Внезапно мысли Жюльетты были прерваны ударом: Маргарита с треском влепила ей пощечину.Голова девочки дернулась, от неожиданности она чуть не уронила ребенка.– Это вам за дерзость. – Маргарита удовлетворенно хмыкнула. – Ваша матушка считает, что я знаю, как вышколить вас вопреки тому, что ее величество вас балует.Жюльетта только крепче прижала к себе Людовика-Карла. Она не ожидала пощечины и явно недооценила накопившееся за вынужденное пребывание в Фонтенбло раздражение Маргариты.– Не смей бить меня, когда я держу на руках ребенка! – Девочка старалась унять дрожь в голосе. – Я могла покалечить его, если бы уронила.– Вы мне приказываете?– Думаю, королеве было бы интересно узнать причину, по которой Людовик-Карл остался бы калекой. А ты как считаешь?Маргарита отвела ненавидящий взгляд от лица Жюльетты.– Скоро вы уже не сможете прятаться за принца. Я бы не позволила вам отбиться от рук, не нуждайся ваша матушка в моих услугах.– Я не прячусь от… – Жюльетта не успела закончить фразу.Экипаж дернулся и рывком остановился. Жюльетту скинуло на пол. Принца она не выпустила из рук.Людовик-Карл проснулся и заплакал:– Жюль…– Что там такое? – Маргарита высунула голову из окна экипажа. – Эй, дурень, что…Рядом с ее головой лезвие косы кривым концом вошло в стенку экипажа.Маргарита взвизгнула и отпрянула от окна.– Что происходит? – Скорчившись на полу экипажа, Жюльетта смотрела на еще дрожащее лезвие. Она слышала крики, скрежет металла о металл, пронзительное ржание лошадей.Деревянную раму окна расщепила пуля.– Фермеры. Крестьяне. Они напали на экипаж. – Голос Маргариты звенел от ужаса. – Они убьют меня по вашей вине. Вы настояли, вам захотелось остаться в Фонтенбло с этим отродьем. Без вас я была бы в Версале с вашей матушкой.– Замолчи. – Жюльетта подавила охватившую ее панику. Что делать? Ходили слухи об изголодавшихся крестьянах, нападавших на экипажи и замки, но чтобы они набросились на королевскую карету в сопровождении швейцарской гвардии?..– С нами ничего не случится. Им не справиться с солдатами…– Дура! Их там сотни!Жюльетта приподнялась и выглянула в окно. Мужчины и женщины в грубых одеждах размахивали косами и вилами, пытаясь стащить с лошадей гвардейцев, пробивавшихся через обезумевших крестьян, рубя направо и налево попадавшихся на их пути. Две из четырех лошадей упряжки лежали в крови на земле.Черный бархат.Взгляд Жюльетты поймал единственную неподвижную фигуру в этой панораме крови и смерти. Высокий стройный мужчина в собольей шапке, в черном бархатном плаще и начищенных черных сапогах до колен сидел на лошади неподалеку от толпы. Темные глаза его бесстрастно взирали на побоище.Еще одна пуля ударилась в стенку экипажа над скамьей, где совсем недавно сидела Жюльетта. Девочка пригнулась еще ниже, закрыв своим телом плачущего ребенка. Жюльетта не могла больше просто сидеть и ждать, пока одна из этих пуль настигнет Людовика-Карла. Она должна что-то предпринять. Битва шла справа от экипажа. Швейцарская гвардия пыталась не допустить бунтовщиков к принцу. Но как скоро придет помощь? Вдоль дороги рос кустарник, а за ним раскинулся лес.Жюльетта подползла к двери, крепко прижимая к себе Людовика-Карла.– Что вы делаете? – спросила Маргарита.– Пытаюсь убежать в лес. – Жюльетта оторвала от своего платья кусок полотна и завязала им рот малышу, заглушая его плач. – Здесь опасно оставаться.– Вы с ума сошли!Жюльетта, приоткрыв дверцу, осторожно выглянула наружу. В нескольких футах от экипажа рос спасительный кустарник. Поблизости никого.– Не ходите.– Молчи или иди с нами. – Жюльетта, прижав к себе Людовика-Карла, шире открыла дверцу экипажа, выскочила из него и метнулась через пыльную дорогу. Ветки кустарника хлестали ее по лицу, цеплялись за платье.– Немедленно возвращайтесь! Вы не можете меня бросить! – несся вслед крик Маргариты.В какофонии криков, проклятий, звоне мечей и кос слышался пронзительный визг Маргариты. Глупо было бы надеяться, что ее воплей не услышат бандиты.Людовик-Карл пищал под повязкой. Бедный малыш, он еще так мал, чтобы разобраться в этом безумии. Что ж, она тоже ничего не понимала, но она не позволит этим убийцам причинить вред себе или ребенку.– Стойте!Жюльетта бросила взгляд через плечо.Черный бархат.Мужчина в собольей шапке, только что бесстрастно наблюдавший за побоищем, пробирался следом за ней через кустарник. Его плащ похож на крылья огромной хищной птицы, мелькнуло в голове Жюльетты, и ей стало совсем страшно.Жюльетта побежала, пытаясь удрать от него.По щекам Людовика-Карла катились крупные слезы.Девочка перепрыгнула через поваленное дерево, споткнулась и, не останавливаясь, помчалась дальше.– Проклятие, да стойте же! Я не причиню вам… – Мужчина с руганью оборвал фразу.Жюльетта на бегу оглянулась и увидела, что черный бархатный плащ, зацепившись за дерево, упал. Ей хотелось, чтобы этот негодяй сломал ногу.И тут мимо уха девочки просвистела пуля и ударилась рядом в дерево.– Мальчишка! Отдай мне мальчишку! – Гортанный голос раздался впереди нее.В сотне метров от Жюльетты стоял высокий плотный мужик в рваных штанах и распахнутой белой рубахе, держа в руке дымящийся пистолет. Отбросив его в сторону, он вытащил из-за пояса кинжал.Жюльетта замерла на месте, не сводя глаз со сверкающего лезвия.Бежать назад к мужчине в черном? Нет. Он тоже опасен. Есть выход – ветка!– Не обижайте меня, месье. Видите, я кладу ребенка на землю. – Жюльетта положила Людовика-Карла у своих ног.Мужик удовлетворенно крякнул и сделал шаг вперед.Жюльетта схватила ветку и изо всех сил ткнула ему между ног.Пронзительно закричав, он обеими руками схватился за пах и выронил кинжал.Жюльетта подхватила Людовика-Карла и промчалась мимо своей жертвы.Всего через несколько секунд она услышала топот и брань. И как только этот мерзавец так быстро оправился! Девочка знала, какое увечье мужчине мог нанести удар в пах. Всего несколько месяцев назад герцог де Грамон… Ручей… Надо перепрыгнуть. Юбки намокли, отяжелели и глухо хлопали по ногам, мешая бежать.Через считанные секунды она услышала шлепанье тяжелых башмаков по воде.Он догонял ее.Мясистая рука ухватила Жюльетту за плечо и рывком остановила.– Стерва! Шлюха!Уголком глаза Жюльетта увидела блеск металла – он занес над ней кинжал…Пресвятая Дева, она сейчас умрет!Кинжал так и не опустился.Не успела она понять, что же все-таки случилось, как сильные руки отбросили ее от убийцы с такой силой, что она упала на землю.Черный бархат.Жюльетта смотрела на кровавое пятно, расплывавшееся по плечу человека в черном бархатном плаще. Этот мужчина оттолкнул ее, приняв удар кинжала на себя.Гримаса боли исказила его лицо, когда его собственный кинжал вонзился в широкую грудь крестьянина.Мужик со стоном рухнул на землю.Мужчина в черном бархатном плаще с трудом добрался до сосны и прислонился к ней. Рукой он держался за левое плечо, из которого по-прежнему торчал кинжал. Его оливковая кожа посерела, губы посинели.– Моя дорогая мадемуазель де Клеман, могу… сказать… – Его голос прервался. – Что вы… делаете… чертовски трудной задачу… спасти вас.Глаза Жюльетты расширились от удивления.– Спасти?– Я привел подкрепление на помощь гвардейцам, как только узнал о плане нападения на экипаж. Если бы вы остались на месте… – Мужчина вслепую схватился за ствол дерева, и лицо его исказилось от боли. – К этому времени… схватка была бы уже окончена.– Я же не знала, что происходит, – прошептала Жюльетта. – И кому доверять. А кто вы? Откуда вы взялись?– Жан-Марк… Андреас. Гостиница неподалеку… Гостиница «Слепая сова». – Его взгляд переместился на крестьянина, лежащего на земле в нескольких футах от них. – Глупо. Сапоги…Глаза Жан-Марка закрылись, и он медленно сполз по стволу в глубоком обмороке. * * * – Не спорьте со мной. Пошлите за врачом в деревню, а мне приготовьте воду и чистое полотенце.Жан-Марк открыл глазами увидел Жюльетту де Клеман в воинственной позе против крупного дородного мужчины. Жан-Марк смутно припомнил месье Гийома, владельца гостиницы, где он прожил последние несколько недель.Владелец гостиницы покачал головой:– У меня нет ни малейшего желания оскорблять его высочество, посылая за врачом в деревню, если месье Андреас действительно спас жизнь принцу. Мы должны подождать придворного врача.– Версаль далеко. Вы возьмете на себя ответственность за его смерть?Да она же почти ребенок, как в тумане сообразил ЖанМарк. Когда он впервые заметил девушку, бежавшую по лесу, то в его глазах запечатлелись тоненькая, грациозная фигурка, вихрь блестящих темных кудрей и огромные испуганные глаза. Теперь же, когда она стояла, ее головка едва доставала до третьей пуговицы рубашки месье Гийома.– Вы что, не видите, что он истекает кровью и она капает на ваш пол?Жан-Марка поддерживали двое солдат, одетых в форму швейцарской гвардии.– Какая печальная картина!.. – прошептал он. – Я искренне надеюсь… что вы говорите не обо мне, мадемуазель.Жюльетта повернулась к Жан-Марку, и напряжение на ее лице сменилось выражением глубокого облегчения.– Вы пришли в себя. Я боялась… – Она снова обратилась к месье Гийому:– Что вы стоите как истукан? Надо немедленно вынуть кинжал из его плеча.Месье Гийом успокаивающе развел руками.– Поверьте, лучше послать за придворным врачом. Вы слишком молоды, чтобы понимать…– Не так молода, чтобы понять, что вы больше опасаетесь за свою шкуру, чем за него, – свирепо прервала его Жюльетта. – И я не позволю, чтобы он истек кровью и умер, пока вы тут стоите и дрожите.Жан-Марка передернуло.– Пожалуйста, перестаньте болтать о моей предстоящей кончине. Это вовсе… не утешительно.– Молчите! – Карие глаза Жюльетты сверкали. – Вам нельзя разговаривать. Вы ведете себя так же глупо, как этот трактирщик.Жан-Марк только вздохнул.– Так-то лучше. – Жюльетта кивнула двум солдатам, поддерживающим Жан-Марка. – Отведите его в комнату. Я приду, как только разберусь с этим месье Гийомом. И обращайтесь с ним осторожно, или, клянусь всеми святыми, вы мне ответите.Ухмылки солдат исчезли. Эта сопливая девчонка их раздражала. Господи, еще минута – и из-за нее они уронят раненого на пол. Жан-Марк содрогнулся и поспешно спросил:– А принц?– Я сказала вам не… – Жюльетта встретилась взглядом с Жан-Марком и коротко кивнула:– Он в безопасности. Я отправила его во дворец со своей няней и капитаном гвардии. Так будет для него безопаснее.– Хорошо. – Жан-Марк закрыл глаза. Он позволил солдатам взять на себя его вес, и они понесли его к лестнице.Следующие десять минут были самыми трудными для Жан-Марка. В жизни подобного ужасного состояния он еще не испытывал: под одеялами на широкой кровати он был на грани обморока.– Вы не умрете.Жан-Марк открыл глаза и увидел Жюльетту. Она хмуро смотрела на него.– Надеюсь, вы правы. У меня нет…– Нет. – Ее пальчики быстро накрыли его губы, и, несмотря на мимолетность этого прикосновения, Жан-Марку оно показалось удивительно нежным. – Я сказала этому месье, что вы истекаете кровью, дабы заставить его пошевеливаться. Он не хотел меня слушать, считая просто глупым ребенком.– Он жестоко ошибался.– Вы шутите. – Жюльетта с любопытством посмотрела на Жан-Марка. – Вы очень странный человек, если можете шутить, когда у вас кинжал торчит из плеча.– Я вовсе не герой и все же оказался в положении, когда должен… – Жан-Марк замолчал – комната накренилась, стала темнеть…– Вы не считаете себя героем? – Голос Жюльетты прозвучал откуда-то издалека.– Становится дьявольски темно. По-моему, я собираюсь…Ладонь Жюльетты легла ему на глаза.– Поспите. Я присмотрю, чтобы вам не причинили вреда. Можете мне довериться.Она лжет. Нельзя доверять ни одной женщине. Мысль была вялая, ватная. Все плыло в голове Жан-Марка.Но Жюльетта еще только сильный, храбрый ребенок, чьи руки так же нежны, как резок ее тон.Да, сейчас Жан-Марк мог доверять Жюльетте де Клеман.Он расслабился и провалился в ожидавшую его темноту. * * * Когда он снова открыл глаза, Жюльетта стояла на коленях у его постели.– Я надеялась, что вы еще поспите, – прошептала она. – Здесь деревенский врач.– Стало быть, вы… победили.– Конечно! У этого человека более щегольской вид, чем у придворного врача, но я надеюсь, что он не дурак. – Девочка замешкалась. – Сейчас он намеревается извлечь кинжал.Жан-Марк напрягся, и его взгляд устремился к камину. Маленький круглый человечек в фиолетовом парчовом камзоле и тщательно завитом белом парике стоял у камина, грея унизанные кольцами пальцы.– Теперь я тоже сожалею, что быстро пришел в себя. Не люблю боли, – сознался Жан-Марк.– Естественно. – Жюльетта по-прежнему стояла на коленях у его постели. – Будет больно, но есть способы ослабить страдания. Постарайтесь думать о чем-то прекрасном.Врач поправил галстук и отвернулся от огня. Жан-Марк весь подобрался.– Не напрягайтесь, так будет еще больнее. – Жюльетта взяла обе руки Жан-Марка в свои. – Думайте о… Нет, я не могу сказать вам, о чем думать. Это должна быть ваша собственная прекрасная картина.Жан-Марк наблюдал за врачом.– Боюсь, что не последую вашему совету, – сухо сказал Жан-Марк. – Красота что-то ускользает от меня.Пальцы девушки крепче сжали руки Жан-Марка.– Я, когда мне больно, думаю о том, что чувствую, когда рисую или смотрю на Танцующий ветер.– Танцующий ветер? – Жан-Марк напрягся, его взгляд скользнул от подходившего врача к лицу Жюльетты.– Вы слышали о нем? Это самая прекрасная статуэтка в мире. Иногда я смотрю на нее и думаю… – Жюльетта запнулась и замолчала.– Думаете о чем?– Ни о чем.– Нет, скажите.– Просто я не понимаю, как мог человек создать такую красоту, – ответила Жюльетта. – Это больше, чем красота, это…– Не говорите мне, – скривил губы Жан-Марк. – Мечта.Девушка кивнула:– Значит, вы его видели. Тогда вы можете думать о Танцующем ветре.Жан-Марк покачал головой:– Сожалею, но я никогда не видел эту статуэтку.Лицо Жюльетты затуманилось.– Ну, месье, вы пришли в сознание. – У кровати стоял врач, жизнерадостно улыбаясь. – Мое имя Гастон Сен-Лер, и я вытащу кинжал из вашего плеча. – Врач подошел ближе. – Ну, а теперь соберитесь с духом, а я…– Не слушайте его! – свирепо перебила Жюльетта. – Смотрите на меня.Карие глаза Жюльетты сияли, искрились. Ее тонкое лицо оживилось. Румянец на щеках цвел розами, на виске пульсировали голубые жилки.– Что из того, что вам доводилось видеть, было самым прекрасным?– Море.– Тогда думайте о море. – Пальцы Жан-Марка сжали запястье Жюльетты. – Держитесь за меня и расскажите мне о море. Расскажите, каким вы его помните.– Буря… сила… Волны бьются о корабль. Серо-синяя вода сверкает в…Пронзительная, добела раскаленная боль…– Море, – прошептала Жюльетта, не сводя с него глаз. – Вспоминайте о море.– Еще разок, – радостно сообщил врач, крепче ухватившись за рукоятку кинжала.– Тише. – Взгляд Жюльетты не отрывался от глаз Жан-Марка. – Расскажите мне еще о море.– В солнечном свете в спокойный день оно… мы словно плыли в гигантском сапфире.Сверкающие карие глаза отгоняли боль. Жан-Марк провел языком по пересохшим губам.– И когда корабль подходит к берегу…Ее кожа – роза в чаше со сливками.– Вода становится… изумрудной. Никогда нельзя быть уверенным…Боль!Жан-Марк, выгнув спину, приподнялся на кровати, когда врач выдернул кинжал из плеча.– Вот и все. – Врач отвернулся, держа в руке окровавленный кинжал. – Теперь я промою рану и сделаю вам перевязку.Жан-Марк лежал, перед глазами комната кружилась, потолок опускался. Он почувствовал, как по руке заструилась кровь.– Вам придется отпустить меня, – сказала Жюльетта. Жан-Марк непонимающе уставился на нее.Она потянула руки, пытаясь высвободить запястья из его пальцев.– Я не смогу помогать врачу, если вы меня не отпустите.Жан-Марк медленно разжал пальцы и выпустил ее руки. Жюльетта вздохнула с облегчением.– Так-то лучше. Худшее уже позади.– Разве? – Жан-Марк почувствовал себя страшно одиноким. Ему хотелось снова держать ее руки в своих. Странно. Он пересилил себя и пытался говорить как ни в чем не бывало.– Приятно знать, что самое худшее уже позади. Вы уже поняли, что я сделан не из того теста, из которого лепят героев. И для меня была бы ужасна мысль, что еще предстоит боль.– Немногие мужчины пережили бы такой ужас, не закричав.Слабая улыбка тронула губы Жан-Марка.– С чего бы мне орать? Я ведь думал о чем-то… прекрасном. * * * Врач покинул гостиницу несколько часов назад. Сон Андреаса был беспокойным и прерывистым. Жюльетта обвела взглядом комнату. Она уже несколько часов провела в кресле, не решаясь потревожить его.Для деревенской гостиницы обстановка в номере была даже роскошной, а сама комната – по-видимому, лучшей из тех, что мог предложить месье Гийом, но Жюльетте она была неинтересна.Она перевела взгляд на лицо Андреаса, изучая его так же зачарованно, как и в первый раз, оно заворожило ее, еще когда она была в экипаже.
1 2 3 4 5 6 7 8