— Я не понимаю. Почему дома, а не на работе? Ведь о работе надо говорить на работе!— Это у нас на работе. А у них дома.— А что они делают на работе?— Говорят о домашних проблемах. Ты все равно не поймешь. У меня есть телефон одного знакомого в Москве. Мы ему позвоним, и он поможет.— Но сейчас поздно! Лучше позвонить утром на работу.— На работе он нам откажет!— А дома?— Дома никогда! Я точно знаю. Коллега набрал номер.— Это я, — сказал он на ломаном русском языке. — Да. Давно не виделись... Конечно, приеду... И вас приглашу... Нет, хочу спросить... Что ты хочешь узнать? — прикрыв трубку, спросил он у Карла.— Мне нужно знать подробности по их преступнику Иванову Ивану Ивановичу. Который убил у них нескольких человек.— Мне надо узнать про Иванова. Который убил у вас нескольких человек.— Зовут Иван Иванович?— Да. Как вы догадались?— Догадался. Он что, у вас кого-то прихлопнул?— Да. Прихлопнул.— Много?— Сколько он убил? — спросил коллега Карла.— Предположительно пять человек.— Пять человек.— Мало!— Он сказал мне, что мало.— Как мало? Пять человек мало?! Спроси его, почему?— Разве пять человек мало?— Мало! У нас он два десятка напластал!— Сколько?!— Два! Два десятка!— Он говорит, он у них убил двадцать человек!— Сколько?!— Двадцать!— Этого не может быть!— Этого у вас не может быть! А у нас запросто!— Святая Мария!Коллега положил трубку. И тут же поднял ее снова.— Что? Почему ты прервал связь?— Он дал другой телефон.— Чей?— Следователя, который знает про эти дела. Потому что вел эти дела.— Тоже домашний?— Конечно, домашний! Мне надо слышать следователя Старкова.— Я Старков. А вы кто?..— Мы ваши коллеги. Из Европы.— Откуда?!— Из Европы.— Зачем?.. Из Европы?— Мы бы хотели узнать о делах, которые вы расследовали.— О каких делах? Я никак не могу понять, о чем вы...— Об Иванове.— О ком? О каком Ивано?.. О ком?! Об Иванове?!— Да.— Зачем вам Иванов?— Он совершил у нас преступление.— Убил?— Да. Убил... А почему вы решили?..— Сколько убил?— Пять человек. А откуда вы знаете, что несколько?— Потому что по одному он не убивает.— А по сколько?— Обычно по четыре-пять.— Как у нас, — обрадовался Карл Бреви.— Но бывает и по четырнадцать.— По сколько?!— По четырнадцать. Как, например, в поселке Федоровка.— Есть что-нибудь общее в его преступлениях?— Вы имеете в виду почерк?— Да, почерк.— Есть. Он любит убивать оптом. Чтобы по нескольку раз не ходить.— Как он убивает?— По-разному убивает. Из пистолета. Из винтовки с оптическим прицелом...— И у нас из винтовки, — кивнул Карл Бреви.— Иногда голыми руками.— И у нас голыми руками, — еще раз кивнул Карл.— Сколько руками? У вас.— Четыре человека.— Ну тогда это он. Раз четыре человека, значит, точно он. Можете даже не сомневаться... В общем, не повезло вам, ребята.— Почему не повезло?— Потому, что вы об него все зубы обломаете.— При чем здесь зубы?— Притом, что скоро узнаете, — сказал Старков. — Когда он вам еще трупов добавит.— Вы думаете?..— Думаю! Думаю, он на тех пяти не остановится. Раз в Европу попал.— Мне кажется, вы преувеличиваете его опасность.— А вы знаете, сколько он у нас народу положил, прежде чем к вам отправился?— Нам сказали... хотя мы, конечно, не поверили... но нам сказали, что он убил... двадцать человек.— Вас обманули!— Ну вот, я же говорил...— Вас обманули, потому что после тех двадцати он убил еще десять человек.— Еще десять?..— Ну или около того.— Вы бы не могли сказать точнее?— Сейчас попробую подсчитать, — пообещал Старков. — Только подождите, я калькулятор возьму...— Зачем калькулятор?— Чтобы со счета не сбиться.— Он берет калькулятор, — сообщил коллега.— Зачем?— Их слишком много.— Вы меня слышите?— Да.— Тогда поехали. Значит, так: пять на Агрономической плюс четыре на Северной и еще один там же со спиленными зубами, затем трое два года назад из того же оружия, что на Северной, четырнадцать в Федоровке, четыре на даче генерала и еще два или три подручных Папы, о которых никто не заявлял.— Какого Папы?— Не важно, какого. Итого получается... Получается — тридцать три или тридцать четыре трупа.— Сколько?!— Тридцать три или тридцать четыре. Если, конечно, мы все знаем. А новые вам, ребята, самим считать!.. Европейские следователи положили трубку.— У нас в городе маньяк, — задумчиво сказал Карл Бреви. — Причем особо опасный маньяк. Потому что профессиональный маньяк.— Почему профессиональный?— Ты знаешь, как он стрелял?— Как?— Навскидку. Он стрелял навскидку, как стреляют из ружья по тарелочкам. Только там дробь и тарелочка. А здесь пуля и лоб потерпевшего, который на мгновенье выглянул в окно. Но он все равно не промахнулся. А когда убил, показал вот так, — изобразил следователь пальцами кольцо.— Зачем показал?— Затем, что он считает убитых, как сбитые фигурки в тире. Он сбил тридцать три фигурки!— Тридцать восемь, — поправил его коллега.— Почему тридцать восемь?— Потому что тридцать три там, у них. И пять уже у нас. Всего получается тридцать восемь.— Да. Тридцать восемь, — тихо повторил Карл Брёви. — Тридцать восемь! Глава 64 — Опять кого-нибудь убивать? — подозрительно спросил Иван Иванович. — Я устал уже убивать! Я уже столько поубивал...— Нет. На этот раз не убивать.— Точно?— Точно! На этот раз получать деньги.— Где?— В Швейцарии.— Где, где? В Швейцарии?— Ну да. Вы были когда-нибудь в Швейцарии?— Конечно, не был.— Значит, у вас есть шанс там побывать. За наш счет.— Когда?— Хоть завтра.— Что мне там делать?— Пока ничего. Есть, пить, слоняться по улицам. А через неделю, то есть двенадцатого числа, с девятнадцати до девятнадцати двадцати вечера слоняться вот по этой улице. И ни по какой другой.— Зачем?— Затем, что двенадцатого числа в девятнадцать двадцать к вам подойдет человек и сообщит, что вам делать дальше. Впрочем, вы можете выехать не теперь, двенадцатого.— Я согласен!— Тогда вот ваш заграничный, со швейцарской визой паспорт, ваши билеты и адрес отеля, где вам забронирован номер.— Но у меня американский паспорт!— Ваш американский паспорт останется пока у нас...Двенадцатого числа в девятнадцать часов гражданин Иванов гулял по Швейцарии. Но не вообще по Швейцарии, а по одной конкретной улице одного небольшого швейцарского городка. Через двадцать минут должна была состояться встреча со связным. И потому Иван Иванович беспрерывно повторял про себя фразу пароля и фразу отзыва:— Где здесь антикварный магазин с русскими иконами?— Здесь не знаю. Но могу назвать несколько магазинов в Москве.— Где здесь антикварный магазин с русскими иконами?— Не знаю. Но могу назвать...До встречи оставалось десять минут. Пять...Но встрече не суждено было состояться.По улице проезжала полицейская машина с включенными мигалками. Проезжала мимо, но неожиданно затормозила возле Иванова. Прежде чем он успел что-нибудь понять, его обступили вежливые швейцарские полицейские.— Садитесь, пожалуйста, в машину, — предложили они. И Иванов, хотя не понял, что они сказали, понял, что от него хотят. Он быстро огляделся и заметил спину резко повернувшего в проулок мужчину. И еще одного, который быстро уходил по улице.— Вы русский? — спросил один из полицейских, когда машина отъехала.— Я не понимаю.— Иванов?— Да, Иванов! — услышал Иванов знакомое слово.— Значит, это он, — удовлетворенно сказал полиейский своим напарникам.В полицейском участке Иванова обыскали, отобрали все документы и поместили в камеру до приезда консула.— Почему вас задержали? — спросил консул по-русски.— Откуда я знаю. Я шел по улице, а они...— Почему вы его задержали? — спросил консул полицейских по-французски.— Мы получили сигнал о том, что Иванов провез нашу страну запрещенные к ввозу предметы.— Что конкретно?— Оружие.— Вы нашли оружие?— Нет. Ни у него, ни в номере.— Почему вы считаете, что это именно тот Иванов, который вам нужен?— Но фамилия...— Иванов самая распространенная в России фамилия. Я, например, тоже Иванов.Полицейские подозрительно покосились на Иванова-консула.— Я требую освобождения гражданина России Иванова Ивана Ивановича, — заявил консул.— Мы приносим свои извинения, — извинились полицейские.На чем инцидент был исчерпан.Но тем не менее в российской прессе прошли информационные сообщения о произволе, творимом полицейскими Швейцарии. Кроме того, было опубликовано четыре развернутые статьи, рассказывающие о том, как русского туриста Иванова Ивана Ивановича приняли за совсем другого Иванова и задержали за провоз оружия, которого не нашли... И был показан сюжет по Российскому телевидению, где собственный корреспондент беседовал с работниками посольства в Швейцарии об их нелегкой там жизни на примере последней политической провокации и демонстрировал в кадре портрет потерпевшего от швейцарской полиции гражданина России Иванова.И зачем, спрашивается, было из-за такого пустякового, по сути, происшествия поднимать такой шум? Ей-Богу, не понять этих журналистов... * * * — Папа, он в Швейцарии! — одновременно ворвались в дверь и одновременно заорали подручные Королькова по кличке Папа, по кличке Король, по кличке Сыч и по другим кличкам и фамилиям.— Кто?— Мочила! Он в Швейцарии! В натуре, Папа! Его казали по ящику! Он там схлестнулся с их ментами...— Когда показывали?— Только что! Как он там оказался. Папа? Если он мочил наших здесь!— Где он сейчас?— Откуда мы знаем? Его сперва их менты повязали, но потом наш посольский барин приехал и отмазал вчистую...— Что он там делал?Папа спросил просто так, потому что лучше других знал, что делает Иванов в Швейцарии. Иванов бил клинья к сейфам, где лежали партийные бабки. И значит... Значит, он каким-то образом узнал номера и шифры счетов, хранящихся на дискетах, за которыми он охотился! То есть в самое ближайшее время...Папа вызвал одного из своих подручных.— Мне нужны визы в Швейцарию.— Когда?— Завтра.— Если завтра, то ксивы будут паленые.— Пусть будут паленые. Но пусть будут завтра.— Они будут очень паленые, Папа.— Тогда найдешь того Джона, что работает в швейцарском консульстве и делает визы за бабки. Того, что свел нас с американцем. Скажешь Джону, что мне нужны визы в Швейцарию.— Завтра он не сделает.— Сделает, если ты отстегнешь ему сколько он попросит.— Он попросит много.— Значит, отстегнешь много. Отстегнешь столько, сколько он скажет.— Сколько нужно виз?— Четыре. Мне. Тебе, Крапленый. Паленому и Меченому. Еще нужно сто штук «зелени» и адреса, где можно взять шпалеры.— Мы едем в Швейцарию?— Едем!— Кончать Мочилу?— Будем считать, что кончать Мочилу... * * * — Агент Авторитет несанкционированно вышел на агента Тюльпана, — доложил старший референт второму помощнику атташе по культуре посольства Соединенных Штатов Америки.Агентом Авторитетом был гражданин страны пребывания Корольков по кличке Папа. Агентом Тюльпаном — завербованный Джоном Пирксом работник консульской службы посольства Швейцарии. Познакомивший его с Авторитетом.— Зачем он нашел Тюльпана?— Ему потребовались срочные визы в Швейцарию.— Он объяснил, для каких целей?— Нет.— Когда он хочет иметь визы?— Завтра.— Тюльпан согласился?— Да. За двадцать тысяч долларов.— Почему он обратился к вам?— Он опасается, что люди Авторитета наследят в Швейцарии, из-за чего его вычислят. Он пытался узнать, не осведомлены ли мы о его планах.— Он знает о нашей совместной работе?— Он свел нас с Авторитетом.— Скажите Тюльпану, что мы знаем о просьбе Авторитета. Что он будет находиться под нашим надзором. Пусть он выдает им визы. Но пусть потянет два дня.— Но разве мы знаем?..— Теперь знаем.— И будем сопровождать?— Да, будем!— Но зачем? Ведь это не наша зона влияния!— Вот за этим, — бросил Джон Пиркс на стол газету с заметкой о происшествии в Швейцарии. — За тем, что агент Авторитет едет туда, где уже находится агент Бизон!— Бизон в Швейцарии?!— Да, в Швейцарии!Агента Бизона искали по всей Европе, все резидентуры разведывательного управления США. Потому что агент Бизон вместо того, чтобы быть убитым привлеченными к операции бойцами мафии, убил их. Всех! Убил и скрылся в неизвестном направлении, поставив долго и тщательно разрабатываемую операцию «Рокировка-2» на грань провала. Потому что, согласно сценарию интриги, должен был попасть в руки следствия мертвым, а теперь мог попасть живым! И мог заговорить, раскрыв инкогнито истинных заказчиков убийства. Раскрыв московскую резидентуру ЦРУ, которая его завербовала в качестве исполнителя и которая указала ему цель!Операция, затеянная против России, грозила обернуться позором для Америки! И отставкой для Джона Пиркса, потому что агента Бизона в качестве центральной фигуры операции «Рокировка-2» предложил он. Причем отставкой в лучшем случае. В худшем — судом за несанкционированную операцию, повлекшую гибель человека. Если дело получит огласку, начальство предпочтет подставить его.— Теперь вам все понятно?— Все!— Авторитет выведет нас на Бизона. И мы сделаем то, что должны были сделать раньше! Готовьте для отправки в Швейцарию людей и необходимое для их работы спецоборудование.— Мы не можем посылать людей без санкции Центра.— Тогда поедем мы. Вы и я! Как самые главные виновники. А если не поедем, то на нашей карьере можно поставить крест!— Когда выезжать?— Сразу, как только поедет агент Авторитет. * * * — Я нашел того, кого ты просил, — сообщил приятель Юрия Антоновича, работавший в органах правопорядка. — Нашел Иванова.— Где он?— В Швейцарии.— Где?!— В Швейцарии. А чего ты так занервничал?— Откуда информация?— Из колонки происшествий.— Каких происшествий?— Курьезных.— Я ничего не понимаю! Ты можешь объяснить нормально?— Возьми сегодняшнюю газету «Известия» и посмотри третью страницу.— У меня нет газеты «Известия».— Купи. Там написано про гражданина Иванова, которого забрала по ошибке полиция Швейцарии, а потом выпустила.— Может, это другой Иванов?— Этот тот Иванов. Потому что к заметке прилагается фотография. Его фотография.— Где он теперь? Впрочем, я знаю, где он теперь.— Где?— В Швейцарии!Иванов был в Швейцарии! Иванов опередил всех! Юрий Антонович вызвал одного из своих телохранителей. Три человека со мной в Швейцарию. Оружие на месте.Все!И вызвал секретаря.— Закажите четыре билета в Швейцарию.— На какое число?— На сегодня. На ближайший рейс. * * * — Чтоб ему сдохнуть!.. — вслух выругался подполковник милиции Громов Александр Владимирович, в раздражении отбросив от себя газету.— Кому сдохнуть? — удивленно спросил сосед по кабинету.— Не важно кому.С фотографии, напечатанной на газетной странице, на Александра Владимировича смотрел Иванов Иван Иванович. Который был в Швейцарии. Уже был!— У тебя есть лист бумаги?— Зачем?— Рапорт написать.— Рапорт?— Да. На отпуск без содержания сроком на три недели. С сегодняшнего дня.— Генерал тебе его не подпишет.— Почему?— Потому что работников не хватает. И потому что его сегодня не будет.— В таком случае рапорт отнесешь ты.— Если я, тем более не подпишет.— Тогда дай еще один лист.— Еще один? Для чего?— Для еще одного рапорта. Об увольнении... * * * — Все. Давай журналистам отбой, — распорядился генерал Трофимов.— Вы думаете, что этого будет довольно?— Уверен. Теперь об Иванове в Швейцарии знает вся страна. В том числе, будем надеяться, и те, кому надлежит знать.— Может, для верности еще пару статей?— Хватит, я сказал! Будем считать, что мы его раскрутили. Об Иванове на этой неделе больше, чем о семье Пугачевой, писали! А это, я тебе скажу, результат!.. Глава 65 — Рубль вызывает Червонца. Как слышите меня?— Слышу тебя, Рубль. Доложи обстановку.— Гривенник на месте.— Давно?— Как вы приказывали. С момента открытия касс.— Где он находится сейчас?— Там, где вы приказывали. Возле касс.«Кассами» на языке радиопереговоров назывались банки. Рублем был наблюдатель. Червонцем — майор Проскурин. Гривенником — Иванов. По умению и кличка. Хотя если честно, он и на гривенник не тянул. От силы на полушку.— Понял тебя, Рубль. Что еще?— Гривенник ведут неизвестные. Как поняли меня? Ведут неизвестные.— Сколько?— Больше, чем вчера.— Насколько больше? На одного? Двух?— Нет, на еще больше. На гораздо больше. Сейчас попробую подсчитать...Гривенник второй день околачивался возле фасадов банков в столице Швейцарии Берне. И очень удивлялся тому, где околачивается. Потому что представить не мог, что когда-нибудь будет ходить по столице Швейцарии! Вот так вот запросто! Собственными ногами! Простой российский «гривенник», рядовой инженер по котлоагрегатам и вдруг по столице Швейцарии, как по какой-нибудь Рязани!..— Девять, — сообщил Рубль.— Сколько?!— Пока насчитал девять.— Может, ты кого-нибудь из швейцарцев прихватил?— Нет. Они за ним уже два часа наблюдают. Червонец вытащил сотовый телефон.— Слушаю! — поднял трубку в номере отеля Четвертной.— Я видел на витринах девять мужских костюмов, — доложил Червонец.— Девять?! Зачем так много?— Столько я видел.— Ты смотрел на всех витринах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44