Последнее можно простить. Да, он наказал бы Айшу за измену, но потом простил бы ее, потому что сам отчасти виноват в случившемся. Но предательство – дело другого рода.
Акбар-хан слегка нахмурился, очнувшись от глубокой задумчивости. Пусть Айша останется пока с феринге. Ему нужно разработать очередной ход, связанный с предательством безмозглого Макнотена. А это потребует концентрации всех сил.
– Пресвятой Боже! – воскликнул Кит, в смятении схватившись за голову. – Наш полк в Курдуррахе разделали под орех, а теперь еще это.
– Что «это»? – спросил Колин Маккензи, входя в комнату для адъютантов. Вид у него был встревоженный, как и у всех остальных в штабе в последние дни.
– Военные городки в Чарикаре взяты, – угрюмо сообщил Кит. – Полк гурков под командованием Кодрингтона защищал их как мог, но эти проклятые фанатики-гази перерезали весь гарнизон.
– И семьи?
Кит уныло кивнул:
– Утром к нам пробились Поттингер и Хаутон. Только они двое и остались в живых. Хаутон почти при смерти.
– Боже милосердный! – Маккензи подошел к окну и посмотрел на пустынную улицу.
Зимний ветер подхватывал и уносил прочь опавшие листья; от его яростных порывов дребезжали стекла. По всей стране афганцы, со своими джеззали и шимитарами, уничтожали один за другим английские гарнизоны. А в долину стекались гильзаи и беспрепятственно, словно издеваясь, обстреливали военный городок.
– Нужно эвакуировать наш гарнизон и укрыться в Бала-Хисар, – сказал Колин. – Тут я согласен с достопочтенным советником. Это единственно разумное решение. Крепость надежно защищена и занимает довольно выгодное положение – на господствующей высоте. А здесь мы как крысы, попавшие в ловушку.
– Шелтон против, – отозвался Кит. – Я все утро слушал, как они спорили. Бригадир предлагает, чтобы мы шли в Джалалабад, который удерживает Сэйл. Он боится, что мы задержим общее отступление, если останемся в Бала-Хисар.
– Черт возьми, да чем он думает? Как мы доберемся туда… со всей лагерной обслугой, женщинами, детьми, грудными младенцами? До Джалалабада семьдесят миль, и по пути нас будут обстреливать! – негодующе воскликнул Маккензи. – Тут уж нам не обойтись без согласия и поддержки Акбар-хана и других сирдаров.
– Скажи об этом Макнотену, – устало ответил Кит. – Он до сих пор твердо верит, что его план посеять раздоры среди вождей сработает, и если мы продержимся зиму в Бала-Хисар, то все будет хорошо.
– Капитан Рэлстон?
– Да, лейтенант. – Кит машинально отдал честь вновь прибывшему гонцу.
– Сэр, афганские отряды перемещаются из Кабула в сторону деревни Бехмару.
Кит и Колин смачно выругались, поняв, что им сулит эта новая неприятность.
– Вам нужно сообщить об этом бригадиру Шелтону, лейтенант, – сказал Кит.
– Жаль, что Шелтон всего лишь добросовестный служака, – пробормотал Колин, когда лейтенант ушел. – Кто-то должен взять всю инициативу на себя и действовать энергично. Солдаты совсем пали духом. Продовольствия не хватает, и все устали от бесконечных оборонительных боев. Я не могу даже добиться, чтобы они честь отдавали как следует. На большинство из них вряд ли можно уже положиться.
Мрачные оценки Колина соответствовали действительности. Солдаты были в таком настроении, что ими становилось все труднее командовать во время сражений.
– Шелтон тут не виноват, – заметил Кит. – На самом деле Эльфинстон – вот кто осложняет нам жизнь. Он все еще держится за власть, хотя не может принять ни одного решения и вообще едва встает с постели.
– Да, ты прав, – угрюмо согласился Колин, пожав плечами.
– Кит, мне нужен кавалерийский отряд и пушки для отвлекающего маневра, – торопливо произнес чей-то голос за дверью. – Говорят, вы в этих делах дока. Приготовьтесь: выступаем через полчаса.
– Слушаюсь, майор, – сказал Кит вслед майору Свэйну. – С каких это пор я стал специалистом по отвлекающим маневрам и артиллерийским обстрелам? – удивился он.
– После штурма форта Махомеда Шерифа, – усмехнулся Колин. – Эту высокую репутацию, друг мой, ты заработал в одной из наших удачных операций. К сожалению, они весьма немногочисленны.
– На самом деле вся заслуга принадлежит сержанту Абдулу Али, – совершенно искренне сказал Кит. – Его сипаи последуют за ним даже в Дантов ад. Почему-то сержант выбрал меня в напарники.
– Что ж, будь осторожен. И пусть сержант тебя прикрывает, – посоветовал Колин.
Кит кивнул.
– Надо предупредить Аннабель. Лучше столкнуться лицом к лицу с гази, чем с моим зеленоглазым василиском, когда она сердится.
– Счастливчик ты, Рэлстон, – рассмеялся Колин. – Вот бы мне кто-нибудь так же помогал грусть-тоску развеивать!
Против ожидания Рэлстон не поддержал его шутливый тон. Он покачал головой, и его серые глаза потемнели.
– Чертовски трудно, Колин, чувствовать себя заложником в руках судьбы. Я могу примириться с мыслью о неизбежности собственной смерти… когда бы это ни произошло – теперь или немного позже, но Аннабель… Меня мучает и другое: она была бы сейчас в безопасности, если б я, слепец, не вмешался в ее жизнь.
– А что говорит Аннабель?
– Я пытался убедить ее вернуться к Акбар-хану, но она не хочет. Меня приводит в бешенство этот ее афганский фатализм. Все в нашей жизни якобы предопределено заранее, исход известен Богу, и мы не властны выбирать между радостью и страданием. А значит, все надо принимать как есть и улыбаться при этом.
– Бывают идеи и похуже, – серьезно заметил Колин.
– Наверное. – Кит пожал плечами. – Займусь-ка я делами, Колин.
– Иди с Богом.
Кит махнул ему рукой на прощание и вышел на улицу. Он свернул к конюшне и вдруг увидел белую чадру. Кит ускорил шаг. Следом за Аннабель тащился Харли с деревянной тележкой.
Кричать на всю улицу Киту не хотелось. Правда, в военном городке знали о том, что в доме капитана Рэлстона живет какая-то афганка. И тем не менее Кит предпочитал соблюдать осторожность. Его коллеги, как истинные джентльмены, высказывались на эту тему весьма деликатно. А блюстители нравственности, типа леди Сэйл, намеренно обходили ее молчанием.
Нагнав Аннабель и Харли, Кит в недоумении уставился на содержимое тележки:
– Что это вы делаете?
Харли смотрел прямо перед собой, всем своим видом показывая, что не имеет никакого отношения к происходящему.
– Мисс говорит, что горцы используют навоз как топливо. А поскольку нам приходится жечь мебель, она решила…
– Навоз! – воскликнул Кит и сморщил нос, взглянув на зловонную кучу, от которой шел пар. – Аннабель, ты шутишь?
– Нет, – спокойно заявила она. – Конечно, нельзя топить им в сыром виде. Из навоза делают лепешки и сушат их. Солнца сейчас, правда, нет, зато ветра предостаточно. Конечно, овечий помет лучше лошадиного, но нищим выбирать не приходится.
– Пожалуй, – вынужденно согласился Кит. – Но он же пахнет?
– Не очень. Зато дает тепло.
Весьма ценное качество, подумал Кит. Взглянув на Харли, он прочел в его глазах ту же мысль, хоть денщик и напустил на себя высокомерно-пренебрежительный вид, сетуя на столь грязную работу.
– Афганцы пытаются захватить деревню Бехмару. – Кит решил, что лучше всего сразу перейти к главному, и Бог с ним, с навозом. Пусть топят им за неимением лучшего.
– Вы собираетесь перехватить их?
– Я получил приказ организовать отвлекающий маневр и прикрыть пехоту майора Свэйна.
– Кристофер! – раздался властный окрик. Навстречу им с другой стороны улицы мчалась леди Сэйл. – Что это ваш денщик везет в тележке? – И тут же ошеломленно застыла на месте.
– Это отличное топливо, миледи, – решительно ответил Харли, переметнувшись на сторону Айши.
А она отступила немного назад и опустила голову, являя собой образец мусульманки – скромной и робкой. Леди Сэйл даже не взглянула на эту закутанную в чадру фигуру.
– А мне приходится жечь кресла. Раз так, я, пожалуй, пошлю Гуляма Нааби в конюшню. Кристофер, эти дикари действительно собираются захватить деревню Бехмару?
– Да, мэм. Но майор Свэйн со своим отрядом перехватит их. А я с помощью кавалерии и артиллеристов организую ложную атаку. Мы отстоим деревню, тут нет сомнений.
– Будем надеяться, – сказала леди. – Провизии и так едва хватает. Все уже забыли, что значит быть сытыми. – И она помчалась дальше.
– Вряд ли вам удастся удержать деревню, – пробормотала Аннабель из-под своей чадры.
– Кажется, я слышу в твоем голосе нотки скептицизма?
– Да, пожалуй. Будь осторожен, Кит.
– Ладно. И ради Бога, прежде чем будешь топить, убедись, что эта мерзость просохла как следует.
Целый день они вели бой с кахистанским гарнизоном, который занял Бехмару. Афганцы перекрыли все подходы к деревне, и поэтому любые попытки взять ее штурмом были обречены на провал.
Кит беспомощно смотрел, как выстрелы из джеззали косят его солдат и артиллеристов. Абдула Али ранили через полчаса после начала операции. По приказу Кита сипаи вынесли его с поля боя. Оказавшись без своего флегматичного сержанта и пятерых сипаев – его неизменных спутников, Кит вдруг почувствовал себя уязвимым, словно лишился опоры. Когда на помощь пришел отряд Шелтона, все приободрились, но ненадолго: приблизиться к цели не удалось ни на йоту. В сумерках прозвучал сигнал к отступлению.
Англичане вернулись в военный городок – вконец измученные, угрюмые, с глазами, потемневшими от отчаяния. Они видели, как гибнут их друзья, их оглушали жалобные вопли раненых и непрерывная стрельба Но цель по-прежнему оставалась недоступной А ведь деревня была единственным источником спасения от свирепых морозов и медленной голодной смерти в окружении жестокого врага.
Кит сразу же отправился в госпиталь, где среди мертвых и умирающих лежал Абдул Али. Беспомощные стоны людей, терзаемых неотступной болью, показались ему еще страшнее, чем крики раненых на поле боя. К счастью, сержант был в забытьи, ему сделали укол морфия. Бинты, стягивающие обрубок левой ноги, пропитались кровью. Кита захлестнул безумный гнев. Яростное возмущение теми, кто был замешан в этой бессмысленной смертоубийственной авантюре.
Из госпиталя Кит пошел домой, еле волоча ноги от усталости. В глазах его застыло глубокое уныние. В гостиной слышались голоса. Кит едва успел поднести руку к задвижке, как дверь распахнулась настежь.
– Я видела, как ты въезжал в ворота. Живой и невредимый. – На мгновение Аннабель отстранилась от Кита, словно хотела привыкнуть к мысли о том, что на какое-то время можно забыть о страхе и испытать щемящее чувство облегчения. Потом она крепко обняла Кита, поддавшись эмоциям, которые обычно сдерживала прощаясь.
Кит прижал ее к себе, черпая в этом силу. Потом взглянул на Колина и Боба: те встали и деликатно повернулись к камину, oт которого шло невыносимое зловоние.
– Я вижу, вы все-таки жжете эту гадость, – сказал Кит, стараясь, чтобы голос его звучал весело. Но это не слишком ему удалось.
Аннабель окинула его быстрым внимательным взглядом, от которого ничто не могло ускользнуть:
– Плохи дела?
Кит вздохнул. Притворяться не имело смысла.
– По-моему, еще хуже, чем обычно. Хотя, казалось бы, это повторяется уже в сотый раз: снова поражение, и снова понапрасну гибнут люди.
– Сядь. – Аннабель подтолкнула его к креслу и налила бренди. – Это последняя бутылка, но, я думаю, сегодня тебе без выпивки не обойтись.
– Спорить не стану, но угости и других.
– Нет… нет, дружище, последнее я отнимать у тебя не намерен, – поспешно отказался Колин, из чистой, впрочем, вежливости.
– Ах, глупости! Кончилось так кончилось, – отмахнулся Кит. – У нас есть что-нибудь на ужин, Аннабель?
– Сегодня пир горой, – улыбнулась она. – Яйца, оладьи из пшеничной муки, мясо антилопы, лапша… Но главное – чай.
Кит опешил:
– У тебя что, галлюцинации?
– Никаких галлюцинаций, – самодовольно ответила Аннабель. – Все очень просто. Я сходила в Кабул, на базар…
– Что?! – Кит вскочил на ноги. Его осунувшееся лицо побелело как мел.
– Это было совсем нетрудно, – продолжала Аннабель, явно не сознавая, какой эффект произвели ее откровения. – Я накупила провизии на несколько дней. Когда все закончится, я снова пойду на базар. И как это раньше не пришло мне в голову?
– Наверное, потому, что свихнулась ты только сегодня, – сказал Кит до странности спокойным тоном. – Сколько уже раз мне хотелось душу из тебя вытрясти. Но сейчас я, кажется, и вправду сделаю это.
– Мы, пожалуй, пойдем, – вмешался Боб, застенчиво кашлянув.
– Да… да, конечно, – поддержал его Колин и направился к двери.
Кит не стал их задерживать.
– Не уходите! – воскликнула Аннабель. – Оставайтесь ужинать, а на Кита не обращайте внимания. Он просто устал и совсем разбит…
– Тебе придется еще хуже, – тихо пригрозил он. – Но с этим можно подождать. – И взмахом руки остановил друзей. – Не уходите. Давайте ужинать. Я думаю, сейчас это единственный дом в городке, где на стол подают настоящую еду.
– Если ты уверен…
– Конечно, он уверен, – отрывисто сказала Аннабель, нисколько не встревоженная угрозами Кита. – Пойду посмотрю, правильно ли Харли готовит лапшу и антилопье мясо. Кит, глотни-ка еще бренди. Это поможет тебе расслабиться.
Она вышла, закрыв за собой дверь. Кит резко втянул воздух.
– Господи помилуй! Я скоро с ума сойду… Вы знали, что Аннабель ходила в город?
– Задним числом узнали, – ответил Колин. – Когда она пригласила нас на ужин. Аннабель при желании может быть вылитой афганкой. В чадре ее не отличишь от местных женщин. Она и говорит, как они, и ведет себя в точности так же. Так что, по правде говоря, я не придал этому большого значения. Я хочу сказать, дружище, что Аннабель не обычная женщина, верно?
– Да. – Кит поджал губы. – И Акбар-хан был бы весьма рад до нее добраться. И он сейчас в Кабуле. И его Айшу там все знают. Такой номер выкинуть! Я просто поверить не могу!
– И ничего особенного, – спокойно заявила Аннабель, входя в комнату. – Сколько раз ты рисковал жизнью, при том что все ваши вылазки оказались безрезультатными. А я со своим делом справилась. Не понимаю, почему я должна сидеть дома, бить баклуши и умирать с голоду. Не так уж много требуется усилий и изобретательности, чтобы на столе появилась еда. Ситуация отчаянная, значит, нужно принимать крайние меры. Советую тебе не упрямиться, а то будет несварение желудка и все мои труды пропадут даром.
– Чтобы больше такого не повторялось.
– Я буду делать то, что сочту нужным, Кристофер Рэлстон, – дерзко возразила Аннабель. – Ужин готов.
– Я же говорил: этот орешек тебе не по зубам, – заметил Боб с долей сочувствия.
– М-м… – промычал Кит. В данный момент он был не в состоянии ни согласиться с этим заявлением, ни опровергнуть его.
Минут пятнадцать он дулся, но потом сдался: уж слишком весело и уверенно вела себя Аннабель. На него благотворно подействовало и то, что впервые за несколько недель они плотно поели. Однако Кит вовсе не забыл о сегодняшнем происшествии. Как только друзья ушли, а Харли удалился, пожелав спокойной ночи, он поволок Аннабель в спальню.
– Теперь-то чего злиться? – протестовала она, пытаясь вырваться.
– Есть отчего, – ответил Кит, поджав губы, и еще сильнее вцепился в Аннабель.
– Кит, на базаре полно женщин, таких же, как я.
– Твоя белая чадра – отличительный знак! Знак того, что ты фаворитка Акбар-хана! – воскликнул он. – Как можно быть такой бестолковой?
– Бестолковая? Я? – В изумрудных глазах вспыхнул гнев, и всю кротость Аннабель как рукой сняло. – Я не надела белую чадру. Харли позаимствовал простую – черную, у служанки леди Сэйл. Я пролезла через брешь в стене, как и та девица из столовой. А там уж меня трудно было отличить от других.
– Но ты отмахала две мили до города и две обратно – одна и при свете дня.
– Да. – Аннабель вздохнула. – Я шла в компании дюжины женщин из селений, расположенных вдоль канала. И сделаю то же самое, когда возникнет необходимость.
– Нет, не сделаешь, – холодно отрезал Кит.
Воцарилось угрюмое молчание. Несмотря на свою злость, Аннабель видела, что Кит смертельно устал. Перед его глазами еще стояли картины сегодняшнего поражения. Возможно, властный его тон объяснялся тем, что он, как и все прочие, ощущал полное свое бессилие перед врагом. Врагом, который подступал все ближе, не слишком надрываясь при этом. Аннабель понимала и то, что Кит за нее боялся. Но так или иначе поведение его недопустимо.
– Кит, я не давала тебе права диктовать мне, что делать. – Она нарушила молчание, стараясь говорить тихо и спокойно, как бы увещевая его. – Я живу под твоей крышей только потому, что мы оба этого хотим. Я сказала, что останусь здесь до тех пор, пока не случится неизбежное. Но я не командую тобой. Окажи и мне такую услугу.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой. – Эти слова вырвались из самых глубин его измученной, отчаявшейся души. Сколько раз он сдерживал себя – даже в минуты самой пылкой страсти, а сейчас признание пришлось совсем некстати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Акбар-хан слегка нахмурился, очнувшись от глубокой задумчивости. Пусть Айша останется пока с феринге. Ему нужно разработать очередной ход, связанный с предательством безмозглого Макнотена. А это потребует концентрации всех сил.
– Пресвятой Боже! – воскликнул Кит, в смятении схватившись за голову. – Наш полк в Курдуррахе разделали под орех, а теперь еще это.
– Что «это»? – спросил Колин Маккензи, входя в комнату для адъютантов. Вид у него был встревоженный, как и у всех остальных в штабе в последние дни.
– Военные городки в Чарикаре взяты, – угрюмо сообщил Кит. – Полк гурков под командованием Кодрингтона защищал их как мог, но эти проклятые фанатики-гази перерезали весь гарнизон.
– И семьи?
Кит уныло кивнул:
– Утром к нам пробились Поттингер и Хаутон. Только они двое и остались в живых. Хаутон почти при смерти.
– Боже милосердный! – Маккензи подошел к окну и посмотрел на пустынную улицу.
Зимний ветер подхватывал и уносил прочь опавшие листья; от его яростных порывов дребезжали стекла. По всей стране афганцы, со своими джеззали и шимитарами, уничтожали один за другим английские гарнизоны. А в долину стекались гильзаи и беспрепятственно, словно издеваясь, обстреливали военный городок.
– Нужно эвакуировать наш гарнизон и укрыться в Бала-Хисар, – сказал Колин. – Тут я согласен с достопочтенным советником. Это единственно разумное решение. Крепость надежно защищена и занимает довольно выгодное положение – на господствующей высоте. А здесь мы как крысы, попавшие в ловушку.
– Шелтон против, – отозвался Кит. – Я все утро слушал, как они спорили. Бригадир предлагает, чтобы мы шли в Джалалабад, который удерживает Сэйл. Он боится, что мы задержим общее отступление, если останемся в Бала-Хисар.
– Черт возьми, да чем он думает? Как мы доберемся туда… со всей лагерной обслугой, женщинами, детьми, грудными младенцами? До Джалалабада семьдесят миль, и по пути нас будут обстреливать! – негодующе воскликнул Маккензи. – Тут уж нам не обойтись без согласия и поддержки Акбар-хана и других сирдаров.
– Скажи об этом Макнотену, – устало ответил Кит. – Он до сих пор твердо верит, что его план посеять раздоры среди вождей сработает, и если мы продержимся зиму в Бала-Хисар, то все будет хорошо.
– Капитан Рэлстон?
– Да, лейтенант. – Кит машинально отдал честь вновь прибывшему гонцу.
– Сэр, афганские отряды перемещаются из Кабула в сторону деревни Бехмару.
Кит и Колин смачно выругались, поняв, что им сулит эта новая неприятность.
– Вам нужно сообщить об этом бригадиру Шелтону, лейтенант, – сказал Кит.
– Жаль, что Шелтон всего лишь добросовестный служака, – пробормотал Колин, когда лейтенант ушел. – Кто-то должен взять всю инициативу на себя и действовать энергично. Солдаты совсем пали духом. Продовольствия не хватает, и все устали от бесконечных оборонительных боев. Я не могу даже добиться, чтобы они честь отдавали как следует. На большинство из них вряд ли можно уже положиться.
Мрачные оценки Колина соответствовали действительности. Солдаты были в таком настроении, что ими становилось все труднее командовать во время сражений.
– Шелтон тут не виноват, – заметил Кит. – На самом деле Эльфинстон – вот кто осложняет нам жизнь. Он все еще держится за власть, хотя не может принять ни одного решения и вообще едва встает с постели.
– Да, ты прав, – угрюмо согласился Колин, пожав плечами.
– Кит, мне нужен кавалерийский отряд и пушки для отвлекающего маневра, – торопливо произнес чей-то голос за дверью. – Говорят, вы в этих делах дока. Приготовьтесь: выступаем через полчаса.
– Слушаюсь, майор, – сказал Кит вслед майору Свэйну. – С каких это пор я стал специалистом по отвлекающим маневрам и артиллерийским обстрелам? – удивился он.
– После штурма форта Махомеда Шерифа, – усмехнулся Колин. – Эту высокую репутацию, друг мой, ты заработал в одной из наших удачных операций. К сожалению, они весьма немногочисленны.
– На самом деле вся заслуга принадлежит сержанту Абдулу Али, – совершенно искренне сказал Кит. – Его сипаи последуют за ним даже в Дантов ад. Почему-то сержант выбрал меня в напарники.
– Что ж, будь осторожен. И пусть сержант тебя прикрывает, – посоветовал Колин.
Кит кивнул.
– Надо предупредить Аннабель. Лучше столкнуться лицом к лицу с гази, чем с моим зеленоглазым василиском, когда она сердится.
– Счастливчик ты, Рэлстон, – рассмеялся Колин. – Вот бы мне кто-нибудь так же помогал грусть-тоску развеивать!
Против ожидания Рэлстон не поддержал его шутливый тон. Он покачал головой, и его серые глаза потемнели.
– Чертовски трудно, Колин, чувствовать себя заложником в руках судьбы. Я могу примириться с мыслью о неизбежности собственной смерти… когда бы это ни произошло – теперь или немного позже, но Аннабель… Меня мучает и другое: она была бы сейчас в безопасности, если б я, слепец, не вмешался в ее жизнь.
– А что говорит Аннабель?
– Я пытался убедить ее вернуться к Акбар-хану, но она не хочет. Меня приводит в бешенство этот ее афганский фатализм. Все в нашей жизни якобы предопределено заранее, исход известен Богу, и мы не властны выбирать между радостью и страданием. А значит, все надо принимать как есть и улыбаться при этом.
– Бывают идеи и похуже, – серьезно заметил Колин.
– Наверное. – Кит пожал плечами. – Займусь-ка я делами, Колин.
– Иди с Богом.
Кит махнул ему рукой на прощание и вышел на улицу. Он свернул к конюшне и вдруг увидел белую чадру. Кит ускорил шаг. Следом за Аннабель тащился Харли с деревянной тележкой.
Кричать на всю улицу Киту не хотелось. Правда, в военном городке знали о том, что в доме капитана Рэлстона живет какая-то афганка. И тем не менее Кит предпочитал соблюдать осторожность. Его коллеги, как истинные джентльмены, высказывались на эту тему весьма деликатно. А блюстители нравственности, типа леди Сэйл, намеренно обходили ее молчанием.
Нагнав Аннабель и Харли, Кит в недоумении уставился на содержимое тележки:
– Что это вы делаете?
Харли смотрел прямо перед собой, всем своим видом показывая, что не имеет никакого отношения к происходящему.
– Мисс говорит, что горцы используют навоз как топливо. А поскольку нам приходится жечь мебель, она решила…
– Навоз! – воскликнул Кит и сморщил нос, взглянув на зловонную кучу, от которой шел пар. – Аннабель, ты шутишь?
– Нет, – спокойно заявила она. – Конечно, нельзя топить им в сыром виде. Из навоза делают лепешки и сушат их. Солнца сейчас, правда, нет, зато ветра предостаточно. Конечно, овечий помет лучше лошадиного, но нищим выбирать не приходится.
– Пожалуй, – вынужденно согласился Кит. – Но он же пахнет?
– Не очень. Зато дает тепло.
Весьма ценное качество, подумал Кит. Взглянув на Харли, он прочел в его глазах ту же мысль, хоть денщик и напустил на себя высокомерно-пренебрежительный вид, сетуя на столь грязную работу.
– Афганцы пытаются захватить деревню Бехмару. – Кит решил, что лучше всего сразу перейти к главному, и Бог с ним, с навозом. Пусть топят им за неимением лучшего.
– Вы собираетесь перехватить их?
– Я получил приказ организовать отвлекающий маневр и прикрыть пехоту майора Свэйна.
– Кристофер! – раздался властный окрик. Навстречу им с другой стороны улицы мчалась леди Сэйл. – Что это ваш денщик везет в тележке? – И тут же ошеломленно застыла на месте.
– Это отличное топливо, миледи, – решительно ответил Харли, переметнувшись на сторону Айши.
А она отступила немного назад и опустила голову, являя собой образец мусульманки – скромной и робкой. Леди Сэйл даже не взглянула на эту закутанную в чадру фигуру.
– А мне приходится жечь кресла. Раз так, я, пожалуй, пошлю Гуляма Нааби в конюшню. Кристофер, эти дикари действительно собираются захватить деревню Бехмару?
– Да, мэм. Но майор Свэйн со своим отрядом перехватит их. А я с помощью кавалерии и артиллеристов организую ложную атаку. Мы отстоим деревню, тут нет сомнений.
– Будем надеяться, – сказала леди. – Провизии и так едва хватает. Все уже забыли, что значит быть сытыми. – И она помчалась дальше.
– Вряд ли вам удастся удержать деревню, – пробормотала Аннабель из-под своей чадры.
– Кажется, я слышу в твоем голосе нотки скептицизма?
– Да, пожалуй. Будь осторожен, Кит.
– Ладно. И ради Бога, прежде чем будешь топить, убедись, что эта мерзость просохла как следует.
Целый день они вели бой с кахистанским гарнизоном, который занял Бехмару. Афганцы перекрыли все подходы к деревне, и поэтому любые попытки взять ее штурмом были обречены на провал.
Кит беспомощно смотрел, как выстрелы из джеззали косят его солдат и артиллеристов. Абдула Али ранили через полчаса после начала операции. По приказу Кита сипаи вынесли его с поля боя. Оказавшись без своего флегматичного сержанта и пятерых сипаев – его неизменных спутников, Кит вдруг почувствовал себя уязвимым, словно лишился опоры. Когда на помощь пришел отряд Шелтона, все приободрились, но ненадолго: приблизиться к цели не удалось ни на йоту. В сумерках прозвучал сигнал к отступлению.
Англичане вернулись в военный городок – вконец измученные, угрюмые, с глазами, потемневшими от отчаяния. Они видели, как гибнут их друзья, их оглушали жалобные вопли раненых и непрерывная стрельба Но цель по-прежнему оставалась недоступной А ведь деревня была единственным источником спасения от свирепых морозов и медленной голодной смерти в окружении жестокого врага.
Кит сразу же отправился в госпиталь, где среди мертвых и умирающих лежал Абдул Али. Беспомощные стоны людей, терзаемых неотступной болью, показались ему еще страшнее, чем крики раненых на поле боя. К счастью, сержант был в забытьи, ему сделали укол морфия. Бинты, стягивающие обрубок левой ноги, пропитались кровью. Кита захлестнул безумный гнев. Яростное возмущение теми, кто был замешан в этой бессмысленной смертоубийственной авантюре.
Из госпиталя Кит пошел домой, еле волоча ноги от усталости. В глазах его застыло глубокое уныние. В гостиной слышались голоса. Кит едва успел поднести руку к задвижке, как дверь распахнулась настежь.
– Я видела, как ты въезжал в ворота. Живой и невредимый. – На мгновение Аннабель отстранилась от Кита, словно хотела привыкнуть к мысли о том, что на какое-то время можно забыть о страхе и испытать щемящее чувство облегчения. Потом она крепко обняла Кита, поддавшись эмоциям, которые обычно сдерживала прощаясь.
Кит прижал ее к себе, черпая в этом силу. Потом взглянул на Колина и Боба: те встали и деликатно повернулись к камину, oт которого шло невыносимое зловоние.
– Я вижу, вы все-таки жжете эту гадость, – сказал Кит, стараясь, чтобы голос его звучал весело. Но это не слишком ему удалось.
Аннабель окинула его быстрым внимательным взглядом, от которого ничто не могло ускользнуть:
– Плохи дела?
Кит вздохнул. Притворяться не имело смысла.
– По-моему, еще хуже, чем обычно. Хотя, казалось бы, это повторяется уже в сотый раз: снова поражение, и снова понапрасну гибнут люди.
– Сядь. – Аннабель подтолкнула его к креслу и налила бренди. – Это последняя бутылка, но, я думаю, сегодня тебе без выпивки не обойтись.
– Спорить не стану, но угости и других.
– Нет… нет, дружище, последнее я отнимать у тебя не намерен, – поспешно отказался Колин, из чистой, впрочем, вежливости.
– Ах, глупости! Кончилось так кончилось, – отмахнулся Кит. – У нас есть что-нибудь на ужин, Аннабель?
– Сегодня пир горой, – улыбнулась она. – Яйца, оладьи из пшеничной муки, мясо антилопы, лапша… Но главное – чай.
Кит опешил:
– У тебя что, галлюцинации?
– Никаких галлюцинаций, – самодовольно ответила Аннабель. – Все очень просто. Я сходила в Кабул, на базар…
– Что?! – Кит вскочил на ноги. Его осунувшееся лицо побелело как мел.
– Это было совсем нетрудно, – продолжала Аннабель, явно не сознавая, какой эффект произвели ее откровения. – Я накупила провизии на несколько дней. Когда все закончится, я снова пойду на базар. И как это раньше не пришло мне в голову?
– Наверное, потому, что свихнулась ты только сегодня, – сказал Кит до странности спокойным тоном. – Сколько уже раз мне хотелось душу из тебя вытрясти. Но сейчас я, кажется, и вправду сделаю это.
– Мы, пожалуй, пойдем, – вмешался Боб, застенчиво кашлянув.
– Да… да, конечно, – поддержал его Колин и направился к двери.
Кит не стал их задерживать.
– Не уходите! – воскликнула Аннабель. – Оставайтесь ужинать, а на Кита не обращайте внимания. Он просто устал и совсем разбит…
– Тебе придется еще хуже, – тихо пригрозил он. – Но с этим можно подождать. – И взмахом руки остановил друзей. – Не уходите. Давайте ужинать. Я думаю, сейчас это единственный дом в городке, где на стол подают настоящую еду.
– Если ты уверен…
– Конечно, он уверен, – отрывисто сказала Аннабель, нисколько не встревоженная угрозами Кита. – Пойду посмотрю, правильно ли Харли готовит лапшу и антилопье мясо. Кит, глотни-ка еще бренди. Это поможет тебе расслабиться.
Она вышла, закрыв за собой дверь. Кит резко втянул воздух.
– Господи помилуй! Я скоро с ума сойду… Вы знали, что Аннабель ходила в город?
– Задним числом узнали, – ответил Колин. – Когда она пригласила нас на ужин. Аннабель при желании может быть вылитой афганкой. В чадре ее не отличишь от местных женщин. Она и говорит, как они, и ведет себя в точности так же. Так что, по правде говоря, я не придал этому большого значения. Я хочу сказать, дружище, что Аннабель не обычная женщина, верно?
– Да. – Кит поджал губы. – И Акбар-хан был бы весьма рад до нее добраться. И он сейчас в Кабуле. И его Айшу там все знают. Такой номер выкинуть! Я просто поверить не могу!
– И ничего особенного, – спокойно заявила Аннабель, входя в комнату. – Сколько раз ты рисковал жизнью, при том что все ваши вылазки оказались безрезультатными. А я со своим делом справилась. Не понимаю, почему я должна сидеть дома, бить баклуши и умирать с голоду. Не так уж много требуется усилий и изобретательности, чтобы на столе появилась еда. Ситуация отчаянная, значит, нужно принимать крайние меры. Советую тебе не упрямиться, а то будет несварение желудка и все мои труды пропадут даром.
– Чтобы больше такого не повторялось.
– Я буду делать то, что сочту нужным, Кристофер Рэлстон, – дерзко возразила Аннабель. – Ужин готов.
– Я же говорил: этот орешек тебе не по зубам, – заметил Боб с долей сочувствия.
– М-м… – промычал Кит. В данный момент он был не в состоянии ни согласиться с этим заявлением, ни опровергнуть его.
Минут пятнадцать он дулся, но потом сдался: уж слишком весело и уверенно вела себя Аннабель. На него благотворно подействовало и то, что впервые за несколько недель они плотно поели. Однако Кит вовсе не забыл о сегодняшнем происшествии. Как только друзья ушли, а Харли удалился, пожелав спокойной ночи, он поволок Аннабель в спальню.
– Теперь-то чего злиться? – протестовала она, пытаясь вырваться.
– Есть отчего, – ответил Кит, поджав губы, и еще сильнее вцепился в Аннабель.
– Кит, на базаре полно женщин, таких же, как я.
– Твоя белая чадра – отличительный знак! Знак того, что ты фаворитка Акбар-хана! – воскликнул он. – Как можно быть такой бестолковой?
– Бестолковая? Я? – В изумрудных глазах вспыхнул гнев, и всю кротость Аннабель как рукой сняло. – Я не надела белую чадру. Харли позаимствовал простую – черную, у служанки леди Сэйл. Я пролезла через брешь в стене, как и та девица из столовой. А там уж меня трудно было отличить от других.
– Но ты отмахала две мили до города и две обратно – одна и при свете дня.
– Да. – Аннабель вздохнула. – Я шла в компании дюжины женщин из селений, расположенных вдоль канала. И сделаю то же самое, когда возникнет необходимость.
– Нет, не сделаешь, – холодно отрезал Кит.
Воцарилось угрюмое молчание. Несмотря на свою злость, Аннабель видела, что Кит смертельно устал. Перед его глазами еще стояли картины сегодняшнего поражения. Возможно, властный его тон объяснялся тем, что он, как и все прочие, ощущал полное свое бессилие перед врагом. Врагом, который подступал все ближе, не слишком надрываясь при этом. Аннабель понимала и то, что Кит за нее боялся. Но так или иначе поведение его недопустимо.
– Кит, я не давала тебе права диктовать мне, что делать. – Она нарушила молчание, стараясь говорить тихо и спокойно, как бы увещевая его. – Я живу под твоей крышей только потому, что мы оба этого хотим. Я сказала, что останусь здесь до тех пор, пока не случится неизбежное. Но я не командую тобой. Окажи и мне такую услугу.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой. – Эти слова вырвались из самых глубин его измученной, отчаявшейся души. Сколько раз он сдерживал себя – даже в минуты самой пылкой страсти, а сейчас признание пришлось совсем некстати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41