– Это новорождённый Цербер, – прокомментировал голос Мирддина. – Недавно один из его собратьев погиб в схватке с Карателями Порядка, но прежде успел прикончить двух из них. Этот малыш займёт место павшего героя. Не бойся, Софи, он признаёт в тебе свою повелительницу.
И действительно: «малыш», заискивающе виляя хвостом, приблизился ко мне и уткнулся носом в моё левое плечо. Вопреки моим ожиданиям, от него не пахло псиной. От него вообще ничем не пахло.
Выказав таким образом свою преданность мне, новорожденный Цербер круто развернулся и в два прыжка исчез в темноте. Поспешил, значит, занимать место павшего героя.
– Теперь можешь входить, – отозвался Мирддин. – Путь свободен.
Я поднялась по ступеням к арке и смело перешагнула через черту, разделявшую свет и кромешную тьму. На мгновение меня окутал непроглядный мрак, но уже в следующий момент я стояла на пороге небольшой уютной комнаты с роскошной меблировкой. Мирддин сидел в кресле перед шахматным столиком и, видимо, играл сам с собой.
Перед этим я только дважды бывала в Лабиринте Хаоса. Первый раз блуждала в густом тумане, ничего не видя перед собой, кроме молочно-белой пелены, и боролась с разрушительным влиянием Инь, стремившимся расщепить мою личность на множество частей. Я вышла из этой схватки победителем и, сохранив свою связь с Источником, подчинила себе Силу Хаоса.
Второй раз я вошла в Лабиринт почти сразу после того, как впервые вышла из него. Мирддин хотел показать мне, что он собой представляет в восприятии уже состоявшегося адепта.
Сравнение Лабиринта Хаоса с Безвременьем было весьма условным. Никакого аналога Источника здесь не существовало. В некотором роде, весь Лабиринт целиком был Источником Хаоса, вернее, сосредоточием его Силы. Единожды подчинив эту Силу, человек уже не испытывал её давящего воздействия при следующих вхождениях в Лабиринт; совсем иначе обстояли дела с настоящим Источником.
Кроме того, в отличие от Безвременья, течение времени в Лабиринте Хаоса могло произвольно меняться в зависимости от желания Хранителя. Сейчас оно шло «в унисон» с Основным потоком.
И, наконец, Лабиринт Хаоса не был статичным, как Безвременье. Он содержал в себе бесконечное разнообразие форм, и его можно было обустроить, как угодно, на свой вкус и под то или иное настроение. Никаких ограничений, в том числе пространственных, не существовало. В прошлый раз мы с Мирддином сначала бродили по огромной картинной галерее, где было собрано множество шедевров, потом гуляли в дремучем лесу каменноугольного периода, а затем посетили шикарный (правда, безлюдный) французский ресторан, где очень вкусно поужинали.
А на сей раз Мирддина, похоже, потянуло на уют. Впрочем, убранство комнаты и мне пришлось по душе.
– Ну, здравствуй, Софи, – приветливо произнёс он, вставая с кресла. – Проходи. Я уже заждался тебя.
– Тогда почему не позвал, раз я была нужна? – спросила я, усаживаясь в предложенное кресло с другой стороны шахматного столика.
Мирддин вернулся на своё место, раскурил трубку и лишь затем ответил:
– Ты была нужна мне не по делам. Пока что никаких дел у меня к тебе нет. Я просто хотел пообщаться с тобой.
– В чём проблема? Так бы и сказал. Я бы пришла.
К моему удивлению, Мирддин смутился.
– Ну, видишь ли... За много столетий затворничества я стал нелюдимым, чуть ли не мизантропом. С одной стороны, меня тянет к другим людям, но с другой – я испытываю неловкость и даже робею, общаясь с ними. Обычно я прячу свою робость под маской высокомерия, играя роль этакого злого гения, надменного и горделивого Князя Тьмы, но... Перед тобой я не хочу играть.
– И не нужно играть, – сказала я. – Просто будь собой. Мне нравится, когда люди ведут себя естественно, пусть и неуклюже. А показухи не люблю.
– Я тоже не люблю, но вынужден устраивать помпезные представления. Ведь именно этого все от меня ждут.
– Только не я. И вообще, мне кажется, что ты преувеличиваешь. Ты довольно мил, когда держишься естественно.
– Спасибо на добром слове. – Мирддин, очевидно, воспринял это лишь как комплимент, хотя я говорила искренне. – Что-нибудь выпьешь?
– Не сейчас. Может быть, позже.
– Воля твоя. Сыграем в шахматы?
– С удовольствием.
Стол плавно развернулся на девяносто градусов.
– Продолжим начатую партию, – предложил Мирддин. – У тебя белые.
Я оценила положение фигур и сказала:
– Ты уступаешь мне более выгодную позицию.
– Но не преимущество. С моим многовековым опытом я, пожалуй, должен дать тебе ещё б о льшую фору. Снимаю коня.
Я покачала головой:
– Не нужно. Если я выиграю, то не получу удовольствия, а проиграю – буду чувствовать себя сосунком.
– Как хочешь.
Некоторое время мы молча обменивались ходами. Моё первоначальное преимущество в позиции таяло на глазах. Я по праву считалась лучшим шахматистом Новой Персии, а на Земле даже выиграла чемпионат Франции среди женщин и заняла четвёртое место на молодёжном мировом первенстве. Но Мирддин оказался настоящим Мастером – с большой буквы. Вскоре я поняла, что у меня нет против него никаких шансов. Хорошо хоть он не поддавался – не то я обиделась бы.
А Мирддин был приятно удивлён моей игрой.
– Я слишком поторопился, предлагая в фору коня, – заметил он. – К счастью, ты от неё отказалась. У тебя уже есть звание гроссмейстера?
– Да.
– Ты его заслуживаешь. Пробовала сыграть с Дейдрой?
– С Хозяйкой? – уточнила я и, получив кивок в подтверждение, ответила: – Ещё нет. Она не предлагала.
– Так ты ей предложи. Вы друг друга стоите.
– Зато у нас с тобой явно разные весовые категории.
– Однако у меня нет твоего таланта. Просто опыт. Вот доживёшь до моих лет... – Он умолк и сделал глубокую затяжку. – Между прочим, Софи. Как ты себя чувствуешь в роли двойного адепта?
Я слегка поёжилась.
– Как и полагается, двойственно. Временами Инь здорово мешает моему Образу. Недавно я едва не поплатилась за это.
– Да, я слышал, – кивнул Мирддин.
– Ты уже знаешь про Эмриса?
– Дейдра рассказывала. – Он нахмурился. – Это очень плохо. Адепт Порядка – лишняя карта в нашем раскладе. Лишняя и ненужная.
– Судя по всему, – сказала я, – Эмрис одумался и хочет выйти из игры. Около часа назад Бронвен просила за него Хозяйку.
– Чтобы Источник избавил его от пут Порядка?
– Да.
– И что же ответила Дейдра?
– Она отказала.
– Так я и думал. – Мирддин покачал головой. – Порой принципиальность Дейдры граничит с глупостью.
Я была удивлена:
– Ты считаешь, что ей следовало согласиться и допустить Эмриса к Источнику? Этого гнусного негодяя, который... – Я осеклась, поймав себя на том, что говорю чересчур вспыльчиво. – Я, конечно, предубеждена против него. Он хотел изнасиловать меня, подвергнуть нас с Брианом пыткам, а затем убить... Однако я не думаю, что моя предубеждённость мешает мне объективно судить о нём. Хорош получился бы из него адепт Источника!
– А я не говорил, что Эмрис должен стать адептом, – медленно, чеканя каждое слово, произнёс Мирддин. – Он вполне может войти в Источник и больше никогда не вернуться. Во власти Дейдры выписать ему билет в один конец.
Когда до меня дошёл смысл сказанного, я на несколько секунд онемела.
– Но... это... Это же подло!
– Это не подло, а коварно, – возразил Мирддин. – Нет ничего зазорного в том, чтобы хитростью заманить врага в ловушку и расправиться с ним.
– Всё равно это безнравственно.
– А не безнравственно ли оставаться чистенькой за счёт других, делая всю грязную работу чужими руками? – Он пытливо посмотрел на меня. – Как ты думаешь, Софи?
– Я не совсем понимаю тебя.
– Зато Дейдра прекрасно всё понимает. Когда пробьёт твой час, и ты отправишься в Цитадель Порядка, на твоём пути встанет Эмрис. Тебе придётся убить его.
– Но почему?
– Он не пустит тебя дальше. Ты сможешь пройти в Цитадель только через его труп.
– А разве с ним нельзя договориться?
– С ним лично, думаю, можно, – ответил Мирддин. – Но не с Порядком. Кроме нейтральной Силы Источника, ты также несёшь в себе Инь, и твоё приближение к Цитадели будет расценено Порядком как агрессия Хаоса. И тут уж от воли Эмриса ничего не зависит – Порядок заставит его выступить против тебя.
– И Эмрис не сможет воспротивиться?
– Не сможет. Он уже раб Порядка. У него не получилось подчинить себе Янь, поэтому Янь подчинил его.
– Ты говоришь это так уверенно, – заметила я. – Почём тебе знать наверняка, что Эмрис – раб Порядка? Вдруг он всё же подчинил Янь, а безумия боится лишь по своей дремучей глупости.
– Исключено. У Порядка нет настоящих адептов – иначе я знал бы. Я обязан знать это по должности.
Я надолго задумалась. Перспектива убить Эмриса – пусть даже он негодяй и подонок – не вдохновляла меня. Я никогда в жизни никого не убивала, я не знала, как это делается, и не горела желанием узнать. Да, Эмрис – враг, и если мне придётся убить его, то я убью его в поединке, защищая себя... Но это служило для меня слабым утешением.
– Я ещё не готова к этому, – наконец произнесла я.
– Вижу, – кивнул Мирддин. – Ты ещё не готова – ни обуздать Силу Порядка, ни убить Эмриса... Да, кстати. Во время вашей встречи ты имела возможность прикончить его?
– Да, имела... но не смогла. В последний момент я позволила ему уйти. Это так страшно – убивать человека... – Я тяжело вздохнула. – Боюсь, я слишком слабая для возложенной на меня миссии.
Невесть почему Мирддин рассердился.
– Не говори так, – резко промолвил он. – Ты чересчур много на себя берёшь. Твоя миссия – не в убийстве людей. Ты должна собрать воедино Стихии и употребить свою синтезированную Силу для спасения Вселенной. А мы с Дейдрой обязаны всемерно помогать тебе. Дейдра же пренебрегла своим долгом – побоялась, видишь ли, пачкать руки, испугалась обвинений в подлости и коварстве. Тоже мне, чистюля!
– Не злись на неё, – попросила я. – Нельзя упрекать человека в щепетильности. Нельзя ставить Дейдре в вину, что она не пошла на предательство – пусть и в интересах общего дела. Это жестоко.
– А не жестоко с её стороны вынуждать тебя к убийству? Тем более – подвергать тебя смертельному риску. Я уж не говорю о том, что Эмрис способен натворить много бед, когда окончательно рехнётся. Щепетильность Дейдры – это не добродетель, а ширма, за которой скрывается её нежелание брать на себя ответственность. Куда больше мне импонирует позиция твоего деда Артура. Ты же знаешь эту историю с Харальдом?
– Да. Мне её рассказывала Дейдра... Не Хозяйка, а моя кузина, – тут я всё-таки не удержалась от улыбки, – вернее, моя тётя. Однако с Харальдом всё было по-другому. Артур убил его, защищая себя и Бренду.
– Так утверждают родные Артура. А если бы ты спросила у него самого, он ответил бы, что специально заманил Харальда в ловушку и убил без колебаний, ибо считал это своим долгом. Он взял на себя ответственность за хладнокровное убийство, хотя мог спокойно умыть руки и чистеньким вернуться в Срединные миры, переложив все хлопоты с Харальдом на плечи других. Но Артур не из тех, кто прячется за чужими спинами... А вот Дейдра меня разочаровала.
– Ваше разочарование взаимно, – сказала я, воспользовавшись этой зацепкой, чтобы увести разговор немного в сторону. – Ты не остановил Александра, хотя он препятствовал вашим планам. Ты знал, что он хотел использовать мощь космической цивилизации для атаки на Дом Света, но даже пальцем не пошевелил, чтобы помешать ему. А это могло привести к войне и уничтожению Узлового мира, на который вы с Хозяйкой возлагали столько надежд.
Мирддин опустил глаза и уставился на шахматную доску.
– Твой отец Джона знал о деятельности Александра и догадывался о его планах, – ответил он. – Значит, знала и Дейдра. Единственно они не знали, что Александр был адептом Хаоса. А то, что они так долго не сообщали об этом Кевину, не моя вина.
Мы замолчали. После некоторых размышлений я наконец сделала очередной ход. Мирддин тотчас ответил – наихудшим для меня образом. Мои надежды на ничью становились призрачными. А следующие несколько ходов фактически не оставили мне никаких надежд.
– Софи, – отозвался Мирддин, не отрывая взгляда от доски. – Я хочу задать тебе один нескромный вопрос. Ты не обидишься?
Я пожала плечами:
– Это зависит от вопроса. Спрашивай. Если обижусь – скажу.
Он немного помялся, затем выпалил:
– Тебя интересуют только женщины... или не только женщины?
Я внимательно посмотрела на него. Он же упорно продолжал глядеть на шахматные фигуры.
– Я не обиделась, Мирддин, – мягко сказала я. – Мне нравится твоя прямота. Я люблю прямоту. И отвечаю тебе: нет, не только женщины. Я не лесбиянка... По крайней мере, я не считаю себя таковой. У меня было немало мужчин, и со многими мне было хорошо. В том числе и с моим бывшим мужем Морисом. Для меня главное человек, а не его пол.
– Значит, тебе всё равно – мужчина или женщина?
– Вовсе нет. Это разное. Женщина может быть моей близкой и верной подругой, но она не заменит мне мужчину, мужа... А почему ты спрашиваешь?
– Когда Дейдра стала Хозяйкой Источника, она лишилась возможности иметь детей. Ты знаешь об этом?
– Да, зна... – Я осеклась, и в груди у меня похолодело. – Ты хочешь сказать, что и я...
– Нет, что ты! – поспешил успокоить меня Мирддин. Он наконец поднял взгляд и посмотрел мне в глаза. – Извини, что напугал. К тебе это не относится, с тобой всё в полном порядке. Речь обо мне.
– Ты тоже бесплоден?
– Не совсем так. От меня могут родиться дети... но только у женщины, которая подчинила себе Инь. Во всей Вселенной такая женщина одна-единственная – ты.
Между нами снова повисло молчание. Я понимала, что должна что-то сказать, но не могла найти нужных слов. Слишком неожиданным было для меня это признание. Нередко мужчина говорит женщине, что она для него единственная на свете, но я даже представить себе не могла, что это может оказаться не просто красивым оборотом речи, призванным выразить всю глубину чувств, а сухой констатацией факта.
Если, конечно, Мирддин не лукавит...
Но с какой стати ему лгать мне? Чтобы соблазнить меня?
– Это предложение? – осторожно спросила я.
Он натянуто улыбнулся:
– Нет, Софи. Я просто сообщаю тебе о действительном положении вещей. Чтобы ты не обманывалась насчёт моих намерений. Для меня ты – единственный шанс продолжить мой род. Думаю, я ясно обрисовал ситуацию?
– Да, разумеется, – протянула я. – Яснее некуда... Как я понимаю, о чувствах здесь речь не идёт. Они в расчёт не берутся.
– Почему же? Ты очень нравишься мне. Впрочем, на свете мало найдётся мужчин, которые остались бы к тебе равнодушными. Ты не просто красива, ты очаровательна. Другой вопрос, какие чувства вызываю у тебя я.
– Дружеские, – с ходу ответила я, словно резко отбила теннисный мяч в стремительном выходе к сетке. Я чуть не ляпнула про Эрика, но, к счастью, вовремя поняла, что это было бы жестоко и нетактично. – О чём-то большем пока говорить рано.
Мирддин кивнул:
– На большее я не рассчитывал. Времени у нас много, торопиться некуда, а я умею ждать. Я ждал полторы тысячи лет, подожду ещё сколько потребуется. Мне не привыкать.
Боюсь, мой взгляд выражал слишком много сочувствия, поэтому я поспешила отвести глаза.
– А до того, как ты стал Хранителем Хаоса, у тебя не было детей?
– Нет, не было, – ответил он глухо. – Правда, была женщина, которую я любил, но она предпочла стать Хозяйкой Источника, а не моей женой. С тех пор мы стали врагами, хоть и продолжали любить друг друга.
– Это была Вивьена?
– Да.
– А что с ней случилось?
– Она покончила с собой. – Голос Мирддина из глухого сделался мрачным. А я мысленно выругала себя за чрезмерное любопытство. – О мёртвых принято говорить только хорошее, но... Вивьена была плохой Хозяйкой. Она ушла из жизни, оставив Источник без присмотра, а Вселенную – накануне катастрофы. Я смог простить ей всё – и глупость, и ошибки, и предательство. Но этого простить не могу.
И вновь воцарилось молчание. Тягостное, неловкое, гнетущее...
– Послушай, Мирддин, – сказала я. – Конечно, это не моё дело, и всё же... Думаю, на свете есть много женщин, достойных быть адептами Хаоса – и достойных твоей любви. Если такая женщина сначала войдёт в Источник, а потом – в Лабиринт, то она подчинит себе Инь, не лишившись рассудка.
Мирддин молчал и лишь улыбался – с горечью.
– Извини, – продолжала я, всё больше смущаясь, – но этот вариант напрашивается сам собой. Наверное, в нём есть какой-то изъян, которого я не вижу? Хозяйка против?
– Нет, Дейдра как раз не против. Дело в самом Источнике. Он не хочет отпускать своих адептов, а адепты не хотят терять с ним связь. Когда я привёл тебя к Лабиринту, ты ничем не рисковала. Ты просто не смогла бы войти в него, если бы не чувствовала, если бы не знала, что способна подчинить Инь, сохранив при себе Образ. Никто из познавших Силу Источника не откажется от неё по своей воле – ни за все сокровища мира, ни ради самой большой любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39