А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Остальные ладьи последовали за нами.— Разгрузите два самых легких корабля и устройте здесь стоянку, — приказал Ивар.Я заметил, что варяги переглянулись, явно предвкушая что-то, а холопы выгрузили поклажу и сложили все на ровное место. Ивар обратился к варягу, сожженная рука которого все еще была замотана в тряпки, смазанные медвежьим салом.— Ты останешься здесь. Да смотри, чтобы до нашего возвращения никто не развел костра для стряпни и не стучал топором.Этот человек хорошо усвоил данный ему урок. Он покорно опустил глаза, принимая свое назначение.— Ты, ты и ты.Ивар прошел среди холопов, тыкая серебряным концом своего кнута то одного, то другого — всего набралось с дюжину. То были самые статные и крепкие из наших рабов. Ивар же направил их туда, где Вермунд с Ангантюром разворачивали один из тюков. Я увидел, что он содержит в себе оружие — дешевые мечи — и груду каких-то цепей. Сначала меня удивило, зачем нужна эта цепь, потом я заметил, что звенья у этой цепи длинные и тонкие, и на равных — в длину руки — расстояниях расположены на ней большие железные петли. Тут-то я и понял, что это такое — это кандалы.Ивар выдал каждому холопу по мечу. Опасное дело, подумал я. Что если холопы взбунтуются? Иные из них стали размахивать мечами, пробуя на вес, однако Ивара это как будто не насторожило. Настолько он был уверен, что повернулся к ним спиной.— Слушай, Торгильс, — сказал он. — Пойдем-ка с нами. А вдруг и пригодишься — коль понадобится колдовство, чтобы нам всем исчезнуть.Остальные варяги льстиво рассмеялись.С пятью варягами и полудюжиной холопов на каждой ладье мы пустились вверх по течению на веслах. Снова Ивар внимательно вглядывался в берег. Гребцы старались как можно меньше шуметь, осторожно погружая весла в воду, и мы скользили вперед. И Вермунд, и Ангантюр, плывшие со мной в лодке Ивара, явно были напряжены.— Надо было бы дождаться темноты, — тихонько сказал Вермунд своему товарищу. Ивар, стоявший на носу, должно быть, услышал его замечание, потому что обернулся и так глянул на Вермунда, что от этого взгляда Вермунд весь съежился.Уже близился вечер, когда Ивар поднял руку, привлекая наше внимание, а потом молча указал на берег. Склон был отмечен следами, ведущими к воде. Большое, наполовину затонувшее бревно, лежавшее там, было гладким и потертым. Видно, им пользовались при стирке. Рядом валялся сломанный деревянный ковш. Ивар описал рукою круг, давая знать второй лодке, чтобы та прошла дальше, выше по течению. Потом указал на солнце и опустил ладонь вниз на уровень груди, а потом рубанул ею. Варяги на второй лодке помахали в знак того, что поняли, и со своими холопами безмолвно двинулись дальше. Скоро они исчезли за речным поворотом.Нашу же лодку неторопливым течением отнесло обратно, вниз, откуда нас не было видно с портомойни. Несколько гребков — и лодка скользнула под навес ветвей, где мы осушили весла и стали ждать. Мы сидели молча и прислушивались к плеску и журчанию воды по обшивке. Время от времени на реке била рыба. Цапля скользнула вниз, устроилась на отмели в нескольких шагах от нас и занялась ловлей, осторожно ступая по воде, шаг за шагом приближаясь к нам, пока вдруг не заметила лодку и людей. Тут она испуганно закричала, подпрыгнула в воздух и улетела, а оказавшись в безопасности, испустила громкий и сердитый вопль. Ангантюр, сидевший возле меня, начал было что-то бурчать о тревоге, поднятой цаплей. Но очередной взгляд Ивара мгновенно заставил его смолкнуть. Сам Ивар сидел неподвижно. С этой его блестящей выбритой головой и приземистым телом он напоминал мне прибрежную жабу, ждущую в засаде.Наконец Ивар поднялся и кивнул. Солнце уже скрывалось за деревьями. Гребцы опустили весла на воду, и лодка вышла из укрытия. Скоро мы снова оказались у портомойни и на этот раз высадились. Ладью вытащили на илистый берег, люди выстроились в колонну с Иваром во главе, Ангантюр шел вторым, Вермунд же и я — замыкающими, позади холопов. Все были вооружены мечами и секирами, и каждый варяг нес цепи, обмотав их вкруг пояса, наподобие железного кушака.Мы бодро двинулись по тропинке, ведущей в глубь леса. Тропа была торной, и мы подвигались быстро без особого шума. Скоро до нас донеслись крики играющих детей и внезапный лай, означающий, что собаки нас учуяли. Несколько мгновений спустя раздался звук рога, играющего тревогу. Ивар пустился бегом. Мы выскочили из леса и оказались на поляне, где деревья были вырублены, чтобы освободить место под пашню и огороды. В сотне шагов стояла деревня — четыре или пять десятков бревенчатых домишек. Деревня была не защищена — даже ограды, и той не имелось. Надо полагать, ее жители слишком полагались на свою отдаленность и скрытность, чтобы принять меры предосторожности.Еще несколько мгновений — и они поняли свою ошибку. Ивар с варягами налетели на поселение, размахивая оружием и вопя во всю глотку, чтобы напугать селян. К моему удивлению, холопы присоединились к нападению с не меньшим удовольствием. Они бросились вперед с воем и ором, размахивая мечами. Человек, работавший на своем огороде, попытался задержать нас. Он замахнулся лопатой на Ангантюра, а тот, почти не замедлив бега, срезал его косым ударом. Женщины и дети появились в дверях домов. Увидели нас и с криками припустились прочь. Старуха вышла, ковыляя, из дома посмотреть, что случилось. Один из наших холопов ударил ее рукоятью меча в лицо, и она рухнула наземь. Ребенок не старше трех лет попался нам по дороге. Грязный и растрепанный, наверное, пробудившийся от сна, ребенок удивленно уставился нас, пробегавших мимо. Стрела прозвенела позади меня и угодила одному из холопов в спину. Он растянулся на земле. Стрела прилетела сзади. Вермунд и я обернулись и увидели человека, вооруженного охотничьим луком, и он уже накладывал на тетиву вторую стрелу. Возможно, Вермунд и был неотесанным грубияном, но в храбрости ему нельзя было отказать. Хотя у него и не было щита, чтобы защищаться, он с леденящим душу воплем бросился прямо на лучника. Вид бешеного варяга, мчащегося на него, испугал лучника. Вторая стрела не попала в цель, а Вермунд в несколько шагов настиг его. Варяг выбрал для удара секиру, и с такой силой опустил ее, что я услышал хруст, когда он рубанул противника в бок. Ударом его приподняло, и он рухнул в сторону бесформенной грудой.— Вперед, Торгильс-задолиз! — проорал мне в лицо Вермунд, пробегая мимо меня дальше в деревню. Я бросился за ним, пытаясь понять, что здесь происходит. Несколько трупов лежало на земле. Они казались кучами брошенных тряпок, пока ты не замечал разбитую голову, окровавленную отброшенную руку или грязные босые ноги. Где-то впереди слышались еще крики и вопли, а сбоку из проулка выбежал старик, спасающий свою жизнь. Я узнал короткий плащ из медвежьей шкуры. Это, наверное, деревенский шаман. Он не был вооружен и, наверное, прорвался сквозь нашу цепь. В этот миг показался Ивар с метательной секирой в руке. Так же ловко, как мальчишка бросает плоские камешки по пруду, он метнул секиру в беглеца. Оружие, вращаясь, перелетело это расстояние так, словно цель стояла неподвижно, и ударила человека в основание черепа. Старик рухнул ниц и замер. Ивар увидел меня, оторопело стоящего рядом.— Из твоих дружков, полагаю, — сказал он.Селяне больше не оказывали сопротивления. Невероятный наш натиск застал их врасплох, и у них не было оружия либо умения защитить себя. Оставшихся в живых мы согнали на главную площадь деревушки, они стояли сбившись в кучу, перепуганные и понурые. То были непримечательные люди, типичные лесные жители. Среднего роста, со светлой кожей, но темными, почти черными волосами. Одеты бедно, в домотканую одежду из шерсти. И ни на ком никаких украшений, кроме простых оберегов на кожаных шнурках на шее. Это стало ясно после того, как варяги быстро обыскали каждого, ища чего-нибудь ценного, и ничего не нашли.— Жалкий сброд. Не стоило и возиться, — посетовал Вермунд.Я смотрел на пленников. Они же тупо смотрели в землю, понимая, что их ждет.Ангантюр и мой заклятый враг Фрогейр, тот самый, которого я унизил, обыграв в кости, подошли к пленникам и стали разделять их на две толпы. В одну сторону они толкали мужчин и женщин постарше, детей помладше и всех, имевших какое-либо увечье или недостаток. Таковых оказалось больше, ибо у многих поселян лица были сильно попорчены оспой. Более годных — мужчин помоложе и детей старше восьми-девяти лет — оставили стоять на месте. Кроме одной матери, которая отчаянно рыдала, когда ее разлучили с ее ребенком, в этой группе почти не было женщин. Я не мог понять, отчего это так, когда варяги с нашей второй ладьи вышли на площадь. Перед собой они гнали, точно стадо гусей, женщин деревни. Я понял, что мы — Вермунд, Фрогейр и остальные — играли роль загонщиков. У варягов же со второго корабля хватило времени окружить деревню и ждать, когда мы вспугнем добычу. И вот истинная добыча, на которую мы охотились, попала прямиком в западню, на что Ивар и рассчитывал.Всего изловили десятка два женщин. Волосы всклокочены, угрюмые лица исцарапаны ветками, кое у кого с синяками, и не менее поцарапанные руки, стянутые в запястьях кожаными ремнями — жалкое зрелище. Однако Вермунд, стоявший радом со мной, считал иначе.— Неплохой улов, — хмыкнул он. — Отмыть их хорошенько, и за них дадут хорошие деньги.Он подошел поближе, чтобы рассмотреть их. Женщины сгрудились, некоторые жалобно смотрели на своих детей, которых отвели в сторону. Другие стояли, опустив голову, так что спутанные волосы закрывали лицо. Вермунд же был явно не новичком в охоте на рабов — он переходил от одной женщины к другой, брал каждую за подбородок и закидывал ей голову, чтобы увидеть ее лицо и судить о ее достоинствах. Вдруг он испустил восторженное уханье:— Ух ты! — и позвал: — Глянь-ка на это, Ивар.Он схватил двух женщин за запястья и, вытащив их из толпы, заставил стать бок о бок перед нами. Судя по сложению, девушкам было лет шестнадцать, хотя бесформенные платья мешали определить их возраст точно, и головы они склонили так, что увидеть их лица было невозможно. Вермунд заставил их — подошел к девушкам сзади, взял их руки в свои и точно торговец на рынке, который выставляет напоказ свой лучший товар, оттянул их головы назад, и мы увидели их лица. Это были полные близнецы, и даже дорожки от слез не помешали понять, что они на редкость красивы. Я вспомнил, как подкупил Вермунда и Ангантюра парой куньих шкур, совершенно одинаковых. Теперь передо мной оказалось подобное: две девушки-рабыни превосходного качества, одна другой — пара. Товарищество Ивара обрело сокровище.Мы не стали мешкать. Уже смеркалось.— Назад, на корабли! — приказал Ивар. — У этих людей могут быть друзья, и я хотел бы оказаться подальше отсюда прежде, чем они соберутся напасть на нас.Последние заклепки были прочно забиты в кандалы мужчин-рабов, и отход товарищества сопровождался плачем и воем впавших в отчаянье селян. Несколько женщинпленниц упали на землю, то ли потеряв сознание, то ли потому, что ноги не несли их прочь от их детей. Этих холопы подняли и понесли на руках. Один из пленников, отказавшийся тронуться с места, получил сильнейший удар мечом плашмя и поплелся, спотыкаясь, вперед. Большая часть наших пленников смиренно, шаркая ногами, двинулась из деревни.Ивар поманил меня.— Идем со мной, Торгильс, — сказал он. — Ты можешь понадобиться.Он повел меня обратно в пустую деревню, на то место, где лежало тело шамана. Я решил, что он вернулся за своей секирой.— Это такой же плащ, как у тебя, верно? — спросил он.— Да, — ответил я. — Это плащ нойды. Того, кого ты называешь колдуном. Хотя об этом племени я ничего не знаю. Эти люди совершенно не похожи на лопарей, среди которых я жил.— Но если у этих людей есть колдун, значит, у них есть и бог. Разве не так?— Похоже, что так, — сказал я.— И если у них есть бог и колдун, это значит, что у них, наверняка, имеется святилище, где ему поклоняться, — Ивар огляделся, а потом спросил: — И если уж ты так много знаешь об этих нойдах, или как их там, подумай, где, по-твоему, может находиться это святилище?Я растерялся. Я очень хотел ответить на вопрос Ивара, потому что, как и все, боялся его. Но деревня, на которую мы устроили набег, совсем не походила на стойбище саами. Этот лесной народ жил оседло, в то время как саами были кочевниками. Деревенское святилище могло быть где угодно, гдето поблизости, скрытое в лесу.— Честное слово, понятия не имею, — ответил я, — но если подумать, то можно предположить, что нойда бежал именно к нему, либо чтобы укрыться, либо чтобы молить своего бога о помощи.— Вот и я так думаю, — согласился Ивар и бодрой трусцой припустился к опушке темного леса в том направлении, куда бежал шаман.Святилище оказалось на расстоянии меньшем, чем полет стрелы. Мы увидели его, как только миновав пашню, вошли в лес — высокая тесовая изгородь, посеревшая от времени, окружала священное место. Мы обошли кругом изгороди — всего не более тридцати шагов в окружности — ища вход, но не нашли. Я полагал, что Ивар просто пробьет изгородь, но он был осторожен.— Не стоит слишком шуметь, — сказал он. — Времени у нас немного, селяне скоро соберут свое войско. Давай-ка, лезь, а тебе помогу.Я оказался наверху изгороди и спрыгнул по другую сторону. Как я и ожидал, святилище было немудреным, подходящим для столь скромного поселения. Внутри была круглая площадка плотно убитой земли. В середине же стояло то, что поначалу я принял за толстое бревно, воткнутое в землю. Потом понял, что селяне поклоняются тому, что Pacca назвал бы сеидом, — обрубку дерева, в которое попала молния и оно приобрело очертания сидящего человека. Селяне увеличили сходство, вырезав очертания коленей, сложенных рук и выстругав сзади шею, чтобы подчеркнуть голову. Идол был очень, очень старым.Я обнаружил засов, позволявший открыть часть изгороди, и впустил Ивара. Он подошел к идолу на расстояние вытянутой руки и остановился.— Не такая уж бедная деревня, как казалось, — сказал он.Он смотрел в простую деревянную миску, которую идол держал на коленях. В нее селяне клали свои приношения. Я тоже заглянул в миску, любопытствуя, чем они жертвовали. И вдруг у меня захватило дух. Голова закружилась. Не оттого, что я увидел какую-то страшную жертву, но от мучительных воспоминаний, ворвавшихся в мою голову, и она пошла кругом. Миска была наполовину наполнена серебряными монетами. Иные старые, истертые, неизвестно какие — они, должно быть, лежали здесь со времен пращуров. Но несколько монет сверху были еще свежи, и чеканку на них можно было легко разобрать. И на всех были те странные волнообразные письмена, какие я видел в свою бытность в Лондоне — в те дни, которых я никогда не забуду. В те дни, когда я впервые любился с Эльфгифу, а ее изящную шею украшало ожерелье из таких вот монет.Ивар оторвал рукав от своей рубашки и, завязав узлом снизу, сделал мешок.— Ну-ка, Торгильс, держи пошире, — сказал он и, взяв деревянную миску, высыпал в мешок монеты, а миску отшвырнул в сторону. Потом посмотрел на грубо вырезанную голову деревянного истукана. На шее у того был обод — шейное кольцо было столь потрачено непогодой, что, простое ли то железо или почерневшее серебро, понять было невозможно. Видно, Ивар решил, что это ценный металл, потому что попытался сорвать его. Однако кольцо не подалось. Ивар уже потянулся за своей секирой, но тут вмешался я.— Не делай этого, Ивар, — сказал я, стараясь говорить спокойно и внушительно. Я боялся его бешенства, каковым он встречал любое противоречие.Он повернулся ко мне и нахмурился.— Почему?— Это священная вещь, — сказал я. — Она принадлежит сейду. Взять ее, значит, накликать на себя его гнев. Это принесет нам несчастье.— Не отвлекай меня. Что за сейд такой? — проревел он, все более свирепея.— Бог, местный бог, который властвует над этим местом.— Это их бог, а не мой, — возразил Ивар и замахнулся секирой.Я уже рад был хотя бы тому, что удар предназначен был истукану, а не мне, ибо деревянную голову он снес одним махом. Ивар снял кольцо и надел его на свою голую руку.— Слишком ты робок, Торгильс, — сказал он. — Гляди, оно мне в самый раз, по размеру.И он побежал к выходу.Было темно, когда мы вернулись на берег реки. Все уже погрузились на ладьи и ждали. Пленников уложили на днища, и едва мы с Иваром уселись, как гребцы взялись за весла. Мы уходили от этого места как можно быстрее, и темнота скрывала наше бегство. Никто из местных жителей не перехватил нас, и как только мы добрались до нашей стоянки, Ивар выскочил на берег и приказал готовиться к немедленному отплытию. К рассвету мы были уже далеко, вернувшись на широкую дорогу большой реки. ГЛАВА 17 Успех набега весьма улучшил настроение товарищества. Свирепость варягов никуда не подевалась, но они выказывали Ивару уважение, граничившее с восхищением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40