Но надежда еще оставалась… Все моряки были при ножах. Многие вооружились копьями для охоты на саламандр. В их силах было очистить по крайней мере одно здание и занять там оборону, пока монстры не обрели полной жизненной силы…Шарина и Ноннус завернули за последний угол. Всего сто футов гнейсовой дороги отделяло их от высоких городских ворот.В этот момент перед ними из-за деревьев показались трое аркаев. Их пилообразные верхние конечности были подняты, как у изготовившихся к атаке богомолов.Шарина на полшага опережала отшельника, поэтому, миновав угол, она оказалась лицом к лицу с противником. Времени на раздумья не оставалось: девушка инстинктивно удлинила последний шаг и со всего размаха обрушила свой ручной топорик на треугольный череп монстра. Как будто колола чурбан во дворе родного дома…Лезвие топора было не слишком острым, но девушка вложила в удар всю свою силу и отчаяние. Металл вошел прямо в неглубокую впадинку на голове чудовища. Хлынула лиловая кровь, распространяя запах кислоты.Инерция движения бросила Шарину прямо на ее жертву. Сегментированные пластины на груди чудовища пружинили, как вареная кожа. Его конечности конвульсивно задергались, при этом жгутики на руках трепетали, как крылья бабочки, в то время как зазубренные лопатки прошлись по спине девушки. Аркай рухнул на обочину дороги, чуть не вырвав из рук Шарины застрявший топорик.Ноннус ударил туда, где тонкая шея монстра переходила в торс. Хитиновый покров треснул, образовав звездообразный узор на месте удара. Отшельник поднапрягся и наискось насадил дергающееся, как лягушка, тело на острие своего посоха. Размахивая им он смог блокировать атаку третьего аркая. В левой руке у Нониуса был знаменитый пьюльский нож, он-то всего размаха и обрушился на грудь чудовища. Плотный хитин сползся, как марля, в обе стороны от лезвия. Отшельник перепрыгнул клубок спутанных, извивающихся тел одним ловким движением освободив свое копье. Вместе с Шариной они продолжили свой бег, теперь уже девушка опиралась на плечо друга.Холодная струйка, стекавшая по ее спине, была не потом — кровью… 19 Илна вышла из дому с двумя небольшими узлами на посохе, который она пристроила на плече, пока запирала дверь. Замок, как и дверь, был примерно на тысячу лет моложе камней здания и достаточно прочным для своего возраста.Мельник Катчин стоял на улице перед постоялым двором и вел неспешную беседу с Бенлоу. Лиана ос-Бенлоу находилась тут же, хотя не принимала участия в разговоре. Повернувшись спиной к мужчинам, она безучастно разглядывала перистые облака далеко на севере. Всем своим видом девушка показывала, что любая попытка заговорить с ней будет расценена как нежелательное вторжение.Неподалеку переминались с ноги на ногу двое из охранников Бенлоу. Поза их, пусть и не совсем расслабленная, свидетельствовала, что в настоящий момент они ниоткуда не ожидают нападения. Четверо их товарищей находились во дворе гостиницы, вместе с Райзом проверяя упряжь и навьючивая поклажу на животных.Несколько местных жителей заняли привычный наблюдательный пост. Но, похоже, деревня, пресыщенная переживаниями последних недель, посчитала отъезд купца недостаточно волнующим событием, чтоб отрываться от повседневных дел. Госпожа Киррури заприметила Илну у дверей и локтем подтолкнула соседку. Кумушки зашептались, краем глаза наблюдая за девушкой.Мужчины не обратили никакого внимания на проходившую мимо Илну. Катчин с увлечением расписывал торговцу свой план превращения родной Барки в порт, способный конкурировать с Каркозой. Надо сказать, прожект был абсолютно нелепым, даже если б нашелся человек, готовый во имя этого рискнуть неограниченной суммой. Восточные ветры почти постоянно порождали штормы во Внутреннем Море, делая порты этого побережья крайне неудобными для захода судов.Бенлоу вежливо «слушал», но голова его была занята мыслями, никак не связанными с катчиновским предложением. И, насколько могла судить Илна по выражению его лица, весьма неприятными мыслями.Вдалеке по склону холма растянулась неспешная цепочка — это Кашел с Гарриком перегоняли отару Бенлоу из загона в деревню. Гаррик со своим смычком маневрировал в хвосте, урезонивая жалобно блеющих овец. Кашел же со своими подопечными еще не показался из-за поворота на северной оконечности Барки.— Добрый день, дядюшка Катчин, — громко прервала монолог мельника Илна. — Поскольку вы — мой ближайший родственник в деревне, то перед отъездом я хочу оставить вам кое-что на сохранение.И она протянула ему ключ с четырьмя бороздками. Поскольку Катчин непонимающе таращился на нее, девушка взяла дядю за руку, развернула ее ладонью вверх и решительно вложила туда ключ.— Это на всякий случай, — пояснила Илна, внимательного осматриваясь. — Надеюсь, пока мы с Кашелом будем отсутствовать, никому не придет в голову рыться в наших вещах.— О чем это ты толкуешь, девчонка? — в недоумении спросил Катчин. — Ты-то куда собралась? Насколько я знаю, ты никогда не покидала деревню… да и не могла, даже если б захотела!Вместо ответа Илна развязала один из своих узлов. Внутри полотняного покрывала обнаружился шерстяной ковер, покрытый черно-белыми и разнообразно-серыми узорами.— Я только что закончила свой настенный ковер и собираюсь продать его на рынке в Карокозе, — пояснила девушка. — Там мне заплатят по крайней мере в три раза больше, чем проезжий купец в нашей деревне.Она бросила взгляд на северную дорогу — хотя отара еще не показалась, уже можно было слышать голос Кашела, призывающего к порядку непослушных овец.— Вы правы: раньше я не могла никуда отлучиться, так как постоянно заботилась о своем брате. — Завладев инициативой в разговоре, Илна сочла возможным понизить голос. Тем не менее каждое ее слово слышалось четко, как удар молотка. Обращаясь теперь к Лиане, она продолжала: — Парни подчас абсолютно лишены здравого смысл. Ну, чистые дети.Лиана оторвалась от своего занятия и посмотрела на девушку. Она скептически подняла бровь, но не произнесла ни слова.— Времена сейчас такие неспокойные, — вменился Бенлоу.Он старался говорить мягко, даже льстиво, хотя меж бровями у него залегла складка. — Не думаю, что это подходящий момент впервые покидать дом для такой хорошенькой молодой девушки.— Я в курсе, какие сейчас времена, — холодно парировала Илна. Все в Барке знали: эта девушка не потерпит покровительственного тона мужчины. — История с личем произошла на моих глазах, насколько вы помните. Но смею надеяться, с отъездом чужестранцев исчезнут и неприятности, которые они принесли в наш дом.Катчин смущенно крякнул. Ну что с нее взять! Ему доводилось слышать куда более резкие (и менее справедливые) суждения от своей племянницы.Бенлоу покраснел.— Я не имею никакого отношения к личу, — хрипло возразил он и отвернулся, будто заинтересовавшись чем-то на улице. — Ну что, парни с овцами еще не подошли?— Мы будем рады, если вы присоединитесь к нашему каравану, госпожа, — неожиданно подала голос Лиана. — С нами вы будете в безопасности. Но, позвольте спросить, вы обдумали уже, как вернетесь в родную деревню?Женщины скрестили взгляды.— Вы очень любезны, госпожа, что беспокоитесь обо мне, — произнесла Илна. — Уверяю вас: каждый, кто имел несчастье расти без ваших жизненных преимуществ, просто обязан самостоятельно печься о своем благополучии — и благополучии близких друзей, не обремененных излишней мудростью.Девушка улыбнулась. В своем воображении она видела Лиану крепко связанной и поджариваемой на тихом огне. 20 У единственного входа в крепость собрались ее защитники — семнадцать оставшихся в живых Кровавых Орлов. Вообще в хаосе первых минут, когда внезапно поднялась орда оживших аркаев, уцелело гораздо больше солдат, чем моряков. Это имело простое объяснение — наличие доспехов и лучшее вооружение. Выжившие гвардейцы попытались забаррикадировать вход, используя единственный оказавшийся под рукой материал — трупы павших людей, но в основном — аркаев.Воспользовавшись передышкой, отшельник принялся осматривать Шарину. Девушка изо всех сил старалась не стонать и не вздрагивать, пока Ноннус накладывал прохладную мазь на ее израненную спину. В основе лекарства, очевидно, содержался какой-то жир — отшельник предпочитал его ланолину, которым широко пользовались скотоводы. Но было там и что-то вяжущее: в первый момент мазь вызывала сильное жжение, которое затем переходило в приятное тепло.Вскоре стало ясно, что баррикады не способны сдерживать натиск аркаев. Появлялись все новые монстры: они раскидывали трупы по двору, протискивались к дверям и в свою очередь погибали. Но постепенно мечи Кровавых Орлов тупились, копья ломались, и время от времени пилообразные конечности аркаев доставали солдат в прорехи доспехов. Раненых прибавлялось, но и те, кто сумел избегнуть печальной участи, все больше уставали в этой бесконечной схватке.— А я и не заметила, как ты прихватил свой медицинский ящичек, Ноннус, — произнесла девушка. Ей хотелось говорить на любую тему — лишь бы не молчать и не слышать звуки сражения у ворот. Хотя правильнее было назвать это бойней. Люди бранились и проклинали все на свете, мечи с хрустом разрывали хитиновый покров аркаев, затем раздавалось мелодичное пение стали — это солдат выдергивал застрявшее во вражеском теле оружие. Погибая, монстры издавали свистящий хрип — высокий звук, от которого у Шарины по телу бежали мурашки.— Я же охотник на тюленей, дитя мое. — В голосе отшельника слышалась ирония. — Когда плывешь в крошечной лодочке, разумнее всего привязать необходимые вещи к своему телу. Если лодка опрокинулась, тренированный моряк может вернуть ее в прежнее положение двумя взмахами весла, но вот сохранить при этом болтающийся по лодке багаж ему не под силу.Тем временем аркаи все прибывали. Моряки под началом Кизуты пытались сдвинуть с места каменный алтарь, чтоб заблокировать вход. Но даже Шарина понимала: это обеспечит передышку ненадолго.— Ноннус, — снова заговорила она, стараясь, чтобы голос спокойно. — Сколько мы, по-твоему, продержимся?— Не удивлюсь, если это будет достаточно долго, — ответил отшельник. Он потянулся, чтобы через прореху на ее тунике исследовать порез пониже правой лопатки. Именно сюда пришелся основной удар руки-пилы, в остальных местах было больше проколов, чем порезов. — Особенно если удастся заделать дверь.Моряки отчаялись сдвинуть весь алтарь целиком и теперь пытались своротить его верхушку при помощи своих не слишком надежных деревянных копий. Шестидюймовая плита, над которой они трудились, весила не меньше тонны — так что она должна была стать надежным заслоном.— Но у нас ведь нет ни еды, ни питья! — горячо возразила Шарина. В голосе ее звучали гнев и страх.В этот момент послышался скрежет и радостные крики моряков — плита наконец поддалась. А у двери продолжалось сражение. Один из Кровавых Орлов вскрикнул и отпрянул, зажимая обеими руками бедро, рассеченное до кости.— Сейчас будет немного больно, — предупредил Ноннус. Он сжал большим и указательным пальцами кожу у колотой раны на спине у девушки, в то же время старательно накладывая другим указательным пальцем мазь.— Вода — не проблема, — продолжал при этом рассуждать отшельник. — Дождей здесь хватает. Мы сможем собирать ее на верхних этажах здания. Будем раскладывать ткань, а потом ее выкручивать.— Не бросайте просто так! — скомандовала Азера, подходя ближе к работающим морякам. Голос у нее был сильный и уверенный, хотя нервные движения рук выдавали волнение. — Я хочу сохранить алтарь! Подстелите какую-нибудь тряпку под низ, чтоб смягчить удар.— Ну а как насчет еды? Мы же будем голодать, разве нет? — продолжала гнуть свое Шарина. Пока они пробивались к крепости, в крови ее бурлил адреналин. Теперь же, выгорев, он оставил после себя лишь пепел и безнадежность.Девушке самой было противно слушать себя, но сейчас она не могла ничего поделать со своим настроением. Это не я ною и жалуюсь, успокаивала себя девушка. К утру я снова соберусь с силами и буду в порядке, сейчас же… Придется потерпеть.— Дитя мое, я ел омара, — спокойно произнес Ноннус. — Съем и этих насекомых, если не будет другой еды.Шарина кивнула.— Послушай, девочка моя…Она подняла глаза на отшельника.— Прежде, чем я умру от голода и оставлю тебя без защиты я съем не только насекомых, но и людей, — сказал он. — Пусть простит меня Госпожа, но я это сделаю. И ты тоже…Шарина через силу улыбнулась.— Надеюсь, омар кончится не так быстро, — отшутилась она. И тут один из моряков отчаянно закричал, его поддержали другие. Из дыры, которая обнажилась под сдвинутой плитой, восставал аркай.Люди столько сил положили, чтоб справиться с этой тяжеленной штуковиной. Им и в голову не приходило, что под алтарем расположена гробница. И вот теперь магия Медера оживила захороненного здесь аркая.Какое-то время он стоял на краю гробницы, сгорбившись, как хищная птица, затем бросился вперед, наметившись своими смертоносными лопатками на Азеру. Вейнер резко развернулся — он оставался начеку, даже держа оборону у двери.Но его опередил Ноннус. Его дротик остановил аркая на полпути — острие вошло как раз у основания шеи и вышло сзади на ширину ладони. Удар развернул монстра, так что он ткнулся в Азеру мягким животом, а не твердыми грудными пластинами и боевыми конечностями. Госпожа прокуратор, не устояв, упала на пол.Шарина в растерянности моргнула. Она даже не успела заметить движения отшельника. Лишь кожей почувствовала, что пальцы с мазью куда-то исчезли. Девушка схватилась за свой топорик и тоже вскочила.Кизута, Вейнер и еще двое Кровавых Орлов подбежали к Азере. Там уже был Ноннус: ухватившись за древко дротика, он использовал его как рычаг, чтоб оттащить тело аркая от женщины. Еще один рывок, и короткое копье, теперь испачканное в лиловой крови, высвободилось.Взгляд Медера упал на Шарину.— О, дорогая госпожа! Вы ранены! — бросился к ней колдун. В руке он по-прежнему держал забытый атам. Девушка посторонилась, опасаясь, как бы Медер не задел ее своим кинжалом.— Со мной все в порядке, — пробормотала она, исследуя острие топорика. Если его заточить как следует, то топорик вполне мог послужить боевым оружием. Беда в том, что поблизости не было подходящего абразива. Розовый гнейс для этого не годился — слишком уж хорошо отполирован.— Постойте! Я могу исцелить вас своим даром, — воскликнул Медер. — Иначе у вас останутся шрамы!Он положил руку ей на плечо, пытаясь развернуть девушку и осмотреть ее раны. Шарина сердито отпрянула.— Медер! — рявкнула Азера, которая сама без посторонней помощи поднялась с пола. — Что ты делаешь? Это ты во всем виноват! И еще стоишь и что-то тут говоришь…— Я должен… — оборачиваясь, произнес колдун.— Оставьте меня, — дернула плечом Шарина. — Я прекрасно себя чувствую.— Но я…Отшельник сделал шаг и встал между девушкой и Медером. Он спокойно поднял конец его туники и вытер о бархат острие своего дротика.Глаза его, не отрываясь, смотрели в темные глаза юноши. Тот подался назад и обернулся к разгневанной Азере.— Моя магия спасла нас от шторма, — сказал он. — Вернее, от обоих штормов. Я, конечно, извиняюсь за… нынешнюю ситуацию. Но сейчас нас может спасти только мое искусство.— Мне нужно заточить топорик, Ноннус, — тихо произнесла Шарина, не обращая внимания на чародея. Команда Кизуты снова сражалась с крышкой алтаря, а гвардейцы вернулись к защите дверей.Отшельник кивнул.— После того, как мы закончим с твоими порезами, — сказал он. — Я думаю, может сгодиться край плиты с алтаря. Или найдем что-нибудь еще.Девушка снова опустилась на колени и согнулась, так чтобы отшельник смог закончить с ранами на ее спине. Те из них, которые Ноннус еще не обработал, болели и пульсировали. После наложения мази боль проходила.— Я отправляюсь на самую высокую башню, чтобы там заняться магией! — громко заявил Медер, стараясь перекрыть царящую какофонию.Шарина даже не обернулась.— Боюсь, шрамов не миновать, дитя мое, — сказал отшельник, легонько проводя пальцами по ранам.— Таких же ужасных, как у тебя, Ноннус? — спросила девушка.Он засмеялся и распорядился:— Ну-ка, подними руку.Затем добавил:— Не от таких ран, дитя мое. Но мы ведь еще не выпутались из этой переделки, не правда ли?Теперь уже они вместе рассмеялись. А вокруг них гремела и лязгала смерть. 21 Прислонив свой лук к стволу священного дуба, Гаррик стоял на холме и озирал пастбище, спускавшееся к самому морю. В этот час прилив уже миновал, по отмелям деловито прохаживались ржанки и вороны, над их головами с криками кружили чайки. Морские демоны сегодня, слава Госпоже, не появлялись. Нефритовая гладь моря выглядела чистой, прохладной и вполне невинной. Трудно было представить, что совсем недавно Гаррик едва не встретил свою смерть на этих пустынных галечных просторах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72