" (А. И. Герцен. Полн. собр. соч. под ред.
М. К. Лемке, том VIII, стр. 26).
Имп. Николай I хотел освободиться от посягательства европеизировавшихся
слоев общества на независимость царской власти, от его желания продолжать
европеизаторскую политику Петра, но он хотел работать вместе с теми слоями
общества, которое осталось верно русским историческим традициям. В начале
царствования такое желание Имп. Николая I определенно было.

XXVIII

"Знакомясь с правительственной деятельностью Николая Первого, — пишет С.
Платонов, — ...мы приходим к заключению, что первые десятилетия царствования
Императора Николая I были временем доброй работы, поступательный характер
которой, по сравнению с концом предшествующего царствования, очевиден. Однако
позднейший наблюдатель с удивлением убеждается что эта добрая деятельность не
привлекала к себе ни участия ни сочувствия лучших интеллигентных сил тогдашнего
общества и не создала Императору Николаю I той популярности, которою пользовался
в свои, лучшие годы его предшественник Александр".
Намеченные реформы, которые Пушкин характеризует как контрреволюцию
против революции Петра, Николай I не смог провести из-за целого ряда возникших
внутри государства и вне государства явлений. С. Платонов пишет, что
"...настроения различных кругов дворянства было различным... и далеко не вся
интеллигенция сочувствовала бурным планам декабристов... но разгром декабристов
болезненно отразился не на одном их круге, а на всей той среде, которая
образовала свои взгляды и симпатии под влиянием западно-европейских идей.
Единство культурного корня живо чувствовалось не только всеми ветвями данного
умственного направления, но даже самим правительством, подозрение последнего
направлялось далее пределов уличенной среды; а страх перед этим подозрением и
отчуждением от карающей силы охватывали не только причастных к 14 декабря, но и
не причастных к нему сторонников западной культуры и последователей европейской
философии." (стр.691).
Ловим тут С. Платонова на слове. Да, суть конфликта между правительством
Императора Николая I и просвещенным дворянством состояла в столкновении царя,
который так же, как и его отец, хотел быть русским царем, со сторонниками
западной культуры и последователями европейской философии. Опять, как во времена
Петра I, сошлись две непримиримые, взаимно исключающие друг друга силы, две
культуры, породившие совершенно различное понимание христианства,
государственности и т.д.
И поэтому положение, в смысле примирения было совершенно безнадежным.
Кто-то из противников должен был или уступить или начать борьбу за окончательную
победу. Или царская власть должна была окончательно из национальной власти
выродиться в дворянскую, или дворянство должно из псевдо-европейского слоя стать
снова русским слоем — носителем русской православной культуры.
Но этого не случилось, ибо верхние европеизировавшиеся слои дворянства не
захотели, или не смогли, стать русскими. И вот именно потому создалось такое
безвыходное положение, что "как бы хорошо не зарекомендовала себя новая власть,
как бы ни была она далека от уничтоженной ею "Аракчеевщины", она все таки
оставалась для людей данного направления (т. е. европейского. — Б. Б.)
карающей силою. А между тем именно эти люди и стояли во главе умственного
движения той эпохи". (С. Платонов. Стр. 691)
Декабристы ведь были плоть от плоти дворянства и образованного слоя
Александровской эпохи, которыми приходилось теперь управлять Николаю I.
Декабристы имели много родственников и друзей и политических единомышленников
среди этого общества, они не были членами тайных политических обществ, не
участвовали в заговоре и восстании, но идейно они находились в одном
политическом мире с декабристами. Поражение декабристов было поражением и их
политических чаяний и надежд. Дворянам-масонам и дворянам не бывшим масонами, но
усвоившим европейские политические идеи, внедренные русскими масонами я
вольтерьянцами, приходилось поставить крест на своем намерении переделать
политический строй России окончательно на европейский лад. Император Николай не
раз призывал высшие слои общества помочь ему вести борьбу за оздоровление
России. Выступая 21 марта 1848 года он говорил, например: "...в теперешних
трудных обстоятельствах я вас прошу, господа, действовать единодушно. Подайте
между собою руку дружбы, как братья, как дети родного края, так чтобы последняя
рука дошла до меня и тогда, под моею главою, будьте уверены, что никакая сила не
земная нас не потревожит". Но и этот призыв, как и все сделанные до него, не был
услышан теми к кому был обращен.
Пушкин в распре возникшей между Николаем I и образованным обществом из-за
подавления заговора декабристов, встал на сторону Николая I а не общества.
Разговаривая с гр. Струтынским Пушкин утверждал, что быстрые революционные
перемены русской жизни, в виду слабого культурного развития крестьянства
"замороженного" крепостным правом, приведут только к губительным потрясениям.
"И дворянство наше, — сказал он гр. Струтынскому, — не лучше. За его
внешним лоском кроется глубокая тьма. У народа по крайности можно доискаться
сердца, а у дворянства и сердца нет! Ибо кто есть истинный угнетатель народа?
Оно! Кто задерживает развитие его понятий, культуры, ума? Оно! Кто сводит на нет
все усилия правительства к улучшению народной жизни? Оно! У нас каждый помещик —
деспотический властелин своих подданных. Он питается их потом, пьет их кровь!
Ценой их труда он оплачивает ненужные поездки за границу, откуда возвращается с
пустым карманом и с головой, полной философических, филантропических и передовых
идей, которые у себя дома он насаждает, деря с несчастного мужика две шкуры и
зверски над ним измываясь.
— А что же правительство? — спросил я.
— Высшее правительство об этом не знает, потому что низшее подкуплено! —
отвечал Пушкин, вскакивая с места.
— Но ведь есть губернаторы, предводители дворянства, начальники
жандармских управлений, через которых правда должна дойти до высших сфер
правительства, до самого императора?
— А разве сами эти губернаторы не помещики? — перебил Пушкин.
— Разве у этих предводителей нет своих подданных? Ворон ворону глаз не
выклюет, друг мой! С волками жить — по волчьи выть! Это — вечная истина,
неопровержимая.
— И тем более печальная! — воскликнул я.
— Верно, — продолжал Пушкин, невесело, друг мой, смотреть, что у нас
творится, но было бы несправедливо сваливать всю тяжесть вины на Императора
Николая" (см. Ходасевич. Пушкин и Николай I. "Возрождение" №4119).
Император Николай I делал все что мог с помощью чиновников. А западники и
славянофилы только порицали правительство и мечтали о земном рае, который бы
возник в России если бы были осуществлены их идеалы. Но положение от этого не
улучшалось. Пропасть между правительством и дворянским обществом ширилась и
углублялась с каждым днем.
Как отнеслось образованное общество к призывам Императора Николая в
борьбе за лучшую Россию ясно видно из упреков, которые делает своим
современникам Гоголь. Гоголь резко отличался от большинства своих современников
— горячим желанием служить России. Он считал, что долг каждого настоящего
русского не критиковать, при всяком удобном случае, правительство и царя, не
злорадствовать над ошибками допускаемыми правительством из-за недостатка
культурных, добросовестных деятелей, а всемерно помогать правительству
вытаскивать Россию из той ямы, в которой она оказалась в результате 125-летнего
подражания Европе.
Историки русской политической мысли и истории русской литературы очень
любят вспоминать об "Аннибаловой клятве" которую дали на Воробьевых горах в
Москве юные Герцен и Огарев: "Садилось солнце, купола блестели, город слался на
необозримом пространстве под горой, свежий ветерок подувал на нас, постояли мы,
постояли, оперлись друг на друга и, вдруг обнявшись, присягнули, в виду всей
Москвы, пожертвовать нашей жизнью на избранную нами борьбу."
"Аннибалова клятва" Герцена и Огарева была Анибаловой клятвой тех, кто
решил всю свою жизнь посвятить разрушению России. Но никто из историков
политической жизни России не вспоминает об "Аннибаловой клятве" 18 летнего
Гоголя, который решил идти по примеру предков и отдать свою жизнь на служение
родине.
Вот эта клятва: "Еще с самых времен прошлых, с самых лет почти
непонимания, я пламенел неугасимою ревностью сделать жизнь свою нужною для блага
государства, я кипел принести хотя малейшую пользу. Тревожные мысли, что я не
буду мочь, что мне преградят дорогу, что не дадут возможности принесть ему
малейшую пользу, бросали меня в глубокое уныние. Холодный пот проскакивал на
лице моем при мысли, что, может быть, мне доведется погибнуть в пыли, не означив
своего имени ни одним прекрасным делом, — быть в мире и не означить своего
существования — это было для меня ужасно. Я перебирал в уме все состояния, все
должности в государстве и остановился на одном — на юстиции". "Я видел, что
здесь работы будет более всего, что здесь только я могу быть благодеянием, здесь
только буду истинно полезен для человечества. Неправосудие, величайшее в свете
несчастье, более всего разрывало мое сердце. Я поклялся ни одной минуты короткой
жизни своей не утерять, не сделав блага. Два года занимался я постоянным
изучением прав других народов и естественных, как основных для всех законов;
теперь занимаюсь отечественными. Исполнятся ли высокие мои начертания? или
неизвестность зароет их в мрачной туче своей?"
Вопрос патриотического служения России, честного, добросовестного
исполнения каждым русским своих служебных обязанностей, всю жизнь волновал
Гоголя. "Мысль о службе, — признается Гоголь в "Авторской Исповеди", — у меня
никогда не пропадали." "Я не знал еще тогда, что тому, кто пожелает истинно —
честно служить России, нужно иметь очень много любви к ней, которая бы поглотила
уже все другие чувства, — нужно иметь много любви к человеку вообще и сделаться
истинным христианином, во всем смысле этого слова. А потому и не мудрено, что,
не имея этого в себе, я не мог служить так, как хотел, несмотря на то, что
сгорал действительно желанием служить честно..."

XXIX

Как моряка — скала перед крушеньем,

мне душу это зрелище гнетет.
В. Шекспир. Генрих IV.

По мнению Гоголя все беды России происходят от того, что многие из
образованных русских не понимают, "что пути и дороги к светлому будущему скрыты
именно в этом темном и запутанном настоящем." Один царь, без помощи
образованного общества и чиновничества, не сможет хорошо исполнять свой царский
долг. Гоголь никогда не призывал мириться с темными сторонами современной ему
русской жизни, как это утверждает в письме к Гоголю Белинский. Белинский
искажает истину.
Смысл жизни христианина Гоголь видит в том, что "...человеку на всяком
поприще предстоит много бед, что нужно с ними бороться, — для того и жизнь дана
человеку, — что ни в коем случае не следует унывать. (Выбранные места из
переписки с друзьями. Письмо III.) Гоголь понимал, что несовершенно общество
состоящее из несовершенных людей и что несовершенны люди во всех слоях общества,
как в высшем, так и в низшем.
Гоголь разделял точку зрения своего духовного учителя Пушкина, что
"лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые приходят от одного улучшения
нравов, без насильственных потрясений человеческих страшных для человечества".
Гоголь не верил, что одна быстрая отмена крепостного права сразу улучшит нравы.
Он считал, что нравы необходимо улучшать и во время крепостного строя, готовясь
к тому времени, когда Царь, выбрав подходящий исторический момент сможет
отменить крепостное право. Отдавая себе ясно отчет, что крепостное право никогда
не просуществует в России тысячу лет, как это было на Западе, что сроки его
сочтены, Гоголь призывал помещиков проявлять больше любви и заботы о крестьянах.
Гоголь требовал, чтобы всякий помещик был справедлив, чтобы он
"позаботился о них (крестьянах. — Б. Б.) истинно как о своих кровных и родных,
а не как о чужих людях, а так бы взглянул на них, как отцы на детей своих".
Белинский изображал Гоголя, как "Апостола кнута", а этот "Апостол кнута" писал в
письме о "русском помещике": "мужика не бей", с помещика "взыщет Бог за
последнего негодяя в селе".
Гоголь упрекает помещиков, что они забыли обязанности, которые возложили
на них, когда-то, в силу исторической необходимости цари. Очень любопытен по
мыслям и небольшой отрывок под названием "Помещики", напечатанный уже после
смерти Гоголя. Вот он целиком:
"Помещики... они позабыли свою обязанность?! Зачем ты вместо того, чтобы
им напоминать весь долг и приводить в знание и себя самого в..., стал
ограничивать их мелочными чиновник (ами) и ограничениями, завел новую сложность
дел, так что у них самих закружилось и все перепуталось, и они уже сами позабыли
свои выг(оды). Или нельзя было на них подействова(ть), или они не лучше других
воспитали (понятье о чести)? Или не восприимчивее (была) их душа, чем
необразованного человека? Или на голос отчизны (не откликнутся дела) их? Или не
из среды их (мелькнули) Сувор(овы), Мордвиновы, Чичаговы, Орловы, Румянцевы и
ряды героев самоотвержения, которых не уместит на страницах своих подробнейшая
летопись".
Мы не можем знать, как выглядел бы этот отрывок в окончательном виде, но
мы можем уловить основную идею Гоголя. Идея эта состоит в том, что помещики,
всегда откликавшиеся на зов отчизны, давшие ряд замечательных государственных
деятелей и национальных героев, в последнее время забыли свои обязанности.
Гоголь, как видим, тоже не удовлетворялся современной ему
действительностью. Но его недовольство имело совершенно иной характер, чем
недовольство Белинского. Белинский готов был немедленно уничтожить все
существовавшие порядки во имя лучшего будущего. Гоголь, как и Пушкин, считал,
что лучшего будущего Россия добьется только тогда, когда все будут добросовестно
исполнять свой долг во имя блага отечества. "...Итак, — пишет Гоголь, —
дворянству нашему досталась прекрасная участь заботиться о благосостоянии
низших... (Монарх поделился с ними своим попечением). Вот первое, что должно
чувствовать это сословие с самого начала. Из-за эти самой... они должны
составить между собою одно целое; совещанье они должны иметь между собою об
управлении крестьянами. Они не должны попустить между собою присутствие такого
помещика, который жесток или несправедлив: он делает им всем пятно. Они должны
заставить его переменить образ обращения; они должны поступить также, как в
полку общество благородных офицеров поступает с тем, который обесчестил подлым
поступком их общество: они приказывают ему выйти из круга...
Дворянство должно быть сосудом и хранит(елем) высокого нравственного
чувства всей нации, рыцарями чести и добра, которые должны сторожить сами за
собою".
Гоголь развивая мысль, что здоровое национальное государство должно
покоиться на твердом фундаменте социальной гармонии и социальной справедливости.
Как Царь должен заботиться о всех сословиях. о всех людях, являясь отцом
Отечества, так и все сословия должны стремиться к справедливости.
Справедливость, справедливость и еще раз справедливость. Справедливость
ко всем, справедливость во всем, справедливость немедленно, сегодня, а не когда
то в далеком будущем, когда люди станут бескрылыми ангелами. Вот к чему призывал
Гоголь на всех страницах книги "Выбранные места из переписки с друзьями",
опороченной социальным фантазером Белинским.
По мнению Гоголя, только в России возможно создание наиболее
справедливого суда. "...Правосудие у нас, — пишет Гоголь, — могло бы исполняться
лучше, нежели во всех других государствах, потому что из всех народов только в
одном русском зародилась эта верная мысль, что нет человека правого и что прав
один только Бог". (Письмо XXV).
Как мы знаем, ближайший ход исторических событий оправдал веру Пушкина и
Гоголя в Царей и русский народ. И Пушкин и Гоголь, прожили бы они еще немного,
увидели бы "рабство павшее по мановению Царя" и работу самого справедливого в
мире русского суда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15