- Об этом лучше не говорить, - быстро произнесла Буркина. - Поехали в город.
Танико и Сереметра сидели на шелковых подушках на галерее, в верхней части огромного дворца, который Кублай-хан специально воздвиг для курултая. Дворец пах свежим деревом и краской. На галерее находились сотни женщин Кублай-хана, включая саму великую госпожу, главную жену Дзамуи Катун, - спокойную женщину, которая была очень похожа на Буркину.
Хотай и несколько других молодых монголок сидели недалеко от Танико и Сереметры. Хотай громко вздохнула.
- Действительно странные времена настали - мы вынуждены сидеть рядом с людоедкой и огнепоклонницей.
Танико, будучи примерной буддисткой, никогда не евшей мяса, не могла понять, откуда пошла молва, что ее народ - каннибалы. Она раздумывала, как бы ответила Сереметра Хотай. Но недооценивать ее монгольское происхождение, особенно во время курултая, было бы политически неверно.
- Ты знаешь об обычаях наших стран так же много, как куча верблюжьего дерьма знает о море, - сказала Сереметра, тряхнув головой.
«Поэзия, - подумала Танико, - чистая поэзия. Как бы мне хотелось научить Сереметру сочинять танки. Но сначала она должна изучить наш язык».
Она обратила внимание на главное помещение дворца. На пространстве, напоминающем городскую площадь, собрались люди из трех четвертей мира: кинь, кидани, тибетцы, маньчжуры, корейцы, аннамцы, кампучийцы, бирманцы, турки, персы, арабы, аланы, кипчаки, армяне, болгары, русские и еще много людей разных народов, названий которых Танико еще не знала. Правили всеми ими представители северных кочевых племен, называющие себя теперь монголами, - темные кираиты, широкоплечие меркиты, разговорчивые уйгуры, высокие канкалы, молчаливые скрытные люди Северного Оленя. Наиболее роскошно одетыми - в меха, шелка и драгоценные камни, награбленные в половине княжеств всего мира, были те, чьи деды происходили из племени монголов якка, из которого вышел сам Чингисхан.
На чуть поднятом помосте под навесом из золотистой ткани в этот час все еще пустовали места, которые должны занять Кублай-хан и его советники. Танико знала, что они встретились Где-то в другом месте, решая, что следует провозгласить этому собранию лидеров монгольской империи в качестве коллективного решения.
Кроме тех, кто обладал правом голоса на курултае, многие пришли из любопытства - просто поприсутствовать и поглазеть. Были ламы в красных одеждах, монахи в черном из страны франков, белокожие люди из западных стран, люди в тюрбанах с длинными белыми бородами из мусульманских государств, где жили соотечественники Сереметры. Был даже сохей из страны франков - воинствующий монах с желтыми волосами, на плече черного плаща которого был вышит белый крест. Он немного напомнил ей Дзебу.
Курултай был связующим началом, на котором держалась вся империя монголов. Все члены династии Чингисхана, все видные монгольские военачальники и знать, все принцы княжеств, сдавшихся монголам, собирались на курултай, чтобы, посовещавшись, принять великое решение. На курултае Чингисхан объявил об учреждении единого правительства для всех воинственных племен Монголии, став во главе его. На курултаях были избраны Великими Ханами его преемники: Огодай, Гуюк и Менту. На курултае Великий Хан Менту вновь объявил войну Китаю, которая закончилась из-за преждевременной кончины Чингисхана.
Теперь Кублай-хан, младший брат Мешу, созвал курултай, чтобы избрать очередного Великого Хана. Тот, кого изберут, сможет заявить о своих притязаниях на все земли от Кореи на востоке до России на западе, от Сибири на севере до Бирмы и Аннама на юге. Он будет править не только самой огромной империей в современном мире, но самой огромной империей, которую когда-либо знало человечество.
Раздались звуки рогов и грохот барабанов. Занавеси разомкнулись, и в помещение в окружении ноянов, оркхонов и гурханов вошел Кублай-хан. Собравшиеся вожди, большинство из которых сидели на коврах, выпивая, кушая и разговаривая, поднялись на ноги.
Когда Кублай-хан открыл рот, чтобы начать говорить, наступила полная тишина.
- Прошло десять месяцев с той поры, как в Учуане умер от болезни мой брат, Великий Хан. - Его голос, низкий и мощный, разносился во все уголки огромного зала. - Тридцать дней назад были разосланы приглашения на этот курултай. Четыре дня мы встречались здесь. Времени приехать на курултай было достаточно для всех. Наш Прародитель говорил: «Все, кто не пришел на курултай, должны быть как стрелы, выпущенные в тростник. Они должны исчезнуть». Пусть так и случится со всеми, не пришедшими на этот курултай.
Хотя Танико уже провела много часов вместе с Кублай-ханом, от его вида перед этими могущественными людьми, от звука его голоса у Танико перехватило дыхание. Его одежды были тяжелыми от золотой вышивки, на плечах слоями лежало золото, мерцали драгоценные камни, а на голове был усеянный камнями головной убор китайского императора, благодаря которому он выглядел еще более высоким, чем был на самом деле. Но он подавлял бы своим видом собравшихся даже без этой демонстрации значительности. Он был так огромен, что возвышался над стоящими рядом военачальниками монголов. Он был тяжел и сложен как борец. Его широкое лицо было смуглым, а глаза настолько черные, что казалось, они вбирали в себя весь свет в помещении, который потом вновь отражался от его сверкающих одежд.
- Я требую права говорить.
Все головы повернулись к источнику этого нового голоса. Танико увидела, как мужчина, пробираясь сквозь толпу, шагал к возвышению, на котором восседал Кублай-хан.
- Я - из монголов якка, о хан, и служил Золотой Семье всю свою жизнь. - Потомков Чингисхана называли Золотой Семьей.
Стоящий рядом с Кублай-ханом оркхон крикнул:
- Лучше замолчи сейчас, Торлук, если хочешь иметь возможность говорить завтра.
- Это не настоящий курултай, если мы не можем заставить слушать себя, - ответил седой монгол. Танико услышала одобрительный гомон из толпы монголов.
Кублай-хан поднял крупную ладонь.
- Темник Торлук совершенно прав. Все могут говорить свободно на курултае. Годы службы Торлука перекрывают мои втрое, и его слова заслуживают нашего уважения.
Торлук прошел к помосту качающейся походкой привыкшего к седлу монгола и встал так, чтобы все в зале могли видеть и слышать его.
- Я призываю хана немедленно распустить этот курултай. Это собрание не имеет права избирать нового Великого Хана.
Сейчас были слышны только удивленные шепотки. Танико видела, как те, кто не понимал по-китайски, спрашивали других, что сказал темник Торлук. Стоявший рядом с Кублай-ханом оркхон, говоривший раньше, завопил:
- Измена!
Танико похолодела от страха. Было очевидно, что Торлук говорил от лица тех, кто объединился против Кублая. Все в зале сейчас наблюдали за ханом, ожидая, чем он ответит на вызов.
Глава 15
Танико уже хорошо знала Кублая, но никогда еще не видела его в качестве хана, руководившего собранием своих вождей. Всегда при их встречах он был один, или, в крайнем случае, в его покоях присутствовало еще несколько человек.
Она испытывала страшный ужас, впервые встретившись с ним. Сначала он показался ей чудовищным. Полагая, что ему захочется лечь с нею, она благодарила Будду за то, что знала Дзебу как любовника, по крайней мере понимала, что можно соединиться с таким высоким и тяжелым человеком, не испытывая боли.
- Садись рядом со мной, - произнес он гулким голосом, похлопав по подушке огромной ладонью. - Будешь пить вино?
- Благодарю вас, мой господин, - вымолвила она. Вино сможет все облегчить. Она взяла красивый серебряный кувшин для вина со стоявшего перед ним низкого столика и налила темное желтое вино в алебастровую чашу. Подняла чашу и протянула ему правой рукой, чуть поддерживая ее левой, - это было ритуалом подношения вина женщиной мужчине, занимающему высокое положение. - Вы должны позволить служить вам, мой господин. Это обычай нашей страны. - Он, улыбаясь, принял от нее чашу и выпил. Она налила вторую чашу для себя.
Его глаза были очень узкими и очень черными, как кусочки черного дерева. Широкоскулое лицо было крупным, как у лошади. Это было сильное лицо, а пытливый взгляд и подвижный рот предполагали острый ум.
- Твоя страна - Страна Карликов, Ты могла слышать, что я… как тебя зовут?
- Танико, мой господин. Я дочь господина Шимы-но Бокудена из Камакуры.
- Ты могла слышать, что я очень любопытный человек, Танико. Я ничего не знаю о Стране Карликов и хочу узнать все.
Могла существовать только одна причина, по которой он хотел задать вопросы относительно Страны Восходящего Солнца. Если она расскажет ему все, то может предать свой народ. Но она отбросила страх. Чтобы выдержать эту ночь, она должна смеяться над всем и ни к чему не относиться серьезно, даже к самой себе, даже к Священным Островам.
- Быть может, мой господин, мне стоит начать с исправления некоторых фантастических легенд, которые вы могли слышать. Начнем с того, что мы - не карлики. Просто вы и китайцы - гиганты. И мы не поклоняемся богам с головами животных. Наш император не живет во дворце из чистого золота. И мы - не людоеды.
- Не людоеды? - Брови Кублая поползли вверх. - Как жалко. Я приказал специально для тебя зажарить превосходного жирного китайца. Теперь придется скормить его моим охотничьим собакам. Мой народ тоже является объектом многих ложных представлений. Молва гласит, что мы тоже едим человеческое мясо. Про нас не говорят, что мы поклоняемся богам с головами животных, но про нас говорят, что У нас самих звериные головы. Предполагается, что мы вообще не люди, а дьяволы, появившиеся, чтобы наказать человечество за его грехи. Но расскажи мне правду о своей стране. В каком дворце на самом деле живет ваш император?
Расспросы длились всю ночь. Не понимая цели Кублай-хана, она постаралась создать впечатление, что ее страна очень бедна по сравнению с Китаем. Дворец императора в Хэйан Кё выглядел бы маленьким и голым рядом с домом любого богача в Линьнане Кублай настаивал на том, чтобы она детально объясняла законы, обычаи, ежедневную жизнь, - все то, что большинству людей показалось бы слишком очевидным или незначительным. Трижды на протяжении вечера он ударял молоточком в маленький гонг, и огромный стражник с кривым мечом приносил вино. Кублай указал на серебряный столик у входа в шатер, уставленный фруктами, мясом и кувшинами с молоком.
- Ешь все, что захочешь, - сказал он. - Никто не может остаться голодным в шатре хана. - Она сдержанно поела, ни на секунду не забывая, что этот великан обладает властью над ее жизнью и смертью, Его поведение было вежливым и приятным, но вопросы сыпались на нее с безжалостностью монгольской армии, осаждающей город.
«Но, - напомнила она себе, - знание является единственной вещью, которой я смогу обладать даже после того, как кто-то другой возьмет его у меня. И я начинаю открывать в себе знания о моей стране, которые никогда не казались мне важными, которыми, мне казалось, я не обладаю». Ее страна меняла форму в ее сознании под воздействием вопросов Кублай-хана. Она видела свой народ и события глазами мастера стратегии.
После того как она объяснила все тонкости вражды между Такаши и Муратомо, он выразил свое мнение:
- Как твой народ похож на мой. Оба живут на границе с Китаем. Оба учились у Китая, оба бедны по сравнению с ним. Оба народа растят отважных воинов, настолько горячих, что мы ослабляем свои страны, воюя между собой. У нас междоусобицу прекратил наш Прародитель - мой дед Чингисхан. Быть может, этот оркхон Согамори сделает для вашей страны то же самое.
Он поднялся, нависнув над ней. Она торопливо вскочила на ноги. Он похлопал ее по плечу огромной темной ладонью.
- Я выпил много вина и тяжело работал весь день. Сейчас я буду спать. Один из моих стражников проводит тебя в твою юрту.
Танико была поражена. Использовав ее разум, он не использует ее тело? Быть может, он нашел ее непривлекательной?
Казалось, он заметил ее удивление.
- Это еще одна из сказок, которые о нас рассказывают, - будто мы берем женщин грубо, запросто. Это неправда. Можешь мне поверить, что я нашел тебя очень привлекательной. Ты - изящное, нежное создание.
- Благодарю вас, мой господин, - она поклонилась с явной стыдливостью, переполненная чувствами оттого, что ее назвали изящным созданием.
- Если бы ты легла со мной сегодня ночью, то сделала бы это как узница. Я знаю, что ты не куртизанка, несмотря на то что мне наговорил князь Хоригава, отдавая тебя. Буркина поведала мне твою версию рассказа. Меня поразило то, что твой муж посчитал самой ужасной участью для тебя жизнь среди нас. Сегодня, разговаривая с тобой, я убедился, что ты женщина благородного происхождения. Я нашел тебя красивой и необыкновенно интересной женщиной. Я намерен дать тебе время, чтобы ты смогла привыкнуть ко мне. Теперь ступай.
После этой ночи она встречалась с ним примерно один раз в месяц. Так как при нем жило более четырехсот женщин и постоянно привозились новые, посылать за ней так часто было знаком сильного расположения. Он продолжал расспрашивать ее о родине, но постепенно диапазон обсуждаемых ими тем расширялся. Она сама стала задавать ему вопросы. Ответы Кублая раскрыли для нее новый мир, оказавшийся значительно более широким, чем она могла себе представить. И огромной частью этого мира, как она узнала, правила семья Чингисхана.
У Прародителя, как сказал ей Кублай, было четыре сына от главной жены. Именно они были его наследниками. Каждый из них получил во владение часть империи. Чингисхан пожелал, чтобы после него Великим Ханом стал его третий сын Огодай. После смерти Чингисхана Огодай был избран на курултае Великим Ханом. Оркхоны, гурханы, нойаны и багадуры поклялись, что пост Великого Хана всегда будет занимать только представитель рода Огодая. Огодай приказал своей армии двигаться на запад, где она завершила завоевание России, начатое Чингисханом, и захватила земли за ней, называемые Польшей и Венгрией. Эта кампания закончилась после смерти Огодая.
Отцом Кублая был младший сын Чингисхана - Тули. Он был блестящим, дерзким и беспощадным воином, унаследовавшим отчасти гениальность своего отца как стратега. Его стали называть Богом Войны. Часть империи, которую ему выделили для правления, была родиной монголов, вместе с ней он получил титул Хранителя Очага. Тули умер на девять лет раньше, чем Огодай.
Пять лет после смерти Огодая правила в качестве регентши его вдова. Она была гордой и глупой женщиной и заимела себе множество врагов. Она вела себя грубо и властно по отношению к членам Золотой Семьи и старым военачальникам. Требовала неумеренных подарков от вассалов и союзников, проявляла склонность к несторианству и угрожала ввести его во всей империи.
Наконец курултай избрал Великим Ханом сына Огодая - Гуюка. Он был серьезно болен и много пил. Пробыв правителем чуть более двух лет, он умер.
Вдова Гуюка, по слухам, была ведьмой. Вместе с вдовой Огодая она правила империей два года. Потом они выдвинули в качестве кандидата на пост Великого Хана внука Огодая.
Эти две вдовы не подозревали, что их падению будет способствовать еще одна великая госпожа - вдова Тули, мать Кублая, принцесса Саркуктани. Она была мудрой и осторожной в той же степени, в какой женщины из рода Огодая были упрямы и надменны. У Тули, как и у самого Чингисхана, было четыре дееспособных сына. Принцесса Саркуктани позаботилась о том, чтобы эти четыре молодых человека надлежащим образом изучили китайских классиков, писавших о философии и искусстве управления государством, и монгольских - об искусстве ведения войны. Она тайно заключила союз с выдающимися людьми империи.
Когда наконец собрался курултай, чтобы выбрать преемника Гуюка, лидеры монголов отказались от своего обещания, что род Огодая будет всегда править ими. Вместо этого они избрали Менгу, старшего сына Тули. Через год после своего избрания Менгу раскрыл заговор против своей жизни, возглавляли который вдовы Огодая и Гуюка. Законы монголов запрещали проливать кровь любого лица благородного происхождения, поэтому с ними поступили иначе. Все отверстия в телах обеих женщин были плотно зашиты, чтобы злые духи не могли покинуть их, а самих женщин завязали в кожаные мешки и бросили в реку. Менгу приказал также казнить сотни других членов рода Огодая и их сторонников.
После этого Менгу занялся дальнейшим расширением империи монголов. Он послал своего брата Хулагу на запад завоевывать мусульманские страны Среднего Востока.
Кублай, по приказу Менгу, принялся завоевывать Китай, потом Менгу решил сам отправиться на войну. Под командованием Кублая, Великого Хана и Аргуна Багадура три армии захватили Южный Китай.
Мороз пробежал по коже Танико, когда она услышала из уст Кублая имя Аргуна Багадура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55