М
азур присмотрелся к нему Ц не хватало еще, чтобы загнулся от инфаркта… н
ет, не собирается что-то отдавать концы…
Ц Шеф!
Мазур посмотрел в ту сторону, куда указывал Кентавр. Нехорошо сузил глаз
а: ну вот, началось, не удалось уйти по-аглицки…
Они были уже за пределами новорусской деревни. Параллельно речушке тяну
лась проселочная дорога, и по ней, пыля, неслась темно-синяя «девятка», ра
списанная яркими эмблемами и надписями, Ц охраннички из частной фирмы
с очередным угрожающе-пышным названием, оберегавшей этот оазис от сложн
остей жизни. Видимо, соседи лысого, обитатели роскошной четырехэтажки, в
приступе классовой солидарности все же брякнули куда следует или, скоре
е, учитывая, как мало прошло времени, нажали какую-нибудь тревожную кнопк
у…
Оба транспортных средства разделяло метров пятнадцать. Мазур прекрасн
о видел, как опустились оба левых стекла и в них показались искаженные ох
отничьим азартом и злостью физиономии. Водитель разрывался меж лодкой и
дорогой, руки у него были заняты баранкой, и его не следовало опасаться Ц
а вот тот, что на заднем сиденье, как раз пытался выставить в окошко дуло р
ужья, что пока удавалось ему плохо: машина вихляла и прыгала на выбоинах ч
ерной дороги, которую господа новые русские, в отличие от парадной, не удо
сужились привести в соответствующий поселку вид.
Придурок, подумал Мазур. Видит же, что в лодке у нас пленный, и все равно фуз
ею наводит. А ведь и бабахнуть может, от большого ума…
Мазур подтолкнул локтем Атамана и преспокойно распорядился:
Ц С дороги дурака…
Атаман кивнул, не оборачиваясь, вынул из-за пазухи наган Ц незаменимое в
иных ситуациях оружие для того, кто толк понимает, Ц прицелился, держа пу
шку на заокеанский манер обеими руками, стал улучать момент…
Улучил. Выстрел стукнул совершенно неожиданно для всех и для Мазура в то
м числе. Один-единственный.
Машина вильнула Ц левое переднее колесо «девятки» моментально сдулос
ь, Кентавр прибавил газу, дюралька вырвалась вперед, и Мазур, оглянувшись,
успел еще увидеть, как легковушка, отчаянно виляя, сорвалась с уходившей
вправо дороги и весьма картинно, совершенно в голливудском стиле, обруши
лась в речушку, подняв исполинские веера брызг.
Ц Щ-щенки, Ц философски констатировал Атаман, Ц с кем связались…
Ц Благостно, Ц кивнул Мазур.
Лысый зашевелился уже с некоторым осознанием происходящего, и Мазур убр
ал колено с его спины, ослабил хватку. Присмотрелся к пленнику: глазки не з
акатывает, в обморок хлопаться не собирается, лицо нормального почти цве
та, в глазах уже присутствует некоторая осмысленность и даже злость, кот
орой больше, чем страха…
Ц Вот так оно и бывает, дядьку, Ц дружелюбно сказал ему Мазур, похлопав п
о лысине. Ц Человек предполагает, а бог располагает. Ты себе на сегодня з
адумал что-то одно, а судьба совершенно по-другому раскинула…
Ц Вы от кого? Ц зыркая исподлобья, спросил пленный почти нормальным гол
осом.
Ц Мы-то? Ц дружелюбно сказал Мазур. Ц Мы сами от себя, кудрявый. Мы, чтоб
ты не терзался сомнениями, бродячие педофилы-извращенцы. Три братца нас
было в старые времена: Чикатило, Грохотало и Гугукало. Ну, о Чикатило ты, до
лжно быть, слыхивал, приключилась маленькая неприятность: коридоры конч
аются стенкой… Я, стало быть, Грохотало. Это, соответственно, Гугукало, Ц
кивнул он на обаятельно улыбавшегося Атамана. Ц Остальные, ей-же-ей, не л
учше. Педофилы Ц пробы негде ставить. Плыли мы себе мимо Ц и усмотрели те
бя на природе. И не смогли совладать с зовом порочной натуры. Ты, кудрявый,
такой привлекательный, что никак мы не могли удержаться. Говорю ж, извращ
енцы…
Пленный таращился еще осмысленнее и еще злее.
Ц Вы от кого? Ц спросил он напряженно.
«Эге, голубь, Ц подумал Мазур, ухмыляясь про себя. Ц Ты, надо полагать, мн
огим насолил, а не только моему клиенту, с любой стороны сюрпризов ждешь, с
о всех румбов. Эвон как пытаешься вычислить…»
Ц Говорю ж, сами от себя, Ц сказал он. Ц Педофилы бродячие.
Ц Да что за ерунда…
Мазур наклонился к нему, глаза в глаза, взял двумя пальцами за кадык и сказ
ал с расстановкой:
Ц Тишина в зале. Понятно? Мы, конечно, не педофилы, но все равно, сука такая,
трахнем мы тебя качественно, уж это я гарантирую. Оттого, что в переносном
смысле, тебе будет нисколечко не легче. Это если не договоримся. Можем, кон
ечно, и договориться, там видно будет. Помолчи пока, зараза, не мешай мне лю
боваться не тронутыми цивилизацией пейзажами…
И чуточку сдавил кадык. Пленный, издав нечто вроде кашля, моментально зат
кнулся. Отпустив его и презрительно отвернувшись, Мазур и в самом деле не
без эстетического удовольствия любовался простиравшимися вокруг пере
лесками, зелеными полями и прочими красивостями, от которых сердце искон
но русского человека обязано замирать и обмирать. Благо в окрестностях н
е объявилось ничего похожего на серьезную погоню.
Кентавр круто свернул к берегу, где почти рядом с водой, в желтой колее, ст
оял простенький старенький уазик. Все сноровисто выскочили, вытащили пл
енника, закинули его в боковую дверцу. И занялись лодкой. Она затонула уже
через пару минут Ц дыры были пробиты заранее и надежно заткнуты деревян
ными пробками. Уазик помчался прочь Ц совершенно безобидный со стороны
раритет, каких еще хватает на проселочных дорогах подмосковного захолу
стья…
Примерно через полчаса они въехали в деревню, но на сей раз не новорусску
ю, а самую обыкновенную, ранешнюю. Попетляв по улицам, уазик остановился п
еред высокими, потемневшими от старости деревянными воротами, условно п
осигналил: короткий-длинный-короткий. Ворота распахнулись почти сразу
же, машина проворно въехала во двор, и прыткий малый тут же закрыл створки
, вставил в гнезда из кованого железа толстый брус.
Это было самое обычное сельское подворье, уютное и, можно так выразиться,
идиллическое. В огороде красиво зеленели морковная ботва и огуречные пл
ети, по двору, прикудахтывая, лениво бродили куры, у конуры лежала спокойн
ая собака, философски взирая на новоприбывших.
А на лавочке сидел пожилой мужичок в черных флотских брюках старого обра
зца и тельняшке, строгал ножичком какую-то деревяшку и тоже смотрел так ф
илософски, что непонятно было: то ли собака похожа на хозяина, то ли наобор
от и кто от кого нахватался.
Лицо у флотского дедушки было румяное и доброе, глаза Ц насквозь ласков
ые, совершенно седые волосы укладывались волнистыми прядями сами по себ
е. Он походил на добряка-боцмана из старых советских мультиков Ц и мало к
то знал, какое количество крещеного и басурманского народа лишил жизни п
о всему земному шару этот обаятельный дедушка в те поры, когда был еще не д
едушкой, а крепким «морским дьяволом» Ц из самых первых. Даже Мазур и пол
овины не знал о дедушкиных подвигах Ц потому что секретность с иных заг
раничных забав не снимается вообще, хоть миллион лет отстучи…
Одним словом, невероятно мирное было подворье, ни в малейшей степени не п
охожее на притон похитителей людей. За то и ценилось как идеальная база: в
ся деревня Михалыча уважает, полагая отставным штурманом дальнего плав
ания, участковый с ним чаи с водочкой гоняет, местная администрация по бо
льшим праздникам зовет выступать перед народом, что Михалыч нехотя и дел
ает, нацепив, понятное дело, лишь парочку самых распространенных орденов
из своих двух дюжин…
Спрыгнув на землю, Мазур размял ноги, оглянулся на машину и распорядился:

Ц Выводите сердешного…
Атаман с Кентавром вмиг вытряхнули на свет божий лысого пленника, предст
авлявшего собою чуточку сюрреалистическое зрелище: босиком, в том же рос
кошном халате, разъехавшемся на жирном пузе, на голову нахлобучен плотны
й черный мешок, как и полагается. Дедушка Михалыч проворно встал, подошел
поближе и с живым интересом полюбопытствовал:
Ц Зрю я, соколики, с добычею?
Ц Да так, по мелочи… Ц сказал Мазур.
Ц Ну уж, не прибедняйси, куманек, Ц покачал головой Михалыч, как две капл
и воды похожий сейчас на того самого мультяшного боцмана. Ц Карась, я гля
жу, икряной Ц пузат, осанист, ладиколоном дорогущим так и вонят, как девка
непотребна…
Старый волк в совершенстве владел тремя европейскими языками и одним аз
иатским, но для души полюбил в последнее время разыгрывать этакого персо
нажа «Записок охотника».
Лысый завертел башкой, прислушиваясь к окружающему и, по всему видно, пыт
аясь понять, куда его занесло.
Ц Ишь, шевелится, прыткой… Ц сказал Михалыч.
И неуловимым движением выбросил руку, целя повыше отвисшего брюха. Мазур
так и не сумел заметить, куда пришелся тычок большого пальца, Ц но лысый,
издав нечто среднее меж оглушительной икотой и визгом, обвис, ломаясь в к
оленках, так что конвоирам пришлось его подхватить за ворот и полы халат
а. Присутствующие смотрели на Михалыча с нешуточным уважением, а тот, бла
годушно улыбаясь, громко сообщил:
Ц Ох, не потерял еще дедушко хватку-то, одначе… Это что ж, аспид сей денежк
и законному владельцу возвертать не хочет?
Ц В корень зришь, дедушко, Ц сказал Мазур. Ц Упирается, паршивец. Бает, ч
то жаль ему возвертать этакую финансовую сумму… Самому, мол, нужнее Ц на
цацки заграничные, напитки алкогольные и девок блудливых…
Ц Господи ж ты боже мой, Ц со слезою в голосе протянул Михалыч, Ц и как т
олько мать сыра земля носит таких прохвостов… Так это что ж, ребятушки? Вы
ходит, вразумить нужно скупердяя грешного, и незамедлительно Ц голой жо
пою, скажем, на печку раскаленную али там ухи резать в четыре приема…
Ц Пользительно также, сдается мне, пальчики в дверь заложить, да по двери
-то и пнуть от всей удали, Ц улыбаясь во весь рот, внес предложение Атаман.

Мазур покосился на пленного и ухмыльнулся: лысый, уже отошедший от корот
кого болевого шока, замер, словно статуя Ц без сомнения, переживая нешут
очный надрыв чувств.
Ц Истину глаголишь, отрок, Ц сказал дедушка Михалыч. Ц Вот только, не в
укор вам, нонешним, будь сказано, изячности не вижу я в ваших предложениях
с мест. Грубовато, робяты, право слово. Совсем даже неизячно. Послушайте ст
арого человека, он дурного не посоветует Ц как-никак, нешуточный жизнен
ный опыт. Берете, стало быть, свечечку стеариновую, лучинок парочку да пло
скогубцы обычные…
И он с ангельской кротостью подробно изложил описание столь жуткой и зам
ысловатой процедуры, что пленный невольно попятился, так что пришлось во
звращать его на исходную позицию. Мазур повелительно мотнул головой, и л
ысого потащили в дом, затолкнули в комнату, чьи окна выходили на огород и с
оседские заборы, так что сориентироваться человеку, с которого сдернули
мешок, было решительно невозможно.
Лишние вышли, остались только Мазур, в хозяйской позе разместившийся за
покрытым новехонькой клеенкой столом, усаженный на стул лысый и Атаман,
возвышавшийся над пленным в качестве конвоя. Лысый на него мимолетно огл
янулся, что ему, безусловно, душевного равновесия не прибавило: душа у Ата
мана была нежная, как тропический цветок, вот только, так уж получилось, со
четалась с метром восемьдесят семь роста, бритой наголо башкою и физионо
мией, в данной конкретной ситуации способной довести впечатлительного
человека до инсульта.
Ц Располагайтесь, Павел Петрович, располагайтесь, Ц сказал Мазур гост
еприимно. Ц Разговор у нас с вами будет долгий… а может, и нет. Это уж от ва
с зависит, золотой вы наш, бриллиантовый… Ц Не меняя позы и не убрав благ
ожелательной улыбки с лица, он рявкнул зло: Ц Так ты что же, сука, решил, что
долги можно всю жизнь не отдавать? Меж приличными людьми так не полагает
ся…
Лысый зло таращился на него исподлобья, левая щека у него чуть подергива
лась. Мазур с радостью констатировал, что собеседник, по всему видно, не со
бирается ни с инфарктом со стула падать, ни даже обливаться горючими сле
зами, а значит, досадные случайности вроде совершенно ненужного трупа на
руках исключены.
Потом лысый с капелькой деланого возмущения воскликнул:
Ц Какие такие долги? Пояснее выражайтесь, пожалуйста. Что-то я за собой н
е помню никаких долгов…
Ц Ах ты, раскудрявая твоя башка со вшами… Ц ласково сказал Мазур. Ц Спл
ошная невинность, а? Да на тебе долгов больше, чем блох на барбоске…
Ц А конкретно? Ц спросил лысый напряженно, очень напряженно. На лбу у не
го пот сверкал крупными бисеринами.
Ц Ну, давай освежать твою девичью память, Павел Петрович… Ц сказал Мазу
р. Ц Знаешь ты Шарипова Ильхана? Только не говори, сучий потрох, что незна
ком тебе такой человек. Прекрасно ты его знаешь. Он-то, наивная душа, тебя с
читал надежным другом, вот и крутанул на пару с тобой сделочку на доверии.
В том смысле, что работали вы вместе, бабки должны были поделить поровну, в
от только ты его законную долю зажал. Ну, а поскольку сделка имела свою спе
цифику, документиков никаких не имелось и в суд ему идти было не с чем, а ок
ольными методами он тебя достать поначалу не смог, потому что у тебя крыш
а покруче… Вот тебе события в кратком изложении. Должен ты ему его законн
ую долю, чего уж там. По всем понятиям должен. Что ж, если он татарин, так ему
и долю отдавать не надо? Неужто, Павел Петрович, у тебя до сих пор злость за
таилась на татаро-монгольское иго? Так это когда было… К тому же некоторы
е в книжках пишут, что и не было вовсе никакого татаро-монгольского ига. Ч
итал я парочку. В любом случае нехорошо, Пашуня…
Он сузил глаза. Зрелище было чуточку странноватое: дражайший Павел Петро
вич на глазах отмяк. Расслабился. Почти что повеселел, и из его груди едва
не вырвался вздох облегчения…
Ну, никакой тут загадки не было для человека с некоторым житейским опыто
м. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы моментально доискаться до отгадки
: лысый накосячил не в одном месте, черт-те сколько народу, надо полагать, и
мели к нему схожие претензии. И ожидал он чего-то гораздо худшего. Претенз
ий, на фоне которых должок Ильхану выглядел едва ли не пустячком…
Ц Ах, Ильхан… Ц сказал лысый врастяжку, не в силах подавить на роже отбл
ески того самого несказанного облегчения, Ц ну…
Ц Было?
Ц Ну…
Ц Знаешь, Пашуня, что меня в тебе удручает? Ц спросил Мазур без улыбки.
Ц Дешевизна твоя, родной. Ты у Ильхана зажулил всего-то четыреста тысяч б
аксов. Всего-то! Где-нибудь в Урюпинске это несказанное состояние, но для
Москвы, рассуждая здраво, такой мизер, что противно делается. Копейки это
для Москвы, финансовой столицы нашей малехо съежившейся Родины… Грубо п
рикидывая, сотки четыре землицы в Барвихе. Качественная немецкая машина
. Не самая богатая квартирка. И так далее… Копейки, Паша! Тебе не совестно т
ак крохоборничать?
Ц Копейка рубль бережет, Ц глядя исподлобья, отозвался лысый.
Ц Ага, Ц сказал Мазур, Ц поганая, но все же философия… Паш, она у тебя про
катывала, когда меня не было в окрестностях. Но теперь-то я есть. И бабки ты
Ильхану отдашь. Чтоб я так жил…
Ц А вы, собственно, от кого будете? Ц спросил лысый с видом человека, в чь
ей голове уже щелкает примитивный компьютер. Ц И кто за вас может слово с
казать? Ну, и все такое прочее… Сами понимаете. Не похоже, что первый раз та
кое крутите…
Мазур встал, обошел стол и присел на его краешек, нависнув над невольно от
шатнувшимся лысиком:
Ц Я, Паша, самая страшная фигура на доске, Ц сказал он серьезно и веско.
Ц Самая жуткая персона. Я Ц отморозок… Врубаешься? Давай-ка откровенно.
Если договоримся по-хорошему, ты все равно никому не пискнешь, а если выйд
ет по-плохому, то жаловаться ты на меня сможешь исключительно с того свет
а, Ц а это сложная и проблематичная процедура, которая, если знатокам вер
ить, одному из тысячи удается… Я, Паша, классический, патентованный, замат
ерелый советский спецназ. Только не говори, что не слыхивал про такую раз
новидность гомо сапиенса… Да черт, я тебе больше скажу, точнее, продемонс
трирую…
Он достал свое служебное удостоверение Ц немалых размеров, в темно-виш
невой обложечке, раскрыл и подержал перед лицом собеседника. Уточнил:
Ц Там, конечно, далеко не все написано, но главное ты, я думаю, ухватил…
В самом деле, там, пусть и без уточнений, значилось место службы. И воинско
е звание контрадмирала там тоже значилось. Выждав с полминуты, Мазур зак
рыл удостоверение, спрятал во внутренний карман куртки и сказал:
Ц Никакая это не липа, Паша. Оно настоящее. Отморозок я, милый. Оголодавши
й спецназ, который однажды подумал, что пора и свой кусок пирога отхряпат
ь в этой путаной жизни, Ц он наклонился, сграбастал лысого за отвороты ши
карного халата и притянул поближе, так что их лица почти соприкасались:
1 2 3 4 5