..
Краснокожие прервали его речь радостными криками.
— Вы будете свободными, — продолжал Серый Медведь — я верну вам богатые долины ваших предков, поля, где погребены их кости, ежедневно разбрасываемые во все стороны святотатственной сохой. Этот замысел гнездится в глубине моего сердца с тех пор, как я стал мужчиной и воином, он сделался смыслом моей жизни. Я далек от мысли предлагать вам себя в вожди, особенно после чуда, свидетелем которого я был, и явления великого императора. Нет, после этого верховного владыки, который один должен вести вас к победе, вы вольны сами выбрать себе вождя, который будет исполнять его приказания и передавать их вам. Когда вы изберете его, то будете ему повиноваться, следовать за ним повсюду и преодолевать вместе с ним любые опасности, потому что он будет избранником солнца, наместником Моктекусомы! Не заблуждайтесь, воины, наш неприятель силен, многочислен, прекрасно выучен военному делу, и главное его преимущество — это привычка всегда нас побеждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Серый Медведь повиновался.
Белый Бизон, зная решительный и упрямый характер молодого человека, решил пойти на хитрость и переменить тактику. Он, который так долго противился планам своего друга возвысить индейскую нацию, теперь одобрил все его взгляды и выказал такой жар, такое убеждение, что изумленный молодой человек невольно спросил, отчего в нем произошла такая перемена.
— Причина простая, — ответил старик. — Пока я думал, что эти замыслы были безосновательны и вдохновлялись только пылом молодости, я видел в них, как и подобало, обманчивые мечты великодушного сердца, которое не знает точно, чего хочет, и не может оценить все шансы на успех.
— А теперь? — с живостью спросил молодой человек.
— Теперь я вижу всю основательность, вижу все истинное благородство и величие твоих намерений. Я не только допускаю возможность осуществления этих идей, но еще хочу помочь тебе своим содействием, чтобы упрочить успех.
— Правду ли вы говорите, отец мой? — восторженно вскричал молодой человек.
— Правду, клянусь тебе, но только за дело надо приняться немедленно.
С минуту вождь пристально всматривался в лицо старика, но оно оставалось непроницаемым.
— Я понимаю вас, — медленно сказал наконец индеец глухим голосом, — вы протягиваете мне руку на краю бездны… Благодарю, отец мой, я не останусь недостойным вас, клянусь в этом в свою очередь!
— Хорошо, я узнаю тебя; верь мне, сын мой, — сказал старик, грустно качая головой, — родина бывает иногда неблагодарной повелительницей, однако она единственная, кто вознаграждает сполна, если мы служим ей бескорыстно, только ради нее самой.
Они крепко пожали друг другу руку; условие было заключено.
Вскоре мы увидим, действительно ли Серый Медведь победил свою страсть, как полагал.
ГЛАВА X. Большой совет
Серый Медведь немедленно принялся за дело. С тем пылким рвением, которым отличался, он разослал гонцов к главным вождям племен западных прерий, чтобы созвать их на обширную равнину в долине Миссури, на место, называемое Деревом Повелителя Жизни, на четвертый день луны отвердевшего снега.
Миссурийские индейцы глубоко чтили это место и постоянно приносили и оставляли здесь дары.
Это была обширная песчаная равнина, где не росло ни кустика, ни травки; в центре этого бесплодного места возвышалось громадное дерево, дуб футов в двадцать в окружности, ствол которого имел дупло, а кудрявые ветви сплелись и образовали над ним большую шапку.
Дерево это, выросшее тут случайно, высота которого достигала ста двадцати футов, должно было представляться индейцам и в действительности являлось для них неким чудесным растением; они называли его Деревом Повелителя Жизни.
В назначенный день индейцы стали стекаться туда со всех сторон, останавливаясь на небольшом расстоянии от места, указанного для проведения совета.
У подножия дуба был разложен громадный костер, и по сигналу барабанов и рожков вожди уселись, поджав под себя ноги, вокруг огня.
В нескольких шагах за спинами вождей стояли воины — черноногие, проткнутые носы, ассинибойны, мандан и прочие, образуя вокруг огня совета грозный кордон, между тем как разведчики обходили окрестности, чтобы при необходимости удалить непрошеных свидетелей и оградить тайну предстоящего совещания.
На востоке сияло солнце, и обнаженная, бесплодная равнина сливалась с беспредельным небосклоном; на юге возвышались Скалистые горы с вершинами, покрытыми вечным снегом, а к северо-западу серебристая черта обозначала течение старого Миссури. Такова была картина местности, где возле священного дерева стояли воины-дикари в самых странных одеяниях.
При этом величественном зрелище невольно вспоминались другие времена и другие страны, когда, при свете пожаров, свирепые полчища Аттилы стремились к покорению и восстановлению Римской империи.
У всех первобытных народов Америки есть божество или, вернее сказать, дух, иногда благодетельный, но чаще всего враждебный. Поклонение дикаря — скорее страх, чем благоговение. Повелитель Жизни скорее злой, чем добрый дух.
Индейские религии — как вообще все первобытные религии — вовсе не принимают в расчет нравственное существо, они останавливаются на одних только случайных явлениях природы, которые превращают в божество.
Различные туземные племена стремятся расположить к себе пустыни, где утомление и жажда несут в себе смерть, и реки, которые грозят поглотить их в своих волнах.
Вожди, как уже было сказано, сидели вокруг костра совершенно неподвижно, погруженные в глубокое созерцание, которое давало повод предполагать, что они готовились к совершению важного религиозного обряда.
Минуту спустя Серый Медведь поднес к губам свисток, сделанный из человеческой голени, который носил на шее, и извлек из него резкий и продолжительный звук.
При этом сигнале вожди встали и длинной вереницей обошли два раза вокруг Дерева Повелителя Жизни, напевая вполголоса символическую песню, которой испрашивалось его содействие успеху их предприятия.
При третьем обходе Серый Медведь снял с себя великолепное ожерелье из медвежьих когтей и повесил его на ветвь, говоря:
— Повелитель Жизни, взгляни на меня благосклонным взором, я предлагаю тебе дар.
Другие вожди по очереди последовали его примеру, потом все вернулись на свои места и опять сели вокруг огня совета.
Появился трубконосец; с обычными церемониями он стал подавать трубку вождям, пока каждый из них не покурил из нее, после чего самый старший из вождей подал знак Серому Медведю, приглашая его говорить.
План молодого вождя был один из самых смелых, когда-либо задуманных им против бледнолицых. Белый Бизон говорил в шутку, что план этот должен иметь успех хотя бы в силу своей невероятности. Кроме того, этот план льстил суеверным понятиям индейцев, которые, подобно всем первобытным народам, легко верили чудесному.
К слову сказать, это свойственно всем угнетенным народам — действительность не представляет им ничего кроме разочарования и страданий, и, разумеется, они ищут в сверхъестественном единственную предоставленную им отраду.
Серый Медведь почерпнул основную мысль своего плана из самого древнего верования своих предков — команчей.
Эта легенда, которую отец неоднократно рассказывал Серому Медведю в дни его детства, была очень близка его отважному духу, и когда настал час привести в исполнение план, так давно созревший в его голове, он созвал все индейские племена и решился посредством этого предания объединить их вокруг себя в одно нераздельное целое.
Когда Моктекусома, неверно называемый испанскими писателями Монтесумой, что ничего не значит, тогда как первое название в буквальном переводе — строгий повелитель, увидел себя заключенным в собственном дворце пленником гениального авантюриста по имени Кортес, который несколькими днями позже должен был отнять у него его государство, император, который предпочел отдать себя во власть жадных иноземцев, вместо того чтобы искать убежища среди своего народа, предчувствуя по какому-то внутреннему убеждению свою судьбу, за несколько дней до смерти собрал вокруг себя главных мексиканских вождей, разделявших его заключение, и сказал им следующее:
— Мой прародитель, Солнце, предупредил меня, что вскоре я возвращусь к нему. Не знаю, как и когда я умру, но убежден, что близок мой последний час.
При этих словах окружавшие его вожди зарыдали. Все они испытывали к нему глубокое благоговение. Он стал утешать их, говоря:
— Близок мой последний час на этой земле, но я не умру, так как вернусь к моему прародителю, Солнцу, где буду вкушать блаженство, неизвестное в этом мире. Не плачьте же, мои верные друзья, напротив, радуйтесь счастью, которое меня ожидает. Белые бородатые люди изменой овладели большей частью моей империи, скоро они захватят и остальное. Кто воспрепятствует им в этом? Их оружие делает их неуязвимыми, они обладают властью над небесным огнем. Однако и их владычеству придет конец, они также падут жертвой измены, им жестоко воздастся по заслугам!.. Вслушайтесь внимательно в мои слова. Спасение отечества зависит от того, насколько верно вы исполните мои последние приказания. Возьмите каждый понемногу от священного огня, который некогда был зажжен самим Солнцем и на который бледнолицые еще не дерзнули святотатственно поднять руку, чтобы погасить его. Этот огонь перед вами, он горит в золотой курильнице. Унесите его с собой — но так, чтобы наши притеснители не заподозрили, куда он девался, и не завладели им. Разделите огонь между собой таким образом, чтобы у каждого его оказалось достаточно. Храните его тщательно, со всем благоговением и не позволяйте ему угаснуть. Каждое утро сперва поклоняйтесь ему, потом взбирайтесь на крышу вашего дома при восходе солнца и обращайте взор свой к востоку. Настанет день, когда я явлюсь вам, протягивая правую руку моему прародителю, Солнцу. Тогда возрадуйтесь — минута вашего избавления будет близка. Я и мой прародитель придем, чтобы возвратить вам свободу и навсегда избавить вас от врагов, пришедших из нечестивого мира, что изверг их из своих недр.
Мексиканские вожди немедленно повиновались приказанию своего любимого императора; мешкать было нельзя.
Через несколько дней Моктекусома поднялся на крышу своего дворца, чтобы говорить с взбунтовавшимся народом, когда его поразила стрела, неизвестно кем пущенная, и он упал на руки сопровождавших его испанских солдат.
Собравшись с последними силами, император приподнялся и, воздев руки к небу, проговорил, обращаясь к собравшимся вокруг него друзьям:
— Огонь! Огонь! Не забывайте об огне!..
Это были его последние слова. Через десять минут он испустил дух.
Тщетно испанцы, любопытство которых было сильно возбуждено этим таинственным предостережением, пытались проникнуть в его смысл, они так ничего и не добились от мексиканцев, которых расспрашивали. Все свято сохранили тайну, многие даже умерли в пытках, но не выдали ее.
Команчи и почти все народы Дальнего Запада сохранили это верование в полной неприкосновенности. Во всех селениях есть неугасимый огонь Моктекусомы, который два воина стерегут без пищи и питья двадцать четыре часа подряд, после чего их сменяют двое других, и так происходит непрерывно.
В прежние времена огонь караулили вместо двадцати четырех часов целых двое суток подряд, и нередко случалось, что пришедшая смена находила предшественников мертвыми — от газа ли, выделяемого огнем, который тем гибельнее действовал на часовых, что они несли караул натощак, или от другой какой причины.
Тела уносили в пещеру, где их, по уверению команчей, поглощала змея.
Это вынудило сократить время караула наполовину. С той поры несчастий больше не случалось.
Огонь помещался в подземелье со сводом, в серебряной курильнице, где он тлел под пеплом.
Это верование до того распространено среди краснокожих, что встречается не только у индейцев бравое, или воинственных, но также у индейцев мансос , или мирных, цивилизованных. Много людей, которые слывут образованными и получили почти европейское воспитание, хранят где-нибудь в тайнике огонь Моктекусомы, тщательно караулят его, ежедневно посещают и никогда не преминут подняться на крышу своего дома на заре и посмотреть на восток, в надежде, что с солнцем появится их возлюбленный император и возвестит им свободу, которой они жаждут уже столько веков и которой мексиканская республика им не дала.
Мысль Серого Медведя заключалась в следующем: необходимо было рассказать индейцам легенду и объявить, что время настало — Моктекусома вскоре появится и станет их вождем. Образовав таким способом ядро сильного полчища, он рассеет своих воинов по всей американской границе, нападет на неприятеля одновременно со всех сторон и захватит его врасплох, не дав времени прийти в себя.
Этот план, хотя и безумный, в особенности, когда орудием для его исполнения были индейцы — люди, меньше всего способные вступить в союз, отчего их всегда и побеждали — план этот, хоть и безумный, говорим мы, был, однако, смел и благороден, а Серый Медведь являлся единственным индейцем, способным довести его до успешного завершения.
Команчи, сиу, пауни и большая часть индейцев Дальнего Запада могли быть очень полезны вождю черноногих, потому что разделяли верование, на котором он основывал свои планы; их не надо было убеждать, напротив, они могли помочь ему убедить миссурийских краснокожих.
Но в многочисленном собрании племен, разделяемых множеством мелочных интересов, говорящих на разных наречиях, по большей части враждующих между собой, как отыскать связь, достаточно крепкую, чтобы сплотить их в одно неразрывное целое? Как убедить их идти вместе без обоюдной зависти? Разумно ли было предполагать, что среди них не окажется изменника, который продаст своих братьев и откроет их планы американцам?
Однако Серый Медведь не унывал. Он не закрывал глаза на многочисленные трудности, которые ему следовало преодолеть, но его мужество только возрастало от преград, его решимость утверждалась при виде препятствий, которые возникали перед ним на каждом шагу и казались непобедимыми.
Когда старейшина после предварительных церемоний знаком пригласил его встать, Серый Медведь понял, что настала минута приступить к осуществлению задуманного. Он смело заговорил, зная, что успех его планов во многом зависит от того, как он приступит к делу и какое первое впечатление произведет на людей, к помощи которых собирался прибегнуть в будущей экспедиции.
— Вожди команчей, апачей, сиу, пауни, мандан, ассинибойнов, миссури и все вы, слушающие меня краснокожие мои братья, — начал он твердым и выразительным голосом, — вот уже много лун дух мой печален; я вижу с прискорбием, что наши охотничьи земли, которые все больше и больше отбирают у нас бледнолицые, становятся все меньше и теснее с каждым днем. Всего каких-нибудь четыре века тому назад наши бесчисленные племена покрывали все обширное пространство между обоими морями, теперь же нас только горстка воинов, боязливых, как сайги, которые бегут от грабителей; наши священные города, последнее убежище цивилизации наших праотцев, вскоре сделаются добычей этих чудовищ с человеческим лицом, у которых один Бог — золото; наше разбросанное племя вскоре будет стерто с лица земли, которой оно так долго владело и безраздельно управляло. Загнанные, как стаи животных, утратив разум от огненной воды, этого убийственного яда, изобретенного бледнолицыми на нашу погибель, поражаемые мечом и болезнями бледнолицых, наши кочующие орды — всего лишь тень народа. Наша вера презрена победителем, который хочет подчинить нас закону Распятого. Он подвергает поруганию наших жен, убивает детей, жжет наши селения и под предлогом приобщения к цивилизации превращает нас в домашний или вьючный скот. Все вы, слушающие меня индейцы, — неужели вы окончательно отреклись от независимости, неужели в ваших жилах переродилась кровь ваших праотцев? Отвечайте! Хотите вы умереть рабами — или жить свободными?!
При этих словах, произнесенных звучным голосом, сопровождаемых выразительными жестами, трепет пробежал по толпе, головы людей гордо поднялись, глаза засверкали.
— Говорите, говорите еще, вождь черноногих! — восторженно вскричали в один голос все вожди.
Серый Медведь надменно улыбнулся; теперь он почувствовал свою власть над массами.
— Настало время, — продолжал он, — когда после стольких унижений мы можем сбросить наше постыдное иго. За несколько дней, если хотите, мы выгоним бледнолицых за пределы наших земель и отплатим им сполна за причиненное нам зло. Уже давно я наблюдаю за американцами и испанцами, я знаю их тактику, знаю их средства. Что нам нужно, возлюбленные мои братья индейцы, чтобы разбить их в пух и прах? Только две вещи — ловкость и отвага!..
Краснокожие прервали его речь радостными криками.
— Вы будете свободными, — продолжал Серый Медведь — я верну вам богатые долины ваших предков, поля, где погребены их кости, ежедневно разбрасываемые во все стороны святотатственной сохой. Этот замысел гнездится в глубине моего сердца с тех пор, как я стал мужчиной и воином, он сделался смыслом моей жизни. Я далек от мысли предлагать вам себя в вожди, особенно после чуда, свидетелем которого я был, и явления великого императора. Нет, после этого верховного владыки, который один должен вести вас к победе, вы вольны сами выбрать себе вождя, который будет исполнять его приказания и передавать их вам. Когда вы изберете его, то будете ему повиноваться, следовать за ним повсюду и преодолевать вместе с ним любые опасности, потому что он будет избранником солнца, наместником Моктекусомы! Не заблуждайтесь, воины, наш неприятель силен, многочислен, прекрасно выучен военному делу, и главное его преимущество — это привычка всегда нас побеждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34