А когда сообразил и посмотрел направо, то увидел Сим-Сима. Котяра весьма старательно вылизывал хвост и нервно дергал спиной. Тарелки с угощением и толпы гостей поблизости не наблюдалось. Вид окружающей среды напоминал мою палатку. И сидел я, похоже, на своей собственной подстилке. Знакомой и привычной.
Дом, милый дом.
– Ну и сукин же ты кот, Сим-Сим, – поздоровался я и лизнул кулак.
Привычно и машинально, словно не в первый раз делал это.
Во рту появился сладковатый, металлический привкус. Мой правый кулак украшали четыре глубокие, уже не кровоточащие царапины.
– Нутер!..
– Господин!
В палатке стало тесно. И шумно. А только что было так тихо и спокойно. Это напомнило мне Ларкин дом. Когда я попал в него во второй раз. Сначала-то показалось, что в нем нет никого, кроме нас двоих. А потом – что в дом вселился полк вместе с полковым оркестром. Жилище у Ларки совсем не маленькое. Но в нем поселились три человека и одна собака. Ньюшка Сильва, двух лет от роду и восьмидесяти кило весу. Но дружелюбия и энтузиазма у Сильвы хватило бы и на сто восемьдесят. А когда Ларка завела еще и кошку, дом превратился в испытательный полигон. На прочность испытывалась не только мебель.
В палатку вошла Марла, и все мысли о Ларке исчезли сами собой.
– Привет, Пушистый. Вижу, ты уже проснулся…
– Что значит «проснулся»? Я только что вернулся из…
О возмущении пришлось временно забыть. Потому что я и сам не знал, откуда «только что вернулся».
Марла села возле подстилки, умостила локоть на колено, подперла щеку кулаком. Малек и Крант пристроились рядом с ней. Все внимательно смотрели на меня и чего-то ожидали.
– Ну и…
Тишина и ожидание. Как у постели тяжелобольного.
Я прокашлялся, словно с докладом собрался выступать, и попробовал еще раз:
– Ну и долго я спал?
Если я дрых во время Санута, то у меня могут быть большие неприятности. А могут и не быть. Тут кому как повезет.
– Долго. До самого Храма, – улыбается Марла.
– Что – все три дня?!
– Четыре, – Марла улыбается еще шире. С такими зубами ей зубную пасту надо рекламировать.
– А как же Санут? – поворачиваюсь к Кранту. На него последняя надежда. Если этот серьезный мужик не сможет доложить внятно и кратко, я уже и не знаю, к кому обращаться. Может, к Ассу?
– Был, – сообщает серьезный мужик.
– Что, все четыре ночи?!
– Только три.
– А-а… – облегченно вздыхаю я.
Будто дрыхнуть трое суток подряд это еще ничего, а вот четыре…
– Эта ночь четвертая. Санута пока нет. – Крант продолжает свой доклад. Таким голосом обычно глубочайшие соболезнования выражают. По радио и телевизору.
– Блин, почему меня сразу не разбудили?! – Я посмотрел на трех незваных гостей.
– Я будил тебя, нутер.
– И я, господин.
– Я тоже тебя будила.
Мои гости переглянулись и сказали почти хором:
– Мы все тебя будили. – Это прозвучало довольно смешно, но смеяться мне не хотелось. Только не в этот раз.
– Значит, плохо будили, – буркнул я и лег.
Ну не чувствовал я себя выспавшимся и отдохнувшим!
– Пушистый, тебя трясли, кусали, обливали водой, но ты не просыпался. Наверно, тебя околдовали.
– Я тоже так подумал, – сказал Крант.
– Ну и…
– Я хотел поговорить с колдуном.
Малек улыбнулся.
И этого можно снимать в рекламе зубной пасты.
Потом я представил Кранта, разговаривающего с нашим великохитрым, и мне тоже стало весело.
– И чем закончился разговор?
– Я его не нашел.
– Как это? – Спрашивать, кого Крант искал – разговор или Асса, мне уже не хотелось. Не до смеха, когда колдуна не могут найти. – Блин, куда ж он делся с подводной лодки?
– Прости, нутер. – Крант опустил голову, а Малек захихикал. Сначала тихо. Но чем больше он старался сдержаться, тем громче хрюкал. Оберегатель смотрел на него подозрительно. Марла – спокойно и с легким любопытством. А я… я просто спросил:
– И чего смешного ты хочешь мне сказать?
– Надо было искать его в усуле, – сообщил Малек, давясь смехом.
– Где?!
Ответ на такой вопрос я решил выслушать сидя.
– В усуле, – повторил Малек. – Когда мы не смогли разбудить тебя… еще в первую ночь… он навесил на себя… и на усул… все защитные талисманы и… закрылся внутри… я успел заметить… господин… его лицо… видел бы ты…
Пацан уже не смеялся – он рыдал. Согнувшись и покачиваясь. Мы с Марлой тоже не скучали. Смех – он заразительная штука.
Нортор остался единственным серьезным среди нас.
– Почему ты мне ничего не сказал?
– А ты у меня ничего не спросил.
Серьезность Кранта оказалась тоже заразительной.
Вряд ли он сможет задать трепку Мальку, но мечтать-то никому не запрещается. А когда у «мечтателя» такое выражение морды лица… Вот я и решил, что присмотреть за этими двумя совсем не помешает. Или отвлечь их.
– Ладно, кто пойдет освобождать нашего многорыжего?
Марла едва заметно улыбнулась:
– Я.
– Только осторожно, Лапушка. Кто его знает, что там за талисманы…
– Я проведу Меченого и Первоидущего мимо усула и скажу, что ты проснулся. Так громко скажу, как только смогу.
– Умница, Лапушка. А потом уходи оттуда еще быстрее. Не хочу, чтобы он видел тебя. Вдруг…
Я едва успел захлопнуть свою пасть. Не надо болтать, что колдун может сглазить своих освободителей. Даже думать о таком не надо. Понятно, что Асс будет не в самом лучшем настроении, но… Вот именно «но». Пусть он иногда дурак дураком, но колдун-то он всегда. И не из самых слабых.
– Подожди, Марла. Малек, чего ты там говорил насчет лица колдуна?
Пацан задумался, потом ответил, старательно подбирая слова:
– У него было очень странное лицо. Такого не будет у… – Еще миг паузы. – Короче, – я дернулся, услышав знакомое слово, – думаю, не его колдовство усыпило тебя, господин. И похоже, он не знал чье.
– Понятно. Иди, Лапушка. Только представь, что тебе надо пройти мимо никунэ и…
– Я буду осторожна.
Марла улыбнулась и вышла. В палатке сразу стало просторнее.
– Ну а теперь вы, оба-двое. Расскажите, чего вы делали с моим телом, пока я… ну скажем так, спал.
«Оба-двое» переглянулись.
– Ничего не делали, – пожал плечами Малек.
– Нутер, я сажал тебя на поала и привязывал. А когда останавливались, – отвязывал и укладывал. А он… – Крант покосился на Малька и замолчал.
Тот ответил за себя сам:
– Я ставил шатер, готовил еду, пытался тебя разбудить, убирал шатер… Ну вот и все.
– А кто кормил меня и за камни носил?
Крант дернулся:
– Нутер… ты не хотел… кормиться. И другой… еды не хотел. За камни… тоже.
– По-оня-атно. Значится, я лежал как бревно и ничего, прям совсем ничего не хотел?
– Да, господин.
Нортор только молча кивнул.
– Ладно. Не хотел, значит, не хотел. Зато теперь хочу. И за камни. И поесть.
– Я приготовлю, господин.
– Я проведу, нутер.
Блин, еще немного и они дуэтом петь будут.
Я вышел, посмотрел на небо. Звезды радостно подмигивали. Облаков не было. До восхода Санута больше часа.
А я… ну не чувствовал я себя, как проспавший трое суток. Даже сутки неподвижности как-то сказываются на человеке. А тут…
– Крант, ты точно уверен, что я был здесь все три дня или сколько там их было?..
Ответили мне почти сразу. Но не вслух.
«Нутер, я не знаю, где ты был. И что делал, не знаю. Но я оставался возле твоего тела. Даже, когда… твой слуга и Марла трогали тебя. После второй ночи я запретил им тебя тревожить».
– Ладно. Будем считать, что мне все приснилось.
– Что приснилось?
– Прогулка по Хармат-Хасми, ильты, пир с Берегущими… ну и все остальное.
Крант молчал, пока я делал свои дела за камнями. Старательно стерег меня. А на обратном пути заговорил. Вернее, подумал:
«Нутер, я слышал о Затерянной-в-песках, и о… Берегущих. Они не садятся за один стол с чужими».
– Чего только не бывает во сне. Кстати, Сим-Сима ты в эти дни видел?
Крант задумался.
– Нутер, он твой чатыр, не мой. Я редко его вижу.
– Ладно. Забудь.
Дальше мы пошли молча.
Однако странные сны я научился видеть!
Лизнул царапины на руке. Почти не болят. Ну их я и в обычном сне получить мог. А вот Тиаму в обычном сне посадить можно? Или только во Сне с большой буквы? Все-таки двух «патронов» в браслете не хватает. А перед «великой спячкой» там только одно свободное место было. И если не я, то кто? Вопрос, как говорят монетолюбивые американцы, на сто тысяч баксов.
Еще одна неожиданность поджидала меня возле палатки. И называли эту неожиданность Асстархусионий. Великий и Могучий. Вроде бы так.
8
– Давно не виделись, Асс. Ужинать будешь?
– Буду, – ответил огромный парчовый халат, рассевшийся на подушках.
Если вытряхнуть из него живую начинку, то две из трех подушек-седушек стали бы лишними.
– А не слишком поздно для тебя?
– Самое время.
Чтобы этот коротышка хоть в чем-то согласился со мной?.. Скорее Санут днем взойдет.
– Знаешь, я ведь тоже постился почти четыре дня, – зачем-то сообщаю гостю.
– Приятно слышать.
– Чего еще приятного я могу для тебя сделать?
Побольше яда и сарказма в голосе. А то, что рыжий просидел из-за меня в сортире, мне уже по барабану. Не я Асса туда засадил. И пусть скажет «спасибо», что выпустили сегодня, а не через неделю.
– Ты можешь меня накормить. Вино я принес с собой.
Из складок халата появилась бутылка. По форме – обычная поллитровка. Только так щедро украшенная камнями, что цвет стекла не сразу и определишь.
– А нам хватит?
Все-таки пол-литра на двоих – ни то ни се.
– Хватит. Я много пить не буду.
– Ну если ты только нюхать будешь…
– Только нюхать не буду. Вдруг ты решишь, что вино отравлено, – буркнул гость. И осторожно поставил бутылку возле себя.
– Знаешь, Асс, пока ты не сказал, я о таком даже не думал.
– Зато теперь думаешь.
– Наверно да.
Наш дурацкий разговор прервал Малек. Пришел и важное сообщение принес. Типа жратва подана, хватит болтать, пожалуйста.
Мы набросились на походную кашу, словно неделю голодали. А полоски жесткого вяленого мяса таяли во рту. Первая рюмка ушла без тоста.
– Тебя недавно околдовали, – сообщил Асс, отставляя пустую чашу.
Персональную. В такой емкости только глаза промывать. Или ликер из нее пить.
– Ну и что?
– Значит, у тебя есть слабое место.
– А у кого его нет?
– У меня. – Гордо так. Я даже жевать перестал. На пару секунд.
– Асс, кто тебе это сказал?!
– Я знаю.
– Ну-ну. Чего еще интересного ты знаешь?
– Зачем я родился, – изрек рыжий. Торжественным таким тоном.
– Этого никто не может знать.
– А я вот знаю.
– Но не скажешь, потому что это большая тайна, – фыркаю… И насмешка срабатывает.
– Это уже не тайна.
– Почему?
– Потому что мой срок пришел! И я могу сказать! – Изрек и на меня поглядывает. Искоса. Мол, проникся я или как?
– Асс, говори или жуй молча.
– Скажу. – Колдун приосанился и, кажется, стал выше ростом. – Я родился, чтобы спасти этот мир!
После такого заявления фанфары нужны. И световые эффекты. Или гром и молния. На крайний случай.
– Потрясающе, Асс. Что, прям целый мир? Ни больше и ни меньше?
– Да. Весь мир!
И нос коротышки «скромно» задрался к небу.
«А ведь у вас, батенька, мания величия».
Так мог бы сказать Пал Нилыч, если бы был рядом. А я его диагноз озвучить не успел – Асс налил по второй.
Вино, кстати, оказалось не хуже тифуры. Только резче и с чуть навязчивым ароматом.
– За что пьем?
Все-таки пить без тостов как-то… неправильно.
– Пусть злейшие враги станут покорными рабами.
Тоже ничего себе тост. Конечно, ему далеко до Лёвиных. Вот уж кто мастер пудрить мозги. Когда он начинал свое: «…как просвещенный пофигист я немного знаком с буддизмом…», то замолкали даже самые конкретные болтуны. И в полной тишине Лёва выдавал фразочку слов на двести. Смысл ее сводился к следующему: мужики, сейчас я двину речь, но вы в ней ни хрена не поймете, потому как я и сам в нее не врубаюсь. Но время моя болтовня займет, и вы как раз успеете прожевать закусь после первой и освободить рот для второй. Так что жуйте и слушайте.
– Знаешь, Асс, я не большой любитель рабов. А насчет врагов… самый лучший враг – это мертвый враг. Так у нас говорят.
– Тогда – за мертвых врагов!
Выпили. Сидя.
Не знаю, что за пойло принес Асс, но характер у него оказался весь в хозяина. Такой же подленький. Вроде вкусно пахнет, мягко пьется, а после двухсот грамм ногам уже никуда идти не хочется. И перед глазами легкая муть появилась. А что будет, когда мы бутылку до дна приговорим? И неизвестно еще, кто из нас трезвее останется. Как пьет Асс, я уже видел. Если примет четыре своих «наперстка», выпадет под стол до утра. Выпадет в самом прямом смысле. Не успеешь поймать, и в костре заснет. Ради таких вот пожарных случаев он и водит за собой двух рабов. Чтоб за «утомленным» хозяином было кому присмотреть и за паланкином сбегать. Но сегодня Асс пришел сам-один. Интересно, как он обратно добираться будет? Если пешком и на своих двоих, то второй «наперсток» был явно лишним. Такому любителю алкоголя уже после первого достаточно нюхать пустой стакан. И не частить. И обязательно закусывать.
Пока я размышлял над слабой конституцией собутыльника, он налил по третьей, озвучил мой любимый тост, и выпил, не дожидаясь меня.
– За сбычу мечт, – повторил я немного удивленно.
Так вот как действует на некоторых трехдневное заключение в сортире. А не поторопились ли мы? Может, надо было до утра подождать? Вдруг из этого засранца получился бы реальный мужик. Говорят, что непредвиденные случайности корректируют привычки. Но могут сильно испортить характер. Думаю, Ассу это не грозит. В его случае портить уже дальше некуда. Так что…
Мои размышления прервал невероятно счастливый смех.
– …Они все склонятся предо мной и…
– Это почему же?
Кажется, я пропустил что-то интересное.
– Потому что я – только я! – могу спасти их от Карающей. – Колдун улыбался во всю пасть и закрытыми глазами смотрел в близкое и прекрасное будущее.
Похоже, после третьего тоста этот спасатель так и не вспомнил про закусь.
Ладно, в драку он пока не лезет, а то, что болтает, – пусть его. Асс у нас мастер рассказывать сказки. Послушаешь, и хочется все бросить и – вперед за мечтой!
– Ну и как ты спасать их собираешься? Наверно, у тебя такой «великий» план имеется, до которого никто и никогда не додумается.
От здоровенного куска лести и насмешки даже меня чуть не стошнило, а колдун проглотил и не поморщился.
– Да, есть! Величайший план! Никто и никогда до такого!.. Только я! – И Асс опять потянулся к бутылке. Я едва успел перехватить ее.
– Я тебе сам налью. – Поболтал, посмотрел сквозь стекло на огонь и ни хрена не увидел. Стекло оказалось непрозрачным. – Асс, маловато, похоже, осталось. Может, расскажешь свой план, а потом мы выпьем за него?..
И я стал слушать «величайший план». И жевать. А колдун говорил и говорил, дирижируя полоской вяленого мяса.
Рассказ реально оказался сказочным. До такого никто и никогда не додумался бы. Даже вусмерть пьяный или вдупель укуренный.
Не знаю, в каком состоянии Асс создавал свой план, но идея вырастить Зверя, чтобы тот сожрал Красную Луну, думаю, говорит сама за себя. Мне лично она нашептала кой-чего о душевном здоровье «сказочника». Хоть я и не психиатр.
Интересно, а еще кому-нибудь Асс эту сказку рассказывал?
Оказалось, рассказывал. Своему любимому до слез наставнику. А тот, вместо бурных аплодисментов и земных поклонов, посмеялся над «гением» и его «гениальным планом». За что и был наказан. Нет, не убит. Теперь он «с трепетом и покорностью ждет величайшего триумфа своего ученика». А потом, может быть, «недостойному будет позволено умереть». Если Величайший соизволит вспомнить о нем.
– Асс, а ты представляешь, какого размера этот Зверь должен быть?
Колдун представлял. Очень даже хорошо. Его Зверь должен перерасти поала. Совсем немного. И тогда Карающая, что совсем немного меньше миски, из которой Асс уже не ест, легко войдет в глотку Зверя.
Я думал, что мужик прикалывается. И тоже, для прикола, спросил, откуда он взял исходные данные. В смысле, размеры Карающей и Зверя.
Когда услышал ответ, то почти протрезвел. Жаль, что только «почти». По-трезвому я бы такого говорить не стал. И ржать до слез тоже.
Этот «спасатель всего мира» увидел картинку в книжке своего наставника. Языка ильтов Асс не знает, но картинка она и есть картинка, тут переводчик не нужен. Посмотрел Асс на поала, бегущего от гнева Карающей, и составил план. А что такое перспектива, масштаб или космическое тело, он ни в зуб ногой.
– Блин, куда тебе миры спасать? Тебе еще учиться и учиться надо! Мало тебя наставник гонял…
Не знаю, может, и мне бы не понравилось, если б меня недоучкой назвали. Но в семь лет я точно не рвался оперировать живого человека.
Асс обиделся. Сильно. Может, не надо было вот так в лоб называть его полудурком? А все подлая поллитровка! Вот приняли б целый литр, так Асс у меня целым дураком оказался бы. Блин, что трезвый замнет для ясности, пьяный выдаст в мелких подробностях!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Дом, милый дом.
– Ну и сукин же ты кот, Сим-Сим, – поздоровался я и лизнул кулак.
Привычно и машинально, словно не в первый раз делал это.
Во рту появился сладковатый, металлический привкус. Мой правый кулак украшали четыре глубокие, уже не кровоточащие царапины.
– Нутер!..
– Господин!
В палатке стало тесно. И шумно. А только что было так тихо и спокойно. Это напомнило мне Ларкин дом. Когда я попал в него во второй раз. Сначала-то показалось, что в нем нет никого, кроме нас двоих. А потом – что в дом вселился полк вместе с полковым оркестром. Жилище у Ларки совсем не маленькое. Но в нем поселились три человека и одна собака. Ньюшка Сильва, двух лет от роду и восьмидесяти кило весу. Но дружелюбия и энтузиазма у Сильвы хватило бы и на сто восемьдесят. А когда Ларка завела еще и кошку, дом превратился в испытательный полигон. На прочность испытывалась не только мебель.
В палатку вошла Марла, и все мысли о Ларке исчезли сами собой.
– Привет, Пушистый. Вижу, ты уже проснулся…
– Что значит «проснулся»? Я только что вернулся из…
О возмущении пришлось временно забыть. Потому что я и сам не знал, откуда «только что вернулся».
Марла села возле подстилки, умостила локоть на колено, подперла щеку кулаком. Малек и Крант пристроились рядом с ней. Все внимательно смотрели на меня и чего-то ожидали.
– Ну и…
Тишина и ожидание. Как у постели тяжелобольного.
Я прокашлялся, словно с докладом собрался выступать, и попробовал еще раз:
– Ну и долго я спал?
Если я дрых во время Санута, то у меня могут быть большие неприятности. А могут и не быть. Тут кому как повезет.
– Долго. До самого Храма, – улыбается Марла.
– Что – все три дня?!
– Четыре, – Марла улыбается еще шире. С такими зубами ей зубную пасту надо рекламировать.
– А как же Санут? – поворачиваюсь к Кранту. На него последняя надежда. Если этот серьезный мужик не сможет доложить внятно и кратко, я уже и не знаю, к кому обращаться. Может, к Ассу?
– Был, – сообщает серьезный мужик.
– Что, все четыре ночи?!
– Только три.
– А-а… – облегченно вздыхаю я.
Будто дрыхнуть трое суток подряд это еще ничего, а вот четыре…
– Эта ночь четвертая. Санута пока нет. – Крант продолжает свой доклад. Таким голосом обычно глубочайшие соболезнования выражают. По радио и телевизору.
– Блин, почему меня сразу не разбудили?! – Я посмотрел на трех незваных гостей.
– Я будил тебя, нутер.
– И я, господин.
– Я тоже тебя будила.
Мои гости переглянулись и сказали почти хором:
– Мы все тебя будили. – Это прозвучало довольно смешно, но смеяться мне не хотелось. Только не в этот раз.
– Значит, плохо будили, – буркнул я и лег.
Ну не чувствовал я себя выспавшимся и отдохнувшим!
– Пушистый, тебя трясли, кусали, обливали водой, но ты не просыпался. Наверно, тебя околдовали.
– Я тоже так подумал, – сказал Крант.
– Ну и…
– Я хотел поговорить с колдуном.
Малек улыбнулся.
И этого можно снимать в рекламе зубной пасты.
Потом я представил Кранта, разговаривающего с нашим великохитрым, и мне тоже стало весело.
– И чем закончился разговор?
– Я его не нашел.
– Как это? – Спрашивать, кого Крант искал – разговор или Асса, мне уже не хотелось. Не до смеха, когда колдуна не могут найти. – Блин, куда ж он делся с подводной лодки?
– Прости, нутер. – Крант опустил голову, а Малек захихикал. Сначала тихо. Но чем больше он старался сдержаться, тем громче хрюкал. Оберегатель смотрел на него подозрительно. Марла – спокойно и с легким любопытством. А я… я просто спросил:
– И чего смешного ты хочешь мне сказать?
– Надо было искать его в усуле, – сообщил Малек, давясь смехом.
– Где?!
Ответ на такой вопрос я решил выслушать сидя.
– В усуле, – повторил Малек. – Когда мы не смогли разбудить тебя… еще в первую ночь… он навесил на себя… и на усул… все защитные талисманы и… закрылся внутри… я успел заметить… господин… его лицо… видел бы ты…
Пацан уже не смеялся – он рыдал. Согнувшись и покачиваясь. Мы с Марлой тоже не скучали. Смех – он заразительная штука.
Нортор остался единственным серьезным среди нас.
– Почему ты мне ничего не сказал?
– А ты у меня ничего не спросил.
Серьезность Кранта оказалась тоже заразительной.
Вряд ли он сможет задать трепку Мальку, но мечтать-то никому не запрещается. А когда у «мечтателя» такое выражение морды лица… Вот я и решил, что присмотреть за этими двумя совсем не помешает. Или отвлечь их.
– Ладно, кто пойдет освобождать нашего многорыжего?
Марла едва заметно улыбнулась:
– Я.
– Только осторожно, Лапушка. Кто его знает, что там за талисманы…
– Я проведу Меченого и Первоидущего мимо усула и скажу, что ты проснулся. Так громко скажу, как только смогу.
– Умница, Лапушка. А потом уходи оттуда еще быстрее. Не хочу, чтобы он видел тебя. Вдруг…
Я едва успел захлопнуть свою пасть. Не надо болтать, что колдун может сглазить своих освободителей. Даже думать о таком не надо. Понятно, что Асс будет не в самом лучшем настроении, но… Вот именно «но». Пусть он иногда дурак дураком, но колдун-то он всегда. И не из самых слабых.
– Подожди, Марла. Малек, чего ты там говорил насчет лица колдуна?
Пацан задумался, потом ответил, старательно подбирая слова:
– У него было очень странное лицо. Такого не будет у… – Еще миг паузы. – Короче, – я дернулся, услышав знакомое слово, – думаю, не его колдовство усыпило тебя, господин. И похоже, он не знал чье.
– Понятно. Иди, Лапушка. Только представь, что тебе надо пройти мимо никунэ и…
– Я буду осторожна.
Марла улыбнулась и вышла. В палатке сразу стало просторнее.
– Ну а теперь вы, оба-двое. Расскажите, чего вы делали с моим телом, пока я… ну скажем так, спал.
«Оба-двое» переглянулись.
– Ничего не делали, – пожал плечами Малек.
– Нутер, я сажал тебя на поала и привязывал. А когда останавливались, – отвязывал и укладывал. А он… – Крант покосился на Малька и замолчал.
Тот ответил за себя сам:
– Я ставил шатер, готовил еду, пытался тебя разбудить, убирал шатер… Ну вот и все.
– А кто кормил меня и за камни носил?
Крант дернулся:
– Нутер… ты не хотел… кормиться. И другой… еды не хотел. За камни… тоже.
– По-оня-атно. Значится, я лежал как бревно и ничего, прям совсем ничего не хотел?
– Да, господин.
Нортор только молча кивнул.
– Ладно. Не хотел, значит, не хотел. Зато теперь хочу. И за камни. И поесть.
– Я приготовлю, господин.
– Я проведу, нутер.
Блин, еще немного и они дуэтом петь будут.
Я вышел, посмотрел на небо. Звезды радостно подмигивали. Облаков не было. До восхода Санута больше часа.
А я… ну не чувствовал я себя, как проспавший трое суток. Даже сутки неподвижности как-то сказываются на человеке. А тут…
– Крант, ты точно уверен, что я был здесь все три дня или сколько там их было?..
Ответили мне почти сразу. Но не вслух.
«Нутер, я не знаю, где ты был. И что делал, не знаю. Но я оставался возле твоего тела. Даже, когда… твой слуга и Марла трогали тебя. После второй ночи я запретил им тебя тревожить».
– Ладно. Будем считать, что мне все приснилось.
– Что приснилось?
– Прогулка по Хармат-Хасми, ильты, пир с Берегущими… ну и все остальное.
Крант молчал, пока я делал свои дела за камнями. Старательно стерег меня. А на обратном пути заговорил. Вернее, подумал:
«Нутер, я слышал о Затерянной-в-песках, и о… Берегущих. Они не садятся за один стол с чужими».
– Чего только не бывает во сне. Кстати, Сим-Сима ты в эти дни видел?
Крант задумался.
– Нутер, он твой чатыр, не мой. Я редко его вижу.
– Ладно. Забудь.
Дальше мы пошли молча.
Однако странные сны я научился видеть!
Лизнул царапины на руке. Почти не болят. Ну их я и в обычном сне получить мог. А вот Тиаму в обычном сне посадить можно? Или только во Сне с большой буквы? Все-таки двух «патронов» в браслете не хватает. А перед «великой спячкой» там только одно свободное место было. И если не я, то кто? Вопрос, как говорят монетолюбивые американцы, на сто тысяч баксов.
Еще одна неожиданность поджидала меня возле палатки. И называли эту неожиданность Асстархусионий. Великий и Могучий. Вроде бы так.
8
– Давно не виделись, Асс. Ужинать будешь?
– Буду, – ответил огромный парчовый халат, рассевшийся на подушках.
Если вытряхнуть из него живую начинку, то две из трех подушек-седушек стали бы лишними.
– А не слишком поздно для тебя?
– Самое время.
Чтобы этот коротышка хоть в чем-то согласился со мной?.. Скорее Санут днем взойдет.
– Знаешь, я ведь тоже постился почти четыре дня, – зачем-то сообщаю гостю.
– Приятно слышать.
– Чего еще приятного я могу для тебя сделать?
Побольше яда и сарказма в голосе. А то, что рыжий просидел из-за меня в сортире, мне уже по барабану. Не я Асса туда засадил. И пусть скажет «спасибо», что выпустили сегодня, а не через неделю.
– Ты можешь меня накормить. Вино я принес с собой.
Из складок халата появилась бутылка. По форме – обычная поллитровка. Только так щедро украшенная камнями, что цвет стекла не сразу и определишь.
– А нам хватит?
Все-таки пол-литра на двоих – ни то ни се.
– Хватит. Я много пить не буду.
– Ну если ты только нюхать будешь…
– Только нюхать не буду. Вдруг ты решишь, что вино отравлено, – буркнул гость. И осторожно поставил бутылку возле себя.
– Знаешь, Асс, пока ты не сказал, я о таком даже не думал.
– Зато теперь думаешь.
– Наверно да.
Наш дурацкий разговор прервал Малек. Пришел и важное сообщение принес. Типа жратва подана, хватит болтать, пожалуйста.
Мы набросились на походную кашу, словно неделю голодали. А полоски жесткого вяленого мяса таяли во рту. Первая рюмка ушла без тоста.
– Тебя недавно околдовали, – сообщил Асс, отставляя пустую чашу.
Персональную. В такой емкости только глаза промывать. Или ликер из нее пить.
– Ну и что?
– Значит, у тебя есть слабое место.
– А у кого его нет?
– У меня. – Гордо так. Я даже жевать перестал. На пару секунд.
– Асс, кто тебе это сказал?!
– Я знаю.
– Ну-ну. Чего еще интересного ты знаешь?
– Зачем я родился, – изрек рыжий. Торжественным таким тоном.
– Этого никто не может знать.
– А я вот знаю.
– Но не скажешь, потому что это большая тайна, – фыркаю… И насмешка срабатывает.
– Это уже не тайна.
– Почему?
– Потому что мой срок пришел! И я могу сказать! – Изрек и на меня поглядывает. Искоса. Мол, проникся я или как?
– Асс, говори или жуй молча.
– Скажу. – Колдун приосанился и, кажется, стал выше ростом. – Я родился, чтобы спасти этот мир!
После такого заявления фанфары нужны. И световые эффекты. Или гром и молния. На крайний случай.
– Потрясающе, Асс. Что, прям целый мир? Ни больше и ни меньше?
– Да. Весь мир!
И нос коротышки «скромно» задрался к небу.
«А ведь у вас, батенька, мания величия».
Так мог бы сказать Пал Нилыч, если бы был рядом. А я его диагноз озвучить не успел – Асс налил по второй.
Вино, кстати, оказалось не хуже тифуры. Только резче и с чуть навязчивым ароматом.
– За что пьем?
Все-таки пить без тостов как-то… неправильно.
– Пусть злейшие враги станут покорными рабами.
Тоже ничего себе тост. Конечно, ему далеко до Лёвиных. Вот уж кто мастер пудрить мозги. Когда он начинал свое: «…как просвещенный пофигист я немного знаком с буддизмом…», то замолкали даже самые конкретные болтуны. И в полной тишине Лёва выдавал фразочку слов на двести. Смысл ее сводился к следующему: мужики, сейчас я двину речь, но вы в ней ни хрена не поймете, потому как я и сам в нее не врубаюсь. Но время моя болтовня займет, и вы как раз успеете прожевать закусь после первой и освободить рот для второй. Так что жуйте и слушайте.
– Знаешь, Асс, я не большой любитель рабов. А насчет врагов… самый лучший враг – это мертвый враг. Так у нас говорят.
– Тогда – за мертвых врагов!
Выпили. Сидя.
Не знаю, что за пойло принес Асс, но характер у него оказался весь в хозяина. Такой же подленький. Вроде вкусно пахнет, мягко пьется, а после двухсот грамм ногам уже никуда идти не хочется. И перед глазами легкая муть появилась. А что будет, когда мы бутылку до дна приговорим? И неизвестно еще, кто из нас трезвее останется. Как пьет Асс, я уже видел. Если примет четыре своих «наперстка», выпадет под стол до утра. Выпадет в самом прямом смысле. Не успеешь поймать, и в костре заснет. Ради таких вот пожарных случаев он и водит за собой двух рабов. Чтоб за «утомленным» хозяином было кому присмотреть и за паланкином сбегать. Но сегодня Асс пришел сам-один. Интересно, как он обратно добираться будет? Если пешком и на своих двоих, то второй «наперсток» был явно лишним. Такому любителю алкоголя уже после первого достаточно нюхать пустой стакан. И не частить. И обязательно закусывать.
Пока я размышлял над слабой конституцией собутыльника, он налил по третьей, озвучил мой любимый тост, и выпил, не дожидаясь меня.
– За сбычу мечт, – повторил я немного удивленно.
Так вот как действует на некоторых трехдневное заключение в сортире. А не поторопились ли мы? Может, надо было до утра подождать? Вдруг из этого засранца получился бы реальный мужик. Говорят, что непредвиденные случайности корректируют привычки. Но могут сильно испортить характер. Думаю, Ассу это не грозит. В его случае портить уже дальше некуда. Так что…
Мои размышления прервал невероятно счастливый смех.
– …Они все склонятся предо мной и…
– Это почему же?
Кажется, я пропустил что-то интересное.
– Потому что я – только я! – могу спасти их от Карающей. – Колдун улыбался во всю пасть и закрытыми глазами смотрел в близкое и прекрасное будущее.
Похоже, после третьего тоста этот спасатель так и не вспомнил про закусь.
Ладно, в драку он пока не лезет, а то, что болтает, – пусть его. Асс у нас мастер рассказывать сказки. Послушаешь, и хочется все бросить и – вперед за мечтой!
– Ну и как ты спасать их собираешься? Наверно, у тебя такой «великий» план имеется, до которого никто и никогда не додумается.
От здоровенного куска лести и насмешки даже меня чуть не стошнило, а колдун проглотил и не поморщился.
– Да, есть! Величайший план! Никто и никогда до такого!.. Только я! – И Асс опять потянулся к бутылке. Я едва успел перехватить ее.
– Я тебе сам налью. – Поболтал, посмотрел сквозь стекло на огонь и ни хрена не увидел. Стекло оказалось непрозрачным. – Асс, маловато, похоже, осталось. Может, расскажешь свой план, а потом мы выпьем за него?..
И я стал слушать «величайший план». И жевать. А колдун говорил и говорил, дирижируя полоской вяленого мяса.
Рассказ реально оказался сказочным. До такого никто и никогда не додумался бы. Даже вусмерть пьяный или вдупель укуренный.
Не знаю, в каком состоянии Асс создавал свой план, но идея вырастить Зверя, чтобы тот сожрал Красную Луну, думаю, говорит сама за себя. Мне лично она нашептала кой-чего о душевном здоровье «сказочника». Хоть я и не психиатр.
Интересно, а еще кому-нибудь Асс эту сказку рассказывал?
Оказалось, рассказывал. Своему любимому до слез наставнику. А тот, вместо бурных аплодисментов и земных поклонов, посмеялся над «гением» и его «гениальным планом». За что и был наказан. Нет, не убит. Теперь он «с трепетом и покорностью ждет величайшего триумфа своего ученика». А потом, может быть, «недостойному будет позволено умереть». Если Величайший соизволит вспомнить о нем.
– Асс, а ты представляешь, какого размера этот Зверь должен быть?
Колдун представлял. Очень даже хорошо. Его Зверь должен перерасти поала. Совсем немного. И тогда Карающая, что совсем немного меньше миски, из которой Асс уже не ест, легко войдет в глотку Зверя.
Я думал, что мужик прикалывается. И тоже, для прикола, спросил, откуда он взял исходные данные. В смысле, размеры Карающей и Зверя.
Когда услышал ответ, то почти протрезвел. Жаль, что только «почти». По-трезвому я бы такого говорить не стал. И ржать до слез тоже.
Этот «спасатель всего мира» увидел картинку в книжке своего наставника. Языка ильтов Асс не знает, но картинка она и есть картинка, тут переводчик не нужен. Посмотрел Асс на поала, бегущего от гнева Карающей, и составил план. А что такое перспектива, масштаб или космическое тело, он ни в зуб ногой.
– Блин, куда тебе миры спасать? Тебе еще учиться и учиться надо! Мало тебя наставник гонял…
Не знаю, может, и мне бы не понравилось, если б меня недоучкой назвали. Но в семь лет я точно не рвался оперировать живого человека.
Асс обиделся. Сильно. Может, не надо было вот так в лоб называть его полудурком? А все подлая поллитровка! Вот приняли б целый литр, так Асс у меня целым дураком оказался бы. Блин, что трезвый замнет для ясности, пьяный выдаст в мелких подробностях!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64