Застывшее лицо Клер силилось улыбнуться. Она часто
дышала, двигала здоровой рукой по одеялу. Он садился на постель, трогал ее
лоб, щеки, как-будто она только прибежала.
Ц Будь умницей! Я ведь недалеко уходил. Ты даже не представляешь себе, ка
к мне нравится этот городок. Я все думаю, кто это надоумил тебя выбрать его
.
При этих словах он чувствовал, как съеживается ее неподвижное тело, как о
на замыкается в себе, словно зверек, который заживо хоронит себя. Он брал е
е за руку и ощущал учащеное биение крови. Пульс был чувствительнее любог
о детектора лжи.
Ц Не надо, не надо, Ц шептал он, Ц ты же знаешь, что я тебя не обманываю. Эт
о хорошенький городок, только и всего.
Несколько раз наведывался доктор Блеш. Он охотно разговаривал с Дювалем
и не скрывал от него своего смущения. Он был доволен состоянием больной; а
нализы обнадеживающие, и тем не менее…
Ц Есть тут что-то мне непонятное, Ц говорил он доверительно. Ц Может, т
о, что я скажу покажется вам смешным, но я все же скажу. Мне кажется, наша бол
ьная чего-то боится. Может, воспоминаний об аварии? Все возможно. Нужно бы
дать ей возможность проявить себя. Оставьте около нее бумагу и карандаш.
Может, у нее появиться желание, потребность высказаться. Увидим. Может, ей
необходим невропатолог? Кто знает о психических последствиях травмы?
Дюваль последовал совету и положил на видном месте блокнот и карандаш. К
лер смотрела на него со страхом, как-будто он готовил хирургическую опер
ацию.
Ц Это для тренировки руки, Ц объяснил он. Ц Сначала порисуй что-нибудь
. Почерти палочки, крестики…, не сейчас. Я не тороплю с выполнением заданий
… Но иногда для развлечения возьмись за карандаш… Ну хоть за этот, красны
й… Ну-ка сожми его… Сильнее… Я знаю, что ты можешь. А теперь попробуй напис
ать букву, заглавную, ее легче изобразить… Ну, например, А или И… не хочешь?
Ну, тогда Л, Н… Видишь? Совсем неплохо… Теперь попробуй сама… А это что? А! Де
ржу пари это Ц Р Ц Рауль. Ты очень добра. Но, пожалуй, это еще трудновато.
Она отложила карандаш и устало откинулась на подушку. Дюваль потрогал ее
лоб.
Ц Ну как? По сигаретке за труды?
Он прикурил две сигареты от золотой зажигалки и растянулся возле Клер. „
Чувствуешь, как хорошо… Тут мы в безопасности… Я знаю, что ты волнуешься. О
на никогда нас не найдет, хотя бы просто потому, что ее больше нет на свете.
Она упала в Луару и от неё не осталось даже следов… Для жандармов, больнич
ного персонала, прислуги, для мадам Депен, кроме тебя нет другой мадам Дюв
аль… Теперь у тебя нет больше причин для беспокойства".
Он пощупал ее учащенный пульс.
Ц Мы еще поговорим о Веронике. А пока забудем о ней… Итак, мы ее забыли.
Клер понемногу успокоилась. Дюваль загасил сигарету. Он любил эти мгнове
ния тишины, прерываемой изредка жужжанием случайной мухи, залетевшей в о
кно, чтобы покружиться над постелью. Иногда налетал легкий ветерок, тогд
а казалось, что в парке кто-то ходит. Клер просунула ладонь в руку Дюваля и
сжала ее как можно крепче.
Ц Тебе что-нибудь нужно?
Она настойчиво смотрела на него и тянула к себе… И тогда вдруг его осенил
о.
Ц Ты вправду хочешь этого? Не из благодарности, не так ли?
Глаза ее были широко раскрыты, в горле хрипело, тело впервые зашевелилос
ь. Дюваль с трудом решился на смелую ласку. Может ли она, с ее больными нерв
ами, выдержать подобное напряжение, которое освободит ее от тоски?
У него возникло ощущение, что он проводит эксперимент, ничего не испытыв
ая сам. Все это смахивало на дьявольскую игру: он пытался вдохнуть в это те
ло дух, который покинул его. В голове проносились бессвязные мысли: „Я в те
бе… Ты начинаешь вздыматься словно море, дрожать… ты волна… ты волна". Но в
олна эта была очень низкой. Отлив наступил быстро. Убогая радость… Остал
ась неподвижная, с отрешенным взглядом женщина с пеной у рта…
Ц Я почувствовал, я все понял, Ц шептал Рауль, Ц ты не огорчайся… Ты еще
очень слаба.
Она отчаянно замотала головой на подушке.
Ц А раньше? Раньше… разве раньше было сильнее? Полнее? Да? Может это я вино
ват, не такой искусный как другой?
Радость его улетучились, и он ничего не мог с этим поделать, сколько бы ни
уговаривал себя, что такой срыв закономерен… Он пошел в ванну. Ему необхо
димо было погрузиться в воду, чтобы успокоиться и позабыть о том, другом, к
оторый наверняка был сильнее, грубее его, и о котором она теперь, небось, в
споминает. Доброта! Еще один путь для самозакабаления. Как, наверное, смеш
ны и глупы его преданность и ласка. Он вернулся к постели с полотенцем, наб
рошенным на непросохшее тело. Она даже не попыталась натянуть на себя од
еяло и предстала его взору, словно жертва разрушения. Он раздраженно при
крыл ее.
Ц Послушай, Клер… Послушай меня… Видишь ли, то, что произошло между нами…
В этом, наверное, виновато твое состояние… А может, я был не на высоте…, но е
сть и другая причина, мысль о которой только что пришла мне в голову.
Он властно сжал ее запястье в том месте, где лучше всего ощущалось биение
жизни.
Ц Может, ты недовольна собой, Ц продолжал он. Ц Ты, верно, скрываешь от м
еня кое-что из стыда, а от этого радость исчезает. Если это так, то наши даль
нейшие неудачи неизбежны, понимаешь?… Мы так и останемся чужими друг дру
гу.
Она смотрела из-под прикрытых век; но пульс бился часто.
Ц Мы словно разочарованные любовники… Мы так хорошо понимаем друг друг
а. Итак, я имею право знать… Есть ли в твоей жизни кто-то другой?
Ну вот! Теперь он заговорил точь-в-точь, как его мать! Он пожал плечами.
Ц Ты замужем?
Она пыталась освободить свою руку, но он не отпустил. Под пальцами он ощут
ил бег истины.
Ц Это так, не правда ли?… Кто-то есть у тебя, не муж, но есть… Но где же он? Где
скрывается? Что ему нужно?
Он отбросил ее руку словно ненужный инструмент.
Ц Что вам всем нужно от меня, в конце-то концов? Зачем вы сняли этот дом, а?

Он скрутил полотенце и швырнул его через всю комнату, рванул на себя руба
шку так резко, что та порвалась на плече, но вдруг внезапно замер: раздался
резкий телефонный звонок. Впервые… Он все звонил и звонил, приглашая Дюв
аля в гостиную.
Ц Я сейчас верусь, Ц сказал он, Ц не волнуйся. Это, наверное, ошибка.
Он спустился и взял трубку.
Ц Это из жандармерии Блуа… Месье Дюваль? -Да.
Ц Я по поводу происшествия с мадам Дюваль. У нас есть новости… Может, мад
ам нам ответит, машина, которая толкнула ее, была белого цвета?
Ц Я сейчас спрошу… Подождите, пожалуйста.
Он положил трубку, а сам остался сидеть на месте. Верно, они задержали кого
-то, кто утверждал, что в „Триумфе" было двое. Ну и попал же ты в историю, бедн
яга! В конце-концов это их дело Ц искать, пусть и ищут. У них с Клер хватает
своих проблем. Он подождал, прежде, чем ответить.
Ц Алло! Сожалею, но жена не помнит этого.
Ц Жаль… Спасибо, месье Дюваль… Как состояние мадам, лучше?
Ц Так себе.
Он положил трубку. Нечего связываться с ними! Он никому не позволит себя д
урачить. Плевать ему на расследование. У него свое следствие, и он будет е
го продолжать.
Когда он увидел бледную маску Клер, у него упало сердце.
Ц Это из жандармерии, Ц объяснил он, Ц по поводу твоей аварии. Они все д
ураки. Клер, дорогая, прости меня. Я тогда потерял почву под ногами.
Он наклонился и поцеловал ее в беззащитные губы.
Ц Я ревнив, подозрителен, свиреп, мстителен, жесток… Хочешь продолжу? Я в
есь создан из пороков. Тебе не повезло… Но тебя я полюбил и никому не отдам
. Что мое Ц мое. Может, если ты мне расскажешь все, что знаешь, тогда посмотр
им. Может, я все это выдумал? Ты должна разубедить меня, догадаться я сам не
могу. Мне надоело жить с этим „может быть". Открой глаза, Клер, не оставляй м
еня одного.
Он выпрямился и снова поглядел в замкнутое лицо.
Ц Ладно… Отдыхай… Я накрою на стол.
Обычно он любил этот миг. Из каждой трапезы он старался сделать праздник.
Мадам Депен придумывала забавные меню, он покупал редкие вина, а все вазы
в доме были заполнены тем, что он находил в саду. Названий цветов он не зна
л и понятия не имел об искусстве составления букетов. Эта немая сцена отн
яла у него присутствие духа, и поскольку он больше не говорил за двоих, в д
оме воцарилась тишина, как будто здесь кто-то находился при смерти. Хвати
т с него грусти и горечи. Он упрекал себя за то, что подчинился им, до этого в
се шло прекрасно. Он стал издеваться над своей слащавостью, напомнившей
ему сестру Жанну. Ну и что? Да, он спал с Клер, но не он первый, не так ли? И что и
з того? По какому такому праву он требует от нее отчета? Вот идиот! Он знал о
любви все: плохое и мелочное. Еще бы: сколько раз ему приходилось массиров
ать омертвевшие тела, готовя их для новых страстей, заранее обреченных н
а неудачу! А теперь он сам поражен этим же вирусом. В тот самый миг, когда фо
ртуна могла бы помочь ему освободиться от всех унижений. Вдобавок этот ж
андарм не упускает его из виду, следя из-за кулис. Расследование продолжа
лось, то самое, которое началось еще в Америке, и цель которого потерялась
из виду. Было отчего веселиться. Он принес рыбу, фарш из дорады. В другое вр
емя они оба от души посмеялись бы над таким названием, но в этот зловещий в
ечер все шло не так, и рыба скоро оказалась в помойке.
Дюваль вышел в сад. Ночь уже наступила. Чувствовался конец августа. „Може
т, любовь подобна фруктам? Ц думал Дюваль. Ц Она бывает летней, весенней,
любовь, изжаленная осами и падающая с деревьев, а еще такая, которую забыв
ают на полке. А моя? Созреет ли она когда-нибудь?" Обернувшись, он увидел от
свет ночника в комнате Клер. Он попытался представить себе обледеневший
сад, затяжные дожди, треск льдинок под ногами. А потом будет новый год…, а з
а ним другой. Он прислонился к стволу вишни. Когда сигарета опалила ему па
льцы, он вернулся в дом. Спит ли она? О чем думает? Об этой глупой ссоре? Надо
бы сказать ей, чтобы забыла о ней, и как можно скорее.
Она пыталась что-то писать. Бумага не слушалась. Клер беспорядочно стара
лась изо всех сил. Дюваль слегка поворчал на нее.
Ц Завтра утром у тебя будет для этого время, а теперь спать, ты устала… Я т
оже. Мы слишком разволновались.
Он хотел отнять у нее листок, но она так закричала, что он сдался.
Ц Ну, раз ты хочешь продолжать, то не стану мешать. Что это за буква? „Б"? Нач
ни снова, я подержу бумагу. Ах, „Д", нет, это же „П"… неплохо получилось.
Затем она начертила „Р". Дыхание ее участилось, рот скривился. Дюваль поня
л, что это было не просто упражнение, а что-то важное.
„ПР". Не начало ли это фамилии?
Она продолжала писать с таким усилием, как-будто перед ней была дорога с м
ножеством препятствий.
Ц ПРО… Это начало названия того места, откуда ты приехала?
Она не слушала. Следующая буква досталась ей просто. Это была „С".
Ц ПРОС?… Ах, прости? Так?
Она положила карандаш, и в глазах ее засветилось удовольствие. Они сверк
али как драгоценные камни. Дюваль опустился перед ней на колени, обнял ее.

Ц Прости! Это я должен просить прощения. Ведь я такой… Черт возьми, я гото
в не знаю что сделать… Малышка Клер! Да, мне было плохо. Я расстроился из-за
пустяков. Теперь все прошло.
Он обнял ее и лег рядом.
Ц Очень важно, чтобы ты ничего от меня не скрывала. А на то, что ты делала д
о нашей встречи, мне плевать. Знаешь, я хочу, чтобы между нами… не знаю, как с
казать… не было даже такой преграды как кожа… чтобы мы были друг для друг
а прозрачны. Ну, как медузы в море, что ли. Не знаю, правда, понимают ли медуз
ы в любви. Пусть каждый будет розой, раскрывающейся для другого.
Клер ровно дышала. Она спала. Дюваль вздохнул.
Ц Ну вот, ты меня покинула. Как ты теперь далеко от меня… Как это трудно Ц
быть вместе. Но если ты заснула, значит, доверилась мне.
Он умолк, оставшись наедине с этой вновь обретенной радостью, словно пут
ник у костра: с одной стороны можно обжечься, с другой Ц замерзнуть. Након
ец, он тоже заснул. Ночью он вдруг внезапно проснулся, словно боясь опозда
ть на ночной поезд. Голова его была ясной, внимание сосредоточенным. Ему з
ахотелось пить. Часы показывали без четверти двенадцать.
Рауль в одних носках спустился на кухню и открыл банку пива. Сон совсем пр
опал. Он закурил, надел ботинки и выглянул за дверь. За оградой он увидел ч
ей-то силуэт, который вдруг растаял. Рауль подбежал к калитке, но она оказ
алась на замке. Тщетно он вытягивал шею, вглядываясь вдаль, но ничего не бы
ло видно.
А что тут такого?! Погода прекрасная. Любой прохожий имеет право гулять, гд
е ему вздумается и задержаться у решетки, чтобы вдохнуть ароматы сада. Гл
упо так волноваться и впадать в панику. Он еще немного послушал ночь, преж
де чем повернуть назад. Конечно, какой-нибудь полоумный! Он проверил запо
ры и только после этого поднялся к себе и улегся, повторяя, как автомат, ус
покоительные доводы, которые знал наизусть.
Отчего же тогда исчез его сон? Почему в ящике оказались каннские фотогра
фии? За что Клер просила прощения? Да… Вот именно: за что?! Может, здесь какой
-то умысел с целью убрать Веронику? Неясного было много. А теперь еще этот
силуэт за калиткой сада, который снова вызвал к жизни прошлые подозрения
. Где же, наконец, снотворное? Сегодня не обойтись без хорошей дозы.
Сон еще не унес Дюваля, а силуэт, тень возникла снова. Это прохожий… прохож
ий…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Через день произошло одно примечательное событие. Когда Дюваль заполня
л чек для уплаты по письму Фарлини, вдруг раздался звонок у калитки. Мадам
Депен сегодня не должна приходить, и Дюваль никого не ждал. Он закрыл конв
ерт, написал адрес, сунул письмо в карман и пошел отворять. Наверное, это о
чередная сборщица пожертвований на слепых или калек. Он всегда в таких с
лучаях давал какую-нибудь мелочь и потому, проходя через парк, проверил с
вой кошелек, откуда извлек несколько монет. У калитки стояла женщина в че
рном, которая тотчас обратилась к нему.
Ц Вы месье Дюваль?
Ц Да, Рауль Дюваль.
Ц Я сестра Вероники.
Рука его лежала на ручке калитки. Как только он это услышал, то всей тяжест
ью навалился на нее, словно подстреленный.
Ц Сестра кого? Как вы сказали?
Ц Я думала, что она вам обо мне рассказывала. Я знаю, что ничего для нее не
значу, но… Мое имя Тереза… Тереза Ансом.
Ц Ах, да… Тереза… Ну, конечно.
Он уже лихорадочно искал предлог, чтобы избавиться от этой женщины. Он на
поминал актера, позабывшего свою роль, который чувствовал от этого смуще
ние и растерянность. Женщина в черном… в трауре…, значит, она знает правду
. Она приехала за наследством.
Ц Вас прислала жандармерия?
Он не знал, что сказать. Открыл калитку, она прошла мимо него, вызывающе, с в
ысоко поднятой головой, мучительно напоминая Веронику, только поменьше
ростом и темнее волосами, чуть постарше, словно двойник, задубевший от вр
емени.
Ц Нет, меня прислала больница. Месяц назад я потеряла мужа… У него была о
пухоль, которая его очень быстро унесла. Он так страдал…
Она открыла сумочку, вынула носовой платок и приложила его к лицу. Вдовий
наряд ей шел, и Дюваль проникся к ней симпатией. Тереза, овладев голосом, к
оторый принял обычную для него сухую и твердую интонацию, продолжала:
Ц Я известила об этом Веронику.
При этом она протянула Раулю конверт, окаймленный черной полосой, на кот
ором стояло множество отметок.
Ц Если бы бедняжка Вероника сообщила мне о своем замужестве, все было бы
иначе. Но разве я знала? Я написала ей на девичью фамилию, Версуа, которую о
на снова взяла после развода. Письмо было отправлено на старый адрес, а от
туда; видимо, консьержка переправила его в Канн, а уж потом его послали в б
ольницу в Блуа, но оно снова вернулось ко мне с пометкой „адресат неизвес
тен". Мне это показалось странным, и я встревожилась. После смерти мужа я о
сталась совсем одна и не у дел, поэтому и поехала в больницу. Там по картот
еке нашли Веронику Дюваль, урожденную Версуа. Вот так я и узнала о ее заму
жестве и несчастье. Мне дали ваш адрес и все необходимые сведения.
Дюваль немного успокоился, но тревога не оставляла его. Он должен был это
предвидеть. Тереза с любопытством рассматривала своего зятя.
Ц Мне сказали, что вы кинезитерапевт. Веронике повезло… Ей всегда везло
… Правда, после всего, что теперь произошло, не стоит так говорить. Как она
себя чувствует?
Ц Неважнецки, Ц ответил Дюваль с расчетливой сухостью. Ц Совсем неваж
нецки… Правосторонний паралич, речь отсутствует… Очень слаба. Словом, ка
лека.
Ц О!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16