И до сих пор сыновья Теодора, Джулиус и Элберт Якокки, все еще прод
олжают готовить сосиски в Аллентауне. Компания теперь называется «У Йок
ко», что более или менее соответствует произношению пенсильванскими не
мцами Пенс
ильванские немцы (в США их называют Pennsylvania Dutch) Ц первые немецкие иммигранты,
поселившиеся в Восточной Пенсильвании; говорили они на верхненемецком
диалекте. Ц Прим. пер.
нашей фамилии.
Я и сам чуть было не занялся ресторанным бизнесом. В какой-то момент в 1952 го
ду я всерьез подумывал над тем, чтобы покинуть компанию «Форд» и организ
овать по контракту сеть закусочных. Дилеры Форда вели свой бизнес в каче
стве независимых предпринимателей на основе контракта с фирмой «Форд м
отор», и мне казалось тогда, что всякий, кто сумеет получить лицензию на пр
аво создавать закусочные, способен быстро разбогатеть. Мой план заключа
лся в том, чтобы создать сеть из десятка закусочных быстрого обслуживани
я с одним центральным закупочным пунктом. Это было задолго до того, как на
тогда еще маленькую фирму «Макдоналдс» обратил внимание Рэй Крок. И я ин
огда думаю, а не упустил ли я мое подлинное жизненное призвание. Кто знает
? Быть может, сегодня я имел бы бизнес в полмиллиарда долларов, а на реклам
е светились бы слова: «Обслужено свыше десяти миллиардов клиентов».
Несколько лет спустя я открыл собственное дело, небольшую бутербродную
в Аллентауне под названием «Фор шефе» («Четыре повара»). В ней продавалис
ь филадельфийские сандвичи с сыром (это итальянская булочка с тонким лом
тиком мяса и плавленым сыром). Оборудовал ее отец, а деньги вложил я. Дело п
ошло очень хорошо, по существу, даже слишком хорошо, так как фактически мн
е уже понадобилось убежище от налогов на мои доходы. В первый год мы выруч
или 125 тысяч долларов, что означало такое повышение уровня налогообложен
ия, при котором мне пришлось избавиться от предприятия. В фирме «Фор шефе
» я впервые столкнулся с потрясающей системой налоговых категорий и с пр
инципом прогрессивного налогообложения в нашем законодательстве.
Фактически я был втянут в торговлю продовольствием задолго до того, как
попал в автоиндустрию. Когда мне было десять лет, в Аллентауне открылся о
дин из первых в стране супермаркетов. После школьных занятий и в воскрес
ные дни мы с дружками выстраивались с красными тележками у его дверей, по
добно очереди такси у гостиниц. Когда покупатели выходили, мы предлагали
им за небольшую плату довезти их сумки до дому. Теперь, оглядываясь на про
шлое, я понимаю, что в этом был большой смысл, то есть что я принял участие в
организации конечной фазы торговли продовольственными товарами Ц их
доставки на дом.
Уже будучи подростком, я по воскресным дням работал во фруктово-овощной
лавке, принадлежавшей греку Джимми Критису. Я вставал до рассвета, чтобы
успеть добраться до оптового рынка и доставить в лавку товар. Критис пла
тил мне два доллара в день плюс такое количество фруктов и овощей, какое я
мог дотащить до дому после 16-часового рабочего дня.
К этому времени отец уже владел, помимо закусочной «Орфиум винер хауз», и
несколькими другими предприятиями. Для начала он вошел в долю националь
ной компании, называвшейся «Ю-драйв-ит», одной из самых первых в стране ф
ирм, сдававших напрокат легковые автомобили. В дальнейшем он создал целы
й парк из трех десятков автомобилей, преимущественно марки «Форд». Отец
состоял также в дружеских отношениях с неким Чарли Чарлзом, чей сын, Эдва
рд Чарлз, служил у фордовского дилера. Впоследствии Эдди приобрел собств
енную дилерскую фирму. Когда мне исполнилось 15 лет, Эдди убедил меня занят
ься автомобильным бизнесом. С тех пор я всю свою энергию отдавал именно э
тому бизнесу.
Очевидно, это отец виновен в моем инстинкте коммерсанта. Он владел неско
лькими кинотеатрами, из которых один, «Франклин», действует и поныне. Ста
рожилы Аллентауна рассказывали мне, какой деловой хваткой славился мой
отец; примером тому служил тот факт, что ребятишек, являвшихся в воскресе
нье на дневные сеансы, больше привлекали его особые выдумки и развлечени
я, чем сами кинофильмы. Люди до сих пор вспоминают день, когда он объявил, ч
то десять мальчишек с самыми чумазыми мордашками получат бесплатные би
леты в кино.
Сомневаюсь, чтобы кинотеатр «Франклин» сегодня посещали дети. Теперь он
называется «Дженетт», и вместо Тома Микса и Чарли Чаплина в нем показыва
ют порнографические фильмы.
В материальном плане наша семья переживала свои взлеты и падения. Подобн
о многим американцам, мы вполне преуспевали в 20-е годы. Плюс к доходам от др
угих предприятий отец начал зарабатывать большие деньги на операциях с
недвижимостью. В течение нескольких лет мы были по-настоящему богаты. Но
затем разразился кризис.
Ни у кого, кто его пережил, он не изгладится из памяти. Отец потерял все сво
е состояние, и мы оказались на грани потери своего дома. Вспоминаю, как я с
прашивал сестру, которая была на пару лет старше, придется ли нам выселит
ься из нашего дома и сумеем ли мы найти другое место, где жить. Мне в то врем
я было шесть-семь лет, но тогдашняя тревога за будущее все еще живет в мое
м сознании. Плохие времена не забываются, они всегда сохраняются в памят
и.
В те тяжелые годы особую изобретательность проявила моя мать. Она была и
стинной иммигранткой, настоящей опорой семьи. Грошовые суповые наборы и
з костей хорошо нам служили, и у нас всегда была еда. Помню, как она покупал
а голубей, три штуки за четверть доллара, и сама их убивала, так как не вери
ла в то, что у мясника они окажутся свежими. По мере того как кризис обостр
ялся, она все чаще помогала отцу в ресторане. Одно время мать нанялась на ш
елковую фабрику шить сорочки. Что бы ей ни приходилось делать для пользы
семьи, она всегда делала это с удовольствием. И сегодня она все еще красив
ая женщина и выглядит моложе меня самого.
Как и многие другие семьи, в те дни нас поддерживала глубокая вера в бога.
Мне кажется, что мы тогда очень много молились. Каждое воскресенье я долж
ен был отправляться к мессе и раз в две недели к святому причастию. Мне пот
ребовались годы на то, чтобы хорошо усвоить, почему следует честно испов
едоваться перед священником, прежде чем отправляться ко святому причас
тию, но уже подростком я начал понимать все значение этого наиболее ложн
о толкуемого обряда католической церкви. Мне приходилось не только про с
ебя думать о своих прегрешениях против друзей, но и вслух их перечислять.
В последующие годы я всегда чувствовал себя совершенно обновленным пос
ле исповеди. Я даже стал посещать воскресные тайные собрания, на которых
иезуиты, дознававшиеся у каждого участника, насколько чиста его совесть
, заставили меня усомниться в правильности моего образа жизни.
Необходимость постоянно различать правду и кривду, добро и зло оказалас
ь для меня лучшим лечением из всех, каким я когда-либо подвергался.
Несмотря на некоторые тяжелые времена, на мою долю досталось и много раз
влечений. В те дни еще не было телевидения, поэтому люди больше общались д
руг с другом. По воскресеньям, после посещения церкви, в нашем доме собира
лись все члены семьи и друзья, было много смеха, ели макаронные блюда, пили
красное вино. Мы тогда также читали много книг, а вечером каждое воскресе
нье, конечно, устраивались вокруг старого радиоприемника «Филко», чтобы
послушать любимые передачи Ц Эдгара Бергена, Чарли Маккарти и молитвен
ные песнопения.
Для моего отца, однако, кризис явился потрясением на всю жизнь. Он не мог п
еренести этот удар. За годы упорных трудов он наконец накопил солидное с
остояние. А затем почти мгновенно все оно растаяло. Когда я был маленьким,
он часто говорил, что мне следует пойти в школу учиться и там выяснить зна
чение слова «депрессия». Сам он закончил лишь четыре класса. «Если бы кто-
нибудь объяснил мне, что такое кризис, Ц говаривал он, Ц я не стал бы закл
адывать одно предприятие под залог другого».
Все это происходило в 1931 году. Мне было только семь лет, но даже и тогда я пон
имал, что нечто серьезное пошло вкривь и вкось. Позднее, в колледже, мне пр
едстояло узнать все об экономических циклах, а в фирмах «Форд» и «Крайсл
ер» Ц научиться тому, как с ними справляться. Но опыт нашей семьи зародил
во мне первые смутные представления о грядущих жизненных трудностях.
Мои родители увлекались фотографированием, и наш семейный альбом много
е поведал мне. До шестилетнего возраста я носил атласные туфельки и курт
очки с вышивкой. На самых первых фотографиях я был снят с серебряной погр
емушкой в руке. Внезапно, примерно в 1930 году, моя одежда стала уже выглядеть
несколько поношенной. Нам с сестрой уже не покупали новые вещи. Я, конечно
, тогда ничего не понимал, и отец не мог пускаться в объяснения. Как можно с
казать ребенку: «Я, сынок, остался без штанов и сам не понимаю, почему это п
роизошло»?
Кризис обратил меня в материалиста. Годы спустя, когда я. окончил колледж,
моя позиция состояла в следующем: «Не морочьте мне голову теорией. К тому
времени, когда мне стукнет двадцать пять, я намерен зарабатывать десять
тысяч в год, а затем я хочу стать миллионером». Престижные ученые степени
меня не интересовали, я гнался за долларом.
Даже теперь, принадлежа к клану работающих богачей, я большую часть свои
х денег помещаю лишь в очень надежные активы. И это вовсе не потому, что я б
оюсь бедности, но где-то в глубине моего сознания все еще гнездится опасе
ние, что молния снова ударит и семье придется жить впроголодь.
Независимо от моего финансового положения мысли о кризисе никогда не по
кидали меня. И поныне я ненавижу расточительство. Когда в моду вошли широ
кие галстуки вместо узких, я хранил все свои старые галстуки, пока мода на
них не вернулась снова. Меня бесит, когда хлеб или половину бифштекса бро
сают в урну. Мне удалось в какой-то мере воспитать такую привычку к бережл
ивости у дочерей, и я замечаю, что они не бросаются деньгами и даже Ц бог т
ы мой Ц частенько посещают распродажи по сниженным ценам.
Во время кризиса чеки моего отца не раз возвращались к нему с убийственн
ой надписью: «недостаток средств на счете». Это всегда приводило его в со
стояние безнадежности, так как он глубоко верил в то, что высокая кредито
способность служит неотъемлемым свойством честного человека и надежно
го предприятия. Он постоянно учил нас с Дельмой свято соблюдать принцип
платежеспособности и настаивал, чтобы мы никогда не тратили больше дене
г, чем зарабатываем. Он считал, что кредит сулит беду. Никому в нашей семье
не позволялось иметь кредитные карточки или брать в долг что бы то ни был
о Ц никогда!
В этом отношении мой отец был несколько впереди своего времени. Он предв
идел, что покупка товаров в рассрочку, залезание в долги или получение сс
уды под залог имущества подорвут у людей чувство ответственности за соб
людение денежных обязательств, чувство уважения к деньгам. Он предсказы
вал, что дешевый кредит захватит в свои сети и исказит все наше общество, ч
то потребителям грозит беда, если они станут воспринимать эти маленькие
пластмассовые кредитные карточки как настоящие деньги на банковском с
чету.
«Если ты у школьного приятеля берешь взаймы, хотя бы двадцать центов, Ц г
оваривал он мне, Ц обязательно запиши это себе на память, чтобы не забыть
вернуть долг». Я часто думаю, как бы он реагировал, если бы дожил, на то, в ка
кие долги я залез в 1981 году, чтобы не допустить краха корпорации «Крайслер
». Здесь сумма задолженности уже несколько превышала 20 центов; она достиг
ала 1,2 миллиарда долларов. Хоть я и помнил совет отца, но в данном случае у м
еня было забавное чувство, что я имею дело с таким долгом, размер которого
запомню даже без всякой записи.
Говорят, что люди голосуют своими бумажниками, и политические взгляды мо
его отца действительно менялись в зависимости от уровня его доходов. Ког
да он бедствовал, мы были на стороне демократической партии. Как всем изв
естно, демократы представляют собой партию простых людей. Они исходят из
того, что если ты готов вкалывать, а не быть паразитом, то должен иметь воз
можность прокормить семью и дать образование своим детям.
Однако в периоды процветания Ц до кризиса и после того, как он был уже пол
ностью преодолен, Ц мы были республиканцами. В конце концов мы за свои де
ньги работали изо всех сил и заслужили право распоряжаться ими в своих и
нтересах.
Когда я стал взрослым, мои политические склонности претерпели такую же т
рансформацию. Пока я работал в компании «Форд мотор» и все в этом мире шло
хорошо, я был республиканцем. Но когда я оказался во главе корпорации «Кр
айслер» и нескольким сотням тысяч людей грозила потеря работы, именно де
мократы проявили необходимый прагматизм, чтобы осуществить надлежащую
политику. Если бы корпорация «Крайслер» попала в кризисное положение пр
и республиканской администрации, она вылетела бы в трубу прежде, чем кто-
либо успел бы выговорить имя Герберта Гувера.
Герберт Гувер был президе
нтом США в 1929Ц 1933 годах, т. е. в годы Великой Депрессии Ц Прим. пер.

Как только для нашей семьи наступали трудные времена, именно отец не дав
ал нам падать духом. Что бы ни случалось, он неизменно оказывался рядом с н
ами и поддерживал у нас хорошее настроение. Это был философ, он знал множе
ство поговорок и пословиц, касающихся житейской практики и людских нрав
ов. Его любимым коньком были рассуждения о том, что жизни свойственны под
ъемы и падения и что каждому человеку следует примириться с выпадающими
на его долю напастями. Когда я расстраивался из-за плохой отметки в школе
или из-за какой-либо иной невзгоды, он поучал меня: «В жизни надо уметь пер
еносить небольшое горе. Ты никогда не узнаешь, что такое подлинное счаст
ье, если у тебя не с чем будет его сравнивать».
Вместе с тем для него было невыносимо видеть кого-либо из семьи несчастн
ым, и он всегда старался подбадривать нас. Как только меня что-то тревожил
о, он тут же мне говорил: «Скажи, Лидо, что тебя так расстроило в прошлом мес
яце? Или в прошлом году? Вот видишь, ты даже не помнишь! Поэтому то, что тебя
беспокоит сегодня, быть может, и не столь уж страшно. Забудь это и понадейс
я на завтрашний день».
В тяжелые времена он всегда оставался оптимистом. «Запасись терпением,
Ц говорил он мне, когда все представлялось в мрачном свете, Ц солнце дол
жно снова взойти. Оно всегда так поступает». Много лет спустя, когда я пыта
лся спасти корпорацию «Крайслер» от банкротства, мне недоставало утеши
тельных поучений отца. «Проклятие, Ц стонал я, Ц где же солнце, где же сол
нце?!» Отец никогда не позволял нам предаваться отчаянию, а вот в 1981 году, пр
изнаюсь, я не раз уже готов был выбросить полотенце.
В боксе означает признани
е поражения Ц Прим. пер.
В те дни я сохранял благоразумие, вспоминая его любимую поговорку:
«Сейчас все выглядит плохо, но помни, что и это пройдет».
Отец обладал уникальным талантом в оценке способностей человека незав
исимо от его профессии. Если в ресторане мы сталкивались с грубой официа
нткой, он уже после завершения еды подзывал ее и обращался к ней с обычным
кратким наставлением. «Я хочу дать вам самый надежный совет, Ц говорил о
н ей. Ц Почему вы так мрачно воспринимаете свою работу? Вас кто-нибудь вы
нуждает работать официанткой? Когда у вас такой угрюмый вид, это у всех со
здает впечатление, будто вам не нравится ваше занятие. Мы сюда пришли, что
бы развлечься, а вы все испортили. Если вы действительно хотите быть офиц
ианткой, надо работать так, чтобы стать лучшей в мире официанткой. В проти
вном случае следует поискать себе другую профессию».
В своих собственных ресторанах он немедленно увольнял работника, обоше
дшегося грубо с клиентом. Он ему разъяснял: «Каким бы хорошим вы ни были, н
о здесь вам не место, так как вы отпугиваете клиентов». Он сразу добирался
до сути дела, и мне кажется, что я унаследовал от него эту способность. Я до
сих пор убежден, что никакие самые блестящие таланты не могут служить оп
равданием для преднамеренной грубости.
Отец постоянно напоминал мне, что жизнью следует наслаждаться, и сам он н
а деле следовал этому поучению. Как бы много ему ни приходилось работать,
он всегда выделял время для развлечений. Он любил играть в кегли, в покер,
любил вкусную еду и вино, но особенно любил он общество хороших друзей. С м
оими коллегами по работе он очень быстро устанавливал дружеские отноше
ния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9