Пораженные нашими успехами, вы завидуете нам и в то же время почему-то не желаете вызвать нас на соревнование. Вместо этого вы публично оскорбляете нас, ругаете за успехи, ошибочно полагая, что они достигнуты за ваш счет. Какая несправедливость! Мы ни в коей мере не заставляли ваш народ покупать наши автомобили, электронику и компьютеры. Американцы не дураки. На рынке США, в условиях самой жесткой в мире конкуренции, они отдали предпочтение нашим товарам, потому что они современнее и надежнее американских.
Чика легко и спокойно обогнала шестнадцатиколесный трейлер, как будто он стоял на месте.
– Вы изобрели транзистор, – продолжала она. – И вы же проигнорировали нас, когда мы предложили вам вместе осваивать рынок потребительских портативных радиоприемников и кассетных магнитофонов. Тогда мы занялись этим сами и заработали миллиарды. Вы изобрели микросхему, однако доводку технологии осуществили мы, и теперь вам приходится обращаться за покупками к нам. Ваши компании по производству компьютеров управляются настолько неэффективно, что мы фактически вынуждены приобретать их для того, чтобы непосредственно учить вас эффективному маркетингу, а заодно и продуктивному производству. И вот за все это вы ненавидите нас и боитесь.
– Согласен. Во многом вы правы, – заметил Вулф.
– Послушайте меня, Вулф, потому что положение Соединенных Штатов может оказаться в дальнейшем намного хуже, чем в последние годы, – сказала Чика, ловко лавируя "корветтом" при обгоне еще одного грохочущего на высокой скорости трейлера. – Вы, наверное, думаете, что я просто-напросто самоуверенна. Тогда не угодно ли выслушать только один пример? Вы заложили основы робототехники, а мы сумели воздать должное ее основателю Джозефу Энгельбергеру. Вы когда-нибудь слышали о таком? Слышал ли о нем хотя бы один американец из тысячи? А мы применили его технологию в промышленности для повышения эффективности и производительности труда и в конечном счете добились выхода совершенной продукции, практически без брака.
А как поступили со своими роботами американцы? Поместили их в Диснейленд. С таким же успехом вы могли бы вышвырнуть их на помойку. Скоро за роботами вам тоже придется обращаться к нам, и тогда вы возненавидите нас еще больше.
– У нас нет особой склонности к коллективизму, – сказал Вулф. – Мы – нация предпринимателей, привыкших в одиночку прокладывать свой путь к успеху, а не следовать общему плану, разработанному кем-то другим.
– Да. Но в нашу эпоху этот романтизм в духе девятнадцатого века порождает жадность в лень. Вы охотно берете наши деньги, а потом скова критикуете нас за то, что мы сделали вас богаче. Ваш предприниматель нового типа желает приобретать только ради того, чтобы затем уничтожить, тогда как мы приобретаем ради того, чтобы сохраните: Разве это не удача для вас, что мы купили мюзик-холл "Радио-Сити" и Рокфеллеровский центр? Теперь есть гарантия, что ваши дети и дети ваших детей смогут наслаждаться этими достопримечательностями.
– Никому не нравится, когда его национальные реликвия оказываются в руках иностранцев.
– Нам, японцам, – усмехнулась Чика, – не нравится, что титул чемпиона по борьбе сумо в тяжелом весе в настоящее время принадлежит американцу.
Город встретил их, окрашенный рассветом в гранитно-серые тона. Мусорщики смывали грязь с тротуаров, разгоняя сонные группки мокрых и жалких бездомных и вынуждая их скрываться в затененных, пока еще высоко не поднялось солнце, переулках.
Чика припарковала машину рядом с синим кирпичным зданием главной судмедэкспертизы, и они вместе поднялись по лестнице. Вулф заблаговременно позвонил Вернону Харрисону домой, и тот теперь ждал их, держа в руке большой бумажный стакан с кофе.
– Я мог бы, конечно, предложить вам этот напиток, но не настолько же сильно вас ненавижу, – пошутил он, с гримасой отвращения отхлебывая из стакана. – По правде говоря, привычка к нему вырабатывается годами. А еще ходит шутка, что его готовят внизу, в морге, из формалина и крови. Но, по крайней мере, он с выдержкой.
Харрисон расхохотался, хотя явно рассказывал эту байку уже столько раз, что она звучала в его устах как-то заученно.
Вулф представил Чику как подругу Моравиа, ничего в этому не добавляя. Собственно, он и не знал, что еще о ней сказать. Харрисон провел их вниз, в морг, прошелся вдоль холодильных камер, а затем потянул за какую-то рукоятку. Дверца из нержавеющей стали распахнулась, открыв взору носилки с лежащими на ней бренными останками.
– Работать с ним уже нельзя, – печально сказал Харрисон. – Он уже так дозрел, что мне в конце концов пришлось под завязку накачать его консервантами. Хорошо, что у него нет никаких родственников, а то они бы уже тут камня на камне не оставили.
– Я слыхал, что токсикологический анализ дал кое-какие результаты, – вставил Вулф.
– Кое-какие, – кивнул Харрисон, отхлебнув глоток кофе. – Честно говоря, я до сих пор не понимаю, что случилось с этим парнем, но мы наконец выявили причину химических аномалий в организме. У этого молодца уровень эндокрина такой, что обалдеть можно. То есть я хочу сказать, что у меня в двадцать пять лет он наверняка был значительно хуже. Никогда не встречал ничего подобного.
– Это-то его и доконало?
– Найн, майн герр! – блеснул Харрисон знанием немецкого. – Я пока не знаю, от чего он умер, но одно могу сказать точно: если бы его не убили, то все равно он бы загнулся не позднее чем через шесть недель.
– От чего?
– От рака, – сказал Харрисон. – Причем метастазов так много, что и не сосчитать. И еще могу сказать, что среди них нет ни одной естественной опухоли.
– Они что, вызваны искусственно? – спросил Вулф. – Но посредством чего?
– Инсулинообразный фермент "фактор-1", стимулирующий рост, – раздался голос Чики.
Мужчины повернулись к ней.
– Можно повторить? – осведомился Вулф.
– Полагаю, что леди говорит о гормоне роста, который образуется у людей естественным образом, – произнес Харрисон. – Он вырабатывается гипофизом. Я кое-что слышал об исследованиях, где его рекомбинированную форму использовали для замедления процесса старения у пожилых. По принципу снижения уровня содержания жира в их теле путем его замены мышечной массой, характерной для молодого организма.
– Однако, – вновь подала голос Чика, – думаю, что вы в первый раз ознакомились с последствиями омоложения, вызванного генетическими методами.
Тут уже Харрисон выпучил глаза:
– Вы что, хотите сказать, что ДНК у этого человека каким-то образом изменена? Ведь это же невозможно!
– Доктор, тринадцать дней назад Лоуренс Моравиа был нормальным мужчиной сорока восьми лет. Ну-ка, скажите мне, сколько ему сейчас?
Харрисон хмыкнул:
– На данный момент могу с уверенностью утверждать о нем только то, что он мертв и больше не соответствует нормам.
– А как насчет нарумяненных щек? – спросил Вулф. – Имеет ли это какое-то значение?
Чика утвердительно кивнула головой:
– Юкио Мишима как-то написал, что "мужчины, даже мертвые, цветом должны походить на цветущую вишню". Думаю, он имел в виду, что смерть, хотя и лишает мужчин жизни, не должна заодно отнимать у них цвет, мужественность. Наложение румян составляет часть погребального обряда.
– Выходит, смерть Моравиа не случайна?
– Вне всякого сомнения.
Когда они ушли от Харрисона, Вулф, стоя на лестнице, обратился к Чике:
– Ну хорошо. Вы просветили меня о том, каким способом убит Моравиа. А почему его убили?
Вулф задал этот вопрос для проверки. Он, разумеется, знал ответ, поскольку Шипли информировал его о том, что Моравиа занимался шпионажем и попался на этом. Но Вулфу хотелось услышать версию Чики о случившемся.
– Лоуренс стал объектом эксперимента, – сказала Чика. – Его подключили к биокомпьютеру под названием Оракул. Этот Оракул заявил, что способен перестроить цепочку ДНК в живом организме. Ожидалось, что Моравиа станет доказательством такой возможности.
Какое-то время Вулф смотрел на нее, размышляя, кому верить – Чике или Шипли. Может быть, никому из них?
– Что же произошло? – наконец спросил он.
– Не знаю. В методологии Оракула имеет место какой-то просчет. Процесс омоложения привел к образованию многоклеточных карцином. Моравиа убили, чтобы сохранить эту тайну.
– Почему тело не сожгли? – поинтересовался Вулф. – Это исключило бы возможность вскрытия.
– Необходимо знать принципы "Тошин Куро Косай", – ответила Чика. – Я уже говорила об этом. Смерть от огня позорна.
– Следовательно, Моравиа что-то значил для общества Черного клинка?
– Да. Он находился в близких отношениях кое с кем из руководства.
"Достаточно близких, чтобы шпионить", – подумал Вулф, а вслух сказал:
– Ну ладно, вот вы говорили, что Суму направили, чтобы убить меня, и у меня достаточно оснований верить этому. А вас-то зачем послали?
– Чтобы защитить вас. И еще, чтобы переправить в Японию. Вулф, вы нужны там для того, чтобы остановить непреодолимое наступление "Тошин Куро Косай". Видите ли, до сих пор кое-что их сдерживало. В течение нескольких десятилетий члены общества знали, что они вымирают. С этой особенностью – перестроенной ДНК – дети у них не рождались. И все это время у них существовала программа, направленная на изыскание возможности искусственно вызывать эту перемену у новорожденных.
– Чтобы увеличить число себе подобных?
– Вот именно. И теперь, как мы думаем, они получили такую возможность благодаря появлению Оракула.

* * *

Юджи снова испытывал чувство неудовлетворенности. Хотя у него с Оракулом и установился несравненно более тесный контакт, чем у Хирото, его все равно бесило сознание того, что до подлинной синхронизации еще очень и очень далеко. И эта пропасть порождала отчаяние.
– Давай начнем опять с самого верха, – произнес Юджи громко, хотя в помещении никого больше не было.
– С верха чего? – спросил Оракул приятным синтезированным голосом – женским, по мнению Хирото, но несомненно мужским с точки зрения Юджи.
– Того, что ты сказал раньше, – терпеливо уточнил Юджи. – Повтори это, пожалуйста.
– Опасность в жизни, – сказал Оракул, – а не в смерти.
– Что это значит?
– Только то, что я сказал.
– Ты говоришь бессмыслицу.
– Мой синтаксис безупречен.
Юджи молча уставился на черный куб. Он с силой выдохнул воздух через нос, стараясь успокоиться. Затем направился к стальной двери, отпер ее и впустил в помещение Хану.
– Я делаю это вопреки собственному правилу, – буркнул он. – Просто от твоих приставаний я уже плохо соображаю и еще потому, что у меня ничего не получается.
– Понимаю, – сказала Хана таким тоном, который напомнил Юджи его мать.
Она встала перед Оракулом, ничего не говоря. Прошло довольно много времени.
– Я ожидала совсем другого, – произнесла вдруг она и рассмеялась. – Почему-то я думала увидеть Робби-Робота из книги "Запретная планета".
– Оракул не робот, – пояснил Юджи. – Во всяком случае, не в традиционном представлении.
– Он нечто большее.
– Да, гораздо большее, – сказал он, следя за ней. – Тебя разочаровал его внешний вид?
– Нет, – отозвалась Хана, шагнув вперед и приложив ладонь к стенке черного куба. – Я чувствую тепло. Как от человеческого сердца.
Она повернулась к Юджи:
– Как ты с ним сейчас общаешься?
– Хирото пишет световым пером, а я предпочитаю устную речь.
– Другого способа нет?
Этот вопрос удивил Юджи.
– Не понимаю тебя.
– Для моих целей не подходит ни устная речь, ни клавиатура.
– Ну тогда нам делать нечего. Приехали, – отозвался он, втайне ощутив огромное облегчение.
Хана обошла кругом черный куб. Юджи увидел, что она разглядывает хитросплетения вспомогательного оборудования, и у него екнуло сердце. Она приблизилась к гнезду оптических микроволоконных проводов, которые подсоединялись к ультрасовременным компьютерным микросхемам на основе арсенида галлия, уместившимся на контурной плате размером с отпечаток ее большого пальца. Провода скрутились в жгут, и взгляд Ханы остановился на пяти прикрепленных к их противоположным концам липких контактах, чувствительных к давлению. Юджи увидел, как ее палец по очереди касается их, и затаил дыхание.
– Для чего это устройство?
Юджи, похолодев от страха, не стал объяснять, поняв по ее тону, что она и так знает ответ. Вместо этого он коротко бросил:
– Оно не работает.
Хана повернулась к нему:
– Ты испытывал его.
Юджи промолчал, чувствуя на себе ее пристальный взгляд.
– Я хочу, чтобы ты подключил меня.
– Извини, – пробормотал он, – я, кажется, тебя не понял.
Она повторила свою просьбу, и он почувствовал, что ее не проведешь.
– Это невозможно, – отрезал он.
– Очень даже возможно. Ты говоришь прямо как Хирото.
Ее спокойная уверенность бесила его.
– Ладно-ладно, согласен, это возможно, во всяком случае теоретически. Но это слишком опасно.
– Я ведь правильно поняла, что ты испытывал это устройство? – спросила она и, истолковав его молчание как знак согласия, кивнула: – Мне все ясно. Все это помещение пропиталось твоим страхом.
– Я не сумасшедший, чтобы исполнять твою просьбу.
– И тем не менее ты ее исполнишь, – сказала Хана. – Ведь именно ради этого я пришла сюда. Ты позволил мне прийти, не так ли? Не обманывай сам себя. Наступил такой момент, когда Хирото не знает, что происходит внутри Оракула, а ты не понимаешь, что он говорит. Подключи меня, и я разберусь во всем.
– Или погибнешь! – воскликнул Юджи. – У нас нет ни малейшего понятия о том, как подключение к Оракулу повлияет на твою нервную систему.
– Позволь напомнить, что у тебя нет ни малейшего понятия насчет того, что там у меня с нервной системой, – парировала Хана с безупречной логикой.
– Тем более необходима осторожность.
– Оракул не допустит, чтобы со мной случилась какая-нибудь беда.
Юджи посмотрел на нее в упор.
– А вот это уже глупости, – сказал он.
– Глупости? Давай поговорим. Попробуй отрицать, что мысленно ты частенько представляешь себе Оракула живым существом.
– Не знаю, что и подумать.
– Зато я знаю, что у тебя на уме.
Юджи вспомнил о таинственных способностях Ханы. А вдруг Оракул каким-то непостижимым образом уже "говорил" с ней? "Это безумие, – попытался он убедить себя, – это означало бы, что она права, что мысли о разумности Оракула действительно имели место. Но она ведет себя так уверенно, так смело..."
– Вот почему я здесь, Юджи-сан, – донесся до него голос Ханы. – Мой дар ощущать волны, идущие изнутри меня, позволяет мне "видеть" за пределами пространства и времени, воспринимать видение чем-то вроде сценической площадки, сознавать, что, по сути дела, это всего лишь поверхность, на которой людям сподручнее выстраивать события, поскольку иначе они не смогли бы их объяснить. В реальности же за этой внешней стороной действуют иные законы мироздания, где время, тяготение и пространство являются просто различными проявлениями единого и всеобъемлющего принципа существования. – Хана с определенным удовлетворением заметила по лицу Юджи, что на него снисходит понимание, и, когда оно стало, но всей видимости, полным, сказала: – Теперь тебе понятно, почему мне надо подключиться к Оракулу и откуда я знаю, что он не допустит, чтобы сверхмощные контуры ЛАПИД не причинили мне вреда. Это все результат моей болезни. Именно так функционируют мои нервные волокна, и именно так я мыслю. Между мной и Оракулом существует некая связь, как если бы он был моим братом.
Юджи приложил руки к вискам, но головная боль не поддавалась контролю. Ему так давно хотелось познать тайну произошедших с Ханой изменений. Но сейчас он испытывал лишь желание отвернуться от нее и убежать как можно дальше. Стремясь успокоить нервы, он сделал несколько глубоких вдохов и вымолвил:
– Я не хочу делать этого.
Хана, приблизившись, печально посмотрела на него.
– Бедный Юджи. Твой страх расколол тебя на две части, и теперь они борются между собой.
– Меня страшит хаос внутри меня.
Она коснулась рукой его щеки.
– Так вот каким ты видишь свой дар? Хаос окружает тебя со всех сторон. Прислушайся, Юджи. Разве ты не слышишь первичного рева Вселенной?
– Я не слышу ничего, кроме тишины.
– Да. Вслушайся в тишину.
Он посмотрел на нее умоляюще.
– Хана, ты должна отказаться от этой безумной затеи.
– Тогда запрети мне вступать в контакт с Оракулом.
Он промолчал, и тогда она повела его к биокомпьютеру.
– Твоя задача ясна, – произнесла она. – И она была ясна с самого начала. Ну давай же, исполни то, что ты считаешь нужным.
Ему понадобился час, чтобы все подготовить. Закончив, он усадил ее в кресло рядом с черным кубом и сам сел рядом, положив дрожащие руки себе на колени. Через некоторое время он ощутил, как Хана коснулась его руки, и ее сильные гибкие пальцы сплелись с его собственными.
– Не бойся себя, Юджи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74