Значит, он и правда демон.Арно отделился от толпы и подошел к пострадавшей. Осторожно взяв Райл за подбородок, он повернул ее голову к незнакомцу:– Это он напал на тебя?Райл ошарашенно уставилась прямо перед собой… а затем к ней словно возвратилось зрение. Ее зрачки расширились, и она взглянула в лицо незнакомца.И тут она завизжала.Она визжала и визжала, закрывая глаза руками. Ее мать зарыдала, обхватила девочку и начала укачивать, словно младенца. Мужчины, охваченные ужасом, подняли возмущенный крик, толкая копьями чужака. Все эти звуки, сливаясь вместе, отдавались в голове Ханы жуткой какофонией.Она почувствовала, что дрожит. Почти машинально Хана протянула руку к маленькой Райл, желая ее успокоить. Кэт плакала. Сада причитала, прижимая к себе свое дитя. Услыхав шум, из пещеры с пронзительными криками к ним устремились люди.А незнакомый юноша, окруженный толпой, стоял с закрытыми глазами, и лицо его застыло от горя, словно маска.Голос Арно разнесся над долиной, перекрывая шум:– Мы, охотники, знаем, что с ним делать. Это больше не касается шаманов! – Выкрикивая это, он глядел на Хану.Хана оглянулась. Ей нечего было сказать. Появление чужака взволновало ее… и она беспокоилась о нем. Он ранил ее двоюродную сестру… но он был такой жалкий, такой несчастный.«А может, он не смог ничего с собой поделать? – внезапно пришло ей в голову. Это было проявлением того инстинкта, который заставил Старую Мать сказать, что Хана должна стать шаманом. – Может быть… может, он не хотел делать этого, но что-то заставило его. И теперь ему стыдно, и он жалеет об этом. Может… о, я не знаю!»– Вы не можете просто убить его! – воскликнула Хана, надеясь, что сумеет объяснить всем то, что открылось ей. – Вы должны отвести его к Старой Матери.– Это не ее дело!– Это ее дело, если он демон! Ты просто вожак охотников, Арно. Твое дело – охотиться. А Старая Мать – духовный вождь.– Что ж, прекрасно, – сказал Арно. Его лицо стало непроницаемым и сердитым. – Мы отведем его к Старой Матери.Подталкивая юношу копьями, мужчины повели его внутрь пещеры. К этому времени вокруг уже собралось почти все племя. И пещера заполнилась тревожным гулом.Старая Мать была самой старшей женщиной рода – прабабушкой Ханы, и Райл, и почти всех остальных. Ее лицо покрывали глубокие морщины, а тело высохло, как ивовый прут. Но ее темные глаза горели молодым огнем и светились мудростью. Она была шаманом рода. Она общалась с Богиней Земли – со Светлой Матерью, Дающей Жизнь, которая была выше всех других духов.Старая Мать серьезно выслушала всю историю, сидя на своей кожаной подстилке, а все остальные сгрудились вокруг нее. Хана вместе с Райл, устроившейся у нее на коленях, незаметно подвинулась поближе к Старой Матери.– Они хотят убить его, – прошептала она на ухо старой женщине, когда рассказ был окончен. – Но взгляни ему в глаза. Я знаю, он огорчен, и я думаю, что он, может быть, и не хотел навредить Райл. Ты можешь поговорить с ним, Старая Мать?Старая Мать знала множество языков, в молодости она побывала в разных краях. Она заговорила с юношей, но после нескольких попыток покачала головой.– Демоны не говорят на человеческом языке, – презрительно бросил Арно.Он стоял наготове, выставив копье, хотя чужой юноша, сидевший на корточках перед Старой Матерью, не выказывал никакого намерения сбежать.– Он не демон, – сказала Старая Мать, сурово взглянув на Арно. И медленно добавила: – Хотя, конечно, и не человек. Я не знаю, кто он. Богиня никогда не говорила мне о таких людях.– Значит, Богине это неинтересно, – пожал плечами Арно. – Пусть тогда охотники позаботятся о нем.Хана вцепилась в худое плечо старой женщины.Старая Мать накрыла руку Ханы своей смуглой ладонью. Ее темные глаза были мрачными и печальными.– Единственное, что нам известно, – это то, он несет с собой беду, – тихо произнесла она. – Прости, дитя, но думаю, что Арно прав. – Старая Мать повернулась к Арно: – Уже темнеет. Нам лучше запереть его где-нибудь на ночь, а утром решим, что с ним делать. Может быть, Богиня скажет мне что-нибудь о нем, когда я буду спать.Но Хана все поняла. Она видела лицо Арно, когда он с другими охотниками уводил юношу.И она слышала, с какой холодной злостью перешептывались остальные члены племени.Утром чужак умрет. Похоже, Арно добьется своего.Возможно, чужак заслуживает такого конца. И Хане стоит забыть о нем. Но этой ночью, лежа на кожаной подстилке под теплой меховой шкурой, она никак не могла заснуть.Казалось, будто сама Богиня подсказывала ей: что-то происходит неправильно. Нужно что-то сделать. И кроме Ханы этого не сделает никто.Хана не могла забыть полный раскаяния взгляд чужака.А если… если он уйдет куда-нибудь далеко… тогда он не сможет вредить людям… Далеко в степях люди не живут. Может, именно этого хочет Богиня. А вдруг это существо забрело сюда из мира духов и Богиня рассердится, если его убьют?Хана ничего еще не знала. Ведь она еще не была шаманом. Она лишь понимала, что ей жалко этого юношу и что она не в силах больше бездействовать.Незадолго до рассвета она встала и тихо пробралась в глубь пещеры. Там она взяла бурдюк с водой – из тех, что хранились про запас, – и несколько черствых лепешек, какие обычно брали с собой в дорогу. А затем подползла к той стороне пещеры, где держали пленника.Охотники соорудили в углу пещеры нечто вроде ограды из веток и костей, связанных веревками, – наподобие той, за которой держали пойманных животных. Пленника сторожил охотник с копьем в руках. Прислонившись к стене пещеры, он спал с открытым ртом.Хана осторожно проскользнула мимо него. Ее сердце билось так гулко, что ей казалось: сейчас охотник услышит и проснется. Но он даже не пошевелился.Медленно и осторожно Хана вытащила из ограды несколько кольев. Из темноты на нее глядели глаза, в которых отражался свет пламени. Хана прижала палец к губам, подавая знак молчать, а затем махнула рукой.И только сейчас она поняла, как опасно то, что она делает. Она позволяет чужаку выйти… а ведь он может броситься сейчас прямо в пещеру, схватить кого-нибудь и укусить! И ничто не остановит его!Но юноша ничего подобного не сделал. Он даже не шевельнулся. Он просто сидел и глядел на Хану сверкающими глазами.«Он не собирается выходить, – дошло до Ханы. – Он не выйдет».Она опять махнула рукой, еще настойчивее.Юноша продолжал сидеть. Глаза Ханы уже привыкли к темноте, и сейчас она смогла различить, что он качает головой. Он решил остаться здесь и позволить себя убить.Хана разозлилась.Опасаясь, что ограда может сейчас развалиться, она ткнула пальцем в чужака, а затем резким жестом указала ему на выход.«Ты… – вон отсюда!» – означал этот жест.Она вложила в него всю властность потомка Старой Матери, властность женщины, которой в один прекрасный день предстояло стать духовным вождем племени. И когда чужак все же не подчинился ей, она протянула к нему руку.Это испугало его. Юноша отпрянул назад; казалось, ее жест встревожил его гораздо больше, чем все происходившее до сих пор. Похоже, он боялся, что она прикоснется к нему.«Он боится, что может причинить мне вред», – подумала Хана.Опять новое знание возникло словно извне. Но девочка не стала терять время, размышляя над этим. Она просто навязала ему свою волю.Она вытолкала пленника на середину пещеры и повела к выходу. Они крались вдоль стены, бесшумно, словно тени. Хана не сомневалась, что их могут схватить в любую минуту. Но все обошлось.Когда они выбрались наружу, Хана повела его к реке.Затем она указала ему вниз, по направлению течения. Она вложила ему в руки лепешки и бурдюк с водой и резко махнула рукой вдаль, что означало: «Убегай, быстро! Убегай очень далеко. Очень, очень далеко!» А потом стала показывать жестами, что сделает Арно своим копьем, если только юноша вернется назад, но вдруг заметила, как он смотрит на нее.Луна уже поднялась высоко и светила так ярко, что Хана могла различить каждую черту лица незнакомца. Он смотрел на нее неотрывно, со спокойной сосредоточенностью животного, вышедшего на охоту… хищного животного.Хана перестала жестикулировать. Неожиданно все пространство вокруг пещеры стало каким-то огромным, и она почувствовала себя очень маленькой. С особой ясностью она различала ночные звуки, кваканье лягушек, шорох речного тростника.«Я не должна была приводить его сюда. Мы здесь совсем одни. И о чем только я думала?»Они долго стояли, молча уставившись друг на друга. Глаза чужака были очень темными, и в них ощущалась такая же непостижимость и вечность, как и во взгляде Старой Матери. Хана заметила, какие длинные у него ресницы, и вновь подумала о том, что чужак очень красив.Он перевел взгляд на тряпицу, в которую была завернута пища, и вдруг бросил ее на землю вместе с бурдюком. А потом вздохнул.Хана рассвирепела. Страх ее сменился досадой. Что он делает? Может, он думает, что она собирается отравить его? Она подняла сверток с едой, отломила кусочек лепешки и положила его в рот. Прожевав его, она снова протянула лепешку юноше. Жестом указала на нее, а затем на его рот и громко сказала:– Тебе нужна пища. Ешь! Ешь!Он серьезно посмотрел на Хану. Потом взял хлеб, прикоснулся к своему рту и покачал головой. Лепешка опять упала к его ногам.Он давал понять, что эта пища не для него. Хана поразилась… Она все поняла. С ужасом уставилась она на странного юношу.Пища – это для него не еда, а вода – не питье… Но кровь Райл… он пил ее.Кровь – вот что было для него и едой и питьем!…И опять наступило долгое молчание. Хана совсем испугалась. У нее дрожали губы, на глаза навернулись слезы. Чужак все еще продолжал спокойно глядеть на нее, и она видела, как его клыки впились в нижнюю губу, а в глазах отразился лунный свет.Он смотрел на ее горло.«Мы здесь совсем одни… в любой момент он может напасть на меня, – думала Хана. – Он может напасть прямо сейчас. Он выглядит очень сильным… Но, мне кажется, он не тронет меня… Даже если будет умирать от голода. И он выглядит таким огорченным, таким печальным… и таким голодным!»Мысли Ханы падали и уплывали куда-то вдаль, будто куски коры, брошенные в реку. У нее сильно кружилась голова.«…Он ранил Райл… но не убил… Райл сидела и ела, как обычно, и потом спокойно уснула… Старая Мать сказала, что с ней будет все хорошо.Если он не убил ее, то не убьет и меня!»Хана сглотнула. Она смотрела на странного юношу со сверкающими глазами зверя. Он явно не собирается делать ни одного движения в ее сторону, хотя по его телу пробегала сильная дрожь и он не мог отвести взгляда от ее шеи.«Что же сделать, чтобы он не умер от голода? Поблизости нет никакого другого племени… Ему все равно придется вернуться назад. И я была права: он не хочет пить кровь, но ему приходится. Может быть, кто-то наложил на него заклятье и он умрет, если не будет ее пить.Никто, кроме меня, не поможет ему».Очень медленно, не спуская глаз с чужака, Хана подняла волосы и открыла шею. А затем слегка откинула голову назад, обнажив горло.Глаза юноши зажглись голодным огнем, но тут же в них вспыхнуло что-то настолько жаркое, что оно поглотило голод. Его глаза загорелись гневом и возмущением. Теперь он не отрываясь глядел не на шею Ханы, а прямо ей в лицо. И, пристально уставившись ей в глаза, отчаянно качал головой.Хана прикоснулась к своей шее, потом к своему рту, а затем несколько раз взмахнула рукой, указывая вдаль: «Ешь! И уходи!»«И, ради Богини, скорее, – подумала она, закрывая глаза. – Прежде, чем я испугаюсь и передумаю».Хана заплакала, не сумев сдержаться. Она стояла и ждала, сжав кулаки и сцепив зубы, упорно стараясь не изменить своего решения.И тут он впервые прикоснулся к ней. Он прикоснулся к ее руке.Хана открыла глаза. Чужак смотрел на нее с такой безграничной печалью. Он мягко разжал ее кулак и поцеловал ее руку. У людей это считалось жестом благодарности… и уважения.По всему телу Ханы пробежала волна удивительной дрожи, похожей на озноб, только теплой. Она ощутила необычную легкость в голове и слабость в ногах. Это было чувство благоговения и удивления, которое возникало у нее, лишь когда Старая Мать учила ее общаться с Богиней.Она заметила, что взгляд чужака тоже поразительно изменился. Он испытывал те же чувства, что и Хана, и они были для него так же новы. Хана знала это. Но затем он быстро отпустил ее руку, и она поняла, что он испугался. Это новое чувство было опасным – оно притягивало их друг к другу.Еще одну долгую минуту они стояли рядом, и Хана видела лунный свет в его глазах. Потом он повернулся и пошел прочь.Хана смотрела ему вслед. Она знала, что он собирается умереть, и у нее сжималось горло. Такой щемящей тоски она еще никогда не испытывала. Она продолжала стоять с высоко поднятой головой, но по ее щекам бежали слезы. Она не понимала, что с ней происходит… и ей было так больно. Словно она потеряла что-то… что-то очень дорогое… так и не узнав его.Будущее казалось теперь таким мрачным. Таким пустым. И таким одиноким.
– Ханна! Ханна! Проснись!Кто-то звал ее, но голос доносился не из пещеры. Он звучал… издалека… казалось, отовсюду. А может быть, прямо с неба.И этот голос называл ее имя неправильно.– Ханна, проснись! Пожалуйста! Открой глаза! – отчаянно звал отдаленный голос.А затем прозвучал другой голос, спокойный и уверенный. Казалось, он задел какую-то струну глубоко внутри Ханы. Голос этот был почти не похож на посторонний звук – он возник в ее сознании.– Ханна, вернись. Тебе вовсе не надо переживать все это заново. Проснись. Вернись, Ханна, – сейчас же.Хана из Триречья закрыла глаза и с трудом шевельнулась. Глава 6 Ханна открыла глаза.– Ну, слава богу! – воскликнул Пол. Он едва не плакал. – Слава богу! Ты видишь меня? Ты знаешь, кто ты?– Я вся мокрая, – медленно проговорила Ханна, удивленно оглядывая себя.Она прикоснулась к лицу. С волос капало. Рядом стоял Пол, держа в руке стакан с водой.– Почему я мокрая?– Я пытался разбудить тебя. – Пол опустился на пол рядом с кушеткой. – Ты помнишь, как тебя зовут? Какой сейчас год?– Меня зовут Ханна Сноу, – ответила Ханна. Тело ее все еще было странно невесомым. – Сейчас… – Сквозь затуманенное сознание к Ханне внезапно вернулась память. Она села выпрямившись, и слезы потекли из ее глаз. – Что все это было?– Я не знаю, – прошептал Пол. Он опустил голову и взглянул на нее исподлобья. – Ты просто говорила… ты рассказывала эту историю, как будто находилась там… Как если бы все это происходило с тобой в действительности. И я ничего не мог сделать, чтобы вывести тебя из транса. Я испробовал все… я уже думал, что ты никогда не придешь в себя. А потом ты стала рыдать, и я не мог тебя остановить.– Я ощущала все так, как если бы это действительно происходило со мной, – сказала Ханна.У нее болела голова, все тело ломило от напряжения. А воспоминания были совершенно реальными, принадлежащими только ей… и при этом абсолютно невероятными.– Это не было похоже ни на одно из «воспоминаний о прежней жизни», о которых я когда-либо читал, – взволнованно проговорил Пол. – Подробности… ты знала все. Ты когда-нибудь изучала… могла ли ты каким-нибудь образом узнать обо всех этих деталях?– Нет. – Ханна еще не могла справиться с возбуждением. – Я никогда не увлекалась каменным веком… и все это было таким реальным. Я вовсе не выдумала эту историю.И они заговорили одновременно, перебивая друг друга.– Этот парень… – спросил Пол, – это тот самый, кого ты боишься? Но, послушай, видишь ли, воспоминание о прошлом – это одно… а перевоплощения – это другое… но это же безумие.– Я не верю в вампиров, – тем временем говорила Ханна. – Ведь тот парень, наверное, был вампиром? Конечно, был. Пещерный вампир. Возможно, один из первых… Но я не верю в перевоплощения.– Это просто обычное безумие. Это безумие.– Согласна.Они перевели дух, глядя друг на друга. А потом надолго умолкли.Ханна приложила руку ко лбу:– Я… действительно устала.– Да. Да. Я понимаю. – Пол зачем-то оглядел комнату, покачал головой и поднялся. – Ну, сейчас тебе лучше всего отправиться домой. Мы поговорим обо всем позже, выясним, что все это на самом деле означает. Какая-то подсознательная фиксация… архетипический символ… и тому подобное. – Он выдохнул и покачал головой. – Ну, ты в порядке? Не будешь переживать? Поверь, тебе совершенно не о чем беспокоиться.– Я знаю. Знаю.– По крайней мере, мы оба понимаем: на тебя не нападут вампиры. – Пол рассмеялся, но смех его прозвучал как-то неестественно.Ханна не смогла выдавить из себя даже улыбку.– Знаешь, наверное, я провожу тебя, – после недолгого молчания проговорил Пол. – Так будет лучше. Вроде неплохая мысль.– Прекрасно, – прошептала Ханна.Он протянул ей руку и помог встать с кушетки.– Извини, что пришлось облить тебя водой.– Нет. Все правильно. Я чувствовала себя так плохо… и знала, что дальше меня ждало что-то еще худшее. Просто ужасное… Настоящий кошмар.– Откуда ты знаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18