– Нет-нет! Я пришла к свекру!
То ли мой голос потонул в хоре пропойц, то ли Рокси просто мне не поверила, однако заметно повеселела.
– Ну-ну, милочка. Только не попадите из огня да в полымя. Этот ваш молодой человек… Он понимает, что вы с ним гуляете, только чтобы насолить благоверному?
– Неужели? – Кадык мистера Дика растерянно заходил вверх-вниз.
– Конечно, нет! – В доказательство я ударила магнитофончиком по стойке.
– Можете пожить у меня, – предложила моя верная помощница. – Можете и близнецов тащить, если уж надумали всерьез.
Какой-то тип в твидовой беретке и вязаной жилетке потребовал пинту светлого, но получил приказ отвалить к чертям.
– Вы очень добры, миссис Мэллой, но я на самом деле приехала сюда всего лишь отдать чемодан свекру. Он поживет здесь, пока все не образуется.
– Мы наслышаны на сей счет. Комната номер четыре, на самой верхотуре, первая направо.
Вытерев руки о фартук, миссис Мэллой покачала головой и с бешеной скоростью принялась наполнять кружки.
Мне казалось, что день тянется безнадежно долго, усталость так и валила меня с ног. Тем не менее, кое-как переставляя конечности и волоча за собой мистера Дика, я пробралась мимо банкеток с вышитыми подушечками в узкий холл. По обе стороны от лестницы притаились «М» и «Ж». Ступени взбегали вверх и пропадали во мраке, как концовка дамского романа. Только на втором этаже я сообразила, что оставила магнитофончик мистера Дика на стойке бара. К счастью, мистер Дик всем существом сосредоточился на том, чтобы втащить огромный чемоданище на лестничную площадку размером с носовой платок. Едва он отдышался, как я постучала в дверь четвертого номера.
Папуля открыл далеко не сразу. Наконец он высунул в крохотную щель кончик белоснежной бороды.
– Не желаю я больше никаких полотенец! Что у меня тут, по-вашему, – турецкая баня?!
От его львиного рыка очки мистера Дика тут же запотели, но я и бровью не повела.
– Папуля, это же я – Элли!
– Беда никогда не приходит одна!
Свекор неохотно пропустил меня в номер. За его спиной на комоде я углядела маленький черно-белый телевизор. Звук выключен, но боевик на экране был в разгаре.
– Очень уютно. – Я огляделась.
По правде говоря, уютно выглядела только батарея отопления. Шкаф никогда не знал молодости, стены выкрашены в тошнотворно-желтый цвет, кровать украшало больнично-зеленое покрывало. А Папуля явно был не в себе. Его лысина нуждалась в чистке не меньше, чем ботинки. От жалкой попытки оживить убогое жилище натюрмортом из овощей и фруктов у меня защемило сердце. Неужели он тоскует по своей зеленной лавке? А может, готовится к долгой осаде?
– Мы привезли ваш чемодан.
– Вижу. – Папуля грозно глянул на мистера Дика, который тщился переволочь через порог кожаную тушу. – А это небось адвокат твоей свекрови?..
– Не говорите глупостей. – Я уселась на край кровати, и она провалилась почти до самого пола. – Это приятель Фредди, рок-н-ролльщик…
– Неужели? – К моему удивлению, в глазах Папули вспыхнул неподдельный интерес.
– Я всего лишь начинающий. Пою на местных улицах, пока не разовьется спрос на певцов рок-н-ролла. – Мистер Дик откашлялся и шагнул к подоконнику. – Вы не будете возражать, если я скушаю апельсинчик? В последнее время я почти не получаю витамина С.
– Да ради бога!
Рев Папули явно потерял силу, и я решила взять быка за рога.
– Мы хотим, чтобы вы вернулись домой!
Папуля внимательно следил, как мистер Дик чистит апельсин.
– Кто это «мы»?
– Бен, я и… Мамуля… – Я старалась говорить самым елейным голоском. – Нет ни малейших сомнений, что ей отчаянно вас не хватает. Вам нужно только самую малюсенькую капельку извиниться и, – тут я мысленно скрестила пальцы на счастье, – уверить Мамулю, что не питаете никаких романтических чувств к Резвушке Таффер. Ну пожалуйста, Папуля! – Я подалась к нему. – Стоит подумать над спасением союза, который продержался тридцать восемь лет.
– Магдалина коротко и ясно сказала, что хочет моего возвращения?
– Н-ну, не совсем так, но…
– Не «нокай», не запрягала! – Физиономия Папули пошла таким румянцем, что я испугалась, как бы не вспыхнула его борода. – Магдалина выгнала меня на улицу, так что если хочет заполучить обратно, пусть сама сюда и притопает!
– Но вы только подумайте о счастливых днях, которые провели вместе! – жалобно промямлила я.
– Это когда же такое было?
– Например, когда вы только полюбили друг друга.
– Что-о-о?! – Мистер Дик от испуга едва не проглотил целиком основательное яблоко. Однако Папуля продолжал каким-то странным голосом, словно из него вышел весь воздух: – Если говорить о рок-н-ролле, так у меня самого был очень неплохой голос.
– Неужели?
– Ты можешь поверить, что когда-то я написал для Мэгги песню?
Как это ни удивительно, Папуля улыбался, устремив мечтательный взор в те дни, когда они с Мамулей были молоды, а будущее сулило им долгую жизнь и любовь до гроба. Глядя, как мистер Дик чистит банан, я внезапно осознала, чем сможет заняться Папуля вместо добровольной помощи местным зеленщикам.
Глава одиннадцатая
Не всегда любовь разгорается в разлуке. Когда я вернулась в бар и спросила у миссис Мэллой, припрятала ли она магнитофончик, Рокси шлепнула его рядом со мной с таким грохотом, что женщина с менее крепкими, чем у меня, нервами непременно упала бы в обморок.
– Вашему величеству угодно что-нибудь еще?
На случай, если Рокси получает комиссионные от каждого заказа, я попросила большую порцию джина с тоником. Она пробила чек, и тут – о ужас! – я сообразила, что не захватила сумочку. Ключи от машины всегда лежали у меня в кармане плаща. Обыскав все карманы, я выудила только пенни. Что делать? Я поискала глазами свободный столик подальше от орлиного взора миссис Мэллой.
Все столики, кроме одного, прямо рядом со стойкой, были заняты. Туда я и направилась со стаканом чуть ли не с меня ростом, к тому же хлестать джин я не собиралась, так как была за рулем. Даже если мистер Дик оставит своего новообретенного коллегу по рок-н-роллу и вернется ко мне до утра, я не могу позволить ему вести машину в темноте.
При других обстоятельствах я написала бы миссис Мэллой долговую расписку, но теперь боялась, что отрабатывать долг меня сошлют на посудомоечные работы. Усевшись за стол, я несколько секунд крутила магнитофончик в руках, а потом поставила на пол в глупой надежде, что его примут за черную кожаную сумочку. Можно было всего-навсего подняться на второй этаж и одолжить нужную сумму у Папули, но очень не хотелось оказаться в роли беспомощной и беззащитной женщины. Тем более что так оно и было.
И тут в пивнушку вошла особа в туго повязанном платке и с каким-то вороватым выражением на лице. Я узнала ее и нахально пригласила за свой столик:
– Салют! Это я, Элли Хаскелл! Приветливая улыбка замерла у меня на губах.
Фриззи Таффер отнюдь не подпрыгнула от радости. Наоборот, она отшатнулась, наступив на ногу лысому толстяку в клетчатой жилетке и заехав локтем даме в кожаной куртке. Только после этого Фриззи узнала меня и на полусогнутых ногах поплелась ко мне.
– Какой приятный сюрприз!
Будь она Пиноккио, ее нос – который, кстати, распух и покраснел от недавних слез – вырос бы вдвое от столь вопиющего вранья. Косметики на Фриззи было не больше, чем на ее дождевике. Не зная, что еще сказать, я заметила, что не ожидала встретить ее так скоро.
– Я никогда сюда не хожу. – Фриззи проверила, не развязался ли платок, из-под которого не выбивался ни единый волосок, как у монашки.
– Я тоже очень редко здесь бываю.
– Правда? – Фриззи тактично отвела взгляд от моего тройного джин-тоника.
– Это для маскировки. – Я оттолкнула стакан, едва не опрокинув его. – Привезла чемодан Папули – и осталась. Просто не могу собраться с духом, чтобы вернуться домой.
– Как я вас понимаю…
Фриззи оттаяла, но платок с головы почему-то снимать не спешила. Она оперлась подбородком на дрожащие руки. Стараясь не замечать миссис Мэллой, которая изо всех сил подслушивала наш разговор, словно от этого зависела вся ее жизнь, я сказала:
– Вы отважная женщина – оставили Папулю ночевать у себя. Надеюсь, что из-за этого вы не поссорились с Резвушкой.
– Она-то хотела, чтобы мистер Хаскелл остался с нами, пока не помирится с женой. – Фриззи рассеянно отхлебнула мой джин с тоником. – Но вы же знаете Резвушку – она всегда в добром расположении духа.
– Не хотите жареных орешков, за счет заведения? – медоточиво встряла миссис Мэллой.
Впервые мои грозно нахмуренные брови возымели желаемое действие, и моя бывшая домработница ретировалась за стойку с видом дельфийского оракула, ожидающего очередного паломника.
Фриззи опрокинула джин с тоником одним глотком и потрясенно уставилась на стакан.
– Этого не может быть, – тихо промолвила она. – Я ведь приличная женщина.
– От одного стакана неприличной не станешь.
– Что?..
Взглянув на меня так, словно впервые увидела, Фриззи неожиданно разразилась рыданиями. Это было так ужасно, что слова утешения замерли у меня на губах.
– Мне пришлось уйти из дома, иначе я выдрала бы ей все волосы. А что, наказание было бы под стать преступлению! – Фриззи провела рукой по платку. – Из-за халатности моей свекрови, – произнесла она тускло, – я стала лысой как яйцо!
Я не поверила своим ушам. Фриззи всхлипнула и продолжила:
– Резвушка потеряла крышечку от флакона «Красавицы без волос»…
– Это такая штука, которой мажут на ногах и в подмышках, чтобы не брить волосы, – просветила меня миссис Мэллой, которая почему-то твердо уверена, что я только вчера спустилась с гор или слезла с пальмы. – Мой третий – или четвертый? – муженек всегда говорил, что у меня самые красивые подмышки на свете, но я не хочу вас отвлекать, миссис Т.
Фриззи передернуло.
– Она перелила свою «Красавицу» во флакон из-под шампуня с кондиционером. И никому ни слова не сказала! Я не могла и помыслить о чем-то таком, когда отправилась в ванную помыть вечером голову. Причем не смывала проклятую микстуру с волос минут пятнадцать: сперва она не хотела пениться – теперь-то я знаю почему! – потом Доун стала плакаться отцу насчет зажаренной до смерти Златовласки… Я закутала голову полотенцем и вышла поговорить с Доун. Потом вернулась, сунула голову под кран, и оказалось, что мыть уже нечего.
– Ваши очаровательные локоны! – Я готова была прослезиться от жалости.
– Мое единственное притязание на приличную внешность! – рыдала Фриззи.
– А что сказал ваш муж?
– Том разъярился на мать. Напрасно я взорвалась, когда Том заметил, что волосы снова вырастут. Он просто хотел меня утешить…
– Мужчинам не дано понять нашу нежную душу! – Миссис Мэллой с некоторой тревогой пригладила свою черно-белую куафюру, словно опасаясь, что она свалится у нее с головы.
– Резвушка расстроилась? – спросила я свою собутыльницу.
– Весело сказала, что во всем есть хорошая сторона и теперь мне не надо думать о перхоти. – Фриззи смотрела куда-то поверх моей головы, и я не сразу поняла, что в пивную вошел кто-то знакомый. – Памела Помрой, – непослушными губами выговорила Фриззи.
– Точно!
Я не знала, что делать: то ли притвориться, будто плохо вижу, то ли радушно пригласить Памелу присоединиться. Увы, слишком поздно. Памела сама заметила нас и опрометью кинулась к нашему столику. Ее хвостики мотались на ходу, как уши спаниеля, а карие глаза сияли жизнью. Неужели это та самая девушка, что стояла в тени леди Кигги, ссутулившись и потупив глаза?
– Слава богу, что я нашла вас!
– Вы нас искали?!
Если учесть, что я видела Памелу всего один раз и она не показалась мне лучшей подругой Фриззи, оставалось прийти к неизбежному выводу, что в Читгертон-Феллс вовсю орудует бригада по отлову пропавших жен. Неужели за лысую голову Фриззи и за буйную мою обещана награда?
– Да нет, я и не знала, что вы здесь! – Памела хихикнула, как школьница, и шлепнулась на стул. Рокси Мэллой вытянула шею. – Но я все думала, какие вы обе милые и приветливые, и вот, пожалуйста, я вас нашла! Это судьба! Я в отчаянии с тех пор, как выскочила из-за обеденного стола и сбежала из дому. Не будь приусадебный пруд таким мелким, давно бы утопилась. Так и надо Мамочке Китти, а?
Несчастье обожает компанию. Фриззи явно приободрилась, а я тут же забыла о своих проблемах.
– А что случилось? – спросила я, прежде чем миссис Мэллой вылетела из-за стойки.
Памела прикусила губу и стала очень похожа на пятиклассницу, которая повесила пальто на чужой крючок в раздевалке, а теперь с ужасом ждет нагоняя от директрисы.
– Мамочка Китти пригласила на обед преподобную Эвдору Шип и ее мужа Глэдстона – поговорить насчет ярмарки в день святого Ансельма. Мы все сидели за обеденным столом в парадной гостиной Помрой-Мэнор. Это был особый случай, так что моему свекру – Папочке Бобби, моему мужу Аллану и мне разрешили сесть за стол вместе со взрослыми. – Она икнула. – И аккурат посреди пудинга с патокой Мамочка Китти спрашивает, измерила ли я утром температуру. Час «З».
– Это что ж такое? – Нижняя челюсть Фриззи от изумления отвисла до колен, моя же и вовсе переместилась в район лодыжек.
– Время для зачатия. – Памела хрустнула пальцами. – У меня нерегулярные месячные, и Мамочка Китти постоянно меня за это ругает, говорит, что это расхлябанность и неорганизованность. Я своим ушам не поверила, а преподобная Шип чуть не уронила соусник, когда Мамочка вытащила термометр и сунула мне в рот.
– Я бы умерла от стыда, – прошептала я.
– А я и умерла. Почти. Я так удивилась, что подавилась градусником.
– Утопи свои печали! – Миссис Мэллой возникла из небытия с нагруженным подносом и уселась бы на последний свободный стул, если бы какой-то неотесанный посетитель не потребовал двойной мартини, и поскорее.
– Это еще не самое худшее! – Памела подкрепилась изрядным глотком джина. – Когда Мамочка Китги вытащила градусник, она заявила, что все системы моего организма в боевой готовности и нельзя терять ни минуты, если мы хотим, чтобы у рода Помроев был наследник. Она велела Аллану немедленно вылезти из кресла, загнать меня в спальню и приниматься за дело.
– Ваш муж рассердился? – Фриззи прикончила свой коктейль и жадно поглядывала на мой.
– Он онемел. Несчастный страдает астмой, а ссора с матерью немедленно вызывает приступ. Я знаю, что преподобная Шип превратно истолковала его тяжелое сопение. Это было так унизительно! Папочка Бобби попытался было вступиться за меня, но Мамочка Китти велела ему убираться в свою комнату. По крайней мере, там он сможет спокойно поиграть с паровозиками. Но во мне что-то лопнуло. И прямо в присутствии викарисы и ее мужа я выложила Мамочке Китти, что она мерзкая старая ведьма.
– Молодец! – вскричала я, пододвигая к Фриззи свой стакан.
– Не могла я больше это выносить, – угрюмо продолжала Памела. – Самое противное, что Мамочка Китти не в силах была дождаться, когда в нашей спальне заскрипит кровать, а в столовой от наших стараний закачается люстра. Я много раз говорила Аллану, что если бы его мать посмела, она бы уселась у нас в спальне и подбадривала гиканьем! До сих пор я не отваживалась против нее выступить. Когда я сказала, что ухожу из дому, она обозвала меня неблагодарной девчонкой и заявила, чтобы я не смела брать велосипед, поскольку она мне его всего лишь одолжила. Да этому драндулету сто лет в обед, и она тысячу раз говорила, что подарила мне его! Клянусь! Эта женщина – чудовище… – Памела переводила взгляд с Фриззи на меня. – Вы же знаете, что я выиграла Аллана на конкурсе пирогов. Мамочка Китти организовала соревнование, чтобы найти Аллану хорошо одомашненную жену.
Я хотела было объявить, что вышла замуж за Бена после того, как взяла его напрокат на один уик-энд, но Фриззи перебила меня:
– Неважно, как вы вышли замуж, если вы любите друг друга.
– Мы на самом деле очень друг друга любим! – Памела ухватилась за край стола. – Мы с ума сходим друг по другу с тех пор, как подростками познакомились на летней ярмарке. – Она разрумянилась и стала еще больше похожа на школьницу. – Какое счастье, что именно мне удалось испечь самый лучший пирог и получить в награду своего ненаглядного Аллана! Я ушла из дому не только ради себя. Ему тоже надо отдышаться от ссоры… хотя мне слегка обидно, что Аллан даже не пытался меня остановить.
– Третьей будешь? – мрачно спросила я. – Мой Бен тоже не уволил свою мамашу с позором, когда она со мной поругалась.
– Да и Том не встал на колени, когда я направилась к двери, – уныло добавила Фриззи.
– Так мы подруги по несчастью? – обрадовалась Памела.
– Увы!
– Есть еще вакантные места! – Фриззи отсалютовала стаканом последнему свободному стулу, на который положила глаз миссис Мэллой. – Вообще-то я не верю в рок и тому подобные глупости, но…
По моей спине побежали мурашки – наверное, из-за сквозняка, устроенного посетителями питейного заведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26