— Все мы Божьи дети, полковник, — отозвалась настоятельница. — Все — грешники и нуждаемся в искуплении наших грехов, и эти люди тоже по-своему служат Богу.— Убивая и грабя, — усмехнулся Линнер.— Я же говорил тебе! — взорвался Черный Пол, подпрыгнув на месте. — И какого черта я должен выслушивать всю эту... — Он чуть было не выругался площадной бранью. — Я знал, что эта встреча не приведет ни к чему хорошему!Бернис не сводила глаз с полковника, внешне оставаясь спокойной. Когда Черный Пол исчерпал все свои ругательства, она сказала:— Кто из нас не грешен, полковник? Неужели вы бросите первый камень?Несколько пристыженный, Линнер промолчал. Настоятельница попала в самую точку. Какое право имел он, сам неоднократно нарушавший законы, даже убивавший во имя своей цели, связавшийся с якудзой, вставать в позу и учить этих людей?— Так что же вы хотите? — спросил он наконец.Услышав вопрос полковника, Черный Пол был искренне удивлен и не стал этого скрывать.— Нам нужно повернуть события в другое русло, — сказала Бернис с удивительным практицизмом. — Мы получили все, что хотели от Маккейба, но теперь, когда возникла угроза, что сенатор развяжет охоту на ведьм, он стал слишком опасен. Мы не хотим принимать участие в антикоммунистическом шабаше!Черный Пол сжал руку в кулак:— Пора его раздавить!— И вы хотите, чтобы я помог вам в этом? — спросил полковник.— Да. В начале следующей недели Маккейб должен прибыть в Токио, — сказала Бернис.— Вот и отлично. — Полковник поднялся с кресла. — Я возьму свой пистолет и пристрелю его.— О мадонна! — Черный Пол с силой ударил себя ладонью по лбу. — Зачем мы связались с этим недоумком, Бернис?Слово «недоумок» он все же сказал по-итальянски.— Потому что нам без него не обойтись, — спокойно ответила настоятельница. — Ни ты, ни я не можем близко подойти к Маккейбу.— Вы что же, действительно хотите, чтобы я убил сенатора? — прищурил глаза полковник.— Зачем убивать? — замахал руками Черный Пол. — Кто сказал хоть слово об убийстве?— Пора его раздавить, так, кажется, вы сказали? — обернулся к нему Линнер.— Да, но...— Сядьте, — повелительно произнесла Бернис, и мужчины послушно опустились на свои места.— Полковник, мы просто хотим нейтрализовать сенатора, ничего более. Лишить его авторитета, влияния, но не самой жизни. — В голосе настоятельницы послышались укоризненные нотки. — Неужели вы думаете, что мы способны побудить кого-либо на такое преступление?Полковник долго молчал, раздумывая над словами Бернис. Не спеша вынул свою трубку, набил ее табаком, разжег и с удовольствием затянулся. Наконец сказал:— Это возможно, но не за «спасибо».— Дадим вам любую сумму, — тут же выпалил Маттачино.— Не будь смешным, Пол, — сказала Бернис. — Полковник — человек в высшей степени практичный, но я уверена, деньги тут ни при чем.— Ну да? — хмыкнул Маттачино. — Тогда что ему надо?Линнер обвел своих собеседников взглядом:— Сначала я хочу поговорить с Фэйс...— Нет! — закричал Пол. — Ни за что на свете! Не позволю! Фэйс тут совершенно ни при чем, о ней не может быть речи!Полковник повернулся к Бернис, и она ответила:— Дело в том, что Фэйс больше здесь не живет, она вернулась в Штаты.— Эта женщина могла бы подтвердить мне ваши слова, — сказал Линнер.— Ну, ты видишь? — Черный Пол замахал руками не хуже ветряной мельницы. — Полковник не верит ни единому слову из того, что мы тут ему рассказывали! Он такой же, как все остальные! — Маттачино повернулся к Линнеру и яростно прорычал: — Она же тебе дала свое честное слово! Господи, да она же монахиня, ты что, не видишь?— Достаточно, Пол!Маттачино повернулся и на негнущихся ногах отошел к портьере, не сводя взгляда со своих собеседников.— Полковник, боюсь, этот вопрос не подлежит обсуждению, — твердо заявила настоятельница. — Фэйс уехала, и с этим уже ничего не поделаешь.— Отдаете ли вы себе отчет, сестра, во что просите меня вмешаться? Ведь это немногим лучше, чем настоящее убийство. Вы хотите, чтобы я лишил сенатора того, в чем и состоит вся его жизнь, — влияния, авторитета, репутации, карьеры политика. Если все это будет уничтожено, он, возможно, приставит пистолет к своему виску.— Тем лучше для всех нас, — буркнул Пол, не отходя от портьеры. — Он же маньяк, дьявол его побери! Уж можете мне поверить!Бернис не обратила внимания на эти выкрики и сказала:— Вам прекрасно известно, что может натворить в Америке сенатор Маккейб, если мы дадим ему возможность поступать по-своему. Будут уничтожены десятки, сотни людей, разрушены семьи, сломаны карьеры, уничтожены узы дружбы, и все ради чего?— Красивых слов тут явно недостаточно, — заметил Линнер. — Все они направлены на то, чтобы я расхлебывал кашу, которую вы по неосторожности заварили. А зачем мне это?Настоятельница покачала головой:— Вы ошибаетесь. — Потом, обернувшись, громко позвала: — Эйко-сан!Вошла хозяйка торуко. В руках у нее была папка темно-красного цвета, которую она, не взглянув на полковника, отдала Бернис и удалилась с той поспешностью, с какой люди стремятся покинуть место катастрофы. Настоятельница молча протянула папку Линнеру.— Что ты делаешь? — взорвался Пол, отходя наконец от портьеры. — Мы же договорились...Бернис предостерегающим жестом подняла руку и властно произнесла:— Он заслуживает того, чтобы знать об этом.Тревожное предчувствие охватило полковника, когда он открыл папку. Это была личная учетная карта офицера Джи-2, его карта. Увидев знакомый документ, он облегченно вздохнул — в нем содержалась обычная информация о его прошлом и настоящем положении. Однако в самом конце Линкер наткнулся на конфиденциальное приложение из двух страниц, на которых красовалась печать Джи-2, и со всевозрастающей тревогой принялся читать донесение о его связях с Микио Оками. На второй странице имелось сообщение, выделенное жирным шрифтом, — о его еврейском происхождении, и полковнику все стало ясно.— Это копия, — тихо сказала настоятельница. — Подлинник был передан Полом сенатору Маккейбу. Теперь вы понимаете, что произойдет? Сенатор заклеймит вас как коммунистического агента только потому, что несколько хорошо известных евреев не скрывают своих симпатий к Советскому Союзу. А вы ко всему еще и британский подданный, что само по себе уже принесло вам серьезных врагов в Вашингтоне, которые с радостью спляшут на ваших похоронах. Так что речь идет не о каких-то чужих судьбах, охота на ведьм коснется и вас, полковник.Линнер откашлялся и спросил:— Разведке известно об этой дополнительной информации?— Там знают только то, что было до нее. — Бернис вынула из папки две страницы и протянула их полковнику. — Ну?Линнер молча кивнул, достал серебряную зажигалку и поджег нижний край бумаги. Мгновенно вспыхнувшее пламя уничтожило секретные сведения.Настоятельница перекрестилась.— Дело сделано, — сказала она. — Так как мы поступим дальше?Майор Доннау вошел в комнату полковника в торуко. Настроение у него было приподнятое.— Ни за что не догадаетесь, кто должен прибыть сюда на следующей неделе! Эта информация засекречена, но вам я могу сказать, что...Джек осекся и захрипел, получив страшный удар, который отбросил его к стене. Из глаз посыпались искры. Прежде чем он осознал, что произошло, полковник схватил стул и рывком усадил на него майора. Доннау бессмысленно хлопал ресницами, словно пытаясь прогнать ночной кошмар, однако резкий металлический щелчок привел его в чувство.— Что?..И тут же ствол его собственного служебного револьвера оказался у него во рту, вызвав рвотный рефлекс. «О боже!» — мысленно завопил он, не имея возможности сделать это вслух.— Считаю до трех, — прошипел полковник в лицо майору, — размажу твои мозги по стене. Ты хорошо меня понял?Джек боялся пошевелиться, как будто его абсолютная неподвижность могла спасти ему жизнь.— А потом я вложу револьвер в твою руку и сделаю так, что всем станет известно о твоих сексуальных извращениях, пусть думают, что ты сам покончил с собой.Майор попытался что-то сказать, но его чуть было не вырвало.— Вот, значит, как ты со мной поступил, Доннау? На что ты надеялся? Думал, я не узнаю о том, какое дополнение ты внес в мою учетную карту? Ах ты, фашистский ублюдок!Неожиданно полковник вынул револьвер изо рта майора и с такой силой ударил его по лицу, что тот свалился со стула. Забившись в угол и подтянув ноги к самому животу, Джек разрыдался.Линнер, которого охватило отвращение при виде всхлипывающего Доннау, подвинул к себе стул, уселся на него верхом и рявкнул:— Ну? Я жду, майор!Доннау вытер рукавом мокрое лицо.— Я... я испугался, не знал, что делать, хотел спастись...— И все?Он кивнул.«Наверное, это правда», — подумал полковник. Очень часто именно такие причины и заставляют людей совершать подлость.— Ну хорошо, слушай меня внимательно, — быстро сказал Линнер. — Я знаю, что в начале следующей недели в город по приглашению армейской разведки прибудет сенатор Маккейб, Мне также известны его сексуальные пристрастия, попахивающие извращением. — Он помолчал. — О тебе, Доннау, я тоже не забыл.При этих словах майор вскинул голову и посмотрел на полковника.— Маккейб и ты развлекались, когда он служил в войсках, не так ли? Вот откуда ты так много о нем знаешь!Линнер встал, отпихнул в сторону стул и, схватив Джека за шиворот его форменной одежды, рывком поднял на ноги. У майора от страха тряслись губы.— А теперь ты будешь делать то, что я тебе скажу. — Он приставил пистолет к его виску. — И поверь мне, если ты осмелишься ослушаться, я засуну револьвер тебе в рот и нажму на курок, понял?Наполовину обезумевший от страха, майор согласно кивнул.— И еще, — продолжал полковник, — я изъял из папки твое дополнение. Если ты снова попытаешься подсунуть его туда...— Нет, не буду... клянусь! — всхлипнул Доннау. * * * — Ужасно жаль, но в моей комнате сейчас ремонтируют сантехническое оборудование, нам придется воспользоваться другим помещением, — сказала Эйко Леону Ваксману, когда тот явился в торуко.Клиент лишь пожал плечами — пусть будет, как хочет эта японская шлюха.Проходя по коридору мимо комнаты полковника, Ваксман услышал голос:— Мне плевать на то, что вы там думаете. За дело отвечаю я.Затем последовало минутное молчание. Очевидно, кто-то говорил по телефону. Леон замедлил шаг.— Хорошо, — сказал полковник, — а теперь послушайте, что я вам скажу, мистер Маттачино...— О черт! — Ваксман стукнул себя по лбу.Эйко оглянулась.— Я забыл выключить фары моей машины. — Он улыбнулся женщине, отчего его шрамы едва заметно побелели. — Знаешь что, лапочка, ты иди и приготовь там все для нас, а я сейчас вернусь.— Хай.Эйко показала ему на дверь комнаты, куда она хотела отвести его, и, поклонившись, засеменила по коридору.Ваксман развернулся и сделал пару шагов назад по коридору. В этот момент он услышал, как дверь в комнату полковника чуть приоткрылась, и, стараясь оставаться незамеченным, подошел поближе, чтобы подслушать его разговор с этим сукиным сыном Черным Полом.— Мистер Маттачино, не испытывайте мое терпение... Неужели?.. Мне не нравятся подобные угрозы... Послушайте, вы у меня на крючке... Алло? Алло!Трубку бросили на рычаг аппарата.— Дерьмо!Для Джонни Леонфорте услышанного было достаточно. Коварная улыбка скривила его губы. Он постучал в дверь, дождался, когда в ответ раздалось приглушенное «войдите», и ворвался в комнату.Полковник поднял глаза:— Чем могу быть полезен? Похоже, вы ошиблись дверью.— Не думаю. — Джонни ногой придвинул себе стул и уселся.— Кто вы?— Леон Ваксман, — ответил Леонфорте, но руки для приветствия не протянул.— Полковник Дэнис Линнер, — любезно кивнул хозяин комнаты и, закрыв папку, в которой он только что писал, спрятал ее в левый верхний ящик стола. — Чем могу служить, мистер Ваксман?— Мне кажется, у вас небольшие неприятности, — чуть ухмыляясь, сказал Джонни.Полковник удивленно поднял брови:— Да?— У вас, как я слышал, проблемы с человеком по имени Черный Пол Маттачино.— Первый раз слышу это имя.— А я не первый. Дело в том, что я знаю его наизусть, может быть, даже лучше, чем его собственная мать.— Это все чрезвычайно интересно, но...В эту минуту в комнату вбежала вспотевшая и запыхавшаяся Эйко.— Полковник! — закричала она. — Пожалуйста, идемте со мой, скорее! Двое клиентов подрались между собой! Один истекает кровью, а другой...— Извините, мистер Леонфорте, я скоро вернусь. — Линнер поднялся со своего кресла и быстро вышел из комнаты.Джонни слышал, как полковник побежал по коридору, и буркнул ему вслед:— Отлично! Можешь не торопиться!Он встал, вынул из стола папку Джи-2 с грифом «совершенно секретно» и прочел информацию американской военной разведки о том, что в начале следующей недели ожидается приезд сенатора Маккейба в Токио. Слева от руки было написано: «Доннау привезет в торуко Маккейба во вторник, в 23.00, комната 7, обеспечить надежную охрану».У Джонни забилось сердце. Ему потрясающе повезло! Никто из членов его семьи не имел возможности повидаться с сенатором. Теперь такая возможность предоставилась. И ему было, что предложить этому практичному человеку. «Благодарю вас, полковник Линнер!» — подумал Джонни, молитвенно поднимая глаза к потолку. Услышав в коридоре голоса, он закрыл папку и сунул ее обратно в ящик. Когда полковник вошел в комнату, Леонфорте уже сидел на своем прежнем месте.— Вы все еще здесь? — недовольно спросил Линнер, усаживаясь за стол.— Неприятности? — небрежно спросил Джонни.— Все под контролем.— Поверьте мне, вам будет нелегко с этим Черным Полом Маттачино.— Я же сказал вам, что не знаю этого человека, — вспыхнул полковник.— Ах, да...— Послушайте, мистер...— Ваксман.— Мы с вами попусту теряем время...Подняв руки вверх, Джонни встал:— Ну хорошо, возможно, вы правы. До скорой встречи, — улыбнулся он, удаляясь.В назначенное время во вторник полковник сильно нервничал. Слишком многое зависело от успеха столь ненадежного, авантюрного предприятия.— Ненадежного? — переспросила Эйко, словно пробуя это слово на вкус, когда Линнер поделился с ней своими опасениями. Она с сомнением покачала головой: — Мне так не кажется, ведь все основано на знании человеческой природы, а что может быть надежнее этого знания? — Она одарила полковника улыбкой. — Не надо так волноваться, Линнер-сан. Ну что может произойти?— В худшем случае Маккейбу удастся выйти сухим из воды, и тогда он четвертует меня как прокоммунистически настроенного еврея, а Оками узнает, что я скрываю от него Джонни Леонфорте. — Он взглянул на нее поверх своей трубки. — Две страшнейшие личные катастрофы!— Ну, во всяком случае, вы готовы к такому повороту событий, — спокойно отозвалась Эйко, и по тону ее голоса и по выражению лица полковник понял, что она гордится своим участием в его делах.— Благодарю вас, Эйко-сан.Она опустила глаза под его взглядом:— Не стоит благодарности, Линнер-сан.Он встал, опершись ладонями о край стола.— В любом случае, Эйко-сан, я хочу пригласить вас отужинать со мной сегодня и отведать вашего любимого блюда.Она помолчала, что означало согласие. * * * Точно в 23.00 Доннау привез Маккейба в «Тенки». Это был коренастый лысеющий человек с узким лбом, тяжелыми челюстями, покрытыми короткой щетиной, и толстой складкой жира над воротничком рубашки. От него несло потом пополам с одеколоном, и его маленькие, близко посаженные поросячьи глазки смотрели на мир с недоверием и враждебностью. Однако в этом человеке все же чувствовалась личность, к тому же он обладал звучным голосом оратора, умевшего даже телефонный справочник прочитать так, что это всем покажется крайне интересным.Сенатор огляделся с видом полевого командира, инспектирующего свои войска. Масляные глазки забегали, он чуть было не облизнулся.— Дома так не поразвлечешься, — сказал он Доннау. — Самое большее — сунуть быку, пока никто не видит! — Он разразился грубым хохотом.Наконец его представили Эйко.— В этой крысиной норе есть мальчики? — спросил ее Маккейб. — Я имею в виду прелестных, юных мальчиков. — Он снова заржал, предвкушая предстоящее наслаждение. Возможно, свободная атмосфера торуко несколько опьянила его после чрезвычайно интенсивных переговоров на высшем уровне в штаб-квартире оккупационных войск.— У нас есть все, что вы пожелаете, в том числе и первоклассные юноши, — ответила Эйко.— И у всех стоит? — Маккейб снова заржал, сделав непристойный жест, и, когда Эйко кивнула и повела его в комнату номер 7, обернулся и сказал Доннау: — Похоже, Джек, мне предстоит забавное путешествие. Ты подожди. Освобожусь, тогда, может быть, полопаем вместе.В комнате все уже было готово к, приходу сенатора. Сквозь специальное двойное зеркало Линнер снимал кадр за кадром, запечатлевая волосатое грузное тело Маккейба в самых неожиданных сексуальных позах с тоненьким юным японцем лет двенадцати, не больше. Полковник слишком долго жил на Востоке, чтобы испытывать глубокое отвращение к таким зрелищам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58